Текст книги "Берсеркер (Сборник) Книги 1-11"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 144 (всего у книги 157 страниц)

Даже новичку было ясно, что за последние месяцы здесь – так же, как на Земле, Юхао и повсюду в Домене, которому угрожала опасность – многое изменилось. Но тут, где ожидали берсеркеров с такой уверенностью, будто те заранее уведомили о своем прибытии, изменения были намного более радикальными.

Йори знала, что примерно за две недели до неожиданного импровизированного визита фельдмаршала Яманима здесь были предприняты гигантские усилия по военному укреплению атолла. Глубоко под землей находились два объекта, отражение которых в нормальном космосе напоминало острова. Однако точка их раздвоения была скрыта от взгляда. Тому, кто приближался к атоллу со стороны нормального пространства или находился на Фифти-Фифти, объект казался единым и действительно мог считаться таковым. Обитаемая зона составляла около километра в диаметре. Некоторые называли ее атоллом, некоторые – рифом.

Судя по тому, что знала Йори, несколько месяцев назад, до налета на Порт-Даймонд, здешний гарнизон был совсем небольшим и состоял из сотни добровольцев. Но те дни миновали. За считанные недели гарнизон значительно пополнился, и все военнослужащие, как и вольнонаемные, буквально сбивались с ног.

Вскоре вслед за челноком, на котором прибыла Йори, почти беззвучно сел другой корабль значительных размеров. Из него высыпали люди в форме и, не дожидаясь роботов-носильщиков, начали выгружать свое военное снаряжение. Теперь общая численность гарнизона приближалась к трем тысячам человек, но отдельные подкрепления продолжали прибывать. Людям помогало примерно такое же количество роботов – в которых, на взгляд прилетающих, не было ничего человекообразного.

К посадочной площадке и зданиям, ютившимся на ее краю, примыкало нечто вроде армейского плаца. Во всяком случае, это место было гораздо более плоским, чем окружавшие его участки. Наверно, совсем недавно тут проводились смотры и публичные церемонии. Но сейчас церемониями тут и не пахло. Площадь была занята ангарами и ящиками с оборудованием. Тут же находились небольшие боевые корабли, прикрытые защитными экранами.

«Обитаемая часть атолла, – раз за разом повторял карманный гид Йори, – представляет собой поверхность слегка сплюснутого сфероида диаметром около километра».

Прочитав то, что было написано в путеводителе о здешнем небе, Йори подняла глаза и ознакомилась с объектом непосредственно. Теперь вокруг Фифти-Фифти вращалось около трех десятков искусственных спутников, представлявших собой облегченные варианты сателлитов, – они защищали Землю и другие крупные обитаемые миры. Конечно, здешние орбиты были ниже, и спутники летали по ним быстрее; некоторые вообще казались смазанными пятнами.

Одна такая боевая машина была запущена прямо на глазах у Йори. Какой-то транспорт или ракета-носитель стремительно взмыла в атмосферу Фифти-Фифти.

Еще до посадки крейсера членов экипажа предупредили, что каждый прибывающий на атолл должен иметь при себе полноразмерный скафандр. За этим строго следил полковник Шанга. Йори не успела пробыть на атолле и минуты, как ей напомнили, что без скафандра не дадут сделать и шагу.

Магазин, бойко торговавший скафандрами, располагался рядом с посадочной площадкой. Здесь имелся широкий выбор размеров и фасонов. Йори была знакома со скафандрами, но не имела опыта обращения с их системами жизнеобеспечения.

Согласно другому распоряжению, на определенных местах скафандра следовало нарисовать краской или как-то прикрепить к ним знаки различия. Один из них говорил о принадлежности к гражданским лицам, другой – о том, что она является членом бригады Нэша. Стоявший у дверей робот очень эффективно справлялся с этой задачей.

Наконец, получив скафандр, объемистый узел с которым лежал поверх ее скудного багажа, Йори отправилась искать Джея Нэша. Робот-носильщик терпеливо катил за ней тележку. Вскоре журналистке посчастливилось обнаружить секретаршу Нэша – плотную рыжеволосую женщину по имени Милли Проув, с которой она уже беседовала по телефону в Порт-Даймонде. Хотя мисс Проув была в штатском, она ограждала великого человека от остального мира как настоящий страж.

Вывеска над входной дверью, по правилам армейского жаргона, составляла невообразимую смесь букв и цифр, которую вновь прибывшей было велено крепко-накрепко запомнить.

– Сам вернется примерно через час, – перегнувшись через некое подобие стойки, сказала мисс Проув, когда женщины представились друг другу. – Он ждет вас.

«Сам?» – подумала Йори. Она давно не слышала, чтобы так кого-нибудь называли, и была уверена, что этим словом заменяют имя человека только в дурацких мелодрамах.

Мисс Проув воспользовалась этим временем, чтобы показать Йори ее апартаменты. Так как все здания располагались под атоллом, поселение было куда больше, чем казалось на первый взгляд.

Ознакомившись с предназначенным для нее помещением, Йори утешилась тем, что эта нора расположена не так далеко от поверхности, чтобы нельзя было высунуть носа наружу. Она собиралась сделать это пару раз во время налета. В ее распоряжении было отличное оборудование для записи и наблюдения, но, разумеется, личное участие в событии – это совсем другое дело.

Как большинство других жилых помещений на атолле, комната с низким потолком имела три-четыре шага в длину и совмещенный санузел. Тут размещались две двухъярусные койки и четыре просторных встроенных шкафа. Стены, пол и потолок были сделаны из того же материала, что и сам атолл, напоминавшего цемент.

Заняв одну из пустовавших коек и ближайший к ней шкаф, Йори решила отправиться на поиски босса. Здесь, в номере, разрешалось снимать скафандр, но все же рекомендовалось носить его постоянно, за исключением шлема. Пришлось подняться снова и велеть роботу доставить в номер громоздкий костюм. Почти все люди, с которыми она сталкивалась на поверхности, были облачены в скафандры.

Снова выйдя на улицу, она стала спрашивать всех подряд, где найти знаменитого директора. К удивлению Йори, те, кто был знаком с этим человеком, называли его Папик – разумеется, за глаза.

И говорили, что он в баре.

– В баре?

Отвечавший непринужденно кивнул. Не желая выглядеть полным несмышленышем, Йори не стала вдаваться в детали.

Никто не сказал ей, где находится бар, но здесь было не так уж много зданий подходящего размера.

Это было низкое, ничем не примечательное строение без вывески или какого-нибудь обозначения, указывавшего на его функцию. Рядом с ним росло дерево, судя по виду, привезенное и прижившееся здесь несколько лет назад. Окна были затемнены – по крайней мере, снаружи; никаких признаков того, что внутри находятся люди, не было, если не считать личных роботов со скафандрами, терпеливо ждавших снаружи и напоминавших лошадей у коновязи. Йори оставила своего помощника там же.

Входная дверь не имела ни звонка, ни замка. Журналистка на мгновение заколебалась, не постучать ли, но затем решила, что это будет признаком слабости. Оказалось, достаточно было короткого толчка. Наверно, в косяк был вделан мощный звуковой фильтр; стоило Йори оказаться внутри, как она чуть не оглохла.

Молодая женщина остановилась у дверей и огляделась по сторонам.

– Это бар? – Она до сих пор не могла поверить в его существование.

– А что, леди, разве не похоже?

Действительно, было похоже. Судя по запахам. И звукам.

Человек, ответивший Йори, растолковал ей, что этот единственный бар на атолле является предметом гордости здешних жителей. Красовавшееся на стене изображение указательного пальца сообщало, что ближайший салун находится от этого на расстоянии невообразимого количества световых лет. Несомненно, у этого логова было свое имя, но скорее всего оно являлось военной тайной. Журналистку слегка удивило присутствие мужчин и женщин в военной форме. Неужели находятся любители проводить здесь свободное от службы время? Кажется, ограничений для военных здесь не существовало. Впрочем, бар заполнен не был; видимо, у немногих на Фифти-Фифти было время для развлечений.

Йори подошла к длинной стойке из темного дерева, вдоль которой стоял ряд табуретов, окликнула одного из двух сильно занятых барменов и успела задать ему вопрос. Ей ответили, что в случае неминуемого нападения бар будет закрыт.

Заказав самый слабый из имевшихся здесь напитков и испытывая желание вылить его куда-нибудь, она стала разглядывать полутемное шумное помещение, вдоль стены которого стояли музыкальные автоматы. Вот он, в дальнем конце комнаты! Джея Нэша было легко узнать по искусственному глазу и чертам лица. Именно этого человека она и искала.

Нэш и несколько его помощников, к которым присоединилось изрядное количество штатских гуляк, сидели за длинным столом. С такого расстояния Йори слышала только одно: какой-то мужчина горько оплакивал отсутствие на Фифти-Фифти других подобных заведений.

Йори покинула только что занятый табурет у стойки и подошла ближе.

Посмотрев на искусственный глаз Нэша, Йори подумала о собственных автоматических линзах. Странно, почему он предпочитает носить эту штуку вместо более современных моделей, выглядевших намного естественнее. Скорее всего хочет таким образом привлечь к себе внимание. Но зачем обижать незнакомого человека подозрениями? Может, все объясняется медицинскими или техническими соображениями.

Между тем Нэш действительно привлек к себе внимание изрядного количества людей – правда, далеко не всех. Он достиг этого то ли случайно, то ли нарочно, грохнув кулаком по столу и заорав на одного из своих помощников. Мужчина, сидевший за три или четыре стула от него, был бледен, сбит с толку и не знал, что сказать в свое оправдание.

Судя по тому немногому, что слышала Йори, этот малый решил вернуться на Юхао (а то и дальше) с первым же кораблем. Йори уставилась на человека, лицо которого было ей знакомо по многим развлекательным передачам. Она тут же узнала в нем одного из постоянных актеров, входивших в бригаду Нэша.

Йори, медленно продвигавшаяся к длинному столу, ожидала, что вот-вот начнется потасовка, но, видно, остальные в это не поверили, потому что вскоре снова продолжили негромко беседовать между собой.

К тому времени великий человек забыл о своем оппоненте и начал проклинать высоких политиков, которые довели до ручки эту базу и вообще все «домашние миры».

Какой-то штатский – видимо, один из содержателей салуна, – устав от крика, включил музыкальный автомат, из которого полилась простая, но зажигательная мелодия, тут же заглушившая громкие голоса. Йори почудилось, что то был старинный боевой гимн тамплиеров в инструментальном исполнении.

В ходе первой беседы с Нэшем Йори быстро убедилась, что с подобными людьми она еще не встречалась. Он был отчасти драматургом, отчасти журналистом и обладал рядом других профессий, определить которые было не так легко. Внимательно разглядев его искусственный глаз, Йори заподозрила, что тот выполняет функцию скрытой камеры. Или лампы-вспышки, нужной для моментальной фотографии. Во всяком случае, фонарик там был. Когда Йори сидела напротив Нэша в баре, новый босс время от времени включал свет – якобы для того, чтобы получше рассмотреть собеседницу. Но это больше походило на желание привлечь внимание к самому устройству.

Перед Нэшем стоял стакан, в котором едва ли было что-то крепче пива.

Великий человек был рыжеволос, среднего возраста по современным земным меркам – явно больше ста лет, но меньше ста пятидесяти. Сильный, здоровый и немного выше среднего роста – где-то под два метра. Одет в форму, но шляпа гражданская. Френч и брюки мятые. Совершенно гражданский человек, решила Йори, за последнее время навидавшаяся людей в военном.

Йори слышала, что этот человек одержим своей работой, но считает почти все сделанное им ерундой. Последней мечтой Нэша, которую он изо всех сил пытался воплотить в жизнь, было запечатлеть на голограмму атаку берсеркеров, которую все здесь считали неизбежной.

Нэш имел чин лейтенанта; на его воротнике и лацканах имелись соответствующие знаки различия, но, насколько могла судить Йори, у него была только одна обязанность: обязанность наблюдателя.

Когда Йори представилась, Нэш встал, учтиво предложил женщине сесть и оказался выше, чем ей представлялось. Выдержав вежливую паузу, она спросила:

– Мне не совсем ясно, сэр… вы присутствуете здесь как офицер или как гражданское лицо? – Ответ был ясен заранее, но ей хотелось знать, как к этому относится сам Нэш.

– Я в форме! – рявкнул он. – И заслужил право носить ее!

На самом деле все говорили, что полковник Шанга, командовавший обороной атолла, отчаянно хотел, чтобы роль очевидца атаки сыграл именно Нэш. Искусство, которое принесло великому директору множество межзвездных премий за голографические драмы, славившиеся своими сложными трюками, должно было помочь Нэшу представить живую картину битвы.

Йори огляделась по сторонам, но в баре не было никого, напоминавшего полковника Шангу. Или офицера, ранг которого превышал бы ранг Нэша.

Насколько помнила Йори, действие по крайней мере половины фантастических драм Нэша происходило на той или иной воюющей планете. Эти драмы не относились к ее любимым развлечениям, но пару творений Нэша Йори видела, причем не без удовольствия.

Нэш смотрел на молодую женщину, и его лицо все больше светлело. Казалось, Йори ему нравилась. Он совсем забыл, что кого-то нанял, но был рад, что ему напомнили об этом. Впрочем, возможно, он только притворялся. На мгновение Йори показалось, что Нэш вот-вот велит ей отправляться домой… или куда-нибудь еще.

Но он нуждался в таком сотруднике. По крайней мере, думал, что нуждается. Йори обладала соответствующей подготовкой и оборудованием и умела с ним обращаться лучше, чем кто-нибудь другой из оказавшихся поблизости.

Именно об этом говорили ее аккредитации и рекомендации, которые Нэш сейчас выудил из кармана.

Он поднял глаза:

– Участвовали в военных действиях?

– Нет, – инстинктивно ответила она, но тут же поняла, что это не совсем верно. – Конечно, если не считать, что я была под обстрелом. – Она назвала дальний сектор обитаемой части Млечного Пути. – Произошла какая-то астрогационная ошибка, и мы оказались не там, где следовало. В нас дважды выстрелил по крайней мере один берсеркер, но капитан не стал дожидаться, пока можно будет выяснить, сколько их было на самом деле.

Некоторое время Нэш молчал, не сводя с нее глаз, а затем промолвил:

– Похоже, моя близорукая шайка может сплоховать, когда наступит великий день.

Из отрывков, подслушанных ранее, следовало, что кое-кто из гражданских, которых Нэш привез с Земли, наложил в штаны и готов первым же транспортом удрать отсюда. Нэш тяжело переживал это, считая отказ от столь чудесной возможности недостойным профессионала.

– Я им сказал, чтобы проваливали. – Он разглядывал Йори и чему-то улыбался. – Рад, что в этот день со мной будет такая красотка. – Искусственный левый глаз уставился на Йори, слегка повернувшись в глазнице, и это придало Нэшу отталкивающий вид.

– Я тоже рада, что оказалась здесь.

– Значит, вы останетесь со мной, когда начнется пальба? – с ворчливой воинственностью спросил он.

У Йори сложилось впечатление, что Нэш чувствует себя виноватым, подвергая женщину опасностям войны. Можно подумать, что он сам подвергался этим опасностям тысячу раз!

– Когда начнется пальба, я останусь на Фифти-Фифти, потому что этого требует работа! – не колеблясь ни секунды, выпалила Йори и сделала глоток напитка. – А останусь ли я с вами, зависит от того, какие планы на этот счет у вас самого!

Кто-то прыснул – не то у стойки, не то за соседним столиком.

Собеседник отпустил руку Йори, повернулся, посмотрел в зал и что-то проворчал. Но когда Нэш снова обернулся к молодой женщине, было видно, что он ничуть не расстроен.

Когда беседа закончилась, Нэш взял руку Йори в обе ладони и энергично потряс ее, словно скрепляя сделку. Его правый глаз сиял, левый же оставался холодным и бесстрастным.

* * *

Выйдя из бара, Йори попыталась найти полковника Шангу и получить у него интервью. Тот оказался профессиональным военным среднего возраста, специалистом по ведению наземных боевых действий – впрочем, как большинство офицеров его отряда. В настоящий момент он руководил рытьем собственной штаб-квартиры, был очень занят и сказал ей всего несколько слов.

Глава 11

Возвращение космонавта Гифта и Флауэр на планету Юхао произошло вскоре (по масштабам космического времени) после того, как фельдмаршал Яманим на далеком Фифти-Фифти сообщил офицерам местного гарнизона подробности предстоящей атаки берсеркеров, которую требовалось встретить во всеоружии. Роскошный лайнер, на котором летели молодой человек и женщина, сел на Юхао в точке, максимально удаленной от базы Порт-Даймонд.

По дороге с Земли Гифт и Флауэр прикинули, чем они займутся после прибытия. Главной целью Гифта было посещение пирамид на берегу местной реки, естественно, называвшейся Нилом. Флауэр же предложила чуть позже встретиться с какими-то ее друзьями, которые жили в доме на стороне планеты, противоположной от базы. Это вполне устраивало Нифти; все равно через несколько дней ему предстояло вернуться к месту службы.

Погода на Юхао стояла чудесная, как обычно. И, в отличие от кораблей и баз, где Гифт провел последнее время, ни в сельской местности, ни в близлежащем городке не было многолюдно.

Выйдя из лайнера, Нифти глубоко вздохнул, потянулся и задумался над тем, какая гадость его ждет в ближайшее время. Конечно, причиной таких раздумий было не то, что за время путешествия он привык к вольготной жизни. Дело было не столько в роскоши, сколько в самой Флауэр.

А вдруг на космодроме их поджидает рассерженный любовник – человек, имя которого было на билете. Что, если ему интересно, какого парня подцепила себе Флауэр? Или, что больше похоже на правду, вдруг он потребует вернуть деньги, которые заплатил за билеты? Но их никто не встречал. Более того, никто не обратил на них внимания. Казалось, слава Нифти подошла к концу. Теперь, когда Гифт надел штатское, он снова стал таким же незаметным человеком, как и всякий другой.

Перед тем как покинуть терминал, он оглянулся по сторонам и с удовлетворением отметил, что тут и не пахнет космической полицией. Нифти был по горло сыт своей короткой известностью и надеялся, что она увянет так же быстро, как и расцвела.

Кроме того, Гифт был безмерно благодарен своей новой подруге. Казалось, Флауэр не хотелось расставаться с ним, хотя знаменитого героя больше не показывали в «Новостях». Он говорил себе, что эта девушка сильно отличается от всех его прежних подружек. Правда, это отличие трудно было бы определить словами.

Держа в руках сумки, они вышли на улицу и зашагали по извилистой аллее, усыпанной дроблеными ракушками. Надо было поискать гостиницу.

– Нифти…

– А?

– Ты не жалеешь, что не попал домой?

– Ни капельки.

Это была правда. И все же он продолжал стремиться домой – как в воспоминаниях, так и в воображении. По крайней мере, стремиться к той маленькой точке Млечного Пути, которую он все еще называл домом.

– Ты рад, что улетел со мной? – не отставала Флауэр, по привычке державшая Нифти за руку, словно боясь, что он убежит.

– Да, черт побери!

– А дома тебя не хватятся?

– Честно говоря, они сильно удивились бы, увидев меня.

Это было не совсем так, но близко к истине. Он спохватился и начал, спотыкаясь на каждом шагу, описывать Флауэр свое детство. Точнее, то хорошее, что было с ним связано.

Она слушала и, казалось, верила каждому слову. Наверно, по сравнению с ее детством детство Гифта, несмотря на все сложности, могло показаться счастливым.

Что ж, пусть будет так. Нифти, конечно, слегка приукрашивал, добавляя к воспоминаниям о доме воспоминания о других местах, где ему приходилось бывать.

А затем без всякой разумной причины ему вспомнилось и самое плохое. Такие воспоминания регулярно преследовали Нифти после инцидента, в космосе. Они приходили непонятно откуда, чаще всего тогда, когда Нифти испытывал чувство вины перед двумя взывавшими к нему людьми, которых он бросил в космосе. Воспоминания не оставляли его во время чудовищного полета в курьере, а затем в госпитале, на спутнике и в космическом челноке. После возвращения на Землю ощущение вины приходило к нему все чаще. Гифт догадывался, что вскоре ему понадобится помощь врачей.

Неужели жизнь, спасенная такой ценой, и в самом деле не стоит ни гроша?

* * *

Нет, надо успокоиться и получить удовольствие от того немногого, что может предоставить ему Юхао. А именно – совершить экскурсию к пирамидам, о которой они договорились.

Казалось, план Флауэр (если таковой имелся у нее вообще) предусматривал, что все будет решать ее новый любовник. Она охотно соглашалась на любое его предложение.

Когда они сняли номер в гостинице, Флауэр ненадолго отлучилась, чтобы позвонить по телефону.

– Хотела узнать, когда друзьям будет удобно принять нас.

– Ты могла бы позвонить из номера.

– Да, конечно. Я просто не додумалась.

Но там он мог бы слышать эту беседу.

– Ладно, пустяки.

Черт с ним. Он не будет расстраиваться из-за всяких пустяков.

Через несколько минут уже сам Гифт позвонил по телефону и заказал билеты на экскурсию по юхайскому Нилу со стоянкой возле пирамид.

Гифту необходимо было отвлечься от войны и прошлого. Он был жив, молод и собирался насладиться этим. Казалось, денег у Флауэр хватает, так что можно было позволить себе хотя бы несколько дней пожить в шикарном отеле, а там видно будет.

Флауэр сочувствовала нежеланию Нифти встречаться с домашними. Похоже, она понимала, что к чему.

Если бы во время одной из учебных тревог, проводившихся на Юхао регулярно, человек посмотрел вверх, он увидел бы то же самое, что и на Земле: небо, окрашенное коричневыми полосами защитных полей.

Билеты на экскурсию удалось приобрести без труда, и вскоре Нифти и его новая подружка плыли по тем местам, которых он либо вообще не видел, либо видел очень давно. Он осматривал достопримечательности, до которых никогда не доходили руки. Эти районы находились на противоположной от базы стороне. Здесь было легко забыть не только о существовании Хайпо, но и о самой войне.

Трудно было сказать, бывала ли здесь Флауэр. Иногда она была его гидом, а иногда все было наоборот.

А потом на горизонте выросли пирамиды, затянутые легкой дымкой.

Если верить путеводителям, соларианские археологи долго бились над вопросом, какие разумные существа здесь жили и зачем они возвели эти гигантские сооружения. Судя по четырем оставленным ими пирамидам, самая большая из которых лишь немногим превышала египетские, коренные юхайцы, как кармпане и некоторые другие ветви галактической жизни, были человекообразными, хотя их эволюция шла несколько другим путем, чем на планетах далекой Солнечной системы.

Помимо пирамид (которые казались по меньшей мере такими же древними, как те, что стоят на египетском Ниле) от этих юхайцев осталось очень мало. Здесь не было ни костей, ни мумий, ни произведений искусства – ничего такого, что позволяло бы строить догадки. Однако кем бы ни были эти строители пирамид, отношения к берсеркерам они не имели; об этом говорили обнаруженные здесь остатки древней биомассы.

Неяркие лампы, установленные внутри пирамид, освещали слабые, но все же различимые отметки, несомненно, представлявшие собой недавно обнаруженные на одной из внутренних стен старинные надписи, сделанные краской или каким-то другим долго сохраняющимся средством.

Чем больше Флауэр узнавала о знаменитых памятниках, тем сильнее становился ее интерес к ним.

Несколько раз Гифт останавливался и едва не терял группу, уходившую вперед. Стоял, смотрел на камни с отметинами и пытался понять. На некоторых гладко отесанных камнях красовались надписи, которые не мог расшифровать никто из соларианцев. Гипотезы противоречили друг другу.

Среди туристов были люди, интересовавшиеся древностью не меньше Гифта, но знавшие о ней куда больше. Гифт и Флауэр познакомились с парой, очень похожей на них самих. Эти молодые люди сказали, что у них медовый месяц.

Тут молодожены покосились на Гифта, ожидая, подтверждения, что он и Флауэр находятся в том же положении. Почему бы и нет?

– Мы тоже.

Потянуло слабым, сухим, искусственно охлажденным ветерком.

– Наверно, одни только боги Юхао знают, сколько тысяч лет этим пирамидам.

Гид-соларианец объяснил, что поверхности огромных каменных блоков использовались для неких давно забытых символических или религиозных целей и что некоторые соларианские исследователи относительно недавно – всего несколько сотен лет назад – пытались прочитать эти надписи, подвергнув их радиации. Однако каждый трактовал полученные результаты по-своему. Даже возраст пирамид, и тот оставался спорным.

По прибытии Нифти купил себе новую одежду, на этот раз на собственные деньги. Раз уж его подружка оказалась щедрой, он мог позволить себе потратиться.

Когда Нифти и Флауэр остались наедине, разговор вновь зашел о пирамидах, и девушка сказала:

– Держу пари, я знаю, что их построило.

– Что? Знаешь ли, это не кристаллы или какие-нибудь другие природные вещества. Кто-то сложил их нарочно…

Она спокойно и решительно покачала головой.

– Ладно, выкладывай, что у тебя на уме.

– Машины. Я не имею в виду роботов, которые работают на людей.

Чепуха, решил Гифт и ответил:

– Некоторые из машин, которые стремятся убить нас, намного старше этих построек. Все это время они готовились к своей цели. Практиковались. И ждали, когда им представится такая возможность.

Флауэр мягко, но убежденно заявила, что она сомневается, будто эти машины действительно хотели кого-то убивать.

– Мы приписываем им наше собственное стремление к насилию.

– Да с чего ты взяла? Ты когда-нибудь видела берсеркера?

– Ты же знаешь, что нет. – Она покачала головой и стала убеждать Нифти, что офицеры Космических Сил промывали ему мозги, а он этого и не понял.

Он не стал спорить. Но в аргументах Флауэр было то, что заставило космонавта Гифта вспомнить сны, преследовавшие его в последнее время.

Снова «сон-смерть». Ему не убежать от этого проклятия. В настоящем сне он и в самом деле был близок к роковой мысли… Задыхаясь от удушья, Нифти раз за разом приходил в себя после кошмара, приснившегося ему в пустоте космоса.

И в гостинице, и на борту туристского лайнера они слушали и смотрели «Новости». Сводки, приходившие главным образом с противоположного берега Залива, напоминали скорбный список потерь – потерь ошеломляющего количества жизней, планет, кораблей и территорий. В последние дни широко распространенные слухи о готовящейся массированной атаке берсеркеров подтвердились официальным предупреждением: возможно, целью нападения станет либо Юхао, либо сама Земля, а то и все «домашние миры» одновременно.

Согласно другим слухам, о которых «Новости» не упоминали, доброжилы, ныне чрезвычайно хорошо организованные, тайно готовили не то революцию, не то акцию широкого саботажа, которая должна была начаться одновременно со вторжением.

Тем временем другие фактические сторонники берсеркеров (пытавшиеся отмежеваться от доброжилов, но иногда все же подвергавшиеся аресту) открыто призывали к эвакуации «домашних миров». Но поскольку погрузить на космические корабли все население планеты было невозможно, большинство людей считало эту идею сумасбродной.

Тем более что эвакуация без малейшей попытки оказать вооруженное сопротивление неминуемо превратилась бы в настоящую бойню.

Во время экскурсии Гифт и Флауэр слышали еще одну передававшуюся шепотом сплетню о том, что берсеркеры последнего поколения, ввезенные неизвестно кем неизвестно откуда, были внедрены в соларианское общество и поддерживают с ним тесные контакты. Причем не только с доброжилами в традиционном смысле этого слова, но с влиятельными людьми, которые считают, что эти машины могут стать послами мира.

Говорили также, что эти просочившиеся берсеркеры замаскированы под обычных обслуживающих роботов, широко распространенных во всех мирах потомков землян, и большей частью прекрасно выполняют функции этих роботов.

Доказать, что эти слухи не имеют под собой никакой почвы, было невозможно.

– Никогда не слышал большей чуши! – фыркнул Нифти.

Казалось, Флауэр с ним согласилась:

– Может, оно и так.

Но потом она начала рассуждать вслух о том, нет ли какого-нибудь надежного средства, с помощью которого можно отличить настоящего обслуживающего робота от берсеркера.

На это Гифт ответил, что тот, кто попробовал бы проверить настоящего берсеркера, подверг бы себя смертельной опасности.

– Если бы такое средство и было – допустим, мы научились улавливать программы берсеркеров, – стоило бы тебе подойти к машине, а ей понять, что игра проиграна, она тут же снесла бы тебе голову. В случае поимки она постаралась бы унести с собой как можно больше зложити… В чем дело?

Дело было в том, что Флауэр выглядела не слишком довольной. Она заявила, что уже слышала такие истории, и рассказала Нифти, будто одна такая машина, замаскированная под передающую станцию, за несколько секунд до собственного разрушения передала следующее сообщение: «Мы два вида жизни, органическая и неорганическая. Почему мы не можем сосуществовать?» А затем добавила: «В конце концов мы вычислили истину. Мы, кого вы называете берсеркерами и машинами смерти, такие же живые существа, как и вы».

Гифт был слишком возмущен, чтобы отвечать.

Но Флауэр стояла на своем, хотя и не могла объяснить, откуда она знает, что это правда.

Впрочем, она высказала одно соображение, с которым Гифт спорить не мог: оборотной стороной борьбы живых существ с берсеркерами было то, что некоторые люди относились к последним со слепой ненавистью и никакие аргументы на них не действовали. Самым убедительным примером было существование тамплиеров и тех, кто охотно примкнул бы к ним.

– Есть такие люди, – сказала Флауэр так, словно говорила о прокаженных.

– Когда-то я сам знал такого человека, – внезапно заговорил Гифт. – Его звали Траскелук. Он говорил мне, что его отец был тамплиером.

– Кто он?

Нифти, перед которым предстал дальний космос и окровавленный скафандр, очнулся и пожал плечами.

– Человек, которого я знал, – повторил он.

– Держу пари, вы служили с ним на одном корабле.

– Фло, ты сама говорила о людях, которые не слушают никаких аргументов. Позволь заметить, что есть и другие люди – и вовсе не обязательно доброжилы до мозга костей, – которые по непонятным мне причинам ненавидят собственную расу и желают доказать свою преданность кому-нибудь другому. Кошкам, собакам и даже клопам.

На это Флауэр возразить было нечего.

Глава 12

Нифти Гифт дьявольски устал от войны и был готов унести от нее ноги. Но он понимал, что сделать это будет нелегко. Особенно сейчас, когда ему начинало изменять счастье. Может быть, в какой-нибудь другой галактике (если бы хоть кто-то знал, как до нее добраться) он и сумел бы найти мирный рай. Но если там есть обитаемые планеты, то должны быть и люди, и – скорее всего – берсеркеры. Научных доводов для такого заключения у Гифта не имелось, но, судя по тому, насколько паршивое место вся эта Вселенная, иначе и быть не могло.