Текст книги "Если сорвать маску..."
Автор книги: Федор Сергеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
И снова ставка на военный переворот
Разгневанные американские монополии решили действовать. На повестку дня встал вопрос об устранении «несговорчивого президента», который «проявляет терпимость к коммунизму» и опасный национализм, направленный против Соединенных Штатов. Из арсенала разведки США было извлечено испытанное средство – военный переворот. 25 сентября правительство Хуана Боша было свергнуто группой офицеров доминиканской армии.
Сенатор Уэйн Морзе, выступая 2 октября 1963 г. в американском конгрессе, назвал истинных инициаторов и организаторов этого переворота: монополии США и ЦРУ. Как сообщала печать, главным «архитектором» заговора против правительства Хуана Боша выступал полковник ЦРУ Лир Б. Рид, ведущий специалист по доминиканским делам,
Пришедшая к власти военщина, введя в стране чрезвычайное положение, установила по отношению к массовым демократическим организациям режим жесточайшего террора. Национальный конгресс был разогнан, созданные в период президентства X. Боша профсоюзы разгромлены, прогрессивная печать запрещена. Тюрьмы заполнились сторонниками независимого, демократического пути развития страны. В этих условиях, когда внутренняя жизнь Доминиканской Республики вновь возвращалась к временам правления Р. Трухильо с характерными для него произволом и беззаконием, многие политические деятели, в том числе и Хуан Бош, были вынуждены эмигрировать из страны.
Стремясь укрепить позиции возглавляемой миллионером Рейдом Кабралем военной хунты, которая расценивалась американской прессой как «самое эффективное доминиканское правительство после Трухильо», Соединенные Штаты предоставили ей помощь в размере 60 млн. долл., а также подписали с ней военное соглашение. В ответ на это монополии США получили новые льготы. Военная хунта, переименованная вскоре в «гражданский триумвират», упразднила взимаемый с иностранных компаний налог с прибылей, отменила решение об увеличении заработной платы, которого добились в результате напряженной борьбы рабочие сахарных предприятий, и т. д. В стране начались массовые увольнения трудящихся. В первые же месяцы 1964 г. с предприятий, принадлежавших американским бизнесменам и местной олигархии, было выброшено на улицу более 4 тыс. рабочих и служащих.
Несмотря на осуществление «гражданским триумвиратом» с середины лета 1964 г. программы «жесткой экономии», в стране наблюдалось резкое ухудшение экономического положения: катастрофический рост дефицита платежного баланса, колоссальный рост цен, снижение заработной платы трудящихся, массовая безработица. Однако террор и преследования, развязанные узурпаторами при покровительстве могущественного североамериканского соседа, не смогли поставить на колени народ Доминиканской Республики. Против режима «триумвирата» был создан широкий фронт борьбы за возрождение демократических институтов. В стране развернулись массовые выступления трудящихся, требовавших восстановления конституции и возвращения Хуана Боша на родину для исполнения обязанностей президента (формально его полномочия заканчивались только в 1967 г.).
Видя, что Кабралю не удается исправить положение, ЦРУ решает направить в страну с особой миссией нового резидента – Дэвида Филлипса. Позже в своих мемуарах, вспоминая подробности этого назначения, Филлипс писал: «Я решил послать вас резидентом,– сказал мне Дес (имеется в виду Десмонд Фицжеральд, занимавший в то время в ЦРУ пост начальника штаба по особым делам.– Ф. С.).– И это не случайно. Страна больна, Рейд политически нездоров, и нам нужен врач».
Ежедневно с утра до позднего вечера Филлипс знакомился с материалами по Доминиканской Республике, подолгу беседовал с офицерами, которым пришлось бывать в Санто-Доминго. Уходя в конце недели домой, он задержался в кабинете Фицжеральда. «Я изучаю дела,– сказал ему Филлипс.– Боюсь, что в Санто-Доминго вы нуждаетесь не в лекаре. Вам нужен гробовщик!»
Ну что ж, будущему резиденту ЦРУ в Доминиканской Республике нельзя отказать в трезвой оценке положения вещей. К концу апреля 1965 г. в этой стране сложилась революционная ситуация. 24 апреля несколько воинских частей подняли восстание, в результате которого военная хунта была свергнута. Действия восставших поддержали широкие слои населения: передовые рабочие, городская беднота, радикально настроенная мелкая буржуазия, прогрессивное студенчество, интеллигенция. Попытки сторонников «триумвирата» использовать силу не увенчались успехом – солдаты и офицеры отказались пустить в ход оружие против соотечественников. Позже Рейд Кабраль в интервью корреспонденту «Детройт ньюс» подтвердил этот факт. Да и сама обстановка сложилась таким образом, что 25 апреля было уже поздно говорить на языке силы. К этому времени на улицы доминиканской столицы вышло практически все население города. Десятки тысяч демонстрантов приветствовали свержение триумвирата. 25 апреля восставшие заняли столицу. Временным президентом был провозглашен Хосе Молина Уренья, бывший до государственного переворота 1963 г. председателем палаты депутатов. Вечером того же дня было объявлено о восстановлении конституции 1963 г.
События, развернувшиеся в стране, вызвали серьезную тревогу в правящих кругах США. Разведывательные сводки ЦРУ и доклады посольства США в Доминиканской Республике, направлявшиеся в Белый дом, давали некоторые основания полагать, что выступление конституционалистов может быть подавлено местной реакцией без вмешательства американцев. «От Соединенных Штатов лишь требовалось шепнуть несколько вдохновляющих слов на ухо доминиканским военным руководителям... Вашингтон не обнаружит себя и останется «нейтральным» 4. Тем не менее уже рано утром 25 апреля президент JI. Джонсон приказал судам Атлантического флота направиться в Доминиканскую Республику. Они должны были находиться вне поля зрения с суши, но в случае необходимости быть рядом.
Вскоре среди офицеров, руководивших свержением хунты, начались разногласия, вылившиеся в вооруженные столкновения. Это объяснялось непримиримостью позиций сторон относительно решения вопроса о власти. Левое крыло, состоявшее преимущественно из армейских офицеров, возглавляемых полковником Франсиско Кааманьо, выступало за возвращение X. Боша. Представители же военно-морского флота и авиации («элиты» вооруженных сил республики) во главе с бригадным генералом Вессин-и-Вессином решительно возражали против этого. Группировка генерала Вессин-и-Вессина сразу же получила открытую поддержку со стороны Соединенных Штатов, которые рассматривали попытку вернуть на президентский пост Хуана Боша как реальную угрозу американским интересам.
По свидетельству газеты «Нью-Йорк тайме», глава военной миссии США полковник Фишворн посетил ставшую опорным пунктом сторонников Вессин-и-Вессина военно-воздушную базу Сан-Исидро. Там во время встречи с генералом Де лос Сантосом полковник Фишворн предложил держать наготове две эскадрильи, чтобы бомбардировать город.
На первых порах Соединенные Штаты не желали даже вступать в контакт с конституционалистами. Не случайно поэтому специальная депутация нового доминиканского правительства во главе с временным президентом Молиной Уреньей, добивавшаяся согласия на встречу с американским послом Беннетом, аудиенции не получила. Чиновник посольства, встретивший депутацию, грубо отказал ей и во встрече с политическим советником посольства Уильямом Коннеттом, саркастически заметив при этом, что господин советник слишком занят эвакуацией из страны американских граждан.
В конце концов конституционалистам удалось переговорить с представителем американской стороны. Это был уже упоминавшийся полковник Фишворн. Во время встречи, которая состоялась в помещении штаб-квартиры транспортной службы доминиканской армии, Фишворн прямо заявил, что всю свою поддержку американское правительство направит военной хунте.
Между тем ряды сторонников конституционалистов стремительно расширялись. С каждым днем усиливалось противодействие реакционной военщине со стороны трудящихся, а после раздачи населению захваченного в арсенале оружия широкий размах приняла вооруженная борьба с ней. В этих условиях состоялась еще одна встреча – с третьим секретарем посольства США Бенджамином Райлом. На этот раз американский представитель уже сам нанес визит временному президенту, находившемуся в Национальном дворце. Ведя разговор в крайне резких выражениях и, по существу, не давая Молине Уренье вставить слово, Райл требовал, чтобы власть была немедленно и безоговорочно передана сформированной военной хунте, при этом он недвусмысленно дал понять, что часы правительства Молппы Уреньи сочтены.
В это время уже интенсивно велась подготовка к штурму столицы: подразделения генерала Вессин-и-Вессина при поддержке танков, покинув опорную базу Сан-Исидро, подошли к мосту через реку Осама, оказавшись, таким образом, в непосредственной близости от Санто-Доминго. Следуя совету американцев, члены военной хунты решили начать атаку на столицу, захваченную конституционалистами, с воздушных налетов. Мощным бомбардировкам были подвергнуты самые густонаселенные районы Санто-Доминго. В ходе этой хладнокровной бойни, потребовавшейся согласно оперативному плану для того, чтобы «выиграть время у повстанцев», погибло более полутора тысяч человек, в основном женщин, детей и стариков. Одновременно для «устрашения повстанцев» в территориальные воды Доминиканской Республики вошли соединения военно-морских сил США. Американские корабли встали на рейде Санто-Доминго.
С момента свержения «триумвирата» прошло два дня. Курс Вашингтона, казалось, осуществлялся вполне успешно. Главное – сохранялся «нейтралитет» Соединенных Штатов. Победу одерживали «хорошие парни», поэтому выступать в роли защитников гражданских прав и взывать к гуманности у Белого дома не было необходимости.
Бомбардировки Санто-Доминго прекратились 28 апреля, когда американские дипломаты решили, что повстанцы достаточно «проучены». В тот же день генерал Вессин-и-Вессин стянул к столице 2 тыс. солдат, готовясь к решительному наступлению. В середине дня после непродолжительной артиллерийской подготовки двухтысячная колонна войск, впереди которой двигались 40 танков, захватила мост Дуарте через реку Осама и вступила в Санто-Доминго.
В телеграмме, которую сотрудники посольства поспешили направить в Вашингтон, говорилось о том, что операция по умиротворению «взбунтовавшейся столицы» практически близится к концу. Но они явно поторопились: оснований для столь оптимистического заявления не было.
Столица встретила карательную экспедицию пустынными улицами, дома казались вымершими. Похоже было, будто все 300-тысячное население Санто-Доминго покинуло город. Без единого выстрела военные подразделения Вессип-и-Вессипа прошли через весь город и уже приближались к зданию Национального дворца, захват которого означал бы завершение «блестяще подготовленной», по мнению американцев, операции... Но совершенно неожиданно из распахнувшихся окон на отряды карателей, которые уже видели себя «триумфаторами», со всех сторон обрушился шквальный автоматный и винтовочный огонь, десятки бутылок, наполненных бензином, полетели в танки.
Не прошло и часа, как карательная экспедиция, сколоченная усилиями американского посольства, была полностью разгромлена. Около 5 час. вечера генерал Вессин-и-Вессин сообщил по телефону в посольство США, что операция по захвату Санто-Доминго провалилась и что спасти положение может лишь немедленное вмешательство американской морской пехоты.
Чувствуя, что генерал едва владеет собой, посол Беннет как можпо спокойнее сказал ему о целесообразности возобновления бомбардировок с воздуха. И чтобы окончательно вселить уверенность в Вессин-и-Вессина, пообещал, что морские пехотинцы США через несколько часов придут на помощь. Сразу после разговора с генералом, американский посол связался по телефону с Белым домом, чтобы по прямому проводу провести консультации (на передачу закодированного текста времени уже не оставалось).
О ситуации, сложившейся в Санто-Доминго, президент Л. Джонсон узнал в тот самый момент, когда обсуждал с государственным секретарем Дином Раском, министром обороны Робертом Макнамарой, заместителем государственного секретаря Джорджем Боллом и помощником президента по вопросам национальной безопасности Макджорджем Банди вьетнамскую проблему. Джонсон проинформировал присутствующих о том, что Беннет и восемь других высших сотрудников американского посольства в Санто-Доминго требуют немедленного военного вмешательства Соединенных Штатов, в противном случае победа мятежников неизбежна. В оценке сложившейся ситуации участники совещания были единодушны: «Мятеж конституционалистов – прямая угроза интересам США».
Вооруженное вторжение
Страх перед возможностью возникновения «второй Кубы» был настолько велик, что уже через час после получения сообщения посла Беннета президент JI. Джонсон отдал приказ о начале вооруженной интервенции.
В 18 час. 30 мин. соответствующий приказ был передан на авианосец «Боксер», а в 19 час. на побережье Доминиканской Республики был высажен первый разведывательный отряд морской пехоты. Ее передовые подразделения, насчитывавшие более 400 человек, быстро проникли в глубь страны и перерезали шоссе, связывающее столицу с военной базой Сан-Исидро. Одновременно в окрестности Санто-Доминго были выброшены с транспортных самолетов военно-воздушных сил США солдаты 82-й воздушно-десантной дивизии. Так 28 апреля 1965 г. правящие круги США, будучи не в состоянии с помощью шантажа, интриг и открытых угроз удержать у власти послушных Вашингтону ставленников, перешли к прямой военной интервенции.
Для оправдания открытой агрессии была пущена в ход «версия прикрытия»: над жизнью американских граждан нависла угроза и доминиканские власти не в состоянии гарантировать их безопасность. Выступая по радио и телевидению, президент США заявил об отправке контингента войск в целях «защиты жизни сотен американцев, которые еще находятся в Доминиканской Республике, и обеспечения их безопасного возвращения на родину». В действительности не было ни единого случая угрозы жизни американцев, более того, никто из 2500 граждан США, находившихся в то время в этой стране, не мог пожаловаться даже на некорректное к ним отношение. И тем не менее вначале вашингтонская администрация прибегла именно к этому пропагандистскому трюку.
Уже через два дня после начала интервенции версия эта была полностью отброшена, поскольку эвакуация американских граждан к тому времени практически завершилась, а эскалация агрессии, наоборот, продолжалась. Таким образом, возникла необходимость нового объяснения, которое сводилось к тому, что движение конституционалистов попало якобы под контроль «коммунистов, прошедших подготовку на Кубе и в Чехословакии».
«Американские государства,– заявил Л. Джонсон,– не могут, не должны позволить и не позволят установить еще одно коммунистическое правительство в Западном полушарии». Через день он добавил: «Мы не намерены сидеть в кресле-качалке (намек на любимую позу Дж. Кеннеди.– Ф.С.) сложа руки и дать возможность коммунистам создать правительство в Западном полушарии».
Как утверждал журнал «Нью-Йорк таймс мэгэзин», директор ФБР Джон Эдгар Гувер по приказу Джонсона сфабриковал «свидетельства» коммунистического заговора в Доминиканской Республике, чтобы сначала спровоцировать, а затем и оправдать интервенцию США.
Чтобы дискредитировать движение конституционалистов и доказать, что «гуманная интервенция» Соединенных Штатов была необходима, JI. Джонсон распространялся о жестокостях, которых в действительности восставшие никогда не совершали. Стремясь убедить общественность и в первую очередь конгресс в том, что над Доминиканской Республикой нависла «красная угроза», президент США не просто высказал мнение, что там существует опасность захвата власти коммунистами. Он в весьма категоричной форме заявил, что руководство восстанием 28 апреля было передано в руки группы «коммунистов-заговорщиков», естественно поставив себя тем самым перед необходимостью доказательства этого факта. Однако даже самые ярые антикоммунисты ничем не могли подтвердить заявление главы американского государства. Тем не менее посольство США и резидентура ЦРУ в Санто-Доминго старательно приумножали в прессе лживые обвинения своего правительства. С удивительным упорством они наводняли печать бесконечными «вопиющими» примерами «зверств» мятежников и «доказательствами» того, что власть в Доминиканской Республике захвачена коммунистами. И «доказательства», и «примеры» являли собой столь явную фальсификацию, что честному и сведущему журналисту не составляло труда опровергнуть их. Некоторые американские журналисты именно так и поступали.
Создавая вокруг Доминиканской Республики атмосферу антикоммунистической истерии, администрация Джонсона стремилась тем самым облегчить эскалацию агрессии. «С самого начала восстания,– писала «Уолл-стрит джорнэл»,– имели место согласованные действия правительства США, если не официальное решение, нанести полное поражение повстанческому движению любыми средствами и любой ценой». Что касается ОАГ, к которой президент Л. Джонсон «относился с явным пренебрежением», но чья санкция была желательна, то ее просто уведомили о факте вторжения. В оправдание президент США заявил: «Совет (ОАГ.– Ф.С.) слишком долго раскачивался, чтобы можно было в оставшееся время принять коллективное решение».
Масштабы интервенции стремительно расширялись. В сообщении Ассошиэйтед Пресс, переданном 2 мая из Санто– Доминго, говорилось о том, что каждые две минуты на военно-воздушную базу Сан-Исидро прибывали американские самолеты, которые за одну только ночь доставили туда около 2 тыс. парашютистов из 82-й воздушно-десантной дивизии. Днем продолжали прибывать новые контингенты. Запасы вооружений, боеприпасов и грузовых машин на базе Сан-Исидро быстро увеличивались.
Сразу же после высадки на доминиканской территории американские интервенты развязали прямые военные действия против восставших. Уже 29 апреля в сообщениях телеграфных агентств США содержалась информация о первых потерях в ходе начавшихся ожесточенных боев американских «миротворцев» с доминиканскими патриотами.
Более 300 транспортных самолетов и 25 военных кораблей приняли участие в операции. Уже через 10 дней после начала агрессии, как официально подтвердило министерство обороны США, на территории Доминиканской Республики было высажено в общей сложности около 22 тыс. человек [По другим данным, США направили в Доминиканскую Республику 42 тыс. солдат п морских пехотинцев], в том числе 12 700 человек из состава сухопутных войск, более 8 тыс. морских пехотинцев, 1100 человек из частей ВВС. Кроме того, к берегам республики были подтянуты 32 корабля военно-морских сил США, имевших на борту 9900 человек 5.
«Появляется все больше тревожных признаков того,– писал корреспондент «Нью-Йорк геральд трибюн»,– что, если не считать обанкротившихся военных из хунты, Соединенные Штаты не признают никого. И кажется, США пришли к заключению, что сражение – это единственное решение проблемы...»
Районы, занятые восставшими, подвергались беспрерывным атакам войск хунты и интервентов, применявших самое современное вооружение: минометы, безоткатные орудия, тяжелые танки и авиацию, которые превращали жилые дома в руины. В результате вторжения, которое, как не уставали подчеркивать американские политические деятели, имело будто бы «гуманные цели» и было связано с установлением «мира и спокойствия», Доминиканская Республика стала ареной кровопролитных сражений. Оккупанты обрушились на народ с жесточайшими репрессиями: начались облавы на людей, подозреваемых в симпатиях к конституционному режиму, бесчисленные аресты, пытки в тюремных застенках. Для достижения своих политических целей (ради возможности оказания дополнительного давления на конституционалистов во время предстоящих переговоров) представители администрации США с потрясающей бесчеловечностью продемонстрировали готовность принести в жертву жизни других людей.
30 апреля морские пехотинцы США расширили свои позиции, которые были названы «международной зоной безопасности», с 3 до 9 квадратных миль. Эта зона образовала «коридор» от побережья к зданию американского посольства, разделивший районы, контролируемые повстанцами, на две части – северо-восточную и южную. На улицах, прилегающих к «коридору», который вскоре соединил «международную зону безопасности» с базой Сан-Исидро, интервенты возвели оборонительные заграждения, опутанные колючей проволокой. Возле штаба оккупационных войск, разместившегося в гостинице «Эмбахадор», были установлены 105-мм гаубицы, туда были подтянуты танки, бронемашины и бронетранспортеры.
Открытая агрессия в Доминиканской Республике вызвала волну гнева и осуждения со стороны мировой, и в первую очередь латиноамериканской, общественности. Будучи вынужденным считаться с этим, Белый дом решил прикрыть вторжение флагом межамериканской системы. Под прямым нажимом Соединенных Штатов X консультативное совещание министров иностранных дел американских государств 6 мая 1965 г. приняло решение о создании «межамериканских вооруженных сил мира» и об их направлении в Доминиканскую Республику якобы в целях «сотрудничества» с ОАГ «в восстановлении нормального положения, обеспечении безопасности населения и соблюдении прав человека».
Однако операция по созданию «межамериканской армии» оказалась чрезвычайно трудным делом даже для таких мастеров по «выкручиванию рук», как американские специалисты по ОАГ. Лишь в результате сильного закулисного давления, интриг и шантажа Вашингтону удалось собрать необходимые две трети голосов. Против этого решения, не только нарушающего общепризнанные нормы международного права, но и подрывающего устав самой ОАГ, голосовали пять стран: Мексика, Чили, Перу, Эквадор и Уругвай; представитель Венесуэлы воздержался.
Следует в данной связи особо подчеркнуть, что в процессе голосования по этой резолюции был нарушен не только дух, но и буква устава ОАГ: голос, решивший ее судьбу, принадлежал «представителю Доминиканской Республики», заседавшему в Совете ОАГ со времен «гражданского триумвирата», который прекратил свое существование еще 24 апреля.
Правящие круги США не скрывали своего удовлетворения по поводу создания «вооруженных сил ОАГ» для действий на территории Доминиканской Республики. «Впервые в истории Организация американских государств создала и послала на землю американской страны международные военные силы по поддержанию мира, – заявил президент JI. Джонсон.– Это может стать огромным достижением. Соединенные Штаты сделали свои силы частью межамериканских сил».
Однако большинство стран Латинской Америки затем отказались предоставить в распоряжение ОАГ, как это предусматривалось решением консультативного совещания, свои «сухопутные, морские, воздушные и полицейские силы». В конечном итоге в состав «межамериканских сил» вошли лишь воинский контингент из Бразилии и небольшие отряды из Парагвая, Гондураса, Никарагуа, Сальвадора и Коста-Рики общей численностью 2 тыс. солдат. Подавляющую часть войск интервентов в Доминиканской Республике составляли вооруженные силы США.
Для характеристики статуса этих «сил» достаточно сказать, что должность «заместителя командующего межамериканскими силами» занял командующий экспедиционными войсками США в Доминиканской Республике генерал Брюс Палмер. При этом на пост «командующего» был назначен бразильский генерал Альвим, широко известный в Латинской Америке тем, что участвовал в военном перевороте в Бразилии, в результате которого был свергнут президент Гуларт. Под таким руководством контингенты латиноамериканских войск, превратившись фактически в составную часть интервенционистских сил Соединенных Штатов, неоднократно участвовали в вооруженных столкновениях с доминиканскими патриотами.
Что же в это время происходило в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли?
Считая, что американская администрация не располагает достаточной информацией о положении в стране, тогдашний директор ЦРУ адмирал Рейборн приказал создать опорные пункты ЦРУ во всех сельских районах Доминиканской Республики. «...Через неделю после переворота между 10 и И часами дня я позвонил офицерам отдела Западного полушария, которые, как мне было известно, хорошо владели испанским,– пишет в своей книге уже упоминавшийся Д. Филлипс,– и кратко проинформировал их: «Самолет вылетает в Доминиканскую Республику сегодня вечером. Будьте на военно-воздушной базе Эндрюс в 15.30. Возьмите один небольшой чемодан и... оружие. Оденьтесь легко». Ни один из девяти человек ни о чем не спросил. В Эндрюсе все были вовремя и в полной готовности».
Кроме того, JI. Джонсон, по-прежнему требовавший все больше информации о доминиканских событиях, распорядился направить в Санто-Доминго и сотрудников ФБР, хотя формально ответственность за организацию разведывательной работы в странах Латинской Америки с 1947 г. несло ЦРУ. 24 специальных агента ФБР, владеющих испанским, вылетели туда с заданием создать разветвленную агентурную сеть и наладить регулярное поступление разведывательных данных в Вашингтон по каналам ФБР. К середине мая, таким образом, по словам Д. Филлипса, работники ЦРУ и ФБР составили в Доминиканской Республике одну из крупнейших разведывательных служб США, действующих за рубежом.
Любопытен инструктаж, который получил перед своим отъездом в Доминиканскую Республику Д. Филлипс от одного из руководителей ЦРУ – Ричарда Хелмса. Такова была традиция. Как вице-директор ЦРУ, Хелмс был обязан встречаться с отъезжающим резидентом. «Обычно это был немногословный разговор в течение нескольких минут, после чего Хелмс произносил одно из своих знаменитых напутствий,– пишет Д. Филлипс.– Часто это звучало как «Звони мне в гонг». Под этим имелось в виду, что он хотел знать заранее о перевороте или другой быстрой смене правительства. Или же: «Посмотри, что ты сможешь сделать, чтобы окрутить посла». Это означало, что ему хотелось бы, чтобы были восстановлены добрые отношения между резидентом и послом там, где раньше имели место разногласия. «Какие указания от Хелмса я получу на этот раз?» – задавался вопросом Д. Филлипс. Он был убежден, что предстоящие инструкции будут содержать детальные и четко сформулированные требования. «Ведь люди все еще убивают друг друга на улицах Санто-Доминго, а президент с острым интересом наблюдает за развитием событий, заботясь о соблюдении наших интересов, которые он обеспечил внутри и вне страны, послав туда 22 тыс. американских солдат. Однако и данные мне инструкции также уместились всего лишь в одну строку. «Сотрудничай с ФБР,– сказал Р. Хелмс.– Это очень важно!»
Между тем в Доминиканской Республике дело шло к затяжной партизанской войне.
В это время на политической сцене страны вновь появляется фигура несостоявшегося «национального героя» генерала А. Имберта. Находясь с 30 апреля по 7 мая на борту флагманского корабля американского военно-морского флота в бухте Санто-Доминго, генерал Имберт, по свидетельству «Нью-Йорк таймс», «готовился к политическому руководству страной». В Вашингтоне решили, что час для их «запасного игрока» пробил – любой ценой Имберт должен был сломить конституционалистов. Вскоре генерал Имберт был доставлен на американском вертолете в Санто-Доминго, где он создал военную хунту, провозглашенную «правительством национального возрождения».
«Правительство национального возрождения» тотчас же обратилось к американскому командованию с просьбой «восстановить порядок в стране». Соединенные Штаты оказали своему ставленнику Имберту прямую военную поддержку и предоставили первую порцию финансовой помощи в размере 750 тыс. долл.
И мая, уверенный в прочности своих позиций, Имберт, выступая по радио с базы Сан-Исидро, предъявил повстанцам ультиматум: немедленно прекратить сопротивление и сложить оружие. В противном случае Имберт грозил объявить «национальную мобилизацию» и силой захватить районы, занятые конституционалистами.
Конституционалисты отвергли это наглое требование, заявив о своей готовности продолжать борьбу. Тогда, сорвав достигнутое к тому времени перемирие, войска А. Имберта при поддержке «межамериканских вооруженных сил» предприняли наступление на позиции конституционалистов, расширяя зону оккупации. Американцы открыто оказывали помощь сторонникам А. Имберта, перевооружая их и оснащая новой техникой. Американские офицеры «во избежание ошибок во время стрельбы» сами наводили орудия, которые вели огонь по восставшим. Только после того как целые районы города были превращены в развалины, войска хунты смогли оккупировать его.
Усилия американской администрации и комиссии ОАГ были направлены на то, чтобы сломить сопротивление доминиканских патриотов и утвердить в стране режим, максимально благоприятный для империалистических монополий. Этой цели служили и переговоры о создании так называемого «нейтрального правительства», которые вела комиссия ОАГ, возглавляемая американцем Э. Банкером.
31 августа 1965 г. в Санто-Доминго представителями конституционалистов и посреднической комиссии ОАГ были подписаны «Доминиканский акт примирения» и «Институционный акт», под которым вскоре поставили свои подписи и члены военной хунты генерала А. Имберта. На основании этих двух документов 3 сентября временным президентом страны был провозглашен известный доминиканский дипломат Эктор Гарсиа Годой, который и сформировал временное правительство. В состав правительства Гарсиа Годоя не вошел ни один из представителей конституционалистов. Это было правительство крупной местной буржуазии и землевладельческой олигархии.
США пошли на некоторые символические уступки. Чтобы несколько сбить накал политических страстей, было решено удалить со сцены наиболее одиозные фигуры, с именами которых связывались недавние кровавые события. Непосредственно вопросами отъезда из страны и отставки тех или иных лиц занимались Банкер и его коллеги по ОАГ, посол Беннет и персонал посольства, а также представитель Пентагона генерал Палмер и его бразильский коллега генерал Альвим. «Когда переговоры заходили в тупик,– пишет по этому поводу Д. Филлипс,– вступала в действие служба ЦРУ, использовавшая в качестве последнего аргумента для убеждения не силу или угрозы, а соблазнительные предложения... «Дружеское бюро путешествий дядюшки Дэйва» – так назвал ее (службу ЦРУ.– Ф. С.) некий шутник».
Одним из кандидатов в «путешественники» стал генерал Вессин-и-Вессин. Конституционалисты потребовали от правительства Годоя, чтобы организатор варварских бомбардировок Санто-Доминго был смещен с поста командующего военной базой Сан-Исидро и выслан из страны. Понимая, что связь с Вессин-и-Вессином будет лишь компрометировать только что созданное правительство, Гарсиа Годой заявил Банкеру и представителям ОАГ, что вынужден удовлетворить это требование, дабы не вызвать новых волнений. Вашингтон не возражал против решения временного президента Доминиканской Республики. Более того, выполнение этого решения было возложено на «дружеское бюро путешествий дядюшки Дэйва». Миссия по убеждению выпала на долю резидента ЦРУ Филлипса.
