Текст книги "Песня жаворонка"

Автор книги: Флора Поллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

12

– Подружка, не пора ли тебе домой? – промурлыкала Джина, держа перед собой зеркальце и накрашивая губы ярко-красной помадой. – Сегодня твоя последняя ночь в этой забегаловке, не будем же мы тебя, Элис, заставлять работать полную смену. Разве я не права, Билл?

Шеф-повар кивнул и ласково посмотрел на Джину.

– Как скажешь, моя куколка.

Улыбнувшись, Элис стала нарезать дольками лимон. Если бы всего неделю назад ей сказали, что кто-то может вскружить голову Биллу, она бы не поверила. Удивительно, что любовь может сотворить с мужчиной.

Но улыбка тут же и исчезла с ее лица. Она схватила другой лимон, стремясь занять себя чем угодно, лишь бы не думать о Тони. Но тщетно. Чем бы Элис ни занималась, его образ стоял перед глазами. Прошлой ночью она смогла убедиться, что Тони нуждался в ней, желал ее. И, главное, сказал, что любит.

– Эй, посмотри, надо же! – вдруг воскликнул Билл. – Не твой ли это приятель, шалунья?

Элис моментально очнулась и, вскинув голову, посмотрела в сторону зала. Тони?

– Да нет же, его передают по ящику! – крикнула ей Джина, жестом показывая на экран маленького телевизора, стоящего на шкафчике в углу кухни. Билл иногда смотрел его, пока готовил какое-нибудь блюдо. – Так это он или нет? – заинтересовалась Джина. – Билл, дорогой, прибавь громкость.

Действительно, приглядевшись, Элис с изумлением узнала в выступавшем Тони Боулера!

– «Фаст комьюникейшн» в свое время провозгласила девиз: «Наш престиж и наша честность превыше всего», – говорил он в микрофон. – А сегодня я вынужден принести извинения Линде Селборн от имени компании, поскольку мы не смогли следовать этому девизу и нарушили его.

Сид вытер замасленные руки о фартук.

– Какой у него модный костюмчик, – хрипло заметил он, взглянув на экран. – Слушай, а он починил твою машину?

– Не мешай выступать ее приятелю, – резко оборвала его Джина и, обращаясь к Элис, шепнула: – Он починил?

Та кивнула, испытывая огромное удовлетворение от того, что только что увидела по телевизору. Значит, Тони лично поговорил с молодой матерью, а также с подростком, которого раньше сочли наркоманом, и пересмотрел прежнюю позицию.

– Вроде бы стоящий парень, вот что я тебе скажу, – заметила Джина, слушая, как Тони Боулер уверенно отвечает на вопросы журналистов.

Взяв сразу четыре готовых блюда, Джина, не спеша и демонстративно покачивая бедрами, отправилась в зал.

Шеф-повар, глядя ей вслед, хмыкнул, потом украдкой взглянул на Элис.

– Ты еще встречаешься с ним?

– Нет, – ответила она, хотя ей трудно было в этом признаться даже самой себе.

Домовладельца она уведомила о том, что съезжает с квартиры. Потом позвонила Максу. Ее брат полгода назад устроился водителем-дальнобойщиком в крупную экспедиторскую фирму, и маршруты его поездок часто достигали даже таких удаленных от Западной Виргинии штатов, как Колорадо и Юта. Ей повезло: через сутки Макс обещал приехать с грузом в Солт-Лейк-Сити, откуда было рукой подать до Логана. Он поможет упаковать и загрузить все ее вещи, после чего они вдвоем на его огромном трейлере с прицепом отправятся вместе домой, в родной Саммерсвилль.

Нет, она не спасалась бегством, а скорее двигалась навстречу своей судьбе. Возвращалась туда, откуда, видимо, и не стоило уезжать.

Ее мир неожиданно пересекся с миром Тони, поскольку оба в тот момент нуждались в том, чтобы помочь друг другу встать на правильный путь. Но их пути были разными. Тони принадлежал миру большого бизнеса, где делались очень крупные ставки. Мир Элис был намного меньше и скромнее и включал в себя семью, узкий круг друзей, ну и еще ее мечту, теперь уже, похоже, несбывшуюся…

Элис с трудом сдерживала слезы, когда снимала фартук. Пора было заканчивать последний рабочий вечер. Теперь она чувствовала себя готовой оставить навсегда этот ресторанчик, уехать из Логана, распрощаться, возможно, с самым лучшим и дорогим для нее периодом жизни. Пути назад уже не было.

Элис окинула тоскливым взглядом опустевшую квартиру. Они с братом только что закончили паковать ее вещи. Получилось несколько больших картонных коробок. Все было готово к отъезду.

Мак стал выносить вещи вниз и загружать их в трейлер, а Элис решила переодеться в дорогу. Ей показалось, что рядом вот-вот появится Тони и обнимет ее. Но она в очередной раз сурово напомнила себе, что этому не суждено сбыться. Нет, она не поддавалась панике, просто сделала для себя трезвый и логичный вывод: они с Тони больше не увидятся никогда.

Хотя сердце ее по-прежнему учащенно билось при горькой мысли о том, что их любовь, словно большая яркая комета, вспыхнула, достигнув высшей точки, и распалась, оставив за собой ледяной след.

Хорошо, что Тони все-таки извинился от лица компании перед пострадавшей семьей из Вайоминга. Из газет она узнала, что он позаботился о том, чтобы мальчика перевезли в столицу штата, и полностью оплатил лечение и последующий курс реабилитации. Дома, на ранчо у Норт-Платт, малыша ждал новенький складной велосипед и большой цветной телевизор.

Элис смахнула с лица слезы. Все это хорошо, Тони воспользовался шансом, предоставленным судьбой, спас собственную репутацию и репутацию компании, но… Пора было покончить со всем этим и уехать отсюда.

Оставалось захватить клетку с хомячком и позвонить Мэрион Уиланд, чтобы та сообщила, куда лучше – в университет или прямо к ней домой – отвезти пишущую машинку. Элис присела к столу и начала задумчиво перебирать страницы с телефонными сообщениями. Не стоит, наверное, хранить их, ведь воспоминания о Тони принесут ей только не стихающую ни на день боль. Она могла поклясться, что даже сейчас чувствует его запах, который сводил ее с ума…

Телефонный звонок как будто разбудил ее.

– Мисс Лоуэлл, это Дженнифер Морган, привет! – послышался хорошо знакомый ей голос. – На ваше имя сегодня пришло сообщение из «Фаст комьюникейшн». Профессор Уиланд сказала, что вы уезжаете, но я подумала, что все же нужно обязательно позвонить. Ведь сообщение адресовано лично вам.

– Мне? – удивилась Элис.

– Да. Вот я записала: «Просьба передать лично Элис Лоуэлл». А отправитель тот же – с инициалами «ЭЛБ».

В голове у Элис все перемешалось. Она бессильно опустила руку с трубкой на стол.

Откуда Тони узнал, что именно она выступала под именем Мэрион? Или это было известно ему с самого начала, и он просто скрывал от нее? Нет, невозможно, не может быть! Профессор Уиланд сообщила бы ей…

Но тут внезапная мысль осенила ее, и Элис вздрогнула. Внутри все похолодело от ужасной догадки. Вчера утром она удивилась, что Тони так рано уехал, не сказав ей ни слова, и решила, что он поспешил на пресс-конференцию. Но эти записи телефонных сообщений из «Фаст комьюникейшн» лежали на кухонном столе. Тони наверняка наткнулся на них и прочитал, поняв, что Мэрион – это она. Сердце у нее сжалось при мысли о том, что он счел ее предательницей. С хриплым стоном она разорвала все письма на мелкие кусочки и бросила в корзину. Потом вспомнила, что телефонная трубка до сих пор лежит на столе.

– Дженнифер! – с надеждой воскликнула она.

– Да-да, я слушаю, – отозвалась секретарь. – Я сейчас зачитаю вам это сообщение. Правда, оно очень личное…

– Н-ничего, – бессильно выдохнула Элис.

– Тогда слушайте:

Моя дорогая, любимая Элис! Позапрошлым утром я случайно обнаружил, что именно ты под именем Мэрион составляла для меня тексты, в том числе и последний, с которым мне предстояло выступить перед журналистами. И почувствовал себя обманутым. Ведь я считал тебя самым честным и искренним созданием на свете, а ты скрыла от меня свое участие в делах моей компании и свое несогласие с позицией руководства в последнем скандальном деле. Но, признаюсь, я ошибся, и мне не следовало обижаться на тебя. Вчера я провел еще одну пресс-конференцию, на которой признал вину компании в случившемся на ранчо в штате Вайоминг. Потом я позвонил тебе на работу, и мне сказали, что ты уезжаешь навсегда, возвращаешься в Саммерсвилль. Поверь, твой отъезд для меня – невыносимая боль. Понимая, что он неизбежен, хочу напутствовать тебя такими словами:

Наступит день, и воротятся птицы,

Не все – одна иль, может, две,

Чтоб кинуть взгляд назад и вспомнить…

Твой Тони.

Глаза Элис наполнились слезами. Она положила трубку, но слова, написанные любимым, по-прежнему звучали у нее в голове. Она легко догадалась, что свое письмо он закончил четверостишием Эмили Дикинсон. Ее любимой поэтессы.

Что он хотел этим сказать? Что две птички – это Тони и Элис, и обеим суждено вернуться домой? Подумав, она решила, что это всего лишь стихи, которые сейчас не имеют большого значения. Возможно, Тони просто имел в виду, что их встречи навсегда сохранятся в его сердце. Возможно…

Она подошла к окну и взглянула на небо. На протяжении последних месяцев Элис часто тешила себя мыслью о том, что мать с братом тоже смотрят на небо и постоянно вспоминают о ней.

Спустя несколько минут, переодевшись и держа клетку с хомячком в одной руке, а футляр с пишущей машинкой – в другой, Элис спускалась по лестнице к ожидавшему ее трейлеру.

Может быть, подумалось ей, когда она будет смотреть на звезды из окон родного дома в Саммерсвилле, Тони тоже посмотрит на небо и оно соединит их хотя бы на время. И тогда он наверняка подумает о ней, возвратившейся к родным пенатам, чтобы помнить о нем.

Включив радиоприемник и напевая себе под нос, Элис просматривала полки с книгами, пока наконец не отыскала сборник цитат и изречений знаменитых людей. Несколько броских высказываний о дальновидности, стратегии и лидерстве как раз придутся кстати в речи, которую она готовила для кандидата на пост губернатора Западной Виргинии.

Спустя полгода после возвращения в Саммерсвилль ей удалось открыть небольшое литературное агентство, занимавшееся подготовкой статей, рекламных текстов и других документов. С каждым месяцем работы прибавлялось, дело начало приносить доход. И Элис арендовала под офис две комнаты в одном из зданий, недалеко от центра, и даже наняла себе помощницу. Та выполняла ее поручения, и у Элис еще оставалось время для ведения рубрики книжных обозрений в местной газете. Раньше она и не мечтала о том, что станет литературным критиком, к тому же в родном городе. Как и о том, что у нее появится перспектива закончить университет. В этом помогла Мэрион Уиланд, устроившая ее на заочное обучение.

Элис по-прежнему жила в доме матери, но рассчитывала, что через год сможет купить себе небольшую квартиру.

Благодаря курсу речевой терапии, который Элис начала проходить сразу по возвращении в Саммерсвилль, она стала говорить почти без запинки, не стесняясь. И с каждым днем у нее это получалось все лучше и лучше.

Увлекшись своим занятием и продолжая напевать себе под нос, Элис спустя несколько минут почувствовала на себе чей-то пытливый взгляд. Обернувшись, она не поверила своим глазам. Слегка ссутулившись и опираясь на косяк открытой двери ее кабинета, пристально глядя ей в глаза, стоял Тони Боулер. Затаив дыхание, Элис некоторое время не могла пошевелиться. Потом рассеянно, на ощупь нашла клавишу радиоприемника и нажала, выключив его. Сердце ее учащенно забилось, когда она заметила, как сверкнули глаза Тони, которые были по-прежнему угрожающе-притягательными.

Он выглядел немного уставшим. А одет был так, как будто никуда и не уезжал из Саммерсвилля. Как в старые добрые времена, на нем были потертые джинсы, ковбойка и ботинки на толстой подошве.

Элис была приятно удивлена, узнав в нем того самого Тони, который давным-давно уже завоевал ее сердце и до сих пор продолжал жить в нем.

– Ты выглядишь просто потрясающе, – хрипло проговорил он, не скрывая своего восхищения.

– То же самое могу сказать и о тебе.

Его брови поползли вверх от удивления. Видимо, он не ожидал столь быстрого и складного ответа без намека на заикание.

– Мои дела пошли на лад, как видишь, – не без гордости сказала Элис, предвосхищая его вопрос. – Прохожу курс коррекции речи у хорошего специалиста, и есть результаты. А раньше, помнишь, я боялась…

– Это просто здорово! – воскликнул он. – Я так рад, что ты смогла пересилить себя.

Тони бросил на нее такой откровенный взгляд, что у Элис сбилось дыхание, и она едва сумела взять себя в руки.

– Выходит, – с трудом проговорила она, – мы с тобой не виделись почти год.

– Получается, что так.

Она начала беспокойно переминаться с ноги на ногу. Тони подошел к ней и посмотрел в окно. Проследив за его взглядом, Элис увидела внизу, на дороге, большой и совершенно новый грузовик с крытым кузовом.

– Это твоя машина? – поинтересовалась она.

Тони молча кивнул.

Знал ли он о том, как покалывало ее сердце каждый раз, когда она то и дело вспоминала о нем?

– В этом грузовике все мои вещи, – объяснил Тони. – Я уехал из Огдена, решил вернуться в Западную Виргинию.

– Навсегда? – не сдержалась Элис.

О Боже, сколько раз она мечтала снова встретить Тони именно здесь, в Саммерсвилле! Представляла себе, как они заговорят, как обрадуются друг другу. Это были наивные мечты, капелька успокаивающего бальзама на ее израненное сердце. Разве можно было воспринимать их всерьез? Но, оказывается, в жизни все еще могли происходить чудеса!

Единственное, во что Элис с трудом верилось, так это в то, что Тони мог запросто бросить свой бизнес.

– Ты приехал, чтобы остаться жить здесь, в этом городе? – еще не веря своему счастью, тихо спросила Элис. Но вдруг невеселая догадка осенила ее. – Шумы в сердце! Ты как-то говорил мне. Неужели это настолько серьезно?

На секунду задумавшись, он смущенно кивнул. До того, как появиться у Элис в офисе, он заехал к ней домой. Ее мать не выглядела слишком обрадованной его возвращению и неохотно объяснила, где сейчас можно найти Элис.

– Благодарю вас, миссис Лоуэлл, – сказал он и подумал, что ее неприветливость, возможно, связана с тем, что она по-прежнему считала его озорным мальчишкой с окраины. Или, может быть, в жизни Элис появился новый мужчина? Раньше в роли такого счастливчика Тони считал себя…

– Так, значит, шумы в сердце? – переспросила Элис, и глаза ее потемнели.

– Ты права, – кивнул он. – Я вернулся в родные места, чтобы вылечить свое сердце. Оно уже давно не дает мне покоя. Я долго мучился, пытаясь понять причину. К счастью, сердце указало мне дорогу сюда, в Саммерсвилль.

– Сюда? – зачем-то спросила Элис.

Только сейчас до нее стал доходить смысл сказанного.

– Я долго размышлял, чем заняться по возвращении, – продолжал Тони. – На часть своих сбережений я попытаюсь создать Центр реабилитации подростков. Таких, как Лео… Кстати, своего младшего брата я отыскал в Чарльстоне. После освобождения из тюрьмы он нашел там работу. Попробую убедить его стать консультантом в моем центре.

Тони не рассказал о том, что первым делом подъехал к городскому кладбищу и постоял на могиле Лейна Боулера. Спустя много лет он наконец помирился с отцом.

– Кстати, к тебе у меня тоже есть предложение, – подойдя поближе к Элис, проговорил Тони.

Она вопросительно подняла брови.

– Какое?

– Мне непременно понадобится человек, который будет вести информационный бюллетень, привлекать спонсоров, выступать на радио и телевидении.

Близость Тони вызвала покалывание по всему телу Элис. Он подозревал, что за вулкан скрывается под ее аккуратно застегнутым розовым платьем. И сразу вспомнил о том, что недавно прочитал об Эмили Дикинсон. Образ тихой дамы, облаченной в белое и собирающей в поле цветы, никак не вязался с остротой и интенсивностью ее стихов. Она многим напоминала ему Элис. И недаром была ее любимой поэтессой.

Элис облизала пересохшие губы.

– Это временный проект или долгосрочный?

– Как пожелает леди! – многозначительно ответил он. – Но я уверен, она сейчас сама скажет мне об этом.

Лицо Элис озарила счастливая улыбка. Тони облегченно вздохнул и нежно прижался к ней, погрузив пальцы в ее шелковистые волосы. Их поцелуй был жарким и неистовым. Слегка утолив страсть, он нежно посмотрел в глаза любимой.

– Леди получит все, что ни пожелает, – шептал Тони. – И так продлится столько, сколько мы пробудем вместе…

Эпилог

– А не кажется ли вам, что мы все заслужили небольшое путешествие? – сказал как-то за ужином Тони.

– Кажется, но еще не закончено правое крыло Центра, а через два месяца должно состояться его открытие, – напомнила Элис, засовывая последнюю ложку каши в широко открытый ротик Пола. Полуторагодовалый малыш не страдал отсутствием аппетита и начинал хныкать, когда в тарелке заканчивалась еда.

– Послушай, дружище, – потрепал его по золотистым волосикам Лео, – если так пойдет и дальше, ты попадешь в Книгу рекордов Гиннесса как самый прожорливый младенец на свете! Знаешь, какой ты будешь толстый и неповоротливый! А я еще хотел купить тебе велосипед и бейсбольную перчатку с битой…

– Хватит дразнить ребенка! Никакой он не обжора, просто мы собираемся стать большими и сильными. Да, Пол? – заступилась за малыша Джудит, невеста Лео, которая училась в медицинском колледже и была буквально помешана на пухлых младенцах.

– Так что, мы отправляемся к водопадам или нет? – Тони растянулся в шезлонге и кинул в бассейн огромный полосатый мяч. Тот шлепнулся на воду и поплыл, вызвав бурный восторг самого младшего члена большого семейства Боулеров. – Я думаю, что никому из нас не помешает неделя-другая отдыха, ведь потом будет не до этого. Как только реабилитационный центр откроется, мы все будем спать по четыре часа в сутки…

– Ага, особенно Пол! – добавил Лео с усмешкой.

– Знаешь, милый, судя по всему, тебе пора заводить собственных детей. Все твои разговоры сводятся к племяннику. Ты просто очарован им, – заметила Элис и улыбнулась, взглянув на Джудит. Пожалуй, из этих двоих получатся прекрасные родители. Кто бы мог подумать, что братец Тони так преобразится!

Вдруг у ограды появилась долговязая фигура Герберта, четырнадцатилетнего подростка, сына Джона Кларка – разорившегося фермера, живущего у сердобольной сестры. Рыжие пряди волос почти скрывали лицо парня. И если бы не сутулость, из-за кустов не сразу определишь, чем он к тебе повернут – физиономией или затылком.

– Привет, Герберт, заходи. Мы тебя видим.

Калитка приоткрылась, и по дорожке, прямо к столу, рвануло лохматое существо, представляющее странную помесь пуделя с мустангом. Оно стало выписывать чудовищные круги по лужайке, подпрыгивая и взбрыкивая задними ногами.

– Старик Фред умер. Вчера кто-то сжег его лодочный сарай. Иначе я этого пса к нему бы отвел, а теперь не к кому. Можно, он пока поживет у вас? Домой мне его никак нельзя. Отец пьет, и брат теперь надирается. Они обещали пристрелить Сикса, а мне его жалко.

– Ладно, парень, не переживай. Только ведь он убежит, смотри, как носится…

– От вас не убежит. А я потом что-нибудь придумаю. Просто пока подержите его, чтобы не пристрелили…

Ночью стал накрапывать дождь, потом он перешел в ливень. Элис стояла у окна, вглядываясь в темноту. Может ли человек не спать от счастья? Наверное, может, если счастья слишком много. А у нее его было действительно с избытком, и она верила, что это надолго. И знала, что с радостью поделится им с другими, которым его не хватает. И, видимо, Вселенная, в разумное устройство которой продолжала верить мать Элис, действительно выводит людей в заветный час на нужную дорогу, чтобы те могли встретить своих любимых. Это так здорово – любить! Кто еще этого не знает?