Текст книги "Песня жаворонка"

Автор книги: Флора Поллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

9

Элис напевала под нос одну из полюбившихся мелодий, вспоминая о необычном телефонном диалоге с директором «Фаст комьюникейшн», имевшем продолжение на следующий день.

Дженнифер позвонила ей с утра и зачитала поступившее для нее из Огдена сообщение. Высокопоставленный собеседник рассказал, что хранит у себя на рабочем столе африканскую маску, которая служит ему талисманом, а заодно напоминает о неудачах в жизни и о том, чего хотелось бы добиться.

Элис поняла, что директору не хочется обсуждать подробности, поэтому в ответном сообщении она вскользь упомянула, что у нее в жизни тоже бывали нелегкие времена, особенно в детстве. Но не стала объяснять, что причиной всех бед было ее заикание.

Такой «разговор» пришелся Элис по душе, ведь ей предоставлялась свобода выбирать для этого любые слова, не беспокоясь о своем досадном физическом недостатке.

Это было нечто вроде интеллектуального общения, не больше. Ни о каком флирте не шло и речи. В конце концов она могла по-прежнему смело считать, что встречается с Тони и, кроме него, у нее никого нет. Ей надо было непременно увидеться с ним, рассказать о том, что накопилось на душе…

Элис бросила взгляд на часы – было ровно четыре пополудни – и подумала, что пора принять душ и отправляться на работу.

В этот момент раздался звонок в дверь, заставивший ее опрометью броситься в прихожую и прильнуть к глазку. На нее смотрели до боли знакомые голубые глаза. Тони! Элис затаила дыхание. Была ли она готова именно сейчас встретиться с ним? Ее все еще мучило недоумение по поводу его осторожности в сексе, изысканной, дорогой одежды и роскошного лимузина, в котором он последний раз уехал.

Но, несмотря ни на что, это был по-прежнему тот самый Тони Боулер – парень, который много лет назад специально пришел и уселся в первом ряду в школьном актовом зале, когда ей вручали премию по литературе. Элис в тот момент с благодарностью ощутила его поддержку. Что и говорить, ведь она, боясь себе в этом признаться, мечтала о встрече с ним долгие годы.

Элис открыла дверь и впустила гостя. Когда же он оказался в прихожей, ей показалось, что оба они перенеслись в прежние времена. Внешне Тони сегодня сильно напоминал того парня, которого она помнила с детства: выцветшие джинсы, поношенный кожаный пиджак, обыкновенная белая футболка… Он выглядел усталым, но взгляд его был как всегда внимателен. В какую-то секунду Элис ощутила себя двенадцатилетней девочкой, безнадежно заблудившейся в лесу и счастливо спасенной своим самым обожаемым героем – Тони Боулером.

Она улыбнулась, мужчина ответил ей улыбкой, и с него словно свалился какой-то непомерно тяжкий груз.

– Как поживаешь? – спросил Тони.

Его взгляд медленно скользил по ее фигуре, и Элис чувствовала, что он касается самых интимных мест.

– Нормально, – ответила она.

– Ты сегодня классно выглядишь.

Элис опустила глаза, посмотрела на свою длинную розовую футболку и тут же заметила, что набухшие соски слишком явно проступают сквозь ткань. Что ж, о чувствах у нее спрашивать было бы излишне. Тело само говорило обо всем. Она вдруг поняла, что ее больше не волнуют прежние вопросы и сомнения относительно Тони. Кем бы он на сегодняшний день ни был, в его груди билось сердце того самого парня из родного Саммерсвилля. И только это имело значение в данный момент.

Ей было что сказать ему. Но мысли смешались, отошли на второй план, поскольку она вдруг остро ощутила запах мужчины, недавно побывавшего под душем…

Боже праведный, душ! – в то же мгновение подумалось ей. Ведь пора собираться на работу!

– Я… – Элис, не опуская глаз, неопределенно махнула рукой в сторону часов.

Тони перехватил взглядом ее жест.

– Половина пятого, – медленно произнес он, слегка задумавшись. А потом вновь посмотрел ей в глаза. – Ты спешишь на работу, не так ли?

Она кивнула.

– Тогда я не буду мешать тебе и подожду здесь.

Вскоре Элис уже шагнула под теплые упругие струи душа, борясь с разочарованием. Тони не остановил ее! Девушка в истоме закрыла глаза. Вода стекала по ее разгоряченному телу, смягчая напряжение страсти.

А Тони беспокойно ходил по комнате из угла в угол, каждый раз задевая ногой оранжевую подушку. Торчавшие сквозь ткань футболки набухшие соски Элис так сильно завели его, что ему едва удавалось сдерживаться. И живо вспомнилось, как недавно в этой комнате он раздел ее, целовал, занимаясь с ней нежной любовной игрой. Давным-давно, в Саммерсвилле, когда она была еще девочкой, он успел разглядеть ее озорную, игривую натуру. А у женщины по имени Элис Лоуэлл игривость приобрела откровенно сексуальный оттенок. О Господи, одна мысль о ней уже возбуждала его!

В этот момент из ванной донеслось тихое пение. На фоне шума льющейся воды голос Элис был мягким и милым. Его негромкое звучание заставило Тони застыть на месте и слушать. Бедняга стал похож на аргонавта, увлекаемого пением сирен. Наконец он потихоньку отворил дверь в ванную и увидел полупрозрачную полиэтиленовую занавеску с изображением птиц. Ему сразу вспомнилось, что древние часто изображали сирен птицами с женскими головами…

А голос Элис продолжал манить. И не было сил противиться этому. Тони проскользнул в ванную, на ходу сняв пиджак…

Французское мыло было пенистым и душистым. Смывая его, Элис прошлась губкой по бедрам, животу, плечам… И при этом напевала о любви, пропуская некоторые строчки знакомой песни, которые помнила не полностью.

Неожиданно она осознала, что чья-то рука нежно растирает мыло на ее коже, и слабо выдохнула. А обернувшись, увидела Тони. Он был только в джинсах. И от вида голого торса и мускулистой груди мужчины у нее разом перехватило дыхание. Элис была ошеломлена его присутствием и непрестанно вздрагивала от возбуждения, когда он касался ее груди, бедер, живота…

Потом Тони расстегнул молнию на джинсах и сбросил их. Элис, задыхаясь, не смогла удержаться от соблазна. Опустив взгляд, она с восхищением обнаружила мощно оттопыренную ткань трикотажных трусов. Ей захотелось протянуть руку и снять их, чтобы Тони, как и она, был совсем без одежды. Но нет, с этим стоило повременить, ведь он не просто раздевался, а дразнил… И ее тело отвечало, дрожа от нарастающего возбуждения.

Держа одной рукой джинсы, другой Тони пошарил в карманах и вытащил квадратный пакетик с презервативом. Отбросив джинсы в сторону, он осторожно положил презерватив на край ванны. После этого взялся за резинку трусов, готовясь от них освободиться.

Элис ждала. Он слегка потянул резинку вниз, обнажив густую поросль черных волос, а затем, усмехнувшись и глядя ей в глаза, полностью стянул трусы и выпрямился, обнаженный. Даже в самых безумных фантазиях Элис не смогла бы представить себе столь великолепно сложенного мужчину, который был готов любить ее прямо сейчас.

Тони вошел в ванну, задернул за собой занавеску и шагнул к Элис. Забрав у нее мыло, он начал натирать ее плечи, потом спину. Круговые движения были медленными и осторожными. Когда его руки прошлись по животу и стали опускаться ниже, он почувствовал, как женщина вздрагивает.

Сердце Элис подпрыгнуло, когда их тела соприкоснулись. Она прижалась лицом к его груди и прошлась губами и языком по его соскам. Оба стояли, обнявшись, в струях воды и ощущали себя частью особого мира, наполненного волнующими сказочными красками. В этом мире слова были излишни, ведь язык тел звучал куда выразительнее. Элис перехватила взгляд Тони и подумала, что сейчас она обнимает мужчину своей мечты, единственного, кого она готова и хочет любить.

Тони опустил руки на ее ягодицы и с силой придвинул к себе. Она застонала, слегка запрокинула голову, широко раскрыв глаза, полные страсти. Он держал женщину крепко, очарованный красотой и до такой степени непреодолимо увлекаемый ее стонами, что отдал бы все на свете, лишь бы овладеть ею прямо сейчас. Потом отыскал ее губы, которые послушно открылись, едва ощутив прикосновение его губ.

– Тони, – проговорила Элис. – Ты мой… Мой навсегда!

Слова вылетели из нее свободно, без всяких усилий. Пальцы Тони к тому времени уже касались самых нежных мест на внутренней стороне ее бедер. И новая волна возбуждения пронзила Элис. Она нашла его руку и положила ее ладонью на свое лоно. Весь мир завертелся у нее перед глазами, когда Тони начал ласкать ее. Искусные движения его пальцев заставляли вздрагивать ее тело, пробуждая безумные желания.

Он на мгновение отвлекся, надел презерватив, потом, слегка приподняв Элис за талию, раздвинул коленями ее ноги и властно вошел в нее. Она тихо и коротко вскрикнула. Но Тони, перехватив этот крик долгим страстным поцелуем, начал совершать настойчивые движения, на которые она самозабвенно отвечала.

– Да, милый! Да! – вскоре выкрикнула Элис, содрогаясь. И замерла, ожидая момента, когда Тони догонит ее.

Он продолжал движения и несколько позже тоже достиг вершины блаженства. Потом стоял, молча обнимая ее под струями душа, и чувствовал себя, как во сне, от которого не хочется пробуждаться.

После бурных минут страсти Тони проводил ее до ресторанчика. На прощание они поцеловались у входа, и это, конечно, было замечено Биллом и Джиной. Нет, вопросов с их стороны не последовало. Но, подвезя ее ночью до дома, оба обернулись и с беспокойством посмотрели на нее, сидящую за их спинами в пикапе.

– Я в порядке! – сказала Элис, выходя из машины. И усмехнувшись, захлопнула дверцу и мысленно пожелала, чтобы эта парочка переживала о чем-нибудь другом.

Отперев дверь квартиры, Элис вздохнула и направилась к клетке с хомячком.

– Привет, Приятель! – позвала она. – П-проголодался, бедняжка?

Она порезала яблоко на дольки и положила в кормушку. Зверек немедленно принялся за еду.

Наблюдая за ним, Элис подумала, что так и не нашла времени, чтобы задать Тони те вопросы, которые вертелись у нее в голове. Хотя не стоит драматизировать ситуацию, подумала она. Можно будет поговорить с ним позднее, когда они оба несколько поостынут и будут готовы трезво воспринимать события.

Утром ей позвонила Дженнифер и сообщила, что профессор Мэрион Уиланд оставила для нее записку.

– Я сейчас ее зачитаю. Вы слушаете?

– Да-да, к-конечно. Читайте, п-пожалуйста.

Послышался шорох бумаги, – видимо, секретарь развертывала сложенный вчетверо лист:

Элис, есть срочная работа. Нужен текст для «Фаст комьюникейшн». Генеральный директор завтра в полдень выступает по телевидению. А причина его выступления такова. Одна женщина из соседнего штата утверждает, что рабочие компании повредили телефонный кабель неподалеку от ее дома, из-за чего она не смогла вовремя вызвать «скорую помощь» для своего маленького сына, ставшего жертвой несчастного случая. Мальчик, слава Богу, остался жив, но его мать обвиняет «Фаст комьюникейшн» в том, что он едва не погиб. Компания на данный момент категорически отрицает свою причастность, и поэтому директор хочет незамедлительно созвать пресс-конференцию, чтобы отмести всякие домыслы и подозрения. За текст выступления обещано заплатить втрое больше. В общем, прошу тебя, займись этим. Наведи справки, почитай прессу. Мэрион.

– С-спасибо, Дженнифер, – сказала Элис. – Я посмотрю, что можно для них сделать…

Положив трубку, она быстро оделась и, выйдя из дома, купила в соседнем киоске на углу свежие газеты. Затем вернулась в квартиру, устроилась в кресле и принялась их просматривать. Вскоре ей были известны новые подробности этого скандала.

Линда Селборн, так звали эту молодую мать, жила на маленьком ранчо на Норт-Платт в Вайоминге. Она рассказала журналистам, что ее сынишка получил серьезную травму, свалившись с трактора. Испуганная женщина буквально оборвала телефон, тщетно пытаясь дозвониться до «скорой». Однако сигнал на линии отсутствовал. Тогда миссис Селборн положила малыша на заднее сиденье машины, сама села за руль и проехала почти сорок миль до Ролинса, где врачи окружной больницы едва успели спасти жизнь мальчику. В отделении интенсивной терапии журналистам сообщили, что, опоздай она хотя бы на четверть часа, ее сын мог бы не выжить.

Этот случай живо напомнил Элис о беде, свалившейся на ее мать семь лет назад. Слава богу, что тогда поблизости оказался телефон и «скорая» смогла приехать вовремя. А этой бедной женщине, Линде Селборн, пришлось добираться слишком далеко, и несчастная рисковала каждую секунду потерять единственного сына.

Обе истории были в чем-то схожи: в том и другом случае пострадавшие боролись за истину. Молодая мать из Вайоминга твердо стояла на том, что в случившемся виновата «Фаст комьюникейшн». Если же это действительно так, размышляла Элис, компании необходимо хотя бы честно признать свою ошибку и взять на себя ответственность. Невыразительное дежурное заявление о том, что несчастье произошло не по их вине, едва ли спасет репутацию фирмы, о которой так радело руководство.

Глаза Элис наполнились слезами. Она поняла, что не сможет ничего написать в защиту «Фаст комьюникейшн» и отстаивать ее непричастность, пока не узнает всей правды. Надо было позвонить этой женщине и попробовать расспросить ее обо всем. Элис бросилась было к телефону и взяла трубку, но что-то остановило, ее. Да, через справочную без труда можно будет узнать интересующий ее номер. Но слова наверняка застрянут у нее в горле, как только она попытается что-то спросить у совершенного незнакомого ей человека. Элис в отчаянии положила трубку на рычаг. Слезы подступили к глазам.

Она подошла к окну и взглянула на небо. Сегодня оно казалось безоблачным. Может быть, именно сейчас в это безбрежное синее небо смотрела и ее мать? Элис улыбнулась и решила, что надо позвонить ей и попросить совета.

Тони Боулер сидел в гостиной. За окном уже опустились сумерки. Небо было затянуто облаками, от него веяло грустью. Менее суток назад они с Элис занимались любовью, и он чувствовал себя на вершине блаженства. А вернувшись домой, узнал от Тейлора, что юрисконсульт «Фаст комьюникейшн» звонил ему и просил поскорее с ним связаться.

До глубокой ночи они с юристом обсуждали ситуацию, которая возникла в связи с обвинениями, выдвинутыми Линдой Селборн из Вайоминга. Тони приходилось сталкиваться с подобными ситуациями, но впервые обвинения против «Фаст комьюникейшн» оказались прямыми. С легкой руки газетчиков, компания выглядела теперь откровенным воплощением зла.

Энтони отдал распоряжение тщательно расследовать роковой случай. Но, по утверждению юриста, это уже было сделано. По его словам, на месте обрыва кабеля не проводилось никаких работ.

– Мы имеем дело, – категорично заявил он, – с бедной матерью-одиночкой, которая ухватилась за возможность высосать из нас побольше денег. Для нее мы вроде дойной коровы. Она утверждает, что имеет свидетеля – какого-то молодого парня, наверняка наркомана. Я уже навел справки, за ним числится несколько краж. Крайне ненадежный тип, ему никто не поверит.

Тони вспомнил о своем брате. Если бы сам он больше интересовался жизнью Лео и помогал ему, то, возможно, тот не угодил бы в тюрьму. Но в прошлое уже нельзя вернуться и что-нибудь в нем поправить.

– Что будем делать? – спросил он.

– Настоятельно рекомендую вам выступить с официальным заявлением, – сказал юрист.

Тони согласился, оговорил с ним ключевые вопросы и наутро потребовал, чтобы ему выделили время в пресс-центре для выступления. А заодно дал поручение отделу по связям с общественностью созвониться с Мэрион Уиланд, составителем его речей, статей и докладов, и заказать текст выступления. Лично они никогда не встречались, но то, что она делала, вполне устраивало его…

– Еще коньяку, мистер Боулер?

Тони обернулся и увидел Тейлора, стоявшего на пороге гостиной. На нем была черная атласная пижама, а в руке управляющий держал газету. Наверное, выбирал, на кого будет ставить на предстоящих собачьих бегах, подумал Тони и улыбнулся.

– Ты же знаешь, я пью только одну порцию, – ответил он, понимая, что Тейлор просто искал предлог поговорить. Наверняка чтобы выразить свое очередное беспокойство.

– Я просматривал газеты, – заморгав, сказал Тейлор.

Тони взглянул на свой бокал, на дне которого оставалось немного коньяка, и устало вздохнул. Утром он рассчитывал получить тезисы предстоящего выступления от своего составителя, чтобы во всеоружии встретить журналистов, которых, словно изголодавшихся волков, учуявших запах добычи, наверняка набьется завтра полный зал.

– Тейлор, удалось ли тебе сходить на собачьи бега, пока я был в отъезде?

Сухой взгляд пожилого управляющего сразу оживился.

– Как же, сэр! Милашка Лейла обошла всех на три корпуса, – гордо заявил он. – Эта особа уже в четвертый раз выигрывает!

Тони улыбнулся, размышляя об одной весьма милой пожилой особе.

– Послушай, дружище, мне бы хотелось, чтобы ты на днях сводил на бега одну мою коллегу.

– Коллегу? – растерялся Тейлор.

Тони допил коньяк, потом встал с кресла.

– Вот именно, коллегу. Я думаю, что ты сможешь быть для нее неплохим гидом.

Тейлор заморгал, застигнутый врасплох неожиданным поручением.

– Но мистер Боулер…

Тон, которым он пытался отказаться, был таким же, как у Рут, когда ей несколько раньше было сделано аналогичное предложение. Тони никогда не встречал более похожих друг на друга людей, живущих по строгим правилам, организованных во всем до мелочей и порой даже раздражающих этим.

– Не волнуйся, все развлечения за мой счет. Сперва пригласи эту даму в загородный ресторан и обязательно закажи бутылку лучшего шампанского. Затем вы пойдете на бега и ты все ей расскажешь: как выбрать собаку-победителя, как делать ставку… Постарайся, чтобы ей было интересно.

Тейлор посмотрел на хозяина так, будто тот лишился рассудка.

– Хорошо, я все устрою, мистер Боулер.

– Вот и отлично! – Тони отправился в спальню, но остановился на пороге гостиной и попросил: – Послушай, Тейлор, я хочу, чтобы ты не называл меня больше «мистер Боулер». Зови просто Тони, пожалуйста! – И он похлопал управляющего по плечу, совершенно не обращая внимания на его расширившиеся глаза. После чего вышел из комнаты.

Тишину прорезал телефонный звонок. Зная, что мать должна перезвонить ей, Элис уверенно схватила трубку.

– Послушай, я выполнила то, о чем ты меня просила! – услышала девушка немного приглушенный голос матери, которая решила обрадовать ее тем, что ей удалось отыскать телефон Линды Селборн по справочнику. Та, конечно, была крайне удивлена звонку от совершенно незнакомой женщины, но согласилась ответить на все вопросы. – Так вот, Элис, машина «Фаст комьюникейшн» с оборудованием находилась в трех милях от ее ранчо, как раз на том месте, где произошел обрыв кабеля, – объяснила мать. – Они занимались подготовкой площадки для установки опоры линии электропередачи.

– Но… п-почему об этом н-не сообщили в новостях? – с трудом спросила Элис, размышляя о поручении Мэрион.

– Похоже, моя милая, ситуация не из приятных. Судя по всему, подросток, видевший машину, ездил на краденом мотоцикле. Хуже того, его проверили на наркотики и тест дал положительные результаты.

– Так, значит, ему н-не п-поверят?! – ужаснулась Элис.

– В том-то все и дело, – сокрушенно заключила мать.

Элис вспомнила, что похожая история случилась с Лео, младшим братом Тони. Тот вечно попадал в неприятности. Яблоко от яблони недалеко падает, – так считали в Саммерсвилле, имея в виду пьяницу-отца. Тони при этом выглядел приятным исключением из правил.

Элис вдруг выпрямилась, как будто ее резко встряхнули. Перед глазами начала всплывать картинка, в которой отсутствовал один очень важный элемент.

– Мама, – тихо сказала она. – А ты помнишь, к-как звали отца Тони Боулера?

– Отца Тони? А почему ты вдруг спросила? – послышался удивленный голос матери. – Впрочем, его звали Лейн. А что?

Элис едва не задохнулась от озарившего ее прозрения. Сначала этот человек надевает потертые джинсы с футболкой, становясь как две капли воды похожим на милого ее сердцу Тони. В другой раз на нем дорогой деловой костюм. И уезжает он не на общественном транспорте, как обычно, а на представительском лимузине с шофером.

Итак, аббревиатура «ЭЛБ», которой были подписаны все телефонные послания из «Фаст комьюникейшн», расшифровывалась как «Энтони Лейн Боулер»! То есть Тони и был директором этой компании.

10

Элис печатала текст выступления для главы «Фаст комьюникейшн». Ее пальцы летали по клавишам, и она не осознавала, что по оконному стеклу барабанили капли легкого дождя, их неровный стук сочетался со стуком пишущей машинки.

Пусть ей не удалось много лет назад высказаться в суде в защиту матери, не по своей вине попавшей в автокатастрофу. На этот раз у нее найдутся силы, чтобы защитить человека, отстаивающего свои права. Она писала текст сразу начисто и была настолько поглощена работой, что не замечала, как бежит время.

Знал ли Тони, о чем именно попросили ее написать в отделе по связям с общественностью? – вдруг подумала она. Дженнифер еще раз позвонила ей и зачитала их просьбу:

Подчеркните, что речь идет о бедной женщине, которая хочет засудить компанию и выудить из нее побольше денег. Упомяните, что у нее много неоплаченных счетов. Особое внимание уделите тому, что единственный свидетель, якобы видевший грузовик «Фаст комьюникейшн» на месте обрыва кабеля, – совершенно ненадежный, накачанный наркотиками тип, который вдобавок разъезжал на краденом мотоцикле.

Понятия не имея о корпоративной политике компании, Элис догадывалась, что человек, занимающий такую должность, как Тони, наверняка полагался на всякого рода советников и помощников, которые, собственно, и сообщали ему все факты. Вправе ли он был, основываясь лишь на этих сообщениях, во всеуслышание заявлять о ненадежности свидетеля? Она проигнорировала наставления, которые были даны ей для выполнения поручения, и скорее всего теперь не получит денег за сделанную работу. Но сейчас это не имело значения.

В ее тексте все было изложено так, как подсказывала ей совесть: говорилось об истине и долге каждого человека перед обществом, о честности и ответственности… Генеральный директор, ознакомившись со всем этим, легко поймет, что такое выступление принесет его компании еще больше вреда, чем молчание в ответ на обвинения. Ему это наверняка покажется предательством…

Элис встала из-за стола и зашагала по комнате, нервно потирая ладони. Она вдруг почувствовала тошноту. Потом остановилась перед окном, наблюдая, как дождь струился по стеклу. Ничего, ей всего лишь хотелось рассказать правду, чтобы защитить молодую мать.

Если Тони предпочтет использовать то, что написала она, то полностью противопоставит себя той позиции, которую «Фаст комьюникейшн» уже озвучила в средствах массовой информации. Может быть, как генеральный директор, он не посмеет сделать это. Но ей все же стоило попробовать…

Элис ходила по комнате из угла в угол, у нее не было сил хоть немного расслабиться. Теперь она думала о том, что, используя телефонные сообщения, Тони, по сути, откровенничал с другой женщиной, с неизвестной для себя Мэрион. И одновременно добивался свиданий с ней, с Элис! Она остановилась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Говорят, что люди зеленеют от ревности, и, казалось, цвет ее лица действительно изменился…

Но ей тут же стало смешно. В конце концов ведь и она сама увлеклась телефонным общением с помощью двух секретарей. Как все-таки забавно получилось: она и он, испытавшие сильнейшее физическое влечение, случайно обнаруживают, что рассказывали друг другу о своих привязанностях и привычках, даже не подозревая об этом.

Почувствовав некоторое облегчение, Элис остановилась у стены, на которой были развешаны семейные фотографии, и с трудом сдержала слезы. Тони не смог уберечь от беды ни младшего брата, ни отца. А сейчас ему хотелось защитить свою компанию и служащих от надвигающегося грандиозного скандала.

Насколько ей было известно, жители маленького Саммерсвилля никогда не винили Тони в том, что произошло с его семьей, скорее он сам не находил себе покоя, вновь и вновь переживая об этом. И наверняка все эти годы не мог отделаться от тяжелой душевной ноши…

Она вложила страницы с текстом в большой конверт, отвезла в университет и отдала Дженнифер. Та при ней созвонилась с Огденом, и в офисе компании сказали, что курьер прибудет через час.

– Я позвоню вам домой, мисс Лоуэлл, когда они сообщат по телефону о результате, – пообещала секретарь и мило улыбнулась. – Не сомневаюсь, что и на этот раз все будет в порядке.

– С-спасибо на добром с-слове, – поблагодарила Элис, прощаясь, хотя прекрасно сознавала, что на этот раз компания вряд ли сочтет возможным положительно оценить ее работу.

Вернувшись домой, она стала ждать звонка. И через полтора часа телефон ожил, настойчиво требуя, чтобы хозяйка сняла трубку.

– К сожалению, плохие новости, мисс Лоуэлл! – Голос Дженнифер был грустным и торопливым. – Сейчас я зачитаю сообщение, поступившее на ваше имя:

Моя компания в кризисной ситуации. Завтра днем мне необходимо выступить в защиту «Фаст комьюникейшн» и ее служащих… Но, невзирая на рекомендации отдела по связям с общественностью, вы составили мне такую речь, которая лишь усугубляет и без того зловещий облик моей фирмы в глазах журналистов! О чем вы думаете? ЭЛБ.

Казалось, кровь застыла у нее в жилах. Энтони Лейн Боулер, генеральный директор «Фаст комьюникейшн», мог, оказывается, быть бесцеремонным, несговорчивым, властным. Он не требовал переписать все заново, а просто отчитал составителя, известного ему под именем Мэрион.

Но отступить и сдаться Элис уже не могла. Попросив передать по телефону сообщение в офис фирмы для ЭЛБ, она продиктовала следующую фразу:

Человек становится сильнее, когда сбрасывает с себя маску.

Слова эти должны были неминуемо задеть душу Тони. В них была правда. Для него наступило время взглянуть на себя со стороны и принять судьбоносное решение. Ему не требовалась маска – ни та, невидимая, которую он напускал на себя, занимая важный пост в компании, ни та, что в виде некоего африканского талисмана присутствовала на его рабочем столе. Он мог оставаться самим собой и при этом выглядеть намного сильнее и привлекательнее.

Слезы застилали глаза, когда она, продиктовав свою фразу, положила трубку. Все, пора было кончать со всей этой писаниной и телефонным общением с главой фирмы. Профессор Уиланд наверняка поймет ее. И завтра же, решила Элис, надо будет позвонить матери, признаться в том, что она сама бросила занятия в университете, сказать, что страшно тоскует по родному дому и хочет вернуться…

Ночной звонок в дверь был требовательным и прервал и без того беспокойный сон Элис. Вскочив и поначалу с трудом соображая, она зачем-то напряженно прислушалась, но различила лишь шум дождя за окном. Часы показывали два тридцать ночи. Кто мог сейчас так настойчиво трезвонить в ее квартиру? Может быть, это был ее домовладелец?

На улице шел сильный дождь, наверное, крыша у кого-нибудь из жильцов верхнего этажа протекла и он решил справиться, что творится у остальных. Зевнув и накинув поверх ночной рубашки одеяло, Элис, шаркая тапочками, отправилась к двери. Посмотрев в глазок, она вначале подумала, что в коридоре перегорела лампочка, – там была сплошная темнота. Потом темнота вдруг исчезла. Это стоявший перед дверью человек поднял голову. И сердце Элис отчаянно забилось. Тони!

Она торопливо повернула ключ в замке, распахнула дверь настежь и ахнула. Он стоял, промокший до нитки. Элис ощутила характерный запах танина, исходивший от насквозь сырого кожаного пиджака. С черных волос Тони продолжали стекать дождевые капли. Никогда она не встречала его таким измученным, словно побывавшим под пытками.

Элис терзалась вопросом, догадался ли он, кто на самом деле являлся составителем текстов для «Фаст комьюникейшн»? А может быть, он явился сюда, чтобы уличить ее в обмане? Элис на всякий случай потуже завернулась в одеяло, готовая выдержать предстоящий натиск.

– Ты мне нужна, – хрипло проговорил Тони.

Он опустил голову, словно не в силах был произнести что-либо еще. Инстинктивно протянув руки, она уронила одеяло на пол и обняла Тони. Ночная рубашка сразу же намокла, но Элис не обращала на это внимания. Ее любимый нуждался в ней сейчас, вот что было главным! Они стояли, обнявшись. И Элис вдруг осознала себя не девчонкой, которая соскучилась по дому и хочет вернуться, а женщиной, в чьей помощи и заботе нуждается этот мужчина.

Она медленно отстранилась, закрыла дверь и потянула Тони за собой в комнату, где, не говоря ни слова, стала снимать с него мокрую одежду, размышляя о том, что же привело его к ней сегодня ночью. Видимо, после прочтения ее последнего послания нынешний Тони, директор крупной энергетической компании, и тот, кем он был раньше, стали враждовать между собой. И она молила Бога о том, чтобы Тони, с которым она вместе росла – честный и бескорыстный человек, – победил в этой схватке.

– Повернись, – тихо попросила Элис.

Тони подчинился, и она сняла с него промокший пиджак, стянула сырую футболку, помогла освободиться от ботинок, оставлявших на полу следы. Затем спустила джинсы, их которых он вышагнул, оставшись перед ней в трусах.

Из ванной она принесла большую махровую простыню и насухо вытерла его. Потом, поняв, что у нее нет для него подходящей одежды, принесла из прихожей свое одеяло, в которое он завернулся.

– Ни одна женщина не жаловала мне одеяло со своего плеча, – грустно усмехнулся он.

– Рада, что я первая такая, – ответила она в том же духе, хотя и понимала, что ни ему, ни ей сейчас не до шуток.

– Что стряслось с твоей матерью? – как гром среди ясного неба прозвучал вопрос Тони.

С минуту, показавшуюся вечностью, оба пристально смотрели друг другу в глаза. Учитывая, что в таком небольшом городке, как Саммерсвилль, весть об автокатастрофе разносилась быстро, Тони мог легко встретить какого-нибудь знакомого, который случайно рассказал ему о матери Элис. Сама она старалась избегать нелегких для себя воспоминаний. Возможно, сегодня пробил час откровения. Завтра Тони придется сделать серьезный выбор. Вдруг правда о ее матери поможет ему по-новому воспринять боль молодой женщины из Вайоминга?

– Авток-катастрофа, – с трудом ответила Элис. Черт побери, она снова заикается! Ей хотелось сказать больше, еще хотя бы несколько слов. Подбирать их было очень трудно. Она закрыла глаза, решив не повторять все подробности. – П-победила ложь.

Тони дотронулся ладонью до полураскрытых губ Элис, словно пытаясь успокоить ее, избавить от горьких воспоминаний.

– А ты, выходит, была единственным свидетелем?

Элис кивнула. Если Тони не знал подробностей, то догадаться об остальном ему не составит труда. О том, например, что Элис из-за дефекта речи и боязни публичного выступления не смогла защитить мать на суде…