Текст книги "Восьмое чудище света"

Автор книги: Федор Гришанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Но суть, Ёлочка, в другом. Через 40 дней мне нужно идти в чуждый и враждебный мир, опутанный противоречивыми законами и лицемерными правилами. Нет, я не боюсь. Просто, я до того привык к своему теперешнему существованию, так прирос к нему телом и душой, что меня самого, Ёлочка, честно говоря, это сильно беспокоит. Но зато жизнь научила меня разбивать без жалости оковы сознательного рабства, не привязываться к призрачному благополучию и не идеализировать этот сытый мирок.

– Ах, Яша, тяжело тебе придётся первое время на свободе! – участливо воскликнула добрая Ёлочка, но Яша был уже на другом, белом коне:

– Я, Ёлочка, человек Божий, но жизни прохожий. Смог в этом бедламе найти чудный остров, и на воле найду. Пусть горячий ветер перемен надувает наши потрепанные паруса, пусть наша скрипящая шхуна доберётся, наконец, до крепкого причала тихого семейного счастья!

Вы, Ёлочка, женщины, немного гармоничнее и совершенней нас, мужчин. Вы – практики, и живёте здесь и сейчас, а мы мужчины –теорётики, живём там и потом.

– Ты больше думай о сыне, и не летай куда не все летают, – бесхитростно подвела Ёлочка итог сумбурному философствованию Якова Григорьевича.

Яша умел быстро возвращаться на нашу грешную землю. Они весело посмеялись над неуместностью таких разговоров в таком месте и разошлись по своим рабочим местам. Чтобы уже во время работы, Яше – разбираться в изощрённых тонкостях этого мира и собственной психики, а Ёлочке – просто помечтать о чем-то своём, приятном.

Через две недели после комиссии, в зоне произошел трагический случай с очень серьёзными последствиями. На дежурстве был Бибикыч, Когда окончился вечерний приём и выдача лекарств, когда уже шла подготовка к отбою, в дежурном кабинете зазвонил телефон. Бибикыч взял трубку. По мере поступления информации лицо его напрягалось от волнения. Положив трубку, он безрадостно сообщил подбежавшему Яше:

– В СУСе – ЧП.

Вам, будущие молодые обитатели этого райского уголка, будет небезынтересно познакомиться с его человеколюбивыми обычаями и традициями, чтобы заранее подготовить себя к встрече с ним физически и морально.

С.У.С (строгие условия содержания) – это специальное закрытое помещение с прогулочным двориком, которых даже не видно через наваренные щиты. Содержатся там нарушители режима содержания и те, кто не нужен администрации в общей зоне. После отсидки в ШИЗО трех пятнашек (то есть 45-и суток), тебя переводят в СУС. Вообще-то попасть туда – проще пареной репы. Дали тебе 15 суток, сидишь как голубок: рьяно поешь гимн, делаешь зарядку, добросовестно выполняешь все требования режима, но на четырнадцатые сутки к тебя заходят с проверкой, найдут где-нибудь пыль или ещё до чего-нибудь докапаются и заставят писать бумагу. За халатное отношение к труду или ещё по какому-нибудь ничтожному пустяку, но ты оттуда не выйдешь, пока они сами этого не захотят. И вот, после трех пятнашек тебя переводят в СУС. Там схема старая. Заработать нарушения там можно так же очень просто. Зарядка, гимн. В туалет – 1 (одна!) минута на человека. Зато у тебя есть твоя личная кровать под номером и табуретка (тоже – под номером). Сидеть ты сможешь только на своей «номерной» табуретке. Постоянные шмоны по иезуитским графикам. В одном помещении находятся с одной стороны спальные места за решеткой, а с другой – сотрудник. Перед ним пульт управления, в рабочку, где работают СУСовцы или в туалет, он пропускает, нажимая кнопки. Все постоянно на виду. Такой маленький дурдом в большом дурдоме.

Если нарушил режим в СУСе, садят обратно в ШИЗО. Нарушения, как правило, самые незначительные. Так и просеивают народ, а если ты представляешь из себя что-то серьёзное, администрация будет просто рада от тебя побыстрее избавиться. Если ты из СУСа уехал в ШИЗО, отсидел там 15 суток, тебя переводят в ПКТ (помещение камерного типа), откуда снова можно уехать в ШИЗО. Уснул днём, или ещё какая-нибудь ерунда. Всё это для того, что бы быстрей тебя отправить на 6 месяцев в ЕКПТ (областной БУР). Там тебя полгода мурыжат (на сленге оперов – «исправляют»). Потом ты возвращаешься в родную зону, и все начинается по новой (ШИЗО, ПКТ, и т.д., сотрудники, с рьяным службистским усердием, делают из тебя сумасшедшего, потом судят в специальную «крытую» тюрьму (до трёх лет).

Так что, крепись, братва!

Бибикыч убежал в СУС. Через 15 минут вернулся взволнованный, весь в мыле. Он сразу сообщил:

– Там труп. Захожу к ним в туалет, а там мертвый цыган, черный уже весь, лежит. Все стены облёваны какой-то черной кровяной блевотиной. Там кипишь несусветный. Вызывают всех сотрудников и высший эшелон. Причину смерти пока установить трудно, но подозреваю: передозировка наркотиков.

Яша попросил Бибикыча не торопиться ставить диагноз. В таких каверзных случаях, лучше дождаться результатов вскрытия.

Познакомился Яша с этим Цыгой, когда тот (за деньги) лежал на МСЧ. Семья его добросовестно занималась наркотрафиком. Деньги имели не маленькие, помогали ему регулярно. В СУСе он оказался не случайно. Он вскрылся в зоне. Его привели для оказания помощи на МСЧ, Когда сотрудники вышли, и он остался в перевязочной с Узбеком, Яша спросил его, почему он вскрылся. Со слов Цыги выходило, что якобы только что заступивший на должность БОР, после его свидания с женой-цыганкой, приказал задержать её на выходе. Её взяли в разработку, обнаружили наркотики, арестовали и отправили в СИЗО. Цыга уверял, что у неё ничего не было. И вот он в знак протеста против этого безобразия вскрылся. Потом его увели, и после ШИЗО всплыл он в СУСе, и вот – умер.

Все высшее руководство собралось на МСЧ у Пруссака. Он отправил Бибикыча ещё раз в СУС, тот попросил взять с собой Яшу, Пруссак разрешил.

Бибикыч и Яша зашли в СУС… Давящая, гнетущая атмосфера. Находясь там, просто жить не хотелось. Они прошли в туалет, где лежал Цыга. При нём находились два ОБешника и всячески поносили уже остывший труп. Вообще, любое подобное ЧП в зоне сопрягалось со многими проблемами и трудностями для сотрудников колонии.

Бибикыч закатал у Цыги рукава и начал осмотр тела. Но проколы внутривенных инъекций были видны и невооруженным взглядом. Все центральные вены в проколах, и не один, не два, в общем – все руки в синяках. Тут уж сомневаться не приходилось: смерть случилась, скорее всего, из-за наркоты. Сделав такие выводы, они поспешно ушли из этого могильника.

…Да, тяжёлая новость для администрации.

Бибикыч сразу пошел на доклад к начальнику МСЧ, тот позвонил в оперчасть (на Лубянку), и начался оперативно-режимный розыск. Им удалось выявить, что какой-то сотрудник (которого позднее выявили) занес Цыге грев (героин) с воли. (Сотрудник этот потом божился, что не знал, что находилось в пакете).

И вот на протяжении семи дней 5 человек (в том числе и их сусовский старшина) вкалывали себе этот героин. Отъехал Цыга за сутки до звонка на МСЧ. А зэки, которые с ним употребляли, целые сутки, как могли, скрывали всё, надеясь своими силами откачать Цыгу. Он, то приходил в себя, то снова терял сознание.

Бибикыч вспомнил, что днём, когда он делал обход по лагерю и разносил лекарства, в СУСе у него попросили вату, намеченную нашатырём, якобы смазать виски от головной боли. Он не отказал, хотя и был удивлен, предложил таблетки от головной боли, но тем нужен был почему-то именно нашатырь. Если бы они сразу сказали о Цыге, то усилиями медицинских работников, его можно было ещё спасти.

Больше всего пострадали те, кто употреблял вместе с ним. Их всю ночь били и пытали в оперчасти для получения полной информации. Потом закрыли в ШИЗО и возбудили уголовное дело. Долго ещё шла оперативная разработка. Много было шума. Этот случай вызвал большой резонанс, тем более, что администрация шла на уступки, в зоне начиналась оттепель. А тут зэк сами явно подгадили.

Больше всех возмущен был Женя-Одноглазый.

– Сколько крови было пущено, чтобы хоть как-то расслабить этот режим! Чтобы зэкам дышалось легче. Боролись, думая обо всех! А эти уроды, сморчки поганые, – только о своём личном убогом «наслаждении»! За один раз все обосрали, гадёныши!

Вечером того же дня Цыгу увезли в морг на обл.больницу. для экспертизы. Но ещё долго проходили в СУСе чистки, шмоны и т.д., в общем, крепеж по полной программе.

В зоне опять, в связи с последними событиями ужесточились режимные требования. Да и на МСЧ последовали всякие режимные перемены. БОР просто изощрялся в изобретении разных нововведений. Везде наварили решеток, поставили дополнительные замки. На входе установили видеокамеру. Когда зэку в зоне было плохо, он мог попасть в больницу только через дежурную часть, и то, если сумеет убедить, что действительно болен. Организовали три локальных участка. У каждого – своё время на приём в МСЧ. В зоне также установили видеонаблюдение, в том числе на локалках, чтобы никто никуда, кроме старшин, не мог выходить. Но… голь на выдумки умна.

Замки начали ломаться. В магниты кто-то вставлял хлеб, гвозди и разное прочее. Локалки не закрывались. Режимники с электриками как угорелые бегали по зоне, восстанавливали повреждённое, но техника почему-то снова ломалась.

Большинство зэков не понимало предназначения локалок, этих вольеров для животных.

Каждую субботу начальник колонии вместе с остальным руководством совершал обход лагеря. Зэки, выстроенные за решетками, громогласно, хором, приветствовали своё любимое начальство. Сначала одна локалка, потом другая и т.д. Все это походило на звериный рёв в голодном зоопарке. Администрация горделиво-величественно проходила по плацу, давая строгие указания. Постоянно находили какие-то упущения. В Зоне всё время что-то меняли, красили, подкрашивали… суетливо создавали видимость работы.

Заходили на отряд и задавали традиционный вопрос перед строем:

– Вопросы есть?

– Никак нет! – ревели наученные горьким опытом перепуганные зэки.

Вот и хорошо. Удовлетворенная толпа начальства шла дальше по объектам: баня, пекарня, промзона. И нигде нет вопросов. Как прекрасно, когда все молчат и со всем согласны. Иллюзия порядка лучше, чем явный беспорядок. И почему они вскрываются, эти неразумные зэки? Наверное мозги у них как-то по-особому устроены. (Да, конечно, зэки-борцы – это и есть прямые потомки свободолюбивых Русов).

А тут ещё один казус подоспел. На этот раз – «производственный». Утром, когда врачи пришли на смену, у них были какие-то странно озабоченные лица. Даже Ёлочка не улыбнулась при встрече с Яшей. Потом, в течение дня, выяснилась причина их плохого настроения. Яша прямо спросил у Елочки о причине всеобщего дурного расположения духа, Ёлочка опасливо прошептала:

– Нам начальник запретил с тобой общаться.

– В каком смысле «запретил»? – не понял Яша. – А как же работать? Молчать будем? – недоумевал он.

Она всё рассказала:

– Какие-то разведчики с медсанчасти доложили, что ты нас с Алёной склоняешь к сожительству.

– И кому такое в голову могли прийти? – рассмеялся Яша. – Явная оперативная недоработка. Домыслы любителей постучать.

Да, Яша действительно общался с женщинами, но склонять кого-то куда-то он не собирался. Девочки были явно расстроены. Яша успокаивал их, зная причину всей этой нелепицы.

Поседнее время строитель «Тёплый», 19-летний детина, которого БОР спрятал на МСЧ, буквально ходил по пятам за Яшей. Всюду совал свой любопытный нос, заглядывал туда, куда ему, как «строителю», заглядывать было не положено. Раньше он работал в столовой, но убежал оттуда, испугавшись трудностей. Вот тут-то БОР им и воспользовался. Тёплый целый день старался не упустить Яшу из виду. Многим из ордена, и Яше, конечно, хотелось набить Тёплому морду, но…

Комиссия пройдена, суд, и домой. Раньше со стукачами Яша жестоко расправлялся, а тут такая ситуация, зависимость от УДО, руки связаны, черт побери!

Сначала Яша пошел на разговор к Пруссаку. Яша упрекнул его в том, что он, зам. начальника колонии по Л.П.Р., начальник медсанчасти, подполковник ГУФСИН РФ, когда на оперативке при всей администрации оскорбляли какими-то гнусными домыслами (тем более, замужних женщин) он, их непосредственный начальник, не вступился за них, и, вообще, не среагировал на это безобразие, а отделался молчанием.

– В оперчасти идут на поводу у девятнадцатилетних лизоблюдов, извращают их информацию. А ВЫ? – Яша высказывал всё, что он думал по этому поводу. – В конце концов, мы же все работаем в одном коллективе!

– Да я всё понимаю, – оправдывался смущённый Пруссак, – но не всё зависит от меня. Я – раб системы. Она диктует, а мы играем по её правилам. Мы, люди подневольные, только исполняем приказы. Ну, скажу я слово против течения, уволят меня, а будет ли людям лучше, если на моём месте будет другой?... То-то, Яков Григорьевич, я прекрасно понимаю, что всё это – чушь. Иди, Яш, работай и не гони.

И Яша пошёл по МСЧ, рассказывая всем за этого информатора, курсуя всех, что в МСЧ за всеми ведется негласное наблюдение, все находятся «под колпаком у Мюллера». Но Тёплый по-прежнему не давал покоя Яше. Яша попытался уволить его через нарядную. Но пацаны-нарядчики только развели руками и признались в своём бессилии перед БОРом. Тёплый – его человек… Эх, была не была, УДО не УДО, и в зоне можно жить! Яша решился.

Он увёл Тёплого в сушилку, закрылся там. По лицу бить не стал, но все внутренности отбил ему основательно. И тут, слава тебе Господи, разум Тёплого из заднего места быстро вернулся в его непутёвую голову. И полилась исповедь стукача Тёплого. И как его БОР завербовал: «Ты встал на путь исправления, но для УДО ты должен доказать это делом, проще говоря, носить нам информацию. Поэтому мы и оставили тебя здесь работать» – «А что носить-то?» – «Всё, – говорил БОР, – И каждый день ты должен доказывать, что исправился», Тёплый приходил к операм и говорил, что на МСЧ все хорошо, но это их не устраивало: «А может ты не туда смотришь? Или ты с ними заодно?» – и так каждый день. Пришлось Тёплому сказать, что Яша общается с женщинами, и, бывает, остаётся с ними наедине… А дольше уже пошли домыслы испорченного иезуитского разума.

Яше даже как-то стало жаль Тёплого. Хотел исправиться, вот его и «исправили», сделали стукачем (в девятнадцать лет). Молодой запутавшийся пацан, просто хотел раньше освободиться. На этой слабости и сыграли «добрые» опера.

(Да сколько же у нас в стране безымянных героев тайной войны против собственного народа, всяких доносчиков, стукачей, следаков и прочей челяди! Неужели наши верхушки, создавая систему стукачества, не понимают очевидной истины, что эта система со временем начинает работать не на заказчика, а на самую себя! Не надо за народом следить, господа начальники. Вот народ за вами не следит, а прекрасно знает, кто вы такие).

Тёплый клятвенно обещал Яше больше не доносить.

– Ага, как же, – поверил Яша, – стукачество, как наркота прилипает. Теперь ты – меченный, и запомни: простого зэка бьют с одной стороны, а стукача – с двух. И запомни навсегда, интриганка долбанная, если ещё раз донесёшь, тебя педика, зацелуют и обоссат, а потом поедешь к петухам в гарем. Понял? Да? Вот и отлично. Давай дёргай на свою липовую «стройку» – И уже без жалости проводил его увесистым пинком под зад.

Никто с Тёплым, зная его слабости, не разговаривал. Один только старшина Юсуп этого информатора приглаживал.

Пруссак потом все же спустил на него «Полканов» по какому-то поводу, не обвиняя прямо в информаторстве. Пришлось дальше Теплому кочевать по зоне.

Яша вспомнил, как его, 16-летнего, на малолетке воспитатели обольщали условно-досрочным освобождением. Вербовали, чтобы он стучал на своих. Что вот они такие хорошие беспокоятся за его исправление. Потом Яша узнал, какие они «хорошие», когда его подвешивали за наручники и гноили в одиночке как «не исправившегося». (Сейчас Яша благодарил судьбу за суровые испытания, за уроки жизни).

Пацаны говорили Яше: «Ты освободишься, мы тоже уйдем. И зачем работать бесплатно да ещё и подвергаться всяким унижениям. Батон – человек, ты – человек, а Юсуп… сам знаешь…»

Да, условия и обстоятельства жизни бывают разные, но только от нас, людей, от нашего разума это зависит, как мы будем жить: достойно или нет. Свобода выбора есть у всех. Надо только научиться самому малому: правильно выбирать.

Подходило время суда, который назначили не в колонии, а за зоной. Время то медленно тянулось, то пролетало незаметно. В принципе Яша надеялся на положительный исход, но после инцидента с Тёплым, засомневался, не сдаст ли тот его. Но разговор состоялся правильный. Порой просто необходимо сбившемуся с пути человеку сделать физическое внушение. Во-первых, зло должно быть наказано, во-вторых, было немало случаев, когда поученные «по-отцовски» ребята потом благодарили за то, что вернул их к человеческому сознанию.

Слежка на МСЧ временно прекратилась. Все стали открыто корить разведчиков за стукачество. Совершенно понятно, что к таким людям всегда неоднозначное отношение.

Кэт попросила Яшу, чтобы он после себя оставил достойную замену. Яша начал потихоньку обучать Мазепу. Вводил его в курс дела. Открывал тонкости и секреты регистратуры: как вести себя, как распоряжаться информацией, что нужно говорить и какие тайны не раскрывать, чтобы всё крутилось вокруг тебя, а не наоборот.

Ученик оказался вроде способный, но слишком медлительный. Когда Орден собирался, Кекс и Узбек подсмеивались над Мазепой. «Яша уйдёт и тебе, телок, сядут на шею. Будь уверен, отмороженный» – глумился Кекс. Но Яша успокаивал Мазепу и советовал ему просто быть пошустрее. Он вспоминал, как сам в начале своей работы на МСЧ хотел всё бросить и сбежать. Слишком много было новой, внезапно навалившейся информации и разнообразных обязанностей. Но какая-то неизвестная сила остановила его. Яша верил, что научится и справится – и научился и справился. И Мазепу успокаивал: «Главное, не очкуй. Зато через 4 года выйдешь на волю, будешь санитаром, рентгенологом, терапевтом, психиатром. Словом, парнем не все руки!» – и желал ему от всей души успехов на новом поприще.

Тем, кто не захотел остаться с новым старшиной и с его разведкой, Яша помог устроиться на новую, оплачиваемую работу. В разные места, осваивать новые профессии, активно ждать освобождения.

Девчонки приуныли, грустнели с каждым днём. В свободное время Яша приходил к ним, старался поднять им настроение, смешил, придумывал оптимистические истории: «Выйду на волю, открою частную клинику и всех вас заберу к себе на высокооплачиваемую работу. Будем и дальше спасать измученный недугами мир. Не унывайте, девочки. Вы же – красавицы! Всё будет хорошо. Почему будет? Уже сейчас всё хорошо, а дальше будет ещё лучше. Пока в человеке живет надежда, жизнь – прекрасна!»

Вот и наступил день суда. Яша нутром чувствовал, что скоро будет дома. К своему удивлению, он не испытывал по этому поводу особых эмоций, зато был весьма озабочен судьбой своей изысканной розы, когда-то подаренной ему лагерными побратимами. Он так долго растил этот цветок, с таким трепетом ухаживал за ним, так привык нему, что порой ему казалось, что именно это изящное творения природы связывает его как-то со свободой… Яша пошел к Алёне и подарил ей этот цветок. Просить её заботиться о нём было излишним, обо всем говорили её благодарные глаза.

Суд прошёл вечером, а на следующее утро все уже знали его результаты. Так как у Яши по делу причин для отказа не было, суд утвердил его условно-досрочное освобождение. Вот и всё. Пока ещё здесь, но уже свободен. Десять дней пролетят быстро и… домой! Все приходили и поздравляли свободного человека: Якова Григорьевича Саманова. Яша спешно доканчивал последние незавершённые дела, старался помочь остающимся в зоне коллегам. Мазепа старался изо всех сил.

Да, тяжело ему придётся. Раньше, когда был перегруз с работой, Яше помогал Мазепа, а сейчас Мазепе помогать будет некому. Все будет на нём одном. Лишь бы никто ему на шею не сел, а то некоторое медработники любят на зэках поездить. Но тут уж многое от него самого будет зависеть.

Последние лагерные денёчки. Яша посадил Мазепу в свой кабинет, а сам ходил по зоне, прощался с дорогими сердцу, родными пенатами. Щедро раздавал последние наставления и указания, как уходящий на повышение директор какого-нибудь крупного предприятия. Теперь-то уж никто не мог ему навредить. Он часто уходил в зону, и старался постоянно быть вместе со своими ребятами. Здоровье его шло на поправку, он заканчивал курс лечения, назначенный Алёной. Если бы не она, пришлось бы ему после освобождения ехать в больницу.

Яша, всю свою беспокойную жизнь пробиравшийся через буреломы и камнепады, считал себя, однако, везунчиком и баловнем судьбы. Ну посудите сами.

Имея ряд заболеваний, с которыми и близко нельзя работать на таком месте, как МСЧ, он всё-таки там работал. И доказал, в первую очередь самому себе, что может быть нужным, необходимым, почти незаменимым. Имея интересную работу, которая полностью поглотила его, он сумел, в процессе труда, изменить свою тюремную арестантскую психологию. Тело его было опутано колючей проволокой, но разум был свободным. Каждый день учил его чему-нибудь новому, был шагом вперёд в его, пусть и запоздалом, духовном развитии. Он работал в прекрасном коллективе, общался с тремя молодыми очаровательными женщинами. Их трогательная дружба каждый день скрашивала для Яши суровое лагерное бытие. Алёна научила его иначе, бережно относиться к женщине.

Как много он повстречал здесь совершенно разных, каждый по-своему интересных людей! А сколько новых друзей и единомышленников приобрёл он в этом окровавленном чистилище!

Неумолимая круговерть человеческих страданий и безысходного горя людского побудила его взглянуть на мир по-другому, увидеть этот, окружающий нас мир, с разных сторон. Тяжёлая жизнь научила его принимать её такой, какая она есть. И Яша принимал жизнь как дар Божий, благодаря за все Господа. Яша постоянно убеждался, что ничего случайного в этом мире нет, и каждый находится на своем месте. Господь всё создал справедливо.

А чтобы изменить этот мир, улучшить окружающую действительность, нужно в первую очередь изменить самого себя.

(Скептически настроенные, благоразумные читатели наши безусловно подумают, что герои этого повествования не могут служить образцами для серьёзных, здравомыслящих, «успешных» людей. Да, герои наш нередко совершают вроде бы очевидные промахи и ошибки. Но, может быть, и каждый человек в этой жизни ничего, кроме ошибок не делает, а осознает свои ошибки только на закате жизни, когда исправить их уже невозможно?

У всех – разные судьбы, разные жизненные пути. Не надо никому завидовать. Жить своей жизнью, жить достойно и верить, что именно твоя судьба – самая лучшая. И что бы ни случилось на твоём жизненном пути, ты счастлив, потому что жил на этой прекрасной земле).

Иногда Яша мысленно возвращался в недалёкое прошлое: сидел на тюрьме перед отправкой в колонию. Готовились с сокамерниками, хоть и скромно, но встретить Новый год, и вдруг… 31 декабря засадили Яшу в карцер. Сначала он сильно возмущался: готовились, готовились к празднику, а тут… такая несправедливость.

Неожиданно, словно по волшебству, оказались в камере Ветхий и Новый Заветы (и как только их пропустили?). 15 суток загнанный зэк в полной тишине находился один, с библией в руках… И как потом оказалось, это был самый незабываемый, самый лучший Новый год – год 2008-й. (Не в этой ли тюремной камере скрывается источник несокрушимой веры Якова Григорьевича в высшую справедливость божественного провидения?)

…Улетали последние лагерные денечки. Дела все завершены, проблемы закрыты, долги отданы. Яша и Скачок ходили по всей колонии «в гости» ко всем своим ребятам.

Погода установилась замечательная! Осень выдалась какая-то необыкновенно чудесная, на радость людям! Яшино сердце переполняли теплые чувства, главными из которых была любовь ко всему человечеству.

Все пацаны переживали за Яшу, давали ему последние наставления, спрашивали о планах на будущее.

– Какое будущее! – отвечал им Яша, – Я не знаю, что со мной завтра будет, но верю, что всё будет по воле Господа: так, как надо. А всё остальное не важно, главное, чтобы у вас здесь, родные мои, все было хорошо. А мы на воле прорвёмся и займем свое место под солнцем. А вы здесь не забывайте беречь своё здоровье. От него в жизни многое зависит.

Яша своё здоровье успел поправить, благодаря всем этим внимательным чутким людям, работающим на МСЧ. Низкий поклон им за всё, что они делают для полузабытых родиной зэков, вылечивая и спасая их. Яша испытывал безмерную благодарность к этим стойким подвижникам лагерной медицины.

Пребывание в суровых лагерных условиях для всех отбывающих не проходит бесследно. Лагерная стезя оставляет глубокий след в каждой душе. Кому-то помогает, кого-то ломает, и многим открывает глаза. Каждому – своё. Учиться человеку приходится всю жизнь. Главное – научиться не осуждать Божественную справедливость, то есть то, что вокруг нас. А тем, кто спит, хотя бы очнуться от спячки, и просто приносить пользу людям на своем, пусть малозаметном и скромном месте.

Наступил и последний день пребывания. Яша тепло попрощался со всеми своими коллегами. Поговорил наедине с Алёной. Очень не хотелось ему с ней расставаться Но… не судьба.

Потом он прошёл в безлюдную молитвенную комнату.

Яша долго молча стоял в глубоком раздумьи. Перед его мысленным взором промелькнула вся его жизнь; разные чувства вспыхивали в его смятенной душе. Наконец, он посмотрел вверх, и там внезапно открылось ему… бескрайнее голубое уральское небо.

И тогда перед изумлёнными ликами христианских святых, он начал молиться своему Богу, Богу великих предков – Руссов. Этому щедрому создателю всего сущего, всесильному властелину космической бесконечности, терпеливому покровителю русского народа, не отказавшемуся от своего народа, даже когда этот народ, по темноте своей, отвернулся от него. Яша молил небесного Владыку вернуть разум рассеянным русским племенам, побудить их объединиться в могущественное Государство, само существование которого обеспечит покой и мир на земле. Суетливые и алчные народы должны всегда видеть висящий над их головами карающий Меч Справедливости.

И Яша знал, что так будет. Боги никогда не отказывают искренней молитве.

Яша, обретший Господа в душу свою, сознавал себя блудным сыном, вернувшимся, наконец, к родному отцу. Это радостное чувство согревало его и вселяло надежду в его сердце. Вот такая – неоконченная – история Якова Саманова, наркомана-рецидивиста-мыслителя.

Ни о чём не сожалея, не оглядываясь назад, он пошёл дальше по своему жизненному пути. В поисках одному ему известной, сокровенной, истины.

Дай Боги и вам обрести то настоящее, что наполнит вашу жизнь глубоким смыслом и красотой. Неважно, кто ты и где ты, важно куда ты стремишься.

Главное, что у тебя в душе, что несёшь ты в этот мир, не нами, но для нас созданный.