355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фэйво Сыцунь » Любовь творит чудеса (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Любовь творит чудеса (ЛП)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2017, 23:00

Текст книги "Любовь творит чудеса (ЛП)"


Автор книги: Фэйво Сыцунь



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Фэйво Сыцунь – Любовь творит чудеса

Перевод: So-chan
Сверка: So-chan
Редактура: Nikita
Худ. оформление: Solitary-angel
Книга переведена специально для сайта: http://www.worldselena.ru  

Аннотация

Всю свою жизнь я мечтала, чтобы меня лелеяли и оберегали. Освободили от страха и страданий. Указывали путь. Однако я ни одно мгновение не сомневалась, что такой человек в моей жизни никогда не появится. Пытаясь остаться вместе с мужчиной, который когда-то любил и потерял мою старшую сестру, как могла я, упрямая Е Цзинчжи, позволить отравить своё сердце ядом? Наконец, после успешного развода на меня кладёт глаз другой… но…

Желая защитить маленькую жизнь в моем животике, у меня не остаётся иного выбора, кроме как начать долгое сражение с двумя неукротимыми мужчинами.

Ну, Е Цзинчжи, сможешь ли ты наконец поверить, что любовь может творить чудеса и тебя ждёт счастливый конец с прекрасным принцем?

Предупреждение: Этот роман является пародией на творчество автора, китайские сериалы и любовные романы в целом. Пожалуйста, не воспринимайте книгу всерьёз.

Глава 1 

Лифт открывается со звонким *динь*. Наконец-то! Стремительным шагом иду по коридору, сворачиваю налево и прохожу мимо уродливых комнатных растений прямо к стеклянному столу, за которым сидит хрупкая красавица. Видимо, красавицу уже оповестили с ресепшна о моем приходе, потому что она тут же встаёт и пытается меня остановить, но не зря же я больше десяти лет занималась тхэквондо. Один удар по лицу, и она уже летит к стене, даже не успев крикнуть.

Яростно распахиваю дверь.

Красавица успевает подбежать и вытянуть руку передо мной, преграждая путь в символическом жесте.

– Простите, директор Лу, я не смогла её остановить…

Мужчина, сидящий за столом, не ведёт бровью, но и ничего не говорит. Красавица тактично нас покидает, закрывая за собой дверь.

Отлично!

Хватаю Лу Юйцзяна за галстук и яростно выплёвываю каждое слово:

– Иди на хрен! Номер два!

Лу Юйцзян медленно снимает очки в золотой оправе, затем также медленно отрывает мои пальцы от воротника и с ещё более нарочитой медлительностью произносит:

– Е Цзинчжи, ты же знаешь, я единственный сын в пяти поколениях и не могу быть вторым.

Я не настолько злая, чтобы забыться, потому что прекрасно знаю: не стоит пререкаться с этим ублюдком, он кого угодно заговорит, так что я не собираюсь состязаться с ним в красноречии. Тот, кто отказался решить вопрос полюбовно, пусть теперь валит из дома.

– Убирайся! – Снова хватаю его за галстук и кричу прямо в лицо: – Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы ты немедленно убрался из моего дома, иначе я просто вышвырну тебя вон вместе с вещами.

– Это и мой дом тоже.

От этих слов я лишь распаляюсь. Я вела себя как слепой кутёнок… точнее, мне собачья моча в голову ударила, когда я подписывала чёртов договор.

– Хорошо! Можешь никуда не уезжать – съеду я.

– Статья семь соглашения по разводу: тот, кто будет выселен из дома, даже добровольно, отдаёт свою долю бывшему супругу.

Бля!

Я купила виллу, когда была замужем за этим ублюдком, и в то время её рыночная стоимость ровнялась приблизительно двадцати миллионам, но теперь цены на недвижимость взлетели в разы, особенно на виллы. Ранее я навела справки и выяснила, что дом теперь оценивается минимум миллионов в пятьдесят!

Половина – это двадцать пять лямов!

Даже если меня изобьют до полусмерти, я не отдам такую сумму!

Особенно этому ублюдку!

Ослабляю хватку, но рычу:

– Раз не собираешься катиться отсюда, то веди себя с большой галантностью. Мы должны научиться сосуществовать друг с другом, так что прекрати вмешиваться в мою личную жизнь!

– Да кому она нужна? – Оставаясь абсолютно равнодушным, Лу Юйцзян освобождает галстук. – У меня отложили рейс, и я вернулся домой в полночь. Кто же мог знать, что ты лобызаешься с парнем в гостиной.

– Ты мне собачье дерьмо в уши не закладывай! – Да, у меня плохо со словарным запасом. – Какими ты это глазами увидел, чтобы я там лобызалась?

– О, в двенадцать часов ночи мужчина и женщина сидят одни одинёшеньки на диванчике, болтают за жизнь и дискутируют о нападении России на Грузию?

Его остроты меня просто выбешивают. Будда говорил, что если думать о Будде, то увидишь Будду, а если у тебя на уме собачье дерьмо, то и увидишь собачье дерьмо, и если в сердце считаешь, что все мужчину воруют, а женщины занимаются проституцией, то только это и будешь видеть.

Я смотрю на него сверху вниз и высокомерно произношу:

– Это тебя не касается! Я могу уединиться в своей гостиной с кем захочу, и не твоё дело, обсуждаю я с ним жизнь, спорю победит ли Россия Грузию или же трещу о восьмидесяти одном типе итальянских скоб для подвесной люстры.

Он кивает.

– Это было не моим делом до того, как ты вбежала в мой офис и подняла суматоху.

Я просто в ярости. Виновный жалуется первым?

– Ты! – кричу я. – Это ты заявился домой посреди ночи. Мы разведены, и между нами нет никаких отношений. Но ты всё ещё приказываешь мне подать то одно, то другое, даже крикнул мне найти твой купальный халат и нёс такую пургу, что разозлил Цао Биньюаня и заставил его уйти…

– Цао Биньюань... – Он наконец хмурится. – Ненавижу это имя.

– Уж получше, чем Лу Юйцзян, – вхожу я в раж. – Цао Биньюань – молодой талант, известный дизайнер, в него нельзя не влюбиться. Он моложе тебя, талантливее, благороднее, интереснее, лучше в тысячу раз, нет, в десятки тысяч...

Он меня прерывает:

– Поздравляю.

Его ответ застаёт меня врасплох.

Его губы расплываются в улыбе.

– Ты нашла отличного парня, так что поспеши и выкупи у меня половину дома, чтобы в будущем вы спокойно занимались любовными утехами без внезапных свидетелей.

Этот ублюдок надо мной издевается. Думает, что мне и за всю жизнь не заработать двадцати пяти миллионов.

В сердце зияет огромная дыра; столько времени прошло, а раны всё ещё не затянулись.

– Лу Юйцзян, в этом мире ты не единственный разжился деньгами. Я вышла за тебя ради богатства, но ты оформил брачный контракт, и после развода у нас остался только этот совместный дом. Я не могу продать половину собственности, потому что согласно соглашению о разводе, покупателем можешь быть только ты…

– Теперь чувствуешь себя ущемлённой? – усмехается он. – Если хочешь что-то получить, всегда нужно платить.

– Я уже заплатила. – Совершенно выхожу из себя: – Ты легче сдохнешь, чем своё отдашь! Не нужен мне дом! Я съеду! Я с ума сошла, раз терпела так долго! Сумасшедшая, раз живу в этом доме! Да я полная конченная идиотка!

Выбегаю из кабинета. Красавица за компьютером смотрит на меня большими глазами, но я, не обращая на неё ни малейшего внимания, мчусь к лифту и отчаянно жму на кнопку. Лифт всё не идёт. По щекам текут непрошенные слёзы.

Я боюсь, что меня увидят, и не дождавшись лифта спускаюсь по лестнице.

Иду и плачу, такая жалкая.             Спускаюсь почти полчаса с тридцать восьмого этажа и всё время плачу, пока не начинает трещать голова.

Последний раз голова у меня болела, когда я сдавала экзамены в аспирантуру; тогда я ходила с головной болью всё время, отчаянно пытаясь набить руку на пробных тестах.

Нет, на самом деле последний раз был, когда я поссорилась с Лу Юйцзянем. Я истерила с ужасной головной болью, а он только смеялся: «Ты хоть что-нибудь любишь кроме денег? Стала бы ты моей женой, если бы я не был богат?»

Каждое слово пронзало мне сердце: если бы это был вечерний сериал, исполнительница главной роли отхаркала бы полный рот крови[1]1
  Один из штампов китайских сериалов заключается в том, что как только герою становится плохо (физически или эмоционально), так он сразу харкает кровью. Особенно этим грешат исторические сериалы. В них чуть ли не все болезни и яды выражаются через кровь на платке.


[Закрыть]
, но я просто страдала от головной боли, а к горлу подкатывала желчь, поэтому я в отчаянии сказала: «Да, я люблю деньги. Если хочешь развод, можешь просто заплатить».

Он не бросил мне чек в лицо, просто разрешил уйти.

Лу Юйцзян не глуп, даже если бы он согласился отпустить меня с миром, то документы всё равно должны были пройти через его адвокатов; после внесения многочисленных поправок элитной юридической командой, в конце концов меня заставили поставить подпись.

В то время я была бедна как церковная мышь. Я не работала после свадьбы, так что естественно у меня не было денег. Всё, что находилось в моем распоряжении, было дано Лу Юйцзяном, таким образом я подписала документы. После «национального позора и полной утраты суверенных прав» остаётся лишь чувство унижения. Когда тебе приходится «уступать территорию и выплачивать контрибуцию», как можно вести переговоры?

Мне некуда пойти, поэтому с раскалывающейся головой плетусь в парк и сажусь на скамейку.

К счастью, я больше не плачу.

Ненавижу своё заплаканное лицо, оно такое уродливое, такое омерзительное…

Я не красавица. Помнится, после помолвки с Лу Юйцзянем многие коллеги по работе искали повода зайти ко мне в лабораторию, и их чаяния часто сменялись разочарованием: как Юйцзян мог её выбрать? Она не красива, любит пускать в ход руки, падка на крепкое словцо, а все её достижения можно описать одним словом: посредственные. Ореол скромности и добродетели её не окружает, умным словом блеснуть не может. И как такой завидный жених смог на неё клюнуть?

Что ж, это секрет, известный только мне и Лу Юйцзяну.

В начале нашей супружеской жизни всё было хорошо: он претворялся нежным супругом, а я покорно ему подыгрывала. Все верили, что мы души друг в друге не чаем. Когда мы купили наш новый дом, меня сфотографировали для журнала, как маленькую птичку, тянущуюся к его руке. Так и помню заголовок статьи: «Самое достижимое счастье на свете».

Ха-ха-ха.

Я прекрасно знаю, что в этой жизни счастья мне не видать.

Сидя на скамье, я тупо смотрю на озеро. В нём полно лотосов, и на одном листе сидит жаба; будь это лягушка, она могла бы превратиться в принца. И Золушка на самом деле была дочерью графа, истинной дворянкой. Вот почему она смогла захомутать принца и жить себе припеваючи. А злобная сестрица пусть и отрезала себе пятку, всё равно не смогла надеть хрустальную туфельку. Все смеются над ней точно также как над жабой, желающей отведать лебяжьего мяса[2]2
  Китайская поговорка, означает мечтать о несбыточном, когда ты этого не достоин. К примеру, урод мечтает жениться на красавице.


[Закрыть]
.

Я – жаба.

В сумочке вибрирует мобильный телефон. Вижу номер и немедленно прекращаю оплакивать смену сезонов, потому что звонит босс.

Мир бескраен, босс твоё все, и если он хочет, чтобы ты стояла живой, ты не можешь умереть сидя.

– Е Цзинчжи. – Босс очень сердится. – Я послал тебя отправить данные, где тебя черти носят?

– Уже иду.

Работа превыше всего, поэтому даже если погибла любовь, потеряна девственность или получен развод, жизнь продолжается.

Возвращаюсь в офис и упорно работаю до шести. Выматываюсь так, что нет сил даже думать.

Сколько бы печалей ни накопилось на сердце, мне нужны деньги, и даже если бы у меня было время и энергия на ссоры, какой смысл? Когда я была госпожой Лу, каждый день была свободна ссориться с Лу Юйцзяном, теперь же, когда мы разведены, даже поссорившись, у меня нет времени грустить.

Звоню Ченьмо и говорю, что мне нужно пожить у него дня два, пока не найду новое жилье.

Ожидаемо, Ченьмо кричит, словно у него развели огонь под задницей.

– Чего?! Ты собираешься съехать? А как же двадцать пять миллионов?

После развода я часто хвасталась этим Ченьмо.

– Подожди, пока не продам дом, тогда у меня будет целое состояние.

Я не говорила ему, что согласно соглашению о разводе половина собственности может быть продана только Лу Юйцзяну, иначе Ченьмо, конечно же, будет костерить меня последними словами. Но кто может обхитрить Лу Юйцзяна? Меня и так съели с потрохами, но ему это мало.

– Я всё потрачу, – беззаботно говорю я. – Я могу потратить двадцать пять миллионов за раз, разве не я крута?

Ченьмо не знает верить мне или нет, но всё-таки решает поверить.

– Если ты захочешь спустить двадцать пять лимонов, ты это сделаешь, и даже Лу Юйцзян тебя не остановит.

***

Забегаю в «Макдональдс» купить гамбургер и перекусываю в кафе, наблюдая, как медленно темнеет небо. На другой стороне улицы большая городская площадь. Около фонтана гуляют парочки, пожилые люди и матери с детьми.

Они никуда не спешат, как и я. Можно сесть на последний поезд. Надеюсь, к тому времени Лу Юйцзян уже будет спать, чтобы я смогу спокойно упаковать чемодан.

Говоря о моем имуществе, вещей у меня немного. После развода я с огромным трудом нашла работу, а когда получила первую зарплату, пошла и купила несколько комплектов одежды.

Помню, когда вернулась, Лу Юйцзян оказался дома и, увидев мои сумки, высмеял:

– Смотрю, ты не меняешься? Не превысь лимит на кредитке.

Однажды я поссорилась с ним, потому что истратила всю кредитку, его кредитку, так что, наверное, банк умер от счастья.

Впервые за многие годы я смогла ответить с высоко поднятой головой:

– Я потратила свои деньги, так что не суй нос не в своё дело.

Я часто матерюсь перед Лу Юйцзянем, и каждый раз его это злит. Когда он доходит до точки кипения, меня отчего-то это очень радует, словно я веду в счёте.

Я намеренно жду полуночи, чтобы вернуться домой. Вдруг Лу Юйцзяня не будет. Может, это ублюдок уехал за тысячу километров делать деньги.

***

В голове нет ни одной мысли. Я спокойно сложила несколько комплектов одежды в чемодан. Комната пуста, а я сижу на кровати в оцепенении. После одной особо ужасной ссоры Лу Юйцзян переехал жить в комнату для гостей, поэтому я всегда спала в главной спальне. После нашего развода я упаковала все его вещи в картонные коробки и бросила в прихожей. Мол, забирай свой хлам и проваливай. Общие вещи я тоже выбросила. Ничего особенного, просто свадебные фотографии и плюшевый мишка.

После свадьбы Лу Юйцзяну очень не нравилось, что я обнимаю его во сне, но иначе я просто не могла заснуть, поэтому он купил мне плюшевого мишку; у нас на кровати была разграничительная линия, и медведь лёг точно на середину. Иногда посреди ночи я начинала ворочаться и пересекала черту, а он толкал медведя. Обычно я просыпалась и покорно переворачивалась на свою половину.

Как грустно, у нас даже нет светлого воспоминания.

Несу чемодан вниз. Весь первый этаж дома утопает в кромешной тьме, и я шарю рукой по стене, чтобы включить свет. Яркий свет пугает меня, потому что на диване сидит Лу Юйцзян.

Он приходит и уходит как тень, пугая до жути.

Когда он вернулся? Я же была на втором этаже, почему ничего не услышала?

Он опускает глаза на чемодан в моих руках, а затем переводит взгляд на моё лицо. В любом случае я разбитая ваза, которую не склеить, и мне даже не нужны его двадцать пять миллионов, так чего я боюсь? Вздёрнув подбородок и выпятив грудь, я прожигаю его взглядом и иду к двери.

– Цзинчжи!

Не обращаю на него внимания. Он трясёт пультом, дверной замок заперт. Какого хрена этот ублюдок запер дверь?

– Чего тебе надо?

– Открой чемодан.

Выхожу из себя и поднимаю голос:

– С какой стати?

– Откуда мне знать, что ты ничего не украла? – Его губ касается слабая улыбка. – Все комнаты не заперты, а в доме полно ценностей.

Да как он смеет?! Учёный предпочтёт смерть оскорблению!

Кровь ударяет в голову. Поднимаю чемодан и в ярости бросаю в своего ненаглядного, но расстояние слишком велико, и чемодан падает посреди комнаты на ковёр. Замок на чемодане не закрыт, поэтому молния не выдерживает, чемодан открывается, и вся одежда вываливается на пол. Я кричу на Лу Юйцзяна точно полоумная:

– Смотри, а! Смотри! Ну что, украла я что-то ценное? Разуй глаза и посмотри, что я взяла! Носки, которые были куплены на твои деньги, я не трогала, хотя люблю деньги и алчна до богатства. Мне не нужно твоё бабло, потому что меня от тебя тошнит! Тошнит!

Я кричу на него хриплым голосом, как в тайваньских сериалах. Понимаю, что выгляжу фурией, но никак не могу справиться со своими эмоциями.

В комнате на короткое время наступает тишина. Я утираю слёзы и складываю вещи обратно в чемодан. Я не убежала, потому что до зарплаты ещё далеко, а я хочу арендовать жильё, и у меня нет денег, чтобы снова покупать одежду. Лу Юйцзян сидит и не двигается. Его тон полон цинизма, как обычно:

– Очень хорошо, а я-то думал ты и за всю жизнь слезинки не проронишь.

Кто решил, что я бесчувственная? Сегодня я плакала дважды, раз из-за него, другой раз… тоже из-за него.

Он сменил пароль на двери – я не могу уйти. Обессилено опускаюсь на чемодан, прислонившись спиной к холодной двери. В душе царит полное опустошение.

– Лу Юйцзян, чего ты хочешь? Мы разведены больше года. Я выносила всё это больше года, но больше терпеть не могу. Я принимаю поражение. Я съезжаю, мне не нужен этот дом, я оставляю твою семью. Зачем ты навязываешь мне этот конфликт?

– Ты должна мне. – Его голос холоден, как ночь за окном. – Не думай, что можешь сбежать вот так легко.

Да пошёл он!

Я так не играю!

Теряю самообладание и набрасываюсь на Лу Юйцзяна.

– Лу Юйцзян, тварь! Открой дверь!

Бью безжалостно, но это я в невыгодном положении: я занималась тхэквондо больше десяти лет, а Лу Юйцзян – кикбоксингом больше двадцати, поэтому, в конце концов, он перебрасывает меня через плечо, и я со всей дури падаю на пол, ударяясь затылком об эбеновую ножку дивана. Мне так больно, что перед глазами одна темнота. Из носа и глаз течёт, а всё тело немеет.

Должно быть, я получила сотрясение мозга, потому что всё кружится, даже лицо Лу Юйцзяна.

– Е Цзинчжи! Е Цзинчжи!

Он вроде бы немного беспокоится, гладит мою щёку и проверяет затылок, и его голос звучит так близко, но кажется так далеко. Мне страшно, как в те ночи, когда я сжимала плюшевого мишку и бормотала про себя: «не оставляй меня… пожалуйста, не оставляй меня…»

Не знаю, что я ответила. Чувствую только тупую боль в затылке, как при головной боле, такую сильную, что меня затошнило и чуть не вывернуло наизнанку. Я дрожу и не знаю кого зову. Возможно, маму, возможно, старшую сестру.

«Цзинчжи… Цзинчжи… – мягко звала моя сестра. – Лу Юйцзян, он позаботится о тебе, он обещал мне, он никогда тебе не обидит…»

Голова раскалывается. Не нужен мне этот Лу Юйцзян, мне нужна старшая сестрёнка. Лучше быть одной, чем прожить остаток жизни с незнакомцем по имени Лу Юйцзян.

Я не должна была жадничать, не должна… Не я его суженая, он не должен был мне принадлежать. Это возмездие.

– Цзинчжи… Цзинчжи…

Его лицо прямо передо мной, зрачки расширены, точно изображения камеры с увеличенным масштабом. У Лу Юйцзяна очень длинные, немного изогнутые ресницы. Я часто хотела дождаться, когда он уснёт, и немного с ними похулиганить, но всякий раз засыпала первой.

Должно быть, я снова вырубилась, потому что мне приснилось, что Лу Юйцзян нежно позвал меня по имени, потёр ушибленное место, опустил голову и поцеловал в губы, хоть и неуверенно. Когда в последний раз он целовал меня? Два года тому назад? Три? Я почти жадно вдыхаю его аромат, отказываясь освободить. Он держит меня так близко, и я слышу стук его сердца. Оно бешено колотится, и он бормочет, не прерывая поцелуя:

– Цзинчжи … мне так тебя не хватает…

Внезапно прихожу в себе, словно мне на голову вылили ушат воды со льдом. Виски пульсируют, а тело подскакивает, точно кролик, готовый бежать в кусты.

Лу Юйцзян наполовину стоит на коленях, наполовину сидит. Его грудь немного вздымается и опадает. Он не сводит с меня глаз.

В меня словно залили склянку серной кислотой. Она течёт с кончика языка вниз к желудку, вроде всёсжигающего токсичного смога, который бьёт по мозгам. Без сомнения, я бодрствую. Голова раскалывается, как и всё тело. Во рту сухо, язык отказываться слушаться, но я должна это сказать:

– Присмотрись внимательно, я Е Цзинчжи, а не Е Цзинчжи, Цзинчжи мертва[3]3
  Проблема китайского романа. Да, у нас две героини, чьи имена одинаково пишутся на русском и английском, хотя в китайском пишутся разными иероглифами и произносятся чуть по-другому, с разным тоном.


[Закрыть]
.

Он бледнеет, точно призрак, хотя, наверное, я сама белее простыни.

Никто из нас не смеет шевельнуться.

Наконец к ногам приходит хоть какая-то сила. Я с трудом встаю. Нащупываю пульт и кладу в ладонь Лу Юйцзяна.

– Открой дверь – я хочу уйти.

Он не открывает, вместо этого пульт летит на пол. К счастью, ковёр толстый, и я мчусь схватить пульт, а Лу Юйцзян, как сумасшедший, бежит сорвать с меня одежду. Я никогда не видела такого свирепого Лу Юйцзяна. На его лбу проступают синие вены, как будто он хочет сожрать меня живьём. Даже сильно разозлившись, он боролся со мной с помощью резких слов, доводя до белого каления. Но сегодня сошёл с ума именно он. Я знаю, знаю, я уже говорила, что он не в себе. Я пытаюсь сопротивляться, но мне не хватает сил. Он причиняет мне много боли, ещё больше, чем в первый раз. Тогда он был пьян и перепутал меня со старшей сестрой, а я толкнула лодку по течению и обманом заставила переспать со мной. Затем я угрожала ему, шантажируя чувством виной и общественной моралью, и наконец у него не осталось иного выбора, кроме как жениться на мне.

Он не берёт нож, но яростно спрашивает:

– Почему ты так хотела стать моей женой?

– Ради денег, конечно же. Если в лапки попался богач, зачем отпускать? – бесстыдно отвечаю я. – Вначале ты должен был жениться на моей сестре, но, к сожалению, она умерла. Но я не могла тебя отпустить, поэтому постаралась и привязала к себе узами брака.

Таким образом, он ненавидел меня, а я ненавидела его. Ну почему он такой отвратительный и согласился жениться на мне? Да, после свадьбы мы занимались сексом, но Лу Юйцзян вёл себя как маньяк чистоты: после акта всегда отстранялся от меня как можно дальше, не позволяя нарушать разграничительную линию и трогать его.

Я много раз думала об этом, пока не услышала от Ченьмо такие слова:

«Мужчины разделяет любовь и секс. Когда он тебе обнимает, то может думать о другой».

Я знаю, о ком думает Лу Юйцзян: о моей старшей сестре, Е Цзинчжи.

Однако я знаю, что ни капельку не похожа на сестру. Она была симпатичная, нежная и добрая, как белая орхидея, а я вся в шипах, а сердце и душа у меня чёрные-пречёрные.

Вначале я считала, что смогу выдержать, а в результате себя переоценила. Разбитая горем, я кричала во сне, пока Лу Юйцзян был в командировках. Каждую ночь я так боялась, что продолжаю дрожать до сих пор, не в силах заснуть из-за страха, что он никогда не вернётся. Однако, как только он возвращался, я находила причину для ссоры, потому что знала, почему он так нежен со мной: я напоминаю ему старшую сестру, он думает о Цзинчжи. Каждый раз, как я закатывала истерику, он был резок со мной. Если бы не Цзинчжи, если бы он не пообещал ей заботиться обо мне, я уверена, наш брак не продлился бы больше трёх лет.

За три года мы с Лу Юйцзянем так друг от друга устали, что просто отравили друг другу жизнь, а затем развелись.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю