Текст книги "Очерки времен и событий из истории российских евреев. 1939 – 1945 гг. Книга 4"

Автор книги: Феликс Кандель

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Международный Красный Крест не получал от СССР средства на содержание пленных красноармейцев и командиров‚ а потому и не помогал им – в отличие от военнопленных других стран антигитлеровской коалиции‚ которых‚ как правило‚ содержали в приемлемых условиях и оказывали им необходимую медицинскую помощь. В их лагерях работали кухни‚ столовые‚ прачечные‚ парикмахерские; военнопленных обязывали чистить зубы по утрам‚ бриться‚ регулярно посещать баню; в их бараках были газеты с журналами и патефоны с пластинками; они отправляли домой письма и получали посылки от родственников; офицеров и унтер-офицеров – согласно Женевской конвенции – не могли заставить работать без их согласия.

Представители Международного Красного Креста инспектировали лагеря‚ где находились военнопленные США‚ Великобритании‚ Франции и других стран антигитлеровской коалиции‚ присылали для них одежду‚ обувь‚ белье‚ очки‚ спортивный инвентарь‚ музыкальные инструменты‚ игральные карты‚ книги и журналы‚ лекарства и медицинское оборудование для лагерных лазаретов; каждый военнопленный получал не реже двух раз в месяц продовольственную посылку.

Красный Крест США отправил военнопленным за годы войны более 25 миллионов посылок с едой‚ одеждой‚ медикаментами. Продовольственная посылка из США обычно включала консервированное мясо‚ ливерный паштет‚ лососину‚ молочный порошок‚ сыр‚ маргарин‚ сахар‚ шоколад‚ бисквиты‚ апельсиновый концентрат‚ кофе или какао‚ изюм или чернослив‚ мыло и сигареты.

Немцы воспользовались тем‚ что СССР не подписал Женевскую конвенцию‚ – это стало юридическим и моральным оправданием их жестокого отношения к советским военнопленным‚ которые оказались без защиты и помощи Международного Красного Креста. Из показаний пленных немецких солдат: "20 июня 1941 года нам заявили‚ что в предстоящем походе раненым красноармейцам перевязки делать не следует‚ ибо немецкой армии некогда возиться с ранеными..." – "21 июня мы получили приказ: "С ранеными русскими пленными нечего долго возиться‚ их надо просто приканчивать на месте..."

Пленные погибали десятками и сотнями на изнурительных пеших этапах‚ когда конвоиры подгоняли штыками и прикладами‚ расстреливали упавших и отстающих; они умирали в переполненных товарных вагонах от голода‚ холода или удушья: на станциях назначения мертвых вынимали из вагонов и складывали в штабеля‚ а подававших признаки жизни пристреливали. Десятки тысяч человек загоняли на ограниченную территорию‚ огороженную колючей проволокой‚ где они порой не могли пошевелиться и отправляли на месте естественные надобности. Многие попадали в плен в летней форме и страдали затем от наступивших холодов; в зимнее время с пленных снимали шинели и шапки‚ размещали под открытым небом или в помещениях без окон и дверей – сотни людей замерзали ночами‚ когда температура опускалась до 20–30 градусов мороза.

Из дневника жительницы Каунаса (1941–1942 годы):

"Сегодня опубликовано: "Кто станет помогать пленным‚ будет арестован‚ при попытке бежать – расстрелян!" Подписано литовским комендантом... Замученные‚ голодные‚ истерзанные‚ запряженные вместо лошадей в телеги‚ возят они то какой–то цемент‚ то доски‚ то камни‚ то мебель... Страшно смотреть на умирающих людей... Донельзя оборванные‚ грязные‚ шатающиеся от слабости‚ проходят они по улице‚ молчаливые‚ сумрачные‚ суровые – выходцы из иного мира...

Пришли два поезда с русскими пленными: в двух вагонах были сплошь мертвые‚ во многих полно умирающих от духоты и голода. Всех слабых немцы тут же застрелили... Целая гора трупов... Сегодня видела‚ как четверо русских пленных несли за руки и за ноги умершего товарища: голова‚ закинутая назад‚ безжизненно болталась. Красивое тонкое лицо...

Мороз 28–30 градусов. Вид военнопленных ужасен. Умирают тысячами... Призраки‚ тени людей! На днях немцы убили женщину‚ перебросившую хлеб через забор. Труп ее не позволяли убирать несколько дней... В немецком журнале на первой странице сняты русские пленные. Масса измученных‚ исстрадавшихся лиц. Но есть такие смелые‚ гордые‚ даже насмешливые..."

Международная конвенция обязывала воюющие стороны «обеспечивать военнопленных такой же пищей‚ как и собственные войска»‚ но на советских пленных это обязательство не распространялось. Из приказов германского командования (1941 год): «Советский Союз не присоединился к соглашению об обращении с военнопленными, а потому мы не обязаны обеспечивать советских пленных снабжением‚ которое соответствовало бы этому соглашению‚ как по количеству‚ так и по качеству...» – «Выпекать им особый хлеб‚ содержащий 25% опилок... Отбросы свежей рыбы‚ головы и внутренности (исключая кишечник) собирать и запаковывать в бочки‚ снабженные бросающимися в глаза и ясными надписями: „Рыбные отбросы для военнопленных“...»

Пленных морили голодом иногда по пять-семь суток; раз в день их кормили овощными очистками‚ супом из гнилой картошки‚ хлебом с древесными опилками‚ варили для них дохлую зловонную конскую тушу – от недоброкачественной пищи пленные страдали тяжелыми желудочными заболеваниями‚ кровавыми поносами или многодневными запорами; в лагерях появилось людоедство‚ за которое немцы расстреливали‚ а снимки людоедов демонстрировали как образцы "недочеловеков" – животных в человеческом образе. Смертность красноармейцев в первый год войны была огромной и составила не менее полутора миллионов человек.

Из записей француза‚ попавшего в немецкий плен (1942 год): "Большое число русских военнопленных ежедневно умирает. Их трупы лежат рядом с живыми‚ так как их слишком много‚ чтобы можно было немедленно убрать... Каждый второй день умершие и умирающие нагружаются без разбора на одну и ту же телегу... Их сбрасывают в ямы‚ покойников и умирающих‚ и засыпают землей". Голодных‚ умирающих людей вербовали на немецкую службу‚ соблазняя хорошим питанием‚ возможностью выжить‚ и не всякий находил силы противиться‚ – те‚ кто соглашался на это‚ становились полицейскими в лагерях военнопленных или в лагерях уничтожения‚ в особых воинских соединениях для борьбы с партизанами.

Побывавшие в плену вспоминали впоследствии: "В лагерь нас привезли голых и почти босых – немцы нас ограбили‚ сняли не только сапоги и верхнее платье‚ но и белье. Люди кутались в лохмотья‚ куски мешковины‚ толя и т. п. Ударил мороз‚ начали люди умирать. Дров не давали‚ помещения не отапливались‚ все окна выбиты‚ спали на цементном полу без соломы... Каждый день умирало от голода от ста до трехсот человек..." – "Из 12 000 человек с осени 1941 года осталось к весне следующего года 700 человек. Голод был такой‚ что мы съели всю траву в лагере‚ ремни‚ кости‚ рога‚ копыта‚ ободрали кожу с деревьев и листья‚ ели и сапоги‚ предварительно их поджарив..." – "В лагерях были взрослые люди‚ вес которых доходил до тридцати–тридцати двух килограммов – вес подростка..." – "Порки‚ избиения‚ заключение в карцеры – людей пытали‚ вешали‚ расстреливали без малейшего повода..." – "В лагерных госпиталях неделями не перевязывали раны‚ так как не было бинтов... На голом полу‚ в каждой палате по четыре ряда‚ плотно прижавшись друг к другу‚ лежало по восемьдесят человек... Многие умерли от ран‚ заражения крови‚ а еще больше от истощения‚ голодных поносов‚ тифа‚ туберкулеза..." – "На фабриках‚ в шахтах или каменоломнях заставляли работать по четырнадцать и шестнадцать часов в сутки‚ давая за рабочий день один-два литра баланды из травы и брюквы. Даже самые здоровые через четыре-пять месяцев заболевали туберкулезом‚ и тогда их посылали в лагеря смерти. На их место пригоняли специально отобранных здоровых людей‚ чтобы и их вымотать за несколько месяцев..." – "Люди очумели‚ одичали‚ безвременная человеческая смерть воспринималась как должное‚ обыкновенное явление: сегодня – ты‚ завтра – я..."

Рейхсмаршал Г. Геринг рассказывал со смехом: "Съев всё‚ что можно‚ включая подошвы своих сапог‚ пленные начали поедать друг друга‚ и‚ что серьезнее‚ съели немецкого часового". А. Кларк‚ историк: "Шуточки Геринга и холодная статистика жертв не должны заслонить ужасающую картину. Темные загоны‚ полные ужаса и страданий‚ где мертвые лежали кучами целыми неделями‚ очаги таких страшных эпидемий‚ что охрана боялась входить внутрь или входила с огнеметами‚ когда "из соображений гигиены" трупы и умирающих поджигали вместе с подстилками‚ кишащими паразитами... К цифрам статистики добавляется и громадное число людей‚ забитых до смерти на том месте‚ где они сдались‚ – можно себе представить‚ какую ненависть и какое варварство порождала Восточная кампания".

Истинное количество советских военнопленных невозможно установить. По данным российских военных историков‚ в немецком плену оказалось 4‚5 миллиона бойцов и командиров из списочного состава Красной армии; германские источники указывают иное количество – более 5 миллионов советских военнопленных‚ с учетом партизан‚ рабочих на сооружении оборонительных укреплений и прочих гражданских лиц‚ захваченных в районах боевых действий. Германское управление по делам военнопленных сообщало‚ что к маю 1944 года погибло в плену 3‚3 миллиона советских граждан: умерли в лагерях примерно 2 миллиона человек‚ расстреляны и убиты при попытке к бегству 1 миллион‚ погибли в пути следования 280 000.

За линией фронта разбрасывали для военнопленных советские листовки: "Вернитесь домой! Родина вас простила". Сумевших выбраться из плена и вернуться к своим посылали в проверочно-фильтрационные центры для допросов‚ откуда одних направляли на фронт‚ а других в лагеря. После войны вернулись в Советский Союз из плена 1‚8 миллиона человек; запись "военнопленный" в анкете оставалась клеймом на долгие годы‚ обвинением в трусости‚ предательстве‚ в измене родине‚ и лишь в конце двадцатого века вышел указ о полной реабилитации побывавших в немецком плену‚ – мало кто из них дожил до этого дня. (Для сравнения: с 1914 по 1917 год Российская империя потеряла в Первой мировой войне 3‚6 миллиона человек попавшими в плен и пропавшими без вести; умерло в немецком плену 190 000 солдат и офицеров русской армии.)

Красная армия взяла в плен 3‚6 миллиона солдат и офицеров германской армии и 800 000 из армий ее союзников (в том числе несколько тысяч евреев‚ служивших в строительных батальонах венгерской армии). Около пятнадцати процентов военнопленных погибло в советском плену‚ остальные вернулись домой.

За несколько недель до начала войны с Советским Союзом германское командование выпустило приказ‚ в котором было сказано: «Неоправданная гуманность по отношению к коммунистам и евреям неуместна. Их следует беспощадно расстреливать...» Так оно и происходило с первых дней войны; когда немцы захватывали пленных‚ звучал один и тот же приказ: «Комиссары и евреи‚ выходи!» Их сразу же расстреливали; уничтожали и тех‚ кого выявляли при проверке‚ и лишь немногие попадали в лагеря.

Евреев выделяли по акценту‚ характерной внешности или при медицинском осмотре; их выдавали порой другие пленные‚ чтобы в невыносимых лагерных условиях получить немного еды‚ а то и удовлетворить давнюю неприязнь; особенно старались полицейские‚ вчерашние пленные‚ которые безошибочно выявляли российских евреев. Из показаний красноармейца‚ бежавшего из плена (август 1941 года): "В течение двух-трех дней немцы отобрали евреев. Многих выдали свои же товарищи. Пленных евреев изолировали‚ кормили один раз через день‚ всячески издевались‚ избивали палками‚ камнями... В течение недели всех расстреляли". (Был выдан и расстрелян попавший в плен полковой комиссар Е. Фомин‚ один из руководителей обороны Брестской крепости.)

Специальные команды СС уничтожали в лагерях для военнопленных "расово неполноценные элементы". Выжившие бойцы и командиры сообщали: "Оказавшихся в окружении собирали по лесам и деревням‚ свозили на сборные пункты. Здесь по внешнему виду отбирали евреев и убивали..." – "Одежду у них забирали и смеялись: "Она вам не понадобится". Выдергивали из толпы и вели на расстрел даже тех‚ кто хоть сколько-нибудь похож на еврея... В нашем лагере таким образом расстреляли за пять дней 200 пленных евреев..." – "В Славутском лагере каждую вновь прибывшую партию выстраивали и приказывали обнажать половые органы. Гестаповцы обходили ряды и забирали заподозренных..." – "Каждый подходил к немцу и снимал брюки; немец-врач осматривал половой орган и устанавливал – кто еврей‚ кто не еврей. Евреев отделили и посадили в сарай‚ не давали ни есть‚ ни пить‚ а затем расстреляли 600 человек..." – "Выкопали глубокие ямы и загнали в них около 30 евреев. Они были совершенно раздеты‚ их лишили пищи‚ морили голодом. Немцы избивали их плетками‚ кололи штыками‚ фотографировали. Издевательства сопровождались исключительным цинизмом..." – "Яму наполнили навозной жижей‚ подогнали к ней 100–120 евреев-военнопленных в одном нательном белье и босых‚ заставили поочередно выкупаться в этой яме. А так как день был морозный‚ белье на них сразу обледенело. В таком виде их посадили в неотапливаемое помещение‚ где через три-четыре дня эти люди умерли..." – "Внутри лагеря было специальное отделение для евреев‚ огороженное колючей проволокой... Три раза в день всех выстраивали и пригоняли туда‚ а евреев заставляли петь и танцевать. Кто не хотел или не мог этого делать‚ был тут же расстрелян... На четвертые сутки всех евреев расстреляли возле изгороди..." – "Пришел комендант с переводчиком и заявил: "Пока не скажете, кто из вас коммунисты, комиссары и евреи, еду не получите..." – "В Житомирский лагерь привели партию военнопленных. Их собрали во дворе‚ и немец-переводчик сказал: "По распоряжению командования‚ украинцы завтра же могут разъехаться по домам. Но отпустить сразу мы не можем‚ так как среди вас есть комиссары и евреи. Выдайте их нам‚ тогда мы вас отпустим..."

Нет точных данных о количестве пленных евреев‚ погибших в ту войну; полагают‚ что было их не менее 55 000 человек (некоторые исследователи увеличивают эту цифру до 85 000). После войны вернулись в Советский Союз около 5000 евреев‚ сумевших скрыть в плену свою национальность‚ – обычно они выдавали себя за татар‚ узбеков‚ азербайджанцев‚ так как у мусульман принято делать обрезание. Из воспоминаний: "В плену я‚ как и другие‚ пережил голод‚ холод‚ болезни. На протяжении двух с половиной лет очень часто при построении слышал команду: "Комиссарам и евреям выйти вперед!" Я был пропитан страхом перед разоблачением. Боялся встретить знакомого‚ который мог меня выдать. Боялся‚ что ночью заговорю во сне на идиш. Боялся банного дня..."

Из надписи на стене камеры харьковской тюрьмы: "Здесь сидели два еврея‚ Фуксман Саша и Зимин Михаил, с 26.7.43. Расстрел произошел 13.8.43. Дрались мужественно. По-гвардейски. Верные сыны народа и погибли как следует‚ по-гвардейски".

Евреи воевали в рядах армий антигитлеровской коалиции и попадали в немецкий плен вместе с другими солдатами и офицерами, среди них оказалось более 1000 евреев из подмандатной Палестины. Англичане предупредили германское правительство‚ что любая дискриминация пленных евреев будет рассматриваться как грубое нарушение международных соглашений и Великобритания ответит на это подобным отношением к немецким пленным. Это оказало свое воздействие‚ и евреи получили статус военнопленных в соответствии с международной конвенцией. Их разместили в лагерях наравне с солдатами и офицерами армий союзников; они собирались вместе‚ учили иврит‚ молились и отмечали субботу‚ в девятый день месяца ав по еврейскому летосчислению‚ в день национального траура‚ им позволили выстроиться‚ помолиться‚ прочитать «Плач Иеремии»‚ пропеть сионистский гимн «Га-Тикву».

Палестинские евреи создали свою организацию военнопленных‚ которую признало лагерное начальство; во всех спортивных соревнованиях они выступали отдельной командой в бело-голубой форме с магендавидом на груди‚ а когда занимали первые места‚ в их честь поднимали национальный бело-голубой флаг. Евреи добились права хоронить умерших товарищей с воинскими почестями‚ как это делали военнопленные других национальностей. Зимой 1942 года один из евреев умер в лагере‚ немцы тайно его похоронили‚ но евреи добились‚ чтобы тело захоронили вторично с воинскими почестями: играл оркестр‚ прочитали кадиш‚ был отдан прощальный салют.

В финском плену оказалось почти 65 000 бойцов и командиров Красной армии – погибло 18 000‚ в основном в первую зиму. С. Янтовский‚ из воспоминаний пленного еврея: "Зима 1942-го года была суровой. Одни умирали в бараке и на работе‚ другие как-то держались: обмороженные‚ со страшными язвами. Ели всё‚ что казалось съедобным‚ даже падаль. Нашли бочку с техническим маслом‚ стали добавлять в баланду‚ начались отравления... Били нас за каждый пустяк... За отказ от работы тут же убивали... Дожил до весны тот‚ кто дожил... Но‚ к счастью‚ то была Финляндия‚ а не Германия..."

И далее‚ из тех же воспоминаний: "А еще была вербовка. Нас вызывали по одному и предлагали записаться в некое воинское подразделение для войны с Красной армией. Дескать‚ кто согласится – получит обмундирование‚ паек и всякие блага‚ а кто откажется‚ тому придется очень плохо. Я отказался... Назавтра на работах показался начальник лагеря со свитой. Это был кадровый лейтенант с диким нравом‚ жестокий самодур‚ сам забил до смерти двух беглецов... Он подошел ко мне: "Почему ты отказался от службы?" Я чувствовал: все военнопленные следили за нами. Я ответил: "Мною дана присяга на верность‚ она не снята; не имею права вступать в другую армию". Этот ответ неожиданно пришелся по душе солдафону‚ и на глазах у всех он сделал жест высшего расположения к пленному: вытащил пачку руской махорки и дал мне... В эту армию всё равно никто не попал. Но ко мне начали относиться иначе‚ люди стали приходить ко мне с вопросами‚ просьбами‚ исповедями..."

Часть советских военнопленных финны отправили в Германию – среди них было около ста евреев. После поражения немцев под Москвой (а затем и под Сталинградом) отношение к пленным в Финляндии стало улучшаться‚ количество погибших уменьшилось. Исследователи полагают‚ что в финском плену побывало не менее 1000 евреев‚ – точное количество неизвестно‚ так как некоторые из них скрывали свою национальность.

Еврейская община в Финляндии насчитывала примерно 2 000 человек, и 250 из них принимали участие в той войне; в еврейской газете в Хельсинки написали: "Мы сражаемся за свободу и независимость Финляндии". Финские евреи разыскивали единоверцев в лагерях для военнопленных, через представителей Красного Креста отправляли им посылки‚ и подобные действия не вызвали протестов среди коренного населения страны; затем начали поступать посылки от евреев Швеции.

К концу 1942 года часть пленных евреев выделили в несколько рабочих команд‚ которые жили и работали отдельно от других. Из воспоминаний: "До конца жизни сохраню благодарность к моим безвестным братьям‚ разыскавшим меня в финских снегах... Раввин местной общины посетил еврейский лагерь‚ финские евреи прислали нам на Песах мацу и кашерное вино..." В конце 1944 года пленные вернулись домой; некоторые из них остались в Финляндии – среди них было и несколько евреев.

Известно множество случаев, когда командиры и комиссары кончали жизнь самоубийством, чтобы не попасть в плен; среди них было немало евреев. Из воспоминаний (в окружении, январь 1943 года): «...командир и замполит саперной роты – оба евреи. Обнялись друг с другом и застрелились. Солдаты сдались в плен, потом добрая половина из плена бежала, попрятались по погребам у казачек и вылезли, когда мы снова пошли вперед. Один из них и рассказал мне, как было дело».

***

Наиболее "непримиримых и фанатичных противников" среди советских военнопленных посылали в лагеря уничтожения – Заксенхаузен‚ Бухенвальд‚ Маутхаузен‚ Освенцим и Майданек. Туда направляли за побеги‚ за организацию сопротивления и саботаж во время работы; в этих лагерях погибли десятки тысяч бойцов и командиров Красной армии, среди которых было немало евреев. Комендант лагеря Заксенхаузен свидетельствовал после войны: "Для проведения массовых расстрелов русских военнопленных использовалось особое помещение‚ замаскированное под кабинет врача‚ в котором были установлены приспособление для измерения роста‚ таблица для проверки зрения и‚ кроме того‚ там находились эсэсовцы‚ переодетые в белые халаты врачей. Во время мнимого измерения роста заключенного убивали выстрелом в затылок через отверстие в измерительной планке. В соседнем помещении проигрывали пластинки‚ чтобы музыкой заглушить выстрелы..."

Осенью 1941 года в лагере Заксенхаузен уничтожили более 18 000 советских военнопленных – на каждую жертву тратили один патрон‚ крематорий работал круглосуточно. Из протокола допроса надзирателя этого лагеря: "Сами вы тоже стреляли?" – "Так точно‚ 636 русских военнопленных я убил собственными руками". – "Когда это было?" – "С сентября по ноябрь 1941 года". – "Фикер участвовал в массовом уничтожении людей?" – "Так точно‚ он тоже участвовал". – "А Книттлер?" – "Для Книттлера это было само собой разумеющееся дело... Книттлер однажды сказал‚ что хотел бы пострелять‚ а затем занялся этим". – "Какие награды вы получили за вашу чудовищную жестокость?" – "Я получил "Крест за военные заслуги" второго класса с мечами".

В октябре 1941 года в Освенциме впервые применили отравляющий газ для уничтожения заключенных – среди первых жертв этого "эксперимента" были 600 советских военнопленных. Из 14 000 бойцов и командиров Красной армии‚ прошедших через Освенцим‚ дождались освобождения около ста человек.

ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ

В немецком плену

В первые месяцы войны немцы воспринимали с восторгом и воодушевлением победы германской армии и стремительное продвижение на восток своих непобедимых солдат; их удивляло лишь упорное сопротивление бойцов и командиров Красной армии: «Русский солдат сражается совершенно неправильно...» – «Он сражается‚ когда всякая борьба уже бессмысленна...» – «Это нечто совершенно новое по сравнению с нашими бывшими противниками...» – «В предыдущих сражениях солдаты противника поднимали руки в проигрышных ситуациях...» Это нашло отражение и в приказе германского командования в сентябре 1941 года: «Большевистский солдат потерял всякое право требовать‚ чтобы к нему относились как к честному противнику... Любое сопротивление пленных‚ даже пассивное‚ должно быть немедленно подавлено применением оружия (штык‚ приклад‚ огнестрельное оружие)... Употребление оружия против пленных‚ как правило‚ законно».

Немецкая пропаганда всячески подчеркивала расовую неполноценность противника – "дегенеративно выглядящих ориенталов". Эсэсовское издательство выпускало специальный журнал под названием "Недочеловек"‚ в котором печатали фотографии бойцов Красной армии в отталкивающем виде‚ сопровождая их соответствующими пояснениями: "Так выглядит советский солдат. Монгольские физиономии из лагеря военнопленных"‚ или – "Под татарами‚ Петром или Сталиным этот народ рожден для ярма". Усиленная пропаганда делала свое дело, она поощряла и оправдывала издевательства‚ жестокость‚ безжалостность по отношению к "недочеловекам" – советским военнопленным‚ а приказ "Об особой подсудности" на Восточном фронте освобождал немецких военнослужащих от уголовной ответственности за совершенные преступления.

Довоенный устав Красной армии рассматривал сдачу в плен как измену родине‚ за что полагались суровые наказания вплоть до расстрела. Советский Союз не признавал международные конвенции о правилах обращения с военнопленными‚ которые провозглашали: "Воспрещается убивать или ранить неприятеля‚ который... сдался..." – "С военнопленными следует обращаться гуманно‚ защищая их от насилий и оскорблений... Применение к ним репрессий запрещается..."

В первые месяцы войны попало в окружение огромное количество бойцов и командиров‚ и в августе 1941 года нарком обороны И. Сталин издал приказ: "Командиров и политработников‚ во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу‚ считать злостными дезертирами‚ семьи которых подлежат аресту... Семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи..."

Из дневника жительницы Каунаса (1941–1942 годы):

Назад к карточке книги "Очерки времен и событий из истории российских евреев. 1939 – 1945 гг. Книга 4"