Текст книги "Создатели богов"
Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Фрэнк Херберт
Создатели богов
«Попытайся понять: мир – это состояние твоей души. Самодисциплина одного человека и всей цивилизации. Оно должно родиться внутри тебя. Сотворяя внешнюю силу с целью сохранения мира, ты тем самым отдаешь ей безграничную власть. И неизбежное приходит в виде взрыва, разрушения, хаоса. Таков путь нашей Вселенной. Лишь создавая парные противоположности, ты восстанавливаешь хрупкое равновесие».
Писания Дианы Буллон
«Лишь преступив телесные границы, живое существо способно превратиться в Бога. Известны три ступени этого пути: осознание тайной агрессии; понимание сути вещей; познание смерти. Прошедший все три ступени рождающийся Бог должен найти цель своего рождения в неповторимом, тяжком испытании, посредством которого он узнает того, кто призвал его».
«Сотворение Бога» Священная книга Амеля.
Льюис Орн не помнил ночи, прошедшей без странного, изводящего своей монотонностью сна. Еще ни разу, засыпая, он не мог с уверенностью сказать, что пугающее ощущение реальности происходящего не навалится на него, сдавливая душу.
Сон начинался с музыки, пения невидимого хора, вязких, обволакивающих, словно густой сироп, тягучих звуков. Рождаясь с музыкой, возникали из ниоткуда призрачные, нереальные танцующие фигуры. Внезапно волной накатывал гулкий голос, бередящий душу своими восклицаниями:
«Богов сотворяют – они не рождаются!» Или:
«Заявление о своей непричастности равносильно признанию необходимости войн!»
Глядя на Орна, верилось с трудом, что его мучают кошмары. Мощная, сверхразвитая мускулатура выдавала в нем уроженца Каргона, созвездия Геммы, – планеты с огромной силой тяжести. А его твердый взгляд довольно часто заставлял людей чувствовать себя неуютно. Впрочем, несмотря на этот странный сон, а может быть, благодаря ему, Орн регулярно совершал поклонения Амелю – обители Богов.
В день своего девятнадцатилетия он подал заявление в Службу Исследования и Обучения, предпринимающую попытки собрать раздробленную долгими Римскими Войнами Галактическую империю.
После учебы в школе Мира на Мараке, в одно туманное утро Служба И – О отправила Орна на вновь открытую планету Гамаль.
Спустя десять гамальских недель, остановившись на краю маленькой пыльной деревушки, одной из сотен, разбросанных на Северо-Центральной возвышенности планеты, Льюис Орн нажал кнопку сигнала опасности небольшого приборчика зеленого цвета, спрятанного в правом нарукавном кармане.
Только теперь он по-настоящему осознал себя единственным представителем Службы на Гамале – службы, часто терявшей своих агентов при «невыясненных обстоятельствах».
Лицезрение тридцати гамалитян, разглядывавших в мрачноватой задумчивости поскользнувшегося на кучке рассыпанных ягод товарища, и заставило Орна прибегнуть к сигнальной кнопке.
Ни смеха, ни малейшего намека на проявления каких-либо чувств.
Приплюсовав увиденное к уже сложившемуся ранее впечатлению, Орн вынес свой приговор Гамалю.
Он вздохнул. Сделано. В Космос ушел сигнал, вызывая к жизни невидимые силы, в результате действий которых произойдет уничтожение Гамаля или его самого.
Позже он с удивлением обнаружил, что избавился от ночного кошмара, который, впрочем, в скором времени заменили события, заставившие его вновь почувствовать себя погруженным в тот загадочный полуночный мир.
«Религия немыслима без многочисленных дихотомических связей. Ей требуются верующие и атеисты, познавшие тайны и устрашенные ими. Ей нужен и Бог, и Дьявол. Совершенство и Относительность. Нечто, не имеющее формы (но находящееся в процессе формирования), и то, что окончательно сформировалось».
«Создание Религии» Тайные писания Амеля.
– Мы на пути к сотворению Бога, – низким грудным голосом произнес Аббат Гальмирах.
Бледно-оранжевое одеяние, мягкими складками ниспадающее до пола, подчеркивало его смуглую кожу. Длинный нос, выступающий над узким гладким лицом, нависал над широким ртом. Коричневая лысая голова блестела, словно отполированная.
– Мы не вправе знать, от какого существа или предмета будет рожден Бог, – продолжал Аббат. – Им может оказаться один из вас.
Он обвел глазами учеников, сидящих на голом полу аскетично пустой комнаты, залитой косыми лучами утреннего амельского солнца. Это оснащенное приборами и укрепленное заклинаниями помещение представляло собой Пси-крепость. Через одиннадцать окон – пять на одной стороне, шесть – на другой, – открывался вид на крыши центрального исследовательского комплекса Амеля. Стена за спиной и точно такая же напротив Аббата являли собой часть скрытой пси-машины. Испещренные тонкими коричневыми линиями, словно следами насекомых, стены светились мягким молочно-белым светом. Ощущая всей кожей энергию, исходящую от стен, он испытывал смешанное чувство страха и вины, сознавая, что тем же преисполнены его ученики.
Официально эта группа называлась «Создатели Религии», но молодые служители настаивали на разрешении именоваться «Творцами Богов».
– Все, что я скажу и сделаю здесь, отмерено с величайшей тщательностью, – продолжал Аббат. – Случайное вмешательство – гибельно. Именно поэтому так скромно убранство нашей комнаты. Малейшая неточность повлечет за собой не ведомые никому изменения того, что мы сотворим. Поэтому я обращаюсь к вам. Еще не поздно отказаться от участия в сотворении Бога и покинуть эту комнату…
Сидящие ученики съежились под своими белыми одеяниями, но ни один не сдвинулся с места. Аббат удовлетворенно кивнул. До сих пор все шло по плану.
– Известно, что опасность подстерегает нас именно сейчас, когда мы уже добились определенного успеха. В учении о Пси-энергии сказано: успех в порядке возрастающих величин несет, соответственно, немалую возвратную опасность. По сути дела, мы занимаемся созданием сверхсущества. И если нам удастся создать Нечто, то, как это ни парадоксально, данное Нечто уже не будет являться нашим творением. Мы сами становимся созданиями того, что сотворили.
Аббат вновь кивнул самому себе, словно подтверждая сказанное.
– Боги возникают из хаоса. И мы бессильны управлять этим; мы лишь знаем, как вызвать их.
Внезапно он ощутил, как пересохло горло от захватившего все его существо ужаса, чувствуя нарастание напряжения в воздухе. Бог должен явиться из этого страха, но не только из него.
– Поднимитесь, испытайте чувство благоговейного страха перед нашим созданием! – выкрикнул он. – Приготовьтесь к поклонению и повиновению.
– Поклонению и повиновению, – забормотали ученики.
Ужас, исходящий от них, стал почти осязаем.
«О, да! Неведомы возможности, неведом риск, неизведан путь, на который мы ступили, – мелькнула мысль у Аббата. – Ткань всей нашей Вселенной сплетается в эти мгновения…»
– Мы вызываем прообраз формы, предвестника бога, которого мы сотворяем. – Гальмирах вскинул руки, разбивая потоки энергии, струящиеся из стен, закручивая их в вихрь.
Связь времени и пространства оборвалась, и он увидел собственного брата Ага Эмолирдо, длинноносого, похожего на птицу, горько, без видимой причины, рыдающего на далеком Мараке. Видение растаяло, превратившись в руку человека, нажимающую на кнопку прибора зеленого цвета. Словно со стороны, увидел он себя с воздетыми руками.
Внезапно ученики ахнули, похолодев от ужаса. Бесконечно медленно Аббат опускал руки и так же медленно обернулся. За его спиной, в стене пси-машины возникло чудовище Шриггар – гигантская ящерица – убийца с планеты Каргон. Припадая брюхом к полу, царапая его страшными скрюченными когтями, она вползла вовнутрь. Ее дыхание наполнило комнату зловонием болота. Клювообразная пасть открылась, и раздался низкий, не принадлежащий ей, не совпадающий с движениями ее языка, голос:
– Бог, которого вы сотворяете, умрет не родившись. Всему свое время и место. Я жду. Наступит время игры в войну и стеклянного города. Придет час политиков и священников, когда убоятся они результатов своей дерзости. Все это случится во имя неведомой цели…
Шриггар медленно начала распадаться – сначала голова, затем желтое чешуйчатое туловище. Теплая коричневатая лужа растекалась по полу, заливая липкой грязью ноги Аббата и сидящих вокруг него учеников.
Все замерли, не смея пошевельнуться, ожидая пока исчезнет неведомая сила, пока угаснут мерцающие потоки Пси-энергии.
«Впервые ощутив дрожь от электризованного осознания присутствия неведомого, человек навсегда запомнит знакомство с Энергией Пси».
Гальмирах, Аббат Амеля «Энергия Пси и Религия» Предисловие
Стиснув зубы, Льюис Орн пристально смотрел на выкатывающееся из-за гор огромное желтое солнце. День обещал быть жарким.
Звук пера, царапающего за спиной, действовал на нервы, напоминая о спец-агенте службы Расследования и Урегулирования, который заканчивал переписывать донесение на ожидающий его корабль.
«Даже если я действительно ошибся, нажав на сигнальную кнопку, – думал Орн, – все равно это не дает никакого права этому умнику издеваться надо мной! В конце концов, это – мое первое задание. Они и не могли ждать безупречно выполненной работы».
Морщинки избороздили квадратный лоб Орна. Он оперся левой рукой о грубо сработанную деревянную раму, проведя правой по коротко остриженным рыжим волосам. Свободный покрой белой формы агента Службы Исследования и Обучения лишь подчеркивал его массивную фигуру. Кровь прилила к лицу. Желание дать выход гневу сменилось необычайной жалостью к себе.
«Если я ошибся, они вышибут меня со службы, – думал он. – И так достаточно трений между И – О и Р – У. Этот шутник из Расследования запрыгает от счастья, если сумеет выставить нас дураками. Боже мой! Запрыгали бы они, если бы я оказался прав в отношении Гамаля! – Орн покачал головой. – Если бы!»
Чем больше он рассуждал, тем больше чувствовал себя дураком, вызвавшим агента Службы Расследований. Гамаль не агрессивен. И вряд ли сохраняется опасность в том, что Служба Исследования и Обучения передает техническую информацию гамалитянам. Хотя…
Орн вздохнул. Смутная, словно сон, тревога не давала покоя. Кто-то, тяжело топая, сбежал вниз по деревянной лестнице на противоположном крыле здания. Пол старой правительственной гостиницы задрожал под ногами. В комнате витал кислый неуничтожимый запах многочисленных предшественников-постояльцев и редкой – от случая к случаю – уборки.
Окна выходили на выложенную булыжником торговую площадь Питцибена. Широкая лента дороги, начинаясь у площади, тянулась вверх в горы и дальше на равнины Рогга. По дороге, поднимая золотисто-янтарную пыль, спешили поспеть к торговому дню в Питцибен крестьяне и охотники.
Тяжело ступая, раскачиваясь в такт движению, толкали свои низкие двухколесные повозки, груженные с верхом желто-зелеными овощами, крестьяне, одетые в длинные зеленые плащи и желтые штаны с отворотами, потемневшие от дорожной пыли. Сдвинутые одинаково на левое ухо желтые береты дополняли картину, выполненную в пастельных тонах.
Словно воины, обеспечивающие прикрытие с флангов, высоко держа головы, ступали одетые в коричневые одежды охотники. Каждый из них нес охотничье ружье, оканчивающееся широким раструбом, лихо переломленное пополам на локте, и спрятанную в кожаный чехол подзорную трубу на левом плече. За ними бежали их ученики-оруженосцы, толкая перед собой трехколесные охотничьи тележки, доверху груженные крошечными болотными оленями, утками и порхосами – длиннохвостыми грызунами – местным деликатесом.
Далеко в долине смутно угадывались очертания темно-красной иглы корабля Службы Расследования и Урегулирования, приземлившегося на заре по сигналу тревоги Орна. Окутанный голубоватым дымком, тянущимся из крестьянских очагов, он возвышался над домами, явно выпадая из общей картины.
Один из охотников остановился, отошел в сторону и, расчехлив подзорную трубу, принялся разглядывать корабль Службы Расследования и Урегулирования, проявляя при этом вполне естественное любопытство.
Дымок, жаркое желтое солнце создавали мягкую летнюю картину деревенской жизни. Эта мирная сцена вызывала у Орна чувство сильной досады.
«Проклятье! Мне наплевать на то, что скажет агент службы Р – У. Я оказался прав, вызвав их. Эти гамалитяне явно что-то затевают. Ошибка допущена здесь гораздо раньше – тем дурнем разведчиком во время Первого Контакта, когда он разглагольствовал о важности своей миссии!»
Внезапно Орн осознал, что давно не слышит царапания пера по бумаге. Человек из службы Р – У кашлянул. Орн отвернулся от окна и взглянул на агента, восседавшего за грубым столом рядом с его, Льюиса, незастеленной кроватью.
Разбросанные по столу папки и бумаги явно не создавали ощущения порядка. На стеллаже громоздилось записывающее устройство. На деревянном стуле, ссутулившись, сидел агент Службы Р – У.
– Умбо Стетсон, – представился он при знакомстве. – Начальник отдела Службы Р – У.
«Начальник отдела… – думал Орн. – Почему они прислали старшего спецагента?»
Стетсон заметил взгляд Орна и нарушил молчание.
– Мне кажется, в целом мы закончили, но давай-ка пройдемся еще разок. Итак, ты приземлился здесь десять недель назад, верно?
– Да, я спустился в посадочной шлюпке транспортного корабля Службы И – О, идущего на Арнеб.
– Это твое первое задание?
– Я уже говорил. Я окончил университет Уни-Галакты с дипломом класса 07, стажировку проходил на Тимурлане.
Стетсон нахмурился.
– И оттуда они направили тебя прямо в это болото?
– Так точно.
– Понятно. А ты, полный сил и энергии, решил поразить человечество?
Орн вспыхнул. Стетсон кивнул.
– Я вижу, они по-прежнему читают «культурный ренессанс» и подобную чушь в старой доброй Уни-Галакте.
Он приложил руку к груди и, подражая манере преподавателей университета, вдохновенным голосом произнес:
– Наша цель – объединить разрозненные планеты, центры культуры и промышленности, и продолжить блестящее, победоносное шествие человечества вперед, приостановленное жестокими Римскими Войнами.
Он сплюнул на пол.
– Я думаю, мы могли бы это оставить, – пробормотал Орн.
– Вы совершенно правы, – продолжал кривляться Стетсон. – Итак, что же ты взял с собой, направляясь в это прекрасное местечко?
– У меня справочник-словарь, составленный Первым Контактером, но он довольно…
– Кто этот человек, установивший первый контакт?
– Словарь составлен Андре Буллоном.
– О! Не родственником ли Верховного Комиссара Буллона?
– Я не знаю.
Стетсон что-то нацарапал у себя в бумагах.
– Значит, в отчете Первого Контактера сказано, что это мирная планета с примитивной сельскохозяйственно-охотничьей экономикой?
– Совершенно верно.
– Г-м. Что еще ты прихватил в этот райский уголок?
– Обычный набор инструментов и, конечно же, передатчик.
– И два дня назад ты нажал кнопку сигнала тревоги, да? Ну и как, мы достаточно быстро прилетели?
Орн опустил взгляд.
– Я надеюсь, время от времени ты освежаешь в памяти культурно-медицинско-промышленно-технологические знания, полученные в университете, – продолжал Стетсон.
– Я квалифицированный агент И – О.
– Помолчим минуту в знак глубокого уважения… – сказал Стетсон.
Внезапно он хлопнул по столу ладонью.
– Черт возьми, как все просто! Просто до идиотизма! Ничего, кроме политических игр.
– Что? – поперхнулся Орн.
– Это уловка Службы И – О, сынок. Демагогия. Попытка горстки политиков увековечить свои имена и вовлечь в эти игры всех нас. Запомни мои слова: мы заново откроем эту планету; мы передадим ее жителям новейшие технологии – промышленную основу, которую они заслуживают. Мы пытаемся разглядеть признаки войны, чтобы покончить со всеми войнами…
Орн шагнул вперед, нахмурив брови.
– Так какого дьявола, вы думаете, я нажал на сигнальную кнопку?
Стетсон внезапно успокоился.
– Мой дорогой друг. Это мы и пытаемся сейчас выяснить. – Он прикусил кончик ручки. – Итак, зачем ты вызвал нас?
– Я ведь говорил вам. Это… – он махнул рукой в направлении окна.
– Ты почувствовал себя одиноко и захотел, чтобы пришел агент Службы Р – У и пожал тебе руку?
– О! Убирайтесь к черту! – рявкнул Орн.
– Всему свое время. – Надменные глаза Стетсона приобрели ледяной оттенок. – Итак… Чему же тебя научили умники из И – О? На что следует обратить внимание?
Орн проглотил резкий ответ.
– Признаки военных приготовлений.
– Что еще? Не заостряй внимания на частных моментах.
– Мы ищем фортификационные укрепления, детские игры в войну, признаки военной подготовки населения, любого рода другие приготовления.
– Например, униформа?
– Совершенно верно! А также шрамы войны: раны, на людях и зданиях, уровень знаний в области военной хирургии, остатки всеобщего разрушения и тому подобное…
– Явные улики. – Стетсон покачал головой. – Ты считаешь этого достаточно?
– Нет, черт возьми, нет!
– Ты абсолютно прав. Гм-м. Попробуем копнуть немного глубже. Я как-то не очень понял, что же тебя насторожило в этих прекрасных людях?
Орн вздохнул, пожав плечами.
– У них нет энергии, нет решительности, задора! Они слишком серьезны, мрачны…
– О?
– Да. Я, я… мм-м. – Орн облизал губы. – Я… мм-м, обратился к Совету Старейшин с предложением, подчеркнув, что наш народ заинтересован в надежном поставщике костей фрулапов для изготовления блюдец из фарфора для левшей.
– Что?! – Стетсон даже подскочил от удивления.
– Ну, они были такие серьезные все время… Я и решил, ну, что…
– И что же произошло?
– Они попросили подробное описание фрулапов и существующий метод переработки костей.
– И что же ты им ответил?
– Ну я… Ну, в соответствии с моим описанием они пришли к выводу, что на Гамале нет фрулапов.
– Понятно, – хмыкнул Стетсон. – Так вот почему ты обеспокоился, – оказывается, здесь нет фрулапов.
«Какого черта! – подумал Орн. – И почему я не могу держать свою пасть закрытой? Кажется, я сейчас убедил его, что у меня не все дома».
– Не встречались ли тебе большие кладбища, национальные памятники или что-либо еще в этом роде? – продолжал спокойно Стетсон.
– Ни одного. Но у них есть обычай хоронить умерших в вертикальном положении, а на месте захоронения сажать фруктовые деревья. У них огромные фруктовые сады.
– Ты считаешь, это существенно?
– Это беспокоит меня.
Стетсон тяжело вздохнул. Откинулся на спинку стула. Постучал ручкой по столу, не мигая глядя в пространство. Наконец сказал:
– Как они восприняли переобучение?
– Заинтересовались промышленной сферой. Поэтому я и оказался в деревне Питцибен. Здесь мы обнаружили огромные залежи вольфрама…
– А врачи? – перебил Стетсон. – Практика лечения ран, работа в полевых условиях…
– Трудно сказать, – пожал плечами Орн. – Вы же знаете, как с врачами. Они все считают, будто умеют все, и трудно определить их действительные знания. Впрочем, кое-что я выяснил.
– Какой у них общий уровень медицинской подготовки?
– Неплохое знание анатомии, хирургии, но лечение ран… я не знаю.
– Есть ли у тебя какие-нибудь соображения, почему их планета так отстала в развитии? – Стетсон искоса взглянул на Орна.
– Известно, что Гамаль оказался случайно заселен шестнадцатью уцелевшими астронавтами – одиннадцать женщин и пятеро мужчин из экипажа крейсера планеты Трицехин. Крейсер потерял управление во время боевых действий на начальном этапе Римских Войн. Им удалось приземлиться в спасательной шлюпке практически без элементарных средств к существованию.
– А военные учения?
– Не наблюдал.
– Что значит «не наблюдал»? – повысил голос Стетсон. – Ты считаешь, они что-то скрывают?
– Да.
– Почему?
– Потому что из всего виденного на этой планете не складывается цельная картина, а, когда не состыковываются куски, значит, остаются пропущенные места…
Стетсон оторвал взгляд от дороги, искоса поглядев на Орна.
– Ты так подозрителен?
– Это то, о чем я еще говорил в самом начале. – Орн ухватился за дверную ручку; вездеход, резко повернув, выскочил на широкую дорогу.
– Мы всегда приветствуем подозрительность агентов И – О.
– Лучше допустить ошибку мне, чем вам. – Орн нахмурился.
– Ты не отметил в докладе, что все постройки на Гамале из дерева, – сказал Стетсон. – При их уровне развития деревянные дома склоняют чашу весов в пользу Мира.
– Допустим, это так, – кивнул Орн на домики, – с точки зрения технического специалиста…
– Ага, вспомним курс из старой доброй Уни-Галакты.
– Нет, это моя собственная идея. Если они располагают артиллерией и мобильной кавалерией, каменные крепости бесполезны.
– Но, согласно твоим записям, на Гамале нет животных, пригодных для верховой езды.
– По крайней мере, я таких еще не встречал!
– Хорошо. – Стетсон вздохнул. – Будем терпеливы. Ты говоришь об оружии. О каком оружии? Я не увидел ничего мощнее охотничьих ружей, которые они носят на себе.
– Будь у них пушки, мы сразу бы получили ответы на массу вопросов. – Орн пожал плечами.
– Например, на вопрос об отсутствии каменных крепостей?
– Вы чертовски сообразительны!
– Интересная теория. Кстати, как они изготавливают свои ружья?
– Вручную; они – умелые ремесленники. Своего рода гильдия оружейников.
– Особая гильдия. Вот это да! – Стетсон резко затормозил на пустынной дороге, выключив двигатель.
Орн вопросительно посмотрел на него.
Было жарко и умиротворяюще тихо. Какие-то насекомые беззаботно мельтешили на пыльной колее. Смутное чувство беспокойства охватило Орна. Странное ощущение повторения прожитой жизни, словно он уже был здесь когда-то.
– Первому Контактеру удалось увидеть хоть малейшие признаки орудий? – нарушил молчание Стетсон.
– Вы же знаете, что нет. Стетсон кивнул.
– Мм-м. Гм-м.
– Возможно, не представился случай или не было желания, – сказал Орн. – Глупец, в первый же день он наболтал этим людям, как важно для нас мирное развитие вновь открытой планеты.
– Ты уверен в этом?
– Я слушал запись.
– Что ж, тогда ты прав. – Стетсон выскользнул из вездехода. – Возможно. Вылезай-ка и дай мне руку.
Орн выбрался из машины.
– Почему мы остановились?
Стетсон протянул ему конец измерительной ленты.
– Ну-ка, будь пай-мальчиком, подержи этот дурацкий конец на краю дороги.
Орн послушно взял кончик пластиковой ленты.
Пахло теплой землей и плесенью. Они замерили ширину дороги. Стетсон записал цифры в блокнот, пробормотав что-то о «линии регрессии».
– Причем здесь ширина дороги? – поинтересовался Орн.
– Служба Р – У разрабатывает дополнительную статью доходов, продавая транспортные средства. Хотел посмотреть, подходят ли наши последние модели к этим дорогам.
– Очень остроумно! – Орн нахмурился. – Я полагаю, Службе Р – У все труднее оправдывать правительственные ассигнования.
Стетсон расхохотался.
– Ты совершенно прав! Мы собираемся заняться производством тоника для успокоения нервов агентов И – О. Это позволит нам выбраться из долгов…
Орн откинулся на спинку сиденья и вновь погрузился в мрачную задумчивость. «Вот я и получил. Этот проныра и не собирается искать доказательств».
Стетсон съехал на обочину, едва дорога нырнула вниз меж чахлых деревьев.
– Вот здесь мы и свернем, – сказал он.
– И заедем прямо в болото, – хмыкнул Орн.
– О? – Стетсон прибавил газу.
Из-за деревьев, уходя в безоблачное небо, вился дымок.
– Что это за дым? – спросил Стетсон.
– Крестьянские дома.
– Ты уверен?
– Да, я уверен.
– Мы так обидчивы?
Дорога вывела их к реке. Проехав по деревянному мосту с каменными опорами, Стетсон резко затормозил на противоположном берегу, заметив двойной узкий след от тележки, петляющий по речному берегу. Затем, не сказав ни слова, он развернул машину к другому кряжистому гребню. По обеим сторонам дороги появились рвы, огороженные столбиками забора.
– Зачем им заборы? – вновь нарушил молчание Стетсон.
– Обозначать свои границы.
– Почему столбиками?
– От болотного оленя, – ответил Орн. – Вполне естественно.
– Заборы для обозначения границ и преграда для болотных оленей… – задумчиво повторил Стетсон. – И большие эти олени?
– Рисунки, чучела и прочие свидетельства показывают, что крупные особи достигают полуметровой высоты.
– И дикий?
– Очень дикий.
– Не слишком подходит для кавалерии. – Стетсон вновь взглянул на заборы.
– Абсолютно исключено.
– Значит, ты прорабатывал этот вариант?
– Тщательно.
Агент Службы Р – У в раздумье покусывал губы.
– Хорошо, обратимся снова к их правительству.
– Что вы имеете в виду?
Вой турбины карабкающегося на горную гряду вездехода заглушил голос Орна.
– Их наследственные дела.
– Кажется, членство в Совете переходит по наследству старшим сыновьям.
– Кажется? – Стетсон не отрывал глаз от дороги, сбегавшей теперь с гребня холма.
Орн пожал плечами.
– Ну, они дали мне довольно сомнительную схему выборной процедуры на случай смерти старшего наследника и отсутствия наследников мужского пола…
– Абсолютно патриархальна? – перебил Стетсон.
– Абсолютно.
– В какие игры здесь играют люди?
– У детей есть мячи, коляски, но военных игрушек я не видел.
– А взрослые?
– Их игры?
– Да.
– Видел одну. Шестнадцать человек, разделившись на две команды, ползали друг за другом вдоль лунок, идущих по диагонали квадратного поля, площадью, примерно, пятьдесят на пятьдесят метров. Очень смешно. Они использовали два тяжелых мяча с углублением для пальцев. Один из мячей зеленого, другой – желтого цвета. Желтый мяч идет первым. Его катят вдоль диагональных лунок, зеленый…
– Позвольте мне угадать, – перебил Стетсон. – Зеленый должен быть брошен так, чтобы они столкнулись на перекрестке…
– Верно, но сталкиваются они довольно редко. Скорость неравномерна.
– И огромное ликование охватывает игроков и болельщиков всякий раз, когда мячи сталкиваются, – докончил Стетсон.
– Зрителей нет, – угрюмо произнес Орн.
– Ни одного?
– Ни одного, который бы…
– …мне попался. Что ж, в любом случае это не выглядит агрессивной игрой, – сказал Стетсон. – Они ловки?
– Большинство довольно неуклюжи. Но, похоже, игра эта им нравится. Это то из немногого, вызывающего у них настоящие эмоции.
– Ты несостоявшийся миссионер. – Стетсон скривился. – У людей нет радости, и ты хочешь вылезти из кожи, организовывая им игры.
– Военные Игры, – сказал Орн. – Вы не подумали об этом?
– А?
Стетсон резко перевел взгляд с дороги на Орна. Вездеход, вильнув в сторону, ударился колесом о бордюр. Стетсон сосредоточил все внимание на дороге.
– А вдруг какой-нибудь ловкий агент И – О объявит себя императором этой планеты? – продолжал Орн. – Положит начало собственной династии? Об этом вы узнаете, лишь когда бомбы начнут сыпаться на головы ни в чем не повинных жителей или люди начнут умирать по «неизвестным причинам».
– Это непреходящий кошмар Р – У, – сказал Стетсон и снова замолчал.
Отсюда, сверху, открывался вид на крестьянские поля, ряды редкого кустарника и луковицеобразных деревьев. Наконец Стетсон спросил:
– А какую религию исповедуют на Гамале?
– Я пытался это выяснить. Они поклоняются богу Амеля. В трицехинской спасательной шлюпке оказалась книга – сборник основных молитв. У них есть несколько бродячих проповедников. Но, насколько я смог выяснить, эти отшельники – шпионы Совета. Около трехсот лет назад так называемые «святые люди» начали проповедовать учение о Сверхбоге. Свидетельств каких-либо столкновений на религиозной почве нет. Культ учения – о видении Сверхбога – распространен здесь повсюду.
– Свет и сладость. – Стетсон потер лоб. – А священнослужители?
– «Хранители молитв» – как их здесь называют – назначаются Советом. Религиозные праздники, длящиеся девять дней, представляют собой довольно сложную церемонию, включающую несколько святых дней, названных как-то вроде «Великого поста», и празднование годовщины события, когда прорицатель Арун вознесся на небеса. Священнослужители Амеля прислали Временные заповеди, – стало быть, вполне вероятно, вскоре посыпятся утверждения о Сверхбоге, наблюдающем за каждым своим творением.
– Должен ли я уловить нотку сарказма в твоем заявлении? – спросил Стетсон.
– Нотку предупреждения. Я родился на Каргоне, где поклоняются пророку Махмуду, должным образом почитаемому амельскими священнослужителями. А там, где присутствует Амель, я веду себя благочинно.
– Мудрый человек молится раз в неделю, а пси-явления изучает каждый день, – пробормотал Стетсон.
– Что?
– Ничего.
Дорога повернула в лощину меж скалами, пересекая горный ручей. В отдалении, на склоне горы, прилепилась еще одна деревушка. На мачте у здания местной власти трепетало желто-зеленое полотнище. Стетсон резко затормозил, выключил двигатель и открыл окно. Наступила тишина. Через открытое окно в кабину проникла одуряющая жара. На лице Орна, втиснутого в узкое кресло вездехода, проступили капельки пота.
– Летательных аппаратов на Гамале нет? – спросил Стетсон.
– Даже намека на них.
– Странно.
– Не совсем. Они испытывают суеверный ужас при одной мысли о возможности оторваться от земли, начинают болтать об опасностях, подстерегающих всякого, кто рискнет это сделать. Результат вынужденной посадки их предков, без сомнения. Они скорее антитехнократы; только в Совете понимают важность успехов в области приборостроения.
– Синдром Черной Банды, – пробормотал Стетсон.
– Что?
– Технология чревата опасностями для разумных существ, – внятно произнес Стетсон. – Множество миров убеждено в этом. Бывают минуты, когда я сам в это верю.
– Зачем мы здесь остановились? – спросил Орн.
– Ждем.
– Чего?
– Чего-нибудь, что может произойти. Как гамалитяне относятся к идее мира?
– Прекрасно. Совет заявил о своем восхищении мирными намерениями Службы И – О. Население послушно согласилось. Они уверяют, что люди нашли мир в Сверхбоге. Все довольно последовательно.
– Орн, объясни, зачем ты нажал кнопку тревоги? Некоторое время рот Орна беззвучно открывался, пока, наконец, ему не удалось вымолвить:
– Я уже говорил Вам…
– Но что толкнуло тебя на это? Какая мелочь взбесила тебя?
– Ряд мелочей. Например, они дали обед…
– Кто они?
– Совет. Дал обед в мою честь. И, э-э…
– Приготовили фрулапов, – вставил Стетсон.
– Вы хотите, чтобы я продолжал, или нет?
– Мой мальчик, я слушаю во все уши. Орн взглянул на уши Стетсона.
– Не заметил, – хмыкнул он и продолжил: – Ну, на банкете подавали много мясных блюд из хвостов порхо…
– Порхо?
– Да, местного грызуна. Его хвосты считаются деликатесом. Потерпевшие крушение трицехинцы выжили благодаря порхо.
– Значит, они приготовили блюдо из порхо…
– Да. Ну, в общем, перед тем, как принести мне блюдо, они сунули живого порхо, связанного какой-то веревкой, растворяющейся в горячей жидкости, в горшок. И это животное вынырнуло прямо передо мной.
– Да?
– Они хохотали минут пять. Единственный раз, когда я видел гамалитян смеющимися.
– Ты хочешь сказать, они жестоко подшутили над тобой, ты пришел в бешенство и нажал кнопку тревоги? Но, мне кажется, ты говорил об отсутствии у них чувства юмора?
– Послушай, ты, умник! Остановись на минутку и подумай, что это за люди, которые кладут живое существо в кипяток лишь для того, чтобы просто пошутить!
