Текст книги "Создатели Империи"

Автор книги: Франс Гампл

Соавторы: Йозеф Флекенштейн,Фридрих Виттенгоф,Ганс Опперман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

Август хотел войти в историю как «император Мира», и «Алтарь Мира Августа» является символом, классическим репрезентативным сооружением его эпохи. «Ворота храма Януса Квирина, которые по воле наших предков закрывались, когда во всех владениях римского народа на суше и на море силой оружия был достигнут мир. Сенат, начиная с основания государства и до моего рождения, по традиции закрывал их только дважды, и трижды, пока я был принцепсом». Но этот мир не был идиллией, он предполагал насилие, и с ним были связаны римские «законы» и порядки, которые вводились по праву победителя. Это был Pax Romana (римский мир). Но Август не был бы римлянином, если бы хотел стать только императором мира, а не одновременно и великим собирателем Империи. «Я увеличил территории всех провинций римского народа за счет соседних племен, которые не подчинялись нашим приказам».

Медальон с изображением Марка Агриппы

При полном отсутствии военного дарования он вряд ли мог приписать себе эту славу, если бы судьба не послала ему в лице Агриппы (до 12 г. до н. э.), будущего преемника Тиберия, и Друза (до 9 г. до н. э.) – способнейших полководцев, которые к тому же не имели политического честолюбия и почти всегда подчинялись воле принцепса.

Направление удара новой экспансии шло в сторону Запада и Севера. На Востоке в начале введения принципата была предпринята безуспешная, обусловленная торговыми интересами попытка завоевания Южной Аравии и Эфиопии. Впрочем, сохранилась унаследованная система опосредованного управления зависимыми восточными княжествами и буферными государствами. Они протянулись от Фракии и Боспорского царства на юге России через Каппадокию, Коммагену и Армению (восточнее Евфрата) до набатеев в Северной Аравии. В 25 г. до н. э. в качестве наследства было востребовано царство Галация в Малой Азии, которое стало центральной провинцией Востока. В 6 г. до н. э. провинцией стала также Иудея. Август в своей оборонительной восточной политике не отступил от этой линии, хотя его современники ожидали, что он вслед за Цезарем и Антонием начнет большой «поход мести» против парфян, чтобы восстановить запятнанную честь римского оружия после поражения Красса при Каррах в 53 г. до н. э. Слабое, раздираемое восстаниями знати и династическими спорами Парфянское царство больше не представляло угрозы для римской восточной границы. Однако император с помощью переговоров и военного давления в 20 г. до н. э. добился возвращения туда римских штандартов и таким образом выполнил свой долг перед Римом. Позже, во время беспорядков в Армении, он придерживался той же политики.

В своей внешней политике Август сосредоточил основное внимание на Западе. Как и во внутренней политике, он здесь тоже сделал выводы из предшествующих событий. Властное образование, которое называли Империей, было обязано своим возникновением скорее произволу и случайности, чем планомерной и целеустремленной воле поколений. Только единоличное правление Августа произвело эпохальные изменения. Западная политика строилась теперь на основной идее – сплотить Империю, географически округлить, придать ей более четкие, как бы естественные границы, как это сделал Цезарь в Галлии, остановившись на Рейне.

Покорение Иберийского полуострова до самого океана началось сразу же после внутриполитического преобразования в 27 г. до н. э. Этой основной линии соответствует также стремление с помощью завоевания альпийских территорий расширить границы в направлении Верхнего Дуная, который тогда не был, как Рейн, естественной границей. Благодаря этому была не только обеспечена безопасность Северной Италии, но и установлено сообщение между Италией и Галлией. Завоеванная Цезарем Галлия, военное и экономическое значение которой Август прекрасно сознавал и на которой он, как до этого его ближайший соратник Агриппа, в 16–13 гг. до н. э. испытал свои способности в сфере перспективного планирования, все больше становилась объектом внешнеполитических соображений. Когда в 15 г. до н. э. Друз и Тиберий одновременно покорили ретов и винделиков, а также альпийские предгорья, эти операции были взаимосвязаны с большими планами завоевания германцев для захвата линии Эльба – Дунай – Судеты, а возможно, даже линии Судеты – Карпаты (с включением Дакии). В 16 г. до н. э. в Галлию опять вторглись сигамбры, как несколько лет назад другие германские племена. Был даже потерян один легионный орел. Этот прорыв германцев через Рейн, который не был тогда укрепленной границей и рубежом между народами, и уничтожение легиона вынудили Августа на многие годы задержаться в находящихся в опасности провинциях, навести порядок в Галлии, переместить легионы к Рейну, укрепить рейнский фронт и подготовить широкомасштабное наступление на германцев. Друз, любимый пасынок императора, должен был стать наместником Галлии и главнокомандующим войсками.

Одновременно с укреплением берега Рейна новыми крепостями он в четырех летних походах (12–9 гг. до н. э.), проведя морские и сухопутные операции, завоевал прибрежную территорию Северного моря, а потом и центральную часть северо-востока Германии. В 9 г. до н. э. он достиг линии Эльбы в Магдебургской долине, нигде не встретив сколько-нибудь активного сопротивления германских племен. Таким образом, он создал предпосылки для полного захвата территории между Эльбой и Рейном. Хотя в апогее триумфа Друз был смертельно ранен при падении с лошади, операции между Рейном и Эльбой были продолжены Тиберием, но в 6 г. до н. э. приостановились из-за открытой размолвки между Августом и его пасынком. Причиной ее были династические планы наследования, которые император связывал со своим внуком. Тиберий удалился в добровольную ссылку на Родос. Хотя завоевания не прекратились, и преемник по командованию войском продолжал операции на Севере от Дуная до Эльбы, широкомасштабные действия начались только тогда, когда после примирения с Августом во 2 г. н. э. Тиберий в 4 г. н. э. принял главнокомандование германским фронтом. Зимой 4/5 г. н. э. все римское войско с запасом продовольствия расположилось на зимние квартиры у реки Липпе в непроходимой, болотистой и заросшей густыми лесами Германии. Даже херуски, жившие между Везером и Эльбой, вынуждены были признать новых властителей с юга.

На следующий год большая эскадра кораблей, пройдя через Северное море и Эльбу, соединилась на Эльбе с сухопутными войсками. По пути флот зашел даже в Ютландию, и кимвры попросили о дружбе. Римское завоевание было завершено. Выразить почтение прибыли посольства с другой стороны Эльбы. В 5 г. н. э. римское господство над Германией окончательно закрепилось благодаря разгрому государства маркоманнов, которые после присоединения соседних племен овладели Богемией, Силезией и Моравией. Там Марбод, обученный на военной службе у римлян и привыкший к римской организованности, основал с помощью дисциплинированной армии первый союз германских племен. Крупные войсковые соединения римлян уже двинулись в поход от Рейна (Майнц), а под командованием Тиберия – от Дуная (Карнунт), когда на юге фронта, в Далмации и Паннонии, вспыхнуло восстание иллирийских племен, спровоцированное тяжестью налогового бремени и принудительным рекрутским набором. Пришлось немедленно прекратить начатые военные операции и заключить мир с Марбодом. Тиберий покорил эти иллирийские территории до Среднего Дуная и сделал их провинцией в те же годы (12–9 гг. до н. э.), когда Друз предпринял наступление через Рейн. Эта одновременность свидетельствует об активной экспансионистской политике Августа. Грозный мятеж, который вызвал в Риме упаднические настроения, поставил под сомнение долговечность всех достижений, однако Тиберий покорил эти племена в трехлетней тяжелой войне, по всеобщему мнению, самой тяжелой из тех, которые вел Рим со времен Ганнибала. Германские племена, которым не хватало сплоченности, не использовали это состояние слабости Империи. Квинктилий Вар беспрепятственно включил оккупированную Германию в римскую сферу власти и стал наместником провинции. Однако из-за его беспечности в 9 г. н. э. на до сих пор не установленном поле боя, в так называемом Тевтобургском лесу были уничтожены три легиона со своими вспомогательными группами, которые, ничего не подозревая, мирно возвращались с зимних квартир на Рейне. По пути на них напало германское боевое соединение, умело использовавшее трудную для римлян местность.

Во главе германцев стоял вождь херусков Арминий. Когда-то Август сделал его римским гражданином и даже всадником, и как римский офицер и помощник оккупационной власти он водил под командованием Тиберия своих соплеменников против других германцев во время завоевательной войны. Этот бунт, вызванный, вероятно, междоусобными распрями между херусками, конечно же, не был национально-освободительной войной германцев, так как общегерманское чувство солидарности, «национальное сознание», на столь ранней стадии исторического развития еще не сформировалось. Кстати сказать, могущественный Марбод и его Маркоманнское царство, а также народности побережья Северного моря между Эльбой и Рейном остались равнодушными наблюдателями. Тем не менее восстание стало первым шагом к освобождению Германии от римского ига. Роковым для Империи было то, что весть о катастрофе пришла в Рим, когда там только что оправились от шока после далматинско-паннонского восстания и была крайне необходима передышка в военных действиях. Еще двадцать лет назад, в разгар реализации внешнеполитических планов, на это событие отреагировали бы иначе, и Август едва ли поддался бы вместе с другими паническому настроению: все уже представляли себе, как германцы переходят Рейн и угрожают Италии. Старому, семидесятилетнему императору не хватало теперь прежней энергии и предприимчивости. Правда, как римлянин, он не мог официально поступиться Германией под давлением врага-победителя: в автобиографии завуалированно подчеркиваются притязания на Германию. Однако расплаты не последовало. В ближайшие пять лет после поражения Вара он только укрепил рейнскую линию, привел в боевую готовность для обороны, а с 11 г. н э. отвел для наступления 8 легионов с приданными к ним вспомогательными группами, т. е. почти треть римского войска. Однако последнее решение Августа не расширять уже имеющиеся границы, т. е. не выходить за Рейн и Дунай, было признаком неуверенности и покорности судьбе. Характер походов на правый берег Рейна свидетельствует, что теперь германское пограничное пространство должно было стать широким предпольем обороны Рейна.

Процессия членов императорский семьи

Наследник Августа Тиберий впоследствии поручил проведение военной кампании мести своему приемному сыну Германику, сыну Друза, который с 11 г. н. э. был на рейнском фронте. Эта кровопролитная война длилась три года, с 14 по 16 гг. н. э. Однако Тиберий вскоре, вопреки настояниям главнокомандующего в Германии, прервал военные операции и радикально изменил курс: пусть Германия сама разбирается со своими проблемами и распрями.

В этих битвах блестяще проявил себя Арминий, предводитель сопротивления. Столетие спустя римлянин Тацит назвал его «освободителем Германии».

Историк удостоил Арминия этого почетного звания не только за победу над Варом, но и за участие в сопротивлении 14–16 гг. н. э. Однако нельзя не учитывать тот факт, что решение, станет ли вместо рейнской линии границей римской сферы власти гораздо более удобная линия Эльба – Дунай – Судеты и будет ли Германия, как Галлия, романизированной территорией, было принято не только Арминием, но также Августом и Тиберием. Теперь уже трудно сказать, действительно ли повторное присоединение Германии являлось непосильным для Рима, или оно было возможным после сопротивления Арминия.

Таким образом, восстания в Иллирии и Германии помешали осуществлению внешнеполитических планов Августа в последние десять лет его жизни. Если даже из-за этого кризиса его замыслам не суждено было увенчаться успехом, тем не менее ни один римлянин до него, величайшего собирателя Империи, не проводил такую целенаправленную внешнюю политику, да и к тому же столь успешно. Империя была защищена извне, и повсюду инициатива находилась в руках римлян. Прочный «Мир Августа» пришел в каждый дом. Внутри же Империя находилась на пути превращения в географически единую и сплоченную сферу власти.

ДИНАСТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА – ПРОБЛЕМА НАСЛЕДОВАНИЯ

Август однажды публично объявил, что хочет унести с собой в могилу надежду на то, что фундамент государства, который он заложил, останется незыблемым. Основная проблема состояла в том, кому передать власть: кто станет наследником. Так как по неписаной конституции после смерти принцепса сенат был волен принимать решение о «форме государственного правления» и о сохранении нового строя, Август не мог объявить кого-либо официальным наследником. Но он мог рассчитывать на уважение сената к его воле, а главное, мог создать такое юридически обоснованное соотношение сил, что высокому собранию оставалось бы только провести подобие выборов. Для всех здравомыслящих людей было ясно, что после почти полувековой власти «Первого Человека» и после революционных преобразований государственной системы путь к возвращению в Рим республики сенаторской олигархии был отрезан. Это означало бы возрождение хаоса и гражданской войны, в чем никто не был заинтересован. Авторитет Августа был столь велик, что императорский дом, род Юлиев, возвысился над всеми остальными, более того, он так несоизмеримо превосходил всех, даже древние патрицианские семьи, по своему экономическому положению и средствам поддержания власти, что только юридический наследник огромного личного состояния принцепса, т. е. член императорской семьи, мог стать одновременно и наследником его главенствующего положения.

Сенат просто не мог обойтись без императорского личного состояния. Верность войска тоже распространялась исключительно на Августа и правящую «династию». Такой человек, как Август, чьими действиями всегда руководил здравый смысл, в своей неудачной политике наследования не мог, как это можно подумать под впечатлением поэтических свидетельств, руководствоваться мистической верой в силу и божественное предназначение крови Юлиев, какими бы приятными и лестными для него ни были столь возвышенные представления, вызывающие уважение масс, и как бы сильно они ни отражали возросшее стремление сенаторской аристократии передать власть его роду. У него были другие, более трезвые основания для решения проблемы наследования. Но эти основания тоже свидетельствуют о том, что идеология «Первого Человекам» была декоративным фасадом, необходимой и обусловленной временем маскировкой власти. Она подчиняла своим требованиям даже самого принцепса.

Август из-за своего слабого здоровья, не предвещавшего долгого правления, уже давно задумывался о том, каким будет в будущем управление государством. Его политическое положение постепенно возрастало благодаря исключительным обстоятельствам и достижениям и в принципе не могло передаваться по наследству. Для государства могло бы быть счастьем, что у императора не было сына, и это не ограничивало свободу его выбора. Но этого не произошло. Разумеется, в центре всех «династических» интриг стояли сестра Октавия и дочь Юлия. Но для императорского дома стало роковым, что дочь была от первого брака Октавиана, а умная, честолюбивая Ливия вышла за него замуж, имея двух сыновей, Друза и Тиберия. Совершенно естественно, что из-за вопроса наследования возникли напряженность, соперничество, интриги и группировки, которые отравляли жизнь двора. Однако Август настойчиво и непреклонно придерживался своих планов, не считаясь с человеческими судьбами, но в конце концов вынужден был признать крах своей политики наследования и обвинял жестокую судьбу, которая заставила его принять вынужденное решение.

Сначала он возлагал надежды на юного сына своей сестры – Марцелла, который в 25 г. до н. э. женился на его четырнадцатилетней дочери Юлии. Август и его окружение до такой степени благоволили к нему, что это привело к конфликту между Августом и Агриппой, его соратником с самого первого часа действий. Молодой, так и не успевший проявить себя племянник умер в 23 г. до н. э. После этого император избрал другой путь. Так как в том же году он едва не умер от тяжелой болезни и казалось, что дело всей его жизни находится под угрозой, он еще больше приблизил к себе своего ровесника, самого испытанного и верного сподвижника, видного полководца и умного руководителя – Агриппу. Юлии опять пришлось устанавливать кровные узы и компенсировать неаристократическое происхождение Агриппы. В 12 г. до н. э. Агриппа развелся со своей женой, кстати, племянницей Августа, и женился на дочери императора, Юлии, которая годилась ему в дочери. Когда от этого брака в 20 и 17 гг. до н. э. родились два сына, по крови наполовину Юлии, его план о наследовании принял конкретные очертания. Агриппе, который с 78 г. до н. э. делил с Августом его должностные обязанности, предназначалась роль регента при своих сыновьях – Гае и Луции Цезарях. В 17 г. до н. э. Август усыновил своих внуков, воспитывал их как «престолонаследников» и представил их всему народу. Так как Агриппа был счастлив, что его дети однажды станут наследниками императорской власти, он поддерживал все усилия императора относительно такого наследования, поэтому его смерть в 12 г. до н. э. стала тяжелым ударом. Страх перед преждевременной смертью подсказывал, что, учитывая молодость сыновей, нужно выбрать для них политического помощника, который, естественно, будет относиться к ним совсем не так, как родной отец.

Выбор «с неохотой» и только в интересах государства пал на старшего приемного сына Тиберия, сына Ливии, консула прошлого года, второго человека в государстве, у которого незадолго до этого родился сын.

Чтобы теснее связать его с «престолонаследниками» и исключить соперничество, император заставил Тиберия расторгнуть брак с дочерью Агриппы, и в 11 г. до н. э. Тиберий женился на его вдове Юлии, которая в третий раз стала жертвой планов Августа. Этот брак между элегантной, жизнерадостной и легкомысленной Юлией и мрачным, замкнутым и упрямым Тиберием принес несчастье им обоим и всему императорскому дому. Через пять лет произошел окончательный разрыв: озлобленный Тиберий, возможно, не совсем добровольно уехал на Родос. Напряженные отношения возникли, пожалуй, не из-за различия характеров и якобы непристойного поведения Юлии, а из-за отношения Тиберия к приемным сыновьям, права и интересы которых мать ревниво оберегала. Для опалы и изгнания Юлии решающими, вероятно, были не выдвинутые против нее обвинения в сексуальной распущенности, а политическая опасность, которая, как казалось подозрительному отцу, исходила от ее «поклонников». Только во 2 г. до н. э. был официально расторгнут брак Тиберия с «недостойной» дочерью императора.

После отъезда Тиберия служебная карьера и почести обоих Цезарей не оставляли никаких сомнений в том, что Август возлагал все надежды на своих «сыновей», особенно старшего. И тем тяжелее был для Августа удар судьбы, когда один за другим, во 2 и 4 гг. н. э., умерли оба сына. Даже в своем завещании он не смог превозмочь это горе. Все планы рухнули, и ради спасения дела всей его жизни у него не было другого выбора, кроме как назначить наследником Тиберия, усыновить его и сделать членом семьи Юлиев.

Во 2 г. н. э. Тиберий был отозван из ссылки на Родосе по настоянию Ливии и ближайших советников, но при условии, что он будет вести уединенную жизнь. Его гордость, жизненная сила и уверенность в себе были сломлены событиями последних лет. Со своей обычной бесцеремонностью, которая так часто разрушала человеческие судьбы, Август приказал будущему наследнику своей власти, имевшему собственного сына, усыновить Германика, сына брата Друза, потому что он был внуком Октавии, его сестры, и в его жилах текла кровь Юлиев. Кроме того, Германик в 5 г. н. э. женился на внучке Августа – Агриппине. Подозрительный Август, не доверяя Тиберию, усыновил пятнадцатилетнего, родившегося после смерти отца, сына Юлии и Агриппы, брата покойных Цезарей. Но когда события приняли другой оборот и Агриппа Постум стал обузой, Август лишил его наследства и изгнал из Рима.

В последние десять лет жизни императора положение Тиберия было прочным. Ливия, которая в течение 52-летнего брака была постоянной советчицей Августа и по завещанию унаследовала почетное имя Августы, и ее сын Тиберий испытали неожиданный, хотя и запоздалый триумф. С 13 г. н. э. Тиберий, как и Август, имел войска в провинциях, так что вопрос о передаче власти был решен еще до смерти принцепса, и сенат был поставлен перед свершившимся фактом. Передача власти прошла беспрепятственно. Из чрезвычайного, единственного в своем роде руководящего положения в 14 г. н. э. возник новый государственный строй – римская форма монархии.