Текст книги "Андромеда"

Автор книги: Фред Хойл

Соавторы: Джон Эллиот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7. Часть 1

Новая штаб-квартира генерала Ванденберга размещалась теперь в основательном бомбоубежище под министерством обороны. Координационные функции Ванденберга постепенно расширялись, пока он не стал фактическим руководителем всей английской военно-воздушной стратегии. Правительство Ее Величества скрепя сердце примирилось с этим ввиду все ухудшавшейся международной обстановки. Опираясь на министерство обороны, Ванденберг руководил теперь всеми соответствующими национальными учреждениями, включая Торнесс. Он не натягивал вожжи, но правил твердой рукой и внимательно следил за всем происходящим. Получив доклад о гибели Бриджера, он пригласил к себе Осборна. Позиции Осборна были сейчас уже далеко не те, что в Болдершоу-Фелл, когда все еще только начиналось. Теперь их министерство не пользовалось прежним влиянием и ему с Рэтклиффом приходилось во всем уступать желаниям военных, напрягать все усилия, чтобы сохранить хоть какое-то влияние на ход собственных дел. Впрочем, Осборна не так-то легко было вывести из равновесия. Вот и сейчас он стоял перед письменным столом генерала, как всегда, безупречно элегантный и обходительный.

– Присаживайтесь, – кивнул на кресло Ванденберг, – в ногах правды нет. Они обсудили обстоятельства гибели Бриджера – ход за ходом, словно играли в шахматы; генерал непрерывно атаковал, а Осборн стойко защищался, ничего, однако, не отрицая и не думая оправдываться.

– Все-таки вы должны признать, – сказал Ванденберг в конце разговора, – что ваше министерство здорово опростоволосилось.

– Смотря с какой точки зрения. Оттолкнув кресло, Ванденберг встал и подошел к карте на стене.

– Нам сейчас нельзя играть в науку, Осборн. Эта машина может сослужить службу и нам. Она построена на территории военного предприятия и с помощью военного министерства. Мы можем использовать ее в интересах общества.

– А чем же, черт побери, по-вашему, занимается Рейнхарт?! – Осборн все-таки вышел из себя. – Ясно, ваши люди спят и видят, как бы прибрать ее к рукам. Конечно, мы вам кажемся анархистами только потому, что у нас не такой образ мышления. Да, я знаю, что произошла трагедия. Но то, что они там делают, – это жизненно важно!

– А то, что делаем мы, не важно?

– Вы не можете остановить их на полпути!

– Ну, а ваш кабинет думает иначе.

– А вы его запрашивали?

– Нет. Но это точно.

– По крайней мере, – к Осборну вернулось обычное хладнокровие, – по крайней мере дайте нам закончить нынешнюю программу, а мы дадим вам определенные гарантии. Едва вернувшись в свой кабинет, он позвонил Рейнхарту:

– Бога ради, как-нибудь наладьте отношения с Джирсом! Разговор Рейнхарта с директором удручающе походил на встречу Осборна и Ванденберга с той, однако, разницей, что профессор был сильнее Джирса в стратегии. После двух часов пререканий они вызвали Джуди.

– Нам придется усилить режим секретности, мисс Адамсон.

– Но ведь не могу же я… – и она умолкла. Глаза Джирса недобро блеснули под очками. В поисках сочувствия она повернулась к Рейнхарту.

– Мое положение здесь станет невыносимым! Все мне доверяли, а теперь, оказывается, я шпик из контрразведки!

– Ну, я так всегда знал об этом, – мягко проговорил Рейнхарт, – а профессор Дауни догадалась. И она приняла это как должное.

– А доктор Флеминг не знал и не догадывался!

– Так и должно было быть, – заметил Джирс.

– Он считал, что я занимаюсь другим.

– Все понимают, что вам приходилось выполнять свои обязанности, мисс Адамсон, и это никого не возмущает. – Рейнхарт с несчастным видом разглядывал свои пальцы.

– Зато меня возмущает.

– Простите, я что-то не понимаю… – Джирс снял очки и прищурился, словно хотел отчетливее разглядеть Джуди. Ее била дрожь.

– Я ненавидела эту работу с самого начала. Было же совершенно ясно, что все тут заслуживают полного доверия, кроме Бриджера.

– Даже Флеминг?

– Доктор Флеминг на голову выше любого из всех, кого я когда-либо встречала! Его нужно оберегать от его собственной неосторожности, и я пыталась это делать. Но шпионить за ним я не буду!

– А что говорит Флеминг? – спросил Рейнхарт.

– С тех пор он со мной не разговаривает…

– Где он сейчас? – поинтересовался Джирс.

– Пьет, я полагаю.

– Так он продолжает в том же духе?! – Джирс возвел глаза к потолку с безнадежным видом, и Джуди неожиданно пришла в ярость.

– А что же ему, по-вашему, делать после того, что случилось? В картишки играть?!

– Она снова повернулась к Рейнхарту, все еще надеясь найти поддержку. – Я очень… Я очень люблю… их всех. Я восхищаюсь ими!

– Моя дорогая, я, право же, не могу… – Рейнхарт не смотрел ей в глаза. – Может быть, это и хорошо, что теперь все открылось… Джуди вдруг заметила, что стоит по стойке смирно. Она повернулась к Джирсу.

– Меня сменят?

– Нет.

– В таком случае могу я получить другое назначение?

– Нет.

– Ну, а раз так, могу я подать в отставку?

– Нет, пока не отменено чрезвычайное положение. Она заметила, что глаза у Джирса посажены слишком близко. Эти глаза смотрели ей прямо в лицо; то был начальственный взор.

– Если бы не ваш отличный послужной список, я подумал бы, что вы слишком неопытны для этой работы. Но я полагаю, что на вас просто повлиял образ мышления наших ученых, в особенности таких неуравновешенных и безответственных, как Флеминг.

– Он не безответственный.

– Неужели?

– Когда речь идет о важных вещах.

– Здесь у нас считается важным лишь то, что обеспечивает стране возможность выжить. На нас оказывают очень сильное давление!

– Для военных – все война, – холодно заметил Рейнхарт. Он подошел к окну и остановился, заложив руки за спину. – Мрачное, знаете ли, место. Все мы чувствуем его гнет! Некоторое время после этой стычки Джирс был необычно сговорчив. Он сделал для Дауни все, что мог, и новое оборудование взамен разбитого Флемингом было доставлено очень быстро. Вообще Джирс уже открыто причислял себя к участникам ее работы. Рейнхарт боролся изо всех сил, пытаясь сохранить хоть какое-то влияние на ход дела, а Джуди в мрачном отчаянии вернулась к исполнению своих обязанностей. Она даже набралась храбрости и пошла к Флемингу, но его комната была пуста, так же как и три валявшиеся у кровати бутылки. В течение нескольких дней после смерти Бриджера Флеминг ни с кем и словом не обмолвился, за одним-единственным исключением. Едва получив возможность, Дауни снова ушла с головой в работу; сравнительно простые вычисления, связанные с подготовкой данных для счетной машины, выполняла Кристин. Не прошло и недели, как им удалось осуществить еще один успешный синтез. Поздним вечером они следили за его ходом в отремонтированный микроскоп, как вдруг дверь лаборатории распахнулась: на пороге, пошатываясь, стоял Флеминг.

Дауни выпрямилась и посмотрела на него. На Флеминге не было ни куртки, ни галстука – только измятая и перепачканная рубашка; видимо, он не брился уже с неделю. Казалось, он был на грани белой горячки.

– Что вам нужно? Он устремил на нее мутный взгляд и сделал неверный шаг вперед.

– Прошу Вас, пожалуйста, не подходите.

– Я вижу, у вас приборы новые, – сказал он заплетающимся языком, и его губы, задергавшись, расползлись в бессмысленную улыбку.

– Правильно. Пожалуйста, уходите.

– Бриджер умер… – Он продолжал тупо улыбаться.

– Я знаю.

– Вы тут все работаете, как будто ничего не случилось… – Трудно было понять, что он говорит. – А Бриджер – мертвый. Его больше не будет никогда…

– Мы все это знаем, доктор Флеминг. Качнувшись, он сделал еще один шаг вперед.

– Что вы все здесь делаете?..

– Это вас не касается. Может быть, вы наконец уйдете? – Дауни поднялась и решительно направилась к нему. Он, мигая, смотрел на нее, и улыбка гасла на его лице.

– Он был мой самый старый друг. Дурак он был, но он был мой самый…

– Доктор Флеминг, – спокойно сказала Дауни, – вы уйдете, или мне вызвать охрану?

Он еще несколько секунд смотрел на нее, словно пытаясь разглядеть ее сквозь туман, затем пожал плечами и потащился прочь. Дауни шла за ним до двери и заперла ее, когда он переступил порог.

– Только этого нам не хватало! – сказала она Кристин. Флеминг с трудом добрался до своего домика, вытащил из ящика стола начатую бутылку виски и вылил ее в раковину. После этого он свалился на постель и проспал целые сутки. На следующий вечер он побрился, принял ванну и начал собирать вещи.

Глава 7. Часть 2

Новая клетка размножалась с фантастической быстротой. Через несколько часов Дауни пришлось перенести комочек вещества с предметного стеклышка в небольшую ванночку с питательным бульоном, которую на следующее утро пришлось заменить ванночкой побольше. Весь день, пока Флеминг спал, клетки продолжали безостановочно делиться; к вечеру Дауни была вынуждена обратиться за помощью к Джирсу. Тот отнесся к проблеме как рачительный хозяин и приказал, чтобы в мастерской изготовили глубокий бак с электрическим подогревом, системой капельной подпитки над верхним открытым концом и смотровым окном в середине передней стенки. Перед рассветом четыре ассистента извлекли новое существо из ванны, ставшей слишком тесной, и поместили его в бак. Оно продолжало расти, пока не достигло размеров овцы; затем рост прекратился. Существо, по-видимому, чувствовало себя хорошо, казалось вполне безвредным, но отнюдь не отличалось красотой. Утром пришел Рейнхарт, который наконец принял определенное решение и намеревался поговорить с Дауни. Она все еще была в лаборатории и возилась у бака, проверяя систему подпитки. Он ходил вокруг да около, пока она не освободилась.

– Все еще живет?

– И процветает! – Дауни за это время побледнела, вокруг глаз и рта залегли морщинки, но тем не менее она совсем не выглядела усталой. – А ведь полтора дня назад это было просто пятнышко на предметном стекле. Я же говорила, что организм может расти с любой быстротой – лишь бы было соответственное питание.

– Но, кажется, оно уже перестало расти? – Рейнхарт заглянул внутрь, сквозь смотровое стекло, за которым виднелась шевелящаяся во мраке темная масса.

– Похоже, что его размер и форма предопределены заранее, – сказала Дауни, беря со стола пачку рентгенограмм. Она протянула их Рейнхарту. – Правда, здесь мало что видно. Полное отсутствие костных образований. Напоминает огромный кусок студня. Но в то же время у него есть глаз и какое-то подобие мозга, напоминающее очень сложные нервные узлы.

– И больше ничего примечательного? – Рейнхарт, прищурившись, рассматривал рентгенограммы.

– Нет, разве что зачатки ног, хотя, вернее всего, это просто раздвоенный кусок ткани. Рейнхарт отложил рентгенограммы и сосредоточенно нахмурился.

– Как оно питается?

– Непосредственно через кожу. Оно живет в питательной среде и усваивает ее прямо клетками тела. Очень просто и очень эффективно.

– А что машина? Дауни сделала большие глаза.

– При чем тут машина?

– Она как-нибудь реагирует на все это?

– Но каким образом?

– Не знаю, – Рейнхарт обеспокоено нахмурился. – Так как же, реагирует?

– Нет. Она была совершенно спокойна. Профессор отправился в машинный зал и медленно возвратился, опустив голову, сосредоточенно рассматривая поблескивающие при каждом шаге носки тщательно вычищенных туфель. Время было раннее, кругом стояла полная тишина. Он заложил руки за спину и сказал, не поднимая глаз:

– Я хочу, чтобы Флеминг сюда вернулся. Сначала Дауни ничего не ответила, потом сказала:

– Эксперимент полностью контролируется.

– Кем контролируется?

– Мной. Профессор заставил себя взглянуть на нее.

– Мы живем в долг, Мадлен. Местное начальство хочет от нас избавиться.

– Сейчас, когда работа в самом разгаре?!

– Нет, министерство отстояло нас, но мы должны работать как единая группа и давать результаты.

– Хорошенькое дельце! А это что же, не результаты? – Дауни ткнула в бак коротким костлявым пальцем. – Мы на пороге величайшего открытия века – мы создаем жизнь!

– Да, я знаю, – уныло сказал Рейнхарт, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Но куда это нас приведет?

– Нам еще многое нужно узнать.

– Но мы больше не можем допускать никаких инцидентов.

– Я управлюсь сама.

– Мадлен, дело ведь касается не только вас одной, – Рейнхарт говорил с мягкой настойчивостью. – Мы все в этом участвуем.

– Я управлюсь сама, – повторила она.

– Вы не сможете отделить существо от его создателя – от машины.

– Конечно, не смогу. Но у меня есть Кристин, она разбирается в машине.

– Кристин разбирается, так сказать, в арифметике, а тут, по-моему, существует еще высшая логика или что-то вроде этого. Ее понимает только Флеминг.

– Я не потерплю, чтобы Джон Флеминг околачивался здесь в пьяном виде, срывал мой эксперимент и ломал приборы! – повысила голос Дауни. Рейнхарт спокойно посмотрел на нее. В нем еще было некоторое напряжение, но оно уже почти сменилось решимостью.

– Нам не всегда приходится делать то, что хочется! – он сказал это так резко, что Дауни снова посмотрела на него с изумлением. – Я пока еще руководитель этих работ. Хотя бы номинальный. И останусь руководителем, пока мы работаем единой группой и работа имеет смысл. Это значит, что Флеминг будет здесь!

– Пьяный или трезвый?

– Боже мой, Мадлен, если мы не можем доверять друг другу, кому же нам доверять? Дауни хотела было что-то возразить, но остановилась.

– Ну, ладно. Если он будет вести себя прилично и не станет совать нос в чужие дела…

– Спасибо, моя дорогая, – и Рейнхарт улыбнулся ей. Выйдя из лаборатории, он направился прямо к Джирсу.

– Но Флеминг сообщил мне, что уезжает – сказал тот. – Я сейчас послал мисс Адамсон к счетной машине, чтобы помешать ему натворить на прощание каких-нибудь дел. Однако в здании счетной машины Флеминга не было. Джуди в нерешительности стояла перед пустым пультом управления, но тут к ней подошла Дауни.

– Хэлло! Хотите взглянуть на Циклопа?

– Почему вы его так называете?

– Из-за его физических характеристик. – Дауни, по-видимому, была в прекрасном настроении. – И чему только учат современных девиц? Ну, пошли, он здесь, рядом.

– А это нужно?

– Не интересуетесь?

– Да, но… Джуди совсем растерялась. Она ничего не знала о том, как развивался эксперимент. Последние двое суток все ее мысли были заняты только Флемингом и Бриджером да собственным беспросветным положением. Поэтому, если она и думала о созданном Дауни существе, то как о чем-то микроскопически маленьком и не имеющем к ней никакого отношения. Она прошла за Дауни в лабораторию, ни о чем не думая и совершенно не представляя, что ее там ждет. Внушительный вид бака озадачил ее. Она не ожидала увидеть ничего подобного.

– Загляните внутрь, – сказала Дауни. Джуди склонилась над открытым верхом бака, не подозревая, что ей предстоит увидеть. Существо имело некоторое сходство с удлиненной медузой, но ни конечностей, ни щупалец у него не было; с одного конца оно как будто раздваивалось, а на другом находилось некое утолщение – подобие головы. Существо плавало в жидкости – подрагивающая, колышущаяся масса протоплазмы, зеленовато-желтой, слизистой и блестящей. А в середине того, что можно было бы назвать головой, располагался глаз – огромный, лишенный век, бесцветный глаз. Неудержимый приступ тошноты и ужаса потряс Джуди. Сделав глотательное движение, она отвернулась от бака и впилась глазами в Дауни, словно та была тоже порождением кошмара. Затем, закрыв рот рукой, Джуди бросилась вон. Не разбирая дороги, она побежала напрямик к домику Флеминга, распахнула дверь и ворвалась в комнату. Флеминг запихивал в рюкзак остатки своего имущества; на полу стояли запертые чемоданы. Он холодно взглянул на задыхающуюся Джуди.

– Второй раз не выйдет, – сказал он.

– Джон! – Ей не сразу удалось заговорить. Голова кружилась и звенела, к горлу подступал комок. – Джон, ты должен туда пойти.

– Куда? – В его взгляде была только враждебность. Невзгоды прошедшей недели наложили отпечаток на его лицо – оно было бледным, с темными мешками под глазами, но сам он был спокоен, чисто выбрит и, несомненно, полностью владел собой. Джуди попыталась выдавить из себя:

– В лабораторию.

– Ради вас? – спросил он спокойно, но с издевкой.

– Не ради меня. Они создали что-то ужасное. Какое-то существо…

– Почему бы вам не сообщить об этом в пятый отдел?

– Ну, прошу тебя! – Джуди двинулась к нему. Она чувствовала себя совсем беззащитной, но сейчас ей было все равно, что он скажет или сделает. Флеминг отвернулся и снова занялся своим рюкзаком. – Джон, пожалуйста. Происходит что-то ужасное. Ты обязан остановить…

– Не указывайте мне, что я обязан делать, а чего – нет, – сказал он.

– Они создали какую-то тварь! Это чудовище, и у него – глаз. Глаз!

– Это не мое дело. – Он затолкал поверх всего старый свитер и затянул тесемки рюкзака.

– Джон, только ты один… Он стащил рюкзак с кровати и, пройдя мимо Джуди, бросил его рядом с чемоданами.

– Чья это вина? Джуди сделала глубокий вдох.

– Я не убивала Бриджера!

– Не убивала? И не ты натравила на него эту шайку?

– Я пыталась предостеречь тебя.

– Ты пыталась одурачить меня. Спала со мной…

– Нет! Только однажды. Я ведь тоже человек. У меня была своя работа…

– Грязная работа, и ты с ней справилась блестяще.

– Я никогда не шпионила за тобой. Бриджер – другое дело!

– Деннис Бриджер был мой самый старый друг и мой самый лучший помощник.

– Он предавал тебя!

– Предавал! – Флеминг быстро взглянул на нее, отошел к шкафу и принялся разбирать коллекцию старых бутылок и стаканов. – Приберегите свои ярлычки для другого случая. Деннису принадлежала половина нашего дела. Это было создание его ума и моего тоже; оно не принадлежит ни тебе, ни твоим хозяевам. Если Деннис захотел продать свою собственность – так на здоровье! Тебе-то что было до этого?

– Я же говорила тебе: мне не нравится то, что я должна делать. Я же говорила, чтобы ты не доверял мне. Ты думаешь, у меня… Помимо воли голос Джуди задрожал.

– А, да не распускай нюни, – сказал Флеминг. – Иди-ка ты отсюда!

– Я уйду, если ты поговоришь с Дауни.

– Я уезжаю.

– Ты не можешь! А как же эта чудовищная тварь?! – Джуди в отчаянии вцепилась в рукав Флеминга, но он оттолкнул ее и пошел к выходу. – Всего хорошего! – и он распахнул дверь.

– Ты не можешь сейчас умыть руки!

– Всего хорошего, – сказал он спокойно, дожидаясь, когда она уйдет. Джуди медлила, пытаясь придумать, что бы еще сказать ему, и в этот момент на пороге появился Рейнхарт.

– Здравствуйте, Джон. – Он перевел взгляд на Джуди. – Здравствуйте, мисс Адамсон. Она молча прошла между ними к двери и только жмурилась, чтобы сдержать слезы. Рейнхарт хотел было остановить ее, но Флеминг захлопнул дверь.

– Вы знали, кто эта особа?

– Да. Рейнхарт подошел к кровати и опустился на нее. Он выглядел старым и усталым.

– И что же, не могли сказать мне? – спросил Флеминг с осуждением в голосе.

– Нет, Джон, не мог.

– Хорошо. – Флеминг выдвигал и задвигал ящики, проверяя, все ли он взял. – Можете нанять на мое место кого-нибудь, кому вы будете доверять! Профессор обвел глазами комнату.

– У вас не найдется чего-нибудь выпить? – Он потер лоб ладошкой, чтобы прийти в себя. Второй разговор с Джирсом был не из легких. – С чего это вы взяли, что я вам не доверяю?

– А разве хоть кто-нибудь нам доверяет? – Флеминг рылся среди пустых бутылок. – Всем плевать на то, что мы говорим.

– Но не на то, что мы делаем.

– Брэнди сойдет? – Флеминг наконец нашел что-то на дне одной из бутылок и вылил в стакан. – Ну конечно, мы очень толковые мастеровые! Но когда дело доходит до основной идеи, до мысли о том, зачем все это, – тут они ничего не желают знать. Он протянул стакан.

– У вас не найдется чуть-чуть водички? – попросил Рейнхарт.

– Этого – сколько угодно.

– А вы? – кивнул на бутылку Рейнхарт. Флеминг покачал головой.

– Они просто считают, что им повезло, – продолжал он, наливая воду из крана. – А когда мы говорим, что это только начало чего-то большего, они смотрят на нас как на буйно-помешанных. Натравливают на нас своих сторожевых псов… Вернее, сучек.

– Не вымещайте своего раздражения на этой девушке. – Рейнхарт взял стакан и отхлебнул.

– Ничего я ни на ком не вымещаю. Если они не видят, что сигналы, пойманные нами тогда по чистейшей случайности, могут полностью изменить нашу жизнь, то пускай и распутывают все как знают. В любом случае они только все испоганят и ничего не получится.

– Кое-что уже получилось.

– Уродец у Дауни?

– Вы знаете о нем?

– А! Это всего лишь подпрограмма, придаток машины. – Флеминг заглянул в пустой шкаф, но думал уже о другом. – Дауни считает, что машина наделила ее властью создавать жизнь. Но она ошибается. Машина наделила этой властью себя.

– В таком случае вы должны быть здесь и все контролировать, Джон.

– Это не мое дело, – он с силой захлопнул дверцу шкафа. – Видит бог, как я жалею, что ввязался в эту историю!

– Но, раз уж вы начали, на вас лежит ответственность.

– Ответственность? Перед кем? Перед теми, кто не хочет меня слушать?

– Я же вас слушаю.

– Ну, хорошо. – Флеминг бродил но комнате, подбирая бумажки, всякий хлам и бросая все это в корзину. – Я только расскажу вам, с чем вы здесь имеете дело.

– Если вы предложите что-нибудь конструктивное… – После брэнди голос Рейнхарта стал увереннее.

– Послушайте… – Флеминг наконец остановился в ногах кровати и оперся о спинку, сосредоточившись уже не на том, что было в комнате, а на своих мыслях. – Вот все вы только и спрашиваете: «Что?», «Что это такое?», «Что оно делает?», и никто, кроме меня, не спросил: «Зачем?» Зачем чуждый нам разум за две сотни световых лет отсюда не пожалел трудов, чтобы затеять все это?

– Разве мы можем ответить на этот вопрос?

– Мы можем строить логические заключения.

– Догадки.

– Ну, если вы не хотите додумывать до конца…