Текст книги "Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941)"
Автор книги: Франсуа-Ксавье Нерар
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)
Судя по сохранившимся делам, основная часть процесса расследования относится к уровню ниже областного. Описать эту работу, не имея в распоряжении богатых и полных районных архивов, трудно. Тем не менее можно сопоставлять различные источники, такие как повторные жалобы, авторы которых описывают судьбу своих предыдущих писем (в район направили инспектора…), редкие протоколы собраний РКК-РКИ или других организаций и, главное, сами дела. «Отработанные» сигналы, как правило, отправляли на областной уровень вместе с отчетом/приговором, в котором иногда описан ход расследования. Более полные областные фонды позволяют, таким образом, понять, как работали контролеры в районах.
Помехи на нижних уровнях
Многие проблемы, о которых идет речь в отчетах об инспекторских проверках, объясняются уровнем, на котором проводятся расследования. Центральный аппарат бюро жалоб еще обладает некоторым весом в стране[175]175
Во время пленарных заседаний КСК, на которых речь идет о жалобах, расследованных Центральным бюро, «обвиняемым» приходится туго. Однако в рамках центральной власти возможности бюро, руководимого М. Ульяновой, достаточно ограничены. Оно никогда не ставит под вопрос основные ориентиры власти и ограничивается наказанием отдельных людей, которое должно послужить примером.
[Закрыть] (им руководит сестра Ленина, и это кое-что значит), однако областные и местные инспекторы находятся в совершенно ином положении. Они вписаны в совершенно иную систему властных взаимоотношений – удаленную от центра, существующую как внутри административных структур, к которым принадлежат, так и между местными институтами власти в целом. Только посланный из Москвы инспектор по-прежнему внушает такой же страх, как некогда гоголевский ревизор.
Властный круг на уровне района или города чрезвычайно узок. За ставшей ритуальной формулировкой «семейственность» скрываются реальные тесные связи представителей политического и административного руководства: достаточно простого разговора, чтобы намекнуть на поступление письма. Например, некоей еврейской семье, пострадавшей от антисемитизма партийного секретаря одного из кооперативов Томска, никак не удавалось добиться наказания своей обидчицы. Последняя работала в городском Совете и узнавала обо всех письмах, направленных в прокуратуру, местную газету или даже в Москву. Все обращения были оставлены без ответа. Несмотря на усилия нескольких человек, сочувствовавших судьбе этой семьи и написавших Калинину, сделано ничего не было: дело закрыли{544}544
ГА РФ. Ф. 3316. Оп. 37. Д. 69.
[Закрыть].
Кроме того, большинство политических и экономических руководителей воспринимали бюро, пытавшиеся выполнять свою работу, как досадную помеху и старались их осадить{545}545
ГАНО. Ф. 4570. Оп. 1. Д. 1092. Л. 74.
[Закрыть].[176]176
Автор одного из отчетов называет поименно местных руководителей, виновных в «пренебрежительном отношении» к жалобам.
[Закрыть] Когда в 1932 Бюро Горьковской области проводило инспекцию в двадцати трех бюро при различных административных органах Сормовского района, оказалось, что большинство из них существуют только на бумаге. Больше, чем в половине случаев, имелся человек, ответственный за работу с жалобами, в подавляющем большинстве случаев не было никакого специально отведенного помещения ни для приема посетителей, ни для работы с письменными жалобами (такие помещения были лишь в четырех местах). То же происходит со ставшими сюжетами для многочисленных анекдотов книгами жалоб на уровне различных учреждений и магазинов. Там руководство делает все, чтобы ограничить доступ к этим книгам: так, в одной из бань Московской области жалобную книгу хранили в другом здании, чтобы охладить пыл недовольных{546}546
ГА РФ. Ф. 7511. Оп. 1. Д. 145. Л. 27–31.
[Закрыть]!
Некоторым местным царькам пришлось даже сделать «очень серьезное предупреждение» от имени руководителя КСК области; впрочем, большого успеха это не имело. В 1936 году инспекторы Горьковского бюро жалоб провели инкогнито проверку Облжилсоюза: после того как их неоднократно отправляли от одного начальника к другому, единственным ответом, который проверяющим удалось получить, было: «Что вы думаете, председатель у нас жалобами что ли занимается?»{547}547
ГАНО. Ф. 4570. Оп. 1. Д. 1092. Л. 74, 78
[Закрыть]
К инспекторам довольно часто относятся пренебрежительно. И тогда велик соблазн не идти на конфликт, подстроиться под ситуацию. Часто отправители жалоб, недовольные принятыми решениями, наседают на районных инструкторов. В Саратове автор письма в «Правду» обвиняет инспектора в том, что тот согласился взять пальто и брюки в обмен на молчание о хищениях в одном из городских магазинов{548}548
ТАСО.Ф. 616. Оп. 1. Д. 260. Л. 12–13.
[Закрыть]. Бухгалтер одного из совхозов Краснодарской области изобличает недостойное поведение сотрудника, проводящего расследование{549}549
РГАЭ. Ф. 396. Оп. 10. Д. 64. Л. 13–16.
[Закрыть]:[177]177
Пунктуация оригинала.
[Закрыть]
«Райисполком передоверил расследование этих писем второстепенным лицам, которые в течение 6-ти месяцев ведут “расследования” и ничего нет. Уехал инструктор райисполкома Е. Поездил вместе с Ерошенко и Логачевым (сказали что по пьянствовал вместе с ними жаль что своими глазами не видел этот факт) и уехал ничего не подтвердил. Я начал добиватся у райсполкома вторично о расследования выехал. 3-й секретарь райисполкома Ляшенко. Который тоже факты не подтвердил (Но в Ерошенко в гостях побывал) Я начал добиваться в третий раз расследования выехали зоотехник Юганов и инспектор рай[она] которые полностью подтвердили все мои материалы и направили в райисполком. И дальше дело не пошло кто глушит мои письма неизвестно».
Другой автор сетует на незначительность результатов, которых добились проводившие проверку на месте{550}550
РГАЭ. Ф. 396. Оп. 10. Д. 142. Л. 494.
[Закрыть]. Таким образом, трудности и препятствия, о которых сообщают отчеты, об инспекторских проверках, – это реальность. И все же многие из тех, кто расследует жалобы, делают свою работу, несмотря на все проблемы, и механизм, пусть и со скрипом, но вращается.
Как ведется расследование
Любое расследование начинается с резолюции, этого знака бюрократической власти в сталинский период. Этим словом называют письменное указание, данное руководителем: несколько слов, дата и подпись. Резолюции порой бывают краткими и сдержанными, но, как правило, все же, довольно многословны. Иногда невозможно понять суть самой жалобы: надпись, сделанная черными или фиолетовыми чернилами полностью покрывает с трудом выведенные карандашом слова жалобщика. Начальник Бюро жалоб Горького исписывает половину первой страницы одного из писем, чтобы указать:
Такие резолюции служат реальным проявлением власти читавшего: три буквы – «арх.», и вот уже письму не будет хода. Чуть по-особому расставлены акценты, и проверяющий инспектор понимает: отнестись со вниманием.
По идее расследование должно проводиться очень быстро: согласно директиве ЦКК местным КК-РКИ следует начинать его в день получения{552}552
Там же. Оп. 1.Д. 115.Л.43.
[Закрыть]. На деле сроки соблюдаются значительно менее строго. Теоретически жалобы солдат Красной армии (находящихся на службе или демобилизованных) имеют приоритет. Трудно понять, соблюдается ли это требование, так как солдатских жалоб сохранилось очень мало[178]178
Городское бюро Горького в 1932 году получило 51 солдатское письмо, т. е. 0,81% от общего числа писем. ГАНО. Ф. 4569. Оп. 1. Д. 2745. Л. 12.
[Закрыть]. Можно предположить, что судьба сигналов, переданных из центра, более завидна, чем поступающих из области. Точно также факты, содержащиеся в газетных статьях, расследуются быстрее, чем письма.
Рассмотрение жалобы может производиться и просто по почте или даже по телефону, если речь идет об обычной проверке. Так, когда Саратовскому бюро жалоб понадобилось проверить соответствие факты, изложенные в одной из статей «Поволжской правды», где поднимался вопрос о социальном происхождении ответственных работников органов управления, бюро направляет в соответствующий орган письменный запрос, чтобы получить сведения о лицах, попавших под подозрение{553}553
ГАСО. Ф. 616. Оп. 1. Д. 237. Л. 4. Можно также найти многочисленные примеры из деятельности бюро жалоб Горьковской области. См.: ГАНО. Ф.5944. Оп. 1.Д. 125.
[Закрыть].
Однако согласно общему правилу, следует командировать инспектора на место[179]179
Центральные органы также регулярно направляют своих инспекторов, но не очень много. Секретариат Калинина организует в 1934 году восемнадцать командировок. См.: ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 66а. Д. 80. Л. 171.
[Закрыть]. Он должен встретиться с автором жалобы, с местным руководством (например, с председателем сельского совета, главой парторганизации, профсоюза и т. п.), имеет также право воспользоваться помощью добровольцев. Расследование можно проводить негласно или в более демонстративной форме, например на собрании.
Часто случается также, что у лица, на которое поступает жалоба, просят объяснительную записку, которая подшивается в дело{554}554
См., например: ГОПАНО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 3999. Л. 21.
[Закрыть]. Порой расследование ведется очень подробно: Горьковское бюро жалоб передало в прокуратуру дело с результатами проверки по сигналу о плохой работе городского мясокомбината, содержавшие 35 документов{555}555
ГАНО. Ф. 5944. Оп. 3. Д. 304. Л. 48 и далее.
[Закрыть]. Когда в марте 1937 года в Саратовский областной комитет поступил сигнал о том, что один из областных руководителей промышленности в 1923 году придерживался троцкистских взглядов, инспектор, расследовавший дело, опросил шестерых старых членов партии и просмотрел газеты того времени. Отчет об этом деле выходит за рамки рассмотрения обвинения в былых политических пристрастиях и указывает на недостаточный профессионализм и грубость на работе{556}556
ЦХДНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 899. Л. 2–5.
[Закрыть]. По-видимому, повсеместно распространен сбор свидетельских показаний.
При расследовании не является исключением и обращение в «органы». Это сотрудничество касается получения сведений о проверяемом и прежде всего о его социальном происхождении[180]180
Большая часть документов из «органов», которые можно найти в архивах гражданских институтов сбора жалоб – это сведения о социальном происхождении того или иного человека.
[Закрыть]. Расследующие обращаются в ОГПУ или в НКВД для того, чтобы проверить истинность обвинений, связанных с прошлым человека, или выяснить социальное происхождение автора жалобы, с частности, когда он протестует против увольнения. В конце двадцатых годов на основе сведений, предоставленных политической полицией, некоторые директора предприятий увольняли рабочих или управленцев сомнительного социального происхождения. При этом реальная причина такого увольнения оставалась неизвестной. Уволенный, столкнувшись с тем, что он считал (простодушно или нет) необоснованным действием, часто обращался в органы РКИ, обжалуя действия тех, кого считал ответственными за «преследования». Инспекторы Рабкрина обращались в ГПУ, чтобы проверить социальное происхождение жалобщика. Это видно из материалов секретариата Сырцова, председателя Совнаркома РСФСР в 1930 году. Автор жалобы – бывший управленец табачной фабрики в Саратовской области. Уволенный – по его собственным словам, «по вине чуждого элемента» – обращается к Сырцову с письмом, в котором оправдывает себя и одновременно нападает на тех, кого считает причиной своего увольнения, и чье социальное происхождение вызывает у него сомнения. Поскольку дело касается увольнения, секретариат передает его в отдел труда Саратовской области, который отвечает, что не имеет возможности выяснить, обоснованны ли обвинения в принадлежности к Белой армии. Этот ответ вызывает раздражение секретариата, который в своих выводах осуждает «формальный подход к делу об увольнении Иорха со стороны Нижне-Волжского Краевого Отд. Труда и его недопустимое невнимание к проверке сведений о С, что он должен был сделать через органы ОГПУ»{557}557
ГА РФ. Ф. 374. Оп. 28. Д. 4037. Л. 150.
[Закрыть].
Помимо простого обмена информацией, о котором имеются письменные свидетельства, легко обнаруживаемые в архиве, мы располагаем отдельными указаниями на случаи, когда расследования проводились совместно органами государственного или партийного контроля и ГПУ или НКВД. Трудно оценить размах этого явления. Например, жалоба восемнадцатилетней учительницы начальной школы, работавшей в далекой сибирской деревне и пострадавшей от кулаков, расследовалась комиссией на окружном уровне. Эта комиссия состояла из члена контрольной комиссии, партийного инструктора и сотрудника ОГПУ города Ачинска{558}558
Там же. Оп. 2. Д. 23. Л. 98. Другие примеры см., например, в: ГА РФ. Ф. 374. Оп. 28. Д. 4038. Л. 41 и далее.
[Закрыть].
Но чаще всего эти два института работают параллельно, а не совместно. Иногда это приводит к абсурдным ситуациям: автор письма-статьи в «Крестьянскую газету» был задержан НКВД в 1937 году как социально опасный элемент. В то же время его жалоба, рассмотренная районным комитетом, была признана обоснованной и привела к увольнению председателя артели, на которого она была написана{559}559
РГАЭ. Ф. 396. Оп. 10. Д. 143.
[Закрыть]!
Тщательность работы над некоторыми делами не исключает полного пренебрежения по отношению к другим. Социальное происхождение жалобщика вполне может оказаться достаточным предлогом для того, чтобы признать дело не заслуживающим внимательного рассмотрения. Так произошло в 1934 году с заявлением крестьянина из Арзамасской области. Он написал Сталину письмо о перегибах в коллективизации, обвиняя, как и многие, местные власти в том, что они, по его мнению, дискредитируют партию и доводят людей до страшной нищеты. Согласно описанной выше иерархической схеме, письмо через областной комитет попало в районный комитет села Починки. Три месяца спустя дело было закрыто, так как отец автора «мелкий торгаш <…> торговал скотом, элемент настроен антисоветски»{560}560
ГОПАНО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 828. Л. 136.
[Закрыть]. Столкнувшись с подобным отношением, областной комитет отослал дело обратно, довольно твердо настаивая на необходимости как следует провести расследование в двухнедельный срок{561}561
Там же. Л. 134.
[Закрыть]. Только тогда район принял решение послать инспектора, как свидетельствует написанная от руки одним из руководителей резолюция: «т. Золотову, выехать в Ильинское и на месте изучить данный вопрос до 1 мая».
В данном случае вмешательство более высокой инстанции позволило продвинуть дело, однако чаще всего выводы района принимаются без дискуссии, даже если в них заметна некоторая поверхностность. В целом поражает почти полная автономность каждого отдельного звена системы. Это относится, как мы видели, к районам по отношению к остальной административной вертикали, но также – и особенно после 1934 года – центральных органов управления по отношению к органам контроля. В то время как КСК требует уделять больше внимания вопросам необоснованного исключения из колхозов, аппарат Наркомата земледелия противится и совершенно не меняет своего отношения к подобного рода жалобам{562}562
ГАНО. Ф. 4570. Оп. 1. Д. 772. Л. 4.
[Закрыть], которые чаще всего игнорируются. Случаи наказания за плохую работу с жалобами встречаются редко, но являются весьма наглядными. Например, в 1932 году прокуратора Горького выносит 82 дисциплинарных взыскания и возбуждает 63 уголовных преследования за «бюрократизм и волокиту в области работы с жалобами». Как и большинство решений подобного рода, они представляют собой часть очередной кампании, на этот раз по соблюдению «революционной законности»{563}563
Там же. Ф. 2626. Оп. 4. Д. 37. Л. 235 (об.).
[Закрыть].
Итогом работы инспекторов являются порой довольно длинные (нередко в несколько страниц, написанных на машинке или от руки) и обстоятельные отчеты, которые возвращаются наверх по уже известной иерархической цепочке. На уровне Горьковской области эта работа особенно эффективна в аппарате партии, но также достаточно заметна и в городском бюро жалоб{564}564
Там же. Ф. 5944. Оп. 1. Д. 22. В этом дело содержится очень много отчетов.
[Закрыть]. Большинство дел по жалобам, сохранившихся в областных архивах (хотя, может быть, они именно из-за этого и были отобраны) содержат подробные письменные отчеты.
Решения принимаются на основании именно этих отчетов. Принимает их орган, который проводил расследование. В большинстве случаев это просто постановление. В зависимости от значимости дела вопрос может рассматривать бюро или президиум соответствующей инстанции. В некоторых случаях, как мы видели, организуются даже выездные заседания бюро (в Горьковском городском бюро в 1932 году – во время половодья – их было пятнадцать{565}565
Там же. Ф. 4569. Оп. 1. Д. 2745. Л. 12.
[Закрыть]) или нечто вроде судебных заседаний в миниатюре, рассчитанных на публику. Но такие мероприятия происходят реже и, к сожалению, от них осталось очень мало документов.
Мы уже знаем, что советские люди предпочитают обращаться в Москву, к центральной власти. Руководство страны, центральные газеты, Центральное бюро жалоб получают огромный объем писем. Но расследуют письма и жалобы не в Москве. Они пересылаются сначала в области, затем на более низкий административный уровень. При подобной организации дела, неизбежной из-за большого количества получаемых в Москве писем, неминуемы перебои, задержки и нестыковки, но главное: каждое звено системы получает довольно значительную самостоятельность, что парализует механизм. Блокировка происходит по вертикали: центр с большим трудом контролирует работу областных служб, не говоря уж о районных. Но происходит она и по горизонтали: у инспекторов подчас бывает недостаточно власти, чтобы как следует выполнять свою работу. Составители многочисленных отчетов о проверках без труда находят основания для критических замечаний, за которыми подчас стоит неверие в возможность улучшить дело. Но все же было бы неправомерно делать из этого вывод о полной недееспособности органов работы с жалобами. Расследования часто проводятся с большим старанием, пусть не всегда очень честно и справедливо, и дают результаты. Инспекторы и руководящие работники этой системы играют весьма значимую роль. Их резолюции и их добрая воля могут полностью изменить судьбу отдельных писем. Вся система покоится в значительной мере на их плечах, поскольку административные механизмы почти полностью освобождают их от контроля. Они заслуживают того, чтобы их «портрет» был написан более подробно.
Глава 9.
Работа с заявлениями
Официальная пропаганда отводит особое место работе с сигналами. Эта работа преподносится как одна из важнейших характеристик государства рабочих и крестьян, а между тем оно не способно обеспечить ее рациональную организацию и, следовательно, эффективную обработку всех обращений населения. Является ли это просто проблемой бюрократической организации? Есть основания в этом усомниться. Необходимо пойти дальше простой констатации факта и оценить, насколько предоставленные в распоряжение соответствующих органов ресурсы соответствуют тому значению, которое на словах придается жалобам и заявлениям. Была ли работа с жалобами первостепенной заботой советского государства? Центральным здесь является вопрос о персонале. Многочисленный, обученный и эффективно действующий штат сотрудников – обязательное условие обработки огромной массы поступающих сигналов. Каковы были штаты учреждений, занимавшихся расследованием жалоб? Кто работал в бюро жалоб? Какое они имели образование, что делали в прошлом и на что могли рассчитывать в будущем? Положение занимавшихся жалобами структур в советском аппарате управления также является важнейшим показателем: насколько вероятно сделать здесь карьеру? Это престижная работа или неблагодарный труд[181]181
Имеющиеся в нашем распоряжении источники не очень помогают ответить на эти вопросы: личные дела редко доступны исследователю. Подобная скудость данных вынудила нас сосредоточить наше исследование главным образом на аппарате Рабоче-крестьянской инспекции и бюро жалоб, а также на сменившей РКИ Комиссии советского контроля. В этих структурах была организована работа со значительной частью жалоб.
[Закрыть]?
Образцовые послужные списки
С момента создания Рабоче-крестьянской инспекции в 1923 году ее руководителей – сначала на уровне центра, а затем, по мере осуществления реформ на местах – больше всего беспокоил вопрос, кто именно будет работать в этой организации. С 1923 года в отношении членов ЦКК предпочтение отдается опыту и политической лояльности, а не техническим навыкам и административным способностям. Точно так же этот орган управления стремятся сделать по возможности пролетарским, увеличивая количество сотрудников рабочего происхождения. Это фундаментальная тенденция подбора кадров.
К XVI съезду партии Центральное статистическое управление (ЦСУ) исследовало кадровый состав центральных органов управления СССР и РСФСР. Мы располагаем, таким образом, достаточно точными сведениями о том, что представляли собой сотрудники Народного комиссариата Рабоче-крестьянской инспекции на 1 октября 1929 года{566}566
ГА РФ. Ф. 374. Оп. 28. Д. 3039. Л. 90–96. Приведенная далее статистика вся взята из этого документа. Она слегка отличается от данных, опубликованных Е.А. Рисом (Rees Е. A. State Control in Soviet Russia. P. 82).
[Закрыть]. Из общего количества в 494 человека, 48 находятся на руководящих постах (народный комиссар, члены коллегии, руководители крупных отделов, генеральный секретарь и др.), 284 являются экспертами (статистиками, специалистами и, главным образом, инспекторами), а остальные 162 сотрудника занимают более технические должности (бухгалтеры, секретари, обслуживающий персонал). По сравнению с другими исследованными наркоматами[182]182
ЦИК (Центральный исполнительный комитет) СССР, НКВД (Народный комиссариат внутренних дел) РСФСР, Народный комиссариат путей сообщения, ЦСУ, НКЗем (Народный комиссариат земледелия) РСФСР, НКЮ (Народный комиссариат юстиции) РСФСР, НКТруд (Народный комиссариат труда) СССР, НКФин (Народный комиссариат финансов) СССР.
[Закрыть], РКИ ближе всего к идеальному органу управления, каким его видит большевистская власть. Здесь работает значительное число коммунистов: 50,7% всего штата – вместе с комсомольцами и кандидатами в члены партии. Этот показатель составляет всего 27% в среднем по всем исследованным министерствам, а в 1923 году для РКИ он равнялся 11%.
Процент коммунистов особенно высок среди руководящего состава этого Наркомата (94%) и несколько превышает средний показатель, когда речь идет о 260 инспекторах, занимающихся повседневной работой в РКИ (52%). Среди служащих процент сотрудников пролетарского происхождения выше среднего (23% против 16% по министерствам в целом). Основная часть сотрудников РКИ – в возрасте от тридцати до пятидесяти лет (62%): они, следовательно, принадлежат к поколению, на котором оставила свой след революция, но интеллектуально они сформировались в основном до 1917 года. Молодежь до тридцати лет составляет 28%, бывшие царские чиновники, занимавшиеся государственным контролем, практически исчезли (их осталось всего 8%{567}567
Rees E. A. Op.cit. P. 82.
[Закрыть]). Несмотря на действенные и энергичные меры по повышению уровня образования (в частности открытие в Москве университета им. Свердлова), лишь 43% руководящих работников в Москве в 1929 году имели высшее образование. Доля лиц с высшим образованием составляет всего 21% от всего количества сотрудников РКИ по стране. Эти показатели ниже, чем для большинства народных комиссариатов{568}568
Ibid.
[Закрыть]. Таким образом, чтобы контролировать государство и партию, власть отбирает людей, чья политическая надежность проверена. Эти главные принципы, хорошо видные на примере центрального органа управления, еще отчетливее прослеживаются на уровне района.
В июле 1930 года проблема кадров для системы контроля становится весьма острой. Округа, крупные административные единицы, на которые до того делились области, упраздняются, и их заменяют меньшие по размеру районы. Это повлекло за собой небывалую до тою реформу системы РКИ. К примеру, в Нижегородской области ранее было семь округов: отныне она насчитывает 146 районов{569}569
Административно-территориальное деление и органы власти Нижегородского края – Горьковской области, 1929–1979 / Сост. Н.И. Куприянова. С. 7–8.
[Закрыть]. Аппарат Рабкрина был, как мы видели, довольно стандартным для СССР, т. е. имел пирамидальную структуру: окружные инспекции подчинялись областным, а те, в свою очередь, Наркомату в Москве. Поэтому пришлось создавать районные Рабоче-крестьянские инспекции. Нарком А.А. Андреев официально подтверждает создание этих новых органов на пленуме ЦКК в июле 1931 года{570}570
Rees E. A. Op.cit. P. 216.
[Закрыть] и представляет это как огромный шаг вперед, цель которого – приблизить органы контроля к населению. Эти райКК-РКИ, в соответствии с введенным в обиход новым сокращением, тем временем были созданы в областях (в Нижегородской области это произошло в конце декабря 1930 года). Задача, таким образом, грандиозная: нужно найти достаточно надежные и квалифицированные кадры, чтобы все эти новые учреждения начали работать, при том, что проблема качества кадров на местах вставала уже и ранее, хотя не с такой остротой{571}571
Ibid. Р. 84.
[Закрыть]. Знать, каких людей отбирала власть, чтобы выполнять эту работу, тем более интересно, что районный уровень будет играть важную роль в системе, в частности в расследовании сигналов населения[183]183
Для изучения этой новой категории чиновников мы располагаем очень базой данных, особенно интересной в нашем контексте. Речь идет о серии личных карточек, заполненных в конце 1932 и начале 1933 года сотрудниками РКИ Горьковской области: эти карточки касаются председателей районных РКИ, руководителей отделов жалоб, но также целого ряда чиновников – как на региональном, так и на местном уровнях. К сожалению, эти данные неполны. Но тем не менее они позволяют набросать весьма интересный групповой портрет этих сотрудников. Мы располагаем очень точными сведениями о сорока двух из девяноста шести председателей РКИ и о сорока девяти из девяноста шести начальников бюро жалоб. Полная база данных включает сто сорок одного человека, о которых известны – помимо стандартной информации (дата рождения, пол) – дата вступления в партию и должности, занимаемые с 1917 по 1933 год. См.: ГОПАНО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 1054.
[Закрыть].
