Текст книги "Лик Аполлона"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Кати рассказала, что молодой человек, который раньше ухаживал за Фран – той девушкой, которую несколько раз изнасиловали бандиты, – теперь старательно её избегает и держится с ней очень холодно. Как видно, она больше для него не желанна.

– Ему должно быть стыдно, – так относиться к бедной девушке!

– Да, конечно... Но с этим уже ничего не поделаешь.

Юноша ожидал, что Арнобий станет расспрашивать о том, как он, Джереми, повел себя во время неприятностей с разбойниками. Но ведь тогда все они оказались в очень трудном положении, и ничего удивительного, что в таком состоянии Джереми держался не совсем так, как всегда, – нужно действительно вести себя очень и очень странно, чтобы при таких обстоятельствах обратить на себя внимание. Если так посмотреть, то Джереми ничего особенно странного и не делал, – он вообще почти что ничего не делал.

Как бы то ни было, ученый вообще не стал его ни о чем расспрашивать. Джереми даже удивился – Арнобий, похоже, совершенно не заинтересовался столь явным вмешательством божества, спасшим деревню. Это было совсем на него не похоже.

Арнобий, который в трудную минуту без особых усилий взял на себя роль лидера в их компании и теперь явно не собирался от неё отказываться, он охотно дал деревенским жителям несколько полезных советов на будущее касательно обороны поселения и простейших способов самозащиты, а потом заявил, что считает необходимым позаботиться и о безопасности своей группы. Они, конечно же, продолжат путь к Пещере Оракула, но двинутся дальше, нарядившись в позаимствованные у разбойников одеяния пилигримов.

– В таком виде мы вряд ли привлечем нежелательное внимание всяких там бандитов. Поскольку мы лишились эскорта охранников – за исключением одного бойца, зато хорошего, – то теперь нам придется самим себя охранять. Будем считать, что солдаты из Гавани до сих пор находятся где-то неподалеку, – и если мы не сумеем отыскать их и соединиться с отрядом, то в этом будем виноваты только мы сами, и никто другой.

Ферранте получил повышение по службе – Арнобий дал ему чин сержанта и назначил своим заместителем и помощником по военным вопросам..

Нетрудно было догадаться, что Ферранте испытывает двойственные чувства по поводу своего нового назначения. С одной стороны, он, конечно, был доволен повышением, а с другой – Ферранте никак не мог понять, какое вообще право имеет этот сугубо гражданский человек давать ему очередное воинское звание? И что скажет на это его настоящий командир, когда все более-менее наладится?

Арнобий нахмурился, глядя на Джереми – как будто только сейчас по-настоящему обратил внимание на юношу, – и спросил:

– А как насчет тебя, Джонатан?

– Как по мне, сэр, то я предпочел бы не поступать на военную службу...

– Так, понятно. Но знай, – я все равно зачисляю тебя в резерв, так что будь готов в любую минуту заступить на дежурство! – Ученый говорил тихо и спокойно, но был настроен чертовски серьезно. Так уж вышло, что его слуга один раз уже уклонился от участия в военных действиях, – но в следующий раз ему не удастся отсидеться в сторонке, пока другие сражаются.

– Да, сэр, конечно, – Джереми решил, что лучше не стоит пытаться отсалютовать по-военному – все равно ведь не получится.

Вскоре Арнобий сообщил Джереми и Ферранте о том, что их ожидает в ближайшем будущем. Согласно его плану, они направятся прямиком к Горе Оракула – туда, куда и собирались с самого начала. Если точно придерживаться этого направления, велика вероятность того, что их группа встретится с военным отрядом под командованием лорда Джона, который сейчас должен находиться где-то в том районе.

Несмотря ни на что, ученый по-прежнему хотел открыть тайну Оракула.

Тем временем благодарные поселяне решили предоставить своим почтенным гостям опытного проводника, который, как уверяли деревенские старейшины, покажет им самую короткую и удобную дорогу, – что позволит путешественникам сберечь не один час, или даже день, на пути к Горе.

Провести ученых к Горе вызвалась Катерина Мирандола.

– А твои родные не будут... ну, беспокоиться о тебе?

– Я думаю, нет. С чего бы им беспокоиться?

– Ну... Ты уходишь так далеко от дома, на несколько дней, и в компании трех мужчин...

– Я и раньше туда ходила, так что знаю дорогу лучше кого-либо другого. Кроме того, отец считает, что я – под особым покровительством Аполлона!

– О-о-о...

Арнобий и двое его спутников провели в деревне ещё одну ночь. Их чествовали как почетных гостей. Этой ночью празднество проходило немного поспокойнее, чем вчерашнее. Люди малость притомились, да и запасы медовухи поистощились...

Этой ночью Джереми приснилось, что сам Аполлон привел к нему Кати Мирандолу, – так, как раньше к нему приходили во снах другие незнакомые девушки. Но Джереми, в памяти которого ещё свежи были неприятные воспоминания об изнасилованных женщинах, разбудил спящую девушку, – она ходила во сне – и отослал обратно, в родительский дом.

Наутро, проснувшись, Джереми долго мучился, – парень никак не мог понять, приснилось ли ему все это или случилось на самом деле?

Даже когда юноша увиделся с Кати, он все ещё не был до конца уверен, что это ему не приснилось. Он осторожно сказал:

– Знаешь, вчера мне снилось, что ты ходила во сне...

Катерина сидела и заплетала свои пышные волосы цвета меда в косы самая подходящая прическа для таких длинных волос.

– Но... Со мной такого никогда не случалось...

Джереми, не зная наверняка, как же все было на самом деле, решил не углубляться дальше в обсуждение этого вопроса.

Утром следующего дня, после очередного обильного угощения, которое состояло по большей части из хлеба и душистого меда, медовары произнесли несколько речей, в которых помянули своих погибших друзей и родственников, строго соблюдая все надлежащие обряды, и пожелали счастливого пути уцелевшим пилигримам – каковыми они считали Джереми, Ферранте и Арнобия.

В своих напутственных речах и прощальных пожеланиях старейшины деревни советовали путникам остерегаться разбойников и солдат тех армий, которые настроены враждебно по отношению к их повелителю.

На маленькой деревенской площади, у святилища, старый жрец принес в жертву Аполлону несколько домашних животных. Всякий раз, когда кровь жертвы окропляла алтарь, что-то внутри Джереми чувствительно содрогалось. Потом на землю у алтаря вылили горшок меда и немного медовухи, – хотя после двух ночей празднеств этого драгоценного напитка в деревне почти не осталось.

Прежде чем отправиться в дальнейшее путешествие, Арнобий потребовал, чтобы все его спутники как следует вооружились. Оружия, собранного у погибших разбойников, хватило на небольшой арсенал. Не слишком воинственные жители деревни Медовары охотно разрешили своим почетным гостям выбирать оттуда любое оружие, какое понравится.

Ученый указал на кипу мечей, топоров и дубинок, возвышавшуюся перед ним, и сказал:

– Ну, парень, что из этого тебе больше по нраву?

Сам Арнобий повесил на пояс короткий меч, который приличествует носить командиру, и удобный боевой нож, похожий на тот, какой Джереми получил от Сал, а потом потерял. Ферранте пришлось нацепить ещё пару добавочных ремней, чтобы поместилось все оружие, которое он для себя отобрал, так что теперь бравый вояка со всех сторон ощетинился лезвиями, словно какой-нибудь сказочный пират. Каждый из "пилигримов" либо забрал обратно свой прежний заплечный мешок, либо нашел себе новый в куче трофеев. Радушные поселяне щедро оделили своих гостей запасной одеждой и запасами еды для путешествия.

Джереми рассеянно перебирал груду всевозможного оружия, не зная, что же выбрать. И вдруг его руки, словно сами собой потянулись к какой-то штуковине, которая внезапно вспыхнула ярким светом, видимым только левому глазу юноши.

То, что Джереми вытащил, оказалось самым обычным с виду луком впрочем, Незваный Гость безмолвно признал, что этот лук чем-то лучше всех прочих, хотя его прежний владелец и заботился о нем из рук вон плохо. Рядом с луком лежал колчан с полудюжиной стрел. Джереми взял тетиву и помял её двумя пальцами – на взгляд его левого глаза, тетива была малость поистертой. Но нашлась и запасная, хорошая тетива – она была обернута вокруг колчана.

Юноша встал, расставил ноги на ширину шага, упер лук концом в землю, а серединой – о свою ногу, и согнул его, держа обеими руками за другой конец. В таком положении он смог легко снять старую тетиву и сменить её на новую.

Ферранте с удивлением в голосе заметил:

– Похоже, ты знаешь, как управляться с этой штукой, парень!

Джереми кивнул и пробормотал что-то невразумительное. Дело в том, что он-то сам никогда в жизни не держал в руках лука до того, как поднял этот из груды разбойничьего оружия. Но, как оказалось, внутренний наставник незаметно для него самого успел обучить его тело всему, что мышцам и нервам требовалось знать об этом предмете, – и, как подозревал Джереми, даже гораздо большему.

Левый глаз юноши безошибочно отмечал все малейшие различия между стрелами. Осторожными, чуткими пальцами Джереми выбрал одну стрелу из колчана – ту, что казалась почти безупречной, – и внимательно её осмотрел. Что-то в глубине его души горестно вздохнуло при виде её несовершенства. Но любое творение рук человеческих не было лишено недостатков, – так уж повелось на свете. Так все и должно было быть.

Гостеприимство радушных поселян не простиралось настолько, чтобы бескорыстно отдать путникам столь ценное достояние, как два захваченных у бандитов верблюда. Поразмыслив над этим, Арнобий решил, что так даже лучше – если они пойдут дальше пешком и в одеяниях пилигримов, то будут вызывать гораздо меньше подозрений и нежелательного внимания. Все путешественники были в хорошей форме и казались вполне готовыми к долгому пешему переходу.

Выбравшись за пределы деревни медоваров, четверо путников – Джереми, Арнобий, Ферранте и Кати – пешком прошли в обратную сторону по той самой тропинке, по которой разбойники, гоня за собой пленников, спускались с Горы перед злосчастным нападением на деревню.

Арнобий говорил об Оракуле не иначе как о цели путешествия, о месте, в котором их небольшая компания должна встретиться с военным отрядом под командованием его брата, лорда Джона, – если удастся благополучно избежать встреч с врагами.

Не было никаких причин сомневаться в том, что воинство лорда Джона, которое изначально насчитывало до четырех сотен солдат, до сих пор по большей части цело и невредимо. Но не было и никаких оснований считать, что этот отряд должен находиться где-нибудь поблизости от деревни медоваров.

Арнобий сказал:

– Если это было вмешательство магических сил или какая-то колдовская уловка, – из-за которой обвалился мост и мы в самом начале разделились, то, полагаю, те же самые силы должны были помешать войскам моего брата и дальше следовать по нашему пути.

У Аполлона, похоже, не было никаких замечаний на этот счет.

Для большинства людей, которые путешествуют пешком, – как это обычно делали все истинные пилигримы-паломники, – до Оракула было несколько дней хода, даже если идти самой короткой дорогой, срезая путь по горным тропкам.

Но тех, кто идет пешком и прилагает хотя бы минимальные усилия, чтобы скрыть свои следы, гораздо труднее выследить, чем такое же количество путников верхом на верблюдах. Хотя, конечно, пешеходы продвигаются вперед гораздо медленнее верховых.

Не один только Джереми обратил внимание на то, что Арнобий больше не разглагольствует о поисках истины и о высоких научных проблемах. Как видно, последние события выбили ученого из привычной колеи, и теперь он целиком и полностью отдался решению повседневных практических вопросов. И Арнобию явно нравились те новые обязанности, которые он сейчас исполнял.

– Сейчас философская истина состоит в том, чтобы справиться с любыми неприятностями, которые могут свалиться на наши головы!

Ферранте, как и большинство его приятелей-солдат, привыкших воевать верхом, считал себя заправским лучником. Он был страшно доволен, получив обратно свой собственный лук и стрелы.

И, увидев, что Джереми тоже вооружился луком, Энди, естественно, сразу же предложил устроить импровизированное соревнование в стрельбе. Тем более что их молоденькая проводница сразу заинтересовалась и даже приостановилась, чтобы посмотреть на состязание.

– Что скажешь, Кати? Победитель получает твой поцелуй, идет?

Девушка смущенно зарделась, но кивнула и сказала:

– Хорошо...

Джереми, просто чтобы поразмяться, выпустил одну стрелу и нисколько не удивился тому, что она поразила мишень в самое яблочко. Это показалось ему правильным и естественным.

А поцелуй, честно выигранный приз, оказался восхитительно сладким. Между Джереми и Кати зародилось нечто гораздо более серьезное, чем любое сладострастное сновидение.

Ферранте, который тоже попал почти в самый центр мишени, посмотрел на Джереми как-то странно – но в его взгляде читалось скорее удивление, чем зависть.

Дорога, по которой Кати вела их маленький отряд, почти все время шла вверх. Гора Оракула виднелась впереди, хотя пока и не становилась заметно ближе. Они целый день осторожно пробирались вперед по потайным тропинкам и вышли к широкой дороге. Там путешественники встретились с большой группой пилигримов, которые тоже направлялись к Пещере Прорицаний.

Арнобий был бы не прочь объединить силы, примкнув к этим пилигримам, и даже предложил помощь Катерины в качестве проводницы. Но недоверчивый и подозрительный предводитель пилигримов не пожелал идти с ними, – ему не понравилось, что придется отклониться в сторону от главной дороги.

Джереми по-прежнему был решительно настроен завершить миссию, которую возложила на него умирающая Сал. По крайней мере, он сам так думал. Но так уж получалось, что временами юноша забывал, чего ради он здесь находится и что он тут так долго делает. И если ему не удастся найти в Пещере Оракула Маргарет Шаландон, Джереми просто неоткуда будет узнать, что делать дальше.

Юноша пытался осторожно расспрашивать Арнобия об этой женщине, ученой Шаландон, которая исчезла где-то в окрестностях Священной Горы. О ней не было никаких вестей с тех самых пор, как её собственная экспедиция потерпела неудачу, и не попала туда, куда направлялась. Но Арнобий, как видно, и сам не много знал об этой Шаландон, так что Джереми не выяснил почти ничего нового.

Ну, что ж – в конце концов, Джереми делал все, что только мог. С этой... С этой божественной штуковиной внутри головы хорошо еще, если он вообще сможет вспомнить, кто он сам такой!

Джереми немного беспокоился из-за того, что образ Сал постепенно как-то сгладился в его памяти. Сейчас юноша как ни старался, никак не мог припомнить ни черты её лица, ни звучание её голоса. Однако он по-прежнему был обречен сражаться с существами, которые её погубили.

Посреди ночи Джереми вдруг проснулся в холодном поту – юноша заподозрил, что это Аполлон мешает ему вспомнить Сал,

Вполне естественно, что во время пути Джереми часто и подолгу разговаривал с Катериной. Девушка слушала с таким интересом и сочувствием, что вскоре Джерри сам не заметил, как начал рассказывать Кати о том странном положении, в котором он оказался.

Юноша сознавал, что его необычайно сильно тянуло к Катерине – она была очень привлекательна и совершенно не походила ни на одну другую девушку или женщину, которых знал Джереми с тех самых пор, когда вообще стал обращать внимание на девушек.

Ясно было и то, что Энди Ферранте тоже положил глаз на Кати – уже хотя бы только потому, что она была единственной женщиной в округе, к тому же молодой и красивой.

Джереми признался Катерине, что связан торжественной клятвой с другой девушкой, – и Кати, естественно, захотела узнать об этом побольше.

– Так, значит, ты с ней помолвлен?

– Помолвлен? Да нет, что ты! Ничего подобного! – Ему ведь только пятнадцать лет, неужели' Кати считает, что это подходящий возраст для женитьбы? Помолчав немного, Джереми признался: – Вообще-то она умерла...

Кати сказала, что ей очень жаль ту, девушку. И, похоже, она действительно искренне сожалела о её смерти.

Глава 24

Четверо путешественников пошли дальше пешком по малохоженой, неприметной горной тропинке, которая долго петляла и вилась между холмов, то забирая круто в гору, то спускаясь, – пока наконец не соединилась с главной дорогой почти у самой Горы Оракула.

Катерина уверенно вела маленький отряд, – по всему было видно, что девушка прекрасно знает, куда надо идти. Юная проводница сказала своим спутникам, что избранный ею путь проходит среди высоких холмов и его очень трудно найти, если не знать дороги. В памяти Аполлона не сохранилось никаких воспоминаний об этой узенькой тропинке, петляющей среди гор и лесов.

Но на следующий день, когда путники прошли уже добрую часть пути, оказалось, что дальше Кати знает дорогу хуже, и продвижение немного замедлилось. Девушка надолго уходила вперед одна и изучала окрестности, прежде чем вести своих спутников дальше.

Этим утром, когда Катерина отправилась вперед на разведку, Джереми пошел вместе с ней. Они увлеченно разговаривали о разнообразных диких цветах и травах, которых Кати знала почти так же много, как и Аполлон. Джереми взялся понести заплечный мешок Катерины. Юношу восхитила искусная вышивка на ткани, – Кати сказала, что это вышивала её мама, – узор в точности изображал полевые цветы, которые больше всего по нраву медоносным пчелам.

Кати и Джереми говорили и о множестве других вещей, – в том числе и о поразительном разнообразии животных и растений, которых, казалось, становилось все больше по мере приближения к вершине Священной Горы.

– Говорят, все это – владения Трикстера, – сказала Кати, запрокинув голову и пытаясь разглядеть далекую вершину Горы, которая скрывалась за облаками и ближними утесами.

Джереми не хотелось вспоминать о Карлотте.

– Я слышал, это и есть Олимп, – это было лишь предположение, почерпнутое в памяти Аполлона, – потому что сам Солнечный бог никогда не забирался настолько высоко в Гору. – А какой бог тебе больше всего нравится, Кати?

Девушка взглянула на него как-то странно. Да, ничего не скажешь, вопрос он задал не совсем обычный.

Чем дольше Джереми смотрел на Кати, тем красивей она ему казалась. И если для Захватчика она могла бы стать лишь ещё одной победой, то для самого Джереми отношения с этой девушкой вдруг приобрели необычайную важность, – иногда даже случалось, что он слова не мог сказать в её присутствии. Вот когда ему очень пригодилось бы хваленое красноречие Аполлона – но все красноречие куда-то враз подевалось, да так, что ищи не ищи – все равно не найдешь.

Как-то раз путники устроили привал в небольшой долине у подножия холмов и расположились там на ночлег. Джереми в свою очередь сидел на страже, пока его спутники крепко спали, – и вдруг парень почувствовал, что рядом есть кто-то еще. Джереми резко обернулся.

И увидел Карлотту. Она была одета в то самое платье, в котором Джереми видел её в последний раз – когда Арнобий прогнал её прочь. Карлотта стояла и улыбалась как ни в чем не бывало.

От того, что Карлотта была здесь, такая спокойная и безмятежная, у Джереми мороз пробежал по коже. Потому что никаким естественным образом она просто не могла оказаться сейчас у подножия Горы.

Глаза Карлотты оставались холодными, но она помахала парню рукой в знак дружеского приветствия.

– Ты как будто удивлен, Джерри? Не ожидал меня здесь увидеть?

– Ты и сама знаешь, что нет. И... Да, просто удивительно... насколько ты изменилась, – левым глазом юноша видел многоцветную ауру, которая окружала фигуру Карлотты, – такую же яркую, как у Таната, но не настолько пугающую. На ногах у девушки были какие-то странные красные сандалии, – они светились даже ярче, чем все остальное.

– Давай лучше сперва поговорим о тебе, Джерри. Ты здорово подрос с тех пор, как мы с тобой расстались!

– Правда? Ну, может, и так. – Новая одежда, которая досталась юноше, тоже понемногу начинала становиться тесной.

Карлотта протянула руку и бесцеремонно потрепала его по щеке.

– А усы все ещё не выросли...

– Признаться, я вообще не собираюсь их отращивать.

– Ну да, конечно. И что в этих усах хорошего? Так и ходи без усов – ты ведь теперь у нас будешь вечно молодым, да?

– О чем это ты?

– О том. Я теперь тебя лучше понимаю, Джереми... если только тебя все ещё можно так называть. Знаешь, у меня ведь тоже в голове сидит богиня, и я смотрю на тебя её глазами.

– А я вижу тебя глазами Аполлона... В тебе – Трикстер, верно? – Сияние в глазах Карлотты было подобно свету, пробивающемуся из дома в сумерках, когда видно, что свечи внутри горят, даже если окна и двери плотно закрыты. – А я всегда представлял себе Трикстера мужчиной... Во всяком случае, так о нем рассказывалось в детских сказках.

– Ну а на самом деле она – женщина, по крайней мере, сейчас, когда мы с ней живем в одном теле. А чем там она была раньше, – не знаю.

В памяти Захватчика, которая быстро и легко раскрылась перед Джереми, не нашлось никаких особых обстоятельств, по которым Трикстер, или Аполлон, или любое другое божество обязательно должны были бы являться в облике мужчины.

Джереми огляделся. Арнобий, Кати и Ферранте крепко спали, так что можно было считать, что сейчас они с Карлоттой совсем одни в этом уголке леса.

Карлотта как будто прочитала его мысли.

– Я усыпила их. Конечно, Аполлон мог бы их пробудить, – если бы захотел.

Джереми только покачал головой.

– Выходит, ты и Трикстер... Может, ты мне расскажешь? Я имею в виду... о том, как это случилось?

– Может, я только за этим сюда и пришла. Мне до смерти хотелось кому-нибудь обо всем рассказать. Ну, давай садись вот здесь, рядом со мной, – одним движением руки она разровняла поверхность лежавшего неподалеку бревна, сгладила выступающие обломки сучков, убрала грубую, шершавую кору. Да что там – она изменила даже саму форму бревна, превратив его в подобие скамейки с гладкой поверхностью.

Богиня села на эту лавку, Джереми тоже присел рядом с ней, но не слишком близко – так, чтобы их тела не соприкасались. Юноша сказал:

– Ты переместила окно в комнатах ученого... Карлотта резко рассмеялась.

– Для Трикстера такие штучки – просто детская забава! Ручаюсь, это произвело на него впечатление.

– Он совсем растерялся.

– Как обычно!

Какое-то время они просто смотрели друг на друга и молчали, перебирая в памяти общие воспоминания. Потом Джереми заговорил:

– Ты хотела рассказать, как... – он не договорил, только неопределенно повел рукой.

Карлотта запустила пальцы в свои густые светлые кудряшки.

– Владыка Аполлон и сам может все рассказать, – если, конечно, захочет. По-моему, он может рассказать вообще все и обо всем. А что до меня, то все это началось в тот день, когда мы встретились – мы с тобой.

Джереми углубился в воспоминания.

– Я думал, может быть... Я видел, что ты прячешь маленькую коробочку, черную с белым... Да нет, ничего. Не важно, рассказывай дальше...

Карлотта легко соскочила с бревна и принялась расхаживать по полянке. Ее светлые брови изогнулись, лицо стало задумчивым. Джереми несколько растерялся при виде картин, которые возникали в его левом глазу, когда он смотрел на красные сандалии Карлотты.

– Вообще-то все началось примерно за час до того, как ты появился у нас, – начала рассказывать девушка. – Наверное, именно из-за того, что ты пришел, у Арнобия и случился тот приступ, – хотя сам он об этом и не догадывается. Я тогда не знала, что он потерял сознание, потому что была в храме как раз тогда, когда это случилось.

– А, тот его припадок... Рассказывай дальше.

В тот день Карлотта была на каменной пристани возле развалин храма. Она думала, что её господин в полной безопасности, занимается своими обычными ритуалами и колдовскими заклинаниями в окружении полудюжины слуг, которые смогли бы оградить его от любых неприятностей.

– Я говорила ему, что пойду прогуляюсь к храму, но он, кажется, меня не услышал. Что ж, ничего странного в этом не было. И я, конечно же, не собиралась там ничего исследовать сама, без него.

Карлотта вошла внутрь полуразрушенного храма, – нет, она ничего специально не выискивала, просто ходила там, смотрела по сторонам. Арнобий не собирался начинать никаких официальных исследований святилища до тех пор, пока полностью не завершит все долженствующие моления и заклинания.

– Арнобий здорово разбирался во всяких заклинаниях и хорошо умел предугадывать, чего желают боги. Не знаю, сохранил ли он эти умения.

– Он сильно изменился, – заметил Джереми. – Изменился, особенно за последние несколько дней.

– В самом деле? – Эта новость не слишком заинтересовала Карлотту. – Я и не думала, что тот храм такой огромный, пока не зашла внутрь... Пожалуй, в нем запросто можно было бы заблудиться, – но мне было не страшно, потому что во многих местах снаружи пробивался дневной свет. И окна, и другие отверстия все были выше уровня глаз, но я точно могла определить, с какой стороны находится река, – с той стороны деревья росли в отдалении, и крон не было видно, а со всех других сторон они росли прямо среди развалин... Я переходила из одного зала в другой. Некоторые помещения там были совершенно немыслимой формы, было и несколько необычайно огромных залов. Стены покрывала роспись, столь же древняя, как и само здание, и многие рисунки казались мне очень и очень странными. А статуи... Мне не хотелось рассматривать их вблизи, потому что они меня пугали. Теперь я могу понять почему. Может быть, некоторых статуй я и сейчас бы испугалась, невзирая на то, что сама теперь стала... иной. Там было... Там было нечто такое... Сперва я решила, что это остатки какой-то мебели, но лотом увидела, что все деревянные части давным-давно сгнили, от них остались лишь трухлявые щепки. Все заросло лишайником и плесенью, и было покрыто толстым слоем пыли... В общем, если говорить короче, – в конце концов, я попала в такое место... Наверное, когда-то это было нечто вроде кладовой, но теперь дверь туда была приоткрыта. Внутри оказалось святилище какого-то божества. Алтарь, а под алтарем – сундук, и то и другое – из дерева и камня, покрытых причудливой резьбой. Мне показалось, что дверная ручка как будто сама потянулась к моей руке, словно приглашая открыть дверь и войти. И когда я таки открыла дверь, то увидела, что внутри что-то есть – и что-то очень важное. В это мгновение и я сама, и все вокруг меня вдруг изменилось, изменил ось навсегда...

Карлотта замолчала, отстраненно глядя куда-то вдаль.

– Там был Лик Трикстера? – спросил Джереми. Карлотта посмотрела на юношу и моргнула, приходя в себя.

– Нет, что ты!

– Нет? – удивился Джереми.

– Нет, все это случилось позже, – это потом уже я нашла Лик, стала богиней... Понимаешь, это святилище в разрушенном храме на болотах, оно посвящалось Гермесу. – Карлотта замолчала и внимательно посмотрела на парня. – Но разве... Разве... Твой собственный бог ещё не рассказал тебе об этом?

– Я боюсь его о чем-нибудь спрашивать. И он мало что мне рассказывает. Он никогда не является по моей просьбе и ничего не говорит обычными словами. Наверное, он просто не воспринимает меня всерьез. Потому что я не в силах побороть страх... Я боюсь утонуть в его воспоминаниях. Боюсь, что он полностью поглотит меня.

Карлотта кивнула.

– Понимаю... Трикстер тоже кого угодно может испугать, хотя она и не... Не Аполлон, – последнее слово девушка выговорила почтительным шепотом.

Джереми покачал головой.

– Ах, Карлотта, ради всех богов, как же я рад тебя видеть... Как здорово, что есть хоть кто-нибудь, с кем можно поговорить обо всем этом! юноша порывисто сжал её руку. – Рассказывай же дальше, что ты нашла тогда в развалинах храма, в тот день, когда мы с тобой встретились?

– Да, конечно... Постараюсь рассказать все по порядку, – молодая женщина вздохнула и помолчала немного, собираясь с мыслями. – Тогда, в первый день, я нашла сундук у алтаря, а в нем – сандалии. – Она высоко подпрыгнула и плавно выписала в воздухе замысловатый пируэт, напомнив юноше о чудесной обуви, которая была у неё на ногах. – Джереми, неужто ты так и не догадался, чего на самом деле испугались те лодочники, да так испугались, что бросились бежать без оглядки?

– Вообще-то я об этом почти не думал. Меня занимали совсем другие проблемы.

– Так вот, это меня они, испугались! Как только я нашла эти замечательные сандалии, я, естественно, сразу же их примерила. И как только они оказались у меня на ногах, я сразу поняла, на что они могут сгодиться. Когда эти никчемые гребцы увидели, как я выпорхнула из храма и полетела по воздуху, словно птица, – они стали показывать на меня пальцами, дико заорали и забегали, словно цыплята с отрубленными головами. А потом все эти бравые моряки прыгнули в маленькую лодчонку и принялись грести как бешеные : – и поплыли прямо в болота. И ведь они наверняка представляли себе, что за твари водятся в этих болотах, – но все равно не смогли остаться на месте, удрали туда... Когда увидели, во что я превратилась.

Карлотте не нравились эти моряки, и вот – они в панике бежали, испугавшись её. Поначалу она злорадно посмеялась над ними, однако люди перепугались не на шутку, и Карлотта страшно разозлилась. Если бы случилось так, что там не оказался ещё и Джереми, ей пришлось бы воспользоваться сандалиями для того, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, – и тогда чудесные сандалии перестали бы быть её тайной.

Карлотта наглядно продемонстрировала Джереми, на что способны её сандалии, – она в мгновение ока перенеслась на расстояние больше сотни обычных шагов и тотчас же вернулась обратно.

– Прекрасно! – воскликнул Джереми и посмотрел на своих спутников. Парень хотел убедиться, что они все ещё спокойно спят и ничего такого не видят. Наверное, если бы не Аполлон, Джереми испугался бы точно так же, как те несчастные матросы.

– Я уверена – даже ты, с Аполлоном в твоем теле, не смог бы двигаться так же быстро и плавно, как я, – сказала Карлотта.

Джерри потянулся к памяти Аполлона – и узнал, что Карлотта права, это действительно так, Но воспоминания хлынули потоком – . и он узнал гораздо больше, чем ему хотелось. .

– Их сделал Гефест! – неожиданно для самого себя сказал юноша, указывая на чудесные сандалии на ногах у Карлотты.

– Верно!

– И что же сказал Арнобий, когда ты вернулась? Ты ведь прилетела по воздуху, как птица? Ах да! Он же тебя не видел – к тому времени он уже лежал без сознания... Так, значит, ты спрятала сандалии в ту маленькую коробочку, а Арнобию ничего о них не рассказала?

– Ты снова угадал.

– А мне казалось, ты его любила... Божество в облике Карлотты беспомощно развело руками, совсем по-человечески.