Текст книги "Лик Аполлона"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Отпустить меня? Что ты такое несешь?

– Нет, я придумала кое-что получше. Это как раз подходит для простого смертного – по "политическим соображениям". Ты, кажется, считаешь, что на эти "соображения" можно списать все, что угодно.

И Карлотта соскочила со своей ветки. Арнобий испуганно вскрикнул, но потом застонал – когда увидел, что она не падает, а парит в воздухе, как гигантская птица колибри, а волшебные красные сандалии на её ногах мерцают и поблескивают, словно покрытые мишурными блестками туфельки танцовщицы. Потом Карлотта одним движением руки заставила дерево, на котором сидел Арнобий, вырасти до невероятной высоты. Повинуясь магии Карлотты, ствол дерева начал быстро удлиняться, земля со страшной скоростью стала проваливаться вниз, – как будто Арнобий висел на тросе, перекинутом через мачту корабля, и два десятка дюжих матросов разом потянули за этот трос.

Нижние ветки дерева сделались такими толстыми, что слезть по ним вниз уже было невозможно. Если Арнобий упадет, то не раз ударится о ветки, прежде чем долетит до земли, – но ученый прекрасно помнил, как далеко лететь до земли. Когда Арнобий думал об этом, у него все внутренности сжимались в комок.

Парящая в воздухе далеко внизу богиня в волшебных красных сандалиях крикнула Арнобию:

– Все, мне пора! Надо ещё заглянуть ненадолго в Пещеру. Но я обязательно вернусь, о мой благородный ученый! Может быть, я даже отнесу тебя обратно в храм на болотах. Там ещё осталось немало золота и драгоценностей, и все это – все до последней монеты – может достаться тебе. И ты подохнешь там с голоду, если раньше тебя не сожрут гигантские змеи, но зато ты умрешь сказочно богатым.

Карлотта как будто задумалась о чем-то, а потом вытащила откуда-то зеркальце и, подлетев, протянула Арнобию. Зеркало было круглое, из самого лучшего зеркального стекла, какое можно было представить, в широкой оправе слоновой кости.

– Что это? – спросил Арнобий.

– Зеркало! Чтобы ты сам мог увидеть, как смотрятся со стороны дураки вроде тебя.

Когда божество преобразилось в подобие огромной сияющей бабочки и молниеносно упорхнуло прочь, Арнобий на мгновение задумался – а не приснилось ли ему все это? Но нет, дерево по-прежнему возвышалось над землей, как никакое другое дерево в мире, и Арнобий все так же сидел на ветке, на высоте, наверное, около сотни футов от земли.

Арнобий смутно помнил, будто во время этого странного разговора его собеседница как-то упомянула, что он не смог узнать Аполлона. Интересно, что бы это могло значить?

Если это божество на самом деле не было Карлоттой, то не стоило обращать особого внимания на все эти признания и обвинения.

Но кто бы это ни был, а Арнобий застрял на чудовищном дереве. Ученый осмотрелся. Ствол и ближайшие ветки, похоже, были слишком гладкими и скользкими, – там не за что было уцепиться, и слезть вниз по стволу вряд ли получится. Единственное, что оставалось Арнобию, – это подождать, когда вернется с задания сержант Ферранте, и позвать его на помощь.

Да, это наверняка был Трикстер... Злой шутник.

Но тут Арнобий вдруг подумал, что женщина, которую он знал как Карлотту, его прежняя помощница, любовница и рабыня, могла на самом деле быть Трикстером – и тогда, и сейчас. Против этого нет никаких доказательств. А Койоту-Трикстеру нет равных в искусстве перевоплощений. Это божество может принять любую форму, и под наружностью Карлотты в действительности мог скрываться кто угодно. Да, недавний собеседник Арнобия и вправду был богом, да, Трикстером – но не Карлоттой.

Что за странная причуда для божества – принять облик девушки-рабыни! Однако конкретно этот бог, – если он все-таки существует, – всегда славился склонностью ко всяким странным выходкам. Бедняжка Карлотта! Арнобий задумался о том, что на самом деле могло статься с этой девушкой. И он пообещал самому себе, что если ещё когда-нибудь встретится со своей бывшей рабыней, то обязательно сделает для неё что-нибудь хорошее.

Вернувшись из своего похода в Пещеру – да уж, это было приключение не для слабонервных! – сержант Ферранте поначалу не сориентировался и не сразу нашел своего нового командира. Сержант принес тревожные вести, – похоже, у этого парнишки, Джереми, совсем съехала крыша. Правда, тогда, когда Энди смотрел в эти глаза и слушал этот голос, он был готов поверить всему, что тот скажет.

Ферранте пришел на то самое место, где оставил своего командира. Только откуда здесь взялось это кошмарно громадное дерево? И тут Энди услышал голос ученого, поднял голову и увидел, где сейчас находится Арнобий. Тогда Энди решил, что весь мир вокруг, наверное, тоже сошел с ума.

Джереми слышал, как жрецы Аида, стараясь воодушевить своих последователей перед очередной битвой с Аполлоном, кричали о том, что именно здесь, в Пещере, великий Аполлон некогда уже был повержен.

Тем не менее, это был хороший знак – то, что жрецы сочли нужным собрать побольше воинов и поднять их боевой дух, прежде чем бросить в битву со столь жалким воплощением божества.

Джереми знал, что пройдет дальше, в глубину Пещеры. На какое-то долгое мгновение юноша вдруг очень остро почувствовал, что он здесь совсем один.

"Ведь я же на самом деле никакой не бог! Я – это только я, Джереми Редторн. Так я себе это представляю. Я не думаю, что я – бог. Бог – он сам по себе. А я только его партнер. Он просто использует меня, я – словно перчатка, которую надели и точно так же могут снять!"

Камешки на полу пещеры тихо похрустывали под подошвами его легких сапог, предназначенных для верховой езды. Его – и Аполлона. За его спиной за их спиной – солнечный свет начинал меркнуть. А впереди ни правый, ни левый глаз Джереми не видели ничего, кроме темноты.

Глава 27

Джереми вошел в очередной подземный зал. Здесь было очень тихо, тишину нарушало только отдаленное эхо падающих где-то капель воды.

Юноша остановился у входа и постоял несколько мгновений, прислушиваясь, а потом двинулся дальше. Очевидно, враги Аполлона на время отступили, выжившие в недавней схватке в панике разбежались. Но не требовалась божественная мудрость, чтобы понять, что это кажущееся отступление может на самом деле быть хитрым тактическим ходом, – любому ясно, что враги стараются заманить аватару Солнечного бога подальше в глубины подземелья.

И все-таки рискнуть стоило. Цели обоих – и бога, и Джереми Редторна требовали, чтобы их общее тело спустилось ещё глубже в Пещеру. И дорога пока была свободна.

Сейчас, когда перед ним не было врагов, с которыми надо сражаться, юноша сильнее, чем когда-либо, чувствовал гнев Аполлона, направленный против созданий Подземного мира.

В эти минуты чувства и желания Джереми и Аполлона были одинаковыми и неразделимыми.

Юноша упорно спускался в непроглядный мрак Пещеры, а вход в подземелье, озаренный благословенным светом солнца, оставался у него за спиной и отдалялся с каждым шагом. Несколько минут назад внешний мир, – мир вольного воздуха и солнечного света, деревьев и открытого неба – скрылся из виду за поворотом коридора.

Джереми ещё раз ненадолго задержался, – надо было убедиться, что хлипкий трофейный лук все ещё в приличном состоянии и на что-то годится, а потом неспешно отправился дальше по извилистому проходу.

Не стоило безрассудно, сломя голову мчаться вниз, в глубины подземелья. Нет, – по крайней мере, не сейчас. Не стоило, – пока он не набрал полной силы и не готов ко всему. Он забрался так далеко только потому, что хотел испытать силу Врага, – и убедился, что мощь владыки Подземного царства действительно велика.

Но Труженик все равно готов был встретиться с Врагом лицом к лицу, даже если придется сражаться на чужой территории, там, где Враг сочтет нужным.

Преодолев множество опасностей и препятствий, сэр Джон Лугард и его отряд в четыре сотни бойцов, в конце концов, сумели отыскать верный след, который привел их сперва к деревне Медовары, а потом дальше, в обратную сторону. И вот воинство лорда Джона подошло к подножию огромного дерева высотой больше сотни футов. Вражеская армия не выбрала бы более удобного момента для неожиданного нападения – все четыре сотни воинов, как один, задрали головы и, вытаращив глаза, смотрели вверх, на невиданное диво. К счастью, враги Морского лорда были организованы ничуть не лучше его собственных солдат и, конечно же, упустили такую редкостную возможность.

Несколько человек, подчиняясь распоряжениям лорда Джона, бросились помогать Арнобию спуститься вниз с высокой ветки, на которой его бросил Трикстер. Двое добровольцев полезли на дерево, по мере продвижения вверх вырубая в гладком стволе ступеньки и опоры для рук и обрезая до приемлемой толщины боковые ветки. Через несколько минут на земле под деревом образовалась такая куча опилок и кусков коры, что её вполне хватило бы на то, чтобы покрыть дранкой крышу довольно большой хижины. Тем временем сотни воинов толпились под чудовищным деревом и с сомнением, хотя все-таки и достаточной долей почтения прислушивались к крикам ученого, который старался объяснить, как он оказался в таком необычном положении.

Когда лорд Джон только увидел громадное дерево, он сперва только удивленно уставился на это чудо природы, а потом, когда понял, кто именно сидит там, в ветвях далекой кроны, расхохотался и смеялся несколько минут не переставая. Отсмеявшись, лорд Джон крикнул наверх:

– Да уж, братец, на этот раз с тобой точно случилось нечто сверхъестественное!

Ответ, который донесся сверху, изобиловал научными терминами и мало что прояснил лорду Джону – все равно как если бы Арнобий говорил на каком-то неизвестном иностранном языке. Несколько минут спустя Арнобий слез на землю, но и теперь ученый по-прежнему смотрел на мир с несколько иной точки зрения, чем та, которой он придерживался до того, как на это дерево взобрался. Они с братом заспорили, обсуждая случившееся, и призвали Энди Ферранте в качестве свидетеля.

– Была ли это на самом деле Карлотта или нет, – не знаю, – высказывал свои мысли ученый. – Насчет неё я не уверен. Но случай с Джонатаном гораздо более важен. И важнее всего вот что: существовало ли на самом деле создание, которое мы зовем Аполлоном – кто бы или что бы это ни было, когда происходили все эти невероятные события? И в действительности ли Аполлон вселился в Джонатана, или как его там ещё зовут по-настоящему? Я не знаю. Что бы нам ни говорила теория, факты остаются фактами, и они таковы: этот парнишка способен вытворять такое, чего не смог бы сделать никакой обычный человек.

Лорд Джон, несмотря на наличие чудесным образом выросшего дерева, отнесся к рассказу брата довольно скептически.

– Да, наверное, тебе на самом деле явился какой-нибудь бог. Но только вряд ли это была Карлотта.

В это мгновение воздух над головой лорда Джона, сидевшего в седле своего боевого верблюда, со свистом закружился, там образовалось нечто вроде маленького урагана. И прежде чем Джон успел даже поднять голову, чьи-то сильные руки схватили его за плечи, – он и представить не мог, что у кого-то может быть такая могучая хватка, – выдернули из седла и унесли в вышину, прямо в небо.

Джон беспомощно вскрикнул, улетая. Его воины засуетились, но они были так же беспомощны против такого нападения, как и четыре сотни муравьев, окажись они на их месте.

В считанные мгновения их командир унесся куда-то по воздуху вместе со своим похитителем и вскоре совсем исчез из виду.

Арнобий, который снова стоял на твердой земле, быстро сообразил, что хотя и по несчастной случайности – под его командованием оказалось четыре сотни хорошо обученных профессиональных воинов. Офицер, следующий по старшинству после лорда Джона, вряд ли станет долго упираться, прежде чем передаст командование войском сыну лорда Виктора.

Как и все остальные, Арнобий провожал взглядом быстро уменьшающиеся фигурки своего брата и того, кто его похитил, которые с немыслимой скоростью уносились по воздуху куда-то на запад. Но почти сразу же, как они исчезли за горизонтом, Арнобий повернулся к воинам с решительным и уверенным видом и заговорил:

– Капитан, готовы ли ваши люди к походу?

– Сэр?.. Да, сэр, готовы!

– Поскольку нам неизвестно, куда унесли моего брата, преследовать похитителя я считаю бессмысленным. – Арнобий повернул голову, посмотрел на вершину Горы, скрытую за густыми клубами облаков, и указал рукой на вершину: – Мы отправляемся туда!

– Слушаюсь, сэр! – офицер привычно подчинился уверенному командирскому тону.

А сержант Ферранте с облегчением подумал, что его сверхсрочное продвижение по службе, похоже, никто не станет оспаривать.

Тем временем Джереми в глубине Пещеры допрашивал последнюю оставшуюся в живых жертву военного искусства Аполлона.

Прежде чем пронзенный стрелой воин-жрец Аида испустил дух, он подтвердил худшие опасения Джереми относительно судьбы Кати. Ее схватили подручные Хранителя Врат, которые постоянно шныряли по округе в поисках подходящих для жертвоприношений молодых юношей и девушек. Не понимая, что на самом деле происходит, Кати по простоте душевной сама подошла к ним и даже заплатила за проведение ритуальной церемонии очищения.

И все же Джереми до сих пор надеялся, что девушка ещё жива. Потому что если нет – значит, мир стал таким, что никакой бог не смог бы с ним совладать. В его мозгу лихорадочно кружились мысли о потрясающем величии такого деяния, как освобождение Оракула от власти Аида, которые мешались со страхами и надеждами испуганного ребенка, – и какие из них были его собственными, Джереми уже не знал.

Достаточно глубоко в подземельях Пещеры, далеко от ветра и жаркого солнца, воздух двигался почти незаметно и становился сухим и прохладным независимо от того, как менялась погода на поверхности. Если верить памяти Захватчика, и днем и ночью, и летом и зимой здесь погода была всегда одинаковой.

Прошагав в глубь подземных коридоров ещё минут десять, Джереми-Аполлон снова остановился, чтобы прислушаться. И зримые, и слышимые свидетельства были ясны и недвусмысленны, – из кошмарных глубин Пещеры на него снова надвигалось нечто могущественное и устрашающее. Ощущения, которые накатили на Аполлона, когда он ещё стоял перед Вратами Пещеры, теперь стали гораздо мощнее и явственней. Левым глазом Джереми видел усилившееся мрачное свечение, а кроме того, он отчетливо слышал чьи-то ещё далекие, но неумолимо приближающиеся тяжелые шаги.

В какое-то мгновение звук шагов сменился шелестом – как будто по каменным коридорам, шурша чешуей, перекатывались кольца огромной змеи. Память Аполлона подтвердила – да, Аид, как и Койот, действительно способен изменять облик и

даже становиться невидимым. Этой способностью в большей или меньшей степени обладали многие боги, – а был ли в их числе и Аполлон, Джереми сейчас выяснять не хотел.

Как бы то ни было, Аполлон все равно узнает другого бога, когда тот к нему приблизится. И никакая невидимость не поможет тому скрыться.

И снова из мрака впереди частично проявилась вынырнувшая из Бездны сумрачная фигура, более или менее похожая на человеческую, но на этот раз неопределенных размеров. То, что Джереми разглядел – неясные контуры массивной косматой головы и широченных плеч, – мгновенно убило в юноше всякое желание любопытствовать и пытаться рассмотреть эту тварь получше.

Голос Аида теперь звучал мощнее и громче, чем в их предыдущую встречу, – его низкий рык раскатывался по подземным коридорам гулким эхом. Перед мысленным взором Джереми проплыли воспоминания о плеске ледяных волн подземной реки, бурлении багряной лавы и холоде гранита – где-то там, глубоко под землей.

– Так, значит, ты вновь отважился испытывать мои силы?

Джереми ждал, когда из его горла польются ответные слова. Сам он в это мгновение не мог ни о чем думать, но, очевидно, Аполлону тоже нечего было сказать.

Аид вежливо выдержал паузу, потом заговорил снова:

– Вот что я скажу тебе, владыка Света, – могущество Солнца велико, но Тьма все равно сильнее.

И тогда Джереми, чувствуя, что на этот раз и голос, и слова – его собственные, неожиданно для себя самого сказал:

– Мое Солнце действительно велико. В сравнении с ним твоя Пещера просто пылинка, которую носит ветер!

Сумрачная фигура восприняла его ответ, как ответ Аполлона.

– Я не нуждаюсь в жалости, Солнечный бог, и сам никого не жалею. Эта Пещера – всего лишь маленькая комнатка, но для этого мира она даже слишком велика, – гигантские глыбы непроглядного мрака шевельнулись – черные кляксы на черном же фоне, – Аид пожал плечами. – Мои владения неизмеримо обширнее. Что такое твое Солнце? Оно может ослепить тех, кто подберется к нему слишком близко, но в моей Великой Тьме никто его даже не увидит. Посмотри на ночное небо, если не веришь.

– Я видел ночное небо, – сказал Аполлон. А Джереми, внезапно вспомнив кое-что еще, добавил своим собственным голосом: – Но я видел и звезды!

Владыка Подземного мира, казалось, пропустил мимо ушей оба их ответа. Огромная черная клякса снова зашевелилась, – Аид перебирал пальцами темную цепь, которая висела у него на шее, – наверное, в качестве украшения.

– Значит, ты не оставил мысли о войне? Тогда оставь надежду, Труженик, пастырь стад, взраститель садов. "Оставь надежды всяк сюда входящий"! – и владыка Мрака, довольный собой, расхохотался.

Благодаря своей новой памяти Джереми узнал цитату.

У юноши сложилось впечатление, что это воплощение Аида-Плутона напрочь забыло, каково это – быть человеком, и возомнило, что было богом всегда. Прискорбное заблуждение...

Аполлон помнил все совсем иначе. Он прекрасно знал, сколько человеческого было изначально в этом аватаре Аида, – по крайней мере, до того, как человеческие черты растворились в божественной сущности. И имя, и прежний облик этого человека хранились в глубинах памяти Аполлона, в которые Джереми до сих пор старался не заглядывать, – впрочем, юноша решил, что человеческое прошлое все равно уже не имеет для нынешнего воплощения Аида никакого значения.

Боги сошлись и начали сражаться – Джереми вытащил стрелу и натянул лук. Парню пришлось собрать в кулак всю свою отвагу, чтобы не воспротивиться желанию Аполлона вступить в бой.

Непроглядный мрак и тишина окружали Джереми-Аполлона со всех сторон, слышался лишь отдаленный плеск падающих капель воды. Из этой безмолвной темноты вылетел угловатый кусок скалы, по размеру больше человеческой головы, и полетел в Джереми – но не слишком быстро, так что юноша легко смог увернуться. Громадный метательный снаряд пролетел мимо и врезался в дальнюю стену, круша на своем пути сосульки сталагмитов. Бросок был сделан явно не в полную силу, – Аид не намеревался убивать юношу этим камнем, скорее он надеялся, что после такого первого удара Аполлон ослабит бдительность, станет более беспечным и самонадеянным.

Когда Джереми-Аполлон подобрался поближе, то смог несколько лучше разглядеть своего чудовищного врага. Юноша ожидал увидеть могучего гиганта, но перед ним был человек самого обычного роста, не выше его самого – и это открытие очень встревожило Джереми. Потом он понял, что эта человеческая фигурка и есть то тело, в котором живет теперь его Враг, – а значит, и он тоже когда-то был обыкновенным человеком, как и сам Джереми.

Аполлон-Стрелок вскинул лук и выпустил стрелу, которая так же метко полетела в цель, как и прежде, – но на этот раз его выстрел оказался безрезультатным. Клубящаяся вокруг Врага тьма просто поглотила стрелу. Для этого Врага попадания обычных стрел, выпущенных из обычного лука, очевидно, были все равно, что уколы зубочисткой.

Владыка Подземного мира испустил ужасающий рев, который пугал ничуть не меньше, чем полное безмолвие.

Аполлону и раньше приходилось слышать подобное, так что он не особенно впечатлился. Он в это время лихорадочно пытался вспомнить, каким ещё оружием может располагать Аид.

От стен пещеры отделились огромные, величиной с целый дом, куски скалы и стали крениться одна к другой, чтобы поймать Аполлона в ловушку и раздавить его. И снова подвижное юношеское тело, в которое вселился Аполлон, сумело ловко ускользнуть в сторону и избежать опасности. Но тут Аполлон уловил некоторые весьма специфические звуки и запахи – и понял, что Аид пытается вытащить сюда расплавленную каменную глыбу откуда-то из глубины Пещеры.

И Аполлон не дал своему врагу времени довести задуманное до конца. Он нанес несколько ударов кулаками и ногами по стене Пещеры, выломал в ней отверстие – и через это отверстие в глубину подземелья хлынули потоки солнечного света. Ну и, конечно же, все это время юноша не переставал осыпать врага стрелами.

Невозможно было узнать, нанесли ли серьезный урон Аиду эти неуклюжие деревянные стрелы или более быстрые солнечные лучи, которые Аполлон тоже метал теперь во врага, – владыка Мрака прятал свое сердце за огромной каменной глыбой. Стрелы и солнечные лучи больно жалили Врага, ранили, но не убивали.

Аид взревел ещё яростнее и рванулся назад, в глубины Пещеры, каким-то образом заставив тьму сгуститься и хлынуть потоками вязкой жидкости по каменному полу – надеясь замедлить быстроту движений Аполлона и поколебать его боевой дух. У Джереми появилось такое ощущение, будто эта вязкая тьма жадно впивается в его тело, и если бы он был только обычным человеком, тьма поглотила бы его и засосала в глубь земли.

Однако каким-то шестым чувством Джереми понял, что Аид тоже, как и Аполлон, стал слабее после их предыдущей смертельной схватки. Владыке Подземного мира тоже приходилось действовать в тесном контакте с сознанием и телом какого-то человека, и этот человек точно так же, как и Джереми, может полностью истощиться, когда израсходует все свои силы в этой тяжелой битве.

Аполлон не помнил, кем был тот человек, который последним надел Лик Аида, – а может, Джереми просто не смог погрузиться в память божества настолько глубоко, чтобы добыть эти сведения. Но юноше и так было ясно, что человеческая личность этого мужчины или женщины значительно пострадала от союза с Аидом.

Судя по безумной самоуверенности высказываний Аида, тот человек, который стал Темным богом, действительно считал себя бессмертным. Владыка Подземного мира наотрез отказывался верить своим собственным воспоминаниям о том, как он когда-то был просто человеком, – эти остатки человеческой памяти Аид предпочитал считать вражеским наваждением.

Естественным следствием подобного заблуждения было и то, что Аид и Аполлона тоже считал только лишь божеством, как, наверное, и всех остальных, кто надевал Лики Богов.

Аид снова отступил, ускользнул во мрак подземелья, не решился рискнуть собой в открытом бою. Но, уже уходя, владыка Мрака обернулся и напоследок пригрозил Аполлону, пообещав послать за ним вслед несокрушимого убийцу.

– Я терпелив, Труженик, я очень терпелив! Ты снова придешь ко мне, и тогда я тебя убью. На этот раз убью навсегда!

Джереми остался стоять на месте, тяжело дыша и прислушиваясь. Одежда на нем испачкалась и изорвалась в клочья. Несмотря на то, что его тело было магически защищено и усилено, любое движение отдавалось сильной болью в каждом мускуле, а сердце колотилось с бешеной частотой.

Он стоял ещё долго, выжидая, пока последний отзвук шагов Врага не утихнет вдали.

Глава 28

Джереми наконец понял, почему его вторая сущность непременно хотела войти в Пещеру, имея при себе более-менее приличный лук и стрелы. Подобное оружие вряд ли можно было бы подыскать внутри подземелья, – преимущество лука и стрел было в том, что они убивали на далеком расстоянии, а в тесных подземных коридорах Пещеры большинство воинов предпочитали использовать совсем другие виды оружия.

Джереми вместе с заключенным в его теле божественным компаньоном быстро зашагал все дальше и дальше от солнечных лучей, в глубь узких и тесных подземных переходов, ограниченных со всех сторон массивными скальными глыбами. Здесь было истинное царство смертельного Врага Аполлона, его извечного противника – Аида.

Когда Джереми подошел к очередному разветвлению подземного коридора, он обратился к памяти Аполлона – и тотчас же получил приблизительный план запутанной сети подземных ходов, со всеми их разветвлениями и пересечениями. Владыка подземного мира только что отступил по самому широкому проходу, который вел прямиком вниз. Но примерно в том же самом направлении, в сторону нижних уровней, тянулся ещё один боковой коридор, более узкий и извилистый.

Джереми опасался, что Захватчик постарается принудить его волей-неволей следовать за Аидом дальше вниз, – но это был не тот случай. Обширная память Аполлона располагала точными сведениями о том, что этот проход вниз ведет прямиком в ловушку – в мрачную бездну, куда не достанет ни единый солнечный лучик.

Бог, поселившийся в теле Джереми, хоть и неохотно, но признавал, что их общему телу обязательно надо набраться сил, прежде чем вступать в последнюю схватку, – иначе им вряд ли удастся повергнуть своего главного Врага.

И только сейчас Джереми заметил, что его руки во многих местах изранены, хотя раны были не очень серьезными. А он даже не замечал, когда в него попадали эти метательные снаряды , – в памяти юноши живо сохранилась картина только одного такого попадания, когда особая метательная стрелка вонзилась сзади в его левую руку чуть повыше локтя и вырвала кусок плоти. Несмотря на все усилия Аполлона уменьшить чувствительность к боли, раны беспокоили юношу все сильнее.

В памяти Аполлона всплыло воспоминание о возможности отравления...

...но тотчас же Захватчик заверил Джереми, что даже все вместе полученные им раны не смертельны для человека, в чье тело вселилась божественная сущность Аполлона. Однако из-за этих ран положение, несомненно, сильно осложнилось.

Рана в плече сочилась кровью, и Джереми не стал её останавливать, надеясь, что кровь вымоет из раны яд – если тот дротик все-таки был отравлен. И вообще, со всяким лечением придется подождать. Но то, что он был ранен, очень веско свидетельствовало в пользу перемены маршрута сейчас юноше следовало бы отправляться не в глубины подземелья, а наоборот, к вершине Горы.

Мысли Джереми снова сосредоточились на поисках Кати. Он пожалел о времени, без толку потраченном на разговоры. Парень злился и на саму Катерину, – за то, что девушка была столь неосторожна и допустила, чтобы её захватили в плен. В воображении юноши то и дело вставали картины всевозможных вариантов пленения Кати, одна страшнее другой.

Покоряясь внезапному желанию, сила которого удивила его самого, Джереми, спускаясь вниз, стал громко звать Кати по имени. Проходя сквозь бесконечную череду подземных залов, его зов отдавался в Пещере гулким многоголосым эхом, чем-то напоминая звучание голоса Аида. Но юноша упорно шел все дальше вниз, держа лук со стрелой, наложенной на тетиву, – он был готов выстрелить в любое мгновение.

Джереми прошел через пять огромных подземных залов, – судя по всему, он находился сейчас на глубине около сотни футов от наружного входа в Пещеру – и, только тогда, вышел к тому месту, которое надеялся и боялся найти.

Еще издалека Джереми заметил впереди свет, – но это был не свет солнца, а красноватые отблески пламени факелов. По мере приближения свет факелов становился все ярче. Но Аполлон не мог сфокусировать и направить, куда нужно, свет от факелов – так, как он это делал с солнечным светом.

Над обустройством этого подземного зала человеческие руки потрудились гораздо больше, чем над всеми предыдущими полостями Пещеры. Зал был почти правильной округлой формы, каменные стены богато украшены затейливой резьбой – и, несомненно, этот зал был значительно обширнее всех других частей подземелья, в которых Джереми уже успел побывать. От стены до стены было около десяти шагов, а куполообразный свод возвышался на высоте пяти или шести ярдов. В изгибающейся кругом стене зала было четыре входа, расположенных на разных расстояниях друг от друга.

А в центре зала возвышалась ровная каменная платформа, высеченная из цельного куска скалы в незапамятные времена, – на этой платформе стояла клетка из деревянных брусьев с распахнутой дверцей, но не пустая.

Сердце юноши замерло в груди и тотчас же вновь бешено заколотилось. Джереми выкрикнул что-то бессвязное и бросился вперед, предоставив своему божественному партнеру самому высматривать всякие западни и ловушки, поджидающие возможных спасителей.

На полу клетки, лицом вниз, лежала обнаженная девушка. Все её тело было разрисовано причудливыми разноцветными магическими узорами. Она едва смогла чуть приподнять голову и что-то крикнуть в ответ Джереми.

– Кати! – когда Джереми подбежал к клетке на ;i расстояние вытянутой руки, он снова произнес её имя, на этот раз тихо и спокойно.

Юноша не сразу понял, что перед ним действительно Кати, поскольку девушку до неузнаваемости изменила ритуальная раскраска. В рисунках преобладали черный и красный цвета – знаки Аида. Со светлыми волосами девушки тоже что-то сделали.

Аполлон, заглянув в глаза девушки, сразу понял, что жертву опоили каким-то дурманящим снадобьем, а перед тем обесчестили – в соблюдение ритуала. Сперва Катерина не узнала своего спасителя. На какое-то мгновение Джереми даже испугался, что это он сам настолько сильно изменился за то короткое время, прошедшее с тех пор, когда Кати видела его в последний раз.

Но едва Аполлон прикоснулся к девушке, она постепенно стала приходить в себя, наркотический дурман начал развеиваться.

– Джерри? Я не... Ты ведь мне не привиделся, нет? – Последние слова девушка сказала с таким отчаянием в голосе, что сердце у Джереми болезненно сжалось.

– Это я, я – настоящий!

Он хотел сказать что-нибудь важное, потрясающее – но не находил подходящих слов.

– Хвала Аполлону, и хвала всем богам... что ты ещё жива.

Юноша легко разорвал веревки, которыми были связаны руки и ноги Кати. А потом на долгое-долгое мгновение крепко, страстно обнял её, прижал к своей груди.

В круглом зале было не очень темно, – его озарял тусклый свет трех чадящих факелов, закрепленных в специальных скобах на стенах.

Сверху послышался шелест крыльев и Джереми понял, что в зал жертвоприношений заявилась троица фурий. Но, похоже, они не собирались набрасываться на беспомощную девушку, – жертва была предназначена не им, а некой более могущественной силе. Фурий привлек запах смерти, исходящий от тел воинственных жрецов, не так давно поверженных не знающими промаха стрелами Аполлона.

Завидев незваного гостя, две фурии тотчас же развернулись и полетели обратно, предупреждать хозяина о вторжении Аполлона в Пещеру. Но одна, порхавшая под потолком, попыталась погасить свет в зале. Два факела погасли, но последний, выпав из скобы на каменный пол Пещеры, все ещё продолжал гореть.