Текст книги "Грань (СИ)"

Автор книги: Фло Ренцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Грань

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ Джунгли или Идите в баню

И так только с тобой.

Только с тобой.

Только с тобой...

Только с тобой?..

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГРАНЬ

И так только с тобой.

Только с тобой.

Только с тобой...

Только с тобой?..

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Джунгли или Идите в баню

Хорошо осенью в Милане.

Правда, Интер Милан теперь играет перед полупустыми трибунами, а боязливый старенький Джорджио Армани, угодив в группу риска, решил на миланской фэшн-уик показывать свою «осень-зиму» совсем без зрителей. И все-таки в Милане осенью хорошо. Красиво.

В Берлине осенью паскудно, ветрено и дождь. Ничего страшного, в общем-то, но в Милане, говорят, сейчас лучше. Каро говорит.

Говорит, а сама приезжает в Берлин. Вернее, уже приехала. А встретились мы только сейчас, потому что с некоторых пор Каро стала странной. То есть, еще более странной, чем была всегда.

Ей мало итальянского карантина – она и здесь в него засела. Поэтому мы только через пять дней после ее приезда встречаемся с ней в милом Бикини-центре.

– Сто лет не ходила в Бикини, – потягивается Каро после трехчасового шопинг-тура. От шопингового переутомления ее большие темные глаза кажутся мечтательными.

Каро похудела. Я пока еще не решила для себя, пошли ей на пользу еще сильнее обозначившиеся, заостренные черты лица или не пошли. Видео-звонки не все показывают достоверно. Не помню даже, была ли она когда-нибудь в школьные годы такой исхудавшей. Теперь она еще сильнее смахивает на американскую фолк-певицу Джоан Баэз.

– Зато ты в других центрах была. Милан – один сплошной центр, – потягиваю я через трубочку фраппучино и после первой же втяжки припоминаю, почему терпеть его не могу. – И в Берлине нет кафе с официантами-роботами.

– Там все равно не так, – покачивает головой Каро.

Делюсь с ней своей фокаччей. Сидим в кафе-баре «Компаньон» на дизайнерских пенечках среди оливковых кустиков, средиземноморских растений, ярких подушек и других юморных интерьерных деталек. То разглядываем косматую игрушечную голову дикого кабана над барной стойкой, то смотрим в окна от пола до потолка.

Через дорогу, чуть левее видно высоченную башню Уолдорф Астории, чуть правее – замызганно-отстойную кромку Зоо-вокзала.

Хоть самый злачный из всех мест тут вообще-то Зоо-вокзал, полиция сейчас оцепила Асторию. Похоже, у них там тревога – под Асторией, выгнанные сиреной, кто – в чем, кучкуются постояльцы.

Невдалеке бомбит-трезвонит Дырявый Зуб.

– А тут тоже неплохая фокачча, – замечает между тем Каро.

– Взяла бы себе целую.

– Не жмоть. С подругой поделиться жалко? – спрашивает она серьезно.

Пожимаю плечами вместо ответа. Жую, размышляя над тем, что ненавижу делиться едой. Никогда не любила ни с кем есть из общей тарелки и не выношу ресторанов, у которых вся концепция на этом построена.

Но в случае Каро дело в другом, и я не упускаю возможности сказать ей об этом:

– Ты скоро вообще растаешь, если так будешь стрелянными кусками питаться.

– Сама тоже похудела, – парирует она, сузив на меня глаза.

– Мне хавать некогда, – отбрехиваюсь я.

– Хм-м-м...

Она булькает фраппучино – напитки у нас с ней одинаковые. Затем мы синхронно смеемся и из окна больше уже не смотрим.

– Так чего там Амазон? – спрашиваю.

– Не знаю, – равнодушно говорит Каро.

– Уволилась, что ли?

– Пока нет.

Оно и правда – какой дурак сейчас увольняться станет, если не «попросили».

На Амазон Каро пролезла через связи – и в качестве начального взноса предоставила им свои, вернее, связи своих родителей. На этом самая яркая и интересная часть ее трудовой деятельности закончилась, потянулись серые трудовые будни.

Мне вообще всегда казалось, что работа абсолютно не интересует Каро, и она параллельно занимается чем-то еще. Но она никогда не считала нужным или возможным меня в это посвящать и получала истинное удовольствие от своего шифрования. А если бы я еще лезла с расспросами, надоедала и докапывалась, она вообще была бы на седьмом небе от счастья.

– Как тебе живется? – спрашивает вдруг Каро, как будто мы с ней только сейчас, в этот момент встретились.

– Как обычно, – пожимаю плечами я.

Заново обрела себя вот уже с месяц, как. Привыкать к себе, заново обретенной, долго не пришлось. Когда рассказала Каро про это мое «обретение себя», должно быть, громадное удовлетворение ей доставила. Она даже не слишком разорялась, что, мол, так она и знала, что этим кончится.

– А тебе?

– Как обычно, – говорит Каро, хлюпая фраппучино.

Соображаю, что давно уже не знаю, что для нее «обычно».

– Ты надолго?

– На недельку. Еще одну. Наконец-то со мной лично встретится кое-кто из менеджмента.

– Надо же, – говорю. – Значит, правда не уволилась.

– Наконец-то мой бестолковый концерн выбил мне нормальный выезд из Италии.

– Пять дней в карантине – это, по-твоему, нормально?

– Не здоровилось просто.

– Головные боли твои как?

– То плохо, то еще хуже.

Как ни странно, при этих словах Каро улыбается.

– Лечишься как-то?

– Как-то лечусь.

И не углубляет тему. Вообще, есть-появилась у нее когда-то такая идиотская привычка – не договаривать, держать в непонятках, будто я недостойна того, чтобы узнать определенные детали из ее жизни. Будто проштрафилась. А и ну ее.

Я взяла легкий снэк, потому что нам сейчас еще в «Джунгли» – так называется сауна в Бикини-отеле.

– Хей, амазонки, – подсаживается к нам Рози и шутливо-чинно представляется Каро: – Розина.

Я решила, что нам будет веселее втроем и спросила разрешения позвать с собой Рози, хоть приветственные похождения с Каро оказались вполне занятными.

– Слышали, в Астории какой кипеш? – спрашивает Рози.

– А что там? – спрашиваем мы. – Мы наблюдали, но ничего не поняли.

– Потенциальный самоубийца... полиция только что с крыши сняла... Столько народу переполошили. Холодно же стоять там в халатах, мерзнуть. И вот кому, – сверкает она на меня глазами, – приходит в голову такая хрень...

– Понятия не имею, – передергиваю плечами я, и мы с Каро допиваем свои мутности.

– Не-е, девчонки, кто ж так в сауну ходит! – восклицает Рози и – мне: – Так – не спорь со старшими.

– Пф-ф-ф – соплячка! – деланно возмущаюсь я – и не думала с ней спорить.

А Рози дарит очаровательную улыбку – не мне, естественно, и не Каро, а одному из итало-симпатяг официантов. Этот начинает флиртовать с Рози еще по дороге, добираясь до нашего столика, а добравшись, говорит:

– Чао. Приветик. Что будете?

– Это ты нам скажи. Но учти – нам в «Джунгли» через пятнадцать минут. Мы можем только по разу – зато каждая, – обещает Рози, на последнем слове «делая» бровками.

– Тогда разное возьмите и попробуйте друг у дружки, – совершенно серьезно говорит он, переводя взгляд с одной из нас на другую. Взгляд его чуть дольше остальных задерживается на мне, затем снова скользит к Рози – он явно не с дуба рухнул и понимает, что ему полагается в первую очередь быть околдованным ею.

Она одобряет его понятливость и спрашивает:

– И что мне взять?

– Сичилиан Коллинз. С апельсинкой. А тебе, – предлагает он Каро, – Амальфи Коллинз. Этот с лимончиком.

– Да, я уже поняла, – говорит Каро. – Я согласна. Только alkoholfrei, безалкогольный, пожалуйста.

Рози закатывает на нее глаза – вот, мол, зануда.

Мне нравится эта задорная игра, как еще совсем недавно нравилось, когда секс и алкоголь начинались до обеда. Но если мне что-то нравится, я не всегда умею или хочу это показывать.

– А тебе я с удовольствием сделал бы шипучку, – сообщает он, переключившись на меня, на что Рози прыскает со смеху, и даже Каро улыбается. Он и бровью не ведет: – Шприц – сицилианский или Амальфи. Какой скажешь.

Я киваю с одобрительной улыбкой:

– Спасибо. Мне джин-тоник. Есть у тебя?

– Для тебя – есть, конечно, – жарко вспыхивает его взгляд. – Тоже отличный выбор.

– Интересно, мы за четверть часа управимся? – с сомнением произносит Каро.

– Я звякну в «Джунгли», скажу им, чтоб без вас не начинали, – не отводя от меня глаз, успокаивает ее официант и затем феноменально быстро приносит нам коктейли.

– Конфет, ну, ты жесто-окая, – хихикает Рози. – Он так хотел сделать тебе шипучку, а ты...

– Я за рулем, – лаконично говорю я и отпиваю свой джин-тоник.

***

Четверть часа растворяются у нас в бокалах, переливаются в полчаса – мы взяли по второй.

– Понравилось? – спрашивает официант у Рози.

– Не обманул, – говорит Рози.

– Не имею привычки, – говорит официант.

– Хорош уже флиртовать с кем попало, – морщится Каро, когда официант уходит. – Нам еще силы понадобятся, а мы накидываемся.

Она опять взяла себе безалкогольное.

– А ничего, что он итальянец? – подначиваю я Рози. – Я думала, они тебя бесят.

– Только козлы если. К тому же он не итальянец.

– Да ладно тебе, – презрительно прищуривается Каро.

– А ты не заметила? – насмешливо спрашивает Рози.

В ответ на это Каро только еще презрительнее пожимает плечами, а я вновь докапываюсь до Рози:

– Скажи еще, что румын.

И мы с ней на пару прыскаем со смеху, затем хохочем в голос.

Каро находит Рози слишком эксцентричной и эпатажной. Рози не привыкать, тем более что она считает Каро аффектированной и нудной. А вот соответствовать собственному имиджу для Рози – сплошное удовольствие.

Когда официант приносит «второй круг», она спрашивает:

– Можно сфотографироваться с тобой на память?

– Чэрто, бэлла. Только мы?..

Официант бросает взгляд на нас с Каро, больше – на меня. Но я ласково отмахиваюсь – давайте, давайте, мол.

Рози делает парное селфи, в последний момент театральным жестом сдергивает с него маску. Он позволяет, затем снова натягивает маску как ни в чем не бывало и уходит.

Каро осуждающе покачивает головой.

– Чего? Я ж не резинку с него стащила... – передергивает плечиком Рози.

– Ужас, – Каро шокирована от одних уже ее слов. – А по нынешним временам – почти одно и то же.

– Расслабься, мы не в Италии. И переболели все.

– Всем здоровья, девчонки, – чокаюсь с ними расслабленно и невозмутимо, когда приходит наш второй круг. – Круто, что встретились.

Конечно, Каро права насчет алкоголя перед сауной, но мне так весело от их разностей и так тепло в их компании, что я даже свое легкое опьянение нахожу не пугающим, а приятным.

– Еще по одной? – спрашивает официант, забирая наши быстро опустевшие бокалы.

– Счет, пожалуйста, – прошу я.

– Отличный сервис, – сладенько тянет ему вдогонку Рози и, потягиваясь сама и отчаянно нервируя Каро – «Ты совсем пьяная, что ли...» – говорит: – Чего?.. Насчет сауны подсуетился. Лапунчик.

– Не факт. Просто напоить хотел, деньги содрать, – Каро, как «богатенькая», обычно не скупердяйствует, а сейчас просто вредничает. – Можем подождать с чаевыми. Потом дадим, на обратной дороге, а то еще окажется, что он не договорился ни фига.

– Не грузи-и, – стонет Рози, закатывая глазки.

Пожалуй, из нас троих она меньше всех зарабатывает и с деньгами, как я заметила, обращается весьма аккуратно, но на чаевых экономить не привыкла.

– Девчат, расслабьтесь, – отмахиваюсь я и плачу за всех. – Сегодня я ставлю. Рада, что мы сюда вытащились.

***

Обнаруживаем в «Джунглях», что официант не обманул – нам попридержали забронированную кабинку.

Правда, нас потом спрашивают, не против ли мы, если к нам зайдет «догнаться» другая группа из четырех девчонок («Вы ж привиты?.. Переболели?.. Они – тоже...»), а мы веселенькие и мы не против.

По сравнению с высокой худышкой Каро маленькая, ярко-фигуристая в нужных местах Рози кажется почти пышечкой, но такой, от которой невозможно оторвать взгляд. Очевидно, это написано у меня на ухмыляющемся лице.

Рози задорно мне подмигивает и подкалывает нас с Каро:

– Ладно, девчонки, вы тож ничё, – затем мечет взгляд в сторону, внезапно преображается и: – Ой-й-й... – бросает на меня опасливый взгляд, будто сболтнула лишнее.

Каро пребывает в недоумении, я – тоже, но недолго: обещанной нам «группой девочек» оказываются моя новая лучшая подружка Нина и кучка ее распаренных товарок. Мое легкое и приятное захмеление в миг проходит.

Увы, Нина тоже заметила нас с Рози и верещит:

– Приветик! Как круто, что вы здесь!

Затем она переводит взгляд на Каро и... меняется в лице:

– Оу-у-у... да ты же Каро Копф? Из КаросКопф! Вот так встреча...

Да нет, ну не может эта клуша быть знакомой и с Каро. Моей Каро. Обозналась же, совсем заглючила на своих нетворкингах.

Но к нашему общему с Рози удивлению Каро с улыбкой дает понять Нине, что та не ошиблась и что ей тоже приятно. Я выразительно гляжу на Каро, но ничем другим своего абсолютного недоумения не показываю.

В общем, по распылениям Нины я узнаю, что моя школьная – и лучшая – подруга Каролин, оказывается, блогерша, лайфхакерша и еще черт знает кто. Что «вот к кому надо обращаться», в случае чего.

– У нас сегодня тоже Mädelstag! – подмигивает мне Нина. – Объединимся?

Встреча девочек. Девичник. От-лич-но. Перебираю в уме все возможные и невозможные причины, чтобы откосить. Но моя школьная, блин, лучшая безумно рада этому наклевавшемуся спонтанному банному рауту, поэтому опережает меня. Рози пытается делать Каро «страшные глаза», но поздно – раут неизбежен.

Мне хочется толкнуть Каро, как и в школьные годы ее не толкала. Плевать, сейчас я бы это сделала, но соображаю, что не следует афишировать раскола в наших рядах перед этими девичницами.

– Спасибо, что рассказала про блог, – говорю Каро сквозь зубы. – На встречу с подписчицами записала.

– Ты же таким не интересуешься, – спокойно и так же сквозь зубы отвечает Каро. – Как видишь, встреча, получилась спонтанная. А что такое?

– А то. Приобщай сама их теперь. А мы тоже приобщаться будем к их девичнику. Полагаю, это у них у всех сегодня выгул без парней. Или мужей. Или кто их там обычно гулять отпускает.

– Да ладно, не заводись.

«Незаводисьнезаводись» – вообще-то, я твержу себе то же самое.

Нина встречается с Риком. Живет с ним. Это давно уже не новость, говорю больше своей разбушевавшейся ни с того ни с сего психике. Просто Каро не знала.

– Мгм, – откидываюсь назад и, милостиво полуулыбаясь, даю Нине представить мне ее подружаек.

Одна из девушек, услышав, как меня зовут и где я работаю, как-то странно на меня косится, будто припоминая.

«Несвободные» – они тоже люди. Вопреки моим опасениям наша «банная» тусня вовсе не напрягает. Их разговоры про их мужчин оказываются менее стремными, чем я ожидала, если делать вид, что мы ничем от них не отличаемся. Насчет актуального статуса Рози я, правда, как всегда, не уверена.

Тусня проходит вполне весело и непринужденно и те из них, что еще не подписаны на Каро, подписываются прямо в сауне.

Оправившись от первоначального шока, быстро вникаю, что ее видео-блог КаросКопф, дословно именуемый «у Каро в голове» – про медитацию, интересные места в мире, интересные места для медитации, стильные шмотки, удобные и шикарные в одном – и почему я не обратила внимание на то, что она сегодня покупала? – медитацию во время шопинга, питание для хорошего самочувствия, то бишь, фил-гуд-фуд, который, судя по ее комплекции, состоит главным образом из воздуха, медитативную кулинарию и – на что, собственно, и купилась у нее Нина – медитативную йогу. В общем, складывается впечатление, что Каро, в основном, только и делает, что медитирует.

– Дорогая, у тебя такой шикарный пост есть, – с обожанием щебечет Нина. – Ты там медитируешь в Тиргартене.

– О-о-о, этот... это я еще тех времен… до короны... – мечтательно произносит Каро, погружаясь в воспоминания. – По-моему, по мне видно. Порой мне кажется, я уже не вернусь к той уравновешенности.

– Что ты, милая, ты совершенно не изменилась, – поют Нина и Нинины девочки. – Ты наш герой.

Наверно, это плохо, если ты не в состоянии порадоваться за твою лучшую подругу, если кто-то при тебе говорит ей, что она их герой. Тем более, если ты не в состоянии сказать ей того же, не покривив душой. Усердно заставляю себя порадоваться за Каро, твержу себе, что нехорошо завидовать. Хоть завидовать тут, по-моему, и нечему. Не такой я ее знаю, как они. Возможно, не знаю совсем. Прозевала, когда и как она стала такой. Если вообще реально стала. А еще у нас с ней в доисторические времена был период буйной молодости, о котором только мы с ней знаем и о котором предпочитаю не распространяться сейчас – ну их, зачем подставлять ее перед ними.

– Ты мой герой, – настаивает-подмазывается Нина. – Бывает, до того задалбываешься на работе... ты даже не представляешь, как меня выручают твои видео.

Я хотела бы сказать, что она не права, но... на работе, да... Мгновенно вспоминаю, как Рик заставил меня поехать на сделку в квартал красных фонарей, поднимаюсь со скамеечки и иду освежиться. Неужели он теперь и Нину к рукам прибрал... неужели даже рассказал ей про Риту. Если так, то мне ее почти жаль. Почти – но нет. Мне нет дела до нее.

Зато Каро у нас теперь повысилась до «возвышенных», посмотрите-ка. Рози тихонько, но беззлобно фыркает – а и ничего, мне не жалко. На здоровье.

Мне нет дела до нее, думаю, слушая Нину и ее восхваления моей подруги, которых та не получает от меня, а от нее принимает с удовольствием. Мне нет дела до нее, думаю, глядя на нее и даже разглядывая ее исподтишка, всю ее, все ее распаренное тело. Не завидуя ей, и потому не умаляя ее прелестей. Что-то же он в ней нашел – помимо фигуры, думаю, хоть мысль эту и не звала, а, наоборот, отгоняла. Начинаю мысленно сетовать на то, что, притащившись сюда, протрезвела слишком рано.

Мы заказываем себе чай, фрукты и смузи. Каро просвещает нас насчет того, что в сезон турбулентностей для души и тела, как никогда, важно порадовать себя ароматическими добавками, и выбирает «аромат дзен», от которого, понятное дело, «пищщят» ее девочки. Как ни странно, «пищщяние» это завершается тем, что мы – все, кроме Каро, которая пьет негазированную воду – незаметно переходим на просекко. Припоминаю, что выпить его Нина может много.

Просекко и для меня приходится в тему, помогает расслабиться. Теперь, что называется, хорошо сидим, пока они не пускаются обсуждать самое интересное.

Сауна делает свое дело, просекко его довершает – их томная девичье-бабская возбужденность буквально витает в ароматно-жарком воздухе. Самой большой тихоней в этих душещипательных обсуждениях оказываюсь я, не просившая подробностей. Как ни странно, Рози тоже молчит в тряпочку.

– Девчонки, мой меня задолбал уже – все про свою экс рассказывает... он ее так, он ее этак... Это нормально, как думаете?..

– Однозначно: ненормально! Ты заслужила, чтоб он заткнулся и как тебе нравится делал, – твердо произносит Каро – под ее слова другие даже «чокаются». – Ты ведь тоже с его желаниями считаешься.

– Ну, это да-а-а...

– А то – так пусть катится тогда обратно к бывшей. Ты себе получше найдешь, – говорит Нина решительно и серьезно своей подруге и с благодарностью смотрит на Каро. А другая ее подруга, та, что узнала меня в самом начале, бросает на меня пристальный взгляд.

Подмечаю, что, насколько все они признают Каро, как гуру в медитации, так за Ниной в их компании закреплен некий авторитет в вопросах отношений.

В последний раз она еще формировалась, по-моему, а теперь, выходит, сформировалась? Куколка окуклилась и в бабочку перекуклилась. А все эти ее лозунги... Кажется, она из таких, у которых все должно быть по-правильному. Ужин при свечах. И заниматься любовью где попало она не станет. С улыбкой «поднимаю» ей навстречу, будто и впрямь одобряю ее жизненную позицию.

Аккуратно прислушиваюсь к самой себе: вроде не колбасит. Затем даю внутреннему голосу предположить:

«Это он ее сформировал. Оперативно, как он умеет».

А они и дальше бодренько так, на манер игривых пузырьков в просекко перебрызгиваются интимными детальками:

– Девочки, недавно марафон новый начала: «Только с прелюдией!»

– А он – что? – спрашивает та девушка, у которой парень про бывшую болтает.

– Ему-то лень, конечно! Но я спуску не даю. Иначе...

– ...иначе не даешь совсем! – не спрашивает – утверждает Нина.

– Это правильно! – соглашается та девушка, что с болтливым парнем.

– У моего еще и падает постоянно! – жалуется девушка-марафонщица. – Пас-та-янно!

– Работает, что ли много?..

– Скорее, много дрочит, – вполголоса, но слышимо для меня бормочет Рози, полупрячась за моей подмышкой, а я вместе с колючим глотком просекко яростно, до слез на глазах заталкиваю обратно смех, так и рвущийся наружу.

– Ну да, работает... А я потом – блин, стимулируй его... слова не скажи...

– ...а то вообще упадет наглухо!

Все понимающе смеются, мол, «не первый год замужем». Хотя реально замужних среди них нет.

– А мой, прикиньте... – решается, наконец, «вылезти» третья девушка, та, которая «моя знакомая» и конспираторша. – Я, конечно, не повернутая и мы с ним любим друг друга, но – он позу никогда не меняет! До того осточертело, чесслово! Разнообразить предлагаю, а он – игнор...

– Вот честно, девчонки. То они устают, то не могут. То лень им, то бывшие снятся... Да мужики тоже те еще «барышни», – и Нина осушает очередной бокальчик под шквал пьяненького группового хихиканья.

А я сижу и помалкиваю, невинно и безобидно улыбаясь. Другие, особенно та зараза-конспираторша, украдкой поглядывают на меня, а на моем лице этакий чистенький лист, не запятнанный никаким левым опытом. Рози тоже не трындит, но к ней внимания поменьше.

– Да-да, – приговаривает Нина, – еще те барышни... Им тоже надо, чтоб все «по-ихнему» было... и слишком активно с ними тоже нельзя...

– Ой, да пусть лучше такими будут, – неожиданно-вальяжно потягивается Каро.

– Ну нет! – вызывающе-громко говорит Рози. – На фиг они тогда сдались – командовать?.. Вот я, например, с кем хочу... – шокированное молчание, – ...с тем и фотографируюсь!

Прикусываю язык, хоть на самом деле готова расцеловать Рози – уж больно они надоели, эти клуши.

Странная у нас подобралась компашка. И почему именно с этими, включая Каро, теперь приходится обсуждать секс?

Помню, Каро всегда была не то, чтобы занудой, но и маньячкой ее было не назвать. Или может, просто не наталкивалась на подходящего партнера. Когда-то я и о самой себе была похожего мнения. Уверена, что Миха в его бытность моим мужем – тоже.

Однако столь злостное и длительное неучастие в их перехихикиваниях рано или поздно должно показаться им подозрительным. Спохватываюсь и включаюсь в общий хор – как видно, поздно: Нина улавливает и «цепляется»:

– А что, у тебя было не так?

– Да нет, конечно... – говорю. – Всякое бывало... Хотя бывший... – странно – назвала Рика «бывшим» ... мне не в ломы признать, что он бывший, просто слово какое-то тупое... я и про Миху так никогда не говорила, – ...он... ну... когда как, в общем...

– Да?.. И когда?.. – спрашивает Каро.

– ...и как? – почти в унисон с ней спрашивает Нина.

– Ну... бывало... – блин, клялась себе, что никому не разбазарю... клялась... неужели сейчас... – ну... – чувствую, как Рози незаметно взяла меня за руку, ту, в которой нету бокала... – ...он как-то раз даже на работу ко мне просочился...

– И что – прям там?..

– Прям там, – прям-тамкаю, будто китайский болванчик.

Девочки издают истерическое бульканье и задыхающиеся звуки. На лицах у них возбужденный ужас, смешанный с невольным восхищением и, возможно, завистью.

– Ну-у не-е-е, – нарочито громко отрезает Рози, – мой-то бывший... ну, он – офф, точнее, тоже как-то сунулся ко мне в офис, но я ему, такая, мол: Дж-жино, че за херня... С тех пор у нас с ним где-нить в туалете, в ресторане... конечно, если не локдаун – и всё! И эт максимум! Так-то с ними надо, – и Рози сурово зыркает на остальных.

В этот момент она напоминает мне эпатажную провокаторшу Пеппи Длинныйчулок, рассуждающую на обывательские темы в обществе почтенных дам.

Девочки потрясенно затыкаются и больше уже ничего не говорят. Теперь они, в свою очередь, напоминают почтенных дам в тот момент, когда им своими рассуждениями заткнула рты Пеппи Длинныйчулок.

– Нет, ну конечно... – находится первой Нина. – Если им приспичит...

– Да-да... если им приспичит, – поддакиваю я, старательно отводя глаза в сторону, не глядя также и на Рози, но ощущая тепло и невероятную моральную поддержку от того, что она рядом.

– А твой какой? – спрашивает у Нины девушка-конспираторша.

– Мо-ой? – поет голосок, в одночасье сделавшись необычайно тонким.

Кажется, девочки затаили дыхание.

– Обыкновенный... Неразгово-орчивый такой... Но... настоящий мужчина, – отвечает Нина и глазки ее светятся.

– Приручила его?..

– Оттаял?!...

– Говорить начал?!!..

– Вот ты умняшка...

Ну надо же. Рик?.. Мы вообще о каком мужике сейчас говорим?..

А Нина пускается в воспоминания, как навесилась на него на Ваннзе, такого необласканного и хмурого, журчит им про то, как она якобы охаживала, овевала, да так и окрутила и опутала своего хахаля. И кульминацией – вот так я, итит их мать, и знала – стал день его рожденья, юбилейный, к слову сказать, тридцаточка, которую он отпраздновал с ней тет-а-тет. Он жу-утко не хотел, но она все организовала, все устроила – и сделала ему сюрприз. Ему в диковинку такое было, чтоб так о нем заботились и готовились, то-то и робел с ней поначалу, не решался. Но оказался очень даже... надежным. В доску.

Робкий Рик? Нерешительный Рик, которого приручать понадобилось да опутывать? Нет, если ей удалось, я-то не завидую, только... сомневаюсь я что-то. Сомнения эти заглушают даже легкое покалывание при упоминании его дня рожденья – не могу не признать, что это она, конечно, ловко.

Но конспираторша торжествует и, кажется, исподтишка поглядывает на меня. У всех складывается независтливое впечатление, что «он», «ее», «Нинин», ну, то есть, Рик – такой нормальный и лишь в меру сексуально озабоченный – словом, настоящий-будущий муж.

– Вы ж съехались?.. – томно воркуют девочки.

– Мгм-м-м, – тянет Нина с удовлетворением – так говорят, когда довольны, что все идет по плану. – Он и на фирме пашет, и сам деловой такой, все крутится. Машину собираемся покупать. Какую я захочу.

– Ого-о...

На лице у Нины мерцает этакий довольный позитив: безусловно, все это – прочная основа для крепкой и счастливой семьи.

Не знаю, с чего я вдруг об этом подумала. Просто эти мысли Нины настолько явственно прорисовываются на ее раскрасневшемся, счастливо-пьяненьком лице, что никаких других мыслей в ее одурманенной головке попросту и быть не может.

«А как же страсть?» – «думаю» я ей, ее подружкам с их проблемками из рода однотипных поз, «без прелюдий» или «стоит, но недолго». «Ее не надо» – больно стукает молоточком тонкий-звонкий Нинин голос, хоть ничего такого она и не говорит. «Ни к чему».

Как ревностно она только что советовала подруге послать на хрен своего молодого человека, как яро сетовала на мужчин – тех, чужих. К ее мужчине, обыкновенному, но настоящему, деловому и надежному это не относится. Интересно, почему никто из них до сих пор не допетрил поднять бокал «за здоровье молодых».

Припоминаю, что думала о «них» при знакомстве с Ниной, как задавалась вопросом, не буду ли чинить им препятствия, и вдруг думаю: «Чинить тут нечего». Так и думаю, не больше и не меньше. От своих предположений, что ее, Нину когда-то надобно было распечатать, по-прежнему не отказываюсь.

Интересно, что Нина не обратилась взглядом ко мне, когда ее спросили о ее мужчине – неужели правда не подозревает? Или наоборот? Тогда зачем сегодня сунулась к нам?

– Про бывшую-то не вспоминает? – спрашивает девушка с молодым человеком, вспоминающим про бывшую.

– Не-а, – беззаботно поет Нина. – Ни звуком. Я даже не знаю, с кем он до меня был – и никогда не спрашивала.

– Вот и правильно! – восклицает Каро.

И хоть в стакане у нее вода, я, кажется, ошибалась – «здоровье молодых» явно так и рвется из нее.

Если Рози думает, что я испытываю некие терзания, то зря думает. Она все же не выдерживает и шепчет Каро что-то на ухо. Каро не шифруясь смотрит на меня, затем на Нину, но та пьяна и поглощена собственной болтовней, поэтому ничего не замечает.

Затем девушка-марафонщица вдруг узревает часы на деревянной стенке, резко «трезвеет» и ахает, что ее молодой человек через четверть часа ждет ее в «Компаньоне».

– Подождет, – посмеиваются другие, но поднимаются вместе с ней.

Кажется, все в восторге от того, что у нас с ними сегодня получилась такая «баня».

Нина сердечно прощается с нами: – В следующий раз – вместе на йогу! – а Каро милостиво разрешает им писать себе «в личку».

Оставшись втроем, мы какое-то время не произносим ни слова. Отходим, как если б нас только что вениками отделали.

Каро пытливо смотрит на меня и говорит: – Я понятия не имела, – а я только передергиваю голым плечиком, которое Рози пытается погладить.

Я кладу руку на руку Рози и говорю лишь чуток нервно:

– Да все нормально, сахарок. Правда.

– Вот именно, – подключается Каро. И вдруг «проповедовать» начинает, будто там, у себя на канале-блоге: – Все – к лучшему. Он же кинул тебя. С ним все будет по-другому, думала ты. Но ты ошибалась. С ним было, как с прежним. Все они поразительно похожи: им нужно либо, чтоб давала, либо, чтоб рожала. Можно и то, и другое сразу – этому, по крайней мере, так и захотелось. И ты решила, что твое тело принадлежит тебе, а его наказала: толкнула в объятия другой...

Я успела попривыкнуть к подобным «перлам» от нее, но Рози совершенно откровенно смотрит на Каро, как на психически неадекватную.

– Для тебя он – пройденный этап, – продолжает втолковывать мне Каро занудным тоном на манер аутотренинга. – Тем, лучше, если вы с ней ладите. Для тебя же лучше.

Хм, ладите. Забавно. Сноха она мне, что ли – ладить с ней.

И каким это местом лучше, интересно.

Хотя, может, и правда – к чему лишний стресс. Хоть на йогу я с ней и не собираюсь, но чует мое сердце: мы с Ниной не последний раз пересекались.

– Конечно, – соглашаюсь только. – Я о‘кей.

***

Глоссарик к ГЛАВЕ СОРОК ПЕРВОЙ Джунгли или Идите в баню

Бикини-центр – торговый центр-шопинг молл в Берлине

Джоан Баэз – американская фолк-певица мексиканского происхождения, автор и исполнительница многочисленных пацифистских и протестных песен, приобретшая популярность в шестидесятых годах

кафе с официантами-роботами – кафе в Милане, в котором прием заказов и обслуживание клиентов осуществляется роботами

фокачча – итальянская лепешка с начинкой

шприц – Spritz, «шипучка», слово добавляется в названия коктейлей, приготовляемых на шампанском или игристом вине

чэрто, бэлла – по-итальянски: конечно, красавица

Карос Копф – Caros Kopf, дословно: голова Каро, Kopf является довольно распространенной немецкой фамилией

Mädelstag – день девочек или девичник

фил-гуд-фуд – дословно: еда для того, чтобы чувствовать себя хорошо; напраление в современной кулинарии, заключающееся в легкой, здоровой и вкусной пище