Текст книги "Андромеда"

Автор книги: Фред Хойл

Соавторы: Джон Эллиот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4. Часть 2

Джуди позволила ему подлить виски в ее стакан. В голове у нее начало шуметь.

– Прости, что я ворвалась к тебе.

– Ну что ты! – он ласково взъерошил ее и без того растрепанные волосы. – В такой дыре даже приятно, когда к тебе приходят гости. Особенно если этот гость – такая симпатичная и милая девушка.

– Ничуть я не симпатичная.

– Ну-у?

– Я себе не нравлюсь, – она снова уставилась на дно стакана, – и мне не нравится то, что я делаю.

– Так, значит, нас уже двое. – Флеминг смотрел поверх ее головы в окно. – Мне тоже не нравится то, что я делаю.

– А я думала, что ты захвачен этой работой.

– Так было. Но сейчас, когда она окончена, я не знаю. Я пытался нализаться, но ничего не получается. – Он смотрел на нее с каким-то странным, растерянным выражением – совсем не так, как тогда, около новой машины. – Может быть, сейчас мне нужна именно ты.

– Джон…

– Да?

– Не надо слишком доверять мне. Флеминг ухмыльнулся.

– Ты что, замешана в каком-нибудь темном деле?

– Но к тебе это не относится.

– Рад слышать. – Он взял ее за подбородок. – У тебя честное лицо. Он легко и как бы шутя коснулся губами ее лба.

– Не надо. – Джуди отстранилась. Флеминг опустил руку и отвернулся, словно его внимание переключилось на что-то другое. За стеной опять застонал ветер.

– Что ты собираешься делать дальше с этим – я говорю об этих выстрелах? – спросил он, помолчав. Она вздрогнула, хотя виски ее и согрело. Флеминг положил ей руку на плечо.

– Иногда, по ночам, – сказал он, – я лежу, слушаю ветер и думаю о ней, которая там.

– О ком это – о ней? Кивком головы он дал понять, что говорит о новой счетной машине, созданной его руками.

– У нее нет тела, органического тела, которое дышит и чувствует, как наше. Но мозг у нее лучше нашего.

– Но ведь это не личность – Джуди потянула Флеминга вниз, и он сел рядом с ней. На миг она почувствовала себя намного взрослее его.

– Разве мы знаем, что она такое? – сказал Флеминг. – Кто бы ни отправил сие послание, он занимался этим не ради развлечения. Они затеяли то, что нам еще не по зубам.

– Ты думаешь, они о нас знают?

– Они знают, что во Вселенной должны быть и другие разумные существа. Ну, и натолкнулись на нас. Джуди взяла его за руку.

– Ты можешь не продолжать, если хочешь.

– Надеюсь, что так.

– Ты должен был только построить машину.

– Способную мыслить гораздо лучше нас.

– Это действительно так?

– Человек – весьма несовершенно мыслящая машина.

– Только не ты.

– Все мы такие. Все счетные машины, основанные на биологических системах, несовершенны.

– А меня эта биологическая система вполне устраивает, – сказала Джуди. Язык у нее начал заплетаться, в глазах поплыло. Флеминг порывисто и сильно прижал ее к себе, но тут же снова отпустил.

– Ты очень аппетитная особа… Он поднялся, зевнул, потянулся и включил свет. Джуди почувствовала, что напряжение внезапно схлынуло, и блаженно прислонилась к стене.

– Тебе нужно отдохнуть, – с трудом пробормотала она.

– Может быть.

– Ты уже много месяцев без передышки возишься с этим, – она махнула рукой в сторону окна.

– Надо же было подготовить все для его министерского сиятельства.

– Если машина выйдет из-под контроля, ты всегда сможешь ее остановить.

– Ой ли? А ведь она заработала еще месяц назад. Ты об этом знала?

– Нет.

– Мы вводили в нее команды, чтобы с приездом этих господ можно было ввести все данные.

– Что-нибудь случилось?

– Сначала ничего. Но там была небольшая группа команд, которыми я сначала пренебрег. Эти команды устраивали все таким образом, что после включения питания первый же импульс тока автоматически запускал все с того места, которое машина выбирала по собственному усмотрению. Я нарочно не стал вводить эти команды, чтобы не давать ей полной воли. И она взбесилась. Джуди недоверчиво посмотрела на Флеминга.

– Это какая-то ерунда.

– Ну, ладно, скажем, что она просто отметила нарушение. Без всякого предупреждения, прежде чем мы начали вводить данные, она принялась выстукивать на выходе отсутствующую часть кода. Снова, снова и снова, требуя, чтобы я ввел эту часть. Она очень рассердилась. – Флеминг серьезно смотрел в недоверчивые глаза Джуди. – Я выключил ее на минутку и затем начал вводить эти данные. Тогда она успокоилась. Но она сконструирована именно так, чтобы регистрировать нарушения. Одному богу известно, для чего еще она сконструирована! Джуди лежала, глядя на Джона сквозь полуприкрытые веки.

– Завтра мы введем оставшуюся часть данных, – продолжал он. – Кто знает, что тогда произойдет. Мы получили послание с расстояния в две сотни световых лет. Неужели ты полагаешь, что все это для того, чтобы снабдить нас усовершенствованными арифмометрами? Я думаю иначе! Так же как и те, кто убил Харриса, стрелял в тебя и, возможно, выслеживает Денниса и меня. Она хотела было прервать его, но передумала.

– Помнишь, – спросил Джон, – помнишь, я толковал тебе насчет прорыва?

– Очень хорошо помню. – Она улыбнулась. О прорыве, который случается раз в тысячелетие? И бьюсь об заклад на что угодно… Он отвернулся к окну, погруженный в глубокое раздумье.

– Но ведь ты всегда сможешь ее выключить.

– Может быть. Может быть, мы и сумеем это сделать. За окном была черная мгла и хлещущие струи дождя. Ветер продолжал завывать.

– Темно, – сказал Флеминг. Он задернул штору и обернулся к Джуди с тем же потерянным выражением в глазах, что и тогда, около машины.

– Так, значит, нас уже двое, которые боятся темноты… – сказала она.

– Я провожу тебя домой, если хочешь. – Он взглянул на нее и улыбнулся. – А хочешь – оставайся здесь до утра.

Глава 5. Часть 1

Джуди ушла к себе, лишь когда занялась заря. К полудню прибыла первая группа столичных гостей; в столовой для них был накрыт завтрак. Пробираясь между темно-серыми костюмами, Джуди раздавала информационные листки и чувствовала себя бодрой, полной сил и даже счастливой. Флеминг с Бриджером и Кристин был у машины, вводя последние группы данных. Рейнхарт и Осборн уединились с Джирсом. Ванденберг, Уотлинг и миссис Тэйт-Аллеи с верным и безгласным Ньюби приехали двухчасовым поездом; на станции их ждали два роскошных автомобиля. Министр должен был прибыть в три часа на вертолете – типичная прихоть, рассчитанная на внешний эффект, которую остальные предпочли обойти молчанием. К тому времени дождь прекратился и на плацу в центре территории выстроился почетный караул. Рейнхарт и Кводринг дожидались там же; майор облачился в парадный мундир с новыми орденскими ленточками; профессор кутался в старенький капроновый плащ. Остальные гости и хозяева собрались на крыльце у здания новой счетной машины и с надеждой смотрели на небо. Осборн пытался поддерживать дипломатическую беседу.

– Наверное, вы не ожидали, что Британские острова простираются так далеко на север, а, генерал? – обратился он к Ванденбергу, начинавшему проявлять признаки нетерпения и досады. – Как вы думаете, Джирс? Джирс, в новом костюме, стоял впереди всех – директор с головы до ног.

– Так кого же здесь вывели – лебедя или гадкого утенка? – осведомилась у него миссис Таит-Аллеи.

– Вот уж не знаю. Мы едва успеваем заниматься конкретными делами.

– А разве это не конкретное дело? – спросил Осборн. Уотлинг задумчиво проговорил: – Я часто летал над этими местами во время войны.

– Неужели? – без всякого интереса спросил Ванденберг.

– Патрульные полеты над Северной Атлантикой. Я тогда был в береговой авиации… Но его уже никто не слышал: появился вертолет. Он, словно встревоженная птица, помедлил над плацем и наконец присел на гидравлические лапы. Винты еще с минуту резали воздух, а затем замерли. Дверца открылась, и достопочтенный Джеймс Рэтклифф выбрался наружу. Солдаты взяли на караул, Кводринг – под козырек, а Рейнхарт торопливо засеменил вперед, пожал высокую руку и повел министра к собравшимся на крыльце. Рэтклифф выглядел превосходно и весь источал свежесть, словно только что принял ванну. Он пожал руку Джирсу, а остальных одарил самодовольными лучезарными улыбками.

– Как поживаете, доктор? С вашей стороны было очень любезно уделить нам местечко под вашей крышей. Джирса словно подменили.

– Для нас такая честь содействовать подобным исследованиям, сэр! – сказал он с самой любезной из своих улыбок. – Рядом с нами, грубыми прикладниками, – чистая наука! Осборн с Рейнхартом переглянулись.

– Может быть, войдем в здание – предложил Осборн.

– Да-да, конечно! – министр снова расцвел в улыбке. – Как поживаете, Ванденберг? Очень мило, что и вы приехали. Джирс опередил всех и вцепился в дверную ручку.

– Может быть, я? – он с вызовом посмотрел на Рейнхарта.

– Давайте, – сказал тот.

– Сюда, сюда, господин министр. – И под водительством Джирса все вошли внутрь. На сей раз зал, где помещалась машина, был полностью освещен, и Джирс с гордостью играл роль хозяина. Рейнхарт и Осборн не мешали ему в этом, а Флеминг угрюмо следил за происходившим, стоя у пульта управления. Джирс представил министру Бриджера и Кристин и под конец, как бы между прочим, самого Флеминга.

– Кажется, вы знакомы с доктором Флемингом, конструктором этой машины.

– Ее конструкторы находятся где-то в созвездии Андромеды, – сказал Флеминг. Рэтклифф рассмеялся, словно это была чрезвычайно остроумная шутка.

– Ну, ведь и вам пришлось немало поработать. Теперь я вижу, почему вам понадобилось столько денег. Гости двинулись дальше. Миссис Таит-Аллеи особенно пленили неоновые лампочки. Темно-серые костюмы с любопытством и недоумением изучали голубые панели аппаратурных стоек, оттеснив Флеминга в конец процессии, где шел Осборн.

– Нет хуже работы, чем показывать работу!

– Это комплимент в ваш адрес, – сказал ему Осборн. – Они ведь все вам передоверили: знание, деньги, власть…

– Ну и дураки, значит. С этим Осборн не согласился. После того как гости обошли вокруг колонны запоминающего устройства, они столпились перед пультом управления.

– Итак? – сказал Рэтклифф. Флеминг взял со стола большой лист бумаги, испещренный цифрами.

– Вот, – сказал он так тихо, что его трудно было расслышать, – вот последние группы данных, содержавшихся в послании. Рейнхарт громко повторил сказанное, взял из его рук бумагу и пояснил:

– Сейчас мы введем эти данные через входное устройство и тем самым включим машину. Он передал бумаги Кристин, которая села за телетайп и застучала по клавишам. Делала она это очень ловко и выглядела на редкость хорошенькой; публика восхищалась. Когда она кончила, Флеминг и Бриджер щелкнули переключателями, нажали кнопки на пульте и стали ждать. Министр тоже ждал. Из недр машины доносилось лишь ровное гудение. И больше ничего. Кто-то кашлянул.

– Все в порядке, Деннис? – спросил Флеминг. И тут замигали индикаторные лампочки. Сперва это выглядело очень эффектно, и гостям объяснили: вот как данные проходят через машину. Когда она закончит свои расчеты, полученные результаты будут печататься вон на той широкой бумажной ленте. Но ничего не произошло. Час спустя они все еще стояли и ждали. В пять часов переставший улыбаться министр влез в свой вертолет, взмыл в небо и улетел на юг. В шесть уехали на станцию остальные гости, чтобы успеть на вечерний поезд до Абердина. Их сопровождал безмолвный и подавленный Рейнхарт. В восемь ушли домой Бриджер и Кристин. Флеминг остался в опустевшем зале, вслушиваясь в гудение машины и напряженно вглядываясь в мерцающие лампочки на индикаторной панели. Джуди пришла, как только освободилась, и сейчас сидела рядом с ним за пультом. Он молчал, даже не ругался и не жаловался, а она все не могла придумать, что ему сказать. Стрелки часов на стене приблизились к десяти, и вдруг лампочки перестали мигать. Флеминг вздохнул и решительно поднялся, чтобы уйти. Джуди робко тронула его за рукав, желая как-то утешить. Он повернулся, чтобы поцеловать ее, и в этот момент в тишину ворвалась дробь ожившего печатающего устройства. Рейнхарт остался ночевать в Абердине, где в то время проходил съезд шотландских университетов. Впрочем, съезд был только предлогом: просто Рейнхарту не хотелось провести остаток пути лицом к лицу с вежливо-снисходительными джентльменами из Лондона. Его немного утешила лишь встреча со старым другом, Мадлен Даунн, профессором химии Эдинбургского университета. Возможно, она была лучшим биохимиком Англии и чрезвычайно одаренным ученым, но, как утверждали ее студенты, обладала таким же обаянием, как пробирка, обтянутая сухой кожей. Рейнхарт долго беседовал с Мадлен, после чего вернулся в свой номер и предался печальным размышлениям. Утром ему принесли телеграмму из Торнесса:

АНШЛАГ ТЧК ВСЕ ЧЕТЫРЕ КОЗЫРНЫХ ТУЗА ТЧК ПРИЕЗЖАЙТЕ БЫСТРЕЕ ТЧК ФЛЕМИНГ

Он отменил заказ на место в лондонском самолете, взял билет на поезд и снова отбыл на северо-запад, пригласив с собой Дауни.

– Что значит это послание? – спросила она.

– Уповаю на небеса, чтобы произошли какие-то изменения. Проклятая машина обошлась в несколько миллионов, и вчера вечером я уже решил, что мы станем посмешищем для всего Уайтхолла. Рейнхарт не вполне отдавал себе отчет, почему он пригласил Дауни. Возможно, ему просто хотелось иметь хоть какую-то моральную поддержку. Когда он позвонил со станции с просьбой прислать машину и выписать еще один пропуск, его соединили прямо с кабинетом Кводринга.

– Черт бы набрал этих ученых! – сказал тот своему ординарцу. – Ездят, понимаешь, взад-вперед, словно тут базар. Он взял заполненный ординарцем пропуск и пошел по коридору в кабинет к Джирсу. В общем-то Кводринг отличался неплохим характером, но у него только что побывала Джуди, доложившая о происшествии на берегу, и это вывело майора из равновесия.

– Не знаю, подпишете ли вы, сэр? – он положил пропуск перед Джирсом.

– Кто это?

– Да вот профессор Рейнхарт кого-то привез.

– Вы его проверяли?

– По правде говоря, это не он, а она.

– Как ее фамилия? – Джирс покосился на пропуск сквозь бифокальные очки.

– Профессор Дауни.

– Дауни? Мадлен Дауни? – Он оживился. – Можете не беспокоиться. Я знал ее еще в Манчестере, до того как она переехала в Лондон. Подписывая пропуск, он задумчиво улыбнулся, наверное, что-то вспомнил. Кводринг нерешительно переступил с ноги на ногу.

– Трудно за ними следить, за этой публикой из министерства науки.

– Ну, пока они сидят в своем здании… – Джирс вручил ему подписанный пропуск.

– Они не сидят.

– Кто же это не сидит?

– Ну хотя бы Бриджер. Он только и делает, что ездит на своей лодке на остров.

– Он же любит наблюдать за птицами.

– Мы думаем, здесь что-то другое. Лично я подозреваю, что он возит с собой материалы.

– Материалы? – Джирс резко поднял голову, блеснув очками. – У вас есть доказательства?

– Нет.

– Ну, в таком случае…

– Может быть, обыскать его на причале?

– А если вы ничего не найдете?

– Я бы очень удивился.

– А нас поставили бы в глупейшее положение. – Джирс снял очки и критически оглядел майора. – Ну, а если и вправду что-то есть, он только насторожится.

– Что-то определенно есть.

– Так представьте факты, и мы примем меры.

– Не вижу пока возможности сделать это.

– Ведь вы же начальник нашей службы безопасности?

– Да, сэр. Джирс на минуту задумался.

– А что мисс Адамсон? Кводринг рассказал.

– И с тех пор – ничего?

– Ничего, сэр, насколько нам известно.

– Хм! – Щелкнув дужками, он сложил очки, показывая, что разговор окончен. – Если вы идете к счетной машине, то, пожалуйста, захватите пропуск профессора Дауни.

– Нет, я не туда.

– Тогда пошлите кого-нибудь. И передайте ей от меня привет. Кстати, передайте еще, что если они освободятся не слишком поздно, то пусть заглянут ко мне на рюмку хереса.

– Хорошо, сэр, – Кводринг осторожно попятился от стола.

– И Флеминг, если он будет там, тоже может прийти.

– Есть, сэр. Кводринг наконец добрался до двери. Джирс мечтательно смотрел в потолок, думая о Мадлен Дауни.

– Хотелось бы мне, чтобы у нас здесь проводилось больше научно-исследовательских работ. Устаешь заниматься одними прикладными темами! Кводринг поспешно ретировался. В конце концов нести пропуск пришлось Джуди. Она застала Дауни у пульта управления; Рейнхарт и Бриджер объясняли ей, как устроена машина, в то время как Кристин звонила по внутреннему телефону, пытаясь найти Флеминга. Джуди отдала пропуск и была представлена профессору Дауни.

– Уполномоченная по связи с прессой? Ну, я рада, что они хоть что-то предоставляют делать девушкам, – энергичным басом сказала Дауни. Она поглядывала на всех с суровой снисходительностью. Рейнхарт казался обеспокоенным и непривычно нервным.

– Чего же хотел Джон?

– Не знаю, – ответила Джуди. – По крайней мере я не вполне поняла!

– Я получил от него телеграмму. Через минуту поспешно вошел Флеминг.

– А, вы уже приехали? Рейнхарт так и кинулся к нему.

– Что случилось?

– Здесь нет посторонних? – спросил Флеминг, холодно взглянув на Дауни.

Глава 5. Часть 2

Рейнхарт раздраженно представил их друг другу и в нетерпении беспокойно переступал с ножки на ножку, пока Дауни расспрашивала Флеминга об устройстве машины.

– Мадлен все известно.

– Завидую. Мне – так нет. – Флеминг выудил из кармана сложенный лист бумаги и протянул его профессору.

– Что это? – Рейнхарт развернул лист. Флеминг с наслаждением следил за ним, как маленький мальчик, решивший подшутить над взрослым. На бумаге было отпечатано несколько строчек цифр.

– Когда это произошло? – взволнованно спросил Рейнхарт.

– Вчера вечером, когда все ушли. Остались только мы с Джуди.

– И ты даже не сказал мне? – укоризненно вставил Бриджер.

– Ты ведь ушел. Рейнхарт сосредоточенно смотрел на цифры.

– Это что-нибудь вам говорит – спросил он.

– Разве вы не узнаете?

– Пожалуй, нет.

– Разве это не относительные расстояния между энергетическими уровнями атома водорода?

– Как по-вашему? – Рейнхарт передал бумагу Дауни.

– Ты хочешь сказать, – спросил Бриджер, – что машина так сразу и выдала это?

– Что ж, вполне возможно. – Дауни медленно просматривала цифры. – Действительно, похоже на относительные частоты. Что за чудеса!

– Да и всю эту историю обыкновенной не назовешь, – сказал Флеминг. Дауни еще раз просмотрела цифры и кивнула головой.

– Я не совсем улавливаю, в чем здесь дело, – робко сказала Джуди, чувствуя себя ужасной тупицей.

– Можно подумать, кто-то там, – Дауни показала наверх, – не пожалел трудов, чтобы сообщить нам о водороде то, что мы о нем уже давно знаем.

– И это все? – Джуди вопросительно посмотрела на Флеминга, но он молчал. Мадлен Дауни повернулась к Рейнхарту.

– Досадно!

– А я не раздосадован! – спокойно сказал Флеминг. – Это отправная точка. Вопрос в том, стоит ли нам продолжать?

– А как вы думаете это делать? – спросила Дауни.

– Ну, водород – самый распространенный элемент во Вселенной. Так? Значит, это очень простая и универсальная единица информации. Если мы ее не опознаем, то машине не имеет смысла продолжать, а если опознаем, то она перейдет к следующему вопросу.

– К какому следующему вопросу?

– Мы еще не знаем. Но бьюсь об заклад, что это только первый шаг в долгой-долгой игре в вопросы и ответы. – Он взял бумагу из рук Дауни и вручил ее Кристин. – Введите-ка это в машину.

– Ввести? – Кристин перевела вопросительный взгляд на Рейнхарта.

– Введите. Рейнхарт не произнес больше ни слова, но в нем произошла перемена. От былой подавленности не осталось и следа, глаза ожили и заблестели. Пока Кристин устраивалась за входным телетайпом, а Бриджер делал на пульте необходимые переключения, остальные молча и сосредоточенно ждали.

– Давайте, – сказал Бриджер. Он был совсем спокоен – даже спокойнее Флеминга, и Джуди так и не смогла решить, откуда проистекает это спокойствие – от зависти, страха, или просто он, как и другие, пытался разрешить эту загадку. Кристин бойко застучала по клавиатуре, из-за металлических панелей неслось ровное гудение. Машина, казалось, действительно заполняла все вокруг – огромная, бесстрастная и ожидающая. Дауни смотрела на ряды голубых панелей и ритмически пульсирующие огоньки неонок с интересом, но без благоговейного страха, как Джуди.

– Вопросы и ответы… Вы уверены, что это так?

– Находясь там, среди звезд, вы не могли бы прямо спросить нас, что мы знаем, а чего нет. А эта машина – может. – Флеминг кивнул в сторону индикаторной панели машины. – Может, если только она рассчитана и сконструирована для того, чтобы сделать это за них. Дауни снова повернулась к Рейнхарту.

– Если доктор Флеминг прав, у вас в руках действительно что-то невероятное.

– У Джона чутье на такие вещи, – сказал Рейнхарт, не отрывая глаз от рук Кристин. Когда она кончила печатать, ничего не произошло. Бриджер колдовал над кнопками и переключателями пульта, а остальные ждали. На лице Флеминга отразилось недоумение.

– Ну, что там Деннис?

– Я не знаю.

– Вы могли ошибиться, – сказала Джуди.

– Пока не ошибались! Едва Флеминг произнес эти слова, лампочки на индикаторной панели замигали, а через секунду затрещало печатающее устройство. Они столпились вокруг него, глядя, как широкая бумажная полоса, скачками разматываясь с рулона, покрывается рядами цифр. Один из длинных низких шкафчиков в кабинете Джирса служил миниатюрным баром. Директор поставил на него четыре стакана и взял с нижней полки бутылку джина.

– То, что делает Рейнхарт и его люди, страшно интересно. – Хотя Джирс не надел парадного костюма, он был предельно любезен – ради Дауни. – Вчера, правда, случилась небольшая осечка, но сейчас, насколько я понимаю, все наладилось? Дауни, утопавшая в одном из кресел, подняла глаза и встретила взгляд Рейнхарта. Осторожно наливая горькую настойку в один из стаканов, Джирс продолжал:

– Собственно говоря, в этой глуши мы имеем дело с простыми железками. Правда, мы обеспечиваем значительную часть национальной ракетной программы, а в ней есть много интересного и сложного, но все же я с удовольствием влез бы в старый костюм и вернулся в лабораторию. Настойки нам хватит? Он поставил наполненный стакан на письменный стол, в уровень с ухом Дауни, подложив картонную подставочку, чтобы не портить полировку.

– Спасибо, хватит. – Дауни едва видела стакан и с трудом дотягивалась до него. Джирс вынул из шкафчика другую бутылку.

– А вам херес, Рейнхарт? – Херес был налит. – Сидя в административном кресле, так тупеешь! Ваше здоровье… Рад снова видеть вас, Мадлен. Чем вы сейчас занимаетесь?

– ДНК, хромосомами, происхождением жизни, – ворчливо ответила она и, поставив стакан на стол, закурила сигарету, по-мужски выпуская дым через ноздри. – Я тут зашла в тупик. Как раз собиралась куда-нибудь уехать и хорошенько подумать обо всем, когда встретила Эрнеста.

– Оставайтесь и думайте здесь. – Джирс мило улыбнулся ей, но тут же стал серьезным. – Куда же пропал Флеминг?

– Он сейчас придет, – сказал Рейнхарт.

– Он у вас парень талантливый, но трудный, – сообщил ему Джирс. – Вся ваша группа не слишком-то легкая.

– Зато мы стали получать результаты, – невозмутимо ответил Рейнхарт. – Машина начала печатать. Джирс высоко поднял брови.

– Неужели? Что же она печатает? Очень странно! – сказал он, услышав объяснения Рейнхарта. – Очень, очень странно. А что получилось, когда вы снова ввели это в машину?

– Она выдала массу цифр.

– Каких цифр?

– Понятия не имеем. Мы долго разбирались, но пока… – И Рейнхарт пожал плечами. Небрежно стукнув в дверь, вошел Флеминг.

– Я попал по адресу?

– Входите, входите, – сказал Джирс, словно обращаясь к способному, но робкому студенту. – Выпить хотите?

– А когда я не хочу?. Флеминг принес с собой испещренные цифрами бумажные ленты. Он бросил их на стол, чтобы взять свой стакан.

– Чем-нибудь порадуете? – спросил Рейнхарт.

– Ничем. Тут что-то не так – либо с ней, либо с нами.

– Это последние результаты? – спросил Джирс, разворачивая ленты и склоняясь над ними. – Да, вам придется немало потрудиться над анализом… Если мы сможем чем-нибудь помочь…

– Это должно быть очень простым, – Флеминг говорил медленно и задумчиво, будто пытаясь вспомнить нечто знакомое, но вместе с тем постоянно ускользающее. – Я уверен, что это должно быть чем-то совсем простым, хорошо нам известным. Рейнхарт взял ленты и начал их просматривать.

– Тут есть одна часть, которая вызывает во мне какие-то смутные воспоминания. Взгляните-ка еще раз вот сюда, Мадлен. Мадлен взяла ленту.

– Чего именно вы ожидаете? – спросил Джирс Флеминга, наполняя его стакан.

– Не знаю. Я еще не понял правил игры.

– Вас не заинтересует атом углерода? – спросила Дауни, взглянув на них с легкой улыбкой.

– Атом углерода?!

– Здесь он представлен несколько иначе, чем обычно делаем мы: впрочем… да, это вполне может быть описанием структуры углерода – Она выпустила дым из ноздрей.

– Не это ли вы имели в виду, Эрнест? Рейнхарт и Джирс снова склонились над лентой.

– Конечно, я все подзабыл… – сказал Джирс.

– Но ведь это возможно?

– Да-да, вполне. Но нет ли там чего-нибудь другого?

– Не должно быть, – сказал Флеминг. Он почувствовал себя увереннее, от прежней задумчивости не осталось и следа. – Разберемся с самого начала: вспомните вопрос о водородном атоме. Она спрашивает нас, к какой форме жизни мы принадлежим. Все остальные цифры – это прочие возможные пути создания живых существ. Но мы о них ничего не знаем, потому что земная жизнь основана на углероде.

– Хорошо, но ведь это лишь предположением – согласился Рейнхарт. – Как мы поступим дальше? Введем в машину цифры, относящиеся к атому углерода?

– Да, если хотим сообщить ей, из чего мы сделаны. Она этого не забудет.

– Вы что же, предполагаете, что машина может обладать разумом? – сказал Джирс, у которого не было времени фантазировать.

– Послушайте, – повернулся к нему Флеминг. – Принятое нами послание состоит из двух частей: во-первых, оно содержит схему построения машины и, во-вторых, дает нам массу основных данных, предназначенных для ввода в эту машину. Раньше мы не знали, что заключается в этих данных, но теперь начинаем узнавать. Имея информацию, которая содержится в основной программе, и получив то, что сообщим ей мы, она сможет узнать о нас все, что ей заблагорассудится. И научится использовать такие данные. И уж если это не разум, то что же это такое?

– Просто очень полезная машина – сказала Дауни. Флеминг резко повернулся к ней.

– Ну, ясно – раз нет протоплазмы, ни один биохимик не способен вообразить, что может быть мысль! Дауни пренебрежительно фыркнула.

– Чего же вы все-таки боитесь, Джон? – спросил Рейнхарт.

– Конечных результатов. Нас научили, как построить машину, не ради развлечения и не для нашей пользы.

– Это у вас навязчивая идея, – заметила Дауни.

– Вы так считаете?

– Вам преподнесли чудесный подарок – воспользуйтесь же им! – Дауни обращалась к Рейнхарту. – Если вы по методу доктора Флеминга введете в машину формулу углерода, то, наверное, получите что-нибудь еще. Таким путем можно строить все более сложные структуры, используя для обработки вашу замечательную машину. Только и всего. Так воспользуйтесь же случаем!

– Ну как, Джон? – обратился к Флемингу Рейнхарт.

– На меня не рассчитывайте.

– А вы не взялись бы за это, Мадлен? – спросил профессор.

– Отчего вы сами не хотите? – в свою очередь поинтересовалась она.

– Слишком уж далеко от астрономии до биосинтеза. Если университет отпустит вас…

– Мы создадим вам все условия. – Если уж Джирс за что-то брался, то он действовал быстро. – Вы ведь говорили, что зашли сейчас в тупик? Дауни колебалась.

– Вы будете со мной работать, доктор Флеминг? Флеминг покачал головой.

– Прежде чем начать, надо хорошенько все обдумать.

– Я с вами не согласна.

– Я сделал то, что хотел, и с меня хватит. И, собственно говоря, сделал даже больше, чем собирался, – решил доказать, что я был прав. Дальше я не пойду.