Текст книги "Двенадцатая Дверь (СИ)"

Автор книги: Фрейлейн Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Королева озлоблена, – заметила Лина. – В ее глазах столько ненависти.

– Она напугана, – сказала Вильгельмина мягко. – Страх часто рождает ненависть.

– И почему же мы должны расплачиваться за это, – пробормотала Шарлотта. Она вновь встала и принялась мерить шагами комнату. – Кто тебя похитил, Эванджелина? Кто доставил тебя во дворец?

– Квентин Риттер.

– Этот ублюдок? Да, из-за него я и мчалась из Анкарейля в Рейаль с такой скоростью… Однако, странно, его я не видела в зале светоча.

– Верно…

Лина сморщила лоб, припоминая.

– Когда я пришла в себя, рядом со мной были только гвардейцы и лорд-канцлер. Потом пришла королева… – Она сжала голову в ладонях. – Мы должны что-то предпринять. Не будем же мы правда сидеть здесь, дожидаясь Рэя.

– Да, это было бы глупо, – сказала Шарлотта. – Однако проникнуть во дворец куда проще, чем выбраться из него, особенно если учесть то, что за нами гонятся.

Она взглянула на запертую дверь, и на ее лице появилась улыбка.

– Нужна маленькая диверсия.

– Что бы ты ни задумала, Лотти, я поддерживаю, – сказала Вильгельмина, растирая ладони. – Нужно вывести Лину. Устроим переполох, как в старые добрые времена.

– О нет, – сказала Лина. – Сколько можно защищать меня, это уже даже не смешно.

– Дорогая, ты еще многого не знаешь, – заметила Вильгельмина. – И ко многому не готова.

– И не буду готова, если продолжу прятаться.

Лина взглянула на невозмутимую Шарлотту и проговорила:

– Рэй сказал, что я возненавижу его, если узнаю правду. Но я вовсе не злюсь. У вас выбора не было, леди Крэссида. Вы защищали ключ, который вам вверили, и я знаю, что вам пришлось хуже остальных. В моем сне я была в долине. Видела вашего мужа. Он был храбрым человеком.

Шарлотта не изменилась в лице, но лишь на одно мгновенье ее ресницы опустились. Лина не могла представить тяжесть ноши, которую леди Блэкторн несла все эти годы. Негодование ее лишь росло.

– Рэй зря так долго скрывал от меня правду. Неужели он правда думал, что это озлобит меня?

– Не хотел наградить тебя этим бременем, – вздохнула Вильгельмина. – Как и Аннабель… Поэтому она запечатала твои силы, думала, потом, когда ты вырастешь, она все тебе объяснит…

– Виллард Рид снял печать, которая удерживала мою магию, – сказала Лина. – Но я не всегда могу управлять ею.

– Это придет со временем, – сказала Вильгельмина. – Магия – тонкая материя. Значит, и Риды вмешались… Не думала, что Анкарейль все-таки выступит против королевы.

Шарлотта хмыкнула.

– Не слишком полагайся на них. Для анкарейльцев собственная выгода всегда была на первом месте.

– Как и для всех нас. Не так ли?

– В любом случае, – сказала Лина, – сейчас нас только трое. И мы на территории врага. Нужна отвага и смекалка. И, кажется, у меня уже есть план.

Глава двенадцатая. Сорванная корона

В уютном кафе на главной столичной площади царила спокойная, даже ленивая атмосфера. Обеденное время уже завершилось, и посетителей было немного. Хозяйка заведения стояла за стеклянной витриной, на которой красовались самые разные пирожные и кексы, и подсчитывала доход за прошедшую неделю. Она размышляла о том, сможет ли позволить себе купить новые желтые занавески для своего кафе, или придется пока отложить эту затею. Звякнувший дверной колокольчик оторвал ее от раздумий. Хозяйка вскинула голову, проговорила привычное приветствие и замерла как вкопанная. За долгие годы успешного ведения бизнеса эта бойкая женщина повидала самых разных посетителей. Но человек, который сейчас предстал пред нею, выглядел совсем уж необычно.

Незнакомец был не слишком высок, однако хорошо сложен. На нем был великолепный костюм из вишневого бархата, сверкающий черный цилиндр и начищенные до зеркального блеска ботинки. Изумрудно-зеленый галстук, который украшал шею гостя, наверняка, был сшит из лучшего шелка. Однако наряд нового посетителя не так привлекал внимание как его лицо в обрамлении рыжих волос. У посетителя были желтые глаза с вертикальными зрачками, а изо рта торчал клык.

«Полукровка», – подумала хозяйка. – «Или как есть черт? А смелости ему не занимать. Бродит по столице средь бела дня. Не знает разве, какая наша королева добрая к полукровкам?»

– Добрый день, – поприветствовал гость хозяйку и изящным движением снял цилиндр.

– Добрый, – отозвалась она.

– Я слышал, здесь готовят лучший в королевстве горячий шоколад.

Хозяйка, которая ввела этот напиток в меню лишь на прошлой неделе, уверенно кивнула и пригласила странного посетителя присесть за столик. Остальные гости уже бросали на него изумленные взгляды. Владелица кафе отлично знала жителей Рейаля и ничуть не беспокоилась о репутации своего заведения. Напротив, она была уверена в том, что ее популярность лишь возрастет, когда в городе узнают, что она угощала приезжего полу-монстра.

На изящном подносе хозяйка принесла гостю чашку с дымящимся напитком и поинтересовалась:

– Откуда путь держите, господин?

Незнакомец улыбнулся ей, и она заметила, что, вдобавок к прочим прелестям, один глаз у него косит.

– Приехал из Иннэгара.

Брови женщины поползли вверх.

Иннэгар, маленькое княжество, которое граничило с королевством на востоке, было известно тем, что истребление оборотней, а порой и магов там было национальным видом спорта. Даже Вероника выражала недовольство поведением иннэгарцев, которое, по ее мнению, было проявлением излишней жестокости.

– Это место – настоящая глушь, – дружелюбно заметил гость. – А ваш город просто замечательный.

– Благодарю, – отозвалась хозяйка. – Надеюсь, и шоколад вам понравится.

Она быстро отошла от столика и вернулась к подсчету выручки. Но гостю не удалось спокойно насладиться заказанным напитком. Невысокая рыжеволосая девушка подъехала к нему на своем стуле из-за соседнего столика. Хозяйка узнала ее: это была племянница редактора столичной газеты, Клара, которая каждый день приходила сюда выпить кофе. Она постоянно сидела обложившись книгами, а иногда что-то писала. Хозяйке нравилась эта забавная девчонка, хотя она и была порой чересчур эмоциональной и любопытной.

– Тебе тоже принести шоколада, Клара? – окликнула ее хозяйка весело.

– Нет, спасибо! – отозвалась девушка и тотчас обратилась к оборотню. – Вы правда из Иннэгара?

– Истинная правда, мисс.

– Это так любопытно!

– Неужели?

– Конечно! Ведь это место, где происходят всякие ужасы!

Оборотень послал Кларе красноречивый взгляд.

– Кажется, в Виллере в свое время происходили вещи пострашнее.

– Но это было давно, – отмахнулась Клара. – Сейчас в нашем королевстве все скучно. А в Иннэгаре, как я слышала, сжигают ведьм! Заживо.

– Фанатики. Законом это не поощряется.

– И там все еще водятся оборотни!

«Ай, глупышка», – подумала хозяйка, качая головой. – «Ни капли такта».

Клара и сама сообразила, что сглупила. Она густо покраснела и пробормотала:

– У меня щенок-оборотень. Он милый.

– Даже по полнолуниям? – поинтересовался оборотень с вежливым интересом.

– Не знаю, он у меня всего пару дней…

– В таком случае через две недели советую надежно его запереть.

Оборотень пригубил чашку с шоколадом и даже глаза прикрыл от удовольствия.

– А правда, что несколько лет назад в Иннэгаре бесследно пропадали дети? – вновь заговорила Клара.

Оборотень вернул чашку на блюдце и взглянул на Клару.

– Они пропадают и сейчас.

– Как так? – подала голос хозяйка. – Об этом не писали в газетах. Неужели это вновь началось?

– Да. Но пока это удается скрывать, пропадают в основном дети бродяг. А у бродяг прав мало.

– Как это ужасно, – вступила в разговор одна из посетительниц, важная дама в широкой шляпке. – Кому придет в голову похищать невинных детей.

– Говорят, что их используют для человеческих жертвоприношений, – заметил оборотень.

В кафе раздались возгласы ужаса.

– Да защитит нас Белый Дракон! – воскликнула хозяйка. – Какая жестокость!

– Белый Дракон никого уже не защитит, он ведь давно мертв, – заметил гость из Иннэгара. Он с интересом взглянул на Клару. – Откуда в вас такое нездоровое любопытство, мисс? Вам нравится страх?

– Я репортер, – с достоинством отозвалась Клара. Хозяйка усмехнулась.

– Серьезно? – театрально изумился оборотень.

Девушка смутилась.

– Точнее… Я скоро буду им.

Незнакомец вновь улыбнулся, глядя на Клару. На секунду его дурной глаз вернулся в правильное положение.

– А я уже вижу вас в Иннэгаре, – негромко проговорил оборотень. – Будьте осторожнее. Ведь и вы ведьма. Не спешите на огонек.

– Не уверена, что понимаю, – медленно сказала Клара.

– Скоро поймете.

– Как скоро? – сказала девушка с вызовом. Но голос ее дрогнул. – Завтра?

– Нет.

Гость поднялся и уронил на стол золотую монету. У хозяйки глаза на лоб полезли.

– Завтра будут дирижабли. А вот спутников ваших вы встретите именно в Иннэгаре. Уверен, путешествие вам понравится. Ведь любовь – это так прекрасно.

Он улыбнулся и без единого слова прощания покинул кафе. Едва тронутый горячий шоколад все еще дымился на столе рядом со сверкающей золотой монетой. Клара и остальные посетители смотрели вслед оборотню, разинув рты.

Хозяйка пожала плечами и закрыла свою доходную книгу. Визит оборотня явно пойдет на пользу заведению. Так что новые занавески она очень скоро купит.

– Я даже спрашивать не стану, как ты очутился здесь так быстро.

Вилл пожал плечами. Он и Рэй стояли у королевского дворца, и Виллард едва успел нагнать своего друга, который путешествовал через одному ему известные порталы. Рэй на своем пути не мог воспользоваться одной из Одиннадцати Дверей, расположенных далеко от деревушки, где они остановились, однако даже без мгновенной телепортации он был быстр так, что за ним было не угнаться. По крайней мере, если ты не феникс.

– Все это преимущества происхождения, магической силы во мне, – сказал Виллард мягко. – И немного удачи никогда не повредит.

Рэй пристально на него взглянул.

– Ты ведь обратился? – сказал он негромко.

– Возможно.

– Прекрасно. Я тоже больше сдерживаться не собираюсь.

Рэй шагнул к вратам, но Вилл удержал его за руку.

– Стой. Перенеси нас.

– Ты спятил, – отмахнулся Рэй. – Вокруг этого места куча защитных заклинаний.

– Во дворце одна из Дверей.

– Двенадцатая. Это опасно. Я всколыхну светоч.

– И пусть. Нет времени прорываться сквозь заслоны стражников. Лина ведь в опасности.

– Я могу попытаться. Но ты не выживешь. В тебе не течет кровь Блэкторнов.

Вилл похлопал ресницами, выражая недоумение.

– Я думал, это суеверия.

– Возможно. Сам не уверен.

– Но Лину ты провел через коридор? – ахнул Вилл. – Ты сумасшедший! Чуть не убил свою любовь?! И Гвендолин считает, что я жених никудышный.

– Лина тоже частично Блэкторн, – отрезал Рэй. – Не забыл? Мы сейчас зря тратим время.

– И то верно. Давай, веди нас.

– Ты можешь умереть, – буркнул Рэй, теряя остатки терпения.

Вилл улыбнулся.

– Я ведь Синий Феникс. Я рискну.

Рэй не стал утруждать себя дальнейшими возражениями. Он взял Вилла за запястье и шагнул в коридор миров. Реальность вокруг них тотчас разлетелась на осколки. Виллард смотрел вокруг в изумлении. Мир, который его теперь окружал, обрел новые невероятные краски. То, что он видел, не могло быть настоящим, и при этом было почти осязаемым.

Но удивление растворилось так же быстро, как пришло. Вилл почувствовал, как затрещала кожа на его руках, как все мускулы напряглись, и поток синего пламени рванул от его сердца к кончикам пальцев. Только неконтролируемый порыв трансформироваться стал знаком того, что его тело протестовало.

Голос Рэя донесся до него; он звучал так, точно Блэкторн находился на дне колодца.

– Ты не видишь прошлое…

– Нет, – сказал Вилл спокойно. – Нет, не вижу. Должен?

Рэй наклонил голову, но тень удивления была на его лице. Вилл выдержал его взгляд и ничего больше не сказал. В следующее мгновенье они стояли посреди тронного зала.

Гвендолин пришлось несладко. Рана давала о себе знать, вечерний дилижанс задерживали, и при любой попытке обратиться к магии ее пальцы дрожали. Но неизвестность терзала ее сильнее всего. Беспокойство о Лине и Вилле сжимало ее сердце.

Дилижанс с подмигивающими зелеными фонариками наконец подъехал. Он был огромен, а вот попутчиков у Гвендолин было всего трое: пожилой джентльмен и леди, видимо, его жена, а также высокий человек, закутанный в плащ. На его лицо была низко надвинута шляпа.

Гвендолин заняла место в уголке и сжалась, укутавшись в плащ, который ей одолжила добрая целительница. Дилижанс тотчас тронулся. Поначалу он двигался плавно, но быстро набрал ход. Каждый раз, когда колеса подпрыгивали на ухабах, Гвендолин морщилась от боли. Она закрыла глаза и попыталась забыться в сне, но и это ей не удалось. Два ее пожилых спутника сидели в самом первом ряду и негромко разговаривали. Они вовсе не обращали на нее внимания. Однако незнакомец в шляпе, к немалому удивлению Гвендолин, вдруг покинул свое место и сел напротив Гвен. Ее губы дрогнули в растерянной полуулыбке, которая растаяла мгновенно, стоило попутчику заговорить.

– Только не совершайте глупостей, мисс Дейл.

Гвен стиснула зубы. Квентин Риттер снял шляпу и положил ее рядом с собой. На его губах была неизменная улыбка.

– Ты зря спешишь во дворец.

– Это ты? – прошипела Гвендолин. – Ты Лину похитил?

– Я. Передал ее стражникам. Вероника уже с ней разделалась, наверняка.

– Мерзавец.

– Я служу нашей славной королеве. Вот и все.

– Не смеши меня, – презрительно сказала Гвен. – Я, кажется, догадываюсь, почему она тебя приблизила несколько лет назад. Это ты ей нашептал, что маги – ее враги.

Квентин устремил на нее насмешливый взгляд красных глаз.

– Пару слов я шепнул, это верно. Девочка была мила и доверчива.

– Кому ты служишь на самом деле? – понизив голос, спросила Гвен. – Чьи приказы исполняешь?

Его губы дрогнули.

– Это умилительно, как вы с Виллардом Ридом похожи, – проговорил он. – Когда он и Блэкторн меня схватили, он те же вопросы задавал.

– Ты предатель.

– Меня из академии выгнали. Ты помнишь это?

– И поделом! Твои амбиции тебя растлили, ты совсем ополоумел! То, что ты творил во время своих экспериментов, ты, ублю…

Она покраснела от гнева и отвернулась к окну. Квентин чуть склонился к ней.

– Как же не попрекнуть меня моим происхождением.

– Дело не в твоем происхождении, – отрезала Гвен, все еще избегая его взгляда. – Дело в том, что твоя душа прогнила насквозь. Ты погрузился во тьму.

– Тьма окружала меня с рождения, судьба такая. Но, должен признать, твое присутствие порой могло ее рассеять. Удивительно, сколько в тебе всегда было света, Гвендолин.

Гвен обожгла его полным ненависти взглядом. Она ненавидела его еще больше, потому только, что помнила, как отчаянно защищала его много лет назад. В отношении Риттера она ошиблась, а Виллард оказался прав, и этого она не могла простить им обоим. Досада грызла ее много лет и постепенно вытеснила все хорошие воспоминания о Квентине. Все стерлось, и порой она не верила собственной памяти. Как мог ее молчаливый друг детства превратиться в монстра, который сейчас сидел напротив нее?

Когда она впервые встретила Квентина на ступеньках у входа в академию, он посмотрел на нее робко, чуть ли не раскрыв рот. Они оба были детьми тогда. Но она была ребенком из богатой благородной семьи, девочкой в нарядном платье и атласных голубых туфельках, которая только вернулась после каникул, проведенных в родовом замке с любящими ее родителями. А он был незаконнорожденным сыном порочной женщины, которую презирали в кругу волшебников. Тогда Гвендолин еще не знала, что мальчик, которого она встретила первым в начале нового учебного года, был сыном Марши Риттер, адептки Огненного Дракона. Эта женщина стала безумна после рождения сына. Квентина держали при сумасшедшей матери до того дня, как его принял в свою семью один из преподавателей академии. Однако все в облике этого ребенка кричало о том, что он чужой. Его белые волосы, его красные глаза, его движения и взгляды. Это непохожесть на остальных будет отпугивать от него сверстников на протяжении всей его учебы в академии. Но Гвен всегда было трудно напугать, к тому же, она была хорошо воспитана. Поэтому она заговорила с Квентином. И, возможно, совершила большую ошибку. С того момента он попросту приклеился к ней.

У Гвен было много друзей, но они не разделяли ее добродушия по отношению к новичку. Квентин и не пытался заслужить чью-то симпатию. Порой он вел себя попросту вызывающе и тем еще больше отталкивал других студентов. Гвен в то время, если сталкивалась с какой-то трудностью, сразу бежала к Вилларду. Так же она поступила, когда ей казалось, что с Квентином обходятся несправедливо, но Вилл воспринял ее слова с хладнокровием.

– Он чужак, – сказал он спокойно. – Да и себе на уме, как мне кажется. Не проси других поладить с ним.

– А твой отец говорил, что в академии мы все равны.

– Я слышал, как отец называл Риттера сыном демона.

Эти слова привели Гвен в ужас. Она рассердилась и на директора школы, и на Вилла. Ей показалось страшно неправильным такое отношение к Квентину. И словно в знак протеста, она стала проводить с ним еще больше времени. Виллард и Риттер встречались только на ристалище, их соперничество, в конце концов, вылилось в настоящую неприязнь. Однако Вилл никогда не просил свою невесту прекратить общение с Квентином.

В тот год, когда Гвен исполнилось шестнадцать лет, в ее жизни произошли две вещи, которые многое изменили, включая ее отношения с Виллом. Первым стало появление Кейлен в Анкарейле, а вторым – исключение Риттера из академии.

Кейлен Уоррен ворвалась в жизнь студентов, как ураган. Всегда красивая, всегда веселая и такая блестящая в магии ученица в мгновение ока завоевала сердца старшекурсников. Гвен наблюдала за ней не без удивления с первого дня ее появления в академии. Никогда она не встречала настолько совершенных людей, которые бы все делали безукоризненно. Кейлен была словно актриса, великолепно отыгрывающая роль и наслаждающаяся взрывом оваций, которые следовали за каждым ее жестом. Гвендолин не знала, в какой момент Кейлен выделила Вилларда из толпы своих поклонников. Когда она поняла, что произошло, земля ушла у нее из-под ног. Первый удар был самым мучительным. В один прекрасный день Гвен вошла в зал для практики, который был залит солнечным светом, и увидела Вилларда и Кейлен у окна. Они негромко говорили, улыбались друг другу, а потом он вдруг склонился и с непередаваемой нежностью коснулся пряди ее волос.

Гвендолин думала, что не сможет сделать еще один вдох. Она не верила собственным глазам. Не могла пошевелиться. Однако спустя несколько мгновений к ней вернулась способность дышать и она, все еще оглушенная, сделала шаг, а потом еще один, а потом еще один. Она смогла с этим справиться, но то было непросто. Даже теперь вспомнить о тех днях было больно. Гвен чувствовала себя так, будто ее сжали в огромных тисках, и она не смела и слова сказать Виллу, а тот и вовсе забыл о ее существовании.

С той поры ее любовь к Виллу носила мучительный характер. Ей хотелось вести себя сдержанно, благородно, но в глубине души она умирала.

«И вот сейчас я вырываю эти чувства из сердца, словно это ядовитые побеги», – грустно подумала она. А сердце ее все так же разрывалось на части, как и в тот день, когда она поняла, что ее лучший друг, которого она обожала с детства, влюблен в другую.

Она ничем не выдала своего отношения к Кейлен. Да и поделиться своими чувствами особо было не с кем. Только Квентин не поддался чарам новенькой студентки. В то время он учился с особым усердием, что было необычно для него. Он то и дело просил Гвен помочь ему с каким-нибудь заклинанием. Поначалу, ошеломленная поведением Вилларда, она отзывалась на просьбы Квентина без особого энтузиазма. Однако потом ее увлекли дополнительные занятия. Однажды вечером, когда они вдвоем сидели в библиотеке после уроков, Квентин сказал Гвендолин:

– Гвен, ты бы стала прекрасным учителем. Ты умеешь хорошо объяснить даже что-то совсем непонятное.

– Спасибо, но до учителей мне все же далеко.

– А вот мой отец говорит, что ты его лучший ученик. Он сказал, что ты тонко чувствуешь магию и можешь направлять других.

– Мистер Клевинс правда так сказал? – удивилась Гвен и покраснела от удовольствия.

– Правда.

С того дня мечта преподавать в академии и зародилась в сердце Гвен. Со временем она осознала, что ей и впрямь нравилось видеть скрытый талант в окружающих и помогать им развить бесценный магический дар. К ней вернулась уверенность в себе, и сердце ее успокоилось. Она по-прежнему не общалась с Виллардом, но именно в то время она сблизилась с Эрин, Валентином и другими студентами, которые и по сей день входили в круг ее лучших друзей.

В конце учебного года Кейлен вызвалась сдать выпускной экзамен. Ее поклонники умоляли ее задержаться в академии подольше, но она лишь смеялась. Кейлен блестяще прошла испытание и покинула Анкарейль. За месяц до этого Квентин был исключен за использование запретной магии. Гвен не удалось поговорить с ним наедине, когда она узнала, в чем его обвиняют, и она отказывалась верить в худшее. Она увидела его лишь в тот день, когда за ним явились маги в алых мантиях. Квентину было приказано предстать в королевском дворце.

Лорд Рид вел себя с достоинством перед визитерами, однако с трудом сдерживал негодование.

– Зачем мистер Риттер вдруг понадобился во дворце? – ядовито поинтересовался он.

– Королева услышала о его заслугах.

– Заслугах?

– Он может применить свои знания в столице.

– Наши знания.

– Все мы слуги нашей королевы.

У Гвен разрывалось сердце. Она с детства была скептически настроена по отношению к столице, а теперь королева точно отняла у нее друга. Она видела, как Квентин уходит в окружении магов в алом. На мгновенье, перед тем как покинуть академию, он задержал взгляд на ее лице. И тогда на его лице появилась улыбка, которую она не могла ему простить по сей день. Насмешливый взгляд, которым он наградил ее, вновь перевернул все с ног на голову, как это произошло и с Виллардом. Доверие ее было подорвано.

Но никто не переживал больше, чем мистер Клевинс, который винил себя в том, как повернулась судьба его приемного сына. Несмотря на уговоры директора академии, мистер Клевинс оставил преподавание вскоре после отъезда сына. Гвен постоянно придумывала разные поводы для того, чтобы навестить его и его жену. Она знала, что они вовсе не виноваты в том, что Квентина влекла темная сторона магии. Со временем она ожесточила свое сердце и очередную новость о том, что творил Квентин, воспринимала с отчуждением.

Ее чувства к Виллу были отравлены. Все стало еще хуже, когда после ухода Кейлен и Риттера он вдруг вновь вернул ей все свое внимание. В то время ей казалось, что она медленно выздоравливает после долгой болезни, которая забрала все ее силы. И Вилл был лишь напоминанием об этой болезни, а его непосредственная любезность казалась шутовским поведением. Она вновь молчала, правда, молчание ее уже сделалось холодным. Теперь Гвен жалела, что не высказала ему все уже тогда. Но ее сдерживала гордость и глупая надежда, которая и стала причиной стольких ошибок. Да, молчать не стоило. Особенно в тот день, когда он взял ее за руку на глазах у всей знати Анкарейля и надел кольцо ей на палец. Она презирала их обоих за актерское представление, которое они являли в академии. Презирала их соперничество и вечные споры.

Но еще больше она презирала его в те моменты, когда в нем проступало отчаяние. Он пытался достучаться до нее, он правда думал, что может вернуть прежнюю Гвен, и она видела по его глазам, что он прекрасно понимает, почему все изменилось. Он знал, возможно с самого начала знал, что предательство ранит ее так, что она никогда не оправится, но все же пошел на это.

Однако, как бы она ни была переполнена горечью, вычеркнуть Вилла из своей жизни Гвендолин все же не могла. Их связывало слишком многое, помимо кольца, которое он вручил ей в знак помолвки. У них были общие цели, и его принципы она понимала и даже разделяла. Квентин теперь был за пределами ее понимания. Он стал убийцей и манипулятором. И его снисходительное дружелюбие по отношению к ней сердило ее неимоверно. Если бы милая пожилая пара не сидела сейчас в нескольких рядах от них, Гвендолин пустила бы магию в ход не задумываясь.

– Что тебе нужно, Риттер?

– Я просто решил составить тебе компанию, – сказал Квентин, вытянув свои длинные ноги. – Время скоротать. Я не трону тебя, если ты об этом волнуешься. Ты же знаешь, Гвендолин, я никогда бы не причинил тебе вред.

– Серьезно? Ты академию атаковал, и трех дней не прошло! И… не ты ли наслал на нас призраков пустоши?

– Нет, – в голосе Риттера вдруг зазвучал металл. – И я удивлен, что Рид с ними не справился.

– Он-то справился.

– Ты же была ранена. Это правда?

– Но я жива, как видишь.

– Еще я слышал, что ты готова разорвать помолвку, – проговорил он, изучая ее лицо. – Верное решение, Гвендолин.

– Это уж точно не твое дело.

Он покачал головой, и его взгляд стал почти серьезным.

– Он феникс, Гвендолин. Что это означает, ты понимаешь? Феникс – создание абсолютное. Завершенное. Не нуждающееся ни в ком.

– Что с тобой, Риттер? – протянула Гвендолин не без удивления. – Какая странная тема для разговора. Я знаю, что ты терпеть не можешь Рида, но зачем же повергать меня в тоску. Твоя мелочность и зависть делает тебя совсем уж жалким.

– Зависть… – проговорил он. – Любопытно.

– Это вполне понятно, – сказала Гвендолин с неприкрытой жестокостью. – У него всегда было все. У тебя – нет. Даже за то, что тебе дарила судьба, ты не был особо благодарен. И единственного хорошего человека, который заботился о тебе, любил тебя, ты подставил.

– Мой приемный отец жив и здоров, разве нет?

– Он сам себя отправил в изгнание.

– Это не моя вина. Анкарейльцы тошнотворно благородны.

– Ты разбил ему сердце! – прошипела Гвен. – Я молчу о твоей бедной матери!

– Которой? – ядовито поинтересовался Квентин, и Гвен поняла, что в этот раз ей удалось его уколоть.

– Той, что воспитала тебя. Она заботилась о тебе! Любила тебя! И как ты ей отплатил?

Риттер пожал плечами.

– Что же я могу поделать. Только посочувствовать, однако разве я один виноват в том, что было? Не стоит принимать в свое гнездо птенцов кукушки.

– Ты отвратителен, – пробормотала Гвен. – Как ты в зеркало смотришь без содрогания.

Риттер вдруг рассмеялся.

– Ты вторая женщина, которая говорит мне это за последние два дня. Однако мое отражение никогда не вызывало у меня отвращения.

Гвендолин сузила глаза, но ничего не ответила. Несколько минут они провели в молчании, не отводя взгляда друг от друга. Дилижанс, между тем, уже прибыл на очередную станцию. Риттер улыбнулся и надел шляпу.

– До скорой встречи, Гвендолин. Береги себя.

Гвен не шелохнулась. Лишь когда он покинул дилижанс, она выдохнула и разжала пальцы, которые все это время сжимали запястье, украшенное браслетом.

Лина призвала на помощь всю свою храбрость. Именно на это она полагалась сейчас больше всего. И на собственную неуемную фантазию.

Она вошла в зал светоча с высоко поднятой головой. Шарлотта и Вильгельмина держались чуть позади, выражения их лиц были непроницаемы. При виде этой странной процессии даже солдаты замерли на секунду. Их замешательство недолго длилось, они бросились к преступнице, и Лина вскинула обе руки в воздух.

– Стойте где стоите! – приказала она. – Иначе поплатитесь перед короной.

Вероника, которая все еще была в центре зала, задрожала от ярости.

– Как ты смеешь?

– Спокойнее, Вероника, – холодно сказала Лина. – Я пришла поблагодарить тебя. Твоя выходка дала неожиданный результат. Я все вспомнила.

Лина в самом страшном сне не могла представить, что будет говорить с королевой таким тоном. Солдаты смотрели на нее почти в благоговейном ужасе. Губы Вероники презрительно дрогнули, но она ничем не выдала удивления.

– Ты наконец вспомнила, как уничтожить светоч?

– Светоч? О нет. Забудь об этом жалком сгустке плазмы.

«Виллу бы понравилось», – подумала Лина, подавив нервный смешок. Она медленно приблизилась к статуе ворона, под которой стояла Вероника. И солдаты, и маги в алых мантиях следили за ее движениями как загипнотизированные. Они не торопились вмешиваться, а Вероника не отдавала приказ.

– Поговорим о правах наследия, – сказала Лина так жестко, как только могла.

– И как это понимать?

– Ты приблизила меня к светочу. И словно завеса приподнялась. Я вспомнила, кто я.

Теперь Лина могла с уверенностью сказать, что Вероника была немного заинтригована. Королева не сводила с нее глаз, ожидая продолжения. Стражники и вовсе рты пораскрывали.

– Как должна себя чувствовать наследница узурпаторов? – спросила Лина едко. – Осознаешь ли ты, что не по праву заняла престол? Дочь своего отца. А твой отец – потомок тех, кто украл трон у истинной принцессы. Ты правда верила в то, что ее удалось убить?

Лина фыркнула и выпрямилась, придав своему лицу самое грозное выражение, какое смогла.

– Дара выжила. И у нее есть прямая наследница. Я думаю, слухи дошли и до твоих ушей, о лживая королева, и вот я здесь. Твоему правлению конец.

– То есть ты наследница принцессы Дары? – холодно сказала Вероника. – Потомок императора Виоланта?

– Вот именно.

Повисло молчание. Затем Вероника закатила глаза и вздохнула.

– Убейте ее. Просто убейте ее, с меня довольно.

Солдаты вышли из оцепенения. Они вновь двинулись к Лине, которая возмущенно закричала:

– Вы понимаете, что делаете? Вы готовы атаковать особу королевской крови?

– Никакая ты не особа королевской крови, – отрезала Вероника.

– Что ж, с этим не поспоришь, – заметила Лина и взмахнула руками. Солдаты, атаковавшие ее, как тряпичные куклы разлетелись по углам. Пришел черед магов. Лина резко повернулась и увидела рядом Вильгельмину и Шарлотту.

– Это и была твоя блестящая идея? – прошипела Шарлотта. – Запугать королеву газетной уткой? Ты же не в дешевом авантюрном романе живешь!

– А мне всегда нравились такие романы, леди Крэссида, – беззаботно отозвалась Лина. – В них нет дурацких правил. Все возможно.

– Да, пожалуй. Но только в жизни так не бывает.

– Неужели?

Шарлотта выдохнула и вскинула руки, и из-под черных шелковых рукавов вырвались потоки серебристого пламени. Причудливые огни заплясали, сбивая магов с ног. Лина отступила, глядя, как пламя медленно гаснет, превращаясь в вихри серебряных и золотистых частиц. Магия Шарлотты обернулась шлейфом искр, которые таяли, не долетая до земли.

– Это впечатляет, – заметила Лина.

– Этого я не хотела, – холодно сказала Шарлотта. В ее лице не было и кровинки.

– И надолго тебя теперь не хватит, Лотти, – вполголоса произнесла Вильгельмина.

Лина вновь перевела взгляд на Веронику. Королева стояла неподвижно, она совсем не выглядела обеспокоенной поражением своей охраны.