Текст книги "Восставшие миры"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Отечески заботливое Государство внушает народу чувство безопасности. Но уверенное в себе и в своей безопасности население противится всякому продвижению – особенно вперед.

Из «Второй Книги Успр»

Трон уже походил на любую другую планету земного класса – голубую, коричневую, с белыми завитушками. Не особенно впечатляющая, но родная картина. Там Салли. Венсан Стаффорд гадал, что происходит дома. Определенно что-то нехорошее. Неизвестно, что именно и насколько серьезно, но творятся какие-то хитрые фокусы. Чем еще объяснить идиотские указания?

Первая часть инструкций логична – лететь с максимальной скоростью прямо к Трону, ни в коем случае не останавливаясь; о прибытии в звездную систему немедленно сигнализировать узким направленным лучом в центр связи.

Никаких вопросов. Он ожидал подобных распоряжений и сам собирался действовать именно так. Одной встречи с тарками вполне достаточно, большое спасибо.

Дальше полный бред сумасшедшего.

Как только центр связи его обнаружит, велено пулей мчаться на Трон и выйти на орбиту, проходящую над восьмидесятой северной широтой и девяностой восточной долготой планеты. И ни в коем случае – что было подчеркнуто и дважды повторено – ни с кем не связываться. Вообще ни с кем. Кто бы ни пытался наладить связь, никому не отвечать и никого не слушать. Постараться, чтобы никто его не опознал. Достаточно того, что о прибытии и местонахождении знает центр связи программы «Персей». Его встретит челнок на орбите и доставит вниз для разбора полета.

Что-то случилось, а что – непонятно. Боятся, как бы внизу не поднялась паника, если он распустит жуткие слухи о тарках? Начальству следовало бы знать его лучше. Может, просто осторожничают, хотя меры предосторожности кажутся чрезвычайными. В чем дело?

Стаффорд пожал плечами. Приказы получены из центра связи программы «Персей», от непосредственного руководства. Это не его забота. Не его дело гадать о причинах. Хочется просто почувствовать под ногами прочную землю Трона, найти Салли, получить за контакт премию… лишних двадцать тысяч марок. На них можно долго прожить.

Как приятно вернуться домой!..

На следующее утро в ранний час по корабельному времени он по плоской траектории скользнул в поле тяготения Трона. Двигатели легкой посадки замедлили ход, мягкие, но неуступчивые пальцы планетного тяготения сомкнулись вокруг корабля, удерживая на расстоянии вытянутой руки. Стаффорд тщательно планировал и рассчитывал посадку в течение трех дней перед прибытием в звездную систему и теперь с улыбкой производил последние незначительные поправки курса. Отлично! Разведывательный корабль вышел на орбиту с точно заданными координатами, не отклонившись ни на секунду. Не зря потрачены годы на обучение в навигационной школе!

Экран чуть мигнул. Он включил усилитель изображения, навел фокус… Вот – орбитальный челнок поднимается навстречу. Прибавил яркость. Странно… без имперской эмблемы. Впрочем, вполне совпадает с другими безумными странностями. Если руководство программы «Персей» хочет держать прибытие разведчика в такой тайне, ничего удивительного, что за ним прислали корабль без опознавательных знаков.

Индикатор системы связи опять замигал, что регулярно случалось в последние полтора дня. Но Стаффорд – хороший солдат, – подчиняясь приказу, упорно его игнорировал. Сперва чувствовал сильное искушение совсем выключить связь, а потом передумал. Пускай себе мигает. Кому какое дело? Он вернулся домой.

– С корабля по-прежнему нет ответа? – спросил Хейуорт.

Крошечная голова на видеоэкране отрицательно покачалась.

– Нет, сэр.

– Нет никаких признаков, что корабль неуправляем? Может быть, сбился с курса? Может, что-то случилось с пилотом?

– Если с ним что-то случилось, сэр, хотелось бы мне посмотреть, как он летает в добром здравии. Корабль идет точно заданным курсом. Может, система связи вышла из строя, хотя там столько предохранителей, что это вряд ли возможно, если, конечно, аппаратура совсем не разбита. С виду корабль в полной целости и сохранности. Даже не знаю, что вам сказать, сэр.

– Почему его присутствие в звездной системе раньше не было обнаружено?

– Не знаю, сэр.

– Вам платят за то, чтобы знали! – Хейуорт скрипнул зубами. – Какой от вас прок, если ничего не знаете?

Дерзкое пожатие плеч хорошо было видно даже на миниатюрном экране.

– По-моему, платят не так уж и много.

Усмешка тоже дерзкая. Видно, уже никто ни к кому не испытывает почтения.

– Скоро узнаем. – Хейуорт подавил приступ гнева. С этим типом потом разберемся. Он запомнил фамилию – Вулвертон. – Немедленно пошлите туда челнок и доставьте пилота прямо ко мне. Я сам с ним поговорю. Досконально все выясним.

– Челнок уже вылетел. Вам это должно быть известно, сэр.

Хейуорта вдруг на мгновение мороз по коже прохватил.

– Откуда?

– Вы сами его отправили. – Мужчина на экране взглянул вниз на что-то невидимое. – Я только что получил с челнока сообщение. Там сказано, что по вашему непосредственному приказу он должен перехватить на орбите разведывательный корабль и доставить к вам пилота.

– Я такого приказа не отдавал! Остановите челнок!

– Не знаю, удастся ли, сэр. Похоже, он уже совершил контакт.

– Тогда перехватите его до посадки! – Он всмотрелся в бесстрастное лицо на экране и вдруг принял решение. – Нет. Ничего не надо. Я сам все устрою.

Хейуорт без предупреждения прервал связь и принялся набирать код главнокомандующего имперской охраной. Если придется послать целый флот перехватчиков, так и сделаем. Надо допросить пилота!

Возникший в шлюзе мужчина не служил в имперской охране. Он был в ярко-зеленых лосинах, кожаной куртке и в шапочке с перьями. А в руке держал бластер.

– Скорей сюда! Пойдем на посадку, – сказал он, не шевеля губами.

Стаффорд заколебался.

– Что происходит?..

– Пошевеливайся!

И тут он точно понял, с кем имеет дело. Картинки на видео часто мелькали: это либо сам Робин Гуд, либо один из его Вольных стрелков. Приглядевшись поближе, заметил, что контуры фигуры едва ощутимо подрагивают – верный признак голографической маскировки.

– Ты Робин Гуд? – уточнил он, уже двигаясь к люку.

Ничего не боялся, несмотря на пугающий бластер. Собственно, бластер служит веским основанием для послушания.

– Потом узнаешь. Быстрей!

Стаффорд нырнул в люк, пробрался через тесный проход в еще более тесную кабину с одним креслом.

– Пристегнись, – велела фигура. – Может быть, перед нами ухабистый путь.

Дверца плотно задвинулась и, понятное дело, была заперта. Последовал рывок – челнок отстыковался от разведывательного корабля, стал набирать скорость, – Стаффорда швырнуло назад. Он решил пристегнуться. Частенько летал в челноках, но даже не припомнит, чтоб какой-нибудь так разгонялся.

– Мы их упустили, – ровным тоном сообщил главнокомандующий Тинмер.

Судя по тону, он был на грани нервного срыва, поэтому Хейуорт удержался от лишних упреков. Главнокомандующий наверняка ищет объект для разрядки, хочет на ком-нибудь зло сорвать. Пусть прибережет его для пилотов-перехватчиков, явно проваливших порученное им дело. Кроме того, главнокомандующего лучше иметь на своей стороне.

– Как это могло случиться? – спросил главный советник, маскируя под озабоченное огорчение нараставшее раздражение всеобщей некомпетентностью, с которой встречался на каждом шагу.

– Во-первых, тот челнок нестандартный. Видно, с каким-то особым двигателем… Принялся совершать головокружительные маневры, а наши ребята торчали на месте, словно в катере на воздушной подушке. Кое-кто считает, что это такой же челнок, как тот, за которым мы гнались после налета на инкассаторов и тоже не догнали. Так или иначе, сел он где-то на западных пустошах. Туда уже направлены поисковые команды. Впрочем, даже если отыщут, на борту, конечно, никого не будет.

Хейуорт в молчаливом бешенстве на секунду закрыл глаза. Что происходит? Все идет не так, как надо! Он взглянул на главнокомандующего:

– Найдите пилота! Нам абсолютно необходимо с ним встретиться и выяснить, что он знает. Установите идентификационный номер разведывательного корабля, свяжитесь с центром программы «Персей», пусть сообщат его имя и адрес. Разыщите его, приведите ко мне и больше не допускайте никаких ошибок! Можете мобилизовать всю имперскую охрану, какая имеется в вашем распоряжении, прикажите прочесать каждый куст, обыскать каждый дом. Его надо найти.

Командующий заметно напрягся.

– Будет сделано все возможное.

– Позаботьтесь об этом, Тинмер.

Дейро Хейуорт тупо смотрел на погасший экран. Понятное дело – пилота никто никогда не найдет. Искать его будут ни на что не годные охранники, которыми битком набит Примус-Сити и близлежащие гарнизоны. Делать им нечего, они дохнут от скуки, а чем меньше служебных обязанностей, тем меньше им хочется их исполнять. По крайней мере, имперской охране гарантирована крыша над головой, еда и одежда, чего сегодня не скажешь о большинстве гражданского населения. На ее содержание уходит куча денег, но войска надо держать наготове… Вопрос о введении военного положения теперь лишь дело времени. Причем очень скорого.

Вчера уже показалось, что время настало, – в столичном квартале для безработных начался первый голодный бунт. Клянусь Ядром, было страшно! Хейуорт вспомнил, как на Земле в студенческие годы его чуть не захлестнули разъяренные толпы, которые тогда частенько выплескивали гнев. Если бы рядом не оказался приятель-землянин, шестым чувством, благодаря долгой практике, чуявший приближение бунта, не затащил бы его в какой-то подъезд… Не стоит гадать о возможной судьбе хорошо одетого представителя внешних миров, очутившегося среди потока обезумевших представителей человечества. Впрочем, вчерашний бунт утихомирили несколько низко летевших транспортных кораблей гарнизона и несколько точно рассчитанных предупредительных лучевых выстрелов.

В следующий раз так легко не отделаешься. Продуктовые талоны нигде больше не отоваривают, безработные голодают. Законодательная машина не успевает повышать пособие за растущими ценами. Поскольку теперь все безработные, Монетный двор с трудом справляется с выпуском денег… Хейуорт слышал о галопирующей инфляции, но никогда не думал увидеть собственными глазами. То, что он когда-либо читал, близко даже не отражает реальности. Ничего. Как будто насмерть изголодавшаяся собака грызет собственный хвост… Безнадежность ведет к фатальному исходу.

Поэтому первым делом надо заботиться об охранниках. Раньше безработные со своими голосами представляли немалую силу, теперь их голоса никому не нужны. Скоро выйдет закон, разрешающий носить бластеры. Необходимо, чтоб их обладатели были довольны и счастливы. Пусть будут веселы, сыты, готовы бежать и стрелять из любимых игрушек, усмиряя чернь. Больше они ни на что не годятся.

Пилота, естественно, не найдут. Дерзость похищения – если это, конечно, действительно похищение, – точный расчет времени, отчаянные маневры при бегстве… Все указывает на Робин Гуда, соответствует его образу действий. Теперь выясняется, что Робин Гуд не просто подрывает экономику и протестует против налогов, а все больше смахивает на полноценного революционера. Не бомбометатель с диким взглядом, а тонкий конспиратор, предвидевший постигшие Империю беды и обративший их в свою пользу. Как он мог предвидеть несчастье? Откуда мог знать? Разве что…

Просто смех! Один человек не способен обрушить имперскую марку! Даже Робин Гуд…

Ах, вот если б его удалось отыскать! Империя получила бы настоящий подарок. Убери Робин Гуда со сцены или лучше оставь на сцене и воспользуйся этим с выгодой для Империи – может быть, что-нибудь удалось бы спасти. Хорошо было бы посидеть с Робин Гудом – кем бы он ни был, – ведя долгие беседы, расспрашивая, откуда у него столько денег, каковы конечные цели… Безусловно, это были бы самые занимательные беседы в жизни Хейуорта. А договорив до конца, было бы очень приятно убить Робин Гуда.

– Ты Робин Гуд? Я имею в виду, тот самый Робин Гуд?

Ла Наг улыбнулся, радуясь благоговейному страху и откровенному обожанию, написанным на лице пилота.

– По правде сказать, мы никого конкретно не выбирали на роль Робин Гуда. Нас много.

– Похоже, ты главный. Сам придумал прикинуться Робин Гудом?

– Ну да.

– Тогда ты – он самый и есть. – Пилот протянул руку. – Очень рад познакомиться.

Ла Наг пожал протянутую руку, выполняя древний церемониал доброжелательного приветствия, и принялся наблюдать за пилотом разведывательного корабля, который прохаживался кругами, разглядывая склад Ангуса Блэка. Невысокий, худой, темноволосый, с симпатичной мальчишеской физиономией, в данный момент преисполненной озадаченного любопытства.

– Это оперативный центр? Здесь планируются налеты и печатается «Хрестоматия Робин Гуда»? Никогда даже не думал своими глазами увидеть. – Он оглянулся на Ла Нага: – А зачем меня сюда привезли?

Ла Наг взял его за плечо и направил к конторке.

– Чтобы ты не попал к Хейуорту. Поймав тебя и получив информацию, он с ее помощью пригрозил бы внешним мирам войной и заставил бы их подчиняться Империи. В первую очередь внушил бы жителям Трона, будто Империя защищает его от опасности с неба, а не накликала ему на голову все нынешние беды. Этого нельзя допустить. Дело близится к завершению.

Входя перед Ла Нагом в конторку, Стаффорд открыл было рот для ответа, который так и остался открытым, но не издал ни единого звука при виде присутствующих. Двое Вольных стрелков, которые пересадили его из разведывательного корабля в челнок и доставили на склад, зашли в этот самый кабинет, а теперь исчезли. Вместо них сидят две фигуры в черных хламидах.

– Флинтеры!

Стаффорд прищурился, стараясь разглядеть красноречивую расплывчатость контуров.

– Это не голографические костюмы, – сказал Ла Наг, пристально следя за реакцией пилота. – Тебе неприятно, что Робин Гуд связан с флинтерами?

Стаффорд поколебался, а потом сказал:

– Да нет… Значит, делаешь настоящее дело, а не просто в игры играешь, не стараешься привлечь к себе внимание. – Наконец он отвел взгляд от Каньи и Йозефа и посмотрел на Ла Нага. – Хочешь сказать, что я пленник?

– Гость, – поправил Ла Наг. – На несколько недель тебя удобно устроят, будут всемерно заботиться. Ты ни в коем случае не должен попасть в руки Хейуорта.

Лицо пилота вытянулось.

– Да ведь я же ему ничего не скажу! Если, по-твоему, он использует информацию для сохранения собственной власти, позабочусь, чтоб он ее не получил…

– К сожалению, ничего гарантировать невозможно, – устало улыбнулся Ла Наг. – Хейуорт знает, что тебе что-то известно, и после единственного укола ты подробно ответишь на любой вопрос. Я в твоей порядочности уверен, но Хейуорт безжалостен.

– А моя жена…

– Доставим ее сюда и поселим вас вместе. Сделаем все возможное, чтобы вы хорошо себя чувствовали.

– Но я вынужден здесь оставаться, – пробормотал Стаффорд. Горло у него перехватило. Он отвернулся, шлепнулся в кресло, уставился в пол.

– Что с тобой? – спросил Ла Наг.

– Почему-то казалось, все будет иначе, – тихо вымолвил он. – Увидел в челноке Вольных стрелков и подумал, что без Метепа и прочих настанет другая жизнь… Будет лучше. Нет. Лучше никогда не будет, правда?

– Не понял.

– Я имею в виду, ты хочешь стать очередным Метепом, не так ли?

– Ничего подобного!

– Отпусти тогда меня домой.

– Не могу. Ты, видно, не понимаешь, что я…

– Я одно понимаю. – Стаффорд встал и сердито взмахнул руками. – При Метепе мне жилось лучше. Можно было свободно ходить по улицам, а теперь нельзя.

– Если Хейуорт найдет тебя, ты никогда уже не выйдешь на улицу, – ответил Ла Наг. – Подумай об этом.

– Единственное, о чем могу думать, – я в плену, ты мой стражник. Нисколько не лучше любого другого в Империи. Фактически – хуже.

Слова его больно уязвили Ла Нага. Он мысленно подыскивал возражения, но в конце концов признал, что ради революции забыл все, во что верил, все, что унаследовал.

Вспомнился наказ Адринны.

Прежде всего – успр. Забудь о ней, стараясь победить врага, и сам станешь врагом… хуже прежнего, который просто не знал, что способен на лучшее.

– Неужели я… враг? – пробормотал он, чувствуя слабость и тошноту. Стаффорд вопросительно посмотрел на него. – Тебе не понять, – тряхнул головой Ла Наг, оглянулся на Канью и Йозефа, видя сочувствие, но не получая помощи.

Ему предназначено вести бой, тот самый, который можно выдержать лишь в одиночку.

Близка, близка победа, вот-вот будет достигнута главная цель… Как же он до этого дошел? Вот в кого превращаешься, дорвавшись до власти. Ужас. Он всегда был уверен, будто устоит перед искушением… будто он выше соблазна. И вдруг взял и поставил себя над другими, готовясь и желая использовать их для достижения своей конечной цели. Сделал точно то же самое, за что всей душой ненавидел Империю.

Невозможно сказать, когда дрогнул. Процесс пошел совсем незаметно – он так и не разглядел перспективу. Хотя при атаке Монетного двора должен был осознать, что ради своевременного включения аппарата Барского способен пожертвовать жизнью охранников. С каких пор налеты Робин Гуда стали важней человеческой жизни? В тот момент надо было сообразить. Да, придя к твердому заключению, что «нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц», он поставил внешние миры на край гибельной пропасти. Никогда раньше не верил, что цель оправдывает средства. Почему же теперь оправдала?

Если б Мора в тот раз не вмешалась, из-за него погибли бы люди. Тогда как революция вообще затевается ради жизни – ради свободного и беспрепятственного продолжения жизни. А чтобы революция стала поистине всенародной, она должна совершаться в том числе и в интересах имперской охраны, которой вместе со всеми прочими тоже надо дать шанс на лучшее будущее. Мертвецы и запертый на складе пилот не свободны.

Хорошо бы рвануть сейчас, выскочить в дверь, убежать в ночь. Только не к Море – куда угодно, лишь бы не к ней. Он до того стыдится самого себя и особенно своего обращения с нею в последнее время, что даже не посмеет взглянуть ей в глаза… пока не исправит дело.

– Можешь идти, – сказал он едва слышно, прислонясь к дверному косяку.

Стаффорд неуверенно шагнул вперед:

– Что? Правда?

Ла Наг кивнул, не глядя на него:

– Иди. Но помни: Примус-Сити совсем не тот, из которого ты улетал. На дворе ночь, на улицах хозяйничают сильные и отчаянные. Тебе там не понравится.

– Я должен найти жену.

Ла Наг снова кивнул и отошел от двери.

– Ищи. Если пожелаешь, веди ее сюда или лови удачу в городе. Сам выбирай. Не забывай, что Империя тебя ищет повсюду, а мы предлагаем тебе и твоей жене надежное убежище.

– Спасибо, – поблагодарил Стаффорд, глядя в пространство между Ла Нагом и флинтерами.

Сперва нерешительно, а потом все увереннее прошел мимо них через весь склад к боковой двери. И трижды оглянулся, прежде чем скрыться из вида.

Ла Наг немного помолчал, собираясь с мыслями. Стремительно ускорявшийся график предписывал очередной шаг.

– Проследите за ним, – приказал он Канье и Йозефу. – Пусть сам сделает выбор. Если захочет сдаться охранникам, не мешайте. Если решит остаться с нами, позаботьтесь, чтоб ему не помешали.

Флинтеры кивнули, радуясь возможности заняться делом, вместо того чтобы сидеть и ждать. Включили голографические костюмы, преобразившись в пару среднего возраста, и направились к двери.

– Еще одно, – добавил вслед Ла Наг. – Сюда его не приводите. Доставьте их с женой ко мне на квартиру. Сюда – ни в коем случае.

Он не видел выражения лиц под голографической маской, но догадывался, что оно озадаченное.

– Поверьте, я знаю, что говорю. – И сам почувствовал затхлый вкус этой фразы.

Вскоре после ухода флинтеров явился Брунин.

– Где пилот разведывательного корабля? – спросил он, крутя головой в поисках Стаффорда.

– Его нет.

Ла Наг сел в то кресло, в котором сидел раньше пилот.

– Где ты его спрятал?

– Я его отпустил.

До Брунина не сразу дошло. Сначала он принял ответ за неудачную шутку, потом пристально вгляделся в лицо Ла Нага.

– Что?

– Не считаю возможным держать под стражей ни в чем не повинного человека.

Малая часть лица Брунина, не закрытая волосами и бородой, побагровела.

– Дурак! Идиот! С ума сошел? Известная ему информация может все погубить – ты же сам говорил!

– Знаю, – с полным хладнокровием кивнул Ла Наг. – Но не могу допустить, чтобы один-единственный неприятный факт подорвал самую крепкую в его жизни веру.

– Веру?

Брунин пробежался по кабинету.

– Мы говорим о революции, а не о вере! – Он подскочил к письменному столу и принялся лихорадочно выдвигать ящики.

– Ты во что-нибудь веришь? Хоть во что-нибудь…

Выхватив из ящика ручной бластер, Брунин развернулся, прицелившись прямо в лоб Ла Нага.

– Я верю в революцию, – объявил он, тяжело дыша. – И уничтожу каждого, кто попробует подорвать мою веру!

Ла Наг понадеялся, что выглядит совершенно спокойно.

– Без меня не будет революции. Останется новая могущественная Империя.

В паузе, показавшейся бесконечной, не слышалось даже дыхания. Наконец Брунин опустил бластер, без единого слова прошагал к задней двери и вышел на улицу.

Ла Наг поднял перед глазами левую руку. Пальцы дрожали. Даже не помнится, чтобы он когда-нибудь в жизни становился объектом столь бешеной злобы. Уронил руку на колени, тяжело вздохнул. Не последний случай. Прежде чем дело кончится, вполне можно еще ближе столкнуться с еще более страшной физической угрозой. Даже погибнуть. Но другого пути нет.

Он с усилием поднялся с кресла, пошел к письменному столу с выдвинутыми ящиками. Пора двигаться дальше. Сделать очередной намеченный шаг.

– Может быть, успокоишься? – проворчал Метеп VII, сидя в кресле-трансформере и глядя на кружившего по кабинету Хейуорта.

Советник с трудом сдерживал возбуждение, постоянно нараставшее с того самого момента, как он переступил порог.

– Не могу! Только что получено сообщение комиссара муниципальной полиции. Им стало известно, где находится Робин Гуд…

– После первого налета на инкассаторов мы без конца это слышим. Сплошное вранье. Доносят либо злопыхатели, либо шутники.

– Похоже, комиссар не сомневается, – заметил Хейуорт. – Звонивший назвал адрес склада, который, по его словам, является оперативным центром деятельности Робин Гуда. Сказал, будто можно найти там его самого и улики, которые мертвеца убедят. – Хейуорт инстинктивно потер руки. – Если это правда… Ох, если бы!..

Метеп поперхнулся, вдохнув желтый дым из кальяна. Всегда любил опьяняющие газы, а с недавнего времени, когда пошли разговоры о переизбрании, употреблял их чаще и больше. Зазвучавшие недавно требования о вотуме доверия законодательным органам лишь углубили депрессию.

– Я не совсем уверен, что именно комиссару следует поручить это дело. В конце концов, муниципальная полиция в последнее время…

– Знаю, – оборвал его Хейуорт. – И поэтому приказал обождать, пока Тинмер, наш замечательный главнокомандующий имперской охраной, не пришлет подкрепление, искупив неудачу с упущенным челноком нынче утром.

– Будем надеяться, – вздохнул Метеп. – Кстати, насчет челнока: пилота продолжают искать?

– Разумеется. Я вдобавок послал людей на квартиру, если он направится к жене. Хорошо бы, – улыбнулся Хейуорт, – взять до рассвета самого Робин Гуда и беглого пилота-разведчика. Сразу было бы совсем другое дело.

Венсан Стаффорд никогда не видел темных улиц Примуса. Раньше круглые фонари постоянно разгоняли тени, теперь кто-то расколотил все шары до единого вверх и вниз по дороге, а заменять никто не трудился. Попутные неосвещенные перекрестки мрачно свидетельствовали, что пострадали и другие улицы. Кругом тьма, обрамленная бессмысленными пьедесталами, на которых покоятся неузнаваемые обломки.

В городе он был не один. В подъездах кучковались неясные фигуры, глубоко нырявшие в тень. Впереди и позади чувствовалось присутствие прохожих – малочисленных, но все-таки позволявших рассчитывать на какую-то помощь в случае чего.

По пути возникло отчетливое ощущение пристальной и неотступной слежки. Кто же его преследует? Никого не видно за спиной. Ощущение вскоре исчезло, сменившись назойливым страхом.

Робин Гуд сказал правду. Примус-Сити совсем не тот, из которого Вен улетел год назад. Прежний город был оживленным и светлым; по окраинам, правда, грязным, но не до такой же степени. В нынешнем улицы не освещаются, наземный транспорт исчез полностью, в ночном небе всего пара флитеров. Через два километра пропала всякая надежда поймать такси. Придется идти к монорельсовой станции.

Торговый район города поражал еще больше. В магазинах темно, пусто, витрины разбиты, торговые залы разгромлены, выжжены… Свет горит в нескольких уцелевших закрытых витринах. Заглянув в одну, Стаффорд увидел мужчину, тихонько сидевшего возле дальней стены, держа на коленях широкодиапазонное лучевое ружье ближнего боя, которое мигом взметнулось к плечу. Вен отпрянул и двинулся своей дорогой.

На всей улице был открыт лишь один магазин. До отлета в этот вечерний час каждый работал, в каждом было полно покупателей. Теперь освещенные окна открытого продуктового магазина сияют на улице, словно маяк. Перед ними толпится народ. Одни с тележками, другие с сумками, остальные с пустыми руками.

Идя на свет, к людям, Стаффорд решил краем глаза взглянуть, что их там привлекает. Подойдя, заметил у входа охранников, а внутри еще больше. Приглядевшись поближе, увидел, что почти все покупатели тоже вооружены.

Не собираясь входить в магазин, легко протиснулся к витрине. Внимательно прищурившись, обнаружил один-единственный товар, выставленный на продажу, – муку, наваленную на полу в прозрачной цилиндрической упаковке. По прикидке кило пятьдесят в каждой. Людей запускали по одному, каждый взваливал мешок на плечо и выходил в заднюю дверь.

Сначала, конечно, расплачивались. Вооруженный мужчина слева у прилавка пересчитывал кипы денег, складывал бумажки, засовывал в стоявший перед ним мешок. Мешок наполовину полон, другой позади набит доверху, наготове ждет третий. Над мешками охранник с оружием. Еще один охранник обыскивал покупателей одного за другим, изымал в дверях оружие и возвращал на выходе. Охранники очень похожи на владельца магазина – скорей всего, отец с сыновьями.

Стаффорд какое-то время зачарованно наблюдал за процессией, рассматривая пустые сумки покупателей, пачки денег на прилавке, наполнявшийся второй мешок. Тут в магазин впустили сразу двоих мужчин. Оба были с пустыми руками. Первый покупатель вызвал за прилавком существенное волнение, предъявив горсть старых серебряных марок, исчезнувших из обращения лет пятьдесят назад. Хозяин их пристально разглядел, взвесил, принялся по одной вкладывать в анализатор. Видно удовлетворившись, кивнул двоим мужчинам. Оба подхватили по мешку и вышли через черный ход.

– Потрясающе, что нынче может сделать горстка серебра, – заметил кто-то за спиной у Стаффорда, прилипшего к витрине. Тот отступил на шаг, чтоб рассмотреть получше, и увидел мужчину в обносках, среднего телосложения, с сальными волосами, оценивающим взглядом окинувшего его летный костюм. Под пиджаком что-то выпячивалось – видно, оружие, – в левой руке он держал битком набитый портфель, откуда торчало несколько марок.

– Почем у вас мука? – полюбопытствовал долго отсутствовавший навигатор.

Мужчина пожал плечами, глядя в витрину:

– Около десяти тысяч марок, как я слышал.

У Стаффорда челюсть отвисла.

– Знаю, дороговато, зарплата за целый рабочий день, да только надо радоваться, что мука есть, когда профсоюзы наземного и воздушного транспорта снова бастуют.

– Снова бастуют?

– Хотя я их не виню, – добавил мужчина, глядя как бы сквозь собеседника, продолжая монотонную речь. – Мне тоже не хотелось бы получать понедельную плату. Работать в таком случае просто не стоит. – Ни с того ни с сего по щекам его потекли слезы, он заплакал. – Да в любом случае работать не стоит. Деньги обесцениваются быстрей, чем успеешь потратить… всем уже на все наплевать… все просто попусту тратят время… я с большим удовольствием работал в Управлении… любил дом… семью… теперь это не имеет никакого значения, потому что не знаю, надолго ли удастся сохранить собственный дом…

Смущенный столь откровенным проявлением полного отчаяния, Стаффорд отскочил от витрины и ринулся в переулок с единственной тревожной мыслью в голове. Салли! Где она? Сумела ли в одиночестве выжить в этом безумии? Не умерла ли с голоду? Остается единственная надежда, что как-нибудь добралась до родных или они до нее. Не надо было ее оставлять! Он пустился бегом. Поскорее бы попасть в квартиру…

Монорельсовая станция находилась на следующем перекрестке. Прежде всегда ее окружавшие круглые фонари были разбиты, точно так же, как и остальные встречавшиеся на пути, но наверху на платформе, где должна стоять билетная касса, виден свет. Направляясь к пневматическому подъемнику, Стаффорд прошел мимо пяти-шести праздных парней, оглядевших его без особого интереса. Ускорив шаг, уже собрался прыгнуть в желоб, как вдруг остановился на самом краю, вытянул руку, не чуя движения воздуха. Должна быть тяга. За спиной раскатился презрительный смех.

– Чуть-чуть не навернулся!

Бездельники точно знали, что подъемник не работает, однако предпочли обождать, посмотреть, как лопух рухнет в шахту. Стаффорд через две ступеньки помчался по лестнице, поднялся на платформу, попросил у кассира билет до своей станции на другом конце города.

– Пятнадцать сотен, – пробубнил голос из пуленепробиваемой будки.

– Марок? – охнул Стаффорд.

– Нет, булыжников, – насмешливо буркнул кассир.

Стаффорд повернулся и медленно зашагал вниз по лестнице. В кармане всего сорок марок. Придется пешком топать. Путь неблизкий, уже навалилась усталость – за год, проведенный в разведывательном корабле, несмотря на искусственное тяготение и основательную программу физических упражнений, потерял форму, выносливость… Впрочем, ничего больше не остается.

Только сначала надо миновать лодырей, выстроившихся внизу поперек лестницы.

– Красивый у тебя костюмчик, – заметил один, стоявший спереди. – Хотя я бы сказал, мне он больше пойдет, чем тебе. – Парень улыбнулся без всякого дружелюбия, скорчив гримасу.

Стаффорд ничего не сказал. Оглянувшись, увидел – на помощь звать некого.

– Ну, давай. Просто сними и отдай – деньги тоже, – тогда мы тебя только чуточку поколотим. Попробуешь удрать – больно сделаем. – Бандит бросил красноречивый взгляд на монорельсовую платформу на десятиметровой высоте. – Проверим, правда ли ты умеешь летать в своем модном летном костюме.

– У меня денег нет, – объявил Стаффорд со всей строгостью, на какую был способен. – Даже на билет не хватило.