Текст книги "Пророчество Луны"

Автор книги: Фредерик Ленуар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Глава 29

– Это место называется Ведиче? – осведомился один из всадников, прежде чем Джованни успел что-либо сделать.

– Да.

– Мы ищем жилище мессера Луцио Константини.

Джованни замер. Он не мог понять, с кем имеет дело. Вполне возможно, что его наставнику угрожает опасность. Конечно, можно солгать, но ему не удастся удержать хорошо вооруженных людей, если вдруг они решат проверить его слова.

– Эй, ты что, немой или дурачок? – спросил всадник, на этот раз грубее.

Джованни заметил на одежде и щитах незнакомцев папские гербы. Это немного успокаивало.

– Я… я не знаю, дома ли он, но могу пойти посмотреть. Что мне сказать, когда он спросит, кто его разыскивает?

Вместо ответа всадник дал Джованни пинка, да такого сильного, что юноша растянулся на земле. Он не успел подняться, как незваные гости пришпорили лошадей и поскакали к дому. Джованни побежал за ними. Когда юноша достиг опушки, то увидел, что один из всадников слез с лошади и о чем-то разговаривает с Пьетро, показывая тому какую-то бумагу. Старый слуга не выказывал беспокойства, и потому Джованни замедлил ход и осторожно приблизился.

Пьетро вошел в дом в сопровождении единственного из гостей, у которого не было оружия, остальные тоже спешились.

Когда они увидели Джованни, тот, кто ударил его ногой, крикнул:

– Эй ты, дурачок, знаешь, где тут можно напоить лошадей?

Джованни стиснул кулаки. Ему хотелось броситься на незнакомца, однако юноша сдержался.

– Конечно, монсеньор, – ответил он с иронией. – Река находится за домом, примерно в двухстах ярдах.

Мужчина не ответил. Он послал всадников к реке, кроме одного, и вместе с ним остался у входа в жилище. Джованни хотел было войти, но гость рукой преградил ему путь. Не раздумывая, Джованни выхватил меч стражника, а его самого толкнул изо всех сил. Тот, зацепившись за большой камень, рухнул на землю. Прежде чем второй солдат успел что-либо предпринять, Джованни тыльной стороной меча нанес ему сокрушительный удар по шлему. Стражник упал как подкошенный. Джованни приблизил острие меча к горлу оскорбившего его незнакомца.

– Может, я и не блещу умом, но постоять за себя сумею. Защищайся!

Джованни отступил на несколько шагов, схватил меч лежащего на земле солдата и атаковал обидчика, который уже поднялся. Солдат, казалось, был слегка обескуражен и, перед тем как броситься на Джованни, немного замешкался.

Пьетро, привлеченный звоном мечей, выбежал из дома. Когда он увидел, что происходит, то приказал Джованни прекратить бой.

– Только после того, как он извинится! – воскликнул юноша, продолжая драться как лев.

Хотя Пьетро и понятия не имел, из-за чего все началось, но, исполненный гордости за ученика, не смог удержаться и стал его подзадоривать:

– Давай, мой мальчик! Быстрее, и не забудь про защиту!

Вскоре солдат начал уставать. Джованни почувствовал, что настал момент завершить бой. Он сделал ложный выпад и сбил противника с ног. Тот повалился на землю, а Пьетро одобрительно закричал.

– Я жду извинения, невежа! – произнес Джованни, нацелив острие меча в грудь поверженного обидчика.

– П-прости…

– Ты преподал ему хороший урок, мой мальчик!

Пьетро подошел к ученику и похлопал его по плечу. Затем помог солдату подняться.

– А ну, пошевеливайся! – скомандовал старый слуга. – Присмотри за своим другом и оставь нас в покое, пока хозяева разговаривают!

Солдата не нужно было просить дважды.

– Опасное это дело – задирать солдата из папской стражи, но разве можно винить тебя за то, что ты хотел защитить свою честь! На твоем месте я бы и сам так поступил!

– А что здесь делают папские солдаты?

– Человек, который зашел в дом, не солдат. Хочешь – верь, хочешь – нет, это кардинал.

– Кардинал!

– Да. И мессер Луцио, по-видимому, его узнал. Он путешествует инкогнито, в сопровождении охраны. Понятия не имею, как он нас нашел, но, по-моему, у него послание от Папы.

Джованни глядел на Пьетро во все глаза.

– Очень важное письмо. Чрезвычайно секретное – кардинал даже попросил меня выйти из дома, чтобы он смог побеседовать с мессером Луцио наедине. Интересно, о чем это они там говорят? – произнес слуга слегка уязвленным тоном.

Беседа длилась несколько часов. Джованни и Пьетро ждали снаружи, волнуясь все сильнее и сильнее. Наконец мессер Луцио проводил гостя до двери. Почтительно с ним попрощался, и маленький отряд исчез так же быстро, как и появился. Несколько мгновений все трое молчали, затем Джованни поднял глаза на учителя – тот, казалось, был совершенно растерян и подавлен.

– То, о чем он меня просит, безумие! – проговорил наконец старик, смотря невидящим взглядом куда-то вдаль.

– Что все это значит? – спросил Пьетро.

Мессер Луцио пришел в себя.

– Ничего не могу сказать. Даже вам, друзья мои. Слишком все серьезно. Мне придется на несколько недель закрыться у себя в комнате, – продолжил он устало. Затем повернулся к Джованни. – Наши уроки отменяются. Займись, чем сочтешь нужным.

Потом он обратился к Пьетро:

– Как только я закончу, отвезешь в Рим письмо для Папы. Хочу, чтобы во время работы меня никто не беспокоил. Еду можешь приносить мне в комнату.

Старый ученый повернулся и вошел в дом, глубоко вздохнув:

– Да поможет мне Бог!

Глава 30

Проходили дни, недели и, наконец, месяцы. Мессер Луцио перетащил много томов из своей библиотеки – в том числе и знаменитую рукопись аль-Кинди – к себе в спальню, которая также служила кабинетом. С утра до вечера, а иногда и по ночам он изучал книги и делал заметки, выходя только два раза в сутки, чтобы размять ноги. Почти четыре месяца старик трудился как одержимый.

И вот настало утро, когда он вышел из комнаты и протянул Пьетро толстый конверт, аккуратно запечатанный личной печатью ученого.

– Вот, держи. Я хочу, чтобы ты завтра же отправился в путь. Это письмо для Папы. Вначале ты найдешь кардинала, который был здесь, на конверте написано его имя. Он проведет тебя к его святейшеству, и ты отдашь письмо ему лично. Содержимое конверта не должно попасть в чужие руки. Ни при каких обстоятельствах, слышишь? Если на тебя нападут разбойники, будет лучше, если ты его уничтожишь. Ни в коем случае не отдавай его никому, кроме Папы.

Серьезный тон хозяина внушил Пьетро благоговейный страх, и слуга только молча кивал головой.

– Учитель, можно обратиться к вам с просьбой? – спросил Джованни.

– Не сейчас. Мне необходимо отдохнуть.

– Это очень важно.

Мастер Луцио сел.

– Хорошо, я слушаю.

Джованни обуревали эмоции, но он все решил еще несколько недель назад, неоднократно прокручивая в мыслях, что именно скажет своему любимому учителю.

– Я был вашим учеником целых три года и никогда не испытывал большего счастья. Благодаря вашему великодушию всего лишь за несколько лет я достиг таких высот знаний, о коих не смел и мечтать. Более того, я научился познавать самого себя и полюбил искать истину. Мне еще многому нужно учиться у вас, и даже всей моей жизни не хватит, чтобы впитать все, о чем вы мне говорили.

Он медленно повернулся к Пьетро.

– То же самое я могу сказать и про тебя, мой друг. Я навсегда останусь твоим должником.

И снова он перевел взгляд на своего наставника, который слушал ученика с любовью и вниманием.

– Но я решил покинуть вас. Это решение разрывает мне сердце, ведь я люблю вас больше, чем родителей.

Джованни понял, что уже не в силах сдерживать чувства. Его голос срывался и дрожал.

– В моем сердце всегда жила любовь к девушке, которую я так недолго видел у себя в деревне. Ради нее я оставил отца и братьев. Благодаря Елене я встретил вас. Но настало время, и мне пора идти к ней.

Юноша замолчал и опустил голову, чтобы скрыть слезы. В комнате воцарилось долгое молчание.

– Не знаю, что уготовано мне судьбой. Может, встреча с величайшим разочарованием, но больше ждать я не в силах… Я должен продолжить путь. Мой любимый учитель, с вашего разрешения я отправлюсь завтра и хотел бы, в свою очередь, оказать вам услугу и лично отвезти письмо к Папе в Рим.

У его слушателей вырвался возглас удивления.

– Я знаю, что Пьетро устал и страдает от ревматизма, – продолжил Джованни, – а дорога в Рим длинна и полна опасностей. Я же с большим удовольствием, если Богу будет угодно, по пути в Венецию заеду в Священный город.

Мессер Луцио кивнул серьезно и печально.

– Мой дорогой Джованни, я знал, что рано или поздно придет миг расставания. Но, должен признаться, надеялся, что это случится позже. Все три года ты был самым лучшим учеником, о котором любой учитель может только мечтать.

Его голос дрогнул.

– Ты еще так юн, твоя пылкая натура может тебе помешать. Аристотель говорил, что нельзя стать философом, пока не достигнешь сорока пяти лет… Конечно, я не могу заставить тебя остаться здесь до столь зрелого возраста! Ты хорошо учился и многое узнал. Пусть теперь жизнь сама продолжит твое образование. Я знаю, что ты станешь астрологом, достойным своего учителя. Отправляйся в путь, мой мальчик! Возьми тетради с эфемеридами и любые книги из моей библиотеки. И, если Пьетро согласен, забери с собой письмо его святейшеству.

Джованни повернул залитое слезами лицо к Пьетро, и тот неуклюже кивнул. Юноша, больше не сдерживая рыданий, бросился в объятия своего учителя.

Он ушел тем же утром: расставание было слишком болезненным, чтобы затягивать его надолго. Юноша не знал, доведется ли ему вновь увидеть своих друзей, но надеялся всем сердцем. С собой он взял драгоценные тетрадки с эфемеридами и всего лишь три книги на греческом языке: «Пир» Платона, «Никомахову этику» Аристотеля и Новый Завет.

Джованни спрятал письмо для Папы в ножны, положил тетради и книги, а также флягу, шерстяной плащ и немного еды в наплечную суму, засунул в карман дукаты, которые дал ему на дорогу учитель, затем крепко обнял своих друзей.

Без единого слова он отправился в Вечный город. Джованни шел не оглядываясь.

Глава 31

Солнце клонилось к закату. Джованни уже вышел с проселка на широкую виа Валерия и шагал по ней по ней больше трех часов, когда вдруг услышал сзади приглушенный шум, который становился все громче. Юноша обернулся и увидел, что по пустынной дороге за ним скачут пятеро всадников. Джованни отделяло от них всего лишь метров двадцать, и он разглядел, что на преследователях длинные черные плащи и маски. Юноша понял, что ему грозит опасность.

Он прыгнул в придорожные кусты и со всех ног бросился к лесу. Всадники поскакали за ним. Юноша добежал до деревьев, когда первый человек в черном уже почти поравнялся с ним, но преследователю пришлось придержать лошадь из-за ветвей, и Джованни успел нырнуть в густой подлесок.

Он бежал, пока хватило дыхания, и сумел оторваться от врагов, затем спрятался в раскидистой кроне высокого дуба. Юноша тяжело дышал, от страха все сжималось у него внутри, и он молился, чтобы преследователям не пришло в голову посмотреть вверх. Они разделились и стали прочесывать лес. Наступала ночь, Джованни решил воспользоваться темнотой и убежать. Когда он спускался с дерева, то услышал, как один из всадников приблизился и оказался прямо под ним. Не медля ни секунды, юноша прыгнул на врага, который даже крикнуть не успел, и они скатились на землю. С кошачьей ловкостью Джованни схватил противника за горло, сжал сонную артерию и не отпускал до тех пор, пока тот не потерял сознание. Юноша взвалил бесчувственное тело на лошадь, сел сам и рысью направился к кромке леса.

Едва добравшись до виа Валерия, он пустил коня в галоп и, прежде чем свернуть на боковую дорогу, несколько лиг скакал без остановки. Почувствовав наконец себя в безопасности, стащил противника вниз и крепко связал ему руки за спиной. Затем снял с него кожаную маску и стал хлопать по щекам, чтобы привести в чувство. Черный всадник постепенно пришел в себя и с удивлением понял, что юнец умудрился похитить его и скрыться незамеченным.

– Ты ведь ученик астролога, да?

– Совершенно верно.

– Где же ты научился так защищаться?

– Вопросы здесь задаю я. Кто вы? Что вам нужно? Почему вы скрываетесь под плащами и масками?

Незнакомец нервно хохотнул, но ничего не ответил. Джованни вытащил нож и приставил его к горлу пленника.

– Сегодня вечером я что-то не слишком терпелив. Не будешь отвечать на вопросы – зарежу как цыпленка!

– Я поклялся ничего не говорить. Если проболтаюсь, сообщники меня убьют.

– Зачем вы меня преследуете?

– Чтобы забрать письмо к Папе.

– Кто вы и почему оно так важно?

– А ты не знаешь, что в нем?

По выражению лица Джованни пленник понял, что астролог ничего не сказал юноше о содержании послания.

– Послушай меня, – произнес он доверительно, – от этого письма лучше избавиться. То, что в нем написано, будет пострашнее кометы, упавшей на землю. Отдай конверт мне, иди домой и скажи своему учителю, что ты его потерял. Обещаю, мы тебя не тронем.

Джованни рассмеялся.

– Твоя жизнь висит на волоске, а не моя. Я обещал учителю передать письмо Папе и сдержу слово. Мне плевать, что в нем написано!

– Тогда не видать тебе покоя! Даже если ты убьешь меня, мои товарищи найдут тебя, где бы ты ни скрылся. А если ты и с ними справишься, придут новые и будут преследовать тебя до тех пор, пока не отберут письмо. Тебе не добраться до Рима живым.

Джованни понял, что незнакомец говорит правду. Он прекрасно понимал, что, несмотря на все угрозы, пленник больше ничего не скажет. Юноша взвесил все возможности и принял самое разумное решение. Так как таинственные преследователи наверняка пристали к нему как пиявки, придется отказаться от идеи добраться до Рима по виа Валерия, а пробираться кружными дорогами опасно из-за грабителей. Значит, самым простым будет пойти в обратном направлении. Вряд ли он столкнется с какими-либо препятствиями, а дорога приведет его в порт Пескару, где можно сесть на корабль. Понадобится всего лишь неделя, чтобы добраться до Рима морем.

Приняв решение, Джованни крепко-накрепко привязал пленника к стволу дерева и верхом направился к Адриатическому морю.

Юноша скакал часть ночи, но ему пришлось остановиться, чтобы дать лошади передохнуть.

На рассвете он снова пустился в путь.

Когда снова наступила ночь, Джованни увидел вдали море. Он добрался до порта, привязал лошадь у постоялого двора, поужинал и стал расспрашивать о кораблях, которые отплывают в Рим. Когда юноша разговаривал с владельцем гостиницы, дверь распахнулась, и на пороге возникли трое в черном.

Джованни побежал в заднюю комнату и выбрался наружу через окно. Там он лицом к лицу столкнулся с человеком в маске, который сторожил задворки гостиницы. Джованни выхватил меч, и противники скрестили клинки. Юноша быстро одержал победу, ранив неприятеля в бедро, и бросился в ночь, преследуемый по пятам и пешими, и конными. «Сколько же их? Как им удалось найти меня так быстро?» – думал он, спеша к причалу, где суда стояли на якоре.

Крики и топот копыт неслись отовсюду. Джованни чувствовал, что его обложили со всех сторон, но сумел проскользнуть на маленькое суденышко. Он прошел мимо двух сторожей, которые крепко спали, спустился в трюм и спрятался там за тюками с товарами.

Посреди ночи юноша услышал какой-то шум, доносящийся с палубы. Он затаил дыхание, но вскоре понял, что это моряки возвращаются на корабль после попойки. На несколько часов наступила тишина. Едва взошло солнце, суета возобновилась, и судно вышло в море.

Джованни решил не покидать укрытия до тех пор, пока они не войдут в порт. Он не привык к качке, и целый день напролет его тошнило, особенно когда сильный ветер бросал утлое суденышко из стороны в сторону, словно скорлупку. После полутора суток в открытом море корабль наконец бросил якорь в гавани. Джованни не знал, куда они приплыли, но ему было все равно: юноша был уверен, что сбил преследователей со следа. Он надеялся, что корабль держал курс на юг.

Когда наступила ночь и большая часть экипажа сошла на берег, юноша выбрался из убежища. Как здорово вновь оказаться на твердой земле! Джованни огляделся и увидел огромные корабли и бесчисленные огни, горевшие со всех сторон порта, в котором, несмотря на поздний час, кипела жизнь. «Мы стали на якорь в большом городе, – подумал он. – Если мы двигались к югу, это, наверное, Бари. Или Анкона, если плыли на север…»

В конце концов юноша обратился к дюжему моряку, развязывающему узлы на веревке:

– Друг мой, какой это город?

Матрос уставился на него, будто бы перед ним явилась сама Дева Мария.

– Что?

– Не могли бы вы сказать, как называется этот город?

Моряк в удивлении закатил глаза и поднял руки к небу:

– Это же Венеция!

Часть третья
Юпитер

Глава 32

– Не будет ли синьору астрологу угодно войти?

Джованни посмотрел на слугу, неспешно встал и вошел в кабинет, где его приветствовал маленький, пузатый человечек:

– О, как я счастлив наконец встретить вас, синьор Да Скола!

Джованни широко улыбнулся в ответ и сел на предложенный хозяином стул.

Человечек опустился в огромное кресло с другой стороны мраморного камина.

– Я слышал, что вам воздают хвалу со всех сторон! – произнес он восторженно. – В каждом палаццо только и говорят о том, что вы предсказали судье Зорци весьма неожиданное назначение в Совет десяти,<sup>[14]14
  Совет десяти – для контроля над деятельностью венецианского дожа был создан Совет десяти, члены которого избирались на один год Большим советом, причем было запрещено выбирать в Совет двух и более членов одной семьи. Выборы в Совет происходили на заседаниях Большого совета, куда не пускали никаких чужаков. Совет десяти являлся анонимным органом власти, список членов которого не был известен большинству жителей города.


[Закрыть]</sup> и не далее чем вчера мой друг Квирини поведал мне, как ясно вы обрисовали его деликатное финансовое положение!

– А я повторяю, что к моим советам следует относиться с осторожностью. Положение звезд толкуется человеком, и это толкование может быть ошибочным.

– Ну-ну, не скромничайте, мой дорогой друг, ваша репутация безупречна! Всего лишь за несколько месяцев вам удалось покорить всю Венецию! Поговаривают, что сам дож удостоил вас приватной аудиенции…

Джованни склонил голову.

– Синьор, ничего не могу сказать по этому поводу.

– Ваша скромность делает вам честь. – Человечек наморщил лоб и соединил кончики пальцев. – Но, прошу, скажите мне, когда вы прибыли в Венецию?

– Шесть месяцев назад, синьор.

– Поразительно! Такая слава за такое короткое время! Если я не ошибаюсь, вы ученик блистательного флорентийца, Луцио Констанини, а здесь вас приютил философ Николо Целестини.

– Вы прекрасно осведомлены. Узнав о моем желании поехать в Венецию, мой наставник посоветовал обратиться к его другу, который встретил меня с распростертыми объятиями.

– Но скажите, почему для занятий своим ремеслом вы выбрали именно Венецию, а не Флоренцию или Рим? Что вас побудило, женщины или деньги?

Джованни слегка улыбнулся.

– И то и другое.

– Как же вы правы! Последняя перепись показала, что в этом городе проживают сто двадцать тысяч человек, и больше десяти тысяч из них – куртизанки! Подумайте только, в среднем одна шлюха на шестерых мужчин! Эти непотребные девки вмиг очистят ваши карманы! Если бы вы знали, сколько денег они стащили у меня!

– Думаю, слово «стащили» не слишком подходит к ситуации. Наверняка не обошлось без вашего желания…

– Увы, человек такое неразумное создание! Трудится день-деньской, чтобы заработать несколько дукатов, а потом идет и за несколько минут просаживает их в объятиях незнакомой женщины!

– Честно говоря, синьор, возможно, вы удивитесь – я еще не познал прелестей здешних красоток.

Коротышка удивленно прищурил глаза.

– Вот как! Я не знал, что вы предпочитаете мальчиков!

– Отнюдь нет, синьор. Дело в том, что мое сердце уже занято.

Человечек громко хлопнул себя по бедрам.

– Ага, значит, вы и не здесь, и не там! Но зачем же допускать, чтобы любовь к одной женщине мешала наслаждаться всеми остальными?

Джованни улыбнулся и ничего не ответил. Ему не хотелось продолжать этот разговор, и он уже жалел, что позволил втянуть себя в беседу.

– Звучит серьезно, мой юный друг, – продолжил хозяин, пододвигаясь к гостю поближе. – Могу ли я узнать имя той принцессы, что похитила ваше сердце?

– Позвольте сохранить его в тайне, синьор, – ответил Джованни, глядя прямо в глаза торговцу. – Насколько я понимаю, вы послали за мной, чтобы обсудить ваши дела…

Человечек откашлялся и принял серьезный вид.

– Да-да, вы правы, давайте приступим. Дело в том, что я – торговец специями, один из самых преуспевающих в нашем городе. Последние несколько лет моря стали весьма небезопасными. И поэтому я не уверен, стоит ли мне сейчас отправлять галеры через море. Мне сказали, что вы, сверившись с положением звезд, можете дать ценный совет о том, когда лучше затеять коммерческое предприятие…

– Да, это так. Начертив ваш гороскоп и изучив расположение планет в грядущие месяцы, я смогу дать вам полезный совет. Но опять же должен подчеркнуть, что подобный совет не будет абсолютно верным. Его следует воспринимать только в совокупности с другими обстоятельствами.

– Можете нарисовать мой гороскоп. Честно говоря, как-то раз я уже просил об этом, из чистого любопытства. Но, скажите, как вы узнаете о том, какое положение займут звезды в ближайшие месяцы?

– Точно так же, как мы узнаём об их расположении в прошлом! Пути звезд на небе известны с древних времен. При помощи астрономических вычислений можно узнать о том, как они будут располагаться через несколько лет, даже через несколько веков, если только у кого-нибудь найдется время и желание, чтобы произвести все расчеты!

– Так вы и астрономию изучали? – спросил купец, весьма впечатленный знаниями Джованни.

– Нет, но у меня есть астрономические таблицы, эфемериды на последние несколько десятков лет, и я потратил первые заработанные здесь деньги на подобные таблицы на три следующих года. Так что я могу кое-что предсказать, сравнив привычный курс планет с важными точками карты рождения.

Торговец глядел на молодого человека с восхищением.

– Вот те таблицы, о которых я упоминал, – продолжил Джованни, вытащив из объемистой сумки тетради и новенькие отпечатанные эфемериды. – Чтобы ответить на вопрос, мне нужно знать место, год, месяц, день и, если можно, час вашего рождения, тогда я смогу нарисовать ваш гороскоп и сравнить его с нынешним положением планет.

Купец быстро сообщил Джованни все необходимые сведения. Тому потребовалось меньше двадцати минут, чтобы нарисовать карту рождения, но изучение расположения различных планет в грядущие месяцы и толкование гороскопа заняло больше часа. Юноша посоветовал купцу подождать еще три месяца, прежде чем снаряжать корабли.

Довольный торговец вручил Джованни оговоренную плату: сорок дукатов, довольно внушительную сумму за такую быструю работу. Джованни тотчас же удалился, сойдя по лестнице на нижний этаж палаццо, – юношу ждала гондола.

Подобные консультации давно наскучили Джованни, но они давали возможность неплохо заработать, а в Венеции все было дорогим: одежда, жилье, услуги гондольеров. Всего лишь за несколько месяцев он сумел привлечь внимание общества, и для поддержания своего новоприобретенного статуса ему приходилось тратить кучу денег, ведь без красоты и богатства в высших кругах делать нечего.

Джованни попросил гондольера отвезти его к палаццо Приули в квартале Костелло. Покинув Рио-Сан-Маурицио, гондола свернула налево, в Большой канал, и заскользила мимо величественного дворца, который недавно закончил строить старый дож, Андреа Гритти.<sup>[15]15
  Андреа Гритти (1455–1538) – семьдесят седьмой венецианский дож. Был избран дожем в 1523 году.


[Закрыть]</sup> Вопреки сплетням у Джованни еще не было личной встречи с дожем. Астролога представили правителю на балу три недели назад, и дож заинтересовался талантливым и честолюбивым молодым человеком. Он предложил юноше прийти к нему во дворец, чтобы поговорить о науке звезд, хотя сам не очень-то в нее верил. Но для этого требовалось официальное приглашение, и Джованни с нетерпением ждал весточки от самого могущественного человека в городе.

Джованни напал на след правнучки дожа почти сразу же после своего неожиданного прибытия в Венецию. На самом деле все венецианцы увлеченно следили за любовными похождениями дожа. У него были дети от законной жены, от монахини в монастыре и от турецких невольниц, которых он завел, когда жил в Константинополе. Елена приходилась второй дочерью Виенне, законной внучке старого дожа. Виенна была замужем за Паоло Контарини, отпрыском одного из старейших и благороднейших родов. Елена Контарини – ибо так ее звали – жила в палаццо на берегу Большого канала.

Джованни вскоре узнал еще две новости: одну – хорошую, а другую – плохую. Хорошим известием было то, что Елена, несмотря на то что считалась одной из самых завидных партий среди венецианской знати, еще не вышла замуж. Джованни чуть не потерял сознание от радости, когда узнал об этом. Но радость была недолгой: ему сказали, что Елена уехала из Венеции несколько месяцев назад, чтобы навестить отца, губернатора далекого острова Кипр.

Уже несколько лет Елена делила свою жизнь между Венецией, где жила ее мать, которая была слаба здоровьем, и Никосией, столицей Кипра. К своему восторгу Джованни узнал, что Елена вернется в Венецию летом или, самое позднее, осенью. Он решил дождаться ее возвращения и благодаря своим познаниям в астрологии войти за весну в венецианское высшее общество.

Он преуспел выше всяких ожиданий. С первого дня юношу приютил старый друг его наставника, тоже философ, и вскоре Джованни представилась возможность показать богачам свое умение. Молва о красивом, талантливом молодом человеке, ученике самого известного в Италии астролога, быстро распространилась по всей Венеции. Джованни не скрывал своего калабрийского происхождения, но сменил имя, которое звучало слишком по-крестьянски. Кроме того, его мог бы узнать кто-нибудь из венецианцев, тех, кто приговорил Джованни к порке несколькими годами раньше. Юноша говорил, что он родом из Катанзаро, единственного города, где он бывал, и представлялся Джованни Да Сколой.

От клиентов не было отбоя: вдовы хотели знать, выйдут ли они снова замуж, торговцам требовался совет в делах, а знатных людей беспокоило их положение в обществе. Джованни скоро понял: то, что больше всего привлекало его в астрологии, а именно возможность узнать больше о себе и своем предназначении, интересовало людей гораздо меньше, чем вопросы любви, денег или власти. Поначалу это сильно огорчало Джованни. Но затем он смирился с таким положением дел и стал делать то, о чем просили его клиенты. В конце концов, деньги и связи смогут помочь ему добиться единственной цели – встретить Елену.

Повернув налево и проплыв мимо площади Сан-Марко и Дворца дожей, гондола повернула еще раз, теперь направо, в широкий канал позади церкви Святого Захарии, а затем в канал поменьше, ведущий к величественному палаццо Приули. Джованни очень нравилось это здание в окружении каналов, принадлежащее одной из самых родовитых семей Венеции. Его обедневший владелец – а в этом городе можно иметь власть, но быть бедным, или обладать богатством, не имея политического влияния, – сдавал маленькие квартирки, состоящие из гостиной, ванной и спальни, богатым путешественникам. Едва Джованни стал зарабатывать приличные деньги, то сразу же решил перебраться в этот великолепный дворец. В гостиной можно было принимать клиентов, особенно женщин, которые предпочитали для консультаций с астрологом более укромное место, чем собственный дом. Когда Джованни не приглашали куда-нибудь к обеду, он делил трапезу с семейством Приули, высоко ценя гостеприимство и образованность хозяев. Именно здесь ему удалось по крупицам собрать сведения о возлюбленной, так как Приули дружили с Контарини и хорошо знали правнучку дожа.

Гондола остановилась у главного входа во дворец. Джованни вложил монету в ладонь гондольера и поднялся по лестнице на третий этаж, к себе в квартиру. Скинул длинный черный плащ и башмаки и убрал эфемериды в маленький шкафчик в гостиной, который был всегда закрыт и где Джованни держал самое ценное имущество.

Он сунул руку в глубь шкафа и вытащил конверт, спрятанный за книгами по философии. Глядя на письмо, которое наставник поручил передать Папе, Джованни почувствовал укол в сердце. Прошло уже много времени с тех пор, как юноша покинул Абруцци, и драматические обстоятельства помешали ему добраться до Рима. Поначалу Джованни убедил себя, что здесь не обошлось без вмешательства провидения, которое не только помогло спастись от всадников в черном, но и привело его к Елене. Узнав о том, что Елены не будет в Венеции еще несколько месяцев, он решил воспользоваться этим временем и съездить в Рим. Но события развивались так стремительно, что Джованни уже никак не мог на них повлиять. Самые первые его консультации имели такой успех, что вскоре его почти ежедневно стали приглашать знатные венецианские семьи. С каждым днем Джованни становился все известнее и богаче. Уехать в Рим, подвергнув себя риску, означало поставить крест на вхождении в высшее общество. Кроме того, подобное путешествие могло бы навсегда разлучить Джованни с возлюбленной. Раз уж провидение дало ему такую прекрасную возможность встретить ее снова, то стоит ли подвергнуть себя бессмысленному риску и уехать из Венеции? Проходила неделя за неделей, и Джованни решил дождаться возвращения Елены и только потом отправиться выполнять поручение наставника. Время от времени Джованни даже приходилось утешать себя тем, что мессер Луцио ни слова не сказал о том, что письмо нужно отвезти как можно скорее, более того, он настаивал на том, чтобы при малейшей опасности оно было уничтожено. Значит, надежно сохранить письмо гораздо важнее, чем спешно доставить адресату.

Хотя Джованни то и дело твердил себе, что эти доводы справедливы, его мучила совесть. Каждый раз, открывая шкаф, он проверял, на месте ли письмо, и каждый раз внутренний голос говорил ему, что нужно исполнить долг перед наставником как можно скорее.