Текст книги "Бей ниже пояса, бей наповал"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Что это вы задумали? – воинственно спросил он.

– Решили обыскать эту развалину, – ответил ему Джонни.

– Ошиблись адресом! – рявкнул начальник. – А ну, выметайтесь отсюда…

– Сэм, этот тип действует на нервы, – сказал Джонни приятелю, а сам принялся шарить рукой за спинкой кресла такси.

Начальник ремонтной конторы, выкрикивая ругательства, стал приближаться к машине. Сэм Крэгг с силой толкнул его ладонью в грудь, отчего тот чуть не рухнул на пол.

– Солли! Люк! – позвал начальник.

Механики бросили работу и направились к такси, где рылся Джонни. Один из них предусмотрительно прихватил с собой гаечный ключ. Сэм подскочил к начальнику гаража, схватил его и загородился им от приближавшихся механиков, которые тут же разделились, и тот, что был с гаечным ключом, стал обходить Сэма справа.

Сэм приподнял начальника с места и пихнул его в сторону сжимающего в руке гаечный ключ. И начальник и механик повалились на пол, а ключ отлетел в сторону. Сэм обернулся к другому нападавшему, но тот уже решил не рисковать.

Джонни как раз вытаскивал рукопись «Фруктовой ириски» из-за спинки сиденья.

– Ты отлично поработал, Сэм, – похвалил он своего приятеля, выбираясь из такси. – Теперь уходим.

– Нашел?

– А как же!

Один из механиков теперь ползал на четвереньках по полу, пытаясь найти гаечный ключ. Его напарник продолжал пятиться назад. Но их начальник уже поднялся на ноги и был настроен воинственно.

– Я вызываю полицию! – завопил он и бросился в офис.

Джонни и Сэм помчались к выходу. Когда они очутились на улице, у двери с визгом затормозило такси и из него выскочил Ник Кондор. Увидев Джонни и Сэма, он остановился.

– Сейчас будет потеха, – сказал Сэм.

Кондор повернулся и попытался залезть обратно в машину. Но Сэм поймал его рукой, размахнулся и ударил по шее. Кондор упал на сиденье, однако его ноги остались торчать снаружи. Тогда Сэм подхватил его за ноги и с силой запихал в автомобиль.

– Сбросишь его в Ист-Ривер, – сказал он ошарашенному водителю и, отряхнув руки, зашагал вслед за Джонни.

Одетый в ливрею швейцар загородил молодым людям вход в «Риверсайд Тауэрс».

– Мы к мистеру Палеологу, – попытался объяснить ему Джонни. – Он ожидает нас.

– Мистер Палеолог отъехал, – высокомерно заявил швейцар.

– Когда?

– Несколько минут назад.

– Мы подождем его, – сказал Джонни.

– Не советую, – ответил ему швейцар. – Он уехал на своем автомобиле и, вероятно, не скоро вернется.

Джонни тихо выругался.

– Он от нас прячется, Джонни? – спросил Сэм, когда они зашагали прочь от отеля.

– Я знаю не больше твоего, Сэм. Пару часов назад он очень хотел приобрести эту рукопись.

– Не думаешь ли ты… – начал Сэм, но вдруг осекся и покачал головой. – Нет, этого не может быть.

– Ник Кондор? Я сам об этом много думал, Сэм. Откуда он узнал, что я отправлялся на встречу с Палеологом?

– Он мог следить за тобой.

– Как бы он узнал, где мы живем?

– Это я сболтнул ему вчера вечером, – запинаясь, признался Сэм.

– Тогда он мог подождать меня прямо у входа! – воскликнул Джонни. – Этот тип меня сильно беспокоит. Мне не нравится, что он знает, где мы живем.

– А я его нисколько не боюсь, – самоуверенно заявил Сэм. – Видел, как я его отделал в Бронксе? – Тут он откашлялся и заметил: – Однако там у него не было с собой пушки.

Приятели дошли до Бродвея, сели в метро и доехали до Таймс-сквер.

В почтовом ящике отеля Джонни обнаружил адресованное ему послание: «Позвоните мисс Двайер по телефону: Саскеханна 2-4026».

Джонни снял трубку аппарата, стоявшего на стойке портье.

– Звонок за ваш счет, мистер Флетчер, – поспешно сказал находившийся рядом служащий отеля.

– Скажи об этом Пибоди, – ответил ему Джонни и произнес в трубку: – Соедините меня с номером 2-4026 в Саскеханне.

– Да? – спустя мгновение ответила Донна Двайер.

– Говорит Джонни Флетчер. Я только что получил ваше сообщение.

– Ах да. Не сможете ли вы, Джонни… простите, мистер Флетчер, приехать ко мне домой? У меня к вам небольшой разговор.

– Как насчет восьми тридцати? – спросил Джонни.

– Нет, в это время я буду готовиться к выступлению в клубе. Не смогли бы вы приехать сейчас?

– Ваш адрес?

– Мой дом стоит у перекрестка Сто сорок седьмой и Пятьдесят девятой. Комната 512.

– Тебе всегда везет с женщинами, – сказал Сэм, когда Джонни повесил трубку.

– Можем поехать вместе, Сэм.

– Нет, я знаю, когда третий лишний. К тому же я проголодался.

Джонни полез в карман, но остановился.

– Тебе можно доверить десять долларов? – спросил он у Сэма.

– Что случилось вчера – не считается.

– Сегодня с тобой может произойти то же самое.

– Вряд ли. Мне и нужно-то перекусить и завалиться на боковую.

– Тогда тебе хватит и пяти долларов, – подытожил Джонни.

Он дал Сэму пятерку, но, заметив обиженное выражение его лица, смягчился и прибавил еще пять. Из отеля они вышли вместе.

Джонни сел в такси и поехал в район Центрального парка на Пятьдесят девятую улицу.

Глава 21

Здание, где жила Донна Двайер, примостилось между двумя небоскребами и казалось староватым. И все же Джонни подумал, что арендная плата в таком доме была выше той, что могла позволить себе певица ночного клуба битников. В здании не обнаружилось ни консьержа, ни лифтера. Джонни поднялся на лифте до пятого этажа и отыскал комнату 512, которая оказалась в самом конце коридора. Он позвонил в дверь.

Донна Двайер была одета в вечернее платье.

– Входите, мистер Флетчер.

– Можно просто Джонни.

Джонни прошел в комнату и с удивлением наткнулся на мистера Палеолога, сидевшего на покрытом шифоновой тканью диване.

– А, мистер Флетчер! – приветствовал он Джонни. – Я рад, что вы застали меня.

– Я думал найти вас в «Риверсайд Тауэрс», – сказал Джонни.

– Отлично. Доверенность мистера Крэгга у вас?

– Не думал, что она мне здесь понадобится, – заметил Джонни и осуждающе взглянул на Донну. – Почему вы не сказали, что будете не одна?

– Вы ведете дела от имени Крэгга, – с вызовом сказала Донна. – Я предполагала, что вы и думаете за него.

– Ну-ну, мисс Двайер, – примирительно сказал мистер Палеолог, – давайте не будем выходить за рамки приличия. Дела решаются быстрее, когда все стороны настроены дружественно.

– Так вы говорили и днем, – напомнил ему Джонни, – а я сказал, что цена нас вполне устраивает. Я готов заключить сделку.

– К несчастью, дело оказалось не таким простым, как оно представлялось днем, – сказал Палеолог. – Мисс… Двайер заявила, что претендует на часть имущества покойного Вилли Воллера.

– Я его содержала, – вставила Донна Двайер, – оплачивала его проживание в этом паршивом отеле, а он только и делал, что играл свои песенки на моем пианино. Мы были помолвлены…

– Помолвка и брак – не одно и то же, по крайней мере с точки зрения закона.

– Вы пришли сюда, чтобы цитировать здесь законы? – со злостью спросила Донна. – Тогда смотрите!

Она подошла к тумбочке и взяла с нее какую-то бумагу. Джонни заметил, что это копия бланка отеля «На Сорок пятой», на которой от руки что-то написано.

– Это завещание, – пояснил мистер Палеолог.

– Его копия, – уточнила Донна. – Оригинал у моего адвоката.

Джонни взял листок в руки. Там значилось следующее: «Все, чем я владею, я завещаю Донне Двайер. Вилли Воллер». Сверху на листке была проставлена дата.

– Он написал это вчера, – заметил Джонни.

– Вчера утром, – сказала Донна.

– Это здесь не указано, просто стоит вчерашнее число, четвертое июня. Он мог написать завещание после того, как проиграл «Фруктовую ириску».

– Очень верно замечено, мистер Флетчер, – громко сказал Палеолог. – Если он, когда писал эту бумагу, уже потерял права на песню, она не может рассматриваться как часть его имущества.

– Не надо меня путать, – предупредила Донна Двайер. – Вилли написал эту бумагу вчера утром, сразу после завтрака, когда я выдала ему пятьдесят долларов. Он сказал, что ему надо заплатить за номер в отеле.

– И он заплатил?

– Откуда мне знать? Он, наверно, проиграл все эти деньги в кости. Откуда ему еще было взять деньги на игру?

– Вопрос в том, – доброжелательно сказал Палеолог, – кто владеет правами на песню «Фруктовая ириска». На нее претендуют как мисс Двайер, так и мистер Крэгг.

– Но ведь завещанное имущество подлежит проверке, – заметил Джонни.

– Да, обычно так и делается. Для этого суд назначает исполнителя, если таковой не указан в завещании. Конечно, суд обязан удостовериться в том, что документ имеет силу…

– Имеет, имеет! – воскликнула Донна.

– Вполне возможно, – сказал Палеолог. – В нью-йоркских судах не любят завещаний, не заверенных нотариусом, но их часто признают законными. Весьма вероятно, что и этот документ будет признан таковым. Однако нам дорого время. Песня Вилли Воллера «Фруктовая ириска» нужна мне сейчас, а не через год…

– Плагиат будет признан и через год…

– Ну-ну, давайте не будем об этом, – сказал мистер Палеолог. – Мисс Двайер, у меня есть предложение. Я предложил мистеру Флетчеру за песню шестьдесят пять тысяч долларов…

– Этого мало! – воскликнула Донна.

– В данных обстоятельствах это чрезвычайно выгодное предложение, – заметил Палеолог, приподняв руку, чтобы успокоить мисс Двайер. – Может быть, вы и мистер Флетчер, который выступает здесь от имени мистера Крэгга, попробуете договориться между собой? В таком случае мы смогли бы заключить сделку без юридических затруднений.

– Но как? – спросил его Джонни. – Вы же сами сказали о необходимости проверки…

– Если бы мисс Двайер согласилась с тем, что завещание было написано после продажи песни, тогда не возникло бы сомнений по поводу состава имущества и необходимость проверки отпала бы.

– Ни за что! – крикнула Донна Двайер.

– Что вы на это скажете, мистер Флетчер? – спросил мистер Палеолог, разводя руками.

– Одну треть – Сэму Крэггу, одну треть – Донне Двайер и одну треть – отцу Вилли, – предложил Джонни.

– А при чем здесь отец Вилли? – удивилась Донна.

– Он весь последний год посылал Вилли деньги, – объяснил Джонни.

– По двадцать долларов в неделю, – резко возразила Донна. – Я и то давала ему больше.

– Хорошо, – согласился Джонни, – забудем о мистере Воллере. Мы как-нибудь сами поделимся…

– Мне причитается пятьдесят тысяч – и ни центом меньше, – упрямо заявила Донна.

– А если разделить пополам? – предложил Джонни.

– Пятьдесят тысяч, – не сдавалась Донна.

– Похоже, мы зашли в тупик, – заметил Палеолог, с трудом поднимаясь на ноги. – Моя машина ждет меня внизу, мистер Флетчер. Я с удовольствием вас подброшу.

Джонни хотел было остаться, но, заметив холодный блеск в глазах Донны Двайер, решил, что сейчас не время для торгов.

– Спасибо, мистер Палеолог, – пожимая плечами, сказал он.

Палеолог направился к двери. Тело его было согнуто под прямым углом, а руки бессильно свисали вниз.

– Спокойной ночи, мисс Двайер, – пожелал он на ходу.

– Пока! – резко ответила она.

Что касается Джонни, он просто кивнул Донне на прощанье.

Они вышли на лестничную площадку и стали дожидаться лифта.

– Я давно понял, – сказал Палеолог, покачивая головой, – что с женщинами говорить о деле очень непросто.

– А я понял, что с ними непросто говорить хоть о деле, хоть без дела.

– Ах, молодежь… – усмехнулся Палеолог.

У тротуара их ждал автомобиль внушительных размеров, из которого проворно выскочил шофер в униформе и открыл для них заднюю дверцу.

– Я живу на Сорок пятой улице, – заметил Джонни. – Это вам не по пути.

– Не беспокойтесь, – ответил Палеолог, – я все равно хотел с вами побеседовать.

Джонни залез в машину вслед за ее владельцем, а шофер занял место за рулем. Двигатель заработал так тихо, что Джонни почти не ощутил его вибрации.

– Неплохая машина, – прокомментировал он. – Что это за марка?

– «Бентли».

– Мне нравится. Если мы заключим сделку по поводу «Фруктовой ириски», я куплю себе такую же. Сколько вы за нее отдали?

– Не помню, тысяч двадцать семь или тридцать. Вам не следует тратить все свои деньги на автомобиль. Вкладывайте их с умом, молодой человек. Сделайте так, чтобы деньги работали на вас. Э-э-э… Расскажите мне о вашем приятеле. Что он за человек?

– Он – сильнейший человек в мире.

– Как это?

– Мы нашли способ зарабатывать себе на жизнь, – начал объяснять Джонни. – Сэм обертывает цепью грудь, а затем разрывает ее, просто набирая воздух в легкие. После этого небольшого представления я предлагаю всем купить книгу о физическом развитии. Она называется «Каждый может стать Самсоном».

– Невероятно! – воскликнул мистер Палеолог. – Человек не перестает удивлять меня богатством воображения и изобретательностью… А цепь у него толстая?

– Сантиметр толщиной, бывает, и два…

– И мистер Крэгг действительно способен ее порвать? Вероятно, одно из звеньев вашей цепи – фальшивое. Возможно, оно сделано из мягкого металла, похожего на сталь, например, из свинца.

– Мистер Палеолог, – сказал Джонни, – я же не спрашиваю у вас, как вы заработали свой первый миллион.

– Вы мне нравитесь, мистер Флетчер, – усмехнулся Палеолог. – Вы обладаете умом, острым как бритва, вы быстро соображаете. Вы уже придумали, как вам заставить мисс Двайер уступить вам в деле с «Фруктовой ириской»?

– Нет, однако я чувствую, что в этой истории что-то нечисто. Когда мы встретились с ней сегодня утром, казалось, она убита горем после смерти Вилли. Она не упоминала ни о завещании, ни о наследстве. У меня какое-то странное предчувствие. – Джонни задумчиво покачал головой. – Я думаю, что это завещание – подделка.

Он вынул из кармана рукопись «Фруктовой ириски» и принялся разглядывать то, что было написано рукой Вилли Воллера на верху страницы.

– Хоть я и не специалист по почеркам, – заметил Палеолог, нагнувшись поближе, чтобы рассмотреть надпись, – но, знаете, не мешало бы отдать эту бумагу и завещание Вилли, которое находится у Донны Двайер, на экспертизу.

– Если она будет упорствовать, – сказал Джонни, покачав головой, – дело неизбежно дойдет до суда, а разбирательство растянется на месяцы. – Он тяжело вздохнул. – Нет, нужно как-то заставить говорить Ника Кондора.

– А кто такой Ник Кондор?

– Убийца Вилли Воллера.

– Он – убийца?

– А вы об этом ничего не знаете? Его задержали сегодня днем. Мы с Сэмом его опознали, но затем пришел его адвокат, и полиции пришлось отпустить Кондора.

– Не понимаю, – удивился мистер Палеолог. – Если вы узнали в Нике Кондоре убийцу Воллера…

– Найдутся четыре свидетеля, которые будут утверждать, что он в это время находился в «Шенектади».

– Кондор, – задумчиво произнес Палеолог, – Ник Кондор…

– Он – свихнувшийся химик, который славится своими гадкими выходками: изготавливает дымовые шашки, обливает людей кислотой… – объяснил Джонни. – Когда я вспоминаю о кислоте, мне становится дурно.

– Неудивительно. Был ли Кондор врагом Вилли Воллера?

– Похоже, что они даже не знали друг друга, – сказал Джонни. – Кондор – наемный убийца. Для него это просто работа.

– Наемный убийца… – задумчиво повторил Палеолог.

Глава 22

Двенадцать лет назад Ник Кондор считался самым преуспевающим молодым ученым огромного химического концерна, расположенного в долине реки Могавк. За шесть лет до этого он окончил Массачусетский технологический университет и уже успел сделать значительный вклад в науку. Начальник отделения концерна, где он работал, прочил молодого Ника Кондора на свое место, так как сам ожидал повышения. Концерн был огромен, его работникам открывались большие перспективы, к тому же он выполнял очень выгодные военные заказы.

Но у Ника Кондора нашлись недоброжелатели. И однажды все пошло прахом.

Карьере Кондора пришел конец в результате сильнейшего взрыва в лаборатории. Сам Кондор уцелел, хотя ему и пришлось пересадить кожу на лице, и на левой щеке остался один тонкий шрам в виде серпа.

Взрыв не прошел бесследно для его психики. В течение нескольких месяцев он продолжал работать в компании и получать зарплату. Но однажды он перестал появляться в лаборатории, и его проект закрыли. Прежний Ник Кондор перестал существовать.

Потом он объявился в Нью-Йорке. Время от времени он выполнял небольшие заказы маленьких химических компаний, оценивая свои услуги в двадцать долларов. Но бывало, сумма достигала пятидесяти, а иногда и ста долларов.

Долгое время у него не было постоянной работы. Его жизнь превратилась в существование. Друзей он вовсе не имел. Иногда его услугами пользовались знакомые.

Жил он на Западной Сорок восьмой улице, точнее, в самом ее конце, у пересечения с Двенадцатой авеню. Его квартира походила на лабораторию, где стояли кровать, пара столов и стульев и несколько ящиков. По всей комнате были расставлены реторты, химические реактивы, другое оборудование. Кухня также была завалена различными приспособлениями. В доме, где он жил, отсутствовала служба уборки помещений. Ник же редко убирал даже свою кровать. Он и тарелки-то мыл лишь тогда, когда из-за слоя жира уже не мог различить вкус еды. Для приготовления реактивов химик использовал те же кастрюли, что и для пищи, и часто пробовал приготовленные химикалии на вкус.

Вот и сейчас на плите стояла подобная закопченная кастрюля. В ней недавно готовились бобы, потом тушенка, и теперь один из кусочков навсегда пристыл к ручке.

От содержимого кастрюли исходил едкий запах. Темно-коричневая смесь пахла аммиаком и йодом, хотя запах аммиака почти полностью забивал запах йода.

Поболтав в кастрюле деревянной ложкой, Кондор добавил в нее несколько столовых ложек нашатырного спирта. Потом размешал все еще раз и снял кастрюлю с плиты.

Подцепив кончиком перочинного ножа немного смеси, он нанес ее на один из четырех огнеупорных дисков, лежавших на деревянной подставке. Потом добавил в кастрюлю еще немного нашатыря, размешал и капнул пахучей смесью на второй диск. Эта операция повторилась еще дважды.

Теперь, когда на каждом из четырех дисков оказалась небольшая порция вещества, он взял в руки журнал и помахал им над дисками. Капли быстро затвердевали. Наконец он провел по каждой из них ногтем и убедился, что все они высохли.

Ник Кондор в задумчивости подошел к своей заваленной барахлом кровати и взял с нее помятую музыкальную трубу, купленную им накануне в ломбарде на Восьмой авеню. Он вернулся с ней к подставке с четырьмя дисками, на которых уже засохли капли бурой смеси.

Поднеся мундштук трубы ко рту и вдохнув поглубже, Ник начал играть. Не успел он взять нескольких нот, как первый мазок вдруг вспыхнул и исчез, оставив после себя струйку дыма. Кондор вынул из кармана карандаш и сделал пометку на подставке около того диска, где исчез в дыму кусочек смеси. Он поднес трубу к губам и снова заиграл.

На этот раз он сыграл почти целый такт, но ничего не произошло. Он продолжал свои упражнения, как вдруг вспыхнул второй мазок.

– Ля-бемоль второй октавы, – произнес Кондор, опустив трубу.

Он нагнулся и внимательно посмотрел на жидкую смесь в кастрюле.

– Поменьше аммиака и, возможно, добавить немного порошкового йода, – прокомментировал он.

Кондор подсыпал в загустевшую смесь примерно полфунта кристаллического йода, опять помешал, выключил горелку. Обернувшись, он отыскал глазами телефон и направился к нему. У телефона он порылся в кармане брюк, нашел клочок бумаги и прочел вполголоса:

– Саскеханна 2-4026.

Набрав номер, Кондор некоторое время безрезультатно слушал длинные гудки. Тогда он повесил трубку и вернулся на свою маленькую кухню, где вскоре нашел пустую коробку из-под крекеров «Юнида».

Он вытряхнул из нее крошки и разгладил внутри вощеную бумагу.

Потом стал осторожно перекладывать ложкой содержимое кастрюли в коробку, пока не наполнил ее. Кондор аккуратно завернул концы вощеной бумаги и осторожно закрыл коробку крышкой.

Его пальцы ощущали тепло смеси. Приготовленное вещество должно было остыть и затвердеть в течение часа, и, пока оно не застыло, коробка не представляла опасности. Как только смесь затвердеет, любой человек, взявший ее в руки, будет рисковать жизнью. Ну а если кто-то рядом сыграет на трубе ля-бемоль второй октавы…

Глава 23

Так как между Джонни и Сэмом с одной стороны и мистером Пибоди с другой установилось перемирие, Сэм решил пообедать в кафе, расположенном в конце холла отеля. Он заказал себе бифштекс с кровью, а пока сидел за столиком и ел булочки. Сжевав последнюю, он захотел еще и стал оглядываться по сторонам в поисках официанта. Тут он заметил лейтенанта Тарга, который вошел в кафе. Тот тоже увидел Сэма и направился к его столику.

– Где твой приятель? – спросил лейтенант.

– Его здесь нет.

– Вижу. Поэтому и спрашиваю, где он.

– У него свидание.

– Однако он не терял зря времени и побывал в Бронксе, – сердито заметил Тарг. – Я предупреждал его еще утром. Правительство платит деньги за расследование дел об убийствах мне, а не ему. Что вы стащили из разбитой машины?

– Я? Ничего…

– А Флетчер?

– Откуда мне знать? – схитрил Сэм, пожимая плечами. – Мне было не до того. – Тут он улыбнулся. – А вам пришлось все-таки выпустить Кондора после того, как он побывал у вас в участке.

– Крэгг, я пришел сюда как раз для того, чтобы предупредить вас насчет Кондора, – зловеще произнес Тарг. – Он очень опасен, а вы с Флетчером – единственные, кто оказался в «Далекой тропе», когда Кондор отравил Воллера.

– А как же бармен?

– Он уехал, – сообщил Тарг. – Решил взять отпуск и уехал то ли в Канаду, то ли на Аляску. Он понял, что ему здесь грозит. Так что теперь Кондора можно посадить за решетку только с вашей помощью.

– Мне показалось, как вы сказали, что Кондор представит четырех свидетелей и все они скажут, что видели его в «Шенектади». – Сэм заерзал по стулу.

– Если дойдет дело до суда, то да. А случится это только через несколько недель. Пока же вы с Флетчером всюду суете свой нос и, значит, представляете для него опасность. Я вас предупредил. А теперь отвечай: что Флетчер нашел в такси?

– А что он искал? – задал Сэм встречный вопрос.

– Во всяком случае, не оружие. Я нашел его за сиденьем. Правда, будет нелегко доказать, что этот автомат принадлежит Кондору. Все отпечатки пальцев стерты, а серийный номер спилен… – Лейтенант неожиданно смолк, повернул голову и обратился к Воллеру-старшему, который в этот момент проходил мимо них: – Мистер Воллер…

Воллер, направлявшийся к столику за спиной Сэма, остановился и приветствовал лейтенанта:

– А, лейтенант Тарг…

– Мистер Воллер, это Сэм Крэгг. Он один из тех людей…

– Он из конфедерации Флетчера, – язвительно заметил Воллер.

– Я не из Конфедерации южных штатов, а самый настоящий янки! – обиделся Сэм, вспомнив школьный урок истории.

– Это ты украл песню, которую написал мой сын, – накинулся Воллер на Сэма.

– Я ее не крал, мистер Воллер! – воскликнул Сэм. – Я выиграл ее в честной игре. А поставил я против нее сорок долларов…

– Поставил-то ты сорок, а теперь вы с Флетчером продаете ее или, может быть, уже продали за шестьдесят пять тысяч…

– Как?! – удивленно вскричал Тарг.

– Когда я был в номере у мистера Флетчера, – продолжал Воллер-старший, – ему позвонил некто Палеолог. Он и предложил за песню такую сумму, а Флетчер тут же поехал к нему и заключил с ним сделку. По крайней мере, мне так кажется.

– Это правда, Крэгг? – обратился Тарг к Сэму.

– Вообще, не совсем. Сделка пока не состоялась, – объяснил Сэм, нахмурившись. – Дело в том, что Ник Кондор отобрал у Джонни рукопись под дулом автомата прямо около отеля, где живет Палеолог. Поэтому мы и поехали в Бронкс, за рукописью…

– Так он нашел ее?

Сэм колебался.

– Давай выкладывай начистоту, Крэгг, – приказал ему Тарг.

– Я не хотел бы ничего говорить без Джонни… – заныл Сэм.

– Где он?

– Он поехал к подруге Вилли… – На лице у Сэма выступили капли пота. – Она пригласила его к себе.

– Так он сейчас у Донны? – спросил Воллер-старший.

– Он нашел рукопись за спинкой сиденья, – сознался Сэм, – и мы поехали с ним к Палеологу, но его не было на месте. Когда мы вернулись, Джонни обнаружил в почтовом ящике записку от Донны и поехал к ней. Ему пора уже вернуться, если только…

– Если только он не поехал обратно к мистеру Палеологу, чтобы получить у него шестьдесят пять тысяч долларов, – предположил Воллер. – Лейтенант Тарг, я не злопамятный человек. Я потерял сына, которому за те немногие годы, что он прожил на свете, не суждено было обрести счастье. Больше всего он хотел стать поэтом и добиться успеха. Он так много трудился, и, когда наконец добился своего, его обманули и убили.

– Как?! – воскликнул Сэм. – Вы обвиняете меня в обмане и убийстве?

– А вы признаетесь?

– Его убил Ник Кондор! – заорал Сэм. – Да скажите же ему, лейтенант!

– Кто такой Ник Кондор? – спросил Воллер у Тарга.

– Ученый-химик, который свихнулся после того, как один из его экспериментов закончился взрывом. Я предполагаю, что он изготавливает отравляющие вещества и взрывчатку для гангстеров, а также для всех тех, кто ему заплатит. Иногда сам их и подкладывает своим жертвам.

– Если он так хорошо известен, почему бы его не арестовать?

– Мы арестовали Кондора сегодня днем, но едва успели довезти до участка, как его адвокат добился разрешения на освобождение. Кондор внес залог и сейчас занимается своим алиби.

– Вы хотите сказать, что его не будут?..

– Его и раньше задерживали, – пояснил Тарг, отрицательно покачав головой. – Но свидетелей либо запугивали, либо он приводил дополнительных свидетелей, которые давали показания, будто он в нужный момент находился далеко от места преступления. Еще вчера у нас было четыре свидетеля смерти вашего сына. Теперь один из них убит, другой испугался и сбежал. Остаются только Флетчер и Крэгг, которые могут показать, что, когда ваш сын был отравлен, рядом находился Кондор. Но на суде по крайней мере четыре человека будут лжесвидетельствовать о том, что вчера Ника Кондора даже не было в городе. Только Флетчер и Крэгг смогут свидетельствовать об обратном.

– В Нью-Йорке всегда так вершится правосудие? – спросил Воллер-старший, уставившись на лейтенанта.

– Не всегда, мистер Воллер. В действительности такое случается не часто. Причем я уверен, что на этот раз Кондору не удастся отвертеться. Произошло убийство, и полиция Нью-Йорка сделает все возможное, чтобы Ник Кондор был осужден. Мы еще не исчерпали свои возможности. К тому же мы знаем, что кто-то нанял его для совершения убийства. Мы найдем того человека, мистер Воллер, и тогда он ответит за это вместе с Ником Кондором по всей строгости закона.

– Вы хотите сказать, что этот Кондор наемник? – спросил Воллер, устремив взгляд на Сэма. – Кто-то хотел заработать на смерти Вилли?

– Что вы так на меня смотрите?! – воскликнул Сэм.

– Шестьдесят пять тысяч долларов – целая куча денег. Людей убивают и за меньшее.

– Нет, мистер Воллер, – быстро сказал лейтенант Тарг. – Кондора нанял не Крэгг и не Флетчер. Я их хорошо проверил. Но Крэгг действительно выиграл песню у вашего сына…

– За сорок долларов?

– В пылу игры люди поступают иногда самым необычным образом. И кроме того, мы не знаем, действительно ли вашему сыну предлагали за песню шестьдесят пять тысяч долларов. Эта сумму назвали лишь сегодня.

– И выбрали очень подходящий момент, – с горечью заметил Воллер.

– Я хотел бы добавить, – продолжал лейтенант, – что во время игры Крэгг ничего не знал о действительной ценности песни. Извините за прямоту, но ваш сын был пьян. Он вел себя безответственно…

– Пьян… – угрюмо повторил Воллер. – У вас не нашлось ни одного слова в его оправдание.

– Извините, мистер Воллер. Потеря сына для вас – большая трагедия. Но справедливости ради…

Воллер не дослушал его до конца и с чопорным видом вышел из кафе. Лейтенант посмотрел ему вслед и только покачал головой.

– Спасибо, что вступились за меня, лейтенант, – поблагодарил его Сэм.

– Иногда я жалею, что не стал сантехником, как мой отец, – проговорил Тарг и тоже покинул заведение.

В этот момент официант принес Сэму заказ. Некоторое время Сэм лишь методично тыкал вилкой в еду. Но довольно скоро его аппетит вернулся, и он принялся жевать с обычным для себя усердием.

Глава 24

Сэм уже приканчивал десерт, состоявший из яблочного пирога и сыра, когда в кафе появился Джонни.

– Свидание не состоялось? – спросил его Сэм.

– Это было не свидание, – ответил Джонни. – У меня плохие новости.

– У меня тоже была неприятная встреча со стариком Воллером и лейтенантом Таргом. Воллер обвинил меня, что сначала я украл песню у его сына, а затем убил его. Шестьдесят пять штук встали ему поперек горла.

– Возможно, мы не увидим этих шестидесяти пяти тысяч, – угрюмо произнес Джонни. – Донна предъявила мне завещание Вилли, по которому она должна получить все имущество, оставшееся после его смерти.

– Да? Он и вправду мог составить такое завещание?

– Вполне. Главный вопрос в том, владел ли он «Фруктовой ириской», когда он его подписывал, или к тому моменту права уже перешли к тебе. На бумаге проставлена вчерашняя дата, но время не указано.

– Ты хочешь сказать, что крупная рыба опять уплывет из-под нашего носа? – нахмурившись, спросил Сэм и продолжил: – Я так и думал. Слишком уж было все гладко.

– Я далек от того, чтобы сдаться, Сэм. Прекрасная Донна показала нам свои коготки, но в дело их пока не пустила. Сдается мне, она пешка в чьей-то игре.

– Палеолога, да?

– Не знаю. Он – один из владельцев «Дэйзи рекордс» и издательства «Лэнгер». То, что Эл Доннелли создал песенку про леденцы по образу и подобию сочинения Вилли, не вызывает сомнений. Но кто заплатит компенсацию, если будет выигран процесс по делу о плагиате: тот, кто украл, или тот, кто сделал на этом деньги? А сделали деньги «Дэйзи рекордс» и «Лэнгер». Или мистер Палеолог.

– Ты же знаешь, Джонни, что я ничего не понимаю в законах. Мне кажется, что все они должны заплатить.

– Палеолог сам предлагает деньги, и похоже, что он все время был готов к этому. Тогда зачем ему было убивать Вилли Воллера?

– Ника Кондора нанял Палеолог?

– Возможно, но с таким же успехом его мог нанять Эл Доннелли… или Донна Двайер. Если предъявляемое ею завещание будет признано судом действительным, она прижмет к стенке как Эла Доннелли, так и Палеолога.

– А если не будет, тогда к стенке прижмем их мы.

– Однако мы готовы согласиться на предложение Палеолога.

– Звонок мистеру Флетчеру, – объявил вошедший в кафе Эдди Миллер.

Джонни удивился, но встал и последовал за Эдди к стойке регистрации. Там он снял трубку телефона:

– Джонни Флетчер слушает.

– Мистер Флетчер, – произнес мягкий женский голос, – меня просила позвонить вам Донна Двайер. Она приглашает вас к себе домой на легкий ужин после своего выступления.

– В какое время?

– В час ночи, – сказали на другом конце провода, и связь прервалась.

Джонни повесил трубку. К нему подошел Сэм.

– Похоже, она заметалась, – пояснил Джонни. – Теперь она приглашает меня к себе на небольшую закуску посреди ночи.