Текст книги "Берсеркер (Сборник) Книги 1-11"
Автор книги: Фред Сейберхэген
сообщить о нарушении
Текущая страница: 128 (всего у книги 157 страниц)
Вскоре, следуя по ранее предсказанному Сильвером маршруту, в бар явилась искавшая его Бекки. В то самое помещение, где проводилась церемония приветствия. Никто пока не потрудился снять украсившие его стяги. Всё та же воодушевляющая музыка по-прежнему звучала приглушённым фоном, словно не в силах решить, превращаться ей в мелодию или нет.
В данный момент, всё заведение было предоставлено им двоим в полновластное распоряжение; все остальные хлопотали, с головой уйдя во все свои важные дела.
Бекки уже успела сменить парадное платье, в котором показалась в императорской свите, на комбинезон Военно-космического флота, – видимо, позаимствованный у кого-то и пока напрочь лишённый каких-либо знаков отличия.
– Я пошла сюда чуть ли первым делом, – с невинным видом пояснила она. Если бы здесь ей не повезло, Бекки, конечно, узнала бы номер его комнаты и попытала удачу там. – Не будь тебя здесь, я забежала бы в библиотеку.
– А я и не знал, что здесь есть библиотека. С настоящими книгами?
– Говорят.
– Надо заглянуть. Что будешь пить?
– Шотландское со льдом меня вполне устроит. – Бекки скользнула в кресло таким грациозным движением, что на миг показалось, будто на ней надето вечернее платье.
Подозвав робота-официанта, Гарри заказал шотландское. Как только робот поставил заказ на полированную поверхность чёрного столика, Гарри приподнял бокал в безмолвном тосте.
Отхлебнув, Бекки чуточку поперхнулась.
– Я думал, императорские подданные алкоголь не употребляют, – заметил Гарри.
– Не употребляли… не употребляют. Но только с сегодняшнего для я официально больше не принадлежу к числу императорских подданных.
– Ясно. – Насколько Гарри припоминал, она и раньше спиртным не увлекалась; но сейчас, пропуская глоточек, она как бы демонстрировала всему свету, что её вассальная зависимость от Юлия прошла и забыта.
– Я только что подала в отставку, – выложила Бекки.
– Угу.
– Считается, что так никто не делает, а я всё равно сделала. Чувство хоть куда, – со вздохом заключила Бекки, со второй попытки опорожнив бокал до половины. Потом запрокинула голову и знакомым жестом причесала волосы пятернёй.
– Когда мы были здесь ещё тогда, – промолвил Гарри, – я слышал, как одна из женщин называла тебя Жозефиной.
– А-а, ага. Вливаясь в общину, полагается отказаться от мирского имени и принять новое, а они почему-то обожают давать это имечко. Когда я только поступила, там было не меньше четырёх других Жозефин. Теперь я… была последней.
– А что стряслось с остальными?
– Отвалили ещё раньше моего. Как и множество других.
– Значит, с Жозефинами покончено. Ясненько. Вы все были его жёнами?
– Нет. Не все. Имелась градация на жён и наложниц. Это долгая история, – во время разговора Бекки бездумно накручивала на палец прядь волос, ставших длиннее, чем помнилось Гарри, да вдобавок завитых кудряшками.
– Тогда, пожалуй, могу обождать до другого раза.
Пока что Гарри к ней даже пальцем не притронулся, даже руки её не коснулся, и всё гадал, чем кончится, если попробовать. Его всегда поражало, что её тело, такое хрупкое с виду, иной раз на поверку оказывается необычайно сильным и жилистым.
– Так, – проронил он. – Хочешь поговорить об императоре Юлие?
– Да ну его. Как говориться, мне от него не горячо и не холодно. – Она снова принялась накручивать прядь на палец.
– Ты всё ещё испытываешь к нему тёплые чувства?
– Конечно. На самом деле он не так уж плох для императора. Просто меня уже тошнит от императоров во всех их видах.
– На тебя будут в претензии за уход?
– Да это уже не впервой, в смысле, многие уже поуходили. И ещё уйдут. Но ты-то что здесь делаешь, Гарри? Ты чуть с ног меня не сбил виртуальными фотонами, когда я тебя увидала.
– Да я всё мотаюсь туда-сюда.
– Знаю. Ты всё ещё?… – она не договорила, подразумевая, что он поймет с полуслова.
Гарри был чуть ли не на сто процентов уверен, что их никто не подслушивает. Не место и не время. Комендант Норманди не из тех, кто потворствует наушничеству и взаимной слежке. И сказал:
– Я нашёл вещи, Бекки, на том самом месте, где ты их оставила. Мой Нюхач доставил их вчера. – И тут же подумал: «Неужто только вчера?» С тех пор будто пролетел долгий, изнурительный месяц.
– А, – только и проронила Бекки.
Гарри чуточку расслабился; он уже было начал опасаться, что она сделает вид, будто понятия не имеет, о чём речь. И добавил:
– А ещё нашёл твой труп.
Брови Бекки поползли на лоб, после чего она уставилась на Гарри с видом полнейшего недоумения, и он понял, что должен растолковать своё заявление.
– Когда я наткнулся на скафандр, который ты туда затолкала, – теперь свет понимания озарил лицо Бекки, понемногу сменяясь раскаянием, – мне почему-то взбрело в голову, будто ты осталась там внутри.
– Ох, Гарри!
– Я возомнил, что валуны сдвинулись, защемив тебя, пока ты ползала там, изучая минералы или ещё что-нибудь, и что ты проторчала там все пять лет. Мало-помалу выходя из себя, ожидая, что я вот-вот приду на выручку. – Он помолчал. – Там ведь нет никого, а?
– Нет. Ох, Гарри, извини ради Бога! Я знала, что этот чёртов шикарный скафандр видели, и не хотела, чтобы его связали с моей личностью. Мне только хотелось засунуть его подальше, чтобы его не увидел никто и никогда, а уж ты – тем более. Но тебя-то как туда занесло?
Фоновая музыка всё журчала и булькала где-то там. Гарри хотел было приказать бармену отключить её напрочь, но побоялся, что гробовая тишина будет ещё хуже. Визуальные атрибуты потолка поугасли, подчиняясь какой-то программе смены эффектов, изменяясь плавно и абсолютно незаметно; высокие своды теперь куда больше напоминали готический храм, чем лиственную рощу.
На просторном, пустующем настоящем поле, в эту минуту озарённом солнцем, суетился маленький ремонтный робот, ещё более подчеркивая абсолютнейшую недвижность окружающего пейзажа и придавая ему сходство с живописным полотном.
– Нюхач сообщил мне, что там есть ещё кое-что, – пожал плечами Гарри, – то самое, что я искал. Покамест о моей находке никто не знает.
Бекки мешкала ровно столько, что её недоумение выглядело вполне искренним.
– А, ты о вещах в коробке! Я хотела избавиться и от них. С этим-то как раз проблем не было, а вот… Ты когда-нибудь пытался сбыть с рук бронескафандр, Гарри?
– Как-то не приходилось.
– Чтобы сделать в нём хотя бы дырочку… Да чего там, сделать хотя бы вмятинку, Господи помилуй!… Потребовалось бы такое здоровенное ружьё, какого я и в глаза-то не видела. Чтобы порезать его на кусочки, ушла бы целая жизнь, да и то, от кусочков всё равно потребовалось бы как-нибудь избавляться.
– Ты могла бы просто запустить его в космос.
– Мне это приходило в голову. Но в наше время найти предмет в космосе – плёвое дело.
Гарри отхлебнул из стакана, не спрашивая, для кого это поиски в безбрежных просторах – плёвое дело, и зачем прочёсывать космос в поисках именно этого скафандра. Скорее всего, тут замешаны спецслужбы Керманди. Об этом можно потолковать и после.
– … ну вот, – продолжала Бекки, – на Бане я раздобыла новый скафандр, а после отправилась сюда и сунула всё, что хотела спрятать, в трещину, где их вряд ли кто-нибудь найдёт. Откуда ж мне было знать, что ты начнёшь тут шнырять? – чуть ли не оскорблённо закончила она.
– Да уж. Месяц-другой назад я и сам не знал, что окажусь здесь.
– Так тебе пришлось намучиться из-за того, что ты не получил вещи, Гарри? Что я так и не организовала пересылку?
– Ничего, выкрутился.
– Извини. Наверно, тебе очень не хватало денег. Но тогда я была ужасно напугана, растеряна и хотела оказаться подальше от всего этого. Пожалуй, мне даже казалось, что я делаю одолжение и тебе, избавляясь от этой штуковины, потому что она опасна. Но теперь ты её получил, как и хотел. Значит, всё хорошо. Я рада. Правда, может оказаться, что она ничего не стоит столько-то времени спустя.
– Чего не знаю, того не знаю. Проверю, как только подвернётся шанс. Кстати, а куда подевался твой корабль?
– Это тоже долгий рассказ. Мне пришлось отдать его… Юлию и его общине, когда я в конце концов вступила в неё. В условия входил полный отказ от личной собственности.
– Ещё бы.
– Так что корабль стал общественной собственностью где-то на год – просто стоял возле пародии на пандус в пародии на личный императорский космопорт. Им никто ни разу не воспользовался. Даже подходить боялись без особой надобности, пока кто-то его не угнал. Взлетел в один прекрасный день и поминай как звали.
Гарри кинул. Музыка в клубе наконец-то сменилась более терпимой. Убогий компьютерный интеллект какого-то робота в конце концов сообразил, что приветственная церемония завершилась.
Бекки, всё ещё рассыпавшаяся в извинениях, подвинулась на мягкой кушетке чуть поближе к Гарри.
– Когда мы были партнёрами, мне казалось, что такой жизни мне больше не вынести, и твоей вины тут нет, Гарри.
– А я себя ни в чем и не виню.
– Глядела я на эту шкатулку, глядела на свою прежнюю жизнь и думала, что больше так жить нельзя. Мне хотелось мира и покоя. Вот я и отвалила. Извини.
– Может, перестанешь наконец извиняться? У нас наверняка найдётся и другая тема для разговора. Как твоя любовная жизнь? Надеюсь, вдрызг.
– Так и есть, Гарри.
– Итак, как только ты сбыла с рук всё, что связывало тебя с прошлым житьём-бытьём, ты осталась на Благих Намерениях в надежде вкусить капельку мира и покоя, отдала свой космический корабль, стала Жозефиной и увязалась за этим чокнутым.
Бекки с печальным видом пожала своими узкими плечами. Гарри совладал с желанием заключить её в объятья, одолевавшим его с тех самых пор, как она показалась на пороге зала. Как бы она к этому ни отнеслась, любой исход приведёт к осложнениям, совершенно ненужным в их положении. И вместо этого поинтересовался:
– И что ты собираешься делать теперь? При условии, что мы успешно уладим это дельце. – Он махнул рукой куда-то в сторону потолка, словно там затаились берсеркеры. Встретив её вопросительный взгляд, растолковал: – Грядет большая пальба против машинерии.
– На сей раз дела оборачиваются туго, правда? Если кинули клич насчёт добровольцев, тут уж держи ухо востро. Вот почему папочка всегда меня предостерегал. Я совершенно не представляю, о чём речь. Единственное, что я хотела вырваться с этой чёртовой планеты любой ценой, даже если для этого надо было добровольно отправиться на войну.
– А ты не могла просто уйти от Юлия? Тебя держали под замком?
– Нет. Нет, ничего подобного они не делают. Я могла бы надеть скафандр и пойти в другой город. В любой из других городов, но они оба и так устали от всё большего наплыва перебежчиков, а с Бани я бы всё равно не вырвалась. Боги и духи, Гарри, я и не думала, что ты здесь!
– Да откуда ж тебе знать? – он поднёс было стакан ко рту, но отставил, даже не пригубив. – Да, дело и в самом деле скверное, так что только держись. Через пару дней вылетаем, а потом прямиком с корабля на бой.
Проскользнувшие в его голосе интонации заставили Бекки примолкнуть. Но в конце концов она нашлась:
– Что ж, тогда мне больше не придётся ломать голову, куда податься дальше.
Теперь оказалось, что оставить прошлое в покое не может уже Гарри.
– Значит, ты поставила на мне крест, чтобы связаться с Наполеоном? – через некоторое время поинтересовался он. – Он неудачник, каких свет не видывал.
– На-по-ли… как? – удивилась она.
– Выбрось из головы.
– Его зовут не так. Его зовут…
– Император Юлий, ага, знаю. И могу тебе доложить, что он неудачник, под каким бы именем ни скрывался.
Бекки неспешно кивнула.
– Но он не всегда был таким. Пять лет назад мне не казалось, что он неудачник.
«Может, тебе казалось, что неудачник как раз я, – подумал Гарри, но вслух говорить этого не стал. – Может, ты была и права».
Помолчав ещё немного, Бекки сказала:
– Комендант Норманди говорит, что отошлёт большинство прилетевших на императорском корабле обратно на Баню. Не исключено, что уже отослала.
– Непременно отошлёт, как только решит, на каком судне их лучше спровадить с наименьшими потерями. Наверно, отрядит пару катеров. Но вас это не касается, дамочка. Если даже ты не вызовешься добровольцем, уж она постарается призвать тебя и никуда тебя не отпустит. В базе данных станции любой дурак может увидеть твой чертовски хороший послужной список в качестве пилота, а в данный момент это единственное качество, которое интересует коменданта в людях. Это да боевой опыт, каковым ты опять-таки располагаешь.
– А тебя тоже призвали, Гарри?
– Ещё бы. Я просто пока не получил обмундирование. Говорят, не могут подобрать такой большой шлем, чтобы пришёлся мне впору.
Бекки обернулась, чтобы поглядеть на посадочную площадку – абсолютно безжизненную и ужасающе пустынную в багровом полусвете карлика, недостаточно массивного, чтобы стать настоящим светилом. Теперь там не двигался даже давешний крохотный робот.
– Говоришь, мы идём в бой? А когда сюда подоспеют наши корабли? В ангарах я ни одного не видела.
Гарри лишь отхлебнул из стакана.
11
Вернувшись в свой кабинет, комендант обнаружила стопку депеш, доставленных в последний час на Гиперборею беспилотным межзвёздным курьером, задержавшимся в полёте на много дней. В этом не было ничего странного, поскольку подобные опоздания, вызванные естественными причинами, – не такая уж большая редкость. Большинство депеш предназначались для пересылки дальше по этапу, а не для расшифровки на базе.
Однако одна депеша всё-таки предназначалась лично ей и потому была исправно расшифрована. В ней содержался запрос каких-то служб охраны правопорядка из сектора Омикрон, высланный до окончательной эвакуации и падения этих планет. Вкратце запрос сводился к следующему: не встречал ли кто-либо в Гиперборейской системе беглого Гарри Сильвера, каковой разыскивается в секторе Омикрон по обвинению в ряде преступлений? Упомянуто было только обвинение в контрабандной деятельности, остальные не уточнялись.
Клер погрузилась в раздумья, не выпуская депешу из рук и барабаня пальцами по корпусу головизора. Со времени отсылки запроса прошёл почти стандартный месяц, и теперь блюстители порядка из Омикрона, желавшие привлечь Гарри Сильвера к суду, скорее всего мертвы, а если им очень повезло – такие же беженцы, как сам Гарри. Возможно, со временем они учредят какое-нибудь правительство в изгнании – или как там это называется? – но сейчас у них болит голова о куда более серьёзных проблемах. А уж у неё и подавно.
Порешив на этом, комендант Норманди отложила расшифрованную депешу в личный ящик, чтобы разобраться с ней позже – если придётся.
Поразмыслив ещё минутку, вызвала адъютанта.
– Сэйди, это ты расшифровывала запрос по поводу лейтенанта… то есть, мистера Сильвера?
– Да, мэм.
– Не сообщай о нём никому, кроме меня. – Марут наверняка устроит по этому поводу настоящую бучу.
– Есть, мэм. – Одно из несомненных достоинств Сэйди заключается в том, что она умеет держать свой виртуальный рот на замке.
Развернувшись в кресле и бросив взгляд за окно, комендант Норманди увидела, что один из катеров улетает с партией приспешников императора, частью недовольных, но тем не менее послушных воле своего государя. Через несколько часов они вернутся на Баню, но чтобы вывезти всех отсеянных, придётся совершить ещё не один рейс.
Когда в кабинет заглянул подполковник Ходарк, собираясь заговорить о каком-то деле, она опередила его вопросом:
– Так как же Юлий и его добровольцы узнали о нашем призыве добровольцев? Если связь между поселениями на Бане действительно настолько неустойчива, как вы утверждаете, – выходит, они прослушивали наши переговоры.
Все радиопереговоры между Гипербореей и Благими Намерениями были соответственно зашифрованы и велись по остронаправленному лучу из опасения, что берсеркеры или доброжилы могут затаиться где угодно, и хороши любые средства, осложняющие им подслушивание.
– Вполне возможно, мэм, – кивнул Ходарк. – Но не менее вероятно, что у Юлия имеются шпионы или наушники в другом поселении, – то бишь, среди граждан, избравших Р и Г, – посвятившие его в суть происходящего. На самом деле ему всего-то и требовалось знать, что мы просили их о помощи и получили от ворот поворот. И как только он услыхал, что Р и Г отказали нам в помощи, само собой разумеется, он призвал своих подданных пойти в добровольцы – пусть хотя бы для того, чтобы позлить соседей.
– Но ведь он не только кинул клич среди подданных. Он явился сюда лично. Лезть в пекло самолично – весьма эксцентричный шаг, если хочешь просто позлить кого-то.
– Ладно, может статься, его намерения вполне серьёзны. Но тогда возникает вопрос, в самом ли деле хочет он участвовать в боевых действиях, или намерен обосноваться тут со своим штабом и навязывать нам стратегические советы?
– Если он попробует выкинуть подобный номер, то может сразу собирать вещички. Но надо отдать старине императору должное: он вроде бы действительно горит желанием ринуться в бой во главе своих людей.
Персонал базы, регулярно уделяющий внимание событиям на поверхности Благих Намерений, уже давненько получал донесения, описывающие беспорядки, доходящие до кровопролития, среди различных групп тамошних поселенцев. Когда кто-то упомянул об этой проблеме при императоре, он лишь молча выслушал, а после продолжил попытки принять участие в планировании грядущего сражения. Оставив Баню позади, вознамерившись занять своё законное место верховного главнокомандующего в борьбе человечества Галактики против ужасного врага, Юлий не мог позволить себе роскошь отвлекаться на ничтожные дрязги покинутой планетёнки, более не интересующей его.
– Я отряхнул прах этой планеты со своих стоп.
Вообще-то в беспорядках на Бане нет ничего нового; они тлели с тех самых пор, как император со своими приспешниками прибыл на планету, и вспыхнули перед самым его отбытием. И его надежды, что в его отсутствие они угаснут, оказались тщетными.
В самом культе для Гарри не было ничего нового, однако он помимо воли заинтересовался им и никак не мог выбросить его из головы.
Члены культа доводили капитана Марута буквально до белого каления.
– С какой стати эти люди заявляют, что у них есть флот, когда у них нет ни шиша?! О, боги пространства-времени, мы ведь им не враги, которых они собираются взять на пушку!
– Люди – диковинные существа, – с кривой усмешкой развёл Гарри руками. – Со временем это до вас дойдёт.
Не ответив ни словом, Марут развернулся и зашагал прочь, бормоча экзотические ругательства.
Все достоверные факты, которые удалось раскопать коменданту Норманди, вопреки гласным заявлениям и сплетням, свидетельствовали о том, что никакого реального флота у культа не было и в помине – от силы эскадрилья из трёх-четырех кораблей, да и то в пору наивысшего расцвета. И всё-таки император не всегда был таким безнадёжным неудачником, как представляется теперь. Он со своей партией – или культом – за неопределённое число лет совершил не одну межзвёздную миграцию, перебираясь с одной колонизированной планеты на другую, снова и снова упорно подыскивая местечко, где можно осесть надолго, не опасаясь недопустимого с их точки зрения вмешательства соседей и сожителей. Но где бы они ни поселились, рано или поздно вспыхивали конфликты с местными жителями – и обычно рано, а не поздно. А число последователей культа тем временем мало-помалу шло на убыль. Конечно, с их точки зрения, идеальным вариантом была бы планета, целиком предоставленная в их распоряжение, причём пригодная для обитания и отличающаяся благоприятным климатом. Но такие подарки судьбы на дороге не валяются.
Идеал так и остался недостижимым. Подобные планеты – большая редкость.
Как припоминали некоторые свидетели (и как подтверждала база данных станции), лет двадцать или тридцать назад на планете, расположенной чуть ли не в противоположном конце освоенной людьми части Галактики, почти сто тысяч человек признали Юлия своим главой. И почти тысяча человек с неподдельным энтузиазмом была готова признать его своим богом. В базе данных нашлись даже снимки их шумных митингов, скандирующих имя императора. Число не слишком впечатляющее, если учесть, что человеческое население Галактики уже перевалило за триллион. Теперь же верность ему сохранили не более тысячи человек, а на войну вслед за ним отправилось не больше сотни – видимо, потому, что больше на корабль не втиснулось бы при самом горячем желании.
И всё-таки комендант до сих пор не распростилась с надеждой, что Юлий окажется ценным союзником. Горстка его приспешников, оставшаяся на Гиперборее – якобы самые необходимые члены команды его флагманского корабля – выглядела весьма разношёрстной компанией, не внушавшей особой уверенности; однако, может статься, это лишь ошибочное впечатление, результат невыгодного сравнения с аккуратными и подтянутыми бойцами ВКФ и прочих регулярных войск. А сам император в общении с людьми, не принадлежащими к его группе, зарекомендовал себя на удивление кротким человеком, хотя и не лишённым признаков былой харизмы.
Как только император устроился в апартаментах, зарезервированных для высокопоставленных сановников, он сбросил свой блистательный мундир и стал ходить в обыкновенном общевойсковом комбинезоне, как и все остальные. Его штатский костюм, как и в случае Гарри, снял вопрос о ранге. Едва адмирал и его приспешники чином пониже увидели, как поступил их идол, они тоже поспешно побросали свои пышные мундиры.
Юлий существенно упростил всем жизнь, с самого начала дав ясно понять, что не намерен оспаривать авторитет Клер Норманди в вопросах планирования грядущих военных операций. Ныне и в обозримом будущем его власть ограничивается лишь сферой духовного. Ознакомившись с текущей военной обстановкой – в том объёме, какой комендант сочла возможным открыть для его же блага – Юлий, Его Императорское Величество, провозгласил, что готов послужить Военно-космическому флоту на любом посту, который ему доверят.
Если адмирал Гектор и был огорчён подобным поворотом событий, то скрывал это весьма искусно.
С самого момента прибытия разбитого экспедиционного корпуса комендант из кожи вон лезла, чтобы держать высшее начальство в курсе последних событий, отправляя в Порт-Даймонд один автономный курьер за другим с депешами для штаба, для главного командования сектора, чаще всего именуемого Главкомсеком. В очередной депеше излагалось всё, что ей удалось разузнать о самопровозглашённом императоре.
Очевидно, император Юлий избрал Благие Намерения местом последней попытки утвердить свою державу, создать тихую гавань для себя и своего народа, успевшего стать гонимым.
Лет пять назад император со своей свитой прибыл в эту звёздную систему из другой, весьма отдалённой. А до того его народ жил ещё на другой планете, и ещё, и ещё.
Наконец, на Благих Намерениях, члены его секты смогли избавиться от сутолоки и не наступать на ноги соседям. Впрочем, возникновению конфликта это всё-таки не воспрепятствовало. Донесения с планеты, подтверждаемые и другими источниками, гласили, что стандартный год или два назад от его секты отпочковалась раскольническая фракция, основавшая собственное поселение километрах в ста от первого.
– Итак, – прокомментировала комендант, – теперь на Бане целых три города.
– Верно, – кивнул Гарри. – Первоначальное поселение, первый стан сектантов, а теперь ещё и стоянка раскольников.
Большинство жителей каждого из трёх селений недолюбливали представителей двух других, однако до военного положения всё-таки не доходило. До сих пор всем кастам удавалось совместно пользоваться единственным космопортом на условиях шаткого перемирия. На самом деле большинство стартов и посадок не нуждалось в услугах стационарного порта, и «Галактика» прекрасно обходилась без него.
За время, проведённое на Благих Намерениях, Гарри Сильвер не мог не заметить разнообразия конфликтов, разыгрывающихся между тамошними обитателями. Сам он мало интересовался происходящим, находя большинство политических игр человечества жутким занудством, зато теперь смог предоставить коменданту Клер интересовавшие её подробности об императоре и его культе. Конечно, сведения Гарри немного устарели: со времени его последнего визита многое могло измениться.
Как ни странно, императора просто-таки тешило каждое упоминание о том, насколько малочисленна флотилия, на помощь которой он пришёл, и насколько малы их шансы вернуться из грядущей битвы. Он то и дело просил посвятить его в подробности. Но ни ему, ни горстке его последователей, оставленных на Гиперборее, не говорили ни на йоту больше, чем комендант считала абсолютно необходимым. Избыток приспешников Юлия наконец-то отправился обратно на Баню, и Норманди осталась в полнейшей уверенности, что почти никакой военной информации с собой они не унесли.
В отличие от Гарри Сильвера, император охотно принимал на веру абсолютно все, что комендант считала нужным раскрыть ему о военном положении. Конечно, капитан Марут подтверждал все её слова, но Юлий и без того не нуждался в уговорах.
Однажды император спросил:
– Правильно ли я считаю, что мы находимся примерно в восьми часах подпространственного полёта от территории берсеркеров?
Интерес к положению берсеркеров он начал проявлять уже за некоторое время до того. Интерес его мало-помалу рос, пока он не увидел в них не простую угрозу, а грандиозное решение всех прочих его проблем.
Оперативный головизор коменданта находился у неё в кабинете, а вести гостя туда она не собиралась; неизвестно, сколько ещё вопросов может породить увиденное им на дисплее. Но все же она постаралась дать исчерпывающий ответ.
– Отсюда до ближайшей известной базы берсеркеров восемь стандартных часов полёта в подпространстве при благоприятных условиях. Если только в последнее время они не изменились. – Край тёмной туманности, угрожающий преградить путь, может стать одним из факторов, ведущих к существенной задержке, а кроме него, есть и ряд других. Вот где пригодился бы настоящий прогноз погоды.
Но император настаивал на получении прямого ответа на первоначальный вопрос.
– Откуда следует, как я понимаю, что они тоже всего в восьми часах полёта от нас?
– В подпространстве всё может обстоять совершенно иначе. Но в данном случае – да, примерно столько же. А наше местонахождение, надо полагать, им известно.
За последний год или около того берсеркеры всё чаще прощупывали почву, совершая набеги на сектор. Гиперборейскую систему до последнего времени обходили стороной. Конечно, разведывательные устройства берсеркеров могли появляться и исчезать в любой момент, если им удавалось избегнуть обнаружения.
– Если они и приближались, то недостаточно близко к астероиду, чтобы запустить наши наземные силовые поля и зенитную артиллерию. – Берсеркеры, как и люди, как вообще любая армия в затяжной войне, вынуждены экономить имеющиеся ресурсы, сосредотачивая свои усилия на участке, играющем узловую роль.
– Пока что, – продолжала комендант, – они не предпринимали серьёзных вылазок против нашей базы. Возможно, собираются совершить в ближайшее время. А может, они пока довольствуются тем, что удерживают авангард на Летнем Краю, планируя очередное наступление где-то в другом месте.
– Но если мы знаем, что они там?…
– Да, скорее всего им известно местонахождение нашей базы. – Комендант не собиралась тратить на разъяснения больше времени, чем нужно, не желая, чтобы эти полоумные сектанты знали больше, чем им необходимо для выполнения порученной задачи.
Комендант Норманди заверила капитана Марута, что категорически убеждена в решимости мистера Сильвера присоединиться к ним в качестве пилота. Он сам высказал это желание, и выкручивать ему руки, чтобы оформил всё документально, совершенно незачем.
– Ох, сомневаюсь я, комендант. Не тот он человек.
– Посмотрим, капитан. Под мою ответственность.
– Да, мэм. Пока наш экспедиционный корпус не покинет станцию, а тогда и поглядим, с нами он или нет. Если да, он уже будет в подчинении у меня.
Во время этой беседы коменданта Норманди с капитаном прибыл очередной курьер. Сэйди согласно установленной процедуре расшифровала и перебросила на дисплей последние новости то ли с Земли, то ли из Порт-Даймонда.
Последние донесения разведки из дальних секторов обескураживали; из сектора Омикрон вообще не было никаких новостей, кроме скверных, а в нём когда-то было целых четыре десятка колонизированных систем. Насколько можно судить, теперь эта территория представляет собой лишённую жизни пустыню, раскинувшуюся на сотни тысяч кубических световых лет. На планетах земного типа в этом секторе пространства не осталось ничего, кроме туч стерильной пыли и пара. Сведений о том, как же именно была сломлена оборона, так и не поступало.
Наконец, будучи приглашённым на официальный обед в компании коменданта Норманди и нескольких избранных офицеров (обед проходил в апартаментах коменданта; Гарри Сильвер, не то что не приглашённый, но даже не уведомлённый об этом знаменательном событии, проводил это время в баре) император Юлий встал, дабы возгласить речь. Вообще-то никто его об этом не просил, но никто не удивился, когда она встал и пустил в ход всё своё красноречие. Смерть, сказал он, растекается чернильной рекой, заливающей этот уголок Галактики.
– Колоссальная чёрная пелена смерти, едкий дым пылающих человеческих планет и тел, загубленных жизней и надежд, погибели, которую мы обязаны остановить и остановим во что бы то ни стало… – слушая Юлия, трудно было не поддаться его обаянию даже теперь.
Человеческие флоты, действующие в этом же объёме пространства, преуспевали ничуть не лучше. Выигранные сражения можно было перечесть по пальцам, а сумевшие выйти живыми из проигранных боёв рассказывали воистину жуткие истории. Потери доходили до сотен боевых кораблей, тысяч человеческих жизней.
12
Помимо всего прочих дарований, комендант Норманди была опытным пилотом и время от времени испытывала искушение передать командование базой подполковнику Ходарку, а самой принять участие в операции вместе с Марутом и его людьми, хоть на успех рассчитывать особо не приходится. Она могла сколько угодно рассуждать, следует ли решаться на столь отчаянный шаг; долг просто-напросто велит ей, как старшему по чину, сделать всё возможное ради успеха предприятия. Какое-то время она даже подумывала обсудить этот вариант с Сэйди. Но в конце концов выбросила эту идею из головы. В любом случае остаётся одно кардинальное возражение: она просто не имеет права пренебречь своими обязанностями коменданта базы. Особенно этой базы.
Между тем, Гарри Сильвера ждала ещё одна любопытная встреча в столовой. На сей раз перед его столиком с подносом в руках остановился сам император Юлий, чтобы осведомиться, не занято ли место напротив Гарри. В столовой было много народу против обычного, так что император вроде бы случайно отбился от своей обычной свиты.
