Текст книги "Колумбелла"
Автор книги: Филлис Уитни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 11
Покинув суету Дронниндженс-Гейд, мы с Лейлой прошли по каменному тоннелю и оказались на широком мощеном дворе, в глубине которого стояло массивное здание, где на втором этаже размещалась библиотека.
Неожиданно в этом же дворе появился Кингдон Дру, направляющийся по своим делам.
Разумеется, со времени поездки на Санта-Крус я с ним неоднократно встречалась, но всегда в обществе других. Он тщательно избегал возможности оказаться со мною наедине, хотя я надеялась, что он оповестит меня о дате своего отъезда с Сент-Томаса. А так как этого не происходило, я уже начала бояться, что он передумал.
Он заговорил с дочерью, стараясь не смотреть на меня;
– Я позвонил домой и узнал, что ты поехала в город купить платье для сегодняшнего приема. Нашла, что хотела?
Лейла смотрела куда-то далеко за его голову и молчала.
– По-моему, это замечательное платье! – очень уверенно произнесла я.
– Кэти так не считает! – возразила Лейла, оживившись.
– Ты видела ее в городе? – удивился Кинг.
– Конечно, – ответила девочка. – Она подвезет нас домой. Мы договорились встретиться через некоторое время.
Кинг, похоже, хотел еще что-то сказать, но я поймала его взгляд и слегка покачала головой. Он как-то отстраненно посмотрел на меня и стад подниматься по широкой лестнице, ведущей в офисы верхнего этажа.
На веранде перед библиотекой я села на скамейку и стала ждать Лейлу. Появившись через некоторое время, она сказала, что книгу, которую дядя просил ее взять для него, сразу найти не удается, и спросила, не могу ли я пройти к чугунным воротам и объяснить это Кэти?
– Она терпеть не может ждать, – добавила девочка. – Скажите, что я ничего не могу поделать и приду, как только смогу!
Она всегда тревожилась из-за матери больше, чем надо, но я не стала спорить. Спустилась во двор, нашла чугунные ворота, выходящие на узкую улочку с односторонним движением, и стала ждать.
Высоко в небе над Виргинскими островами проплывали серые клубы облаков. Иногда они становились зловеще-черными и наполнялись дождем, но ливни редко проливались на Сент-Томас. Глядя на них, я постаралась расслабиться. По улице быстро промчался поток машин, и на какое-то время она совсем опустела, если не считать белой машины, вынырнувшей из-за угла за несколько кварталов от меня. Это была машина Кэтрин, которая летела слишком быстро для этой части города с его оживленными перекрестками. У меня возникло смутное предчувствие недоброго. Конечно, сейчас день и место людное, но как это может помочь мне, если Кэтрин решит воспользоваться удобным случаем?
Спрятаться было негде. Я отскочила от проезжей части, прижалась спиной к чугунной решетке и сложила руки на груди в бесплодной попытке защититься. Невозможно, чтобы она пошла на такой риск, но Кэтрин мчалась прямо на меня, похоже, с твердым намерением раздавить и убить, хотя при этом, безусловно, пострадала бы и сама.
Противно скрипнув шинами, белая машина остановилась буквально в нескольких дюймах от меня. Кэтрин заглушила мотор и выпрыгнула на тротуар.
– В чем дело, Джессика-Джессика? – спросила она. – Я опять вас напугала?
Моя плетеная сумочка и коробка с платьем Лейлы лежали в пыли, но я не могла заставить себя их поднять. И тут послышались стремительные шаги по мощеному двору. С грохотом распахнулись ворота, и из них выскочил Кинг и набросился на Кэтрин:
– Марш в машину! Садись на заднее сиденье!
Сначала она пристально разглядывала его, видимо и не думая подчиняться. Но когда он стал приближаться к ней с совершенно определенными намерениями, быстро отпрянула, вышла на проезжую часть и с наглым, вызывающим видом скользнула на заднее сиденье. Кинг повернулся ко мне:
– Вы в порядке? Она вас не задела, не поцарапала?
Я помотала головой. Меня трясло, я не могла говорить. Он нежно взял меня за руку, помог сесть на переднее сиденье, затем поднял из пыли коробку и мою сумочку.
– Я отвезу вас домой, – сказал мне Кинг. – Я следил за вами с верхнего этажа и прибежал как можно быстрее!
Он обошел машину, чтобы сесть на место водителя, и в этот момент мы увидели Лейлу, бегущую через двор и с удивлением разглядывающую нас.
– В чем дело? Это так забавно! Почему ты ведешь машину, папа?
– Пожалуйста, сядь на заднее сиденье, Лейла, – попросил Кинг. – Мисс Аббот очень напугана. Твоя мама ее чуть не покалечила!
Кэтрин больше не боялась попасться ему под руку, как мгновение назад.
– Не будь идиотом! Ты прекрасно знаешь, что я отлично вожу машину! Остановилась там, где хотела!
Кинг ничего не ответил. Было видно, что он с трудом владеет собой, поскольку слишком резко крутил руль и с силой давил на клаксон.
Когда мы добрались до дому, Кинг первым вышел из машины. Спросил, в порядке ли я, и, получив утвердительный ответ, быстро ушел в дом.
Ни Лейла, ни ее мать, не обращая на меня внимания, разговаривали между собой.
– Я отнесу коробку Стива е раковинами в мастерскую Эдит, – спокойно, как ни в чем не бывало сообщила Кэтрин. – Если она там, я ее отвлеку, а ты поднимись в ее комнату и возьми мой медальон с колумбеллой. Она унесла его к себе на прошлой неделе. Я хочу его сегодня надеть. Пусть я потеряла мои любимые бриллиантовые сережки, но медальон никому не отдам!
– А почему ты сама ее об этом не попросишь? – спросила Лейла. – Вряд ли ей понравится, если она застанет меня в своей комнате!
– Не застанет! Эдит прячет его, потому что это подарок мне Алекса, а она ревнива! Но сегодня я хочу его надеть!
Лейла сдалась, хоть и не без раздражения:
– Хорошо, Колумбелла. Не волнуйся. Ладно, я добуду его для тебя!
Кэтрин, подняв коробки, ушла, а Лейла, дождавшись, когда она завернет за угол дома, обратилась ко мне:
– Скажите, что у вас там произошло?
По крайней мере, она казалась встревоженной. Я рассказала, что сделала Кэтрин. Девочка слушала, казалось, с ужасом, и я даже начала надеяться, что в ней шевельнулось отвращение, а может, и мятеж. Но когда заговорила, ее слова меня шокировали.
– Я должна остановить ее – пробормотала она. – Ремень, а теперь еще и это! Я должна остановить ее, пока она не навредила сама себе! Но что я могу сделать?
Мне хотелось удержать ее, уговорить не валять дурака и не брать на себя ответственность за поведение матери, но я понимала, что сейчас не время. Поэтому, взяв коробку с желтым платьем, просто сказала:
– Я отнесу это в твою комнату.
Мне очень хотелось посоветоваться с Кингом. В его кабинете была Мод Хампден. Она выглядела усталой, обескураженной, и я роняла, что он уже успел рассказать ей обо всем случившемся.
Она сразу же поманила меня:
– Заходите, Джессика. Вы мне нужны. Ну и как вы себя чувствуете после этого ужасного испытания?
– Я в порядке. Машина меня не задела. Кинг пододвинул мне стул.
– Она готова уничтожить нас всех, – сказала Мод, – лишь бы уничтожить Кинга.
Эта мысль приходила и мне: Кэтрин больше всего на свете хотела унизить, растоптать мужа – это было ее истинное, мстительное намерение!
– Она никогда не прощает тех, кто видит ее насквозь, – продолжала Мод. – Даже сейчас романтизирует себя, как в юности! Колумбелла – изысканная и прекрасная! Это одна из ее ролей. Есть у нее и другие, менее безобидные. Ты понял все ее нутро, Кинг! Она видит себя чуть ли не центром вселенной, и потому не может вынести оскорбления своего нежного «я»! Теперь, когда Лейла подросла, решила добраться и до тебя с ее помощью. Это же так просто!
Чего Мод Хампден стоили эти признания, было видно по ее глазам и опущенным плечам. Должно быть, матери было нелегко откровенно говорить такие убийственные истины о своей дочери.
Кинг гневно развел руками:
– Я не допущу, чтобы жизнь Лейлы была погублена, а это непременно произойдет, если ее не отослать! Не могу также оставаться в стороне и смотреть, как издеваются над Джессикой, потому что она пытается помочь моей дочери! В последние дни я и сам стал подумывать об отъезде. Но сейчас понимаю, что об этом не может быть и речи! Я полностью несу ответственность за все происходящее здесь! Тут никто Не застрахован от злобных выходок Кэтрин!
Такого поворота я боялась больше всего.
– Но что вы можете здесь сделать? – взмолилась я. – Вам гораздо лучше уехать!
Он даже не взглянул на меня.
– По крайней мере, я могу позаботиться о том, чтобы Кэтрин никому не причинила вреда до тех пор, пока не отошлют Лейлу! Как только девочка покинет дом, Джессика тоже уедет! До тех пор мы не можем жить спокойно!
Его страстные слова привлекли внимание Мод, и я увидела в ее взгляде глубокое понимание. От этой женщины ничего не могло ускользнуть.
– Кэтрин хорошо знает все твои слабые места, – сказала она Кингу. – Даже если ты отошлешь Лейлу, она все равно победит! Будет ей писать, звонить по телефону и навешать ее, так что расстояние только обострит обстановку. Сейчас она, может быть, и в самом деле хочет, чтобы Лейлу отослали, благодаря вмешательству Алекса. Но не оставит девочку в покое, даже если ее отошлют, потому что Лейла ее лучшее оружие против тебя!
Кинг не ответил, посмотрел на часы, стоящие на столе, и пожал плечами:
– Больше мы ничего сделать не можем! Я должен вернуться в офис.
Но прежде, чем уйти, повернулся ко мне:
– Неужели с вас не довольно, Джессика? Видите, на что она способна?
Улыбка, которую я попыталась изобразить, чуть тронула мои губы. Я могла дать только один ответ, и Кинг, казалось, прочел его на моем лице. Он слегка дотронулся до моего плеча, словно ободрял, и вышел из комнаты.
Мод Хампден по-прежнему сидела на своем месте, а по ее щекам текли слезы.
– Самые маленькие дети начинают с варварских инстинктов, – сказала она. – Повзрослеть, стать цивилизованным и образованным – значит познавать чувства других людей. Но Кэтрин категорически придерживается той точки зрения, что ничего не изменилось. Лейла не похожа на нее. Пока. Вот почему вы моя единственная надежда, Джессика! Вы еще можете достучаться до Лейлы в этой поистине безнадежной борьбе! Вы можете помочь ей убежать. Не физически – с острова, – а эмоционально, от этой зависимости, от той, кто причиняет ей вред.
– Могу только попытаться, – ответила я. – Но не считаете ли вы, что Кингу следует уехать?
Она мгновение смотрела на меня, потом тепло и великодушно протянула руку. Когда я подала ей свою, она слегка сжала мои пальцы.
– Вы могли бы поработать и над этим, моя дорогая, – сказала она, устало поднимаясь с кресла.
Мне показалось, что с тех пор, как я впервые увидела ее, она постарела. Когда мы вместе направилась к двери, Мод даже позволила себе опереться на мою руку.
За всеми этими событиями я почти забыла о предстоящем приеме. В просторном главном зале Эдит отдавала указания по перестановке мебели, ее длинная, худощавая фигура беспокойно двигалась от столика к столику.
Поскольку Кэтрин исчезла, а Эдит не была голодна, Мод, Лейла и я спокойно позавтракали на террасе. О поступке Кэтрин мы не вспоминали. Лейла казалась задумчивой, а я задавала себе вопрос, удалось ли ей разыскать колумбеллу в тетиной комнате.
Неожиданно она вспомнила о серьгах, украденных у матери в Сен-Хуане.
– Они должны были перейти ко мне, как «Каприз», – сказала Лейла бабушке. – Я даже проколола уши, чтобы их носить.
Мод вышла из себя:
– Я помню, как твой дедушка купил ей эти сережки, чтобы компенсировать уязвленное самолюбие Кэтрин, когда ее следовало наказать! Что ж, очень кстати пропали. Надеюсь, никогда не найдутся!
– О, бабушка! – вскричала внучка. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Кэти рассказывала мне о том браслете, который взяла в школе у соседки. Это была всего лишь шалость: она хотела поддразнить девочку, которую не любила. Но поднялся скандал, и ты с позором увезла ее домой.
Мод молчала, я не могла встретиться с ней глазами. А когда она заговорила, в ее голосе слышалась боль.
– Шалость, дорогая? – тихо спросила она. – Шалость?! Как сегодняшний наезд на Джессику?
Лейла, шокированная и возмущенная, вскочила и убежала с террасы.
После ленча Эдит заняла Лейлу работой. Мод тоже осталась внизу, чтобы в меру своих сил проследить за приготовлениями к приему. Во мне никто не нуждался, и я вышла погулять в маленьком тропическом лесу. Однако мне там не понравилось – не хотелось бы встретиться здесь с Кэтрин наедине, и я решила уйти.
На обратном пути я вышла к домику, в котором Эдит Стэр обычно обрабатывала раковины. Ранее я уже замечала это одноэтажное каменное здание, превращенное ею в мастерскую, но никогда туда не заходила. Я прошла по тропинке, обсаженной гибискусом, подошла к двери и неуверенно толкнула ее. Внутри никого не было, и я вошла. Здание когда-то служило отдельной кухней для главного дома, и в нем сохранилась огромная датская плита с кирпичной трубой. Теперь она использовалась с совершенно иной целью.
Мраморная крышка того, что когда-то было кухонным столом, плита из мыльного камня возле мойки, полки шкафа И даже широкие подоконники – все сгибалось под тяжестью раковин, находящихся на разной стадии процесса обработки: раковины в бадьях с водой, вероятно еще живые, раковины, сохнущие на солнце на подоконниках, раковины, готовые для полировки… Каменный пол под ногами скрежетал от песка, а в воздухе стоял тот же специфический запах, что и в комнате Кэтрин в «Капризе».
Повсюду лежали инструменты, которые Эдит использовала в работе: гнутые пинцеты и щетки из тугой проволоки. На полке стояли бутылки со спиртом. Все здесь напоминало не только о том, какой красивой может стать раковина, и об убийстве. Теперь я поняла, почему брезгливый Алекс не любил эту сторону своего увлечения.
Висящий на стене коричневый рабочий халат Эдит Стэр, казалось, наблюдал за мной ярко-желтыми подсолнечными глазами, и я поняла, что мне здесь нечего делать. Тем не менее меня не покидало чувство, что мастерская может мне что-то подсказать, и я продолжила осмотр.
На рабочем столе стояла коробка, наполовину заполненная песком, на котором лежало несколько раковин.
Мастерская и ее обстановка не сказали мне ничего, а моя тревога становилась все сильнее и сильнее. И я уже была готова отсюда уйти, как вдруг услышала отчетливые шаги по цементной дорожке, ведущей к двери. Я тотчас же подумала о Кэтрин и застыла как вкопанная, трясясь от страха.
К моему облегчению, в мастерскую вошел Алекс.
– Вот уж не ожидал вас здесь найти! – произнес он не без вызова.
Я довольно путано объяснила, что, осматривая окрестности, наткнулась на этот дом и мне стало любопытно. Он нетерпеливо слушал, теребя пальцами бороду, и, казалось, не верил, что я попала сюда нечаянно.
– Эдит куда-то исчезла, – сказал он. – Думал, что найду ее здесь.
Не знаю почему, но инстинкт подсказал мне, что он лжет и пришел сюда вовсе не за ней.
– Здесь никого не было, – сообщила я.
– На вашем месте я бы не говорил Эдит, что вы здесь были, – продолжил Алекс. – Она, знаете ли, ревниво относится к своим владениям. Никто не дотрагивается до ее инструментов. Эдит не позволяет даже слугам тут убирать, все делает сама!
– Простите, – сказала я. – Здание показалось мне открытым, пустым и бесхозным! – И тут краем глаза увидела, что в окне что-то мелькнуло – расплывчатое, неясное, но тут же исчезнувшее. Лицо? Кто-то заглянул и увидел нас?
– По-моему, вас кто-то ищет, – сказала я. – Вероятно, мне лучше уйти.
– Я пойду с вами, раз уж Эдит здесь нет, – поколебавшись, заявил он.
«Это уж слишком для Кэтрин», – подумала я, но была рада, что пойду не одна.
Когда мы уже подходили к дому, Алекс остановился.
– Будьте осторожны, не вмешивайтесь в то, чего не понимаете, – тихо произнес он, и я снова увидела скрытый огонь в его светлых, прозрачных глазах.
– Что вы имеете в виду? Разве я вмешиваюсь?
– А разве нет? – Его окруженные бородой губы скривились в не очень приятной улыбке. – Вы встали между Кэтрин и ее дочерью, и полагаю, поставили себя в гораздо более неприятное положение, чем думаете
– Это мне известно! – возразила я. – Сегодня утром Миссис Дру чуть не сбила меня машиной!
Он воспринял мои слова так, словно новость его не удивила, но я не могла с уверенностью сказать, было ли ему известно о случившемся. Я взбежала по лестнице и вошла в дом. Что было на уме у Алекса Стэра, я не знала, но доверяла ему меньше, чем когда-либо. Должно быть, мне стоило опасаться не только Кэтрин.
Глава 12
Войдя в свою комнату, я оставила дверь открытой, чтобы услышать, когда Лейла будет подниматься по лестнице. Уже наступал вечер, и примерно через час ожидались первые гости. Надо было принять душ, одеться, приготовиться к приему. Я слышала, как из комнаты вышла Кэтрин и направилась в одну из ванных комнат. Затем по лестнице молча поднялись Эдит с Алексом. Наконец появилась Лейла. Она шла медленно, неохотно, словно каждый шаг приближал ее к какой-то роковой черте. На последней ступеньке девочка подняла глаза и увидела меня.
Я улыбнулась ей, изо всех сил стараясь быть Веселой и непринужденной, и предложила:
– Когда будешь готова, позови меня, я помогу застегнуть тебе «молнию».
Она помотала головой:
– Я передумала! Сегодня я не надену это платье!
– Потому что оно не понравилось твоей маме? Но она же не видела его на тебе! Разве она может знать, как оно тебе идет?
Лейла с несчастным видом кивнула:
– Видела! Она заставила меня его примерить. Ей не понравилось.
– Так что же ты думаешь надеть?
– Да что-нибудь старое, прошлогоднее. – Она поколебалась, затем бросила на меня печальный взгляд. – Мне так хотелось надеть что-нибудь новое! Так хотелось!
Я прекрасно понимала это извечное женское желание. Лейла хотела выглядеть неотразимой для мужчины, который на самом деле, вероятно, даже не заметит, во что она одета, потому что будет танцевать с женщиной в красном платье. Но, как бы то ни было, я должна была воспользоваться явным желанием Лейлы выглядеть как можно лучше!
– Все равно надень желтое, – настаивала я. – Иногда нужно выбирать самой! Даже твоя мама может ошибаться!
Девочка дошла до своей комнаты и нетерпеливо открыла дверь.
– В этом Кэти не ошибается! – Она вошла в комнату, закрыв за собой дверь прежде, чем я успела что-либо ответить.
Глядя на некрашеную деревянную дверь, захлопнувшуюся перед моим носом, я попыталась собраться с мыслями для эффективной атаки на проблему, с которой пришлось столкнуться. Такую пустяковую проблему, как новое платье! Но ведь за этим крылось гораздо большее!
Если Лейла наденет желтое платье и будет выглядеть так же хорошо, как тогда в магазине, это очень поможет в нашей борьбе против разрушительного влияния Кэтрин. Если мне удастся отвратить девочку от рабского поклонения матери, которая не заслуживает ни любви, ни уважения, у нее начнется своя, новая жизнь, а Кинг сможет уйти и начать жить для себя! Как всегда, при мысли об его отъезде у меня сжалось сердце, но это тоже надо было пережить! Никакого совместного будущего у нас с ним быть не могло.
Я снова стала ждать, на этот раз Кинга. И когда он появился на горизонте, перегнулась через перила и твердо сказала ему:
– Мне нужна ваша помощь.
Похоже, он был в дурном настроении, предстоящий прием его не радовал, но это не помешало ему пройти со мной в мою комнату. Я пригласила его сесть, закрыла дверь и сама села на постель. Он не сделал ни единого шага, чтобы приблизиться ко мне, но пристально смотрел на меня, словно пытался запечатлеть в памяти мое лицо. Я не могла вынести этого взгляда сдавшегося и оставившего всякую надежду фаталиста. Я знала, куда это может завести, потому что сама пережила подобное, но Кингдону Дру такого пожелать не могла.
Второпях я поведала ему историю с желтым платьем.
– Теперь проблема заключается в том, – подчеркнула я, – чтобы любыми путями заставить Лейлу его надеть!
Выслушав меня, он устало возразил:
– Боюсь, здесь мы ничего не сможем сделать.
– Сможем, если вы мне поможете! – возразила я.
– Каким образом? – не веря своим ушам, спросил он.
Я пустила в ход всю силу моих убеждений:
– Прежде всего, будьте с ней помягче! Сдерживайтесь, даже если она будет говорить возмутительные вещи! Называйте ее, как в детстве, самыми ласковыми именами! Ласкайте ее ухо! Нам нужно лишь заставить ее надеть платье ради вас, вот и все!
– Платье! – произнес он. – В такое время!
– Доверьтесь мне! Доверьтесь и хоть раз помогите! Его взгляд смягчился.
– Ладно, попробую. С чего начнем?
Я побежала к соседней двери и постучала. Он стоял рядом и ждал. Лейла ответила раздраженно, грубо. Увидев, как у Кинга напряглась челюсть, я дотронулась до его руки. Он расслабился и печально улыбнулся.
– Мы здесь с твоим отцом, – сказала я через дверь. – Можно к тебе на минутку?
Лейла ответила не сразу, было слышно, как она нервно ходит по комнате. Открыв дверь, девочка предстала перед нами, босая, одетая в цветастое гавайское платье.
– Можно войти? – спросила я.
Она перевела удивленный взгляд с меня на отца:
– Я одеваюсь! У меня не так много времени! Кинг пришел мне на помощь.
– Я знаю, – улыбнулся он. – Мы можем вместе опоздать на прием!
Теперь в ее взгляде появилась подозрительность, и я почувствовала, что она прекрасно понимает, что мы пришли о чем-то ее попросить, и уже готова ответить отказом.
– Твой отец хочет посмотреть на тебя в платье, которое ты купила сегодня утром, – объяснила я.
Она замотала головой, капризно выпятив нижнюю губу. Кинг провел рукой по волосам над правым виском, словно этот жест помогал ему расслабиться, а когда заговорил, его голос прозвучал слегка насмешливо, как мне и хотелось:
– Ну же, цыпленок! Дай посмотреть на тебя в этом замечательном платье! Потом, если хочешь, можешь опять надеть эту зелень!
Слово «зелень» было именно то, что надо, я пришла в восторг.
У Лейлы слегка дрогнули губы прежде, чем она их плотно сжала, по-прежнему изо всех сил сопротивляясь.
– Ты же всегда показывала мне свои обновки, помнишь? – сказал отец. – В последний раз это было очень давно. Мне бы хотелось взглянуть на это платье!
Девочка с негодованием повернулась ко мне:
– Что вам нужно? Чего вы добиваетесь?
– Ничего такого уж ужасного, – успокоила ее я. – Мне очень хочется, чтобы на приеме ты выглядела так же замечательно, как сегодня утром в дядином магазине! Мы с твоим отцом пойдем в мою комнату и там подождем тебя. Когда будешь готова, покажись!
Мы с Кингом поспешили выйти из комнаты, пока на нас не обрушился шторм сокрушительного отказа. Я надеялась, женское любопытство Лейлы придет нам на помощь.
Усевшись в кресло в моей комнате, Кинг с искренним удивлением проговорил:
– Я никогда не думал… Мне хотелось отшлепать ее, но вы так посмотрели на меня, что…
– Что вы перестали быть рассерженным отцом, – продолжила я. – Не ругайте ее слишком! Быть четырнадцатилетней трудно! Она уже не ребенок, но еще не взрослая, хотя отчаянно пытается убедить себя в этом. Для родителей это тоже нелегкое время. Уж я-то знаю! Наверное, путь к ней можно найти только через любовь – Лейла должна знать, что вы с ней и на вас можно рассчитывать!
Он смотрел на меня с тем теплым вниманием, которое всегда так сильно действовало на меня, и я начинала бояться, что больше не смогу сдерживаться.
Для нас было облегчением услышать стук захлопнувшейся двери, а мгновение спустя Лейла постучала в дверь моей комнаты. Когда я ей открыла, она робко вошла, подставив спину, чтобы я застегнула «молнию». В руках девочка держала коралловые бусы и серьги. Помогая ей их надеть, я заметила, что она успела причесаться. Ее губы были слегка намазаны коралловой помадой, и все… Юные светло-коричневые, как янтарь, глаза, не тронутые макияжем, были ясны и невинны.
Тем не менее в ней чувствовались неуверенность и затаенная тревога. Если Кинг не справится со своей задачей, если в его голосе проскользнет хоть одна фальшивая нотка, девочке будет нанесен непоправимый вред! Но он молчал – и правильно делал.
– Жаль, что не умею рисовать! – воскликнула я. – Как бы мне хотелось написать сейчас твой портрет!
Этот отзыв, естественно сорвавшийся с моих губ, также пришелся кстати. Лейла улыбнулась, а ее отец тихо присвистнул. Никаких похвал в адрес платья больше не требовалось. Он повернул ее, одобрительно кивнул и подмигнул ей, что, должно быть, давно служило им условным сигналом. Дочь внезапно бросилась к нему, превратившись из четырнадцатилетней девочки в десятилетнюю, и они горячо обнялись, словно заново открывая друг друга. Наблюдая за этой сценой, я поняла, как за это короткое время полюбила их обоих!
– Не плачь хоть теперь, цыпленок, – сказал он, с любовью похлопывая ее по плечу. – Ты испортишь себе личико! А теперь я сам должен поскорее переодеться! Но, если ты меня подождешь, я сочту за честь спуститься Вместе с тобой! Ну как?
– Договорились! – Отпустив отца, она повернулась ко мне. – Вы будете на ужине, да? Вы останетесь со мной, Джессика?
Мне понравилось, что Лейла легко назвала меня по имени.
– Я не собиралась присутствовать на ужине, – заколебалась я. – Меня никто не приглашал, и…
– Конечно же вы приглашены! – Голос Кинга звучал немного грубо, словно он боролся с собственными мимолетными эмоциями. – Мы оба рассчитываем на вас, Джессика!
– Тогда я обязательно приду, – от всей души пообещала я им обоим.
Лейла ускакала к себе в комнату, чтобы вытереть остатки слез, а Кинг задержался еще на мгновение.
– Спасибо, – тихо произнес он. – Если Кэтрин хоть пальцем ее тронет, я…
– Не говорите так и Лейле не показывайте ваших чувств к жене! Если вы скажете что-нибудь плохое о Кэтрин, вы просто восстановите дочь против себя!
– Знаю. Я буду осторожен, – пообещал он.
Когда он ушел, я быстро закружилась по комнате, чувствуя себя такой же счастливой, как Лейла, хотя причин для этого у меня было гораздо меньше. Я не рассчитывала, что Кэтрин легко сдастся и смирится с поражением, которое мы ей приготовили. И все же я шла на бал, я была влюблена! Сейчас мне больше всего хотелось закрыть глаза на опасность и несбыточность моих надежд.
