Текст книги "Игроки с Титана (сборник)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Филип Дик
Игроки с Титана

Игроки с Титана

Глава 1

Это был плохой вечер, и когда он собрался лететь домой, у него завязался ужасный спор с машиной.

– Мистер Сад, вы не можете управлять мной в таком состоянии. Прошу вас включить автопилот и пересесть на заднее сидение.

Пит Сад устроился за рулем и, стараясь выговаривать слова как можно отчетливее, произнес:

– Слушай, я в норме. На самом деле стаканчик виски делает человека еще более бдительным и осторожным. Поэтому хватит болтать ерунду.

Он нажал кнопку запуска, но это ни к чему не привело.

– А ну, заводись, чертова рухлядь!

– Вы не вставили ключ зажигания, – ответил автолет.

– Действительно, – проворчал он, чувствуя себя оскорбленным.

Машина была права. Он покорно вставил ключ. Мотор завелся, но панель управления осталась неосвещенной. Пит знал, что с эффектом Рашмора «В энциклопедическом словаре к слову Rushmore имеется только одна единственная ссылка: гора Рашмор, где находится Национальный мемориал–на склоне вырезаны четыре 18–метровые головы величайших американских президентов. Понятия не имею, как это можно связать с устройством, описанным Диком.», спрятанным под капотом, не поспоришь. Бесполезно.

– Ладно, я передаю управление тебе, – сказал он с максимально возможным презрением. – Раз уж ты такая правильная. Тебе лишь бы испортить мне настроение. И ты всегда это делаешь, когда я… немного слаб.

Пит переполз на заднее сидение и повалился на бок. В тот же миг машина, помигивая сигнальными огнями, поднялась над мостовой и понеслась через ночное небо.

О Боже, как плохо он себя чувствовал. Боль в голове казалась просто невыносимой. Мысли снова вернулись к Игре.

Почему она закончилась так неудачно? Во всем виноват этот клоун Сильванус Паникер–его свояк или, вернее, бывший свояк. Вот именно, сказал себе Пит. Это надо запомнить. Я больше не женат на Фрейе «Фрейя–скандинавская богиня плодородия, приемная дочь бога Одина.

Отличалась неудержимым распутством и даже переспала с собственным братом.». Отныне мы потеряны друг для друга, и наш брак развалился на части. При следующей встрече она будет женой Клема Выгоды, а я останусь холостяком, если не наберу трех положенных очков.

Однако я их наберу, пообещал он себе. И когда стрелка волчка остановится на тройке, им придется найти для меня жену в другой группе; в нашей я уже испробовал всех женщин.

Машина мирно гудела, пролетая над огромными необитаемыми городами и пустынными регионами Калифорнии.

– Ты только подумай, – пожаловался он автолету. – Я был женат на каждой женщине в нашей группе, и мне не разу не повезло. Неужели это судьба?

– Возможно, – ответила машина.

– Но даже если это так, то я тут не при чем. Во всем виноваты Красные китайцы. О–о, как я их ненавижу!

Он лег на спину и посмотрел на звезды, сиявшие в небе над прозрачным куполом машины.

– А вот тебя я люблю. Я привык к тебе за эти годы. Как хорошо, что ты никогда не старишься.

Он почувствовал слезы, подступавшие к глазам.

– Ты ведь никогда не покинешь меня, правда?

– Все будет зависеть от профилактических ремонтов, которые вы пока добросовестно выполняете.

– Интересно, какую женщину они для меня найдут.

– Мне тоже интересно, – отозвалась машина.

Его «Милой Голубой Лисе» придется войти в контакт с одной из ближайших групп. Но с какой именно? Скорее всего, со «Страшилой Особенным». Эта группа, собиравшаяся в Лас–Вегасе, состояла из боссов Невады, Юты и Айдахо.

Закрыв глаза, Пит попытался вспомнить, как выглядели женщины «Страшилы Особенного».

Когда прилечу домой в Беркли, сказал себе Пит, я просмотрю альбомы… И тут он вспомнил об ужасной потере.

Он не мог возвращаться в Беркли. В последней Игре он продул этот город Уолту Ремингтону. Тот обыграл его, объявив свой блеф на квадрате тридцать шесть. Вот почему эта ночь была такой плохой.

– Измени курс, – хрипло приказал он автопилоту.

К его владениям относилось почти все Взморье у залива Сан–Франциско.

Пит мог бы остановиться в одном из прибрежных городов.

– Летим в Сан–Рафел, – решил он и, сев прямо, потер дрожащей рукой вспотевший лоб.

***

– Миссис Выгода? – окликнул ее мужской голос.

Стоя перед зеркалом, Фрейя укладывала свои короткие белокурые волосы.

Она не стала оглядываться и, поглощенная собой, приписала этот голос противному Биллу Нытику.

– Может быть поедем домой? – спросил мужчина, и Фрейя поняла, что с ней говорит ее новый муж. – Ты вообще собираешься это делать?

Клем Выгода, большой и скучный, подумала она. С голубыми глазами, похожими на треснутое стекло, которое попытались склеить, но склеили неудачно и криво. Ее новый муж прошел через игровой зал и приблизился к ней.

Наверное, она нравилась ему, иначе зачем бы он стал жениться.

Но это ненадолго, подумала Фрейя. Если только наш брак не принесет удачу.

Она продолжала расчесывать волосы, не обращая внимание на Клема. А что, мелькнула в ее голове критическая мысль, для женщины в возрасте ста сорока лет я выгляжу довольно неплохо. Хотя, конечно, в этом нет моей заслуги… И мы тут совершенно ни при чем.

Все они сохранились–буквально все–благодаря отсутствию, а не наличию чего–то. Каждому из них в зрелом возрасте удалили хайнсову железу, и это замедлило процесс физиологического старения.

– Ты мне нравишься, Фрейя, – прошептал ей Клем. – От тебя веет утренней свежестью. И очень жаль, что ты так демонстративно показываешь мне свое пренебрежение.

Однако он не выглядел огорченным. Таких увальней, как Клем Выгода, просто невозможно огорчить.

– Давай поедем куда–нибудь. Фрейя, мне не терпится узнать, насколько мы удачливы друг с другом…

Он замолчал, потому что в комнату вполз вуг.

Джин Бирюза накинула на плечи плащ и тяжело вздохнула.

– Смотрите, он хочет казаться дружелюбным. Эти твари такие притворщики.

Она брезгливо отодвинулась от незванного гостя, и ее муж, Джек Бирюза, раздраженно посмотрел на групповую вугопалку.

– Я ткну его пару раз, и он уйдет.

– Нет, – возразила Фрейя. – Лучше его не раздражать.

– Она права, – сказал Сильванус Паникер, подходя к столику с напитками. – Просто плесни на него немного содовой.

Он захихикал, смешивая для себя последний коктейль.

Вуг направился к Клему Выгоде. Вот тебе и пара, подумала Фрейя. Может быть ты поедешь куда–нибудь с ним, а не со мной.

Однако это не входило в планы Клема. Никто из них не общался с бывшими врагами Земли. Любые отношения с ними считались предосудительными, несмотря на усилия титанийцев заживить те старые раны, которые нанесла неприязнь военного времени. Эти существа относились к кремниевой, а не углеродной форме жизни, и катализатором их медлительного метаболического цикла являлся метан, а не кислород. В половом отношении они были бисексуалами–хотя, кончено, в собственном и чужеродном стиле.

– Кольни его палкой, – сказал Билл Нытик, обращаясь к Джеку Бирюзе.

Тот потыкал вугопалкой густую и желеобразную цитоплазму.

– Иди домой, – сказал он сурово и с усмешкой повернулся к Биллу. – А может позабавимся с ним? Давайте втянем его в беседу. Эй, вугеныш. Как ты насчет того, чтобы сделать с нами болтай–болтай?

В тот же миг к ним пришла мысль титанийца, телепатированная всем тем, кто находился в зале.

– Вы хотите сообщить о чьей–то беременности? Если это так, то наши медицинские службы предоставят вам любую помощь, и мы советуем…

– Слушай, вугеныш, – прервал его Билл Нытик, – если бы нам хоть как–то повезло, мы держали бы это при себе. Я говорю с тобой из–за полной невезухи; тут и придурку было бы ясно. Неужели ты этого не понимаешь?

– Он понимает, – сказал Сильванус Паникер. – Просто ему это не хочется признавать.

– Ладно, пора поставить вугов перед фактом, – сказал Джек Бирюза.

– – Нам они не нравятся, а этот–тем более!

Он повернулся к жене.

– Пошли. Летим домой.

Он нетерпеливо потянул Джин за руку. Остальные члены группы последовали их примеру и, покинув зал, спустились к крыльцу, где стояли припаркованные машины. Фрейя как–то вдруг оказалась одна в компании пришельца.

– В нашей группе нет беременных, – сказала она вугу, отвечая на его вопрос.

– Это печально, – телепатировало существо.

– Но скоро все изменится, – заверила его Фрейя. – Я знаю, кто–нибудь из нас добьется удачи.

– Почему ваша группа так враждебна к нам? – спросил вуг.

– Потому что мы обвиняем вас в нашей стерильности, – ответила Фрейя.

– – И вы это сами знаете.

А больше всех на вас злится Билл Нытик, наш ведущий, подумала она.

– Но это последствие вашего оружия, – возразил вуг.

– Не нашего, а Красных китайцев!

Очевидно, пришелец не уловил особой разницы.

– В любом случае, мы делаем все возможное для улучшения…

– Я не хочу обсуждать эту тему, – сказала Фрейя. – Пожалуйста.

– Позвольте нам помочь, – телепатировал вуг.

– Да пошел ты к черту! – крикнула она и, выбежав из зала, спустилась по ступеням на улицу к своей машине.

Прохлада темной ночи вернула ей самообладание. Фрейя вдохнула полной грудью и посмотрела на звезды, наслаждаясь свежестью воздуха и чистыми запахами Кармела. Она подошла к машине и сказала:

– Открой дверь. Я хочу войти.

– Да, миссис Сад.

Дверь автолета открылась.

– Я больше не миссис Сад. Называй меня теперь миссис Выгода.

Она села на водительское место и раздраженно добавила:

– Постарайся запомнить это раз и навсегда.

– Да, миссис Выгода.

Фрейя повернула ключ зажигания, и мотор завелся.

– А Пит уже улетел?

Она осмотрела темную улицу. Машины Пита не было.

– Да, наверное, улетел.

Ее охватила печаль. Как было бы чудесно посидеть вместе с ним под звездами в этот поздний час ночи и поболтать о том, о сем. И чтобы они по–прежнему оставались супружеской парой… Чертова Игра, подумала она. Будь прокляты эти правила и постоянное невезение. Неужели оно будет преследовать нас всегда? Мы меченая раса.

Она поднесла ручные часы к уху, и те пропищали тоненьким фальцетом:

– Два пятнадцать ночи, миссис Сад.

– Миссис Выгода, – с досадой поправила она.

– Два пятнадцать, миссис Выгода.

Интересно, сколько людей сейчас живет на Земле, подумала Фрейя.

Миллион? Или два? И сколько групп играют в Игру? Наверное, не больше нескольких сотен тысяч. А несчастные случаи уносят людские жизни каждый год, и популяция невосполнимо уменьшается…

Она рефлекторно открыла отделение для перчаток и нащупала аккуратный пакетик с пластинками тестовой жевательной резинки. На обертке был нарисован кролик. Фрейя положила пластинку в рот и не спеша пожевала ее.

Включив яркое освещение салона, она снова взглянула на наклейку. Бедное животное, подумалось ей. Напоминание о тех временах (которых она не застала), когда каждый тест на беременность стоил жизни какому–то кролику.

Вытащив изо рта комочек жевательной резинки, она осмотрела его. Цвет был белым, а не зеленым, что означало отсутствие беременности. Фрейя бросила резинку в мусоропровод машины, и комочек мгновенно превратился в пепел.

Черт, с печалью подумала она. Как будто я могла надеяться на что–то другое.

Машина поднялась над землей и полетела к ее дому в Лос–Анджелесе.

Еще слишком рано судить об их «удаче» с Гленом, размышляла Фрейя.

Конечно, это развлечет ее немного. Неделю или две, а там, возможно, случится что–нибудь новенькое. Но бедный Пит! Если он не наберет трех очков, его не допустят к Игре. Может быть слетать к нему на Взморье? Взглянуть, как он там устроился? Хотя Пит снова будет взвинченным и невыносимым. Какой же злой и неприятной оказалась эта ночь. Впрочем, никакие правила и законы не запрещают нам встречаться вне Игры. Игра–игрой, и все же… Это ни к чему не приведет, призналась она себе. У нас с ним не было удачи. У Пита и меня. Несмотря на наши чувства друг к другу.

Приемник в ее машине внезапно ожил, и она услышала общее обращение канадской группы в Онтарио. Его передавали на всех частотах в режиме экстренного вызова.

– Это «Книжный шалаш у груши», – ликующе вещал взволнованный мужчина. – Прошлым вечером в 22: 00 к нам пришла удача! Одна из женщин нашей группы, миссис Дон Палмер, решила пожевать кроличью резинку–на всякий случай, без надежды на успех, – и вдруг…

Фрейя торопливо выключила приемник.

***

Войдя в дом и поднявшись в неосвещенную, давно покинутую квартиру в Сан–Рафеле, Пит Сад сразу же направился к аптечке в ванной комнате. Ему требовалось какое–нибудь подходящее лекарство. Иначе я просто не усну, шептал он себе под нос. Старая история с бессонницей. Может быть принять дремозекс? С некоторых пор на него действовали только три таблетки по двадцать пять миллиграмм–он пользовался ими слишком долго и слишком часто.

Мне бы что–нибудь посильнее, подумал Пит. Можно проглотить фенобарбитал, но после него весь следующий день придется отваляться в постели. А если скополамин гидробромид? Да, его я и попробую.

Впрочем, есть и другие сильные лекарства, подумал он. Например, эмфитал. Три таблетки, и я больше никогда не проснусь. Но дело не в дозе и не в силе препарата. Ведь если я… Он высыпал таблетки на ладонь и задумчиво посмотрел на свое отражение в зеркале. Никто обо мне не всплакнет.

Никто не вмешается…

– Мистер Сад, – сказала аптечка, – я должна связаться с доктором Туктуком из Солт–Лейк–Сити. Ваше состояние внушает серьезные опасения.

– А у меня нет никакого состояния, – быстро ответил Пит.

Он торопливо высыпал таблетки эмфитала обратно в пузырек.

– Видишь? Это просто мимолетная слабость. Безобидный жест протеста.

До чего же я дошел, подумал Пит. Мне приходится умолять эффект Рашмора своей аптечки–шкафчика–инквизитора.

– Конечно, это останется между нами? – спросил он с надеждой.

Аптечка щелкнула и отключилась. Пит облегченно вздохнул. До него донесся звон дверного колокольчика.

Кого еще черт принес, подумал он, проходя через пропахшие пылью комнаты. Его ум по–прежнему был занят мыслью о наркотиках, но Пит не знал, как их достать, не вызывая тревоги у эффекта Рашмора. Он открыл дверь.

На пороге стояла его бывшая жена–светловолосая Фрейя.

– Привет, – спокойно сказала она.

Проскользнув мимо него, Фрейя невозмутимо вошла в гостиную, словно свидание с ним была для нее совершенно естественным событием, несмотря на замужество с Клемом Выгодой.

– Что у тебя в кулаке? – спросила она.

– Семь таблеток дремозекса, – признался Пит.

– Я дам тебе кое–что получше. Эффект потрясающий.

Фрейя покопалась в своей кожаной сумочке, похожей на почтовый мешок.

– Это мощное суперновое лекарство, созданное в Нью–Джерси на автоматической фармафабрике. Вот, держи.

Фрейя протянула ему большую голубую капсулу.

– Нердювил, – сказала она и смущенно засмеялась.

– Ха–ха–ха, – без всякого веселья ответил Пит.

Так могла шутить только дилетантка. Никуда не годный комический номер.

– Значит ты прилетела, чтобы дать мне это слабенькое снотворное?

Она была женой и блеф–партнером Пита более трех месяцев и, конечно, знала о его хронической бессоннице.

– У меня жуткое похмелье, – сообщил он ей. – К тому же, этой ночью я проиграл Уолту Ремингтону свое лучшее владение. Впрочем, ты все видела сама. Одним словом, я сейчас не способен на дружеские подколки.

– Тогда угости меня чашечкой кофе, – сказала Фрейя.

Она сняла с себя жакет с меховыми полосками и повесила его на спинку стула.

– Или лучше я сама приготовлю его для тебя.

Посмотрев с сочувствием на бывшего супруга, Фрейя добавила:

– Ты плохо выглядишь, Пит.

– Беркли… Почему я поставил его на кон? Надо же! Я даже этого не помню. Из всех моих владений… Прямо какой–то импульс самоуничтожения.

Он помолчал и тихо произнес:

– Сегодня ночью, во время полета, я принял сообщение из Онтарио.

– Я тоже слышала его.

– Скажи, их беременность обрадовала или огорчила тебя?

– Не знаю, – мрачно ответила Фрейя. – Конечно, я рада за них, но…

Скрестив руки на груди, она задумчиво прошлась по комнате.

– А меня это повергло в уныние, – сказал Пит.

Он наполнил кофеварку водой и поставил ее на кухонную плиту.

– Спасибо, – пропищала кофеварка–вернее, эффект Рашмора этого незатейливого устройства.

– Ты же знаешь, люди могут иметь любые отношения вне Игры, – сказала Фрейя. – И я хочу, чтобы мы по–прежнему любили друг друга.

– Но это нечестно по отношению к Клему.

Он вдруг почувствовал солидарность с Клемом Выгодой. Дружба пересилила привязанность к Фрейе–во всяком случае, на какое–то время.

И еще ему было интересно увидеть свою новую жену. Он знал, что рано или поздно наберет три положенных очка.

Глава 2

На следующее утро Пит Сад проснулся от удивительных и почти невозможных звуков. Он спрыгнул с постели и выпрямился, прислушиваясь к детским голосам.

Те спорили о чем–то за окном на пустынной улице.

Судя по всему, это были мальчик и девочка. Неужели в Сан–Рафеле рождались дети, подумал Пит. Вполне возможно–я уже давно сюда не прилетал.

Но в таком случае их родители являлись небоссами. Они не имели владений, которые давали бы им право участвовать в Игре. Как здорово, что эта семья поселилась на моей территории, обрадовался он. Мне надо подарить им какой–нибудь город… Сан–Ансельмо или Росс, или даже оба. Эти люди заслужили участие в Игре. Но согласятся ли они принять такой подарок?

– Ты первый сжульничал, – сердито настаивала девочка.

– Нет, ты.

Голос мальчика дрожал от обиды.

– Ах, так!

Послышались звуки драки.

Пит прикурил сигарету, собрал разбросанные вещи и начал одеваться.

В углу комнаты у стены стояла винтовка МВ–3… Взгляд Пита задержался на ней, и поток воспоминаний принес ему все то, что было связано с этим старым оружием. Когда–то он готовился к войне с Красными китайцами. Но винтовка так и не пригодилась. Китайцы не напали на страну–по крайней мере, живого противника не было. Вместо людей они использовали радиацию Хинкеля, и никакое количество винтовок МВ–3, розданных гражданской армии Калифорнии, не могло одолеть того смертельного натиска. Радиоактивный луч со спутника «Оса–С» сделал свою работу, и Соединенные Штаты проиграли войну.

Однако победа не досталась Китаю. В той войне никто не победил. Радиация Хинкеля накрыла всю планету. И увидел Бог, что это хорошо.

Пит поднял винтовку и взял ее наперевес, как его учили в юности – почти сто тридцать лет тому назад. Антикварная вещь, подумал он.

Интересно, она все еще стреляет? Впрочем, какая разница? На Земле уже некого убивать. Только психопат может найти какую–то причину, чтобы отстреливать последних обитателей пустых и вымирающих городов. Да и он скорее всего передумает. Говорят, что во всей Калифорнии осталось меньше десяти тысяч человек… Пит опустил МВ–3 и осторожно поставил ее на прежнее место.

В любом случае, эта винтовка не предназначалась для уничтожения людей.

По замыслу конструкторов, ее крохотные А–патроны должны были пробивать броню советских танков ТЛ–90. Пит вспомнил учебные фильмы, которые им показывали офицеры Шестой армии. Вот бы снова увидеть города тех дней, подумал он.

Потоки людей на тротуарах и «человеческое море» на площадях. Я не знаю, кто начал первым–китайцы или нет… Но мы должны возродить то доброе время.

Я салютую тебе, Бернхард Хинкель, язвительно подумал он. Гуманный изобретатель безболезненного и совершенного оружия… Да, ты был прав–оно не вызывало боли. Мы ничего не чувствовали и даже ничего не подозревали. А потом…

Им пришлось развернуть массовую компанию по удалению хайнсовой железы, и их усилия не были пустой тратой времени. Фактически, только благодаря этому люди и выжили до сих пор. Но вторичным эффектом операции стала стерильность мужчин и женщин–дети рождались редко и лишь при определенной комбинации генов. По теории, зачать ребенка могла каждая супружеская пара, однако, на практике, детей имели только некоторые семьи.

Например, детей за его окном…

По тротуару двигался автокомбайн, собиравший мусор и подрезавший траву на газонах. Весело посвистывая, агрегат проехал по одной стороне улицы, затем по другой. На какое–то время его ровное гудение заглушило голоса детей. Автоматизированная машина остановилась и, выдвинув псевоконечности, бережно полила куст камелии.

В этом пустом городе всегда будет порядок, подумал Пит. Вернее, в почти опустевшем городе. Согласно последней переписи населения в Сан–Рафеле проживало около дюжины небоссов.

Позади автокомбайна двигался второй механизм, еще более сложный, чем первый. Он походил на огромного двадцатиногого жука и, проезжая по дороге, источал из себя горячий воздух и вонь разложения. Пит знал, что этот агрегат отстраивал разрушенные здания и ремонтировал поломки коммунальных систем. Он не только заживлял и перевязывал раны города, но и устранял износ домов, прежде чем тот становился заметным. А для чего? Вернее, для кого? Хорошие вопросы. Возможно, вугам нравилось смотреть со спутников на Землю и видеть не руины, а опрятные города чужой цивилизации.

Затушив сигарету, Пит прошел на кухню, чтобы приготовить завтрак. Он не появлялся в этой квартире несколько лет, но знал, что за дверью холодильника на вакуумных присосках найдется все необходимое–бекон и яйца, молоко и джем, отличный свежий хлеб. Прежде здесь жил Антонио Нарди–бывший босс Сан–Рафела. Уезжая отсюда, он, конечно же, не думал, что проиграет этот город Питу и больше никогда не вернется в свой дом.

Мысль об Игре заставила Пита позабыть о завтраке. Он включил видеофон и озабоченно произнес:

– Я хочу связаться с Уолтером Ремингтоном.

– Будет сделано, мистер Сад, – ответил видеофон.

Экран засветился, и на нем появилось изображение постного вытянутого лица Ремингтона. Он со скукой посмотрел на Пита. Уолт не успел побриться.

Щетина покрывала его челюсти, а глаза, небольшие, с красным ободком, выглядели отекшими и заспанными.

– Привет.

– Ты что так рано? – проворчал Ремингтон.

Он все еще был в пижаме.

– Помнишь, что случилось прошлым вечером? – спросил его Пит.

– А–а, да, конечно.

Уолт зевнул и пригладил торчавшие в беспорядке волосы.

– Я проиграл тебе Беркли. Понять не могу, почему поставил этот город на кон. Ты же знаешь, я считал его своей резиденцией.

– Да, я знаю, – ответил Уолт.

Пит сделал глубокий вдох и предложил:

– Я отдам тебе за него три города на Взморье–Росс, Сан–Рафел и Сан–Ансельмо. Мне хочется вернуть его обратно. Я привык там жить.

– Ну и живи, если хочешь, – ответил Уолт. – Только не как владелец.

– Нет, я так не могу, – сказал Пит. – Мне надо обладать им. Я же не какой–нибудь небосс. Кончай, Уолт! Ты все равно не будешь там жить, я тебя знаю. Ты всегда считал Беркли слишком холодным и туманным городом. Тебе по нраву жаркий климат таких долин, как Сакраменто. Или твоего любимого Уолнат–Крик.

– Это верно, – согласился Уолт. – Но… Я не могу вернуть тебе Беркли.

И тут он признался:

– У меня его больше нет. Когда прошлым вечером я прилетел домой, ко мне явился маклер. Даже не спрашивай, как он узнал о результатах нашей Игры.

Этот ловкач с Востока пронюхал, что я выиграл у тебя Беркли. Мне кажется, он работает на ассоциацию Мэтта Метронома.

Уолт нахмурился и замолчал.

– Так ты отдал им Беркли?

Пит не верил своим ушам. Это означало, что какому–то чужаку удалось прорваться в Калифорнию–в их дружную и сплоченную группу.

– Почему ты согласился? – сурово спросил он у Ремингтона.

– Они дали мне взамен Солт–Лейк–Сити, – с мрачной гордостью ответил Уолт. – Разве я мог отказаться от подобной сделки? Теперь мне позволят играть в группе полковника Поварса. Их штаб–квартира находится в Прово, штат Юта. Прости меня, Пит.

Он виновато улыбнулся.

– Наверное, я вел себя немного неосмотрительно. Это предложение показалось мне слишком хорошим, чтобы отвергнуть его в тот момент.

– Чей заказ выполняла ассоциация Метронома?

– Маклер не сказал.

– А ты спрашивал?

– Нет, – угрюмо признался Уолт. – Хотя, наверное, мне следовало бы спросить его об этом.

– Я хочу вернуть себе Беркли. Я найду нового владельца и предложу ему обмен–пусть даже мне придется отдать за это все Взморье. И еще я буду ждать момент, чтобы отомстить тебе в Игре. Клянусь, ты проиграешь все, что получил. Я буду мстить тебе, кем бы ни были твои партнеры!

Он свирепо щелкнул по клавише и отключил видеофон. Экран мгновенно потемнел.

Как Уолт мог поступить так с нами, спрашивал он себя. Передать владение кому–то вне группы? Кому–то с Восточного побережья? Я должен узнать, чьи интересы представляла ассоциация Метронома.

У него вдруг появилось интуитивное чувство, острое и зловещее, что он знал заказчика этой сделки.