Текст книги "Песня жаворонка"

Автор книги: Флора Поллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

4

Он послушно вошел в квартиру. Пока глаза привыкали к темноте, Элис мягко освободила руку, заперла дверь и включила лампу, стоявшую на тумбочке в дальнем углу комнаты. Мягкий неяркий свет покрыл медово-золотистой дымкой стены и мебель.

Когда Элис приблизилась к столу, свет пронизал тонкую материю ее белого платья. Тони нечаянно увидел, как под тканью обозначился соблазнительный контур ее бедер. Он достаточно повидал всякого рода сексуальной экипировки у женщин – прозрачные бюстгальтеры, атласные пояса для чулок, кружевные трусики. Но в этот момент ничто не возбуждало его сильнее, чем тусклый свет, который струился сквозь белое платье девушки.

Она остановилась возле углового столика, начав что-то перебирать. Ему не хотелось отводить взгляд в сторону, но не мешало бы знать, что за обстановка в комнате, на тот случай, если по какой-то причине ситуация выйдет из-под контроля. А он чувствовал, что это неминуемо должно произойти. Надо убедиться в том, что они не перевернут мебель и не наткнутся на что-нибудь острое.

Сначала он проверил стол. На нем лежало много всяких вещей – книги, фотографии, несколько керамических кружек. Поток света был слабым и терялся в центре комнаты, где обозначились какие-то круглые очертания. Тони прищурился. Подушки? Да, это были подушки, нагроможденные друг на друга. Здесь она любит читать перед сном. Или занимается йогой. Воспаленное воображение нарисовало в голове совсем иные картины того, как можно было использовать эти подушки… Чтобы разглядеть остальные части комнаты, света настольной лампы оказалось недостаточно.

В этот момент Элис подошла к нему. Он снова стал свидетелем магической игры света в нижней части ее платья, затем поднял глаза и всмотрелся в лицо, все еще находящееся в тени. В ее хрупком образе было что-то невинно-ангельское и одновременно приятно возбуждающее, излучающее жар страсти… Но, различая лишь контуры ее лица, он мог только гадать, что хотели сказать ее глаза. Была ли она готова к тому, что он вот-вот поцелует ее? Он нагнулся вперед и замер.

Она не пошевелилась. Просто стояла на месте и, не мигая, смотрела на него. Потом подняла руку и, как только Тони подумал, что она собиралась коснуться его лица, направила ладонь куда-то рядом с его щекой. Раздался щелчок, в комнате стало светло. Тони замигал, слегка ослепленный. Он понял, что Элис протягивала руку, чтобы дотянуться до выключателя.

Но зачем сейчас им так много света? Прищурившись, он заглянул ей в лицо, едва успев заметить раскрасневшиеся щеки и блеск в глазах. Она быстро отвернулась и вышла.

Тони покачал головой. Оставшись в одиночестве посреди комнаты и щурясь от яркого освещения, он почувствовал, что озадачен еще сильнее, чем прошлой ночью. Глаза начали потихоньку привыкать к свету. Необходимо было выждать еще какое-то время.

Во-первых, он у нее дома, а не на улице, и это уже кое-что значит. И, во-вторых, она ясно сказала, что хочет большего, он это прекрасно слышал. Один из главных законов бизнеса – никогда не предвосхищать решение. В обычной жизни это тоже не помешает. Поэтому до тех пор, пока она сама не даст ему знак, что готова к близости, он будет коротать время за изучением ее квартиры.

Действительно, не следует торопить события. Элис сама должна принять окончательное решение, нужно быть терпеливым.

Тони посмотрел в сторону коридора. Откуда-то послышался скрип открывающейся дверцы, которая, спустя несколько секунд, вновь захлопнулась. Он пересек комнату и заглянул в кухню. Там, в углу, возле окна, стоял холодильник. Рядом с ним – две корзины. Одна была доверху заполнена яблоками и бананами, а другая – картофелем и свеклой. На столе лежал пакет то ли с печеньем, то ли с конфетами без оберток. Значит, Элис любит повозиться тут, что-нибудь приготовить и заодно погрызть печенье или пососать конфету.

Улыбнувшись про себя, он вернулся в коридор и со страстью первооткрывателя стал исследовать, в какие помещения еще он мог привести. Может быть, в спальню? Если все будет происходить так, как он рассчитывал, то хотелось бы отнести Элис туда на руках. Напротив кухни оказалась еще одна дверь, как он догадался – ванной комнаты, а чуть подальше был туалет.

Он вернулся в комнату и осмотрелся еще раз. Небольшой деревянный стол, клетка с хомячком, старое кресло с откидной спинкой, повернутое к окну у противоположной стены, книжный шкаф и несколько оранжевых, розовых и зеленых подушек в центре комнаты, на ковре. Тони никогда раньше не видел такой богатой гаммы цветов сразу в одном помещении. Разве что в Центре искусств, где в прошлом году проходила выставка работ художников-авангардистов. И подумал, каково, должно быть, Элис, любящей эти веселые контрастные цвета, надевать на работу надоевшее белое платье…

А со спальней он все выяснил. Эта единственная комната как раз и была ею, одновременно служа гостиной.

Память сразу перенесла Тони в прошлое. Он вырос в подобной же тесноте. Но если квартира Элис изобиловала многоцветьем и в ней царил приятный аромат ванили, то та, в которой прошло его детство, не шла с ней ни в какое сравнение.

Им с младшим братом приходилось спать в углу единственной комнаты, забравшись в спальные мешки. Отец, когда бывал дома, ложился в другом углу на раскладушке, которая днем служила диваном. У них почти не было мебели – лишь несколько металлических складных стульев, крашеный деревянный стол, поверхность которого была исцарапана, и торшер. Все эти вещи они либо нашли на городской свалке, либо их принесли какие-то добрые самаритяне. Пищу готовили на электроплитке в ванной комнате и посуду мыли здесь же…

Воспоминания неприятным грузом обрушились на него, словно внезапный яркий свет несколько минут назад. К счастью, в этот момент в комнате вновь появилась Элис, и он разом обо всем забыл. С пластиковой бутылкой воды в одной руке и пакетиком какого-то корма в другой, она остановилась перед Тони и в нерешительности слегка переминалась с ноги на ногу, хотя ее лицо светилось радостью. Может быть, она все же была смущена тем, что так бесцеремонно затащила его в свой дом? Или, немного успокоившись и собравшись с мыслями, просто решила покормить своего домашнего питомца?

– Ты хочешь угостить хомячка? – спросил Тони.

– Да, – ответила она и, подойдя к клетке, открыла дверцу, налила в маленький стаканчик воду и ласково произнесла: – Эй, Приятель, давай ужинать!

Покупная вода для хомячка? Судя по квартире, в которой жила Элис, Тони едва ли мог предположить, что зверек утоляет жажду не простой водой из-под крана, а принесенной из супермаркета.

Затем она аккуратно насыпала сухого корма в желтую кормушку, что-то нежно шепча через прутья клетки. Да, хомячку этому определенно повезло. Жить в доме у привлекательной молодой женщины, которая заботливо кормит тебя и любит больше всего на свете… Неплохо! Тони поймал себя на мысли, что и сам тоже не стал бы возражать против подобной участи. Странное дело, с ним начинало твориться что-то непонятное. То, чего он раньше за собой не замечал.

Элис повернулась и взглянула на него.

Вот дьявол, он поймал себя на мысли, что в данную секунду ничто не имело значения в его жизни, кроме стоявшей напротив женщины. Тони попытался сделать долгий, глубокий вдох и сразу ощутил запах лаванды, напомнивший о событиях предыдущей ночи: о нежной коже Элис, о ее теле, послушном в его объятиях и требовательном одновременно…

Замерев, она смотрела на него, продолжая держать бутылку с водой и пакетик с кормом. Тони видел, как вздымается ее грудь, и был уверен, что ей хочется того же, что и ему.

– Ты голоден? – вдруг отчетливо спросила она.

– Да, но совсем в другом смысле… – вдруг неожиданно для себя признался он.

Ее шея и щеки порозовели. Она бросила на него укоризненный взгляд. И ему это понравилось. Он теперь знал уже наверняка, что Элис сгорала от желания. Просто девушка, похоже, пребывала в нерешительности, не зная, как вести себя дальше.

– Могу ли я чем-нибудь помочь? – осторожно спросил Тони, подойдя ближе и мягко коснувшись ее руки. В клетке, рядом с которой они стояли, счастливый хомячок вовсю опустошал кормушку. – С Приятелем все в порядке, – добавил он, стараясь придать голосу непринужденный оттенок.

– Конечно, – кивнула Элис.

Один из ее светлых локонов упал на бровь. Тони осторожно смахнул его, а потом провел пальцами по ее теплой, влажной щеке. Какая еще женщина могла назвать симпатягу-хомячка Приятелем? Только Элис с ее творческим воображением. Видно, с настоящими приятелями у нее, по крайней мере в этом городе, не густо.

– У тебя было много парней, то есть… я хотел спросить, у твоего Приятеля было много подружек? – Тони тяжело задышал. Его непослушный язык начинал выдавать то, что, будучи в здравом уме, он запретил бы ему категорически. – Прости. – Тони замолчал, чтобы собраться с мыслями. – Мне любопытно узнать хоть что-то о твоей жизни…

Черт побери, он, похоже, не отдает себе отчета в том, что несет. Странно, но до этого Тони никогда не запинался и говорил всегда уверенно. Может быть, Элис каким-то непонятным образом повлияла на него? И, кстати, не исключено, что она еще девственница. Тони даже мог поклясться в этом, несмотря на ее разнузданное поведение прошлой ночью.

– Помню, ты спросила, если у меня кто-нибудь? Так что вполне естественно, что теперь и я задаю тебе такой же вопрос, – он помедлил. – У тебя есть мужчина?

– Нет.

Он подождал, но она по-прежнему смотрела и молчала.

– Так тебя никто не ждет в Саммерсвилле? Даже старый школьный друг?

Ее лицо слегка потемнело.

– Друг б-был… когда-то.

Итак, он получил желаемый ответ, но успел пожалеть об этом. Ему хотелось снова зажечь огонек в ее» глазах.

– Ладно, довольно о прошлом. На самом деле я хотел спросить, много ли было у твоего Приятеля подружек?

Элис подняла вверх указательный палец.

– О-о, – изумился Тони, когда понял, что она имеет в виду. – Так, значит, всего только одна подружка?

Она кивнула.

– Что ж, – тихо сказал Тони, – хомячихе повезло, что у нее был Приятель и… ты.

Ее губы тронула благодарная улыбка.

Требовалось поскорее сменить тему разговора. Тони мельком взглянул на стол, увидев сваленные в беспорядке книги. На двух обложках он разглядел изображения каких-то умопомрачительных созданий: дракона и муравья с человеческими глазами.

– Вот оно что! Увлекаешься фантастикой? – спросил Тони, догадываясь о литературных предпочтениях Элис. Но тут же осознал, что его интересовали скорее ее фантазии, и ему хотелось понять, что прячется по ту сторону ее маски застенчивости и невинности.

– Да, – прошептала Элис. – Помимо прочего.

Помимо прочего!.. Наверное, имелись в виду другие книги. То немногое, что она произнесла, ей удалось выговорить четко и бегло, без запинок. Это доставило Тони удовольствие. Выходит, его присутствие не напрягало ее. Это хорошо. Надо и дальше непринужденно беседовать, давая возможность Элис раскрываться все больше и больше… Но для начала ей не помешало бы разжать руки и освободиться от бутылки с водой и пакетика с кормом.

– Не хочешь поставить это куда-нибудь? – спросил он.

Она опустила глаза и, послушавшись, опустила все, что держала, на стол. Тони протянул руку, и Элис робко вложила в нее свою, маленькую и горячую ладонь. Он обхватил ее пальцами и огляделся.

– Ладно, мы уже обсудили твоего домашнего питомца, твои книги… Давай посмотрим, какими еще достопримечательностями может нас порадовать небольшая экскурсия в твою жизнь.

Элис тихонько хихикнула. Тони почувствовал, что у него все напряглось от одного только этого смеха. Не отпуская ее руки, он подошел к окну, и это стоило ему немалых усилий, учитывая то, какое напряжение он испытывал ниже пояса.

Прямо перед окном стояло кресло-качалка, а рядом с ним – маленький столик, усыпанный ручками и аккуратно исписанными листками бумаги. Ему захотелось прочитать, что на них написано, узнать, что за мысли и фантазии наполняли девушку в ее грустном одиночестве.

– Вижу, ты до сих пор не бросила писать.

– Нет.

Он поднял глаза, не желая слишком долго задерживать взгляд на бумаге. Это было бы беспардонным вторжением в ее внутренний, полный таинств, мир. Тогда он выглянул в окно. Внизу лишь один-единственный уличный фонарь освещал переулок. Прямо напротив возвышался большой блочный дом с квадратными окнами. Не слишком приятное зрелище, отметил про себя Тони. Но, судя по всему, Элис проводила немало времени именно здесь, в этом кресле, поглядывая на улицу и не испытывая дискомфорта от увиденного.

На противоположной стене висело несколько фотографий в рамочках, и Тони, сжимая пальцы Элис в своей ладони, направился туда, чтобы повнимательнее рассмотреть их. Он подумал, что эти фотографии она, должно быть, захватила с собой из Саммерсвилля. Глядя на них, можно было вспоминать о детстве и чувствовать неразрывную связь с родным домом, в каком-то смысле даже общаться с ним, если захочется.

С первой фотографии в комнату смотрели Элис и ее брат Макс. Снимок оказался давним, сделанным еще в те времена, когда и Тони, и Элис, и Макс учились в школе. Ему сразу вспомнилось, как они гоняли за городом на старом «кадиллаке», часами играли в бейсбол… Так продолжалось до тех пор, пока Тони не пришлось начать подрабатывать после школьных занятий, поскольку денег в семье катастрофически не хватало. Вот когда он стал часто появляться в их доме, у своего друга Максимилиана. И неизменно приносил с собой веселье и разные интересные затеи.

– Мне так нравилось приходить к вам домой, – признался он.

В знак благодарности Элис шевельнула пальцами в его ладони. Тони взглянул на следующую фотографию. Это был относительно свежий семейный портрет. Макс с матерью сидели на диване, Элис стояла. Ее золотистые волосы сверкали в лучах солнца, на лице застыла завораживающая улыбка, но в глазах Тони различил печаль. Или, может быть, ему показалось?

– Когда был сделан этот снимок? – поинтересовался он, на самом деле желая узнать, отчего Элис на нем выглядела слегка опечаленной.

– Д-давно, – мягко выговорила девушка.

Улыбнувшись, она сосредоточенно всмотрелась в фото, и выражение ее лица в этот момент напоминало то, что запечатлелось на снимке.

Какое-то время – всего пару секунд – они оба пристально смотрели друг на друга. И Тони вновь заметил в глазах девушки скрытую, едва заметную грусть. А зачем ей вообще надо было уезжать, оставлять родной дом? Неужели ради того, чтобы устроиться на работу официанткой в неприметном ресторанчике на окраине чужого города?

Словно догадавшись по выражению глаз о его мыслях, Элис слегка пожала плечами и, высвободив руку, направилась в коридор. Тони посмотрел ей вслед, прислушался к шуршанию ее платья и вдруг понял, что ему пора домой. Конечно, сегодня она сама за руку ввела его в свою квартиру. Но ей явно еще требовалось какое-то время, чтобы взвесить их отношения и понять, чего же она все-таки хочет.

И Тони решил, что, как только Элис вернется в комнату, он простится, пожелав ей спокойной ночи и оставив номер своего телефона. Она позвонит ему, когда сочтет возможным встретиться вновь. Или же они прямо сейчас договорятся о новой встрече.

Тони настолько погрузился в раздумья, что едва заметил краем глаза, как что-то сбоку мелькнуло. Что-то белое с розовым. Он поднял глаза. Во рту у него стало сухо.

Перед ним стояла Элис, окутанная золотистой дымкой словно ореолом. Это был уже знакомый образ ангела, излучающего страсть. Но на этот раз на ней было не платье, а лишь белая комбинация с тонкими бретельками.

– Элис, – проговорил Тони, хотя понятия не имел о том, что сказать дальше. Который уже раз – второй или третий за этот вечер? – он не в силах был отыскать нужные слова. Раньше ему не приходилось испытывать подобных проблем. Но Элис так встряхнула его разум и все его желания, как до нее никому еще не удавалось. Что говорить, ему сейчас меньше всего хотелось бы оказаться в смешном положении в глазах этой женщины, одетой в дешевое нижнее белье и болезненно озабоченной своим сексуальным бесстрашием.

Однако она поняла его растерянность по-своему, повернулась и, подойдя к проигрывателю, поставила пластинку. Послышались тихие звуки гитары, а потом женский голос проникновенно запел о любви. Элис стояла молча, и ее грудь вздымалась при каждом вдохе.

Вот дьявол, у нее ведь ничего нет под комбинацией! – в панике подумал он. Груди оттопыривали полупрозрачную ткань, сквозь которую просматривались упругие соски, а еще ниже, между ног, угадывался темный соблазнительный треугольник.

Он торопливо поднял глаза, и в этот момент Элис дрожащей рукой медленно опустила правую бретельку, обнажив плечо. Ему, кажется, хотелось успокоить ее, чтобы она не нервничала? Но он теперь и сам не мог успокоиться, глядя на прекрасную женщину, которая к тому же недвусмысленно и настойчиво предлагала себя. Приходилось ли ему когда-нибудь принимать более ценный подарок?

Элис улыбнулась, потом принялась в такт тихой музыке соблазнительно покачивать бедрами. Воздух наполнился дразнящим ароматом лаванды, в котором, словно захваченный петлей лассо, оказался весь Тони.

Он отчаянно пытался сдержать развитие событий, но был бессилен перед охватившей его страстью. И тогда, двумя шагами преодолев разделявшее их с Элис расстояние, он обнял ее и, погрузив лицо в копну распущенных шелковистых волос, жадно прошептал:

– Мне тоже хочется большего…

Элис слегка отпрянула, ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза, и кивнула, слегка пошевелив полными, чувственными губами. Потом медленно провела пальцем вниз по своей шее, обвела груди, все еще скрытые тканью, как бы приглашая его к действию.

Простонав, он поцеловал ее плечо, тут же признавшись себе, что никогда не ощущал такой нежной кожи. И уже не мог, да и не хотел останавливаться. Губами он нежно прикоснулся к ключице, потом к верхней части правой груди, которая оказалась приоткрытой. И, решив, что нужно увидеть ее всю, зубами осторожно подхватил кружевную кайму комбинации и потянул вниз, целиком обнажив одну грудь. Затем, чуть отклонившись назад, с детским восторгом взглянул на то, что ему открылось. И стоило Элис слегка выгнуть спину, как он жадно припал губами к набухшему соску.

Она негромко застонала. И волна страсти, словно вспышка молнии, пронзила его, зажигая самые откровенные желания. Он задрал вверх комбинацию и поставил между ног Элис свое колено. Ему хотелось взять ее прямо сейчас, на этом месте… Но с огромным трудом, превозмогая себя, Тони отклонился назад. Раздираемый страстью, он все же пытался владеть собой. Ему необходимо было видеть эту женщину, чувствовать ее тело, но, черт возьми, не хотелось, чтобы все самое лучшее промелькнуло за несколько страстных, не поддающихся контролю минут.

Глаза Элис широко раскрылись и вопросительно взглянули на него. Едва сдерживая учащенное дыхание, она сбивчиво шептала:

– Я хочу…

Тони собрался сказать ей, что не отпускает себя, чтобы все, что зреет сейчас между ними, происходило помедленнее. Но прежде чем он успел подобрать необходимые слова, Элис выскользнула из его объятий и пристально посмотрела ему в глаза. Она стояла перед ним разгоряченная, взволнованная и одновременно сбитая с толку! Разве ей нужно говорить ему о том, чего она от него хочет? Неужели возбуждающая музыка, комбинация, под которой ничего нет, плавные движения не говорили об этом во сто крат красноречивее любых слов? Или он просто-напросто испугался заняться любовью с Элис Лоуэлл, которую знал когда-то еще девчонкой?

Ничего, она заставит его понять, что перед ним женщина. Смело глядя Тони в глаза, Элис опустила вторую бретельку. И комбинация сползла на живот, потом на бедра, и наконец соскользнула на ноги. Вышагнув из нее, оставшись полностью обнаженной, Элис наблюдала, как Тони жадно поедал ее глазами, осматривал всю – с головы до пят – и улыбнулась, упиваясь своей властью над мужчиной.

– Ты вся такая нежная и шелковистая, – восхищенно прошептал он, сгорая от нетерпения, протянул руку и щелкнул выключателем на стене, убрав верхний свет. – Так будет лучше.

В мягком отсвете настольной лампы Элис выглядела еще заманчивее. Сердце Тони отчаянно билось, – стоящая перед ним женщина должна сейчас стать его любовницей. Пальцами он взъерошил ей волосы и еще раз с наслаждением вдохнул запах лаванды.

– Ты – прелесть, – хрипло прошептал он, но тут же озабоченно добавил: – У меня нет презерватива.

Раньше, когда он имел дело с другими женщинами, логика не позволяла ему расслабляться настолько, чтобы напрочь забыть о возможных последствиях. И все планировалось заранее. Но с Элис это выглядело бы как попытка манипулировать ею. С ней ему хотелось выглядеть лучше, романтичнее.

Она заморгала в ответ:

– У м-меня… тоже его нет.

Тони смотрел на нее, едва сдерживаясь.

– Тогда нам следует что-нибудь придумать. – Он огляделся и вновь повернулся к ней. Потом, попятившись, поманил се пальцем, приглашая следовать за собой.