Текст книги "Сумма теологии. Том VI"

Автор книги: Фома Аквинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Раздел 2. СОДЕРЖИТ ЛИ СТАРЫЙ ЗАКОН МОРАЛЬНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Старый Закон не содержит моральные предписания. В самом деле, как уже было сказано (91,4, 5; 98, 5), Старый Закон отличается от закона природы. Но моральные предписания принадлежат закону природы. Следовательно, они не принадлежат Старому Закону.

Возражение 2. Далее, божественный закон вспомоществует человеку тогда, когда человеческого разума оказывается недостаточно, как это явствует в случае превосходящих возможности вышеупомянутого разума вещей, в которые надлежит верить. Но человеческий разум, похоже, достаточен для моральных предписаний. Следовательно, моральные предписания не принадлежат Старому Закону который является божественным законом.

Возражение 3. Далее, о Старом Законе сказано, что «буква убивает» (2 Кор. 3:6). Но моральные предписания не убивают, а оживляют, согласно сказанному [в Писании]: «Вовек не забуду повелений Твоих, ибо ими Ты оживляешь меня» (Пс. 118:93). Следовательно, моральные предписания не принадлежат Старому Закону

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Он приложил им наказание и дал им в наследство закон жизни»[116]116
  В каноническом переводе: «Он приложил им знание и дал им в наследство закон жизни».


[Закрыть] (Сир. 17:9). Но наказание связано с нравственностью, поскольку глосса на слова: «Всякое наказание…» (Евр. 12:11) и т. д. говорит: «Наказание есть упражнение в благочестии посредством препятствования». Следовательно, данный Богом Закон содержит моральные предписания.

Отвечаю: Старый Закон содержит некоторые моральные предписания, что со всей очевидностью явствует из [книги] «Исход»: «Не убивай. Не кради» (Исх. 20:13, 15). Это было разумно – ведь как главным намерением человеческого закона является установление дружеского общения между человеком и человеком, точно так же главным намерением божественного закона является установление дружеского общения между человеком и Богом. Но коль скоро причиной любви является подобие, согласно сказанному [в Писании]: «Всякое животное любит подобное себе» (Сир. 13:19), то не может возникнуть никакого дружеского общения человека с Богом, Который суть Высшее Благо, если человек не станет благим, о чем читаем [в Писании]: «Будьте святы (потому что Я – свят)» (Лев. 11:45). Но совершенством человека является добродетель, которая «доводит до совершенства то, добродетелью чего она является»[117]117
  Ethic. II, 5.


[Закрыть]. Поэтому было необходимо, чтобы Старый Закон содержал предписания, касающиеся действий добродетели, и таковы моральные предписания Закона.

Ответ на возражение 1. Старый Закон отличается от естественного закона не в том смысле, что он отличается от него полностью, а в том, что добавляет к нему нечто еще. Поэтому как благодать предполагает природу, точно так же божественный закон предполагает естественный закон.

Ответ на возражение 2. Божественный закон вспомоществует человеку не только тогда, когда человеческого разума оказывается недостаточно, но и тогда когда человеческий разум может сталкиваться с препятствиями. Затем, человеческий разум не может заблуждаться относительно универсальных начал естественного закона, однако через приучение к греху он может помрачаться в отношении отдельных моментов того, что надлежит быть исполненным. Что же касается других моральных предписаний, которые подобны выведенным из универсальных начал естественного закона умозаключениям, то разум многих людей впадает в заблуждение, оценивая как законные те вещи, которые сами по себе злы. Таким образом, для того, чтобы уберечь человека в том и другом случае, возникла необходимость в авторитете божественного закона. Поэтому среди догматов веры встречаются не только те, которые формулируют непостижимые для разума вещи, например троичность Божества, но также и формулирующие то, что может постигнуть правый разум, например единство Божества, дабы тем самым пресечь те многочисленные заблуждения, которым [подчас] подвержен разум.

Ответ на возражение 3. Как доказывает Августин, о букве закона говорят как об убивающей с точки зрения морального предписания постольку, поскольку она, предписывая доброе, не может, так сказать, украсить исполнение добра поддержкою благодати.

Раздел 3. СОДЕРЖИТ ЛИ СТАРЫЙ ЗАКОН ПОМИМО МОРАЛЬНЫХ ПРЕДПИСАНИЙ ЕЩЁ И ОБРЯДОВЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Старый Закон не содержит помимо моральных предписаний ещё и обрядовые предписания. В самом деле, всякий закон дается человеку ради направления человеческих актов. Но, как уже было сказано (1, 3), человеческие акты суть моральные акты. Поэтому похоже на то, что данный людям Старый Закон не должен содержать ничего помимо моральных предписаний.

Возражение 2. Далее, те предписания, которые именуются обрядовыми, похоже, связаны с поклонением Божеству. Но поклонение Божеству – это акт добродетели, а именно религиозного культа, который, по словам Туллия, «находит свое выражение в поклонении и обрядах, посвященных Божеству». И коль скоро моральные предписания, как уже было сказано (2), относятся к действиям добродетели, то похоже на то, что обрядовые предписания ничем не отличаются от моральных.

Возражение 3. Далее, обрядовые предписания, похоже, это такие предписания, которые обозначают нечто метафорически. Но, как говорит Августин, «из всех используемых людьми знаков на первом месте находятся слова»[118]118
  De Doctr. Christ. II, 3, 4.


[Закрыть]. Следовательно, нет никакой необходимости в том, чтобы Закон содержал обрядовые предписания о тех или иных метафорических действиях.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Десятисловие… написал его на двух каменных скрижалях; и повелел мне Господь в то время научить вас обрядам и законам, дабы вы исполняли их»[119]119
  В каноническом переводе: «…научить вас постановлениям и законам».


[Закрыть] (Вт 4:13, 14). Но десять заповедей Закона – это моральные предписания. Следовательно, помимо моральных предписаний существуют и другие, которые являются обрядовыми.

Отвечаю: как было показано выше (2), божественный закон был установлен в первую очередь для того, чтобы определить людей к Богу, в то время как человеческий закон устанавливается в первую очередь для того, чтобы определить людей друг к другу. Поэтому сами по себе человеческие законы не занимаются учреждением чего-либо из того, что связано с поклонением Божеству, за исключением тех вопросов, которые оказывают воздействие на общественное благо людей, в связи с чем было изобретено немало установлений, [так или иначе] касающихся божественных вопросов, но делалось это лишь постольку, поскольку представлялось целесообразным с точки зрения поддержания общественной нравственности, как это можно наблюдать на примере языческих обрядов. Божественный же закон, со своей стороны, определяет людей друг к другу в соответствии с требованием того порядка, посредством которого человек определяется к Богу, каковой порядок является главной целью этого закона. Но человек определяется к Богу не только посредством внутренних актов ума, каковые суть вера, надежда и любовь, но также и некоторыми внешними делами, посредством которых человек исповедует свое подчинение Богу, и эти дела есть не что иное, как поклонение Божеству. Это поклонение, полагают некоторые, получило название ["обряда», или] «церемонии» в честь Цереры, которая была богиней плодов, и говорят, что сперва Богу приносились плоды. По мнению же Валерия Максима слово «церемония» вошло в обиход латинян как обозначающее поклонение Божеству от названия городка «Церы», что располагался неподалеку от Рима́, в котором были укрыты и сохранены священные реликвии римлян в то время, когда [сам] Рим был взят галлами. Поэтому те предписания Закона, которые относятся к поклонению Божеству, носят особое название [обрядовых, или] церемониальных.

Ответ на возражение 1. Человеческие акты простираются в том числе и на поклонение Божеству, и потому данный людям Старый Закон содержит предписания и относительно этих вопросов.

Ответ на возражение 2. Как уже было сказано (91,3), предписания естественного закона носят общий характер и потому нуждаются в [более конкретном] определении, и это определение они получают как в соответствии с человеческим законом, так и в соответствии с божественным законом. И как те определения, которые сделаны в соответствии с человеческим законом, считаются определениями не естественного [закона], а действующего права, точно так же определения предписаний естественного закона, сделанные в соответствии с божественным законом, отличают от принадлежащих естественному закону моральных предписаний. Потому само поклонение Богу, будучи актом добродетели, относится к моральному предписанию, в то время как определение этого предписания, а именно что это поклонение должно быть связано с такими-то и такими-то богослужениями и с такими-то и такими-то приношениями, относится к обрядовым предписаниям. Следовательно, обрядовые предписания отличаются от моральных предписаний.

Ответ на возражение 3. Как говорит Дионисий, божественное не может быть явлено людям иначе, как только посредством чувственных образов[120]120
  De Coel. Hier. I, 3.


[Закрыть]. Но эти образы подвигают душу куда сильнее, когда они не только выражены в словах, но ещё и представлены чувствам. Поэтому божественные вещи сформулированы в Писаниях не только в виде словесных описаний образов, как это имеет место в случае метафорических выражений, но также и в визуальных образных представлениях, на что направлены обрядовые предписания.

Раздел 4. СУЩЕСТВУЮТ ЛИ ПОМИМО МОРАЛЬНЫХ И ОБРЯДОВЫХ ПРЕДПИСАНИЙ. ЕЩЕ И СУДЕБНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в Старом Законе нет никаких судебных предписаний, которые бы дополняли моральные и обрядовые предписания. Так, Августин говорит, что в Старом Законе наличествуют «предписания относительно жизни, которую нам надлежит вести, и предписания относительно жизни, которая предвещается»[121]121
  Contra Faust. VI.


[Закрыть]. Но предписания относительно жизни, которую нам надлежит вести, – это моральные предписания, а предписания относительно жизни, которая предвещается, – это обрядовые [предписания]. Следовательно, не должно усматривать в Старом Законе какие-либо судебные предписания помимо этих двух видов предписаний.

Возражение 2. Далее, глосса на слова псалма: «От судов Твоих не уклоняюсь» (Пс. 118:102), говорит, что речь идет о «правиле жизни, которое Ты установил для меня». Но правило жизни относится к моральным предписаниям. Следовательно, судебные предписания не должно рассматривать как что-то отличное от моральных предписаний.

Возражение 3. Далее, правда, похоже, является актом правосудности, согласно сказанному [в Писании]: «Суд возвратится к правде» (Пс. 93:15). Но акты правосудности, подобно актам других добродетелей, связаны с моральными предписаниями. Таким образом, моральные предписания включают в себя судебные предписания и, следовательно, последние не должно рассматривать отдельно.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Вот, предписания, обряды и законы»[122]122
  В каноническом переводе: «Вот, заповеди, постановления и законы».


[Закрыть] (Вт 6:1), где под «предписаниями» имеются в виду моральные предписания. Следовательно, помимо моральных и обрядовых предписаний существуют ещё и судебные предписания.

Отвечаю: как уже было сказано (3), божественному закону надлежит определять людей друг к другу и к Богу. Далее, то и другое в общем виде относится к установлениям естественного закона, к которым относятся и установления моральных предписаний, которые, в свою очередь, получают свое определение в соответствии с божественным или человеческим законом, поскольку известные по природе начала как в созерцательных, так и в практических вопросах носят общий характер. Поэтому как определение универсального начала в отношении поклонения Божеству производится в соответствии с обрядовыми предписаниями, точно так же определение общих предписаний, согласно которым должно осуществляться человеческое правосудие, производится в соответствии с судебными предписаниями.

Таким образом, в Старом Законе должно различать три вида предписаний, а именно «моральные» предписания, которые устанавливаются в соответствии с естественным законом, «обрядовые» предписания, которые являются определениями поклонения Божеству, и «судебные» предписания, которые являются определениями необходимого для людей правосудия. Поэтому апостол, сказав, что «закон свят», добавляет: «И заповедь свята и праведна и добра» (Рим. 7:12). При этом «праведна» сказано о судебных предписаниях, «свята» – об обрядовых предписаниях (поскольку слово «святой» применительно только к тому, что посвящено Богу), а «добра», то есть содействует добродетели, – о моральных предписаниях.

Ответ на возражение 1. Как моральные, так и судебные предписания предназначены для определения человеческой жизни и, следовательно, те и другие подпадают под одно и то же данное Августином определение, а именно «предписания относительно жизни, которую нам надлежит вести».

Ответ на возражение 2. Суд означает исполнение правосудия путем приложения разума к частному случаю и определенным способом. Следовательно, у судебных предписаний есть нечто общее с моральными предписаниями, а именно то, что они проистекают из разума, и нечто общее с обрядовыми предписаниями, а именно то, что они являются определениями общих предписаний. Это служит объяснением тому, что в одних случаях под «законами» понимают вместе судебные и моральные предписания, как в [книге] «Второзаконие»: «Слушай, Израиль, обряды и законы»[123]123
  В каноническом переводе: «Слушай, Израиль, постановления и законы»


[Закрыть] (Вт. 5:1), а в других – судебные и обрядовые предписания, как в [книге] «Левит»: «Мои законы исполняйте и Мои постановления исполняйте» (Лев. 18:4), где «постановления» обозначают моральные предписания, в то время как «законы» относятся к судебным и обрядовым предписаниям.

Ответ на возражение 3. Акт правосудности в целом связан с моральными предписаниями, но его определение к некоторому частному виду акта связано с судебными предписаниям.

Раздел 5. СОДЕРЖИТ ЛИ СТАРЫЙ ЗАКОН ЕЩЁ КАКИЕ-ЛИБО ПРЕДПИСАНИЯ ПОМИМО МОРАЛЬНЫХ, СУДЕБНЫХ И ОБРЯДОВЫХ ПРЕДПИСАНИЙ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Старый Закон помимо моральных, судебных и обрядовых предписаний содержит ещё и другие. В самом деле, судебные предписания связаны с актом правосудности, который происходит между человеком и человеком, в то время как обрядовые предписания связаны с религиозным актом, посредством которого поклоняются Богу. Но помимо них есть немало других добродетелей, а именно умеренность, мужество, щедрость и некоторые другие, о которых шла речь выше (60, 5). Следовательно, помимо вышеупомянутых предписаний Старый Закон должен содержать и другие.

Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Люби Господа, Бога твоего, и соблюдай все предписания и обряды Его, законы и заповеди Его»[124]124
  В каноническом переводе: «Люби Господа, Бога твоего, и соблюдай, что повелено Им соблюдать, и постановления Его, и законы Его, и заповеди Его».


[Закрыть] (Вт. 11:1). Но, как уже было сказано (4), предписания относятся к моральным вопросам. Следовательно, помимо моральных, судебных и обрядовых предписаний Закон содержит другие, которые называются «заповедями».

Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Твердо храните заповеди Господа, Бога вашего, и уставы Его, и постановления, которые Он заповедал тебе» (Вт. 6:17). Следовательно, помимо всего вышеупомянутого Закон содержит ещё и «уставы».

Возражение 4. Кроме того, [в Писании] сказано: «Вовек не забуду подтверждений Твоих»[125]125
  В каноническом переводе: «Вовек не забуду повелений Твоих».


[Закрыть] (Пс. 118:93), то есть, согласно глоссе, «Твоих законов». Следовательно, в Старом Законе помимо моральных, обрядовых и судебных предписаний имеются и другие, называемые «подтверждениями».

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Вот, предписания, обряды и законы, которым повелел Господь, Бог ваш, научить вас» (Вт. 6:1). И эти слова помещены в начале Закона. Следовательно, ими описываются все предписания Закона.

Отвечаю: одни вещи содержатся в Законе в качестве предписаний, другие – как то, что определено к исполнению предписаний. Затем, предписания относятся к тому, что должно быть исполнено, и к этому исполнению человек побуждается двумя обстоятельствами, а именно властью законодателя и получаемой благодаря исполнению выгодой, каковая выгода состоит в обретении им чего-либо благого, полезного, приятного или добродетельного, или же в избегании какого-либо противоположного зла. Поэтому было необходимо, чтобы в Старом Законе некоторые вещи были сформулированы как являющие власть устанавливающего закон Бога, например: «Слушай, Израиль! Господь, Бог наш, един есть» (Вт. 6:4); и еще: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт 1:1); и они называются «уставами». Далее, было необходимо, чтобы в Законе были определены некоторые награды для тех, кто соблюдает Закон, и наказания для тех, кто его нарушает, как это можно видеть на примере сказанного [в Писании]: «Если ты… будешь слушать гласа Господа, Бога твоего… то Господь, Бог твой, поставит тебя выше всех народов» и т. д. (Вт. 28); и это носит название «подтверждения», поскольку Бог тверд в Своих наказаниях и наградах.

[Далее] вещи, которые должны быть исполнены, содержатся в предписаниях таким образом, что непременно несут в себе признак обязательности. Но обязательность бывает двоякой: либо в соответствии с правилом разума, либо же в соответствии с правилом закона, который предписывает то, что обязательно [для исполнения], по каковой причине Философ различает двоякое правосудие – нравственное и узаконенное[126]126
  Ethic. V, 10.


[Закрыть].

Моральная обязательность [тоже] двояка, поскольку разум указывает, что нечто должно быть исполнено либо как являющееся настолько необходимым, что без его [исполнения] порядок добродетели будет уничтожен, либо как являющееся полезным для лучшего поддержания порядка добродетели. И в этом смысле некоторые моральные предписания выражаются посредством безусловного повеления или запрета, каковы «не убивай», «не кради», и их по справедливости называют «предписаниями». Другие вещи предписываются или запрещаются не как безусловно обязательные, но – как желательные. Их можно назвать «заповедями», поскольку они выражены посредством побуждения и убеждения. Пример этого мы можем найти в таких словах [Писания]: «Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее» (Исх. 22:26) и т. п. Поэтому Иероним говорит, что «правосудие находится в предписаниях, а милосердие – в заповедях». Узаконенная же обязательность в той своей части, в какой она касается человеческих дел, обнаруживается в судебных предписаниях, а в той, в какой она касается божественных вопросов, – в обрядовых предписаниях.

Кроме того, те постановления, которые относятся к наказаниям и наградам, могут называться «уставами» постольку, поскольку они свидетельствуют о божественной правосудности. Опять же, все предписания Закона могут именоваться «подтверждениями» в той мере, в какой они подпадают под действие узаконенного правосудия. Кроме того, заповеди можно отличать от предписаний с той точки зрения, что «предписаниями» называют то, что предписал непосредственно Бог, а «заповедями» – то, что Он предписал через посредство других, на что, похоже, указывает само это слово.

Из сказанного ясно, что все предписания Закона являются либо моральными, либо обрядовыми, либо судебными, и что другие определения не обладают признаком предписания, а направлены к их соблюдению, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 1. Из всех добродетелей только правосудность подразумевает понятие обязательности. Следовательно, моральные вопросы поддаются определению закона в той мере, в какой они связаны с правосудностью, частью которой, по утверждению Туллия, является добродетель религиозности. По этой причине узаконенное правосудие не чуждо также обрядовым и судебным предписаниям.

Ответы на другие возражения очевидны из вышесказанного.

Раздел 6. ДОЛЖЕН ЛИ БЫЛ СТАРЫЙ ЗАКОН ПОБУЖДАТЬ ЛЮДЕЙ СОБЛЮДАТЬ ПРЕДПИСАНИЯ ПОСРЕДСТВОМ ВРЕМЕННЫХ ОБЕЩАНИЙ И УГРОЗ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Старый Закон не должен был побуждать людей соблюдать предписания посредством временных обещаний и угроз. В самом деле, целью божественного закона является подчинение человека Богу посредством страха и любви, в связи с чем [в Писании] сказано: «Итак, Израиль, чего требует от Тебя Господь, Бог твой? Только того, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его, и любил Его» (Вт. 10:12). Но желание временных благ уводит человека от Бога; так, по словам Августина, «сребролюбие отравляет любовь»[127]127
  Qq. LXXXIII, 36.


[Закрыть]. Следовательно, временные обещания и угрозы, похоже, противоречат намерению законодателя и потому, как говорит Философ, подлежат изменению[128]128
  Polit. II, 5,6.


[Закрыть].

Возражение 2. Далее, божественный закон возвышеннее человеческого закона. Но в науках мы видим, что чем возвышеннее наука, тем возвышеннее и используемые ею средства убеждения. Поэтому, коль скоро человеческий закон в качестве средств убеждения человека использует временные угрозы и обещания, божественный закон должен был бы использовать более возвышенные средства.

Возражение 3. Далее, награда праведности и наказание вины не может быть тем, что бывает одинаковым для доброго и злого. Но, как сказано [в Писании], «всему» временному «одно; одна участь – праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы» (Еккл. 9:2). Следовательно, временные блага или злосчастья не указаны в заповедях божественного закона в качестве наказаний или наград.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Если захотите и послушаетесь – то будете вкушать блага земли, если же отречетесь и будете упорствовать – то меч пожрет вас» (Ис. 1:19, 20).

Отвечаю: как в созерцательных науках людей убеждают согласиться с умозаключениями посредством силлогистических доказательств, точно так же любой закон побуждает людей соблюдать предписания посредством наказаний и наград. При этом должно иметь в виду, что в созерцательных науках средства убеждения должны быть адекватны состоянию ученика, а сам процесс научного доказательства нужно осуществлять так, чтобы обучение шло от наиболее известных начал. И точно так же тот, кто хочет побудить человека к соблюдению каких бы то ни было предписаний, должен во главу угла ставить те вещи, к которым человек более всего расположен (так детей побуждают делать то или это посредством небольших детских гостинцев). Затем, как уже было сказано (98,1, 2,3), Старый Закон располагал людей к [пришествию] Христа так, как несовершенное располагает к совершенному Притом он давался людям, которые сами по себе были ещё несовершенными по сравнению с тем совершенством, которое должно было последовать пришествию Христа, по каковой причине эти люди были как бы детьми, которые нуждались в «детоводителе» (Гал. 3:24). Но совершенство человека состоит в пренебрежении временным и верности духовному как это явствует из слов апостола: «Забывая заднее и простираясь вперед… кто из нас совершен, так должен мыслить» (Филип. 3:13, 15). Тот же, кто ещё несовершенен, желает временных благ, хотя при этом он также может быть подчинен Богу, несмотря на то, что его обращенная к временному цель является извращенной. Поэтому нет ничего несообразного в том, что Старый Закон должен был приводить людей к Богу посредством тех временных благ, к которым расположены несовершенные.

Ответ на возражение 1. Сребролюбие, располагающее человека видеть свою цель во временном, отравляет любовь. Но достижение временных благ, которые желает подчиненный Богу человек, является путем, ведущим несовершенного к любви к Богу, согласно сказанному [в Писании]: «…прославляют Тебя, что Ты удовлетворяешь себе» (Пс. 48:19).

Ответ на возражение 2. Человеческий закон побуждает людей посредством временных наград и наказаний, которые будут получены от [других] людей, в то время как божественный закон побуждает людей посредством наград и наказаний, которые будут получены от Бога, и в этом отношении он использует более возвышенные средства.

Ответ на возражение 3. Всякий, кто внимательно изучал ветхозаветную историю, знает, что общественное благо людей процветало в те времена, когда они повиновались Закону, а как только они уклонялись от исполнения предписаний Закона, их настигали многие бедствия. Однако отдельные индивиды, соблюдавшие праведность Закона, сталкивались со злосчастиями – то ли потому, что они уже стали духовными (и в таком случае лишение их временных благ было не чем иным, как испытанием их добродетели), то ли потому, что при всем внешнем исполнении дел Закона их сердца были обращены к временным благам и далеко отстояли от Бога, согласно сказанному [в Писании]: «Этот народ… языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис. 29:13).