Текст книги "Сумма теологии. Том VI"

Автор книги: Фома Аквинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Фома Аквинский
Сумма теологии. Том VI
Часть II-I. Вопросы 90-114

Трактат о законе
Вопрос 90. О сущности закона

Теперь нам надлежит рассмотреть внешние начала действий. Итак, внешним склоняющим к злу началом является дьявол, об искушениях которого шла речь в первой части (114). А внешним склоняющим к благу началом является Бог, Который наставляет нас посредством Своего закона и помогает нам посредством Своей благодати. Поэтому мы, во-первых, поговорим о законе; во-вторых, о благодати.

Что касается закона, то мы исследуем, во-первых, закон как таковой в целом; во-вторых, его части. При исследовании закона в целом мы проанализируем следующее: во-первых, [его] сущность; во-вторых, различные виды закона; в-третьих, следствия закона.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) о том, имеет ли закон какое-либо отношение к разуму; 2) о цели закона; 3) о его причине; 4) об обнародовании закона.

Раздел 1. ИМЕЕТ ЛИ ЗАКОН КАКОЕ-ЛИБО ОТНОШЕНИЕ К РАЗУМУ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что закон не имеет никакого отношения к разуму, в самом деле, апостол сказал: «В членах моих вижу иной закон…», и т. д. (Рим. 7:23). Но ничто из того, что относится к разуму, не находится в членах, поскольку разум не использует телесный орган. Следовательно, закон не имеет отношения к разуму

Возражение 2. Далее, в разуме нет ничего помимо способности, навыка и акта. Но закон не является способностью самого разума. И точно также не является он и навыком разума, поскольку навык разума – это умственная добродетель, о которой у нас шла речь выше (57). Не является он и актом разума, поскольку в противном случае с прекращением действия разума, например, во время сна, прекращался бы и закон. Следовательно, закон не принадлежит разуму.

Возражение 3. Далее, закон подвигает своих субъектов к правильным действиям. Но, как явствует из вышесказанного (9, 1), подвигать к действию в собственном смысле слова принадлежит воле. Следовательно, закон принадлежит не разуму, а воле, согласно [известной максиме]: «То, что угодно государю, обретает силу закона».

Этому противоречит следующее: закону надлежит распоряжаться и запрещать. Но, как уже было показано ранее (17, 1), распоряжение является актом разума. Следовательно, закон есть нечто, имеющее отношение к разуму.

Отвечаю: закон есть правило и мера действий, в соответствии с которыми человек обязан действовать или воздерживаться от действия; в самом деле, слово «lex» (закон) происходит от слова «ligare» (обязывать), поскольку он обязывает к действию. Но правилом и мерой человеческих действий является разум, который, как это явствует из уже сказанного (1, 1), суть первое начало человеческих действий; в самом деле, именно разуму надлежит определять к цели, которая, согласно Философу, является первым началом всего, что связано с действием[1]1
  Phys. II.


[Закрыть]. Но то, что является началом рода, является также и мерой этого рода, например, единица в роде чисел и первое движение в роде движений. Следовательно, закон есть нечто, имеющее отношение к разуму

Ответ на возражение 1. Поскольку закон есть своего рода правило и мера, он может находиться в чем-либо двояко. Во-первых, как в том, что измеряет и управляет, и коль скоро быть таковым присуще разуму, то из этого следует, что именно так закон и находится в разуме. Во-вторых, как в том, что измеряется и управляется. Таким вот образом закон находится во всех тех вещах, которые склоняются к чему-либо посредством какого-либо закона, вследствие чего любая являющаяся следствием закона склонность может быть названа, если так можно выразиться, законом по причастности. И в этом смысле склонность членов к вожделению названа «законом членов».

Ответ на возражение 2. Как во внешнем действии мы можем рассматривать делание и сделанное, например, строительство дома и построенный дом, точно так же и в действиях разума мы можем рассматривать как сам акт разума, то есть мышление и рассуждение, так и то, что произведено в соответствии с этим актом. Что касается созерцательного разума, то это, во-первых, определение; во-вторых, суждение; в-третьих, силлогизм или доказательство. А поскольку практический разум, как о том уже было сказано (13, 3; 76, 1) и как говорит нам Философ[2]2
  Ethic. VII, 5.


[Закрыть], в отношении подлежащей исполнению работы тоже использует силлогизм, то, следовательно, в практическом разуме мы обнаруживаем нечто, так же относящееся к деятельностям, как в созерцательном разуме суждение относится к умозаключениям. Такие подобные универсальным суждения практического ума, которые направлены к действиям, имеют природу закона. И эти суждения подчас подпадают под наше актуальное рассмотрение, а подчас содержатся в разуме посредством навыка.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (17, 1), разум обретает способность приводить в движение благодаря воле, поскольку разум отдает распоряжения относительно того, что определено к цели, вследствие желания этой цели. Но чтобы желание того, относительно чего отдается распоряжение, могло иметь природу закона, оно должно соответствовать некоторому правилу разума. И именно в этом смысле надлежит понимать высказывание о том, что желание государя имеет силу закона, в противном случае воля суверена будет иметь черты не столько закона, сколько беззакония.

Раздел 2. ВСЕГДА ЛИ ЗАКОН ТАК ИЛИ ИНАЧЕ НАПРАВЛЕН НА ОБЩЕЕ БЛАГО?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что закон не всегда направлен на общее благо как к своей цели. В самом деле, закону надлежит распоряжаться и запрещать. Но распоряжения направлены на некоторые частные блага. Следовательно, целью закона не всегда является общее благо.

Возражение 2. Далее, закон направляет человека в его действиях. Но человеческие действия связаны с частными вопросами. Следовательно, закон направлен на некоторые частные блага.

Возражение 3. Далее, Исидор сказал, что «если закон основан на разуме, то все, что основано на разуме, будет законом»[3]3
  Etym. V, 3. Речь идет об испанском епископе Исидоре Севильском (VII в.), создателе «Этимологии» (Etymologiae), которая считается первой универсальной энциклопедией. Собранные и обобщенные Исидором важнейшие постановления церковных соборов, исторические материалы о церковном праве и т.п. имели большое значение для систематизации и разработки канонического права, в связи с чем он также часто упоминается под именем Юрист.


[Закрыть]. Но разум является основой не только того, что определено к общему благу, но и того, что направлено на частные блага. Следовательно, закон направлен не только на общественное благо, но и на частные блага индивидов.

Этому противоречит сказанное Исидором о том, что «законы устанавливаются не ради чьей-либо частной выгоды, но ради общей пользы всех граждан»[4]4
  Etym. V, 21.


[Закрыть].

Отвечаю: как уже было сказано (1), закон, будучи правилом и мерой человеческих действий, принадлежит тому, что является их началом. Но как разум является началом человеческих действий, точно так же в самом разуме есть нечто, являющееся началом всего остального, и именно к этому началу необходимо должен в основном и по преимуществу относиться закон. Далее, первым началом объектов практического разума, т. е. практических вопросов, является конечная цель, а конечной целью человеческой жизни, как было показано выше (2, 7; 3, 1), является счастье, или блаженство. Следовательно, закон необходимо должен в первую очередь относиться к счастью. Кроме того, коль скоро каждая часть определена к целому как несовершенное к совершенному, а каждый человек является частью совершенного сообщества, то закон необходимо должен иметь непосредственное отношение к общему счастью. Поэтому Философ, давая определение праву, упоминает как счастье, так и государство, и говорит, что мы называем правом только то, «что для взаимоотношений в государстве создает и сохраняет счастье и все, что его составляет»[5]5
  Ethic. V, 3.


[Закрыть] (ведь государство, по его словам, это совершенное сообщество[6]6
  Polit. I, 1.


[Закрыть]).

Далее, то, что принадлежит роду первичным образом, является началом всего остального в этом роде, которое принадлежит роду [не иначе] как зависящее от указанного начала; так, огонь, будучи первично горячим, является причиной теплоты в смешанных телах, о которых говорят как о горячих постольку, поскольку они причастны огню. Следовательно, коль скоро закон в первую очередь определен к общему благу, то всякое иное относящееся к какому-либо индивидуальному действию предписание необходимо будет лишено природы закона во всем, что не относится к общему благу. Следовательно, любой закон определен к общему благу.

Ответ на возражение 1. Распоряжение означает приложение закона к тому, что регулируется этим законом. Но являющаяся целью закона упорядоченность к общему благу может быть применена и в отношении частных целей. И таким вот образом распоряжения могут касаться даже частных вопросов.

Ответ на возражение 2. Действия, в самом деле, связаны с частными вопросами, но эти частные вопросы относятся к общему благу не как к общему им роду или виду, а как к общей конечной причине, поскольку об общем благе говорится как об общей цели.

Ответ на возражение 3. Как ничто не может быть с уверенностью приписано созерцательному разуму, если оно не возводится к первым недоказуемым началам, точно также ничто не может быть с уверенностью приписано практическому разуму, если оно не определено к конечной цели, каковая суть общее благо. А все, что понимается в таком смысле, имеет природу закона.

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ РАЗУМ ЛЮБОГО ЧЕЛОВЕКА ПРАВОМОЧНЫМ УСТАНАВЛИВАТЬ ЗАКОНЫ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что разум любого человека правомочен устанавливать законы. Так, апостол говорит, что «когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают… они сами себе закон» (Рим. 2:14). Но сказанное им может быть отнесено ко всем. Следовательно, любой может устанавливать себе законы.

Возражение 2. Далее, Философ сказал, что «желание законодателя состоит в том, чтобы приучить людей к добродетели»[7]7
  Ethic. II, 1.


[Закрыть]. Но каждый человек может приучить другого к добродетели. Следовательно, разум любого человека правомочен устанавливать законы.

Возражение 3. Далее, как государь управляет своим государством, точно так же и каждый глава дома управляет своим домашним хозяйством. Но государь может устанавливать государственные законы. Следовательно, и каждый глава дома может устанавливать законы для своего домашнего хозяйства.

Этому противоречит сказанное Исидором о том, что «закон есть установление людей, посредством которого нечто утверждается старшими сообща с простолюдинами»[8]8
  Etym. V, 10.


[Закрыть].

Отвечаю: закон в собственном смысле слова в первую очередь и по преимуществу направлен на общее благо. Но определять что-либо к общему благу есть прерогатива или всего сообщества, или кого-то из тех, кто представляет правителя сообщества. И потому установление закона есть прерогатива или всего сообщества, или того общественного деятеля, который заботится обо всем сообществе, поскольку в любом вопросе определение чего-либо к цели есть прерогатива того, кому принадлежит эта цель.

Ответ на возражение 1. Как было показано выше (1), закон может присутствовать в человеке не только как в том, кто управляет, но ещё и по причастности как в том, кто управляется. В последнем смысле каждый является «сам себе закон», а именно настолько, насколько он [внутренне] причастен управлению, исходящему от того, кто им управляет Поэтому несколько ниже в приведенном тексте сказано: «Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах» (Рим. 2:15).

Ответ на возражение 2. Частное лицо не может действенно приучить другого к добродетели, поскольку оно может только увещевать, и если его рассуждения не принимаются, то оно никак не может принудить [этого другого быть добродетельным], в то время как закон – может, по каковой причине он, по словам Философа, является действенным стимулом к добродетели[9]9
  Ethic. X, 10.


[Закрыть].

Но эта сила принуждения по праву принадлежит либо всему сообществу в целом, либо отдельным представителям сообщества, чьими обязанностями является наложение взысканий, о чем речь у нас впереди (92, 2). Поэтому и право устанавливать законы принадлежит только им.

Ответ на возражение 3. Как отдельный человек является частью домашнего хозяйства, точно так же [отдельное] домашнее хозяйство является частью государства, а государство, согласно сказанному в первой [книге] «Политики», – это совершенное сообщество[10]10
  Polit. I, 1.


[Закрыть]. И потому как благо отдельного человека является не конечной целью, а определением к общему благу, точно так же благо отдельного домашнего хозяйства есть определение к благу всего государства, каковое суть совершенное сообщество. Следовательно, глава семьи может отдавать распоряжения и устанавливать правила [для своего домашнего хозяйства], но при этом они в прямом смысле слова не имеют силы закона.

Раздел 4. ПРИСУЩЕ ЛИ ЗАКОНУ БЫТЬ ОБНАРОДОВАННЫМ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что закону не присуще быть обнародованным. В самом деле, из всех законов признаками закона в наибольшей степени обладает естественный закон. Но естественный закон не нуждается в обнародовании. Следовательно, обнародование не является сущностно необходимым для закона.

Возражение 2. Далее, закону присуще обязывать человека делать что-либо или не делать. Но исполнять законы обязаны все, а не только те, кто присутствовал при обнародовании. Следовательно, закону не присуще быть обнародованным.

Возражение 3. Далее, обязывающая сила закона простирается даже на будущее, поскольку, как говорят юристы, «законы накладывают обязательства на будущее». Но обнародование касается [только] тех, кто присутствует [при обнародовании]. Следовательно, оно не является сущностно необходимым для закона.

Этому противоречит сказанное в «Декреталиях» о том, что «законы вступают в силу с момента их обнародования»[11]11
  Dist. IV Имеются в виду «Согласования несогласующихся канонов» (известные также под именем «Декреталий»), написанные в XII веке (1140 г.) монахом Грацианом Болонским.


[Закрыть].

Отвечаю: как уже было сказано (1), закон обязывает посредством правила и меры. Но правило или мера может обязывать только того, кто подлежит управлению или измерению. Поэтому для того, чтобы закон вступил в силу и стал обязательным [для исполнения], он необходимо должен применяться к людям, которые подлежат его управлению. А для того, чтобы о таком применении стало известно, необходимо обнародование. Поэтому обнародование необходимо для того, чтобы закон вступил в силу.

Таким образом, на основании четырех рассмотренных [нами] разделов мы можем составить определение закона, который есть не что иное, как направленное на общее благо и обнародованное установление разума того, кто призван заботиться обо всем сообществе.

Ответ на возражение 1. Обнародование естественного закона происходит посредством того, что Бог всевает его в человеческий разум так, что он становится известным человеку естественным образом.

Ответ на возражение 2. Тот, кто не присутствовал при обнародовании закона, обязан соблюдать закон постольку, поскольку он уведомляется или может быть уведомлен о нем другими после того, как закон был обнародован.

Ответ на возражение 3. Имеющее место здесь и сейчас обнародование простирается на будущее в силу долговечности письменной записи, благодаря которой это обнародование происходит [как бы] непрерывно. Поэтому, по мнению Исидора, коль скоро о законе делается [соответствующая] запись, слово «lex» (закон) происходит от слова «legere» (читать)[12]12
  Etym. V, 3.


[Закрыть].

Вопрос 91. О различных видах закона

Далее у нас на очереди рассмотрение различных видов закона, под каковым заглавием наличествует шесть пунктов: 1) существует ли вечный закон; 2) существует ли естественный закон; 3) существует ли человеческий закон; 4) существует ли божественный закон; 5) существует ли один божественный закон или их несколько; 6) существует ли греховный закон.

Раздел 1. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ВЕЧНЫЙ ЗАКОН?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нет никакого вечного закона. В самом деле, любой закон налагает на кого-то обязательства. Но в вечности нет никого, на кого закон мог бы накладывать обязательства, поскольку вечен один только Бог. Следовательно, никакой закон не вечен.

Возражение 2. Далее, закону присуще быть обнародованным. Но обнародование не может существовать от вечности, поскольку не существует того, кому можно было бы провозглашать закон от вечности. Следовательно, никакой закон не может быть вечным.

Возражение 3. Далее, закон подразумевает упорядочение к цели. Но ничто не упорядочивает к цели вечно, поскольку вечной является только сама конечная цель. Следовательно, никакой закон не вечен.

Этому противоречат слова Августина о том, что «тот Закон, каковой суть Высший Разум, не может быть иным, как только неизменным и вечным»[13]13
  De Lib. Arb. I.


[Закрыть].

Отвечаю: как уже было сказано (90), закон есть не что иное, как постановление практического разума, исходящее от правителя, управляющего совершенным сообществом. Но коль скоро мир, как было доказано в первой части (22, 1), управляется божественным провидением, то, следовательно, всем вселенским сообществом правит божественный Разум. Поэтому сама идея управления миром в Боге, Правителе вселенной, имеет природу закона. И коль скоро замысел божественного Разума, согласно сказанному в Писании (Прит. 8:23), не подчинен времени и вечен, то и этот вид закона необходимо должен быть назван вечным.

Ответ на возражение 1. Те вещи, которые не существуют сами по себе, существуют в Боге как предвиденные и предопределенные Им, согласно сказанному [в Писании]: «Кто называет несуществующее, как существующее» (Рим. 4:17). Поэтому вечный замысел божественного закона, являясь определенным Богом к управлению предвиденными Им вещами, имеет характер вечного закона.

Ответ на возражение 2. Обнародование происходит либо устно, либо в письменной форме, и вечный закон обнародован обоими способами, поскольку и божественное Слово, и письмена Книги Жизни вечны. Обнародование не может существовать от вечности только со стороны слушающей или читающей твари.

Ответ на возражение 3. Закон, будучи определением чего-либо к цели, подразумевает активное упорядочение к цели, а не пассивное, то есть сам закон не определяется к цели иначе, как только акцидентно и в том правителе, цель которого находится вне него, к каковой цели его закон необходимо должен быть определен. Но целью божественного управления является Сам Бог, и Его закон не отличен от Него Самого. Поэтому вечный закон не определен к какой-либо другой цели.

Раздел 2. ПРИСУТСТВУЕТ ЛИ В НАС ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЗАКОН?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в нас нет никакого естественного закона. В самом деле, человек достаточным образом управляется вечным законом. Так, Августин говорит, что «вечный закон – это то, посредством чего все является упорядоченным наилучшим образом»[14]14
  Ibid.


[Закрыть]. Но природа не является ни избыточной, ни допускающей недостатка в необходимом. Следовательно, в человеке нет никакого естественного закона.

Возражение 2. Далее, как было показано выше (90, 2), посредством закона человек в своих действиях направляется к цели. Но направление человеческих действий к цели не является функцией природы, как это имеет место в случае с неразумными тварями, которые действуют ради достижения цели исключительно благодаря естественному желанию, поскольку человек действует ради достижения цели благодаря своему разуму и воле. Следовательно, для человека не существует естественного закона.

Возражение 3. Далее, чем более человек свободен, тем менее он подчинен закону. Но человек свободней любого животного благодаря наличию у него свободной воли, которой он наделен, а другие животные – нет. Поэтому коль скоро другие животные не подчинены естественному закону, то человек тем более не подчинен естественному закону.

Этому противоречит следующее: глосса, комментируя слова [Писания]: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают» (Рим. 2:14), говорит: «Хотя они и не имеют никакого письменного закона, тем не менее, они имеют естественный закон, посредством которого каждый знает и сознает, что есть добро и что есть зло».

Отвечаю: как уже было сказано (90, 1), закон, являющийся правилом и мерой, может находиться в человеке двояко: во-первых, как в том, кто управляет и измеряет; во-вторых, как в том, кто управляется и измеряется, поскольку вещь управляется и измеряется настолько, насколько она причастна правилу или мере. Следовательно, коль скоро все подчиненные божественному провидению вещи, как было показано выше (1), управляются и измеряются вечным законом, то очевидно, что все вещи так или иначе причастны вечному закону, а именно они обладают соответствующими им склонностями к надлежащим им действиям и целям в той мере, в какой в них всеян вечный закон. Но из всего сотворенного разумная тварь подчинена божественному провидению наиболее превосходным образом, поскольку она в определенном смысле сопричастна провидению через помышление как о себе, так и о других. Таким образом, она сопричастна Вечному Разуму благодаря чему обладает естественной склонностью к надлежащему акту и цели, и такая причастность разумной твари вечному закону называется естественным законом. Поэтому Псалмопевец сказав: «Приносите жертвы правды» (как если бы кто-то спросил, что есть дела правды), добавляет: «Многие говорят: «Кто покажет нам благо?"", и отвечает на этот вопрос так: «Яви нам свет Лица Твоего, Господи!» (Пс. 4:6, 7), каковыми словами дает [нам] понять, что свет естественного разума, посредством которого мы различаем добро и зло, что и является функцией естественного закона, суть не что иное, как отпечатленный в нас божественный свет. Отсюда очевидно, что естественный закон суть не что иное, как сопричастность разумной твари вечному закону

Ответ на возражение 1. Этот аргумент имел бы силу, если бы естественный закон был чем-то отличным от вечного закона, тогда как он, как уже было сказано, есть не что иное, как причастность ему

Ответ на возражение 2. Каждый акт нашего разума и воли, как было показано выше (10, 1), основывается на том, что согласно с нашей природой, поскольку каждый акт познания основывается на известных по природе началах и каждый акт желания в отношении средств является следствием естественного желания в отношении конечной цели. Поэтому первое из того, что направляет наши действия к их цели, необходимо имеет характер естественного закона.

Ответ на возражение 3. Не только разумные твари, но и неразумные животные по-своему причастны Вечному Разуму Но так как причастность разумных тварей является умственной и разумной, то эта причастность вечному закону разумной твари по справедливости называется законом, поскольку закон, как уже было сказано (90, 1), есть нечто, имеющее отношение к разуму. Неразумные же твари, со своей стороны, не могут обладать разумной причастностью, и потому об их причастности вечному закону можно говорить скорее аллегорически.