Текст книги "Если сорвать маску..."
Автор книги: Федор Сергеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
Признаки беспокойства обнаруживали и политические лидеры эмигрантов, становившиеся в силу этого все более трудно управляемыми. Особенно они негодовали по поводу того, что ЦРУ держало в секрете от них дату вторжения.
Учебные центры размещались вначале на уединенных фермах Флориды, арендованных или купленных по заданию ЦРУ подставными лицами. Обучение кубинских эмигрантов тайно финансировали американские монополии и их дочерние кубинские компании, экспроприированные народной властью. При этом американцы всегда старались создать впечатление, что за все платит некий кубинский миллионер, а правительство США здесь ни при чем.
По секретному соглашению правительства США с президентом Гватемалы Фуэнтесом вскоре после того, как он порвал дипломатические отношения с Кубой, Гватемала предоставляла ЦРУ территории в отдаленных горных районах под учебные полигоны. Прибывшие туда под видом геодезистов первые 32 кубинских эмигранта оборудовали тренировочный лагерь на плантации богатого гватемальца Роберта Алехоса, брата посла Гватемалы в Вашингтоне. Здесь же затем были построены взлетно-посадочные полосы, и американские пилоты в штатском стали обучать кубинских эмигрантов летному делу. Гватемала, таким образом, превратилась в плацдарм для вторжения на Кубу.
Предоставило Соединенным Штатам базу и порт для тайной организации, оснащения и тренировки вооруженных отрядов кубинских контрреволюционеров и правительство Никарагуа. В ноябре 1960 г. под предлогом «защиты» Никарагуа и Гватемалы от «возможного нападения» со стороны Кубы к ее побережью была направлена группа американских военных кораблей.
Требование, чтобы тренировка кубинских эмигрантов– контрреволюционеров велась за пределами США, исходило от руководителей госдепартамента, с которым ЦРУ согласовывало все свои действия с самого начала подготовки операции. По мнению Киркпатрика, это требование, особенно в свете последовавших затем событий, было излишним. Но госдепартамент настаивал: предстоящая операция должна выглядеть как «сугубо кубинская», от которой США всегда смогут отмежеваться.
Вербовка наемников продолжалась. В Гватемалу их доставляли на самолетах из Флориды группами по 40—50 человек и немедленно увозили в горы. Под руководством постоянно находившихся там американских инструкторов они постигали военное дело, отрабатывая технику высадки на побережье. Газеты контрреволюционных эмигрантов «Авансе» и «Боэмиа либре», издававшиеся на деньги ЦРУ в Майами и в Нью-Йорке, занимались идеологической обработкой наемников. Этим же целям служила мощная радиостанция, созданная ЦРУ на острове Суон, принадлежащем Гондурасу. Газеты и радио внушали наемникам, что вторжение выльется в «триумфальное шествие», и призывали кубинское население присоединиться к «победоносным» войскам после их высадки на острове.
Операция в заливе Кочинос
В начале апреля 1961 г. руководители ЦРУ решили, что десант наемников уже достаточно подготовлен. Были тщательно изучены два участка для высадки основных сил. Первый участок находился в районе небольшого городка Тринидад в провинции Лас-Вильяс, на юго-восточном побережье Кубы, где уже закрепился диверсионный отряд противников народной власти. Неподалеку от него располагались портовые сооружения и полевой аэродром. Участок этот, по данным разведки США, оборонялся слабо, густые тропические заросли позволяли надежно скрыть высадку. Кроме того, считали, что, если отряд не сумеет закрепить свои позиции, он легко сможет уйти от преследования в горы и осесть там на длительное время, продолжая боевые действия. Оружие, боеприпасы и продовольствие будут сбрасываться ему с самолетов.
План «операции Тринидад» был обсужден еще осенью 1960 г. на совещании у заместителя директора ЦРУ генерала Кэйбелла, а затем передан на рассмотрение комитета начальников штабов, который нашел его вполне осуществимым. Но в ходе последующих обсуждений на высшем уровне появились поправки к плану. Во-первых, благодаря действиям кубинской народной милиции и органов безопасности наемники, засевшие в горах Эскамбрай, были обезврежены (лишь 12 из них удалось добраться до США), а связанные с ними наиболее активные контрреволюционные элементы арестованы. Во-вторых, госдепартамент опасался, что захват даже такого небольшого города, как Тринидад, где неизбежно будут жертвы среди мирного населения и где к тому же нет аэродрома, чем можно было бы объяснить полеты пилотируемых кубинскими эмигрантами бомбардировщиков В-26, нанесет Соединенным Штатам серьезный политический ущерб. Не исключалась возможность протестов в ООН и дипломатических демаршей. Так что план высадки в районе Тринидада утратил свою первоначальную привлекательность. Решено было выбрать менее заметное место [Комментируя позицию госдепартамента, Киркпатрик считает ее очевидным свидетельством того, что у администрации США не было четкого представления о возможном международном резонансе на кубинскую операцию. «Шесть крупных десантных кораблей, высаживающих на берег почти 1500 человек, рота парашютистов, сбрасываемая с транспортных самолетов, идущих под прикрытием небольшой эскадрильи бомбардировщиков,– все это,– пишет он,– должно было привлечь к себе внимание независимо от того, на каком участке побережья Кубы осуществлялась высадка»].
Вот тогда-то военные и предложили высадить десант в районе залива Кочинос, в 100 милях к западу от Тринидада и начать операцию не на заре, как намечалось ранее, а ночью. Этот малонаселенный участок побережья с летними коттеджами и деревушками был удобен для высадки десанта и боевых действий группами. Рядом находилась посадочная площадка для самолетов, которые рассчитывали использовать для последующих ударов по коммуникациям и другим важным объектам Кубы. Овладеть этим небольшим аэродромом и закрепиться на нем предполагалось с помощью танковой роты. Правда, участок в заливе Кочинос имел один существенный недостаток: его окружали непроходимые болота, в случае неудачи – отступление было невозможно.
Вначале высадка в заливе Кочинос намечалась на 5 апреля 1961 г. Затем дату вторжения перенесли на 10 апреля и в конце концов отодвинули еще на неделю. Плацдарм на берегу предполагалось захватить до того, как вооруженные силы Республики Куба предпримут ответные действия. В провинции Орьенте, вблизи Пинар-дель-Рио, планировался отвлекающий маневр группы под руководством некоего Нино Диаса. Ложная атака должна была сопровождаться мощными взрывами и канонадой, чтобы издалека казалось, будто происходит крупное сражение. Руководители ЦРУ надеялись, что в Гаване сразу не разберут, какой из десантов является основным.
Но как говорится, гладко было на бумаге. Весь расчет строился на поддержке вооруженной интервенции как изнутри, так и извне. Наемникам внушали, что на Кубе их ждут, а если отряд и встретит сопротивление, то на выручку ему придут вооруженные силы США. Киркпатрик пишет, что американские должностные лица, ответственные за данную операцию, категорически отрицают последнее. Но вместе с тем он приводит заявления лидеров кубинской эмиграции, утверждающих, что такого рода обещания им действительно давались [Позднее военный руководитель бригады Сан Роман сообщил X. Джонсону, автору книги о бригаде 2506, что их заверили: «если вы провалитесь, мы вам поможем». «В случае необходимости,– заявил полковник Фрэнк,– на помощь вашей бригаде придет морская пехота» 7]. «После тщательного изучения этого вопроса я вполне убедился, что истина лежит где-то посредине»,– заключает Киркпатрик. Ближайший советник президента Кеннеди Шлесинджер свидетельствует, что в начале апреля Даллес и Биссел заявляли президенту, что на Кубе «в настоящий момент более 2500 человек принадлежат к организации сопротивления новой власти, еще 20 тыс. им сочувствуют», а как только бригада укрепится на острове, ее активно поддержит, по крайней мере, четвертая часть кубинского населения.
Итак, операцию в заливе Кочинос наметили на понедельник 17 апреля 1961 г. ЦРУ разработало и детальный план высадки «кубинской бригады» – бригады 2506 – в полторы тысячи человек. Ключевым элементом плана боевых действий было нанесение ударов с воздуха. Бригаду должны были поддерживать 24 американских бомбардировщика В-26. Предполагалось, что восемь американских самолетов с опознавательными знаками кубинских ВВС, пилотируемые кубинцами-эмигрантами, обученными в Гватемале и находившимися на службе у ЦРУ, нанесут последовательно два мощных удара по важнейшим авиабазам республики 15 апреля и на рассвете 17 апреля, перед самой высадкой десанта с моря. Эти внезапные удары с воздуха должны были парализовать кубинскую авиацию, лишить ее возможности атаковать десант наемников и таким образом проложить путь для вторжения. Затем авиация, приданная бригаде, должна была разрушить железнодорожные и шоссейные мосты в районах Гаваны, Матансаса, Ховельяноса, Колона, Санта-Клары и Сьенфуэгоса. Как отмечал впоследствии Фидель Кастро, Соединенные Штаты стремились осуществить широко задуманный план, учитывая все детали; такие планы, разработанные во всех подробностях, присущи обычно крупным американским военным операциям.
В соответствии с требованием госдепартамента участие США в затеваемой операции тщательно маскировалось. Вот что пишет по этому поводу Д. Филлипс: «До вторжения оставалось четыре дня. Первый воздушный налет планировалось осуществить 15 апреля, за два дня до начала вторжения. Совершенно неожиданно меня привлекли к разработке мер, связанных с организацией бомбардировок. Чтобы скрыть причастность США к вторжению, а также то, что нападение эмигрантов направлялось извне, в последний момент было решено создать видимость, будто идея первой бомбардировки возникла на самой Кубе. Бомбардировка трех кубинских аэродромов должна была выглядеть так, будто это сделали летчики ВВС Кастро, перешедшие на сторону эмигрантов, а не эмигранты, прилетевшие на самолетах из Центральной Америки. Мне поручили в течение 24 часов подготовить все для решения этой немыслимой задачи» 8. Словом, все было сделано в духе печально знаменитой провокации гитлеровцев перед вторжением в Польшу 1 сентября 1939 г. Подобно тому как в нападении на радиостанцию в Глейвице участвовали эсэсовцы, переодетые в форму польских солдат, ЦРУ для провокации на Кубе подготовило группу кубинских контрреволюционеров, и среди них своего агента – 35-летнего пилота Марио Сунигу. Ему предстояло изображать летчика народной Кубы, порвавшего с Революционным правительством и решившего якобы вместе с группой других эмигрантов выступить против своих соотечественников. Вскоре после налета американских бомбардировщиков Сунига должен был «перелететь» в международный порт Майами и заявить администрации аэропорта и представителям печати, будто налет совершен «восставшими кубинскими летчиками», недовольными режимом Кастро и поднявшимися в воздух вовсе не с авиационной базы ЦРУ в Пуэрто-Кабесас (Никарагуа), обозначаемой в документах разведки «Хэппи-Вэлли», а с Кубы. Для пущей достоверности ему в карман вложили пачку гаванских сигарет последнего выпуска. Другой самолет должен был приземлиться в Ки-Уэсте.
«Меня беспокоило то,– пишет Филлипс,– что этой истории не очень-то поверят во Флориде и уж конечно не поверят на Кубе, где Кастро может легко установить истину. Я послал несколько телеграмм на авиабазу в Никарагуа и распорядился, чтобы там подготовили экипажи, выделенные для осуществления плана дезинформации: подумали, как летчики должны быть одеты, что будут говорить, а также позаботились, чтобы самолетам до взлета были нанесены хотя бы минимальные повреждения для создания видимости того, что они побывали в бою».
Соответственно «обработали» специалисты из ЦРУ и бомбардировщик Суниги, чтобы его можно было предъявить представителям печати как «самолет кубинских ВВС», обстрелянный из пулемета при «бегстве Марио Суниги с кубинского аэродрома».
Через два месяца после того, как США приступили к подготовке вторжения, всплыла фигура политического руководителя бригады контрреволюционеров-эмигрантов. Им стал 29-летний капитан Мануэль Франсиско Артиме, «парень многообещающий», как говорили о нем американцы. Его называли еще «парнем Фрэнка», т. е. агентом главного представителя ЦРУ в Гватемале полковника Фрэнка Бендера [Еще в самом начале появления планов вторжения Артиме по заданию ЦРУ в качестве эмиссара контрреволюционных эмигрантских сил ездил в страны Центральной и Латинской Америки, чтобы заручиться поддержкой определенных кругов в предпринимавшихся антикубинских акциях. После этой поездки Артиме имел встречу в Нью-Йорке с Фрэнком Бендером. Действуя от имени магнатов, ссужавших средства на борьбу с кубинской революцией, Бендер одобрил идею контрреволюционного выступления и заверил Артиме, что заговорщикам будет предоставлено все необходимое вооружение, а также выделены инструкторы – специалисты по ведению партизанской войны и по общевойсковой подготовке. Артиме со своей стороны взял на себя тайную вербовку кубинских эмигрантов для участия в военных действиях против Кубы9], который появился на базе кубинских эмигрантов в ноябре 1960 г. Свой штаб – один из четырех ключевых центров по подготовке и руководству операцией – он обосновал в Нью-Йорке. Три других располагались соответственно в Вашингтоне, Майами и Реталулеу.
Мануэль Артиме, когда-то служивший в кубинской революционной армии и некоторое время до бегства из страны работавший чиновником по проведению аграрной реформы в восточной провинции Кубы, должен был, как «разочаровавшийся участник революционного движения», с корабля в открытом море обратиться по радио к кубинцам с призывом свергнуть правительство.
Все, что произошло в дальнейшем, широко известно по различным публикациям. В потоке американских объяснений причин провала много версий, много и противоречий. Тот же Киркпатрик, автор наиболее компетентный и заинтересованный, признает, что для руководивших вторжением американцев – как сотрудников ЦРУ, так и военных – провал операции явился полной неожиданностью. Не оправдался прежде всего их расчет на то, что будут перебежчики из кубинской армии и народной милиции – таковых просто не оказалось. Жизнь опровергла и положенную в основу плана операции информацию ЦРУ о якобы невысокой боеспособности революционных вооруженных сил Кубы и о численности воинских частей, которые кубинское правительство могло выставить для борьбы с десантом наемников. Наконец, катастрофические последствия для операции имел удар, заблаговременно нанесенный органами революционной власти по контрреволюционному подполью внутри страны [Американская печать с сожалением констатировала, что в результате продуманных и согласованных действий комитетов защиты революции контрреволюционному подполью в стране был нанесен тяжелый удар еще 18 марта 1961 г., когда большинство его главарей было арестовано на нелегальном сборище в пригороде Гаваны. Во время облавы был схвачен также Рохелис Ронсалес Корсо, известный под именем Франсиско,– координатор всех военных антикубинских операций], а ЦРУ делало одну из главных ставок именно на это подполье.
Первое нападение американских бомбардировщиков В-26 на аэродромы Кубы и городские кварталы Гаваны, Сантьяго и Сан-Антонио-де-лос-Баньос, совершенное 15 апреля, было признано руководителями ЦРУ успешным [Вечером того же дня Сан Роман получил телеграмму от Бендера, в которой тот, чтобы, очевидно, не деморализовать наемников, сообщал, что «воздушный налет успешно завершился и авиация противника выведена из строя»]. Началась подготовка к следующему налету. Но в действительности налет на аэродромы Кубы причинил незначительный ущерб. Слабая эффективность действий авиации наемников объяснялась тем, что командование Революционной армии заранее перебазировало большую часть самолетов на запасные аэродромы.
Не все развивалось и далее так, как предусматривало ЦРУ. Отвлекающий маневр не прошел: группе Нино Диаса так и не удалось высадиться в районе провинции Орьенте, и она вернулась ни с чем. Два самолета В-26 после первого налета на Кубу 15 апреля приземлились, как и планировалось, в Ки-Уэсте и в Майами. Пилотировавшие их летчики заявили, что они якобы дезертировали из кубинских ВВС. Однако задуманный ход, который должен был сгладить впечатление, произведенное на мировую общественность бомбардировкой, и «свести до минимума шум в прессе», не удался, механизм дезинформации не сработал. Соединенные Штаты подверглись в ООН осуждению, их обвинили в причастности к анти– кубинской акции. Министр иностранных дел Кубы Рауль Роа, разоблачив обманный маневр, заявил на заседании специального политического комитета ООН в Нью-Йорке: «Я обвиняю правительство США перед лицом мировой общественности в том, что оно развязало войну против Кубы для того, чтобы вновь завладеть ее богатствами, вновь превратить Кубу в своего сателлита». Участие США в этой авантюре выявлялось все больше и больше, особенно после того, как начала рушиться разработанная ЦРУ «легенда» Суниги.
«Я смотрел по телевизору выступление министра иностранных дел Кубы Рауля Роа в ООН в Нью-Йорке, в котором он разоблачал наш обманный маневр,– пишет в своей книге «Ночная вахта» Дэвид Филлипс,– Затем на трибуну поднялся Эдлай Стивенсон и стал опровергать заявление кубинца. В своих возражениях Раулю Роа бывший кандидат на пост президента был красноречив и эмоционален. Стараясь доказать, что предательство действительно имело место в ВВС Кастро, он демонстрировал перед телевизионными камерами помещенные на первых страницах газет фотографии самолета кубинских эмигрантов, приземлившегося в Майами. Эдлай Стивенсон, подумал я, прекрасный актер: мало кто умеет так убедительно лгать».
Несмотря на первые неудачи, Кеннеди не отменил план вторжения в целом, и события продолжали развиваться в намеченной ЦРУ последовательности. Флот вторжения, состоявший из судов «Хьюстон», «Лейк-Чарльз», «Рио-Эскондидо», «Карибе», «Атлантико» и двух десантных барж, эскортируемый двумя американскими миноносцами, приближался к берегам Кубы. В операции принимали участие и другие суда военно-морского флота США. По приказу адмирала Бэрка у берегов Кубы еще с начала апреля патрулировали военные корабли Атлантического флота, на которых в полной боевой готовности находился батальон американской морской пехоты. Словом, ЦРУ и Пентагон сделали все необходимое для того, чтобы в нужный момент поддержать наемников участием в операции вооруженных сил США.
Тем временем Бисселу позвонил помощник президента Макджордж Банди и сообщил, что в связи с усиливающимися протестами в ООН президент принял решение отменить второй налет военно-воздушных сил, приданных «кубинской бригаде».
Генерал Кэйбелл, исполнявший в тот вечер обязанности директора ЦРУ, отправился вместе с Ричардом Бисселом в госдепартамент, чтобы убедить государственного секретаря Раска в том, что удар с воздуха «по оставшимся самолетам» Кастро абсолютно необходим. Государственный секретарь подтвердил решение Кеннеди об отмене второго налета и посоветовал Кэйбеллу обратиться непосредственно к президенту, который находился в своем загородном доме. Кэйбелл счел такой шаг бесполезным. Он вернулся в штаб, связался с комитетом начальников штабов и спросил, что могут предпринять регулярные войска для оказания помощи. Бомбардировщики В-26 уже не могли обеспечить авиационное прикрытие при высадке на побережье, так как находились в нескольких часах лета, в Никарагуа. Тогда было решено держать поблизости от залива Кочинос авианосец ВМС США «Боксер»; даже если его самолеты нельзя будет использовать, он все-таки окажет на участников операции определенное психологическое воздействие.
Имелся и так называемый резервный план на случай, если высадка в последнюю минуту будет отменена. Однако организаторы вторжения были глубоко убеждены, что отмена операции по каким-либо причинам приведет к тому, что «кубинская бригада» начнет действовать самостоятельно или взбунтуется, а это создаст переполох, который явится гораздо более опасным для США, чем провал операции, и поэтому, хотя многие уже не верили в возможность успеха этой акции, было решено действовать.
Оценивая ход высадки «кубинской бригады», Киркпатрик считает, что с точки зрения военной первый этап операции прошел успешно [Другие американские авторы не разделяют этого мнения. Так, Э. Талли, говоря о различном отношении к этим событиям со стороны представителей официальных кругов. Вашингтона, пишет, что они были «согласны друг с другом в одном: высадка в апреле 1961 г. в Бухте свиней (т. е. в заливе Кочинос.– Ф. С.) на Кубе была одной из самых скверно подготовленных и бездарно осуществленных военных авантюр в истории» 10].
Первые десантные группы с кораблей высадились на побережье ночью. Лишь к рассвету 17 апреля основным силам бригады удалось закончить высадку. Сотни наемников рассыпались по берегу. Они двинулись вперед... и совершенно неожиданно натолкнулись на подразделения народной милиции (в районе Плая-Хирон находился отряд милиции численностью около 100 человек), которые оказали интервентам упорнейшее сопротивление, стараясь во что бы то ни стало сдержать их продвижение в глубь страны и выиграть время для подхода сил революционной армии. Каждый метр земли наемникам приходилось брать с боя. Однако их численный перевес (как потом стало известно, число высадившихся контрреволюционеров составляло 1300 человек) в конце концов не мог не сказаться.
С рассветом американские транспортные самолеты С-46 начали выброску парашютных десантов на дорогах, идущих через болота. Однако к тому времени передовые отряды интервентов, высадившиеся с моря, все еще находились от них на значительном расстоянии. Между парашютистами и основными силами наемников оказались отряды народной милиции, которые в условиях окружения продолжали мужественную борьбу.
К 6 час. 25 мин. утра 17 апреля залив Кочинос представлял собой необычное зрелище. Неподалеку от берега виднелись черно-зеленые громады кораблей и крупных десантных барж, на которых все еще находилась часть войск. Между кораблями и полосой прибоя шныряли десантные шлюпки. На берегу складывалось оружие, боеприпасы, снаряжение. К месту высадки было доставлено такое количество оружия, которого хватило бы для оснащения 4 тыс. человек. Передовые колонны интервентов уже успели продвинуться на несколько километров в глубь острова.
Тщательно подготовленное вооруженное нападение на революционную Кубу стало фактом.
Высадившись на берег, бригада наемников повела наступление на трех участках: 3, 4 и 6-й батальоны захватили Плая-Хирон, в северной части залива Кочинос; 2-й батальон оседлал Т-образный перекресток дорог в Плая-Ларга; 1-й батальон парашютистов обосновался в районе Сан-Блас. Часть личного состава 5-го батальона, добиравшаяся до суши лодками, так как транспортное судно не смогло подойти к берегу и было отнесено течением к югу от Плая-Ларга, не сумело соединиться со 2-м батальоном.
Главное командование Революционных вооруженных сил приняло решение: остановить продвижение интервентов по трем шоссейным дорогам, захватить плацдарм у Плая-Ларга и ударами авиации сорвать доставку противником людских резервов и снаряжения по морю, а в дальнейшем, развивая наступление, полностью очистить побережье от наемников. Военно-воздушные и военно-морские силы Кубы атаковали в пунктах высадки суда и войска интервентов. Два транспортных судна были сразу же затоплены. На одном из них находилась большая часть снаряжения наемников, высадившихся на берег. На другом – аппаратура для радиостанции. Остальные суда были отогнаны в море.
Так как реактивная авиация Кубы господствовала в воздухе, подвозить боеприпасы и подкрепления было невозможно. На третий день после начала операции все было кончено. Операция в заливе Кочинос потерпела полное поражение. Всего 72 часа понадобилось Революционным вооруженным силам, действовавшим быстро и решительно, чтобы остановить и полностью разгромить банды наемников. Командир «кубинской бригады» в ответ на поступившее с американского корабля предложение спасти оставшихся в живых людей, пишет Киркпатрик, «послал руководителей операции ко всем чертям». Основной состав бригады – более 1000 человек – был захвачен в плен [Революционная армия Кубы взяла в плен 1179 человек, захватила 5 тяжелых танков «Шермап», десятки безоткатных орудий, 8 тяжелых минометов, много пулеметов, зенитных орудий, 10 бронетранспортеров. Было потоплено 4 судна, сбито 12 из 24 бомбардировщиков], причем многие из них были опознаны как бывшие головорезы Батисты; почти все они заявили, что их обмануло ЦРУ.
Провал вторжения вызвал в Вашингтоне настоящий шок. Роберт Кеннеди назвал этот день самым мрачным в – жизни его брата. Итог подвел американский обозреватель Э. Талли: «Благодаря в основном восторженным разведывательным оценкам ЦРУ президент Кеннеди вверил престиж нации маленькой кучке плохо обученных кубинцев, и, когда их авантюра провалилась, не кто иной, как Соединенные Штаты, упали лицом в грязь в глазах всего мира».
