Текст книги "Последние двадцать лет: Записки начальника политической контрразведки"
Автор книги: Филипп Бобков
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Судьба первопроходцев
Журнал «Жизнь национальностей» № 1, 2005 г.
Тема ухода со сцены великого государства, Союза Советских Социалистических Республик (СССР), продолжает волновать многих. Свидетельств тому немало. И это далеко не ностальгия. Она беспокоит прежде всего поиском ответа на вопрос: «Каковы же все-таки причины распада? Что привело к развалу Советского Союза?»
Решаясь на публикацию того, что написано в этом опусе, никак не претендую на оригинальность. Понимаю, что лишь частный взгляд, один из возможных фрагментов ответа на тяжелейший вопрос не одного поколения людей, выросших при советской власти.
Конечно, многое явилось результатом деятельности руководителей, стоявших у власти в последние годы существования СССР. Нельзя оправдать творимый ими обман народа, верившего заверениям и клятвам. Чего стоят одни лишь неустанные повторения верности «социалистическому выбору», призывы следовать ленинским заветам. То, что Горбачев и его соратники сыграли пагубную роль в нашей истории, могут отрицать только те, кто ставил задачу убрать со сцены впервые в мире родившуюся и доказавшую право на жизнь социалистическую державу, подорвать веру в социализм, в будущее человечества.
Но вернемся к поиску ответа на вопрос.
История Советского государства видится как история первопроходцев. Им суждено идти по неизведанному пути, познать неизведанное практикой.
Всякий новый путь сложен и неимоверно труден. Новое рождается в муках. В России таким новым стал рожденный Великой Октябрьской революцией общественно-политический и экономический строй. Учение социализма воплощалось в практику. Нет смысла говорить о закономерности такого пути для России. Так распорядилась история. Декабристы выступили в 1825 году, и великий Пушкин пророчил, что на обломках самовластья напишут их имена. А революция во Франции против самовластья свершилась только через двадцать три года. Так что первопроходцы в России в Октябре 1917 года не впервые родились.
История Советского государства ныне все чаще именуется социалистическим экспериментом. Не станем спорить. Всякая теория нуждается в практическом эксперименте. Горько лишь, что достался он нашему народу.
Но без поддержки народа он бы не состоялся. А поддержка оказывалась в самых сложных условиях жизни страны, проверялась тяжелыми испытаниями. Первым из них явилась война с интервентами, ворвавшимися в Россию с целью подавления власти Советов. Затем развязанная ими Гражданская война. Но новая власть устояла. Ее поддержали, в нее поверили народные массы России.
В результате создавались условия, открывалась возможность идти дальше, развивать, говоря современным языком, социалистический эксперимент.
Как же виделось его развитие? В данном случае в понимании автора.
Естественно, что практика социалистического строительства вытекала из теории социализма, руководствовалась инструментом Маркса. Она служила компасом для первопроходцев. Воплощал ее в практику вождь революции – Ленин.
Как же он определял будущее России после Октября?
Ленин считал, что рожденная революцией советская власть должна иметь крепкую экономическую базу. Ее он видел в государственном капитализме. Уже в 1918 году Ленин в статье «О продовольственном налоге» писал, что государственный капитализм был бы шагом вперед для Советской республики. Сочетание советской власти с государственным капитализмом являло три четверти социализма.
Близок к этому и лозунг большевистской партии после Октября, призывавшей к созданию экономической базы: «Учитесь торговать!» Из этого вытекает, что большевики не отрицали рынка, как условия развития экономики. Поэтому рыночная экономика – не новь для России.
Но путь преграждала интервенция и Гражданская война. Обстановка диктовала насилие над экономикой. Другого для выживания новой власти не было дано.
Условий для осуществления социалистического эксперимента, для претворения в жизнь заложенного в учении о социалистическом обществе, не существовало на протяжении большинства лет жизни Советского социалистического государства. Обстановка, прежде всего международная, требовала постоянной мобилизационной готовности защищать, если не спасать страну. Мобилизация внутренних ресурсов вынуждала к насилию над экономикой, над объективными законами экономического развития. А в этом виделся отход практики от теории. Но практика диктовала и необходимость теоретического осмысления дальнейших действий.
Одним из первых итогов такого осмысления явился вывод о возможности построения социализма в отдельно взятой стране.
Не все встретили его с одобрением. Троцкий и его сподвижники усмотрели в этом отказ (а то и предательство) от марксизма, измену делу мировой революции. Это явилось одним из первых разногласий, возникших в партии большевиков в послеоктябрьское время. Вместе с тем жизнь оправдала такой «отказ» от марксизма. Ибо обречь Россию на гибель, принести ее в жертву неосуществимой мировой революции, значило отказаться от попытки воплотить социализм в жизнь, в реальность.
Возможность построения социализма в одной стране стало новым в марксизме, рожденным практикой, первыми шагами социалистического государства. Но именно он определил суть его дальнейшего развития. Общество сплачивалось на основе новой государственности, мобилизовывалось на созидательный труд.
Такого рода поворот не вызвал восторга у государств, предрекавших гибель социалистического государства с первых дней его образования. Страна находилась в тисках экономической и дипломатической блокады. Угроза вооруженного вмешательства в ее жизнь не устранялась. Ставка на мятежи внутри страны не снималась с повестки дня. Они постоянно подстрекались зарубежными антисоветскими центрами.
После прихода к власти национал-социалистов в Германии угроза войны вообще стала реальной. Фашизм вскармливался Западом, прежде всего Великобританией и Соединенными Штатами, как сила, направленная против Советского Союза. И то, что война с Германией неизбежна, сознавали даже мы, довоенные подростки. Это угроза с Запада. Не меньшая зрела на Востоке. Япония не скрывала своих агрессивных устремлений и даже пробовала развязать вооруженные конфликты (бои на озере Хасан в 1938 г., военные действия на реке Халхин-Гол в Монголии в 1939 г.).
Антикоминтерновский пакт, подписанный Германией, Японией и Италией в те годы, создал ось Рим—Берлин—Токио, нескрываемо направленную против СССР.
В этих условиях задача защиты Отечества становилась первоочередной. Решить ее можно было лишь неимоверным напряжением сил, подчинив все созданию средств защиты. А это означало подчинить прежде всего экономику развитию промышленности, способной обеспечить производство средств обороны. Обороноспособность требовала жертв, отказа от планомерного развития экономики. Все это не давало социалистическому эксперименту никаких условий, кроме жизни в постоянной мобилизационной готовности.
Тяжелые годы. Неимоверные жертвы. Полная отдача сил.
Сегодня многое видится по-иному. Звучат обвинения. Не стану касаться этой темы.
Скажу одно. Народ верил в дело, которому отдавал силы, а подчас и жизни, радовался успехам, доверял власти и не сомневался в правильности избранного пути.
Лучшим доказательством тому явилось сплоченность народа, общественных сил в годы войны. Да и как можно было сомневаться в жизнеспособности государства, сумевшего в короткий срок, практически за десять с небольшим лет, создать промышленность, обеспечившую не только отражение агрессии, оборону страны, но и победу в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов.
Это дало И.В. Сталину полное право сказать в своей речи 9 февраля 1946 года о том, что «…победил наш советский общественный строй, что советский общественный строй с успехом выдержал испытание в огне войны».
«Наша победа, – продолжил он, – означает, во-вторых, что победил наш советский государственный строй, что наше многонациональное Советское государство выдержало все испытания войны и доказало свою жизнеспособность».
Решающим фактором Победы явилась экономическая база Советского Союза, созданная в предвоенные годы в результате скачка, при помощи которого страна превратилась из отсталой в передовую, из аграрной в индустриальную. И явилось это результатом политики индустриализации и коллективизации. Можно ныне осуждать эту политику, но без нее не было бы Победы в войне с фашизмом, а без Победы вряд ли появилось бы на свет и поколение, представители которого эту политику низвергают.
Послевоенный период не мог позволить уйти от мобилизационного режима работы в экономической сфере. Надо было восстановить разрушенное войной, поднять уровень благосостояния народа. Жизнь не позволяла расслабиться, тем более что Запад, устами Уинстона Черчилля, объявил «холодную войну» и призвал англосаксов к объединению сил для борьбы с коммунизмом. Реально нависала над страной и угроза атомной войны.
Это вынудило вновь бросить неимоверные силы и средства в военно-промышленный комплекс, принося в жертву многие отрасли народного хозяйства и социальные запросы населения.
Вместе с тем страна восстанавливалась после военной разрухи и развивалась. Об этом свидетельствовал неуклонный рост валовой продукции и национального дохода.
Начало пятидесятых годов открывало возможность снять напряжение в экономике, оглянуться на пройденный путь, определить новые ориентиры развития и совершенствования социалистического государства. Это позволяла перспектива многих мирных лет и мощь великой державы.
Теоретическое осмысление пройденного пути можно видеть в усилиях теоретиков партии над разработкой основ политической экономии социализма. Принимал в этом участие и Сталин, результатом которого явился его сборник «Экономические проблемы социализма в СССР». В нем Сталин возвращается к необходимости учитывать действия объективных законов экономического развития при социализме.
Основной из них закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Перестройка разрушила это соответствие, приступив к введению частной собственности на средства производства. Так шел возврат к капиталистическим нормам жизни, к ликвидации социалистического образа жизни. Возрождалась система эксплуатации. Закон стоимости, как средство развития социалистической экономики и, в частности, содействия рыночным отношениям в товарной сфере и при социализме, стал играть в условиях перестройки роль гальваниза-тора рыночной стихии.
Таким образом, перестройка, несмотря на заверения ее прорабов, даже в сфере товарного производства и обмена не ставила своей целью сохранения социалистических отношений и их развитие.
Уместно здесь заметить, что именно на объективных экономических законах и, в частности, на основном из них – обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил базировалось определение целей и осуществляется стратегия реформ в социалистическом Китае.
Об этом неоднократно говорил и писал их идеолог Дэн Сяопин.
Рассматривая сегодня наработки советских политэкономистов 50-х годов, мне кажется оправданным говорить о том, что ленинское определение социализма как три четверти государственного капитализма при власти Советов не утратило своего содержания. Возможно, тогда в СССР госкапитализм приобрел социалистический оттенок. Кто-то даже говорил о государственном социализме, построенном в СССР. Очевидно одно, что выработка стратегии никак не предполагала отказа от социализма, от схода с исторического пути первопроходцев.
К сожалению, на пути творческого теоретического осмысления стоял догматизм. Трагизм такого положения особенно ощутим стал после смерти Сталина. Наследовавшие же власть оторвали практику от теоретического прогнозирования. Возобладал волюнтаризм в политике, спонтанные решения экономических проблем. Проявилась их неспособность к научному анализу общественных, социальных и экономических процессов. Возврат к Ленину они видели лишь в наборе необходимых цитат из его работ, подогнанных под политику сегодняшнего дня. Кстати, о цитатах Сталин 29 января 1941 года на Совещании комиссии по редактированию учебника «Политэкономия» довольно метко сказал: «…многие у нас увлекаются цитатами, что является признаком невежества, надо не цепляться за цитаты из Маркса, а двигать дальше науку. Надо работать головой, думать надо, а не жить старыми цитатами».
Новым же лидерам «возврат к Ленину» надобен был лишь для окончательного погребения Сталина. Но нельзя было вместе с ним хоронить всю эпоху.
Бед было много в жизни страны. Достижения сопровождались немалыми жертвами. Власть Советов подменилась властью партии. Именно это привело к беззаконию в определенные годы. Вспомним, что так называемые «тройки», вершившие правосудие в 1937–1938 годах, возглавлялись секретарями обкомов партии. В годы войны партийный аппарат, по существу, стал аппаратом Государственного Комитета Обороны. Наверное, это было оправдано для военного времени. Но подменять советскую власть партийной в послевоенные годы явно противоречило ленинскому видению властных структур в нашей стране. Он боролся с этим еще в двадцатые годы.
Справедливо критикуя культ личности Сталина, никто из лидеров не заботился задуматься о причинах, к нему приведших. А критика привела к дестабилизации в обществе, породила недоверие к власти.
И это предопределило появление в стране сил, на которые смогли опереться центры «холодной войны», осуществлявшие планы подрыва конституционного строя в СССР, разложения социалистического общественного строя. Эта тема требует дальнейшей работы над ее раскрытием.
Способствовало недоверию к власти и то, что, свергая культ Сталина, его преемники немало заботились о себе, поощряли рост своих культов. Не стану их перечислять.
Скажу лишь об одном. Созданный в стране потенциал позволял и позволяет жить не только в советское время. И после распада Советского Союза им живут уже более десяти лет Россия и все государства, возникшие на постсоветском пространстве. И это – результат социалистического эксперимента. Его нельзя опровергнуть.
В свое время Ю.В. Андропов, отвечая на критику социализма в СССР, говорил, что другого социализма в истории человечества не было. Это слова первопроходца.
Но он был единственным лидером, который задумался над вопросом: «В каком обществе мы живем?» Ответ искал не вне марксизма, а в теоретическом осмыслении практики первопроходцев и выработке на ее основе стратегии дальнейшего развития. Ему не хватило времени поднять творческие силы на решение поставленной временем задачи.
Провозглашенная после его ухода из жизни перестройка не отвечала на главный вопрос: «Перестройка чего?» Горбачев твердил о неизменности социалистического выбора, о его усовершенствовании, о придании ему «человеческого лица». Затем появилась, как основа общественного развития, следование «общечеловеческим ценностям». Под флагом демократизации ликвидировали советскую власть, заменив ее президентским правлением. Всего не перечтешь.
Все делалось с оглядкой на Запад, но противостоять идеологической и политической агрессии с его стороны никто не собирался. А возникшая в стране и в партии политическая оппозиция (скрытая и замаскированная под диссидентов) набирала при поддержке и поощрении Запада и его центров «психологической войны» силу. К тому же обстановка дестабилизировалась схваткой между двумя лидерами: Горбачев—Ельцин. Их влекла власть и мало заботили судьбы государства.
Часто возникает вопрос, что действия Горбачева и его приближенных есть результат их сотрудничества с западными спецслужбами. На сей счет сказать ничего не могу. О сотрудничестве не ведаю, но действия лидеров государства (М.С. Горбачев, А.Н. Яковлев, Э.А. Шеварднадзе) в полной мере соответствовали тому, к чему десятилетиями стремились американские спецслужбы, планируя акции подрыва государственного строя в СССР.
Очевидно и другое. Они предали социализм, похоронив социалистический эксперимент.
Сегодня мы живем в новой России. Она создается, впитывая в себя свое доброе и горькое прошлое. Ради строительства новой России стоит отдать сплоченные силы общества.
Отрадно, что президент Путин решил одну из главных задач: своей политикой он укрепил территориальную целостность государства. Прекратилось стремление регионов к суверенизации. Успокоились национальные административные образования, молчат пропагандисты создания Московии, Уральской, Дальневосточной, Сибирской республик.
Укреплена законодательная база. Важным шагом может стать расширение государственного управления экономикой, контроля за использованием недр, создание базы государственного капитализма. Идет энергичный поиск места России в складывающемся мире в условиях по существу новой общественно-экономической формации, современного глобального капитализма. И это крайне важно.
Заслуживает всяческой поддержки политика укрепления межнационального единства народов России. Хорошо, если партия «Единая Россия» станет оплотом сплочения общественных сил многонационального государства.
Нынешняя Россия живет с безусловно окрепшей верой в будущее.
Примечание. Этой статьей как бы завершается раздел сборника, лейтмотивом которого являются размышления о причинах гибели Советского государства. В видении причины автор не ставит и не ставил задачу их научных обоснований. Это – дело ученых. Излагается лишь личное видение. Оценивать его доверено читателю.
Оставляю за собой лишь право повторить: социализм не ушел из сознания людей и опыт первопроходцев сыграет свою роль в развитии мировой цивилизации в будущем.
«Кузбасс я пронес в сердце через всю жизнь»
Беседа с Игорем Ленским
И. Ленский. Филипп Денисович, ваша юность пришлась на годы Великой Отечественной войны. Сегодня вы один из немногих свидетелей того, как в 1942 году в Кузбассе формировались сибирские добровольческие части. Более того, вы были непосредственным участником этих событий, о которых молодое поколение знает лишь понаслышке. Расскажите, пожалуйста, как это происходило?
Ф. Бобков. 14 августа этого года в городе Белом и в деревне Плоское состоялись торжества, посвященные памяти воинов-сибиряков. Мы, однополчане сибирских дивизий, участвовали в этих торжествах. Приятно, что память о былых сражениях с фашистами сохраняют не только ветераны, но и жители всей округи.
В конце ноября 1942 года окрестности Белого стали исходной точкой боевого пути сибирских добровольческих частей. Формировались они в июле 1942-го по инициативе самих сибиряков. В родившейся в дивизии песне такие слова: «По Сибири, по таежной шири раздался наш клич боевой. Мощь сибирская, сила богатырская поднялась на решительный бой». Ушли воевать жители многих районов Сибири. Была сформирована дивизия, имевшая три полка: Кемеровский, Новосибирский и Томский. Дивизия насчитывала около 6 тысяч человек. Первым командиром ее был полковник Гудзь. В Красноярске добровольцами создана 78-я коммунистическая бригада, такие же бригады возникли из добровольцев Омской области и Алтайского края. Они были объединены в 6-й Сталинский стрелковый корпус сибиряков-добровольцев и в этом составе в конце ноября прибыли на фронт. Новосибирская Сталинская стрелковая дивизия получила 150-й номер и воевала под городами Белым, Великими Луками, Локней. В мае 1943-го она преобразована в 22-ю Сталинскую гвардейскую стрелковую дивизию сибиряков-добровольцев. Знамя гвардейское она получила под городом Гжатском, куда была выведена с фронта на переоформление. В новом качестве пришла на фронт под Спас-Деменск в августе 1943 года.
И. Ленский. Давайте чуточку вернемся назад. Как вы, уроженец Донбасса, оказались в Сибири?
Ф. Бобков. До войны я жил и учился в школе в Донбассе, в городе Макеевке. В октябре 1941 года мне не было еще 16 лет. Назревала оккупация. Пришлось вместе с отцом, который работал в системе углепрома и имел право на эвакуацию, покинуть Донбасс. 21 октября мы ушли, а 22-го наши родные места были заняты немцами. В оккупации осталась вся наша семья. После долгих скитаний мы с отцом оказались на Урале, где он получил назначение в Ленинск-Кузнецкий.
Там в конце 1941 года и осели. Отец работал на строительстве завода подземной газификации углей, добываемых на шахте «Журинка», вблизи станции Кольчугино. На строительстве этого завода начал свой трудовой путь и я. Вчерашний школьник, я не имел никакой профессии. Поэтому использовался на разных работах. Вскоре был избран секретарем комсомольской организации этого строительства. А еще через некоторое время – вторым секретарем Ленинск-Кузнецкого горкома комсомола.
Работа в Кузбассе продолжалась недолго, до призыва добровольцев. Отец ушел в первый набор, а я вслед за ним. Мне не было тогда 17 лет, но добавить годик и таким образом попасть в дивизию сложности не представляло.
Часто говорят, что война была для нас неожиданной, застала нас врасплох. А кое-кто даже утверждает, что Советский Союз готовил войну с Германией и потому Гитлер был вынужден начать первым. Подобная ложь вызывает чувство брезгливости, но нельзя не учитывать, что подобное «новое прочтение истории» молодое поколение, конечно, вводит в заблуждение. К сожалению, в числе зачинателей «нового прочтения» истории священной войны преуспел генерал Волкогонов, сделавший военную карьеру на политической работе в армии.
Я хотел бы еще раз подчеркнуть: в том, что наше поколение будет воевать, нисколько не сомневались. У нас не было иллюзий, что война минует нас. Понимали: рано или поздно воевать придется. И противника в лицо знали: воевать с Германией будем, с фашизмом. И этим, я думаю, объясняется тот энтузиазм, тот огромный патриотический порыв, которыми сопровождалось начало войны. Возьмите 1942 год. Немцы под Сталинградом. Европейская часть СССР оккупирована врагом. Остаются восточные регионы, которые напряженным трудом обеспечивают жизнь страны. Создается новая промышленная база в Сибири. И ни у кого не возникало сомнений, что мы, добровольцы Сибири, едущие на фронт в самое тяжкое время, не победим. Не было страха, что нас кто-то одолеет. И это чувство родилось еще в предвоенные годы. Мы были уверенны, что победа будет за нами.
По непонятной случайности у меня сохранился текст и речь, которую я произнес в 1942 году в Ленинск-Кузнецком при открытии собрания, посвященного Международному юношескому дню. Вы не думайте, что хочу увековечить свои документы. Просто мне кажется, что она хорошо отражает настроения того времени.
Товарищи! В обстановке грозных событий Великой Отечественной войны встречает молодежь Советского Союза 28-ю годовщину Международного юношеского дня. Суровые испытания выпали на долю нашего Отечества, на долю нашей молодежи.
Не считаясь ни с какими потерями, озверелые гитлеровские банды продолжают рваться вперед, бросая все новые и новые силы, стремясь захватить жизненные центры нашей Родины.
На плодородных землях Дона и Кубани идут кровопролитные бои с немецкими захватчиками, пытающимися поработить народы нашей Родины, пытающимися поработить советскую молодежь, лишить ее родины и свободы, обратить наших юношей и девушек в рабов немецких господ. Виселицами, пожарами и кровью отмечают свой путь немецкие людоеды. В огне пожарищ пылают тучные хлеба Кубани и цветущие города Северокавказъя. Мы, вся советская молодежь, трезво сознаем опасность, нависшую над нашей Родиной, всю сложность сегодняшней обстановки.
Чем яснее для нас обстановка на фронте, тем тверже наша уверенность в победе, тем тверже наша решимость в борьбе. Неувядаемой славой покрыли себя славные комсомольцы-фронтовики Гастелло, Талалихин, Жуков и др., сотни комсомольцев тыла отмечают день МЮДа новыми производственными успехами.
Для нас, комсомольцев Кузбасса, основной задачей есть как можно больше угля дать стране, фронту. Немцы захватили наш родной Донбасс, пусть мысль о нем волнует нас, зовет нас на новые победы на угольном фронте. Пусть ненависть к врагу вольется в укрепление дисциплины на производстве, организованности и сплоченности вокруг нашей партии.
Партия мобилизует все силы на то, чтобы всемерно поднять добычу угля. Это политический вопрос. Это военная задача, стоящая перед нами. Уголь – хлеб промышленности. От обеспечения углем зависит бесперебойная работа наших фабрик и заводов, нашего транспорта, а значит, бесперебойная доставка вооружения и боеприпасов, снаряжения и продовольствия фронту.
«Я добываю уголь!» – звучит также гордо, как «Я строю самолет». Можем ли мы, комсомол Ленинска, стоять в стороне от этой фронтовой задачи? Конечно, нет. Наш лозунг – как можно больше угля дать стране, как можно больше дать угля для фронта, а значит, для победы.
Этого требует ПАРТИЯ, этого требует СТАЛИН!
Товарищи комсомольцы и несоюзная молодежь! Будьте застрельщиками во всесоюзном соревновании угольщиков! Завоевывайте знамя Государственного комитета обороны! Все для фронта! Все для победы! Да здравствует наша Красная Армия и ее великий полководец, вождь народов товарищ СТАЛИН!
ТОВАРИЩИ! Общегосударственное комсомольское собрание, посвященное 28-й годовщине МЮДа, дня, когда молодежь всего мира выражает свою ненависть к фашистским поработителям, считать открытым.
И. Ленский. Много разговоров ходит по поводу секретных протоколов к договору Молотова—Риббентропа.
Ф. Бобков. Не только разговоры. По ним и вердикт высказан. Давайте вернемся в то время. У нас не было никаких союзников. На призывы создать блок для отпора фашистской Германии никто не отозвался. Вместо этого Англия и Франция пытались столкнуть СССР с Германией. В такой обстановке что оставалось делать? Подписали неприятный для себя договор. Но в результате этого отодвинули границу на 300 километров на запад. Если бы не договор, немцы в начале войны были бы на 300 километром ближе к Москве. Этого хватило бы им, чтобы подступить к Москве не в октябре—ноябре, а значительно раньше. И может быть, именно договор и позволил спасти Москву?
Недавно я с удивлением узнал, что по истории России у нас 32 учебника, по которым учится средняя школа. И каждая школа выбирает учебник по своему усмотрению. Можно себе представить, какой хаос творится в головах у детей. Приходится признать, что в последние годы мы не очень заботились о том, как будем выглядеть перед будущими поколениями.
И. Ленский. А почему вы и ваши сверстники были так уверены в победе? Ведь поначалу ситуация на фронте складывалась неблагополучно?
Ф. Бобков. Конечно. В те годы не каждый из нас, мальчишек 40-х, смог бы это «почему» четко сформулировать, но каждый понимал: если войну не выиграем, то мы просто все погибнем.
Теперь-то есть много свидетельств, как гитлеровский фашизм стремился не только к борьбе с коммунизмом, сколько к уничтожению Российского государства. Речь шла о порабощении народа, об уничтожении славянства. И это не скрывалось. Это писалось в программных документах фашистов черным по белому. Все народы, населяющие европейскую часть СССР, должны были быть или уничтожены, или превращены в рабов. Говорилось, что после «решения проблемы евреев» «несколько больше времени потребуется для того, чтобы на нашей территории исчезли такие народности, как украинцы, гораки и лемки. Все, что было сказано, еще в большей степени относится к полякам… Что же касается отдельных народностей, мы не стремимся к их сплочению и увеличению, тем более к постепенному привитию им национального самосознания и национальной культуры… Для ненемецкого населения восточных областей не должно быть высших школ… Самое большое – счет до 500, умение расписаться… Идеально было бы научить их понимать лишь язык знаков и сигналов… По радио населению должно преподноситься то, что для него приемлемо, музыка без всяких ограничений. Ни в коем случае нельзя допускать их к умственной работе… Если русские, украинцы, киргизы и т. д. научатся читать и писать, это нам может лишь повредить… Никакого обучения, кроме понимания дорожно-транспортных знаков… Необходимо исходить из того, что главная миссия этих народов – обслуживать нас экономически…». В этом контексте заслуживает внимание приказ командующего 4-й танковой группой Гепнера, отданный 2 мая 1941 года. В нем говорилось, что война против Советского Союза станет продолжением борьбы германцев против славянства. Но и другие государства на Западе не относились терпимо к СССР. Поэтому не случайно, что после победы над фашистской Германией мы столкнулись с новым стремлением активизировать подрывную работу против Советского Союза. Уже в лице бывших союзников по антигитлеровской коалиции. Именно поэтому в 1946 году началась «холодная война»…
И. Ленский. А о репрессиях 30-х годов вы к тому времени знали?
Ф. Бобков. Об этом мы знали, они ощущались во многих семьях. Но репрессии не отторгали веры во власть. Не они определяли жизнь страны. Кто мог думать, что за какими-то делами стоят фальсификации? Некоторые люди подвергались репрессиям несправедливо. У нас в Макеевке много было арестовано инженеров, руководителей предприятий, многих затем освободили. В нашей школе арестовали директора Александра Станиславовича Крже-минского, очень уважаемого человека. Для школьников это было большое потрясение. Но, к великой радости, через полгода мы снова увидели его, встречающего нас у дверей школы. В годы оккупации Кржеминский расстрелян немцами за работу в донецком подполье. Как и некоторые другие наши учителя. В моем возрасте, а мне тогда еще не исполнилось 16 лет, не было восприятия, что в стране творится беззаконие.
И. Ленский. Из Донбасса в Кузбасс в те годы приехали многие?
Ф. Бобков. Кузбасс приютил многих эвакуированных из Донбасса, и поэтому в составе сибирских добровольческих частей немало из них ушло на фронт.
И. Ленский. Как прошло боевое крещение сибиряков-добровольцев?
Ф. Бобков. Очень тяжелые бои были под городом Белым. Наступление войск, вызванное необходимостью отвлекающего удара на Западном фронте от тех боев, которые велись под Сталинградом. В эти же дни начиналась операция по ликвидации сталинградской группировки немцев. Отвлекающий удар на северо-западном направлении был очень тяжелым, кровавым, но тем не менее необходимым. После боев под городом Белым дивизия сдвинулась в сторону Великих Лук, воевала под Невелем, Новосокольниками. Затем была длительная оборона под Локней, на реке Ловать, и в начале 1943 года дивизию вывели в тыл.
После переформирования и получения гвардейского звания 22-я дивизия снова прибыла на фронт. Мы приняли участие в прорыве немецкой обороны под Смоленском в районе города Спас-Деменск. Вели тяжелые жестокие бои на Гнездиловских высотах. Для нас, сибиряков, очень памятна высота 233,3. По ней проходила линия немецкой обороны «Пантера». На ней немцы планировали остановить продвижение наших войск на запад. Вся высота и ближайшие к ней подступы представляли глубоко эшелонированный укрепленный район. Прорывали оборону пять дней. В конце концов 12 августа 1943 года высоту взяли и вышли на оперативный простор.