Текст книги "Колумбелла"
Автор книги: Филлис Уитни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Устав от потока слов, Мод откинулась на шезлонге. Из руки ее безжизненно свисал веер, она тяжело дышала и покраснела.
Я чувствовала себя такой же усталой, как и она. Мне надоели люди, которые протягивают руку и берут то, что хотят, менее всего задумываясь о правах других и боли, которую могут им причинить. Надо сейчас же сказать Мод, что я не останусь тут даже на неделю!
Но, когда я попыталась облечь мой мысли, в слова, перед моим взором снова встала Лейла, вертящаяся в огненно-красном платье, светящаяся от радости, уверенная в своей юности и красоте и как несколько мгновений спустя она страдальчески скисла в опытных руках Кэтрин. Я промолчала.
– Вы останетесь? – спросила миссис Хампден. – Попытаетесь мне помочь?
– На неделю, – тихо произнесла я. – Только на неделю! – И с этими словами по-кроличьи трусливо бросилась в дом, добралась до моей комнаты, кинулась на постель и попыталась успокоиться.
Похоже, пока я буду жить в этом доме, спокойствие для меня недосягаемо!
Глава 6
Остаток утра прошел без событий. Кэтрин опять похитила Лейлу, и я снова осталась без ученицы.
Мне позвонила тетя Джанет, но мне пришлось отвечать на ее вопросы уклончиво, поскольку я не хотела говорить о моих впечатлениях по телефону. Она сказала, что приглашена на следующей неделе на прием в Хампден-Хаус, но у нее много дел в отеле, и, скорее всего, ей не удастся приехать. Про себя я решила, что к этому времени буду уже свободна от Хампден-Хаус и его проблем, а потому тоже не пойду на прием.
Дом оживился только на закате, когда все освободились от дел и собрались вместе. Маленькая горничная, Норин, пригласила меня присоединиться к семье. Я надела розовое хлопковое платье, которое тетя Джанет купила мне, когда я приехала на остров, и которое, уверена, не понравилось бы маме. Я почти слышала ее слова: «Душенька, розовый цвет мой, а не твой. Он тебя очень бледнит. Это не для твоей кожи и темных волос».
Я с вызовом надела его и посмотрелась в зеркало. Ничего плохого в этом цвете не было. Бели я и выглядела тусклой, то не из-за платья, а из-за так мешавших мне скованности и нерешительности. По крайней мере, я смогла до блеска расчесать Мои густые каштановые волосы, и вспомнила, что Лейле нравится моя прическа. «Кто кому помогает?» – с усмешкой спросила я себя.
Когда я спустилась вниз, все сидели на террасе с высокими запотевшими бокалами в руках и мило беседовали. Все, кроме Кингдона Дру, которого я сразу же поискала глазами. Чуть разочарованная, но, все же испытывая некоторое облегчение от его отсутствия, я подошла к низкой ограде, построенной из местного голубоватого камня, и встала спиной к остальным, вряд ли замеченная ими.
Солнце освещало небо над Сент-Томасом прекрасным розовым сиянием, которое я уже видела раньше. Оно медленно садилось за западные холмы, окрашивая облака, небо и воду в цвет моего платья. Даже серая каменная башня Замка Синей Бороды, стоящая на одиноком, более низком, холме, выглядела розовой под этим сверкающим небом.
За спиной я слышала голоса. Алекс Стэр спрашивал Лейлу, нашла ли она в магазине то, что хотела. Один из клерков рассказал ему о покупке двух красных платьев.
Лейла неуверенно ответила:
– Платье очень неудачное. Я заменю его на что-нибудь другое, если не возражаешь.
– О, дорогая! – насмешливо-жалобно произнесла Кэтрин. – Я так хотела, чтобы мы были похожи! Этот красный цвет просто бесподобен!
– Ты отважная женщина, Колумбелла, если вступаешь в подобное соревнование! – притворно-насмешливо заметил Алекс.
Я удивленно повернулась и увидела, что остальные тоже смотрят на него.
Он улыбнулся им, встряхнув лед в бокале.
– Разве вы не видите, что происходит в нашей семье? – Стэр выпил за здоровье Лейлы. – Среди нас растет красавица! Кэтрин вскоре придется уступить ей первенство!
Лейла смутилась и виновато посмотрела на мать:
– Он не это хочет сказать, Кэти! Просто Алекс любит меня дразнить!
– Я не дразню, а констатирую факт, – так же тихо, но жестко, как и раньше, отрезал он, и его пиратский голос напомнил мне о рисунке девочки.
Кэтрин звонко рассмеялась, но ее смех мне не понравился. К обеду она переоделась в нарядное голубое платье из шелковой чесучи, переливающее зеленым оттенком при каждом движении, и выглядела очаровательно – молодой, трепетной. Ее неуклюжая юная дочь вряд ли могла составить ей достойную конкуренцию. Но, тем не менее, Алекс издевался над ней, и я в замешательстве спрашивала себя, почему. Такая тактика ради Лейлы была опасна. Можно было легко представить, как отчаянно Кэтрин оборвала бы этот разговор, если бы видела в дочери соперницу. Я давно это пережила, и сердце у меня сжалось от недоброго предчувствия. Нет, больше я не могу смотреть – на это, не хочу ничего слушать!
Поскольку мое присутствие, похоже, так и осталось незамеченным, я ушла. От террасы к склону холма вела тропинка, и я лениво поплелась по ней в тропическую рощу, которую видела прошлой ночью с галереи. Тропинка петляла в густых зарослях, которые вчера при лунном свете казались мрачными и таинственными. Впрочем, сейчас они выглядели не менее зловещими. Вокруг меня были настоящие джунгли, но такие странные по подбору растений, что не казались естественными, создавалось впечатление, будто кто-то их посадил.
Однако вскоре я вышла на поляну, посередине которой стояло огромное дерево манго. Тут же была устроена смотровая площадка, обнесенная грубой деревянной изгородью. Рядом с ней – низкая мраморная скамейка. Подойдя к перилам, я посмотрела вниз и увидела что-то вроде бассейна, выложенного каменными плитами. Мне было известно, что это такое. Когда я приехала на Сент-Томас, тетя Джанет объясняла, что у подножия почти каждой скалы тут устроены водоемы для сбора дождевой воды, но до сих пор так близко ни к одному из них я не подходила, а потому с интересом принялась его разглядывать и, увлекшись, не услышала шагов за собственной спиной.
– Добрый вечер, Джессика Аббот, – неожиданно раздался голос Кингдона Дру.
Испугавшись, я развернулась, и мгновение просто смотрела на него, ощущая, как во мне поднимается старая тревога. Я была настороже, готова к отпору, враждебно настроена и прекрасно помнила, что у покоя, которого мне так хотелось, есть более серьезная угроза, нежели Кэтрин, а потому должна противостоять всему, связанному с этим человеком. Это была смешная реакция, но я вздернула подбородок, полностью встав в оборонительную позицию.
– Значит, вы нашли сад миссис Хампден? – мягко спросил он. – Его заложила ее свекровь, а Мод продолжила засаживать, устроив джунгли в миниатюре. Но в последнее время сад пришел в запустение, потому что она постарела и заболела. Видите, как все быстро зарастает сорняками?
От этого безобидного разговора мои опасения немного улеглись. Вероятно, и он хотел того же, почувствовав мою тревогу, готовность к борьбе. Но эта мысль меня не утешала. Я уставилась на растрепанную прядь темных волос над его правым виском и заявила:
– Так хорошо здесь побыть в одиночестве!
Он удивился:
– Вам хочется побыть одной?
Я оставила его вопрос без ответа и вдруг поняла, почему мне не по себе с этим человеком. Похоже, когда мы оказывались вместе, между нами пробегал ток – странный волнующий ток, состоящий из влечения и неприязни, и что в нем преобладало, было трудно определить.
Указав на мраморную скамейку, Кингдон предложил:
– Может, присядем, мисс Аббот? Я хотел бы с вами поговорить.
Насторожившись, я села и замерла в ожидании. Ничего! Через мгновение рассею все его страхи относительно меня, сообщив, что ничего не могу сделать для его дочери, одобряю его решение отослать ее, а сама хочу как можно скорее отсюда убраться!
– Вы достаточно изучили ситуацию, чтобы прийти к. какому-то решению? – спросил он.
Я заговорила быстро, чтобы не передумать:
– Вы с самого начала были правы! Это семейное дело. Я тут бессильна. Если хотите, завтра же уеду!
– Вы меня пугаете! – Его рот скривился в мрачной улыбке. – Я ожидал, что вы будете бороться. Разумеется, вы с самого начала были настроены против меня, но я думал, мне будет очень нелегко убедить вас не оставаться. Спасибо за приятный сюрприз!
– Бессмысленно браться за невыполнимое, – холодно добавила я.
– Вот именно! Вы правы. Мод заблуждается! Любая молодая женщина, обладающая здравым смыслом, без оглядки убежала бы из этого дома, увидев, что здесь происходит! Если учесть, что вы имели опыт с вашей собственной матерью, ваша реакция совершенно естественна!
Я оскорбилась.
– С моей собственной матерью? – Мой голос задрожал от негодования.
Он по-прежнему оценивающе глядел на меня.
– Разумеется, ваша тетя рассказала Мод о вашей матери, а она, в свою очередь, – мне. И во всех подробностях. Мод полагала, что этим можно воспользоваться, чтобы заманить вас сюда.
– Во всех подробностях? Да кто может знать подробности моей жизни?
– Неужели параллель не очевидна? Конечно, именно поэтому Мод Ошибочно решила, что вы – наше спасение! Она думала, что вы проявите горячее сочувствие к Лейле, со всех ног примчитесь к ней на помощь. Я ее предупреждал, что вы, скорее всего, примете другую сторону и откажетесь снова проходить через это испытание.
Он так быстро и ясно понял мою реакцию, что мне стало страшно. Одно дело, если я сама вижу причину для моего бегства, и совсем другое, когда ее видят все! Особенно Кингдон Дру!
– Мама нисколько не была похожа на миссис Дру, – еще больше распалилась я. – Она была достаточно наивной женщиной, а миссис Дру прекрасно знает, что делает. И это значительно усложняет проблему!
Он вцепился пальцами в густую прядь своих волос, словно хотел этим жестом выплеснуть гнев на жену.
– Да, она знает, что делает! Изо всех сил старается вырастить Лейлу по своему образу и Подобию! А вот этого-то я как раз и не намерен допустить!
– Нет, она идет гораздо дальше! – выпалила я. – Убивает в Лейле уважение к себе, ее надежды на будущее, ее уверенность, и делает это в самый уязвимый период в жизни девочки!
– Тут я с вами полностью согласен, – произнес он. – Тем более надо как можно скорее увезти Лейлу отсюда!
Я поймала себя на том, что вспоминаю проницательный анализ и аргументы Мод.
– А это реальное решение? Не лучше ли будет, если Лейла повзрослеет все-таки здесь, пока она в контакте с матерью, чтобы не уезжать, унеся с собой свою неуверенность и шрамы?
– Если вы действительно так думаете, то почему же убегаете и не хотите ей помочь? – спросил Кингдон.
В отчаянии я махнула рукой. Мне не нравилось быть загнанной в угол.
– Потому что все, что вы сказали обо мне, чистая правда! Я уже прошла через это и не хочу проходить снова! Единственное, чего я хочу, – это найти себя! Я хочу быть какой бы то ни было, но женщиной! Не хочу быть только преподавателем или только дочерью! – И чуть не расплакалась, ненавидя себя за охватившую меня слабость.
И вдруг, взглянув на него, увидела в его глазах волнующую нежность, которой раньше не замечала. Ни его гнев, ни нетерпение не пугали меня так, как эта нежность! Я давно отвыкла от доброго отношения со стороны мужчин. Поэтому неожиданно почувствовала себя беззащитной перед этим человеком.
– Я понимаю ваши чувства, – сказал он. – Никоим образом вас не виню и отвезу к тете, когда захотите. Спасибо за то, что приехали, хотя, не скрою, чувствую облегчение оттого, что вы решили не оставаться!
Сложив руки на коленях, я тупо уставилась на них. Почему я не могла встретиться с Кингдоном Дру при других обстоятельствах, чтобы не приходилось бороться, унижаться перед ним? Почему я чувствую, что привязалась к этому человеку, попавшему в ловушку неудачного брака?
Он не спешил уходить с поляны, и я знала, что он внимательно смотрит на меня, только не могла догадаться, зачем.
– Когда вы перестанете убегать? – задал он вдруг вопрос.
Я удивленно подняла на него глаза:
– Но вы же хотите, чтобы я уехала! Сами сказали…
– Да, отсюда. Но я не об этом. Хочу спросить, когда вы остановитесь и почувствуете себя женщиной, которой должны быть? Знаете, что я вижу, когда смотрю на вас?
Я до боли сжала пальцы:
– Не хочу этого знать! Мне нет до этого дела!
Но он явно был не из тех, кому недоставало знания женщин.
– Да нет, вам есть до этого дело, – произнес он уже немного грубее. – Вы все еще живете прошлым, не верите в себя, и вы ничем не поможете Лейле, если не способны постоять за себя!
Нечто подобное я слышала и от тети Джанет, но в устах Кингдона это прозвучало особенно оскорбительно. Однако ничего не смогла ему ответить, даже если бы знала, что сказать, потому что он резко встал, развернулся и быстро исчез за деревьями, оставив меня одну, разъяренную, обиженную, напутанную. Ведь если все, что он сказал, правда, надежд на будущее у меня немного, Но я не могла безропотно принять его слова, как он этого ожидал. Я решила собрать все свое мужество и попытаться их опровергнуть.
Звук гонга заставил меня вернуться в дом – это, несомненно, было приглашение к обеду. Впереди меня ждал мучительный вечер в кругу недружной семьи. Обед не доставит мне удовольствия, но его придется пережить. А завтра я от всех них освобожусь!
Дойдя до террасы, я обнаружила, что фасад дома уже освещен факелами. Все общество как раз поднималось с кресел, чтобы перейти в столовую. Мод заметила меня и поманила к себе, так Что я вошла туда вместе с ней.
Она села на одном конце стола, Кинг – на другом, а меня посадили справа, рядом с Алексом. Кинг сам потрудился меня усадить, и в его любезной манере ничто не напоминало о тех неприятных словах, которые он сказал на поляне у водоема.
Когда горничная поставила перед нами чашки с крепким консоме, Кэтрин наклонилась ко мне через стол, злобно сверкая глазами.
– Значит, Кинг показал вам наши личные джунгли? – спросила она. – Ну и как они вам?
Но когда я начала восхищаться лесом, моментально прекратила разговор, потому что уже добилась своего – дала мне понять, что мое исчезновение не осталось незамеченным.
Алекс принес с собой murex с черными шипами и теперь подтолкнул ее через стол к Кэтрин:
– Наверное, ты ее ищешь? Она, похоже, сегодня весь день путешествовала по дому!
Кэтрин вскочила, схватила раковину, приложила ее к уху и внимательно прислушалась.
– Океан сегодня тих? – сухо поинтересовалась Мод.
– Я слушаю не океан! – с издевательской улыбкой пояснила Кэтрин. – В ней голоса, которые говорят со мной. Но сейчас шепчут так тихо, что невозможно понять, о чем толкуют!
– Час от часу не легче! – Мод подняла ложку. – Голоса, подающие советы из раковины, – для обеденного времени это слишком!
– Если приложить к уху чайную ложку, эффект будет тот же, – съязвила Эдит. – Кэтрин в своем репертуаре!
– А я не вполне уверен, что это чушь, – заметил Алекс. Его светлые глаза оживились, словно воспоминания о стычке с Кэтрин на террасе до сих пор доставляли ему удовольствие. – Известен, знаете ли, феномен под названием «подслушивание в раковине», продолжал он. – Полагаю, это похоже на автоматическое письмо или разговор на разных языках. Может, происходит подсознательно, не без помощи самогипноза. Так что не стоит подсмеиваться над голосами, которые слышит Кэтрин. Возможно, она говорит себе то, что нам следовало бы знать!
Эдит с трудом глотала свое консоме, низко склонившись над чашкой с супом. Мод Сделала усилие повернуть разговор в более безопасное русло, о предстоящем приеме, который, как я поняла, устраивался в честь старых друзей семьи, приезжающих из Штатов.
Я ела мое консоме молча, не получая никакого удовольствия. Одна часть моего существа слушала и наблюдала, вторая же, вероятно такая же астральная, как голоса в раковине Кэтрин, отвлекала меня, шепча на ухо недавно брошенные мне обвинения: «Женщина, живущая прошлым… женщина, привыкшая убегать… Неуверенная в себе».
Но неожиданно мое внимание привлекли слова Кинга:
– Мы же договорились, что некоторое время не будет никаких развлечений!
– Тебе не нравятся мои приемы? – язвительно отозвалась Кэтрин. – Но этот устраивает Эдит, так что можешь не возражать!
– А, по-моему, Эдит это делает, потому что Кэтрин ее уговорила, – злорадно вставил Алекс, желая, как мне казалось, уязвить сестру жены.
Эдит густо покраснела, и цвет ее волос стал еще безобразнее, чем прежде. Она мельком взглянула на Кэтрин, и в этом ее беглом взгляде промелькнул страх.
– Разумеется, прием устраиваю я! Мы постоянно получаем приглашения от всех! – запротестовала она, уронив на дол ложку. – Нельзя же отгородиться от мира и самим никого не приглашать!
– Ну, конечно, – сладко проговорила Кэтрин. – Особенно если учесть, что Кинг считает, будто я трачу слишком много денег!
У Мод, похоже, сегодня совершенно не было энергии, но она сделала над собой усилие и остановила дочерей:
– Этот прием нельзя делать экспромтом! Это должен быть небольшой, неофициальный прием – таким он и будет!
– Кроме того, – заметил Алекс, обращаясь к Кингу, – не считаешь ли ты, что нам надо немного развлечься? Если, конечно, дело не зашло слишком далеко. Полагаю, Кэтрин на этот раз обещает быть умницей и не опустится до своих эксцентричных игр!
Кэтрин тихо засмеялась, а Лейла, которой от этой сцены было так же не по себе, как и ее бабушке, вдруг протянула руку:
– Кэти, дай мне послушать твою раковину! Может, твои голоса поговорят со мной?
Отвлекающий маневр возымел свое действие. Кэтрин протянула дочери колючую раковину, а Лейла с восторженным выражением лица поднесла ее к уху. Но мгновение спустя с сожалением покачала головой:
– Слышу только море, как обычно. Оно то наступает, то отступает.
– Не надо больше приносить эту раковину на обед, – натянуто произнес Кинг.
Кэтрин засмеялась:
– Не стоит жалеть денег на прием! Вскоре я по-настоящему всех вас удивлю. Я собираюсь отремонтировать «Каприз». Куплю новую мебель, ликвидирую протечки и законопачу все места в дереве, куда забрались термиты. А, покончив с этим, вероятно, останусь там жить, и буду устраивать приемы, когда захочу и для кого захочу! Ты будешь там жить, Кинг? В конце концов, ты так восхищаешься этим домом! Конечно, он красивее всех, что ты сам построил!
Он не ответил, но я увидела, как сжал зубы, а на его виске забилась жилка. Кэтрин зашла слишком далеко!
– Хватит! – крикнула Мод. – Это мы обсудим в другой раз. У нас гостья…
Щеки Эдит еще гуще покраснели, а страх в глазах сменился гневом. Внезапно она потянулась через стол и схватила сестру за запястье:
– Где ты была вчера? Куда ходила ночью? И снова Мод попыталась спасти положение:
– Пожалуйста, Эдит, дорогая! Только не за обедом…
Но было поздно. Ситуация уже вышла из-под контроля. Лоск быстро слетел с этого цивилизованного общества.
Кэтрин с отвращением отпрянула от прикосновения сестры.
– А почему было не уйти? Мне так одиноко! Моего мужа постоянно нет дома, вот я и решила завести себе друга!
– Ну и как, нашла?
Лицо Эдит, изборожденное дрожащими морщинами, казалось, вот-вот лопнет, как треснутая чашка, – ужасное зрелище!
– Естественно! – легкомысленно произнесла Кэтрин. – Я всегда нахожу то, что ищу!
Кинг встал, сорвал с себя салфетку и широкими шагами вышел из комнаты. Мне было очень страшно наблюдать за этой дикой сценой и видеть, как его жена намеренно накаляла страсти до опасного кипения.
В столовой повисла тяжелая тишина. Наконец ее нарушила Мод, заговорив не с Эдит, не с Кэтрин, а со мной:
– Я должна извиниться за поведение членов моей семьи, Джессика! Пожалуйста, поверьте, у нас не всегда так. Этот взрыв, за который мне очень стыдно, вряд ли в наших правилах.
Алекс, чей злобный взгляд ничего не пропустил, пришел ей на помощь:
– Я согласен, Мод, дорогая! По крайней меры, за столом мы умеем быть непринужденными, внешне соблюдать приличия. Умеем избегать тем, от которых портится аппетит!
Кэтрин приложила раковину к уху и пробормотала, что с аппетитом у нее все в порядке. Во всем виновата Эдит! Эдит и Кинг!
Мод и Алекс проигнорировали ее, и оставшуюся часть обеда оба заставляли себя вести беседу друг с другом, пытаясь вовлечь в нее всех остальных. Всех, кроме Эдит, которая сидела напряженной, мало ела, выглядела бледной и побитой. Похоже, ей хотелось последовать примеру Кинга, но она не осмеливалась это сделать. Я изо всех сил старалась помочь Мод Хампден в ее усилиях восстановить за столом мир, отвечая на вопросы о моем родном городке на озере Мичиган, моих впечатлениях о Сент-Томасе и на другие, столь же безобидные. Когда я говорила, Кэтрин с пристальным вниманием наблюдала за мной и старалась лишить меня уверенности, выбить из равновесия, цепляясь к каждому моему слову.
В конце концов, Мод завела разговор о занятиях с ее внучкой, которые завтра обязательно должны начаться, и Лейла тотчас же запротестовала:
– Я не хочу тратить лето на уроки! Я хочу гулять, плавать, кататься на катере со Стивом И вообще развлекаться! Кэти, в следующий раз, когда ты поедешь в «Каприз», возьмешь меня с собой? Не хочу заниматься, пока каникулы. Это же глупо!
– Не хочешь – не будешь, дорогая, – ответила ее мать, взглянув на меня. – Нам всем известно, что мисс Джессика Аббот здесь для того, чтобы спасти тебя от моего тлетворного влияния, но вероятно, мне придется кое-что об этом сказать. Что же касается «Каприза», посмотрим. Это зависит от того, как я буду себя чувствовать.
– Почему бы не предоставить мисс Аббот шанс? – вмешался Алекс. – Может, это пойдет Лейле на пользу? Ты же не боишься ее, Кэтрин?
Уставившись на него, Кэтрин прикоснулась к царапине на подбородке и буркнула:
– Я не боюсь ни мисс Аббот, ни кого бы то ни было! Если мисс Аббот хочет начать свои дурацкие занятия, что ж, пусть начинает! Они долго не продлятся!
– Спасибо, Алекс, – сказала Мод. – Джессика, завтра можете начинать.
Оставшуюся часть обеда я была погружена в собственные размышления, и мне не было никакого дела до неотрывного, пристального взгляда чуть раскосых зеленоватых глаз Кэтрин.
И все же за этим неуютным обедом мне не представилось возможности сообщить о моем решении уехать.
Мы доели десерт – рассыпчатые пирожные с кокосовыми орехами, и я с облегчением вышла на террасу вдохнуть чистого воздуха, успокоить расшатавшиеся нервы, думая о том, что надо поскорее сообщить Мод, а моем решении.
Я стояла, безуспешно пытаясь облечь свои мысли в слова, как вдруг кто-то легко коснулся моей руки. Повернувшись, я увидела Лейлу.
Она робко и неуверенно улыбалась мне.
– Простите, – произнесла девочка. – Вы не виноваты, что с этими уроками не получилось! Мне не стоило говорить то, что я сказала за обедом. На этом острове я уже все знаю, и мне здесь неинтересно! Тут только гости могут найти себе любопытное занятие! Иногда мне все смертельно надоедает. Я не возражаю против того, чтобы работать каждый день по несколько часов. Но, если я пообещаю помочь вам выполнить вашу задачу, вы сделаете кое-что для меня?
Погруженная в свои заботы, я не сразу сообразила, что ей ответить. Было бы жестоко оттолкнуть ее, объявив без обиняков, что никаких занятий не будет, потому что завтра я уеду. Но, отложив тяжелый момент, я пошла по обходному пути.
– А что надо для тебя сделать?
Она повернула голову, не встречаясь со мной глазами, и свет ближайшего факела окрасил золотом ее гладкие каштановые волосы.
– Я об этом красном платье. Дядя Алекс говорит, что я могу забрать и его и взять любое другое. Вы поможете мне выбрать что-нибудь приличное для приема?
– Разумеется, помогу, – ответила я. – Постараюсь помочь, если ты мне доверяешь!
Мое согласие обрадовало ее больше, чем было бы естественно в подобных обстоятельствах.
– О, я вам доверяю! – страстно проговорила Лейла. – Мне так понравилось ваше розовое платье! Иногда, – она быстро оглядела террасу, – иногда я думаю, Кэти выбирает слишком вычурные вещи! Разумеется, я ей этого никогда не скажу. Она такая обидчивая!
«Но без всяких угрызений совести обижает других», – подумала я. По крайней мере, просьба девочки меня тронула. У меня снова возникло чувство, что ее явное преклонение перед матерью трещит по швам. Опытный человек, будь у него время и возможность, смог бы направить это в нужное русло. Только этот опытный человек, конечно, не я!
Норий, энергичная маленькая горничная с веселыми темными глазами, подошла к нам и сказала, что мистер Дру хочет меня видеть. Немедленно, если можно. Он в своем кабинете. Я ответила, что сейчас же приду, и последовала было за ней, но Лейла схватила меня за руку, и а остановилась.
– Если папа будет вас ругать, не обращайте внимания, – сказала она. – Знаете, никто из нас не обращает на него внимания. Кэти говорит, что он рожден быть феодалом, а в двадцатый век попал лишь по недоразумению. Если ему что-то не нравится, он может выбежать из-за стола! Он немножко не в себе. Так что не обращайте внимания, что бы он вам ни наговорил!
Лейла проявила черствость, свойственную юности, не понимая, что сама она значит для отца и как он из-за нее страдает. Но я не могла безучастно смотреть, как Кингдон Дру перечеркивает собственную жизнь только потому, что его дочь еще так молода. Моя реакция была быстрой и негодующей.
– А ты не считаешь, что не имеешь права судить отца? – холодно спросила я и увидела, как внезапно изменялось ее лицо, погасли глаза. Что ж, пусть обижается! Пора бы ей немного разобраться в том, что происходит у нее в душе, чтобы выйти из заколдованного круга своих отношений с матерью. Уж этот-то урок я ей преподам! Потому строго добавила: – Подумай хорошенько, – и направилась в дом.
В этот момент я понятия не имела, что мне делать. Подходя к кабинету Кинга, я полагала, что думаю только о бессердечии Лейлы по отношению к отцу, но на самом деле женщина, сидевшая внутри меня, которую я хотела узнать и которой пыталась стать, должно быть, полностью мной овладела. Я решительно вошла в комнату.
