Текст книги "Наследники"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Суббота

1

Проспав всего три часа, Алисия вернулась в больницу, на сей раз в инфекционное педиатрическое отделение. Вчера вечером с маленьким Гектором Лопесом произошла катастрофа – сильнейший эпилептический припадок с остановкой дыхания. Вместе с персоналом ей удалось его вытащить – еле-еле.

Уилл несколько часов торчал внизу, в приемном зале. Не знал, никогда не встречал мальчика, но беспокоился искренне. В конце концов она уговорила его вернуться домой.

Желая удачи, он обнял ее, и, глядя ему вслед, Алисия была вынуждена признать, что это действительно нечто особенное.

А теперь смотрела на ребенка, лежавшего в коме с дыхательной трубкой, которая змейкой вилась изо рта, подключенная к другой трубке, побольше. Костлявая грудка поднималась и опадала в такт жужжавшему у койки вентилятору.

Услыхав слева стук в стеклянную перегородку, увидела махавшего с той стороны Гарри Вулфа, которого пригласила для консультации по поводу припадка. Он сделал спинную пункцию. Давление цереброспинальной жидкости повышено, сама жидкость на вид мутноватая. Нехорошо, нехорошо...

Алисия шагнула к двери, стянула до подбородка маску.

– Что обнаружили, Гарри?

Лицо мрачное.

– Кандида[21]21
  Кандида – дрожжеподобные грибы, поражающие слизистые оболочки, внутренние органы и пр.


[Закрыть] в цереброспинальной жидкости.

Она вздохнула. Проклятье. Вот чем объясняется припадок. Хотя и не полный сюрприз, все-таки была надежда, что педиатр-невролог найдет что-нибудь лучше поддающееся лечению.

– Еще были припадки? – спросил он.

– Нет. Но будут, если я не возьму под контроль эти дрожжи. Проблема, конечно, в полном отказе иммунной системы.

– Я его понаблюдаю. Будем надеяться.

– Спасибо, Гарри.

Алисия оглянулась на Гектора. Черт побери, ведь здесь ее дом, единственное в последние дни место, где она по-хозяйски командует. И кажется, тоже терпит поражение.

Должен быть способ, который позволил бы изменить положение дел. Должен...

2

Рамирес явился раньше на пару минут, но Джек приготовился, поджидая у дома в зеленом блейзере, белой рубашке, полосатом галстуке, приличных брюках, мокасинах, с ухмылочкой, будто дерьма наелся.

Шатался тут уже около часа, знакомился с домом. В этом доме нечего заколачивать окна – кругом идеальный порядок. Стенные шкафы и комоды полны белья, одежды. Наследник покойного доктора Гейтса, кем бы он ни был, ничего не тронул, все остается на своих местах.

Джек добавил всего один штрих – купленную в комиссионке фотографию двоих мужчин, сидевших рядышком на бревнышке. Поместил в хозяйскую спальню. Еще обогатил соседнюю с вестибюлем гостиную карточным столиком, разложил на нем папки в желтых картонных обложках, бланки расписок, размноженные на ксероксе с оригинального бланка «Хадек риэлти».

Рамирес был в черном кожаном пальто до пят, под открытым воротом рубашки-гольф поблескивала массивная золотая цепочка. Плечи широкие, талия тонкая. Одарил Джека ярко сверкнувшей широкой улыбкой, продемонстрировав коронки, пока темные глазки бегали, разглядывая все детали парадного вестибюля: морозные стекла в дверях, хрустальную люстру, медные перила лестницы, ведущей на второй этаж.

Джек вручил ему карточку – точку копию карточки Долорес, только с именем Дэвида Джонса, – совершил с ним обход, почти полностью воспроизведя историю, услышанную в четверг от Долорес. Переходя из комнаты в комнату, подмечал, как клиент ощупывает чудесное старое дерево антикварных вещей.

Вернувшись в только что обустроенный офис в гостиной рядом с вестибюлем, предупредил об условии: сделка должна быть заключена в течение тридцати дней.

– Тридцати? – переспросил Рамирес. – Почему владелец так торопится?

Джек сделал паузу, как бы раздумывая, много ли можно сказать, потом пожал плечами:

– Так и быть, объясню. Торопится продать, потому что нуждается в деньгах.

– У него финансовые проблемы?

– Нет-нет. – Он заговорил тише, словно поверяя тайну, которая не должна пойти дальше. – Он в больнице лежит. Бедняге нужны деньги на оплату лечения.

– Правда? – с подобающим сочувствием переспросил Рамирес в полном противоречии с загоревшимся взглядом. – Какая жалость.

Джек почти видел, как в голове у него крутятся шестеренки: лежит в больнице... оплачивает лечение... снят вместе с другим мужчиной на фото в спальне... Рамирес поставил диагноз.

– Говорите, стоимость обстановки входит в общую сумму?

– Совершенно верно. Исключительно замечательная европейская старина. Поверьте, за такие деньги очень выгодная сделка.

– Ну не знаю... Все слишком уж старое. Вас этот дом сильно интересует?

– Нет, как ни странно. Ничего в нем не вижу, – протянул Джек и как бы спохватился: – То есть я не хочу сказать, что нисколько не интересует. Очень даже интересует.

– Как я уже сказал, старый дом, – усмехнулся Рамирес. – Просто жалко больного беднягу. Можно было бы развязать ему руки. Боюсь только, что за другие деньги.

– Цена и так занижена, – фыркнул Джек.

– Не согласен, – возразил Рамирес.

И предложил на добрых двадцать процентов меньше запрошенного.

Вот гад. Хорхе уверен, что ты обворуешь лежащего на смертном одре, теперь у меня есть тому доказательство.

Джек уже представлял себе воображаемого клиента подлинной личностью, поэтому не пришлось изображать возмущение.

– Даже речи быть не может. Мой клиент никогда не станет обсуждать подобное предложение.

– Может быть, вы ему позвоните и спросите?

– Нет. Это оскорбительно по отношению к дому.

– Что ж, – пожал плечами Рамирес, – отступлюсь, если кто-то даст больше. Если нет, думаю, вы обязаны посоветоваться с клиентом.

– Именно так я и сделаю, – заявил Джек.

Вытащил сотовый, набрал номер Хорхе.

Услыхав его голос, сказал:

– Будьте добры, палату мистера Гейтса. – Притворяясь, что ждет соединения, оглянулся на покупателя: – Наверняка мистер Гейтс даже на больничной койке неодобрительно отнесется к вашему предложению.

Тот опять передернул плечами:

– Я предлагаю то, что могу себе позволить.

– Алло, – заговорил Джек в трубку. – Здравствуйте, мистер Гейтс. Это Дэвид. Извините за ранний звонок, но получено предложение насчет дома. – Пауза. – Да, только я не уверен, что вы то же самое повторите после того, как услышите. – Скорчил гримасу, якобы слушая, вставил: – Но... но... – и умолк.

Нахмурился, косясь на Рамиреса, отвернулся, шагнул в сторону, театрально шепнул:

– Наглое предложение! Думать нечего!

Краешком глаза увидел медленно обнажившиеся в ухмылке коронки Рамиреса. Радуйся, скотина подлая, радуйся. Ты же в Рождество появился на свет, правда? Готов заключить лучшую в своей жизни сделку, одурачив при этом какого-то бедного больного сукиного сына.

– Да... да... – бормотал Джек, – понял... очень хорошо. – Скорбный вздох. – Так и передам. – Нажал кнопку, кончив разговор, повернулся к Рамиресу с очередным драматическим вздохом: – Ну что ж, мистер Гейтс проявляет определенный – ограниченный – интерес. Но согласится продать только на двух условиях.

– На каких?

Внешне покупатель сохранял спокойствие, однако, по мнению Джека, охотно сплясал бы сейчас макарену в прихожей.

– Сделка должна быть оформлена в течение пятнадцати дней.

Рамирес принялся протирать об рукав блейзера кольцо с бриллиантом.

– Вполне допустимо.

– И еще... – Шаг важнейший. Сейчас гад либо поймается на крючок, либо навсегда сорвется. – Он просит в задаток наличными двенадцать тысяч.

Рамирес перестал полировать кольцо и взглянул на него:

– Наличными? Странно. Я заключал массу сделок с недвижимостью, но никогда не вносил задаток наличными.

– Действительно, – поспешил согласиться Джек, – вы совершенно правы. В высшей степени странно. Фактически абсурдно. Думаю, вы на это не согласитесь.

Пришла пора жесткой игры. Рискованный, но единственный способ раскошелить Рамиреса на наличные. Джек подхватил его под руку, потащил из гостиной к центральному холлу.

– Благодарю за внимание, мистер Рамирес. Я уведомлю мистера Гейтса, что вы не согласны...

Рамирес вырвался:

– Минуточку. Я не говорю, что условие неприемлемое. Просто странное. Возможно, не столь крупный задаток наличными...

– К сожалению, ничего не получится. Мистер Гейтс просит двенадцать тысяч, значит, так тому и быть. Если для вас это слишком...

Зазвенел дверной звонок.

Что за черт...

Джек высунул голову в вестибюльную дверь.

Кто-то торчит за дверями парадного. Кто – разглядеть за морозным стеклом невозможно, только определенно визит не к добру. Никого здесь быть не должно, кроме него и Рамиреса.

Может, если не обращать внимания...

Звонок повторился.

Стиснув зубы, молча сыпля проклятиями, Джек шагнул и рывком открыл дверь.

На лестнице стоял мужчина восточного типа, в дорогом угольно-сером деловом костюме и черной широкополой шляпе. Похож на Гарольда Сакату в «Голдфингере»[22]22
  «Голдфингер» – один из лучших фильмов о Джеймсе Бонде.


[Закрыть].

– Мне нужен Дэвид Джонс, – сказал мужчина. – Он здесь?

Кто же это? Сотрудник «Хадек риэлти»?

Возникало предчувствие, что этот слизняк все погубит. С другой стороны, нельзя вешать ему лапшу на уши в пределах слышимости Рамиреса.

– Разрешите узнать, с кем...

Визитер глянул Джеку за плечо и замер на месте, вымолвив:

– Мистер Рамирес...

Джек оглянулся. Рамирес стоял в вестибюле, вытаращив глаза на новое действующее лицо.

– Здравствуй... Сун.

Сцена превращалась в какое-то сюрреалистическое дежавю.

Вновь повернувшись к восточному мужчине, Джек увидел, что тот прошмыгнул в вестибюль.

– Дом хочу посмотреть.

Плохо. Плохо. Третий игрок не предусматривался. Новичок не просто темная лошадка, а темная лошадка, знакомая с Рамиресом.

– Прошу прощения... мистер Сун, не так ли? Осмотр только по предварительной договоренности.

– Я хотел договориться. Три раза звонил, а мне никто не перезванивал.

– Неужели? – протянул Джек, зная, что Рамирес слушает. – Странно. Я ваших сообщений не получал. Может, автоответчик плохо работает. – Щелкнул пальцами, словно осененный прозрением. – Вот почему так мало звонков! Наверно, заедает пленку.

– Наверно, – кивнул Сун. – Я и решил пойти посмотреть, может быть, тут кто-то есть.

– Теперь видишь, – сказал Рамирес, – тут я, так что спокойно можешь уйти.

Любви между ними совсем не осталось, заключил Джек. И не тревога ли затуманила темные ледяные глаза Рамиреса? Видимо, у обоих офисы в одном здании, иначе Сун объявления не получил бы.

Может, сталкивались уже лбами при какой-нибудь сделке с недвижимостью?

Тут возникла идея взять темную лошадку в свои руки и попробовать с ее помощью обойти Рамиреса.

– Очень рад, что зашли, мистер Сун. Мистер Рамирес как раз уходит, я сейчас освобожусь и...

– Минуточку, – перебил Рамирес. – Я сделал предложение, оно принято. Мы договорились.

– Но ведь вы никогда не даете наличных в задаток.

– Я сказал, никогда не давал. Но не говорю, что никогда не дам. – Он махнул рукой в сторону гостиной. – Пойдемте, обсудим.

Сун скрестил на груди руки.

– Я пока обожду.

Джек прошел за Рамиресом в импровизированный кабинет, закрыв за собой дверь.

– Я вам сейчас чек выпишу.

Попался.

Теперь можно играть еще круче.

Он отрицательно покачал головой:

– Извините. Мистер Гейтс настаивает на наличных.

– Да ведь я не ношу с собой таких денег. Никто не носит. Зачем ему наличные?

– Не могу объяснять соображения мистера Гейтса. Возможно, лекарства на него так действуют. Он должен получить то, что хочет.

– А какие у меня гарантии?

Джек выпрямился во весь рост, смерил взглядом Рамиреса:

– Безупречная репутация агентства «Хадек риэлти», сэр, которое стоит за любой сделкой. Вы получите расписку на задаток. Деньги, естественно, будут положены в банк. Хотя я совершенно согласен, условие в высшей степени необычное. – И потянулся к ручке двери. – Спасибо за визит.

Рамирес взбеленился, забегал по гостиной, закричал, что договор заключен, он сделал предложение, которое хозяин принял, и Джек от него не отделается в надежде на более выгодную сделку, ожидающую в прихожей.

Забавно, думал Джек, пряча усмешку. Чем больше стараешься отговорить его платить наличными, тем больше ему этого хочется.

– Вы получите двенадцать тысяч наличными, – заявил Рамирес, выпустив, наконец, пар. – Через час вернусь с деньгами.

Неплохо бы, черт побери, иначе все труды пойдут прахом.

Покупатель направился к двери.

– Предупреждаю вас, мистер Джонс. Если я вернусь и узнаю, что вы договорились с другим, последствия будут очень серьезные.

– Не угрожайте мне, мистер Рамирес, – тихо вымолвил Джек и взглянул на часы. – Через час.

Тот торопливо вышел, задержавшись единственно для того, чтобы бросить ждавшему на улице мужчине:

– Иди домой, Сун. Продано.

Сун отвесил легкий поклон:

– Поздравляю, мистер Рамирес. Но все-таки хочу посмотреть... на случай, вдруг вы передумаете.

– Не передумаю! – рявкнул соперник и поспешно исчез.

– Сделка заключена, – сообщил Суну Джек. – Ждать нет смысла. К сожалению, у меня нет времени показывать дом.

Направился к гостиной, не испытывая желания еще для кого-то разыгрывать роль агента по недвижимости. Пусть этот самый Сун проваливает.

Сун, однако, проследовал за ним в гостиную.

– Мне уже ничего не надо осматривать. Я и так знаю – мое предложение будет не хуже, а лучше сделанного Рамиресом.

– Откуда вам известно...

– Нельзя не услышать, о чем говорит чересчур возбужденный мужчина.

– Да, но...

– Вам не придется ждать целый час. – Сун вытащил длинный бумажник из внутреннего нагрудного кармана. – Прямо сейчас получите задаток наличными.

– Условия действительны исключительно для мистера Рамиреса, – бормотал Джек, пока Сун выкладывал на стол двенадцать тысячедолларовых банкнотов. – Боюсь, не совсем здоровый владелец слишком поспешно принял предложение. Если мистер Рамирес не вернется, будут выдвинуты другие условия.

– Владельцу известно имя человека, который сделал предложение?

– Нет, но...

– Значит, он не узнает, что деньги получены от кого-то другого.

– Да ведь он болен, – повторил Джек, стараясь пробудить в Суне хоть какое-то сострадание. – И стоимость смехотворно занижена.

– Вот еще. – Сун положил на стол – отдельно от остальных – три бумажки по тысяче. – Если считаете, что продавцу причитается больше, отдайте.

Джек чуть не расхохотался ему в лицо. Лишние три тысячи? Что это добавляет к постыдной ставке Рамиреса? Ничего.

В тот момент Сун добавил:

– Прошу выдать расписку ровно на двенадцать тысяч.

Теперь все стало ясно. Сун – еще один жулик – празднует бал. Надул владельца, надул Рамиреса... Дай мне купить дом по бросовой цене, и три куска твои.

Если Рамирес с Суном сцепятся, неизвестно, кто победит.

– Мистер Сун, – объявил Джек, – вы совершили покупку.

Мистер Сун поклонился. Джек с ответным поклоном собрал деньги.

– Приятно иметь с вами дело.

3

После ухода Суна с распиской оставалось убить еще полчаса. Джек от нечего делать спустился в подвал. И там что-то почуял. Почувствовал, когда еще показывал дом Рамиресу.

Обмерив верхний этаж шагами, он, идя по подвалу, заметил несоответствие. Простучал стены и обнаружил среди подвального помещения потайную комнату, обнесенную глухими стенами. Странно.

Кто-то унаследовал дом от покойного доктора Гейтса... Дом с секретом. Точно так же, как дом, унаследованный Алисией Клейтон. Каждый старый дом хранит тайну? Одна из них ему сейчас открылась, кажется вполне невинная.

Но что таится в доме Клейтона?

Впрочем, оставим пока это дело. Дела надо делать по очереди. С нынешним почти покончено. Потом можно снова подумать о доме Клейтона.

4

Рамирес вернулся на пять минут раньше, с облегчением видя, что Сун ушел. Отдал наличные и через пару минут умчался с официальной распиской «Хадек риэлти».

После чего Джек с громким хохотом сплясал в вестибюле короткий победный танец. Можно ли справиться лучше? Безусловно, нет.

Жалко, нельзя обернуться мухой на стенке агентства «Хадек», когда Рамирес с Суном прибегут разыскивать мистера Дэвида Джонса.

Воскресенье

1

Утром Кемаль первым делом позвонил домой, поговорил с братом Джамалем. В Рияде уже середина дня. С другими его четырьмя сыновьями все в полном порядке. А также с женой, дочерьми, с которыми он, однако, не стал разговаривать. О Гали нехорошие новости.

– Хотят судить, – сказал Джамаль.

Кемаль стукнул по столу с такой силой, что телефон подпрыгнул.

– Нет! Этого быть не может!

– Ты нужен ему здесь, брат. Я сделал все возможное, но ты знаком с высокопоставленными людьми, до которых мне не добраться.

Мне тоже, подумал Кемаль.

Почти целый вчерашний день он обзванивал всех знакомых в Рияде, которые пользуются влиянием при дворе, к которым прислушиваются в королевской семье. Никто не поспешил на помощь Гали.

Если бы я был там, встретился с ними лицом к лицу, заставил бы выслушать, заставил бы помочь.

– Скоро вернусь домой.

– Когда? – спросил Джамаль.

– Как только удастся.

– Надеюсь, что поскорее.

Кемаль бросил трубку, упал на диван. Пятничные молитвы не помогли.

Потом рывком поднялся, неожиданно сообразив, что, может быть, помогли. Молниеносного чуда не совершили, но не остались безответными в обыденном смысле.

Молясь всю пятницу в мечети, он ждал известия, что женщина Клейтон обвинила собственного брата и Бейкера в попытке похищения. Однако нигде никаких претензий не зарегистрировано.

Позже в тот же день Кемаль узнал в юридической фирме Исвид Нахр, что новый адвокат Алисии Клейтон договорился по телефону о встрече на понедельник, намекнув, что «все будет улажено».

Никаких уголовных обвинений, предложение уладить дело... Определенно видна рука Аллаха.

Охваченный внезапным порывом, он вскочил с дивана, упал на колени на молитвенный коврик.

Женщина собралась уступить. Кемаль с ней договорится. Надо лишь полностью удовлетворить желания неразумной и вздорной американки. Как только дом перейдет в собственность Томаса Клейтона, будущее арабского мира будет надежно обеспечено.

Конечно, его деятельность здесь не закончится, но хотя бы удастся спокойно вернуться в Рияд для спасения чести семьи... и правой руки сына.

2

Алисия почти все утро просидела с Гектором в больничном инфекционном педиатрическом отделении. Хорошо – припадков больше не было. Плохо – не удается избавиться от грибковой инфекции. Культура обнаруживается в крови, моче, мокроте, желудочном соке – везде.

Вернулась в Центр с воскресной «Таймс» и стаканчиком кофе в подавленном настроении, приободрилась после звонка Уилла. Вчера звонил, осведомлялся о Гекторе, сегодня интересуется, как дела. До чего ж с ним легко разговаривать.

Вечером хотел повидаться. Никак невозможно. На вечер назначена встреча с Джеком и новым адвокатом Шоном О'Нилом. Тогда предложил в понедельник встретиться у «Зова». Американская кухня. Ягненок на вертеле – супер. Она не устояла.

С ним все приятней, уютней, спокойней общаться. К добру ли – неясно.

3

Утром Джек не стал перезванивать ни на один из трех принятых автоответчиком звонков Хорхе. Эквадорец старается поблагодарить за шесть тысяч, которые ему был должен Рамирес, все пытается выяснить, почему Джек отказывается от своей доли. Он ему один раз объяснил, что его долю составил «процент» с выплаченной Рамиресом суммы, и не желал больше к этому возвращаться.

Перезвонил отцу, снова и снова толкуя об одном и том же – отец уговаривает приехать, грести деньги лопатой, пользуясь «фантастическими возможностями», поджидающими во Флориде, сын по-всякому отнекивается, обещая, в конце концов, в скором времени заглянуть в гости.

Покончив с этим, улучил момент отправить пять тысяч долларов наличными Долорес из агентства «Хадек» с запиской без подписи с кратким уведомлением: «за хлопоты».

Потом пошел за перечисленными Ириской вещами. Потом принялся ждать свидания с Джиа, пока Вики занимается в художественной школе.

4

– Привет, ма, – бросил Сэм Бейкер, входя в комнату матери.

– Отойди от ограды! – крикнула его мать, глядя мимо него.

Это была худая угловатая женщина со сверкающими голубыми глазами. Персонал лечебницы приматывал ее к инвалидному креслу нейлоновой сеткой. Костлявые пальцы неустанно перебирали край одеяла, которым обернуты ноги.

– Я тебе цветочков принес, ма. – Сэм преподнес полдесятка прихваченных в городе розочек на коротких стеблях.

– Джейни тоже пускай отойдет!

Бейкер со вздохом присел на кровать – осторожно. После удара по почкам в четверг вечером спина до сих пор болезненно пульсировала, точно какой-нибудь распроклятый здоровенный воспаленный зуб. Открутил пробку с бутылочки сельтерской, которую купил по дороге. Терпеть не мог сельтерскую, хотя все-таки лучше, чем пить просто воду.

Сделал глоток, глядя на вырастившую его женщину. В следующем феврале ей стукнет шестьдесят восемь. Не сильно старая телом, лет десять назад стала слабеть рассудком. Теперь совсем из ума выжила. Два года назад пришлось поместить ее сюда, в лечебницу, начисто отдавая все деньги.

Говорят, болезнь Альцгеймера[23]23
  Болезнь Альцгеймера – разновидность старческого слабоумия.


[Закрыть] наследуется по семейной линии, чего Сэм боялся до потери сознания. Всякий раз, забыв то, что должен был помнить, пугался, не начинается ли.

Мурашки по спине пробирают. Будем надеяться, у него хватит мозгов сунуть в рот дуло «тек-9», прежде чем уподобиться матери.

– Джейни, я тебя предупреждаю!

– Что это за Джейни, ма, черт побери? – тихо пробормотал он.

– Последняя воображаемая подружка, – ответил голос у него за спиной.

Ох, Карен, пропади все пропадом.

Сэм оглянулся на старшую сестру, стоявшую в дверях. Почти весь проем занимает. Боже правый, сестричка, вечная хиппи, в самом деле в последнее время адски расползлась. Давно уже отрастила второй подбородок, теперь, кажется, во всю прыть продвигается к третьему. Вдобавок если уж красишь волосы, то хоть крась. Длинные седые корни над длинными рыжими лохмами – неужели так выглядят все постаревшие цыпочки-хиппи?

– Тебе было б хорошо известно про Джейни, – заметила Карен, – если бы ты почаще заглядывал.

– Перестань, – буркнул он. – Заглядываю, когда можно. Не вижу, чтоб ты приезжала каждый месяц с чеком.

Аргумент старый, до тошноты надоевший. Лечебница находится в Нью-Брунсвике, штат Нью-Джерси. Карен живет в соседнем городе. Бейкеру надо пилить из Нью-Йорка.

– Ты что, сел на диету? – кивнула она на бутылочку сельтерской.

Угу. Кто же лучше тебя понимает в диетах.

– Нет. Просто пить хочется.

Совсем ни к чему ей рассказывать, что он лечит жестоко отбитую почку, без конца пьет, промывает. Отливая, всякий раз видит красное – в жидкости и в воображении. К врачу не обращался, но почему-то считает, что кровотечение из ноющей правой почки не так уж и плохо.

Сестра подошла поближе, вглядываясь ему в лицо.

– Что это у тебя с носом?

– Кажется, сломан. В пятый раз. Только теперь совсем безнадежно.

Этим он тоже обязан тому самому типу, таксисту, или кто он там такой. Счет немалый.

Впрочем, послужит уроком не попадаться врасплох. Больше такого не повторится. А они обязательно еще разок встретятся.

Я об этом позабочусь.

И на сей раз в игру вступит нож с бритвенным лезвием...

– Нечаянно на дверь наткнулся.

– Нет, Сэм. Тебя кто-то ударил. – Карен забеспокоилась, хотя вовсе не из-за брата. – Кенни тоже избили?

– Кенни в полном порядке.

Правда, лучше бы за рулем фургона сидел Кенни вместо Чака. Кенни тот самый таксист не провел бы.

– Надеюсь. Не знаю, куда ты его на этот раз втянул, но если с ним хоть что-нибудь случится...

Втянул в славное дельце. Потому что родня. Потому что надо заботиться о своих.

То же самое можно сказать и про других ребят из команды. Со всеми он в свое время работал. Сложилось небольшое братство. Когда им попадается в руки дело вроде клейтонского, зовут Сэма.

– Он взрослый мужчина, Карен.

– Все равно мой мальчик, – сморщилась она.

Ох, нет. Только без очередной слезной сцены.

– А ты делаешь из моего малыша какого-то зверюгу. Никак не пойму, почему он к тебе привязался.

– Может быть, потому, что на протяжении пары лет никого у него в жизни не было, кроме меня.

– Ты отправил его на флот!

– Я ни к чему его не принуждал. Просто он не хотел уподобиться слизнякам, которые шмыгают туда-сюда через турникет в вашем доме. Хотел обрести немножко уверенности. На флоте превратился в мужчину.

– В мужчину? В проклятого наемника! Если с ним что-нибудь произойдет, Сэм, я тебя буду считать виноватым.

– Не беспокойся. Я за ним неплохо присматриваю. Лучше, чем ты когда-либо присматривала, пока растила.

Громко всхлипнув, она поспешно выскочила из палаты.

Бейкер сидел, глядя на мать. Ладно, Карен. По-твоему, мы занимаемся грязными делами, только наши дела гарантируют маме хороший уход до конца ее жизни. Даже если мне вдруг не поздоровится, все покроет страховой полис.

О своих надо заботиться. Чего бы ни стоило.

Он поднялся, морщась от боли в почке. Снова глотнул сельтерской. Надо переключиться на пиво, вернувшись домой, в город. Если поторопиться, можно успеть на «Джайантс-ковбой».

– Пока, ма. Через неделю увидимся.

Мать оглянулась по сторонам:

– Где Джейни?