Текст книги "Бей ниже пояса, бей наповал"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Там, в корзине для мусора, лежала какая-то газета. Присев на корточки, Джонни понял, что это журнал, посвященный шоу-бизнесу, очень похожий на обычную газету. Джонни вытащил журнал из корзины, вышел из номера и поспешил к лестнице.

Добравшись до восьмого этажа и войдя в свой номер, Джонни сел на стул и развернул журнал. То был ведущий журнал в области шоу-бизнеса и назывался «Шоумен».

Первый раздел был посвящен кино. За ним следовало несколько полос на темы радио и телевидения, затем театральные новости и, наконец, раздел музыкальных новостей. На первой же странице этого раздела зияла небольшая прямоугольная рваная дыра. Причем тот, кто сделал эту дыру, явно заботился об исчезновении куска текста чуть шире одной колонки и в высоту – сантиметров десять.

Джонни прочел несколько статей на этой странице, покачал головой, отложил журнал в сторону и вышел из комнаты.

Он спустился к киоску и купил свежий выпуск «Шоумена». В вестибюле отеля Джонни уселся на первый попавшийся стул и открыл журнал на испорченной полосе. Нужная ему статья начиналась так:

«Оглушительный успех песенки про леденцы. Эл Доннелли снова на вершине успеха. Его последняя пластинка „Я люблю леденцы“ может стать хитом сезона. Она оказалась популярнее, чем его последний альбом „Домик на холме“.»

Дальше говорилось о большом успехе Эла Доннелли в шоу-бизнесе. Джонни дочитал заметку и теперь сидел в раздумье, уставившись на нее. Он даже не услышал, как к нему подошел Эдди Миллер.

– Знаете, что случилось с вашим знакомым? – вывел его из раздумья Эдди.

– Вилли Воллер?

– У него в номере полиция. Он того, приказал долго жить, – продолжал Эдди.

– Он умер здесь, в отеле? – притворился удивленным Джонни.

– Нет, в забегаловке по нашей улице – в «Далекой тропе», – сказал Эдди и, сделав серьезное лицо, добавил: – Я слышал, как один из полицейских сказал Пибоди, что это похоже на убийство.

Джонни заметил, что умное лицо менеджера выражало озабоченность, и удивленно покачал головой:

– Он мне казался совсем безобидным парнем.

– А как сегодня прошла игра?

– Воллер все проиграл. Я тоже.

– Но Сэм Крэгг выиграл.

– Когда Мори не было в игре, – угрюмо сказал Джонни. – Мы с ним поспорили…

– О чем?

– Пурпурный Фазан выиграл двести тридцать два доллара, а мне досталось только тридцать.

– Все верно. Это потому, что вы не внесли страховку.

– Значит, принято платить страховку?

– А иначе как букмекер будет делать деньги?

– Теперь буду ставить только на ипподроме, – заявил огорченный Джонни.

– А вот это не по мне, – увлеченно заговорил Миллер, – я люблю лошадей, но играю только по таблицам. Я выбираю лошадей и ставлю на них по таблицам. Еду на ипподром, слушаю там разговоры, изучаю экран тотализатора и обычно ставлю зараз на две или три лошади. В последний раз я поставил сразу на четыре. Три из них выиграли по небольшой сумме, но заплатил я все равно больше, чем выиграл. Теперь ставлю только через букмекера.

– Ну и как?

– Все равно проигрываю, но не так много, как раньше. – Внезапно Эдди осекся и протяжно присвистнул от восхищения. – Вы только на нее взгляните.

Джонни тоже заметил очаровательную блондинку, бежавшую от двери к стойке портье. Работавший в вечернюю смену клерк расплылся в довольной улыбке, которая, однако, сменилась испугом, когда девушка, наклонившись к нему, о чем-то оживленно заговорила.

Джонни поднялся с места.

– До скорого, – бросил он Эдди Миллеру и тоже отправился в сторону стойки.

Блондинка вдруг повернулась и так же быстро помчалась обратно к двери. Джонни последовал за ней. Она ловко проскочила сквозь вращающуюся парадную дверь и подбежала к стоявшему у тротуара такси. Джонни выскочил из отеля за ней.

– Клуб «Восемьдесят восемь клавиш», – бросила девушка, открывая дверцу.

Через мгновение такси отъехало. Джонни вернулся в отель и тут же натолкнулся на Эдди Миллера.

– Вот это женщина! – протянул посыльный. – Не думал, что этот битник на такое способен.

– Какой битник? – удивился Джонни.

– Воллер. Это была его девушка.

– Она назвала свое имя?

– Ждите! – хитро улыбнувшись, ответил Эдди Миллер. Он озабоченно поджал губы и пожаловался: – Пока ждешь случая, другие могут занять твое место.

Из лифта показался лейтенант Тарг. Джонни поспешно сказал Эдди: «Пока!» – и снова прошел сквозь вращающуюся дверь на улицу.

Быстро пройдя на стоянку такси, он сел в первую попавшуюся машину и приказал водителю:

– В клуб «Восемьдесят восемь клавиш».

Глава 5

Клуб «Восемьдесят восемь клавиш» располагался на Пятьдесят третьей улице. До этого он назывался клубом «Пятьдесят три», да и раньше менял название не раз. Одни владельцы клуба разорялись, другим пришлось его продавать, чтобы рассчитаться с долгами. Но в далеком прошлом кому-то из них все-таки удавалось получать некоторую прибыль.

Теперь клуб украшали два пианино цвета слоновой кости и крохотная сцена для танцев. Из посетителей здесь чаще всего бывали молодые люди, хотя иногда и захаживали бородатые мужчины в возрасте и высокие стройные дамы, одетые в странные наряды. Кроме столов, в зале клуба помещались также и кабинки.

Джонни направился к длинной стойке, за которой сидело не меньше четырех бородатых посетителей. Справа от него оказался мужчина с длинной бородой, слева же дама со свисающими на лоб локонами курила сигарету, вставленную в длиннющий мундштук. Заметив Джонни, дама достала лорнет и осмотрела его с ног до головы, словно пытаясь что-то отыскать в его внешности.

– Привет, – сказал ей Джонни.

Дама смотрела через лорнет теперь прямо в лицо Джонни:

– Мы знакомы?

– Мы встречались на вечеринке у Слотки.

– Слотки, Слотки… – напряглась дама, – никак не вспомню.

– В Виллидже, – подсказал Джонни.

– Ах да, в Виллидже. – Она внезапно опустила лорнет и продолжила: – В Виллидже всегда много вечеринок.

– Там не проживешь без них.

К Джонни подошел бармен:

– Что будете пить?

– Кружку пива, – заказал Джонни.

– Что?

– Пиво.

– Не понял.

– Пиво. Может, знаете, бывает еще в бутылках.

Бармен оскалил зубы:

– Я еще не созрел для шуток. Снова спрашиваю: что будете пить? Виски со льдом, скотч с содовой или мартини?

– Джо, подай ему то, что пью я, – вмешалась дама, – а мне налей еще.

Она повернулась к Джонни и ткнула его лорнетом:

– Вы очень забавны. Как вас зовут?

– Джонни Флетчер. А у вас есть прозвище?

– Прозвище? Как экстравагантно! Меня зовут… как вы там сказали, Слотки?

– А кто такой этот Слотки? – язвительно спросил Джонни.

– Вы сказали, что мы познакомились у него на вечеринке.

– Нет, наверное, у кого-нибудь другого. Не знаю никакого Слотки.

– Так мы не встречались с вами в Виллидже?

– А что, надо было?

Дама затянулась своей сигаретой и выдохнула весь дым прямо в лицо Джонни.

– А вы можете оказаться интересным парнем. Чем вы занимаетесь?

– Я книготорговец, – ответил Джонни.

– Как это? – удивилась дама.

– Я торгую книгами, – объяснил Джонни.

– А, вы из тех, кто продает книги в книжных магазинах, как у Брентано или Скрибнера на Пятой авеню?

– Ага, – сказал Джонни, – я из тех, кто торгует книгами на углах, когда вокруг не видно полиции.

Лорнет опять оказался у глаз дамы.

– Продолжайте.

– О чем?

– О чем хотите. Вы очень забавны. Я, кажется, повторяюсь.

– Повторяетесь, но я не шутил. Я действительно зарабатываю на жизнь, торгуя книгами.

– Конечно, конечно. А какими книгами?

– Только одной. Она называется «Каждый может стать Самсоном».

– Неужели? Вот ваш напиток…

Бармен поставил на стол два высоких бокала, наполненных светло-зеленой жидкостью, где плавало много кубиков льда и несколько кусочков фруктов.

– Деньги вперед, – сказал он и положил чек на стойку.

– Четыре двадцать? – воскликнул Джонни, посмотрев на чек.

– Четыре двадцать, – подтвердил бармен.

– Вы сначала попробуйте, – предложила дама, – напиток называется «Зеленая саламандра». За всю жизнь не пробовала ничего вкуснее.

Джонни сделал глоток и чуть не поперхнулся.

– Нравится? – спросила дама.

– Нет.

– Ой, а я думала, мы будем друзьями! – воскликнула дама.

Она подхватила «Зеленую саламандру», залпом выпила половину и, переведя дух, воскликнула:

– Божественно!

– Четыре двадцать, – упорно повторил бармен.

Джонни вытащил деньги и выложил на стойку пять долларов. Бармен взял их и отошел.

– Я в вас разочаровалась, – сказала соседка Джонни. – Джо так хорошо умеет его готовить. Хотите потанцевать со мной? – вдруг спросила она, ткнув себя в грудь лорнетом.

– Если я соглашусь, – Джонни хитро улыбнулся, – вы захотите узнать у меня, у кого я брал уроки танцев, а я обещал своему учителю никому не называть его имени. За всю карьеру у него было только два студента-неудачника. Я один из них. Теперь он мне платит за то, чтобы я помалкивал.

– Вот видите! – воскликнула дама. – «Зеленая саламандра» пошла вам на пользу. Вы даже стали еще забавнее. За это я вам открою свое имя. Меня зовут Воон.

– Воон?

– Раньше у меня было имя Милдред, но я сменила его на Воон. Так же вышло и с фамилией, ван дер Хайде. Прежде я носила фамилию Дженкинс. Подумайте только! Милдред Дженкинс!

– Милдред мне нравится больше, чем Воон, – сказал Джонни. – Оно больше подходит для девушки.

– Как и Вивьен или Эвелин. Я знаю двух девушек, которых зовут Вивьен и Эвелин. Правда, Эвелин считает, что ее имя должно произноситься Ева-Линн.

Она отхлебнула еще немного из бокала с «Зеленой саламандрой», но, видимо, ей так нравилось, что через мгновение она допила все до конца.

– Закажу еще, – сказала она Джонни и так быстро махнула рукой бармену, что Джонни не успел остановить ее.

Подошел бармен.

– Повторите, – приказала Воон.

Бармен потянулся за едва начатым бокалом Джонни, но тот остановил его:

– Вы мне не принесли сдачу.

– Какую сдачу?

– Я дал вам пять долларов, а напиток стоил четыре двадцать.

Бармен холодно посмотрел на Джонни.

– Восемьдесят центов чаевых, – разъяснил он и, отобрав у Джонни бокал, ушел с ним. Проходя мимо раковины, бармен выплеснул туда зеленую жидкость.

Дама вновь ткнула Джонни своим лорнетом.

– Давайте выпьем еще и уйдем отсюда, – предложила она.

– Туда, где подают пиво, – уточнил Джонни.

Неожиданно два тапера, все это время лениво наигрывавшие разные мелодии, вдруг разразились громовыми аккордами. Один из них склонился к микрофону и объявил:

– А теперь выступает наша общая любимица, мисс Донна Двайер!

И без того неяркий свет в клубе стал еще тусклее. Темноту прорезал прожектор, в круг которого попали оба пианино.

В свете прожектора появилась подруга Вилли Воллера. Она была одета в длинное вечернее платье с блестками. Джонни не удержался и тихо присвистнул. Мисс Донна Двайер отличалась весьма совершенными формами.

У нее был неплохой голос, точнее сказать, не совсем плохой, но он понравился Джонни. Своим низким, грудным голосом она запела одну из тех песен, которые он любил. Воон несколько раз тыкала Джонни лорнетом, прежде чем он очнулся.

– Он ждет деньги. – Она указала на бармена.

– Четыре двадцать, – отчеканил тот.

У Джонни оставалась десятка, две долларовые купюры и немного мелочи. Он выложил на стойку десятку.

– Вот десять долларов, и принесите сдачу, – заявил он. Потом повернулся к Воон: – Вы свидетель, я даю ему десять долларов и жду пять восемьдесят сдачи.

– Очень, очень забавно! – воскликнула она, ткнув его снова лорнетом.

Некоторое время бармен смотрел на Джонни с неприязнью, но затем взял деньги и удалился. Джонни стал следить за ним, на время оставив без внимания очаровательную певицу.

Бармен отсчитал сдачу из кассы, бросил взгляд вдоль стойки и встретился глазами с Джонни.

Он вернулся со сдачей. Джонни аккуратно пересчитал деньги, собрал со стойки все монеты и положил мелочь в карман.

– Спасибо, – сказал бармен.

– Пожалуйста, – снисходительно ответил Джонни и, крутанувшись на стуле, снова стал слушать Донну Двайер.

– Вижу, она вам нравится, – послышался из-за его спины голос Воон.

Он кивнул.

– Я бы могла вас познакомить.

– Вы знаете ее?

– Конечно. Мы встречаемся на каждой вечеринке. Однако же она – подруга Вилли Воллера, – вспомнила Воон.

– Поэта-песенника?

Дама усмехнулась:

– Он такой же поэт, как я – великий живописец. Мои картины не покупает никто. Пока…

– Вы художник?

– В этом году – да. В прошлом году я была поэтом, то есть поэтессой, – поправилась она и пожала плечами. – Девушки должны кем-то быть.

– Например, девушками, – предположил Джонни.

Он успел поймать ее руку с лорнетом, нацеленным на него, предупредив даму:

– Если вы еще раз меня ударите, я отберу вашу игрушку.

Внезапно Воон наклонилась к нему и поцеловала прямо в губы. Она умела целоваться, так что когда Донна Двайер закончила петь, Джонни все еще наслаждался неожиданным поцелуем.

Раздались жидкие аплодисменты. Один из таперов, по совместительству конферансье, объявил в микрофон:

– А сейчас мисс Двайер исполнит песню по заявке…

– «Фруктовая ириска», «Фруктовая ириска»! – крикнул Джонни.

Другие посетители тоже стали выкрикивать названия песен.

– «Радужные скалы», правильно я расслышал? – загремел голос конферансье. – Хорошо, «Радужные скалы»…

– «Фруктовая ириска»! – закричал во все горло Джонни Флетчер.

Его голос потонул в первых аккордах. Донна Двайер вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть того, кто просил ее спеть «Фруктовую ириску».

Но она затянула песню о радуге и каких-то вымышленных скалах. Та радуга то ли раскинулась между двумя группами скал, а под ними лежало золото, то ли сами скалы имели золотой цвет. Джонни так в этом и не разобрался.

– «Фруктовая ириска» – это новая шутка? – напомнила о себе сидевшая рядом Воон ван дер Хайде.

– Это не шутка, – отозвался Джонни. – Так называется песня, которую сочинил Вилли Воллер.

– Он и вправду написал песню? Я думала, он только говорить умеет о своих способностях.

– Нет, он действительно написал песню. Жаль, что он ее лишился.

– Что значит – лишился?

– Ее выиграл один из моих друзей… – пояснил Джонни, изображая жестами игру в кости.

– Вы мне нравитесь, Джонни, – протянула Воон, – вы так забавны. Давайте оставим это заведение. А по пути домой вы мне расскажете еще много шуток.

– Вы обещали познакомить меня с Донной Двайер.

– Я же вам объяснила, что она – подруга Вилли Воллера.

– Уже нет. Вилли умер.

Воон хотела уже уколоть Джонни лорнетом еще раз, но вовремя спохватилась:

– Опять шутите?

– Не шучу, – ответил Джонни. – Вилли убили сегодня вечером…

Онемев, дама уставилась на Джонни, затем указала глазами на Донну Двайер:

– Она знает?

Джонни кивнул.

– И поет!

– Долг исполнителя перед публикой, – не задумываясь, ответил Джонни, но затем добавил: – Я об этом где-то читал.

Песня кончилась, и снова лишь жидкие аплодисменты. Посчитав, видимо, что их недостаточно, чтобы одарить публику третьей песней, Донна ушла со сцены.

– Самое время для знакомств, – напомнил Джонни.

– Прямо сейчас?

Он кивнул. Воон соскользнула со стула и пошла напрямик через танцевальную сцену. Джонни отметил, что она была почти с него ростом. Он ринулся за ней. Они миновали оба пианино и попали за кулисы.

Воон постучала в одну из ближайших дверей:

– Дорогая, это я, Воон…

– Какая Воон? – прозвучал голос Донны Двайер.

– Воон ван дер Хайде, милая. Хочу познакомить тебя с моим другом.

– Иди прочь, – отозвалась Донна Двайер.

Прекрасное личико Воон ван дер Хайде стало хмурым.

– Наверно, нельзя строго судить ее после того, что произошло. Может, в следующий раз?

Джонни отрицательно покачал головой.

– Встретимся у бара, – сказал он и, отворив дверь, решительно зашел в гримерную Донны Двайер.

– Слушай, ты, тощая… – начала певица, услышав звук закрывшейся двери, но, обернувшись, оторопела: – А вы кто?

– Я был другом Вилли Воллера…

Донна Двайер схватила стоявшую на столике бутылочку с недопитыми сливками и со всего размаху запустила ее в Джонни. Если бы тот вовремя не увернулся, снаряд угодил бы ему прямо в голову.

– У Вилли не было друзей! – закричала Донна Двайер. – Никто из его знакомых ни разу не протянул ему руку помощи при жизни. А теперь, когда он умер…

Она пнула ногой свой стул с такой силой, что он перевернулся, и двинулась на Джонни.

– Я был рядом с ним, когда его убили, – быстро проговорил тот.

Певица размахнулась и наотмашь ударила Джонни по лицу. Удар оказался сильным: Джонни почувствовал боль. Девушка приготовилась к следующему удару, но Джонни удалось ухватить ее за руку. Спустя мгновение он поймал и вторую ее руку. Казалось, он держит в руках рассерженную дикую кошку. Она ударила ногой ему в голень, и он отпустил ее, пятясь назад.

– Спокойнее, Донна, – крикнул Джонни, – я на вашей стороне.

– Зато я – не на вашей, – закричала она в ответ. – Вилли умер и…

Вдруг девушка расплакалась, бросилась прочь от Джонни к кушетке и упала на нее лицом вниз. Ее тело сотрясали рыдания. Некоторое время Джонни молча смотрел на нее, затем повернулся и вышел из гримерной.

Он вернулся в зал. Воон ван дер Хайде сидела у стойки, потягивая «Зеленую саламандру». Джонни подумал, что нужно пройти мимо нее и покинуть бар, но пока он колебался, она мигом допила свой напиток, спрыгнула со стула и подбежала к нему.

– У вас покраснело лицо, – заговорила она, – вы схлопотали пощечину.

– Схлопотал, – сознался Джонни.

– А я не стану вас шлепать, – пообещала Воон. – Давайте уйдем отсюда. Здесь так тоскливо. – Она взяла его за руку.

Они направились к дверям. На улице она жестом показала швейцару, что им требуется такси.

– Сегодня приятный вечер, – заметил Джонни. – Почему бы нам не прогуляться?

– До Виллиджа?

– Почему именно до Виллиджа?

– Я там живу, глупый.

Швейцар уже открывал дверцу подъехавшего такси. Джонни помог ей забраться в машину, просунул голову внутрь и сказал:

– Только что вспомнил! Нужно срочно внести залог за знакомого, который попал в тюрьму. Спокойной ночи! – И он с шумом захлопнул дверцу. Было видно, как Воон кричит ему что-то изнутри. Шофер же, услышав звук закрывающейся дверцы, завел мотор, и машина рванулась с места.

Глава 6

Для полного счастья Сэму Крэггу обычно нужно было немного. Вот и сейчас он сидел за столиком в ресторане «У Гогерти», ожидая бифштекс, и с аппетитом поедал булочки, ранее принесенные официантом. Опустошив хлебную корзиночку, он заказал еще, и к тому времени, как официант подал суп, расправился уже с девятью булочками. Сэм съел суп, затем закуску и еще две булочки. Наконец официант принес бифштекс.

То был очень большой, толстый кусок великолепного мяса. Сэм умял его вместе с печеным картофелем и другим гарниром и под конец заказал большой кусок яблочного пирога с прослойкой сыра. Вдобавок он выпил три чашки кофе. Он уже подумывал, не повторить ли весь заказ, как официант принес ему счет – четыре доллара и шестьдесят пять центов. Сэм вздрогнул от ужаса, хотя был готов к этому. Подав официанту десять долларов, он стал ожидать сдачу.

За соседним столиком Сэм заметил худощавого мужчину с угрюмым лицом. На его правой щеке виднелся тонкий шрам в виде серпа. Лицо мужчины показалось Сэму знакомым, хотя он не мог вспомнить, где они могли встречаться.

Сэм все еще размышлял об этом, когда официант принес ему сдачу: пять долларовых банкнотов и монеты достоинством двадцать пять и десять центов. Сэм взял деньги, но положил десять центов обратно на тарелку.

– Что это, сэр? – спросил официант.

– Чаевые, – надменно ответил Сэм.

Официант внимательно посмотрел на Сэма, пытаясь понять, не шутит ли он. Убедившись, что Сэм не шутил, он сказал:

– Извините, но я не могу принять от вас столь щедрый дар. Это было бы несправедливо по отношению к вашей жене и голодным детям.

– А пошел ты… – огрызнулся Сэм и отправил монету к себе в карман. Он поднялся из-за стола и задвинул за собой стул.

В этот момент он вспомнил, где прежде видел мужчину, сидящего за соседним столиком.

– Вы тот самый тип, которого я видел в «Далекой тропе» сегодня вечером! – сказал Сэм, подходя к мужчине.

Мужчина посмотрел на него затуманенным, почти отсутствующим взглядом:

– Ну и что?

– Вы подсыпали ци… яд в виски Вилли Воллеру!

– Конечно, – ответил человек. – Если выйдет, я с удовольствием и тебе подсыплю яда в виски.

– Не выйдет, – отрезал Сэм. – Я не дотронусь до виски в компании с вами.

И тут он спохватился.

– Вы признаетесь в убийстве Вилли Воллера? – напрямую спросил Сэм.

– Отчего не признаться? Он тогда еще собирался петь эту гадкую песню…

– Между прочим, теперь я владелец прав этой «гадкой» песни, – заявил Сэм Крэгг. – Она принесет мне доход в полмиллиона долларов. Так сказал Вилли Воллер.

– Ты хоть здесь не собираешься ее петь?

– Я буду петь ее где и когда захочу, – резко ответил Сэм.

Тут он сообразил, что собеседник вновь старается его одурачить.

– Вы только что сознались в убийстве Воллера, – серьезно добавил Крэгг. – Меня и моего приятеля, Джонни Флетчера, чуть не задержала за это полиция.

– Вот незадача! – участливо заметил человек со шрамом. – А теперь, будь любезен, оставь меня в покое. Я еще не закончил обедать. Меня раздражает, когда мне не дают спокойно поесть.

– Вы закончите обедать в тюрьме, – угрожающе заявил Сэм. – Я вызываю полицию.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, – спокойно заметил мужчина со шрамом. – Если ты вызовешь полицию, мне придется тебя убить.

– Думаешь одолеть меня в одиночку? – вызывающе спросил Сэм.

Человек со шрамом весил не более семидесяти килограммов, а Сэм Крэгг, он же Крошка Самсон, был мужчина не промах. И вот тот, кто весил не более семидесяти килограммов, в задумчивости оглядел Сэма.

– В правое колено – пол-унции, – начал перечислять он, – затем в правую руку – еще пол-унции, если ты вздумаешь ею размахивать, и пол-унции – прямо в лоб.

– Чего вы там бормочете? – рассвирепел Сэм Крэгг.

Мужчина поднял лежавшую у него на коленях салфетку. Под ней обнаружился семизарядный револьвер 32-го калибра.

– Каждая пуля весит примерно пол-унции, – объяснил он. – Три пули в указанной мною последовательности – и дело сделано. Для большей уверенности можно добавить четвертую. У меня останутся еще три на случай, если кто-то захочет вмешаться.

От его спокойствия у Сэма по спине побежали мурашки. Он отступил на два шага назад.

– Вы не посмеете… стрелять в людном месте!

– Еще как посмею, – приятным голосом ответил его собеседник. – Некоторые вообще говорят, что я псих и способен на что угодно. Поэтому, если не хочешь заполучить мои маленькие кусочки свинца, садись напротив и жди, пока я не закончу обедать. Понял меня?

Сэм Крэгг с трудом перевел дыхание. Затем он отодвинул стул, стоявший напротив человека со шрамом, и подсел к нему за столик. Тот приятно улыбнулся и, придерживая правой рукой у себя на коленях револьвер, стал продолжать трапезу левой.

– Как, ты сказал, зовут твоего приятеля? Флетчер? – спросил мужчина со шрамом.

– Никак, – проворчал Сэм.

– Говори громче, я не слышу.

– Я ничего не говорил, – прогремел Сэм.

– Ну конечно, Флетчер. Где он сегодня вечером?

– В отеле. То есть сегодня у него встреча с лейтенантом Таргом. Он полицейский.

– Неужели? Прямо в отеле? Не в том ли отеле, что напротив?

– Не скажу, – отрезал Сэм, чувствуя, что весь взмок.

– Ты уже и так много рассказал несколько минут назад. Продолжай.

Сэм упрямо молчал. Человек со шрамом вытер губы салфеткой.

– Будь добр, позови официанта.

Сэм повернулся на стуле. Официант, который недавно его обслуживал, теперь с неприязнью смотрел на него.

– Гарсон! – позвал его Сэм Крэгг.

Официант нехотя подошел.

– Меня зовут Альберт, а не Гарсон, – заметил он с издевкой.

– Принеси счет этому господину, – попросил Сэм.

Официант оторвал от блокнота листок с цифрами и хлопнул им по столу прямо перед носом Сэма. Сэм поднял счет и протянул его мужчине, но тот только отмахнулся:

– Оплати.

Сэм, подчинившись, полез в карман, вынул оттуда банкнот в пять долларов и задержался в нерешительности, глядя на счет.

– Здесь значится три девяносто пять…

– Оставьте сдачу себе, – разрешил официанту человек со шрамом.

Лицо официанта расплылось в улыбке.

– Да, сэр! Спасибо, сэр! Вы очень добры, сэр!

– А теперь, – со вздохом сказал мужчина, – боюсь, что мне придется тебя покинуть. Тебе лучше всего остаться на своем месте, пока я не выйду за дверь. Я боюсь промахнуться и влепить пулю кому попало.

Сэм остался сидеть на стуле. Однако он не сводил с мужчины глаз, и, как только дверь за ним закрылась, вскочил на ноги и стремглав бросился к выходу, по пути даже опрокинув пару стульев.

Но Сэм опоздал. Когда он выбежал на тротуар, мужчины и след простыл. Вечерняя улица была забита людьми, и бандит либо растворился в толпе, либо заскочил в соседний дом.

Сэм потоптался немного на тротуаре, ругая себя на чем свет стоит, затем бросил взгляд на отель «На Сорок пятой». Тут он осознал, что его капитал в двадцать долларов наполовину растаял.

С другой стороны, рассуждал он, у него еще десять долларов, а в это время в «Рэдио-Сити» еще не кончились представления. Если пойти туда, то часа на три можно забыть обо всех неприятностях. А встреча с Джонни Флетчером отложится еще часа на три.

Сэм повернулся и с важным видом пустился по Сорок пятой улице, затем свернул налево на Шестую авеню и направился прямо к «Рэдио-Сити».

Представление Сэму понравилось. Кино пришлось ему по вкусу, да к тому же он с удовольствием посмотрел предшествующее фильму представление. Группа «Рокетки» была явно в ударе, и под конец Сэм стал даже подумывать, не остаться ли на следующий сеанс. Однако потом он решил, что все-таки не стоит, но, возвращаясь к отелю, случайно бросил взгляд на часы в витрине какого-то магазина и отметил, что едва перевалило за одиннадцать.

«Джонни еще не спит, – подумал Сэм, – лучше бы оттянуть встречу с ним до утра». Пройдя по Сорок седьмой улице с полквартала, он решил выпить кружку пива. Первый попавшийся ему по пути пивной бар назывался «Ратскиллер», и Сэм предположил, что так называется немецкая служба уничтожения крыс, но он любил немецкое пиво.

В баре он выпил кружку легкого немецкого пива и заказал вторую. Тут к нему подсела девушка.

– Привет, – улыбнулась она.

– Привет, – ответил Сэм.

Сэм не помнил, как заказал ей пиво. Когда он оплатил еще две кружки пива, она попросила коктейль. Потом она взяла у него в долг доллар для посещения платного дамского туалета, «чтобы припудрить нос», как сказала она.

И не вернулась. Сэм выпил еще кружку пива и спросил у бармена:

– Сколько времени нужно девушке, чтобы попудриться?

– Вы ищете Сэлли Сью? – поинтересовался бармен.

– Я ищу девушку, которая сидела рядом со мной.

– Она ушла домой двадцать минут назад.

В уме Сэма мелькнула страшная догадка.

– Это значит… это значит, что здесь нет дамского туалета?

– Конечно есть, но из него на улицу ведет черный ход. Работающие здесь девушки, как правило, уходят этим путем.

– Так… так Сэлли Сью у вас работает?

Бармен благодушно улыбнулся.

– Если вы из полиции, тогда можете считать, что она здесь не работает. А если нет, то работает. Она получает проценты за напитки, которые для нее покупают наши клиенты.

– Надо же, – проговорил вконец расстроившийся Сэм, – напороться дважды за один вечер.

Он поднялся со стула и подумал, что стоило бы запустить этим стулом в бармена. Однако воздержался.

Пора было возвращаться в свой номер в отеле «На Сорок пятой», где, мирно посапывая, уже спал Джонни.

Глава 7

Утром, когда они спускались на лифте, Джонни сказал Сэму:

– Я бы не отказался от плотного завтрака.

– Я тоже, – с готовностью ответил Сэм, – прошлым вечером я лишь немного перекусил.

– Тогда отведаем блюда из кухни мистера Пибоди.

Приятели направились в конец холла и зашли в кафе, где заказали омлет с ветчиной, поджаренный хлеб, по стакану апельсинового сока, а Сэм еще и добавил к заказу бифштекс.

Когда они закончили завтракать, официант принес им счет.

– Заплати из своих денег, – попросил Джонни.

Сэм вздрогнул:

– Э… у меня нет денег.

– Куда ты их подевал? – удивился Джонни. – Оставил в другом костюме? Но у тебя нет другого костюма.

– У меня оставалось только двадцать долларов, – извиняющимся голосом сказал Сэм. – Я пообедал, а потом пошел в кино.

– Два доллара за кино и два – за обед, – подвел итог Джонни.

– За обед мне пришлось выложить десятку, – проворчал Сэм.

Джонни уставился на него:

– Ты не мог столько съесть в один присест.

– Я столько и не ел, – сказал Сэм. – Понимаешь, я заплатил за обед одного парня. – Внезапно его лицо просияло. – Знаешь, это он прикончил Вилли Воллера…

– Сэм, – раздраженно сказал Джонни, – ты опять за свои сказки.

– Я говорю правду! – воскликнул Сэм. – Он сидел за соседним столиком в ресторане «У Гогерти», который напротив отеля. Я хотел вызвать полицию, а он выхватил пистолет и стал держать меня на мушке. Потом я сидел и смотрел, как он ест. Когда же он закончил, то приказал мне заплатить за него да еще дать официанту на чай целый доллар и пять центов.

– Придется тебе поверить, – выслушав эту тираду, сказал Джонни. – Сам бы ты не смог придумать такую дикую историю.

– Я ничего не придумываю. Так и было. Ей-богу.

– Ну хорошо, – согласился Джонни. – Ты заплатил за себя и за него… долларов семь, может, восемь, не больше…

– Десять.

– Хорошо, но остается еще десять.

– Билет в «Рэдио-Сити» стоил два доллара. Показывали один отличный фильм…

– Получается двенадцать. У тебя должно остаться восемь долларов…

– Нет, Джонни, у меня только тридцать пять центов. По пути домой я… захотел пива…

– Ты выпил пива на целых восемь долларов?

Сэм покраснел.

– Там, в баре, была такая красотка…

У Джонни вырвался стон. Он посмотрел на счет, где значилось три доллара двадцать центов. Поманив жестом стоявшего неподалеку официанта, он попросил его:

– Дайте, пожалуйста, авторучку.

Официант вежливо отказал ему:

– Нет, мистер Флетчер, я не могу позволить вам поставить свою подпись под обязательством оплатить счет.

Джонни шепотом выругался, а вслух сказал:

– Пожалуйста, попросите подойти к нам мистера Пибоди.

Официант удалился. Было видно, что он расстроен. Джонни и Сэм ему нравились, и он знал, что им теперь достанется.

– Джонни, – внезапно оживился Сэм, – а как же те двадцать долларов, которые я дал тебе вчера вечером?

– Эх, Сэм, – ответил Джонни. – От них осталось только шестьдесят центов. Ты поведал мне грустную историю, которая приключилась с тобой. Со мной случилось то же самое. В одном баре я встретил даму, которая…

– И ты тоже! – воскликнул Сэм, но, взглянув в сторону, предупредил: – Идет мистер Пибоди!

Мистер Пибоди был одним из тех управляющих, которые, не задумываясь, выставили бы за порог родную мать, задолжай она по счетам за три недели. Причем в мороз и страдающую от сильной простуды.

Пибоди был самодовольным коротышкой, который ненавидел большую часть человечества. Особенно он невзлюбил Сэма Крэгга, и только по одной причине: Сэм дружил с Джонни Флетчером, самым ненавистным ему существом на свете.