Текст книги "Бей ниже пояса, бей наповал"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Слушай! – воскликнул Сэм. – Если она наняла Ника Кондора, я бы не стал у нее закусывать. Еда может быть отравлена.

– Перестань, Сэм. Думаешь, я сам не догадаюсь?

– Как раз за этим и приходил сюда Тарг, – сообщил Сэм. – Он хотел предупредить нас, чтобы мы остерегались Ника Кондора. Бармен из «Далекой тропы» покинул город, так что только мы теперь можем свидетельствовать против Кондора.

– Мы с тобой, Сэм, да еще тот тип, который его нанял.

– Лейтенант тоже об этом говорил, – поморщившись, сказал Сэм.

– А зачем мне ждать до часа ночи? – задал сам себе вопрос Джонни. – Я смогу поговорить с ней в клубе «Восемьдесят восемь клавиш» во время перерыва.

– Могу поехать с тобой, – вызвался Сэм и, вздрогнув, добавил: – Если Ник Кондор ищет новую жертву, не хотел бы я оставаться в отеле. Он же знает, что мы здесь живем.

Они доехали до клуба «Восемьдесят восемь клавиш» на такси. На этот раз в клубе толпилось еще больше людей, чем прошлым вечером. Таперы бренчали на своих инструментах. Маленький танцевальный помост был забит до отказа битниками и другими посетителями.

Вдоль стойки бара люди стояли в несколько рядов. Однако внимательный глаз Воон ван дер Хайде тут же заметил подошедших Джонни и Сэма.

– Дорогой мой мистер Флетчер, как я счастлива, что вы пришли! А вот и вы, удивительный мистер Спрэгг!

– Крэгг, – поправил ее Сэм.

– Крэгг? А дальше?

– Просто Крэгг. Сэм Крэгг. На конце два «г».

– Вы такой же шутник, как и Джонни, – сказала она, ткнув Сэма в грудь лорнетом. – И такой сильный! – Она потрогала мышцы Сэма. – Обожаю сильных мужчин. Официант, подай сюда три зеленых коктейля!

– Каждый платит за себя, – быстро сказал Джонни.

– А вы опять шутите, – залилась смехом Воон.

– Осторожно, Сэм, – предупредил Джонни. – Каждый бокал стоит два двадцать, и если бармену не выкрутить обе руки, он оставит сдачу себе. Я побегу и поговорю с Донной. Я тебя предупредил.

– О чем это он?! – воскликнула Воон. – Джонни, куда вы?

– За меня не беспокойся, – беспечно отозвался Сэм и обратился к Воон: – Потрогай мои мышцы, если хочешь, а я потрогаю твои…

Джонни с трудом пробрался через зал к гримерным. Отыскав комнату Донны, он постучал в дверь.

– Кто там? – спросила Донна из-за двери.

Джонни попробовал открыть дверь, но она оказалась запертой.

– Это Джонни Флетчер! – крикнул он в ответ.

– Чего вы хотите? – спросила Донна, выдержав паузу.

– Я получил ваше приглашение, – объяснил Джонни, – и подумал, что мы могли бы поговорить и сейчас.

– О чем это вы? – спросила она резким тоном.

– Мне звонила ваша подруга и сказала, что вы приглашаете меня к себе домой на ужин к часу ночи…

Послышался звук отодвигаемого засова. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Из-за нее выглянула Донна Двайер.

– Вы просто мастер на всякие уловки, – сердито сказал она.

– Разве вы не просили передать мне приглашение по телефону?

– Конечно нет, – ответила она.

Джонни налег на дверь, но Донна крепко держала ее с другой стороны.

– Пустите, я не одета.

Однако Джонни видел, что она была в платье. На мгновение он отпустил дверь, но тут же навалился на нее с новой силой. Донна отскочила назад.

В углу комнаты сидел Эл Доннелли.

– Будешь соваться без спроса в гости, получишь в зубы, – предупредил он.

– Попробуй, если хочешь, – пригласил его Джонни.

Доннелли встал и сделал шаг ему навстречу, но затем передумал и остановился. Донна Двайер пошла в словесную атаку:

– Я уже объяснила вам мои требования и не намерена их менять.

– А я надеялся, что вы передумаете, коль вы теперь заигрываете с тем, кто украл песню у Вилли Воллера.

– Если ты будешь звонить об этом на каждом перекрестке, – предупредил его Доннелли, – я подам на тебя в суд за злостную клевету.

– Подашь в суд на меня и на мистера Палеолога?

– Он говорил, что я украл «Леденцы на палочке»? – спросил Доннелли.

– Спроси у нее. – Джонни указал глазами на Донну. – Она с ним торгуется.

– Убирайся отсюда, Флетчер! – закричала Донна. – Ты мне надоел!

– Мне вдруг пришла в голову одна идея, – объявил Джонни, – как вам обоим заработать кучу денег. Эл крадет песню у какого-нибудь молодого композитора…

– Я же сказала, пошел вон! – крикнула еще раз Донна.

– Подожди минуту, – сказал Доннелли. – Продолжай, Флетчер, потешь нас.

– Постараюсь, – пообещал Джонни и продолжал: – Эл крадет песню и передает ее издательству «Лэнгер» и фирме «Дэйзи рекордс». Песня тут же становится хитом, но несчастный поэт поднимает суматоху. Он хочет заставить компании заплатить ему полмиллиона долларов, так как у Эла все равно нет таких денег. В компаниях понимают, что их подставили и что им придется платить, но для начала они хотят снять шкуру с Эла. Тогда Эл нанимает убийцу, чтобы тот прикончил композитора…

– Отличный сюжет для телесериала, – заметил Доннелли. – Я заказываю убийство Воллера. Что дальше?

– Воллер напивается и проигрывает в кости права на песню. Но Эл об этом не знает, да он уже и не успеет остановить Ника Кондора…

– Ник Кондор? А он как оказался замешанным в эту историю?

– Он все время то появляется на сцене, то опять исчезает. До него еще дойдет дело. Да, так о чем это я? Воллер проигрывает свою песню двум парням, которые начинают тревожить Эла. Тогда он заключает сделку с бывшей подругой Вилли Воллера. Они вдвоем составляют поддельное завещание…

– Сам ты аферист! – вскричала Донна.

– Завещание поддельное, – твердо повторил Джонни. – Таким образом, Донна получит пятьдесят тысяч, что все равно больше, чем «Дэйзи рекордс» и «Лэнгер» смогли бы получить от Эла Доннелли. Доннелли и Донна – какое звучное сочетание! – им только этого и надо: они получат несколько тысяч долларов.

– И это все? – спросил Доннелли. – Мне нравится, хороший сюжет, правда, ты упустил одну малюсенькую деталь. Я не крал песен у Воллера. Это он украл у меня «Леденцы на палочке» и превратил ее во «Фруктовую ириску». Проверь сам, если хочешь. Я зарегистрировал права на «Леденцы на палочке» в обществе по охране авторских прав «Аскап» в марте этого года, то есть прошло уже три месяца. Воллер же объявился со своей «Фруктовой ириской» только недели две назад. Песня «Леденцы на палочке» уже была опубликована.

Эл Доннелли приятно улыбнулся Джонни Флетчеру, который в этот момент был готов провалиться сквозь землю. От Доннелли не ускользнуло разочарованное выражение лица Джонни, поэтому он весело усмехнулся:

– Вот так-то, дорогой. А ты, Донна, хватай, что можешь и пока можешь, и беги. Пока! – Он махнул на прощанье рукой Донне, подмигнул Джонни и исчез за дверью.

– Ах ты, трепло! – закричала Донна на Джонни Флетчера.

– Шестьдесят пять тысяч пополам – лучше, чем ничего, – заметил Джонни.

Донна быстрым шагом направилась к столику, где стояли многочисленные баночки и флакончики с косметикой. Джонни смекнул, что неплохо бы посмотреть, что делает сейчас Сэм.

Он обнаружил его сидящим за стойкой бара. На его плече висла Воон.

Глава 25

Перед Сэмом стоял бокал с «Зеленой саламандрой». Воон уже допивала свой коктейль.

– Послушай, – с виноватой улыбкой обратился к Джонни Сэм, – а эти зеленые коктейли ничего. Оказывается, саламандры – это такие маленькие крокодильчики…

– Сюда еще три бокала! – крикнула Воон бармену.

– Только один, – громко сказал Джонни. – Мы уходим. Пошли, Сэм!

– Подожди, я только разошелся, – возразил Сэм. – Мы с Воон собирались пойти в такое место…

– Там будет весело, – добавила Воон. – Присоединяйся к нам. Соберется много девочек, и ты расскажешь им много смешных историй.

– Хочешь, я посмешу тебя прямо сейчас? – спросил Джонни. – У Сэма не хватит денег оплатить заказанную выпивку, да и у меня тоже. Ха-ха-ха, хи-хи-хи!

– И это – все, что тебя беспокоит? – спросила Воон.

Она сняла руку с плеча Сэма и, запустив ее в вырез платья, достала сложенные купюры:

– Вот, берите. Это деньги на мои развлечения. Отдадите, когда сможете.

Джонни посмотрел на цифры в уголке купюры, что была сверху, и развернул деньги. Там оказалось только две бумажки, но каждая достоинством в сто долларов.

– Боже мой! – вырвалось у Сэма. – Так ты богата?

– Да, денег у меня хоть отбавляй. Не хватает только развлечений. Обожаю шутки, люблю, когда вокруг много смеются…

– Да за эти деньги я буду ржать как лошадь, – пообещал Сэм Крэгг.

– Придется тебе ржать в другой раз, Сэм, – прервал его Джонни. – Мы торопимся.

– А нельзя ему остаться? – взмолилась Воон.

– Можно, – ответил Джонни, – но ему страшно одному возвращаться домой ночью.

– Это тоже шутка? – спросила Воон.

– Нет, – сказал Сэм, – Джонни прав. Увидимся завтра, крошка.

– Где?

– Здесь, в это же время.

Сэм догнал Джонни уже в дверях:

– Представляешь, Джонни, мы с ней так здорово провели время!

– Продолжишь завтра, – цинично заметил Джонни, – особенно если она заплатит за своих зеленых ящериц.

– Ящериц? Хочешь сказать, саламандр?

– Все равно. Похоже, они делают этот зеленый напиток прямо из пресмыкающихся.

Сэма передернуло.

– Отель «На Сорок пятой», и как можно быстрее, – сказал Джонни, распахнув дверцу такси.

Сэм едва успел закрыть за собой дверцу, как такси рванулось с места.

– Что за спешка? – спросил он у Джонни.

– Я вспомнил, как недавно кое-кто кое-что мне сообщил, – объяснил Джонни.

– О чем-то приятном? – спросил Сэм. – Например, как Ник Кондор взорвался вместе со своей лабораторией?

– Ты близок к истине, Сэм.

– Видишь? Что я говорил?

– Подожди.

Джонни достал из кармана рукопись «Фруктовой ириски» и склонился над ней, пытаясь что-то разглядеть. Он даже поднял ее к глазам, когда они проезжали мимо ярко освещенной витрины магазина и салон такси ненадолго залился светом.

– За две последние недели она порядком поистрепалась, – произнес наконец он.

Сэм ничего не ответил. Он хорошо знал Джонни Флетчера и по его поведению понял, что тот пытается выработать план действий, который должен принести им в будущем деньги.

Они доехали до отеля «На Сорок пятой» и вошли в лифт.

– Четвертый, – сказал Джонни.

– Восьмой, – поправил его Сэм.

– Нет, четвертый.

Лифт остановился на четвертом этаже, и Джонни направился к номеру 412. В номере горел свет. Джонни постучал. Дверь открыл Воллер-старший. Он неприветливо посмотрел на них, но все же разрешил войти в комнату.

– Мистер Воллер, сегодня днем вы сказали, – начал Джонни, – что Вилли присылал матери рукописи своих сочинений.

– Верно, но она, как и я, не видела в них ничего особенного. Впрочем, она никогда не говорила ему об этом. Порой она даже не вскрывала конверты, хотя он в своем следующем письме разрешал ей…

– Не понимаю, мистер Воллер. Неужели он не хотел, чтобы она вскрывала конверты?

– Я до конца не понимал этого, но мне кажется, что дата отправки письма на штемпеле почтового отделения имела какое-то значение. Он говорил, что так он защищает себя от какого-то плаката.

– Может быть, плагиата?

– Похоже.

– Мистер Воллер, – попросил Джонни, – не смогли бы вы позвонить миссис Воллер?..

– Сейчас? Она же в Айове.

– Оператор соединит вас в течение минуты. Я хотел бы выяснить кое-что, а именно: когда ваша жена получила по почте рукопись «Фруктовой ириски». Интересно, сохранился ли конверт?

– Что это нам даст? – с сомнением спросил Воллер. – Мы сможем засадить в тюрьму Ника Кондора?

– Возможно. Попросите записать звонок на мой счет.

– Нет, я сам его оплачу, – сказал Воллер, подошел к аппарату и снял трубку. – Оператор, дайте мне Вэйверли в Айове. Номер 1357R2 – да, недалеко от Ватерлоо. – Он прикрыл трубку ладонью. – Моя жена крепко спит.

– Разница во времени составляет два часа. Сейчас в Айове только девять тридцать вечера, – успокоил его Джонни.

– Да, говорит мистер Воллер, – произнес он в трубку и, дождавшись соединения, заговорил: – Люси?.. Да, я звоню из Нью-Йорка. Кое-что проясняется… насчет Вилли. Помнишь все те песни, которые он присылал нам? Одна из них называется «Фруктовая ириска». Ты можешь ее сейчас найти? Я подожду. – Он опять прикрыл трубку ладонью и пояснил: – Она хранит все его вещи у себя в комоде. Когда я уезжал в Нью-Йорк, она взялась перечитывать письма… Да, Люси. Он все еще запечатан?

– Скажите, чтобы она не вскрывала конверт, – быстро сказал Джонни.

– Не вскрывай конверт, Люси, – сказал Воллер в трубку и начал повторять слова жены: – На обратной стороне написано: рукопись «Фруктовой ириски». Датировано… 14 января этого года.

– Отлично! – возбужденно воскликнул Джонни.

– Нет, Люси, пусть все останется как есть. Я расскажу тебе потом… Хорошо, что ты осталась дома. Я не буду здесь долго задерживаться. Приеду либо завтра, либо послезавтра. Спокойной ночи, Люси. – Воллер повесил трубку и спросил: – Это нам чем-то поможет?

– Да, – сказал Джонни. – Это означает, что один из наших знакомых – лжец, вор и, возможно, убийца. – Он прищурился, подошел к телефону и взял трубку. – Оператор, дайте мне полицию. Центральный участок… Алло, попросите лейтенанта Тарга. Говорит Джонни Флетчер. По поводу убийства Вилли Воллера. Мне необходимо поговорить с ним в течение получаса… Тогда свяжитесь с ним по рации…

Глава 26

Когда Джонни, Сэм и мистер Воллер выбрались из такси у дома по Пятьдесят девятой улице, было без десяти час. Они вошли в здание и поднялись на пятый этаж. Дверь квартиры 512 открыл лейтенант Тарг.

– Хозяйка сердится на нас, – сказал он. – Она вернулась всего несколько минут назад и обнаружила, что мы ее уже поджидаем. Она считает, что это вы…

– Пусть считает, – сказал Джонни.

Они вошли в квартиру и обнаружили там Донну Двайер, Эла Доннелли, мистера Палеолога, Бена Мердока и его секретаршу мисс Хендерсон. Донна Двайер едва сдерживала гнев, отчего ее лицо все пылало.

– Это все ваши козни, – со злостью бросила она Джонни.

– Мне помог лейтенант Тарг, а также человек, который нанял Ника Кондора, чтобы тот убил Вилли Воллера.

– Вы лжете, – раздраженно продолжала Донна Двайер. – Вы солгали, когда сказали, что я пригласила вас на ночной ужин…

– Лейтенант, о чем мы с вами говорили по телефону? – спросил Джонни у лейтенанта Тарга. – Меня сюда приглашали?

– Не знаю насчет вас, – ответил лейтенант, – но когда я позвонил мистеру Палеологу, он сказал, что ему тоже звонили и пригласили прийти сюда к часу ночи.

Все присутствовавшие посмотрели на Палеолога. Пожилой инвестор, страдающий артритом, восседал на диване.

– Мне позвонили в начале вечера, – подтвердил он, кивнув. – Какая-то женщина, которая не назвала себя, утверждала, что звонит от вашего имени, мисс Двайер.

– А ты, Эл? – спросил Джонни.

– Меня не было дома с полудня, – ответил Доннелли с хмурым видом.

– Мистер Мердок?

– Мне никто не звонил, – проворчал Мердок.

– Мисс Хендерсон?

– Мне кажется, что это все бессмысленно. Сейчас бы я уже спала у себя дома.

– Флетчер, – сказал лейтенант Тарг, – эта встреча организована прямо-таки для вас, так что объясните присутствующим, в чем дело.

– Еще не пожаловал наш почетный гость.

– Он должен появиться здесь через три минуты. Почему бы вам не начать?

Джонни помедлил, затем кивнул и повернулся к Элу Доннелли:

– Когда мы сегодня вечером беседовали в гримерной Донны Двайер, ты утверждал, что Вилли Воллер украл у тебя «Фруктовую ириску» и что ты написал песенку про леденцы три месяца назад. Верно?

– Я могу это доказать. Я зарегистрировал «Леденцы на палочке» в обществе «Аскап» двенадцатого марта.

– Именно в этот день ты закончил работу над песней?

– Я зарегистрировал ее спустя несколько дней после того, как закончил, – ответил Доннелли после небольшой паузы.

– А я утверждаю, что Вилли Воллер зарегистрировал «Фруктовую ириску» в январе. Что ты на это скажешь?

– Что ты лжешь. В «Аскапе» не зарегистрировано ни одной песни Вилли Воллера.

– Зато ее зарегистрировал «Дядюшка Сэм», – сказал Джонни. – Вилли написал «Фруктовую ириску» в январе и отправил ее по почте матери четырнадцатого января. Рукопись до сих пор лежит в конверте, на котором написано название песни. Там же стоит почтовый штемпель с датой. Твой ход, Эл.

– Не верю!

– Подтвердите, мистер Воллер, – попросил Джонни.

– Я звонил в Айову, – сказал отец Вилли. – Все как говорит мистер Флетчер…

Раздался звонок. Лейтенант быстро подошел к двери и отворил ее. Два детектива втолкнули в комнату Ника Кондора. Сумасшедший химик быстро оглядел присутствующих и остановил взгляд на Джонни Флетчере.

– Мне следовало бы сегодня подложить тебе яд, – сказал он.

– Ты совершил ошибку, Ник, – ответил Джонни. – Все мы иногда совершаем ошибки, но твоя ошибка – последняя в этой жизни.

– Вчера я был в «Шенектади», – упрямо заявил Ник Кондор. – Я могу это доказать.

– Что, если я скажу, что человек, который нанял тебя, сознался и назвал твое имя?

Кондор еще раз огляделся.

– Я находился в «Шенектади», – упрямо повторил он.

– Твой ход, Флетчер, – сказал лейтенант, покачав головой.

– Хорошо, – начал Джонни. – Весь вопрос в том, как Элу Доннелли удалось раздобыть рукопись Вилли Воллера и списать ее слово в слово, все до последней ноты?..

– Ты бессовестный лгун! – воскликнул Эл Доннелли. – Я пишу популярные песни уже много лет. Мне не нужны сочинения всяких выскочек вроде Вилли Воллера.

– Тебе действительно удались несколько шлягеров, – согласился Джонни. – Но у кого ты их украл? Или тебе их кто-то подарил? Мистер Мердок, а вы почему молчите?

– Нужно было вышвырнуть тебя из моего офиса, когда ты вчера туда заявился, – злобно произнес Бен Мердок. – С того момента, как ты вошел, я знал, что от тебя будут одни неприятности.

– У мистера Мердока есть небольшой бизнес, – объяснил Джонни, обращаясь ко всем сразу. Он достал из кармана вырезку из журнала «Шоумен». – Вы, наверно, видели его объявление. «Требуются стихи для песен. Мы подберем музыку к вашим словам. Огромные гонорары». Мистер Мердок берет с несчастных поэтов по пятьдесят, а иногда по сто долларов, смотря сколько они могут заплатить. Если они не поддаются, он начинает распространяться о своих связях. Например, он говорит, что может попросить известного композитора, Эла Доннелли, написать музыку к их словам.

– Я никогда ни для кого не писал музыку! – возмутился Эл Доннелли. – Я сам сочиняю слова и музыку к своим песням.

– В девяноста девяти случаях из ста стихи, которые получает Мердок, так и остаются лежать на полке, – продолжал Джонни. – Их пересылают в музыкальные издательства и звукозаписывающие компании, но ими никто не интересуется. Возможно, что на самом деле это происходит в девятистах девяноста девяти случаях из тысячи. Но в одном из ста, а может быть, и из тысячи случаев контора мистера Мердока получает нечто выдающееся. И что же делает тогда мистер Мердок? Он показывает сочинение Элу Доннелли. А мистер Доннелли время от времени извлекает оттуда нечто полезное для себя: либо просто идею, либо мелодию, либо всю песню целиком, как это случилось с «Фруктовой ириской». Эл Доннелли знает все ходы и выходы в шоу-бизнесе, поэтому он регистрирует песню в обществе по охране авторских прав «Аскап». Сколько бы его жертвы ни жаловались, они бессильны. Эл Доннелли вместе с мистером Мердоком настаивают на своем. Но в лице Вилли Воллера они столкнулись с большой проблемой. Дело в том, что Вилли приехал в Нью-Йорк, чтобы стать профессиональным поэтом-песенником. Он перепробовал все, что мог, и, вконец отчаявшись, пришел к Мердоку и заплатил ему, чтобы Эл Доннелли помог ему сочинить музыку… Эл говорит, что он забраковал песню. На самом деле он написал песню под названием «Леденцы на палочке», как две капли воды похожую на «Фруктовую ириску». Песня быстро стала шлягером. Узнав об этом, Вилли Воллер навестил Эла, Мердока, а также компании «Лэнгер» и «Дэйзи рекордс». Он заявил им, что может доказать, что он – автор «Фруктовой ириски». Я думаю, он не стал им объяснять, какими именно доказательствами он располагает, но одних его визитов оказалось достаточно, чтобы Эл Доннелли и Бен Мердок почувствовали опасность, а компании «Дэйзи рекордс» и «Лэнгер» поняли, что им придется участвовать в процессе по делу о плагиате и что этот процесс они проиграют…

– Я не признавался вам в плагиате, – вставил Палеолог.

– В вашем признании нет необходимости, мистер Палеолог, – сказал Джонни. – Вы готовы выплатить компенсацию, а Эл Доннелли – нет…

– Хочешь сказать, что я приказал убить Вилли Воллера?! – заорал Доннелли.

– Я утверждаю лишь то, что ты украл «Фруктовую ириску»…

– А я заявляю, что это ложь…

Джонни полез в нагрудный карман и достал оттуда листок с текстом «Фруктовой ириски».

– Вот ноты и слова «Фруктовой ириски», – обратился он к Донне Двайер. – Сыграйте-ка ее на своем пианино, за которым Вилли сочинял к ней музыку. Все присутствующие, должно быть, уже слышали песенку про леденцы. Пусть они определят, не является ли она копией «Фруктовой ириски».

В комнате воцарилась тишина.

– Ну, что же ты, – сказал вдруг Ник Кондор, – играй!

Донна Двайер в нерешительности взглянула на лейтенанта Тарга.

– Если вы не станете играть, то сяду за пианино я, – сказал детектив.

– Кто бы мог подумать, полицейский-музыкант! – презрительно усмехнулся Ник Кондор. – Хорошо, лейтенант, садитесь за пианино, а я подыграю вам на трубе…

Кондор подошел к пианино и взял лежавшую на нем трубу.

– Откуда здесь взялась труба?! – воскликнула Донна.

– Почем мне знать? – сказал Ник Кондор.

– Я тоже играю на трубе, – заявил Эл Доннелли, – но свою оставил дома.

– Кто-то, наверно, ее здесь забыл, – предположил Кондор. – Флетчер, ты будешь держать ноты, лейтенант сядет за пианино, а я буду трубить.

Джонни подошел к пианино и положил ноты «Фруктовой ириски» на пюпитр. Тарг вопросительно посмотрел на Донну, но та не двинулась с места. Тогда лейтенант сел за инструмент, но тут же обнаружил, что стул слишком низок для него. Он приподнялся, покрутил вращающееся сиденье и наконец, удобно устроившись, взглянул на рукопись.

Ник Кондор встал за спиной у лейтенанта так, чтобы видеть рукопись песни. Приложив к губам трубу, он взял ноту.

– Отличный инструмент. Я готов, лейтенант, – сказал он, улыбнувшись Донне, которая подошла поближе. – Почему бы тебе не спеть, крошка?

– Я пою только за деньги, – отрезала она.

– Начали, лейтенант! – воскликнул Кондор.

Руки Тарга опустились на клавиши, и он заиграл. Кондор принялся дуть в трубу. Но не успел он сыграть и нескольких нот, как мисс Хендерсон истошно закричала и, кинувшись к Кондору, выбила трубу из его рук.

– Ах ты, маньяк! – набросилась она на него. – Хочешь нас всех на тот свет отправить?

– А мне все равно, – ответил ей Кондор. – Что на электрическом стуле изжариться, что на динамите подорваться…

Он наклонился и попытался поднять с пола трубу.

– Сэм! – крикнул Джонни.

Сэм тут же бросился на Кондора. Он схватил его руками ниже колен и повалился вместе с ним на пол. Однако сумасшедший химик начал отбиваться, пытаясь выбраться из-под уже оседлавшего его Сэма. Кроме того, одной рукой он продолжал тянуться к трубе.

– Не давай ему дотронуться до трубы! – крикнул вдруг Джонни.

Сэм размахнулся и ударил Кондора в лицо костяшками пальцев. Кондор обмяк.

Джонни нагнулся и поднял инструмент. Затем он подошел к пианино и указал на какую-то ноту на пюпитре.

– Что это за нота, лейтенант? – спросил он. – Да, та, которая была сначала стерта, а потом снова написана.

– Ля-бемоль, – сказал лейтенант.

Джонни поднес трубу к губам.

– Мисс Хендерсон, можно я сыграю ля-бемоль в верхнем регистре? – тихо спросил он.

– Нет! – крикнула она.

Вдруг лейтенант Тарг все понял. Он вскочил с вращающегося стула и открыл крышку пианино.

– Коробка печенья «Юнида», – констатировал он.

– Внутри динамит, который взорвался бы, если бы Кондор взял ля-бемоль, – пояснил Флетчер. – Поэтому-то некоторых из присутствующих и пригласили сюда на исполнение «Фруктовой ириски»…

Лейтенант Тарг осторожно опустил крышку пианино:

– Нам всем следует как можно быстрее покинуть помещение без лишнего шума. Дальше поработает отряд по разминированию. Фланаган, надень наручники на Кондора, а также… – Он обратился к мисс Хендерсон: – Вы с Доннелли оба ответите по закону.

– Ничего подобного, – возразил Доннелли, – я не имею к этому никакого отношения.

– Имеешь, – с горечью в голосе сказала мисс Хендерсон. – Ты просто получал от меня песни. Я находила их для тебя, переписывала, а ты получал за это деньги. Конечно, ты платил мне за работу. Может быть, скоро мы поженились бы. А когда все открылось, мне пришлось действовать немедленно. Но против тебя идти было опасно, ты был уже слишком большой шишкой. Ну и черт с тобой, Доннелли. Черт с тобой!

Глава 27

Роскошный автомобиль мистера Палеолога был припаркован прямо напротив входа в отель «На Сорок пятой». Шофер оставался внутри, сам же Палеолог находился в номере 821, где он сидел на стуле посреди комнаты. Второй стул занимал Воллер-старший, а Джонни с Сэмом пристроились каждый на своей кровати.

Мистер Палеолог подписал чек на сумму шестьдесят пять тысяч долларов и спрятал ручку. Он передал чек Сэму Крэггу.

– Мне доставляет большое удовольствие передать вам этот чек, мистер Крэгг, – сказал он.

– А мне очень приятно принять его из ваших рук, – ответил ему Сэм.

– Сэм, распишись на обратной стороне чека, – приказал Джонни.

– Не лучше ли подождать, пока я доберусь до банка? – удивился Сэм. – Если я его нечаянно потеряю, то…

– Ты не пойдешь с ним в банк, Сэм, – сказал Джонни.

– До банка всего десять минут ходу.

– Я же сказал – нет. Подписывай чек.

Сэм посмотрел на Джонни и взял ручку, которую протянул ему Палеолог. Он положил чек на тумбочку возле кровати и подписал его. Джонни взял чек у него из рук и, обойдя вокруг своей кровати, передал его Воллеру-старшему:

– Он ваш, мистер Воллер…

– Но почему?! – воскликнул Сэм Крэгг.

– Так надо, – сказал Джонни. – Мы обязаны так поступить. Эти деньги заработал Вилли Воллер. Он трудился в поте лица…

– Но мы тоже немало потрудились!

– Сэм, – тихо сказал Джонни, – что бы мы делали с шестьюдесятью пятью тысячами долларов?

Воллер-старший посмотрел на чек и поднял глаза на Джонни:

– Мне кажется, я не должен принимать от вас эти деньги. Особенно… после того, что я сказал вам вчера.

– Вы были правы, мистер Воллер, – ответил Джонни. – Берите деньги, поезжайте обратно в Айову и… почаще вспоминайте о вашем сыне.

– Но должны же вы оставить что-нибудь себе? – настаивал Воллер-старший. – Хотя бы половину…

Джонни покачал головой.

– Может быть, пять тысяч?

– Вот что, мистер Воллер, – предложил вдруг Джонни, – вы можете дать нам столько, сколько поставил бы ваш сын в той игре, будь у него деньги… то есть сорок долларов.

– Сорок долларов? Это же смешно…

– Мистер Флетчер, – мягко сказал Палеолог, – а вы, оказывается, настоящий джентльмен, в отличие от меня. Я же прожил свою жизнь как обыкновенный бизнесмен.

– Пибоди тоже бизнесмен, – заныл Сэм Крэгг, – поэтому он опять разыщет нас и потребует плату за жилье. Возможно, прямо сегодня…

– Если он опять будет приставать ко мне по поводу оплаты, – сказал Джонни, – я выужу из него еще двадцать долларов.

Через два дня Джонни так и сделал.

Послесловие

Мало кто из писателей пользовался у читающей публики таким постоянным успехом, как Фрэнк Грубер – автор множества нашумевших произведений в жанре остросюжетной криминальной прозы. Около половины его рассказов, романов, кино– и телевизионных сценариев связаны с преступлениями и расследованиями. Его истории об Оливере Куэйде – герое с энциклопедическими познаниями, – наряду со многими прочими, регулярно печатались в массовых журналах. Что же касается романов, то нередко за год появлялось по три-четыре его детектива, не говоря уже о рассказах и вестернах, количество которых не поддается исчислению.

За долгие годы своего творчества писатель представил своим читателям несколько «серийных» героев. Так, начиная с «Французского ключа» («The French Key»), на смену Оливеру Куэйду пришел Джонни Флетчер, романы о котором хлынули в мир бурным потоком. Это была смена героя. Классический детектив уступил место искателю приключений, как его понимал автор, – представительному мужчине, живущему своим умом в мире, нередко перевернутом вверх дном. Джонни Флетчер умеренно крут, осторожен, часто сидит без денег, но торгует книгами для поддержания своего могучего подручного Сэма Крэгга.

В короткой серии произведений об Отисе Бигле представлен детектив с противоположными склонностями: в кричащей одежде, с поддельными бриллиантами в перстнях и булавке для галстука. Существует также серия о Саймоне Лэше и еще дюжина с лишним последующих романов, где главные персонажи попадают в такие обстоятельства, что вынуждены самостоятельно взяться за расследование.

Сравнительно чопорный классический мир ранних детективных рассказов Грубера постепенно сменяется бурной атмосферой иных историй с сюжетными хитросплетениями и круто замешанными авантюрными интригами. Так, например, в «Золотом ущелье» («The Gold Gap») изящные уловки персонажа наподобие тех, что встречались прежде, превращаются в идеальную обманчивую маскировку удачливого психопата, стоящего в центре международного заговора.

Критики приписывали успех Грубера стремительности, с какой он выпускал в свет свои произведения, и поразительно плодовитому воображению. В этом смысле его, безусловно, можно сравнить с таким писателем, как Фредерик Фауст, с которым Грубера роднит острое чутье на читательские потребности и инстинктивный дар построения четкой занимательной интриги. Сам же Грубер связывает свои успехи в области детектива с открытой им формулой интриги из одиннадцати пунктов. В удачной истории, утверждает он, должен быть колоритный герой; тема, содержащая информацию, вряд ли имеющуюся у читателя; злодей, превосходящий героя силой; красочная сцена действия; необычный способ убийства или необычные окружающие его обстоятельства; необычное сочетание мотивов ненависти и корысти; скрытая разгадка; хитрость, спасающая героя от неминуемого поражения; быстрое и тщательно спланированное действие; потрясающая кульминация и личное участие героя в событиях. На практике Грубер опирался еще на один элемент, который можно объяснить его преклонением перед Горацио Алджером: [1] на помощь многим юным невинным персонажам его произведений приходит игра случая. В «Честной игре» («The Honest Dealer») Флетчер и Крэгг случайно натыкаются на умирающего, который отдает им колоду карт – именно она впоследствии оказывается ключом к разгадке; близ Лас-Вегаса им доводится подвезти женщину, играющую в общей интриге ключевую роль; живописный полисмен подыскивает им комнату рядом с ней, когда никто во всем городе не соблазнился взяткой и не пустил их на постой; и, наконец, Флетчер ставит на игровой стол последний доллар против двадцати тысяч и выигрывает…