Текст книги "Наследники"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

2

– Где встречались? – переспросила Алисия, прижимая плечом телефонную трубку и одновременно разворачивая половину индюшачьего окорочка из «Блимпи» ниже по кварталу. – В кабинете Гордона Хаффнера. Это адвокат Томаса.

Она все утро ждала звонка Джека. Вчера вечером он сильно возбудился при виде намалеванной маркером закорючки в вестибюле Хэнд-Билдинг. Начал невнятно рассказывать про каких-то лазающих по домам хакеров, кто в они ни были, про какую-то «ириску», проводил ее домой, заглянул в квартиру, убедился, что там пусто, пообещал на прощание утром звякнуть.

Да так и не звякнул. По дороге в больницу Алисии пришлось пережить несколько очень скверных минут. Она строго придерживалась середины тротуара, пристально разглядывала каждый приближавшийся к бровке фургон, каждого прохожего, вздрагивала при каждом звуке торопливых шагов позади. Никогда не испытывала такого облегчения при виде охранника у подъезда.

Облегчение сменилось унынием при виде готовых посевов Гектора. Candida albicans, живучий грибок, наскакивает на больных СПИДом верхом на других инфекциях. Суеверно скрестив пальцы, она добавила к вливавшимся в пациента медикаментам амфотерицин-В внутривенно.

Приемная мать наверняка не давала ему профилактический дифлюкан. Будем хотя бы надеяться, что причина инфекции в этом. Если нет, это значит устойчивый штамм. Тогда плохо. Очень даже плохо.

Алисия откусила кусок сандвича. Вчера не обедала, сегодня желудок завтрака не принял, вспомнила о еде лишь к полудню. И только принялась полдничать за письменным столом, как позвонил Джек.

– Гордон Хаффнер, – повторил он. – Где именно на этаже расположен его кабинет?

Она проглотила кусок.

– Точно не знаю.

– Это очень важно, Алисия.

– Ну ладно. Дайте подумать.

Мысленно вернулась в тот день, когда их с Лео Вайнштейном впустили в стеклянную дверь на двадцать первом этаже, посадили в приемной, потом проводили по коридору к кабинету Хаффнера. Вспомнила, как взглянула в окно и увидела внизу на другой стороне улицы синий козырек Клуба химиков.

– Окна выходят на Сорок пятую улицу.

– Хорошо для начала. Но я должен знать точно. Угловой кабинет?

– Нет... Рядом с угловым... на восточном углу.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Помню, еще подумала, что Томасу достался если не глава фирмы, то очень близкая к верхам шишка.

– Следующий от восточного угла кабинет окнами на Сорок пятую, – повторил Джек. – Понял.

– Что дальше будем делать? – спросила Алисия.

– Утром в понедельник вы повидаетесь с мистером Хаффнером. Скажете, что готовы продать дом.

Она чуть не подавилась индейкой, поперхнулась, закашлялась.

– Черта с два!

– Тише. Молчите и слушайте. Запросите абсурдную сумму, скажем десять миллионов.

– Никогда не согласятся.

– Естественно. Дело не в предложении. Надо, чтобы состоялась встреча. Подробно потом расскажу. Немедленно освободите утро понедельника, чтобы могли пойти. Сегодня вам позвонит некий Шон О'Нил, который будет вас представлять в понедельник в качестве адвоката.

– Адвоката? Ничего не зная о...

– Ему ничего знать не надо, и он этого не желает, поверьте. Величайшая в жизни радость для Шона – сводить с ума других адвокатов. Он договорится о встрече.

Алисия взглянула на календарь. Понедельник, утро... придется пропустить ежемесячное собрание отделения инфекционных заболеваний... однако неотложных дел больше нет.

– Ладно, освобожусь. Но чем раньше будет назначена встреча, тем лучше.

– Отлично. Это нас с вами обоих устраивает.

– Какой-то полный бред, Джек. Хотелось бы знать, что творится.

– Все объясню вечером в воскресенье на репетиции.

– На какой репетиции?

– Для вас, для меня и для Шона. Сейчас поймите главное – договорившись о встрече с адвокатами, мы получим передышку. Если они понадеются в понедельник прийти к соглашению, никто не станет снова вас похищать и запугивать. Таким образом, вам не придется без конца оглядываться через плечо, по крайней мере в выходные.

– Какое облегчение.

– Для нас обоих. Бегу. После поговорим.

И Джек побежал.

Алисия положила трубку, с новым рвением набросилась на сандвич. Кажется, свинцовый комок в желудке растаял. Хотя бы пару дней не будешь себя чувствовать загнанной дичью.

Что это Джек задумал, скажите на милость? Надежный ли он человек? Конечно, необыкновенный, лихо руками работает, но тут дело другое. На сей раз ему придется столкнуться с авторитетной юридической фирмой, с весьма проницательными умами. Удастся ли парню с улицы перехитрить гарвардских выпускников с двадцать первого этажа?

Неизвестно, хотя, если б пришлось делать ставку, Алисия вряд ли рискнула бы деньгами в пользу законников.

3

– Он? – спросил Джек, услыхав из кассетного плеера новый голос.

Хорхе мотнул крупной головой. Он был в рабочей одежде – трудовой день у него начинается, когда пустеют офисы, – в бумажном спортивном свитере без рукавов, с обнаженными до плеч могучими руками.

Оба сидели в тесной спаленке в квартире Хорхе, которая также служила конторой. В другой комнате ниже по коридору его жена убирала со стола после обеда, двое сыновей крутили последнего «Марио», в квартире стоял запах мяса со специями.

Джек нажал кнопку ускоренной перемотки, остановил пленку, снова пустил, пока не заговорил новый голос:

– А это?

Хорхе снова тряхнул головой:

– Нет. И это не Рамирес.

– Лучше бы поскорее, – вздохнул Джек. – Пленка кончается.

Хорхе велел одному из жениных кузенов рассовать рекламные листовки под каждую дверь в доме Рамиреса. Требовались средства поражения исключительной мощности, чтобы запудрить последнему мозги. Объявления отпечатаны на фирменных бланках «Хадек риэлти», но вместо телефона агентства указан абонированный Джеком номер записи телефонного сообщения[18]18
  Запись телефонного сообщения – услуга, предоставляемая в США телефонной сетью АТТ, когда оператор записывает сообщение на магнитофон и в оговоренное время передает адресату.


[Закрыть], по которому якобы можно прямо связаться с агентом «Хадек» Дэвидом Джонсом, обладающим исключительным правом сдачи данной недвижимости в аренду. Джек записал ответное встречное сообщение, что мистер Джонс занят с клиентом, перезвонит, как только освободится.

Он принес к Хорхе записи всех звонков.

– Может, не клюнул, – усомнился Хорхе.

– Если то, что ты мне о нем рассказывал, соответствует действительности, – сказал Джек, – клюнет. Не устоит. Ты только посмотри на других...

– Вот! – встрепенулся Хорхе, когда с пленки зазвучал новый голос. – Он! Он самый, hijo de puta![19]19
  Сукин сын (исп.).


[Закрыть]

Джек не особенно понимал по-испански, но смысл уловил. Откинулся на диванчике, слушая мягкий голос Рамиреса с легким акцентом. Явно живет здесь дольше, чем Хорхе.

– Алло, мистер Джонс. Очень хотелось бы с вами встретиться насчет недвижимости по объявлению. На выходные я уезжаю по делам из города, и желательно было бы осмотреть до отъезда.

Далее следовал домашний и офисный номер Рамиреса.

Умно, подумал Джек. Наверняка пробежался мимо, взглянул с улицы. Понял, что дело стоящее, захотел провернуть. Поэтому выдумал деловую поездку, чтобы осмотреть поскорее, не проявив нетерпения.

Судя по рассказам Хорхе, мистер Пако Рамирес вообразил себя ловким дельцом, особенно в сфере недвижимости. Любит заключать сделки по бросовым текущим ценам, пускать в оборот ради быстрой прибыли. Подобные типы всегда ищут тех, кто спешит продать. От изложенного в объявлении предложения у мистера Рамиреса наверняка потекли слюнки.

– Хорошо, – заключил Джек. – Наживка проглочена. Теперь дернем крючок, начнем крутить катушку.

Звякнул в офис Рамиреса по телефону Хорхе, представился секретарше Дэвидом Джонсом. Рамирес в ту же секунду ответил, после краткого обмена любезностями сразу перешел к делу. Договорились встретиться для осмотра недвижимости завтра утром ровно в девять.

– Что мы теперь будем делать? – спросил Хорхе.

– Мы ничего больше делать не будем, – сказал Джек. – Отныне буду действовать только я. Ты же, самое главное, держись подальше от того самого дома. Если у Рамиреса возникнет хоть малейшее подозрение, что ты тут замешан, он мигом исчезнет. Просто завтра утром сиди дома и отвечай на звонки. Может быть, я позвоню. Буду задавать вопросы, отвечай что угодно, хоть про погоду рассказывай, мне без разницы. Просто кто-нибудь должен что-нибудь говорить на другом конце в трубку.

Хорхе выпятил пухлые губы.

– Объясни-ка еще разок, por favor[20]20
  Пожалуйста (исп).


[Закрыть], как все это поможет мне получить свои деньги.

– Пожалуйста. Объясню еще раз. Ты получишь свои деньги, когда Рамирес даст крупный задаток наличными.

Хорхе покачал головой:

– Да ведь он не дурак, мистер Джек.

– Безусловно. Только я таких типов знаю: они всегда до безумия рады кого-нибудь околпачить. Рады отыскать слабака, человека, попавшего в затруднительное положение, и обобрать начисто. Он вполне мог позволить себе заплатить за уборку, однако предпочел не платить. Почему? Потому что увидел слабое место, поняв, что на тебя работают родственники-нелегалы, и не преминул воспользоваться шансом. Поймал тебя в крепкий капкан.

– Ты и других таких знаешь?

– Знаю, – кивнул Джек, – будь они прокляты. Из-за них работу не бросаю. Стал в своем роде специалистом по подобным жучкам. Я сыграю с Рамиресом в его игру. Предложу заманчивую сделку, представлю дело так, чтоб ему показалось, будто он может на этом кого-нибудь облапошить.

– А наличные? Он наличных не даст.

– Даст, если я брать не стану.

Хорхе опять замотал головой, что частенько в последнее время проделывал.

– Доверься мне, – сказал Джек. – Даже если не получится, мы с Рамиресом чуточку позабавимся.

Кажется, хмурый Хорхе меньше всего на свете думал о забавах.

4

Телефон зазвонил, когда Алисия уже почти потеряла надежду. Реймонд ушел, она сама ответила на звонок.

– Детектив Уилл Мэтьюс. Это вы, Алисия?

– Да, – с максимально радостным энтузиазмом ответила она. – Как дела?

Ох, проклятье! Снова дурные вести?

Утром опять звонил больничный юрист, спрашивал, хорошо ли она подумала насчет обвинения Флойда Стивенса в сексуальном домогательстве. Что еще?

– Отлично, – сказал он. – Хочу сообщить, что у меня, возможно, хорошая новость для вас.

– Насчет Стивенса?

– А кого же еще?

– Признал себя виновным?

– Нет, однако почти что не хуже. Предлагаю поговорить за обедом.

Алисия разозлилась:

– Слушайте... если дело касается предъявленных мной обвинений, не кажется ли вам...

– Обвинений непосредственно не касается. Если потребуете, сразу скажу, но, если у вас нет других планов, предпочтительно за ранним обедом. Обещаю, не пожалеете.

Она заколебалась. Сначала ленч, потом обед, что дальше?..

Нет у меня на это времени.

С другой стороны, как можно отказаться, если он тратит свое свободное время, копаясь в прошлом Стивенса и отыскав что-то важное?

– Ну ладно. Пообедаем. Когда и где?

Осведомившись, любит ли она итальянскую кухню, и получив утвердительный ответ, он назвал адрес траттории на Седьмой авеню кварталах в десяти от центра. Ждет ее там через полчаса.

Говорит, хорошая новость. Будем надеяться. Очень уж хочется хороших новостей.

5

– Видно, вы здесь часто обедаете, – заметила Алисия, когда они уселись в кабинке на четверых.

Она приехала раньше. Обычно ходит пешком, но, невзирая на убеждение Джека, будто ее оставят в покое до встречи с адвокатами в понедельник, взяла такси.

Уилл явился через несколько минут. Метрдотель приветствовал его широкой улыбкой, трое мужчин у стойки бара поздоровались.

– Пожалуй, – пожал он плечами, – здесь мне нравится больше всего. Бываю раз-другой на неделе.

Здесь ты сидел вчера вечером? – гадала она. Будь ты со мной вместо Джека, Томас со своими громилами сидел бы сейчас в тюрьме и со всем безобразием было в покончено.

– А я думала, копы предпочитают свои бары.

– Так и есть. Я пару лет просаживал деньги в любимой дыре в Южном Мидтауне, да, знаете... надоедает без конца слушать профессиональные полицейские разговоры. Мне, по крайней мере. Здесь я просто Уилл Мэтьюс, случайно оказавшийся копом.

Подскочил официант с корзинкой рогаликов и длинными худосочными итальянскими батонами. С согласия Алисии Уилл заказал бутылку классического кьянти, потом наклонился над столиком:

– Ну, перейдем к последним известиям о Флойде Стивенсе.

Протянул ей корзинку с хлебом, она вытащила багет.

– С удовольствием. – И с решительным хрустом отгрызла горбушку.

– Я решил за ним последить.

– Вам позволили? – удивилась Алисия. – Я хочу сказать, кругом столько других преступлений...

– Если бы. Нет, я вел слежку в свободное время.

– В свободное? – Секунду назад она удивилась, теперь испытывала настоящее потрясение. – Но зачем?

– Я уже говорил, что изучил этих гадов, работая в отделе нравов. Они неуправляемые. Думаю, раз вы ему помешали и он не добился желаемого, значит, очень скоро снова пойдет на охоту. Поэтому отправлялся сразу после дежурства в Верхний Вестсайд, топтался возле дома, поджидая, когда он придет или выйдет.

– И что?

– Вчера вечером вышел. Пошел к гаражу, где держит машину, поехал прямо на Миннесота-Стрип.

– Что это?

– Вы там наверняка никогда не бывали. Нечто вроде сексуального супермаркета, полного проституток самого разнообразного возраста и пола.

– Разнообразного пола? Мне известны всего два.

– Ну, есть еще половинка-наполовинку. На Стрипе большим спросом пользуются парни... как бы это сказать... с виду сменившие пол. Знаете, имплантация грудей, подкожные инъекции гормонов, а настоящая экипировка в полной целости и сохранности....

– Замечательно.

Уилл пожал плечами:

– Довольно жалкий товар, да меня это ничуть не волнует. Ночью чего только не увидишь. Но когда сутенеры толкают детишек ястребам-перепелятникам...

– Перепелятникам? – Что-то новенькое. – Это еще кто такие?

– В целом субъекты, которые ищут совсем маленьких мальчиков, а я называю так каждого извращенца, охотника на слишком юных птенцов.

– На перепелят, – повторила Алисия, чувствуя накатившую слабость. – На маленьких, слабых, беспомощных...

Она взглянула на Уилла. Чистенький, аккуратненький, почти мальчишка с короткими светлыми волосами, практически ежедневно встречается на работе с худшими представителями рода людского и все-таки почему-то не пачкается.

– Вот именно, и Флойд Стивенс – один из них. Я его выследил. Он точно знал, куда направляется, по-моему, даже заранее созвонился, потому что его на углу кто-то ждал с очень маленькой девочкой. Малышка села в машину, и они укатили.

Батон с хрустом раскрошился в стиснутом кулаке разъяренной Алисии.

– И вы их отпустили?

– Нет, конечно. Просто не стал сам задерживать, чтобы не осложнять дело. Чтобы не дать повода его адвокату поднимать вопрос о провокации или незаконной слежке. Доехал за ними до порта, заметил пару знакомых ребят из отдела нравов. Они обождали, пока он остановится, ринулись и накрыли с поличным.

– Ну, теперь кто-нибудь позаботится, чтоб он по улицам не разгуливал? – спросила Алисия, стряхивая крошки с колен.

– Уже не разгуливает. Хотя бы на время. Сидит в камере по обвинению в изнасиловании несовершеннолетней.

– По-вашему, это хорошая новость? Подонок изнасиловал очередного несчастного ребенка!

– Разве вы не понимаете? – несколько обиженно сказал Уилл. – Теперь ему не отвертеться. Теперь на нем висят два обвинения в сексуальных домогательствах на одной неделе. При свидетельстве полицейских ему уже не удастся освободиться с помощью угроз или подкупа. Он будет слишком занят собственной судьбой, чтобы преследовать вас. Вы сорвались с крючка.

Сорвалась с крючка...

Алисия звучно стукнулась спиной об стенку кабинетика с мягкой обивкой, уяснив сквозь злобу на Флойда Стивенса смысл объяснений Уилла.

– Ох, боже мой, – тихо пробормотала она. – Правда. Он не сможет теперь отрицать, что приставал к Канессе. Не сможет утверждать, что я просто ошиблась и переборщила.

– Больше того, – добавил Уилл. – Он сядет за вчерашнее. И надолго.

Алисия закрыла глаза и глубоко вздохнула. С плеч свалилась как бы небольшая планета.

– Спасибо, – вымолвила она, подняв глаза на Уилла, чувствуя неожиданную волну тепла, исходившую от этого мужчины, хорошего, очень хорошего человека. – То, что вы сделали, выходит далеко за рамки служебного долга. Я... не знаю даже, что сказать. – Импульсивно потянулась, стиснула его руку. – Спасибо.

Он тряхнул головой:

– Пригвоздил извращенца, помог совершенно необыкновенной леди вылезти из каши. Поверьте, с большим удовольствием.

Алисия сообразила, что он держит ее руку в своих ладонях.

Пришел официант с вином, положив конец этой сцене.

Уилл, закатил грандиозный спектакль: демонстративно взбалтывал и дегустировал кьянти, внимательно изучал этикетку, нюхал, держал во рту, не глотая, а когда проглотил, с отвращением сморщился.

– Помои! – бросил он официанту. – Унеси и вылей в канаву!

Официант хрюкнул с кривой ухмылкой:

– Угу. Много ты понимаешь.

Налил бокал Алисии, потом как ни в чем не бывало плеснул Уиллу.

– Я тут вроде последнего деревенщины, – пожаловался Уилл, качая головой. – Никакого почтения.

– В пиве, может, и разбираешься, – заметил официант, – а в вине... Рассказывай своей бабушке.

Оставил на столе бутылку и засеменил прочь.

– Вы тут настоящий завсегдатай.

– Конечно, – рассмеялся Уилл. – Джоуи – племянник хозяина. Мы давно знакомы.

Алисия хлебнула вина, первый глоток показался терпким, второй был не так плох.

– Ну, – начала она, подбираясь к зудевшему уже вопросу, – наверно, полный рабочий день и слежка на полночи совершенно нарушили вашу личную жизнь.

– Личную жизнь? Что имеется в виду?

– Знаете, общение с друзьями, семья, девушка... и так далее.

– Уверяю вас, я ничем не пожертвовал. Друзья обо мне не скучают, старики перебрались в Южную Каролину, что касается женщины в моей жизни... – он повертел бокал пальцами, глядя на колыхавшуюся рубиновую жидкость, – она поднялась и ушла почти год назад.

– Извините, – пробормотала Алисия, мысленно отвешивая себе тумак за любопытство, лихорадочно подыскивая слова. – Видимо... трудно жить с полицейским, который столько времени проводит на службе.

Уилл усмехнулся:

– Если в дело было в этом. Я решил бы такую проблему, придумал бы что-нибудь. Нет... Просто год назад она поехала домой навестить родителей в Вермонте, в городишке под названием Браунсвилл, и встретилась со своей старой любовью. Искра снова вспыхнула, она мне позвонила, сказала, что не вернется в Нью-Йорк, останется в Вермонте, выйдет за него замуж.

– Обидно, наверно, – посочувствовала она. История прозвучала сухо и прозаично, но в ней была потаенная боль.

– Конечно. Я миллион раз звонил, даже съездил в Вермонт, прежде чем уяснил, что она в самом деле серьезно решила. – Он выпрямился и взглянул на Алисию, как бы прогоняя воспоминания. – На том все и кончилось. Я это пережил. Живу дальше.

И теперь подумываешь найти другую. Пожалуйста, не останавливай взгляд на мне, Уилл Мэтьюс. Хватит с тебя неприятностей.

– А вы? – спросил он. – Как ваша любовная жизнь?

– Любовная жизнь? Что имеется в виду? – повторила Алисия его фразу с натужной улыбкой. – Особенно когда дело касается замужней женщины.

– Замужней? – заморгал Уилл. – А я думал...

На секунду возникло искушение превратить разъезжающего жениха в разъезжающего мужа, но она не могла ему лгать. Нет, после того, что он для нее сделал.

– Да вы ведь уже знакомы с моим благоверным, – с улыбкой продолжала Алисия, глядя на его ошеломленную физиономию. Потом, сжалившись, сняла с крючка: – С Центром. Знаете, мы неразлучны.

– Ох, – рассмеялся он и кивнул. – Замужем за профессией. Знакомая проблема.

Не всегда проблема, мысленно возразила она. Иногда – решение.

Уилл заметно успокоился. Хорошо... и плохо. Наверно, подумал, дорога открыта.

Пообедали, проболтали потом еще около часа. Он подробно расспрашивал о ее жизни, Алисия увертывалась, без конца засыпала его вопросами, заставляя рассказывать о себе.

В итоге вечера перед ней возник портрет порядочного мужчины, который любит пиво, ловить окуней, баскетбол, преданного своей профессии детектива, которому – по крайней мере, пока – удается не впасть в глубокий цинизм, заражающий почти каждого копа в больших городах.

Со своей стороны, Уилл, по ее мнению, вышел из ресторана, зная о ней не намного больше, чем когда в него входил.

По дороге домой в его машине Алисия смотрела на руки, державшие руль. Сильные руки, сильные пальцы. Интересно, как себя чувствуешь в таких руках? Одиночество почти никогда ее не тяготило, фактически она почти постоянно была до того занята, что даже не ощущала себя одинокой.

Однако бывали моменты, особенно по ночам, когда вдруг накатывало страстное желание к кому-нибудь прижаться, очутиться в надежных объятиях, просто хотелось, чтобы ее кто-то держал в руках.

Алисия испытывала ощущение покоя и безопасности, когда Уилл остановил машину перед ее домом. И терзалась вопросом: пригласить зайти или нет? Пригласить или нет?

Пискнул пейджер.

Он взглянул на собственный пояс:

– Не мой.

Она вытащила свой из сумки на плече, узнала номер на дисплее, и настроение сразу переменилось.

С этажа Гектора. В такой час могут звонить только по одной причине.

– Уилл, не отвезете ли меня к Сент-Винсенту? Скорее! Я хочу сказать, как можно скорее!

В ответ только взвизгнули шины.