Текст книги "Если сорвать маску..."
Автор книги: Федор Сергеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
За кулисами кубинской авантюры
Попытки братьев Даллесов и других «ястребов» подтолкнуть правительство США на прямую интервенцию американских вооруженных сил на Кубу успеха не имели. Президент Кеннеди в последний момент, трезво оценив возможные последствия такого шага для Соединенных Штатов и всеобщего мира, не решился пойти на риск и пустить в ход американскую морскую пехоту. Тем не менее руководители ЦРУ и Пентагона не теряли надежды на то, что, если операция окажется под угрозой полного провала, им удастся поколебать позиции президента и склонить его к тому, чтобы разрешить морской пехоте поддержать действия контрреволюционных сил. 18 апреля, когда уже было ясно, что вторжение обречено на катастрофу, когда встал вопрос, как вести себя в новой обстановке, Даллес и Биссел настойчиво внушали президенту, вопреки здравому смыслу, что операцию еще можно спасти, введя в действие вооруженные силы США, в первую очередь авиацию с авианосца «Эссекс». Даллеса и Виссела поддержал адмирал Бэрк, попросивший согласия президента на то, чтобы высадить на Кубе десант морской пехоты, а также дать команду американским миноносцам поддержать наемников огнем своих орудий. Председатель комитета начальников штабов генерал Лемнитцер и начальник штаба ВВС генерал Уайт настаивали на том, чтобы президент санкционировал действия военных реактивных самолетов США. Требования Бэрка Кеннеди отклонил, но Даллес и представители военщины стояли на своем. В конце концов президент уступил: он дал согласие на участие американских военных самолетов во вторжении на Кубу. И только благодаря случайному стечению обстоятельств американская авиация не вступила утром 19 апреля в бой с авиацией народной Кубы. Дело в том, что организаторы операции решили использовать американские реактивные самолеты без опознавательных знаков для прикрытия самолетов В-26, пилотируемых кубинскими контрреволюционерами и летчиками ЦРУ. Последние должны были 19 апреля атаковать защитников народной Кубы, сжимавших кольцо вокруг интервентов. Военно-воздушным силам США было приказано при появлении самолетов контрреволюционеров прикрыть их от ударов авиации Кубы. Расчет строился на том, что, как только кубинские самолеты откроют огонь по бомбардировщикам В-26, американская авиация получит предлог для нападения на авиацию народной Кубы. Но механизм взаимодействия не сработал: Бэрк и Биссел в директивах для своих ведомств указали для начала операции разное время по часовым поясам, не согласовав его между собой. В результате бомбардировщики В-26 и американские военные истребители с авианосца «Эссекс» разминулись. Утром 19 апреля над Кубой было сбито еще четыре самолета кубинских контрреволюционеров [Среди погибших оказались четыре американца: Шамбургер, Грэй, Рей и Бейкер; пятый – Джо предпочел не выходить на своем самолете в район залива Кочинос и повернул обратно. Впоследствии обстоятельства гибели граждан США в военных действиях против народной Кубы долгое время скрывались американскими властями].
Президент Кеннеди созывает несколько экстренных совещаний с руководителями ЦРУ, Пентагона и госдепартамента. Одни из них снова потребовали высадить на Кубе морскую пехоту, другие – предлагали призвать на помощь войска государств – членов Организации американских государств, третьи – стояли за то, чтобы немедленно начать готовить для повторной высадки еще более мощный десант наемников. Кеннеди, учитывая политическую обстановку в самих США и настроения мировой общественности, вынужден был отвергнуть все эти предложения и заявить, что «США не намерены совершать военную интервенцию на Кубу». Позиция президента Кеннеди, занятая им в последний момент, послужила причиной для обвинения его представителями крайне правых кругов во главе с сенатором Голдуотером в том, что, не решившись бросить против Кубы американские войска, он тем самым якобы обрек операцию на провал.
На горизонте замаячило расследование в конгрессе. Очевидно, чтобы предвосхитить события, Кеннеди поручил генералу Максуэллу Тэйлору создать специальную правительственную комиссию с участием самого президента, министра юстиции Роберта Кеннеди, адмирала Арлея Бэрка и Аллена Даллеса для расследования деятельности разведки, поскольку роль ЦРУ в нападении на Кубу выдвинула и ряд весьма острых политических и международных проблем, которые нельзя было обойти молчанием. Но это недовольство было вызвано не общим направлением деятельности разведки, а ее провалами и неудачами. В то же время президент дает указание полностью засекретить все материалы, отражающие подготовку к агрессии [ЦРУ в свою очередь постаралось уничтожить следы участия США во вторжении. Через две недели после разгрома в заливе Кочинос секретные документы, находившиеся на базе Бейз-Трэкс, где размещалась «армия освобождения», были зарыты в джунглях. Были снесены все лагерные постройки и даже цементные фундаменты бараков].
После провала вторжения все правительственные ведомства Вашингтона наперебой пытались снять с себя ответственность и возложить ее на других. Одни обвиняли в провале министерство обороны и комитет начальников штабов, участие которых в операции было ограниченным; другие намекали, что посол Стивенсон и вообще противники операции оказывали сдерживающее влияние на президента, чем в немалой степени способствовали провалу вторжения [Р. Биссел в своем интервью газете «Вашингтон стар», опровергая утверждения ближайших сподвижников Кеннеди – его помощника Т. Соренсена и специального советника А. Шлесипджера – о том, что основным виновником провала кубинской авантюры были ЦРУ и Пентагон, полностью перекладывал ответственность на президента, который-де не внял советам ЦРУ и «не создал контрреволюционное правительство в изгнании», не снабдил его деньгами и не поддержал бригаду вторжения «добровольцами» (т. е. морской пехотой США.– Ф. С.)].
Ответственность за провал вторжения несут все, отмечает Киркпатрик, но разгром на Плая-Хирон был прежде всего провалом ЦРУ, предназначение которого в том и состоит, чтобы готовить и осуществлять такого рода операции. Сотрудники ЦРУ допустили просчеты при определении условий, «необходимых для решения поставленной задачи». Отсутствовала точная информация о боеспособности революционных кубинских войск и т. д. Однако Киркпатрик вынужден был признать: «Милиция и армия Кастро сражались гораздо лучше, чем предполагалось, их верность и преданность своему правительству были недооценены». Не было и запланированного ЦРУ дезертирства из войск Республики Куба.
И тут же Киркпатрик пытается как бы оправдать ЦРУ, заявляя: «Главная же причина провала операции заключалась в том, что правительство США не понимало простого обстоятельства – нельзя осуществить с помощью тайной деятельности того, чего ему не удалось достичь посредством дипломатии или прямых военных действий». Странно звучит такое признание в устах профессионального разведчика, который долгие годы был занят осуществлением замыслов монополий и политиканов именно с помощью «тайной деятельности».
Да, революционное движение, опирающееся на решительную поддержку народных масс, неодолимо ни для тайных контрреволюционных сил, ни для открытых диверсий империализма. И последующая история развития социалистического строительства на Кубе, успехи, достигнутые кубинским народом во всех областях,– это самый убедительный ответ на вопрос, почему так позорно провалилась военная авантюра в заливе Кочинос.
«Сначала нас хотели аннексировать, теперь нас хотят отравить»
Провал операции в заливе Кочинос отнюдь не ослабил стремления правящих кругов США к продолжению враждебных акций против революционной Кубы. Высшие руководители страны считали, отмечает в своем докладе специальная комиссия американского сената, что присутствие в 90 милях от побережья Флориды государства, возглавляемого признанным всеми коммунистическим лидером, является вызовом господству Соединенных Штатов в Западном полушарии и представляет собой «прямую угрозу американской безопасности». Подобные ссылки на якобы существующую угрозу американской безопасности, делавшиеся в соответствии с давней практикой, призваны были оправдать агрессивность и вероломство антикубинской политики,
«Мы все были охвачены настоящей истерией в отношении Кастро во время операции в заливе Кочинос и после нее»,– признал несколько лет спустя тогдашний министр обороны Роберт Макнамара.
22 апреля 1961 г. президент Кеннеди поручил генералу Тэйлору произвести пересмотр американских действий и программ в области военных и полувоенных, партизанских и антипартизанских акций против Кубы, не переходящих в открытую войну. В заключении подготовленного для Белого дома доклада Тэйлор писал: «...длительное сосуществование с Кастро как с соседом невозможно. Его постоянное присутствие в сообществе стран полушария как опасного и действенного выразителя идей коммунизма и антиамериканизма представляет реальную угрозу».
«Необходимо заново проанализировать кубинскую ситуацию...– говорилось далее в докладе,– и дать новые рекомендации относительно политических, военных, экономических и пропагандистских аспектов деятельности правительства США против Кастро».
Осенью 1961 г. в Вашингтоне рассмотрели вопрос о возможных последствиях лишения Фиделя Кастро власти, в том числе в результате военного вмешательства. В итоге появились два документа. Один – подготовленная ЦРУ «Оценка ситуации и перспектив на Кубе». Другой – «Меморандум 100» о мерах по обеспечению национальной безопасности, обязывавший госдепартамент определить курс действий США в случае устранения Кастро и совместно с Пентагоном выработать конкретный план осуществления военной интервенции в этих условиях. Основной упор в обоих документах делался на обоснование характера действий США после устранения Кастро, но ставился вопрос и о самом устранении, причем убийство не исключалось из числа возможных способов. Подтверждением этого могут служить, например, показания тогдашнего помощника президента по национальной безопасности Банди о том, что «Меморандум 100» представлял собой попытку «оценить возможные последствия устранения Кастро (любыми средствами, включая убийство)...»11.
Но указанный факт не был открытием.
Как теперь стало достоверно известно, 11 декабря 1959 г., т. е. почти за полтора года до событий в заливе Кочинос, полковник Дж. С. Кинг, начальник отдела стран Западного полушария ЦРУ, представил меморандум на имя директора ЦРУ Аллена Даллеса. В этом меморандуме он обращал внимание своих шефов на то, что «в настоящее время» на Кубе существует «крайне левая» диктатура, которая, «если ей дать возможность удержаться у власти», будет способствовать аналогичным действиям, направленным против интересов США и в других латиноамериканских странах. Одна из «четырех акций», рекомендованных Кингом, заключалась в том, чтобы «всесторонне рассмотреть вопрос об устранении Фиделя Кастро. Даллес, мнение которого разделял и Биссел, одобрил эти рекомендации.
С марта по август 1960 г., в последний год пребывания у власти администрации Эйзенхауэра, ЦРУ активно разрабатывало планы убийства Ф. Кастро, а также акции, направленные на подрыв его престижа. Для осуществления последних планировалось использование веществ, вызывающих временное психическое расстройство. В докладе генерального инспектора ЦРУ за 1967 г. утверждается, что рассматривался, например, план обработки телестудии, где должен был выступать Фидель Кастро, особым химическим составом, близким по эффекту своего воздействия к наркотическому средству ЛСД 12.
На основе показаний свидетелей и документальных данных комиссии конгресса США подтвердили, что ЦРУ еще в конце 40-х годов, т. е. в самые первые годы своего существования, приступило к изучению свойств некоторых медицинских препаратов, влияющих на поведение человека, и к исследованию путей их применения 13. Эти исследования были лишь частью гораздо более обширной программы в рамках ЦРУ, направленной на изучение возможных средств контроля за поведением человека. Начиная с 1952 г. ЦРУ совместно с Пентагоном на военной базе в Форт-Детрике (штат Мэриленд) осуществляло программу разработки и производства целого ряда отравляющих веществ и ядов. Существовала девятилетняя программа экспериментов с наркотиками, и в частности с ЛСД, который, по характеристике, данной в свое время Хелмсом, опасен, как динамит. Эти эксперименты проводились на людях в госпитале штата Массачусетс, в биологической лаборатории в Нью-Йорке и в «клинике» в одном из городов штата Мичиган. В результате подобного эксперимента – «операции Артишок» – в 1953 г. покончил жизнь самоубийством ученый Фрэнк Олсон. Как потом выяснилось, к семи научным сотрудникам, среди которых был и Олсон, применили препарат ЛСД, о чем они не подозревали, принимая участие в организованной для них ЦРУ встрече в штате Мэриленд 14. Спустя девять дней после этого Олсон выбросился из окна десятого этажа гостиницы в Нью-Йорке, поскольку препарат ЛСД вызвал у него психическое расстройство.
Понимая, какими последствиями чревата разглашение подобной тайны перед мировой общественностью, ЦРУ после самоубийства Олсона разработало специальный план сокрытия причастности управления к экспериментам с ЛСД и смерти Олсона. В этом плане, получившем название «Бэкстонпинг» («Ни шагу назад»), сформулировано требование к сотрудникам ЦРУ отрицать свою причастность к эксперименту при соответствующих вопросах военных следователей и представителей страховой компании Олсона.
План обработки радиостудии так и не был осуществлен, так как препарат нашли недостаточно надежным. Тогда же в отделе технических служб была приготовлена коробка сигар, содержавших химическое вещество, которое вызывает временную потерю человеком ориентации в пространстве. Расчет строился на том, что удастся предложить Кастро выкурить такую сигару перед одним из его выступлений и тем самым дискредитировать его перед народом.
Организация убийства Фиделя Кастро являлась составной частью плана вооруженного вторжения, разработанного ЦРУ в конце 1960 г. «ЦРУ,– пишет О. Демарис,– замышляло убить Кастро перед началом вторжения, так как ожидалось, что вторжение на Кубу, лишенную признанного руководителя, облегчит организацию всеобщего восстания, результатом чего может явиться поражение кубинских войск внутренней безопасности» 15.
В 1975 г. специальная сенатская комиссия, расследовавшая деятельность разведывательных органов США, сообщила, что обнаружены конкретные доказательства существования в 1960—1965 гг. не менее восьми заговоров, имевших целью убийство Фиделя Кастро, в которых было замешано ЦРУ. В действительности их было гораздо больше. В августе 1975 г. правительство Кубы вручило сенатору Макговерну перечень документированных попыток покушений на жизнь Кастро. Имеются неопровержимые свидетельства по крайней мере 20 таких попыток. Всеми этими заговорами руководило ЦРУ, оно же их финансировало. 19 ноября 1976 г. гаванский журнал «Боэмиа» в статье «ЦРУ лгало сенату», иллюстрированной многочисленными фотографиями оружия, капсул с ядами, шифровок, направленных ЦРУ исполнителям террористических актов, предал эти факты гласности.
Для выполнения своих преступных замыслов ЦРУ использовало контрреволюционные элементы как внутри Кубы, так и за ее пределами. Оно, как будет показано далее, не останавливалось перед вербовкой главарей и членов американской мафии, которых за согласие участвовать в планах покушений на лидеров кубинской революции освобождали от уголовных наказаний и которым оказывали материальную поддержку, всячески поощряя к террористическим действиям. На службу этим планам были поставлены новейшие технические средства – от дальнобойных винтовок с оптическим прицелом до авторучек с отравленными иголками, таблетки с ядом, порошки, содержащие смертоносные бактерии, и пр.
По мере того как новый строй на кубинской земле укреплялся и обретал силу, империализм США все решительнее переходил к крайним мерам, которые прежде всего были направлены на физическое уничтожение лидеров революции.
Первая попытка организации убийства Рауля Кастро, о которой официально сообщается в докладе сенатской комиссии американского конгресса, относится к середине 1960 г. Некий кубинец, вызвавшийся помочь ЦРУ в сборе разведывательных сведений, сообщил оперативному сотруднику в Гаване, с которым он поддерживал связь, что, вероятно, сможет проникнуть в окружение Рауля Кастро. Телеграмма об этом из гаванской резидентуры поступила в штаб-квартиру ЦРУ ночью 20 июля. Дежурный офицер немедленно связался с Барнсом, заместителем генерала Биссела – начальника Управления тайных операций, который непосредственно руководил такими операциями ЦРУ, и с полковником Кингом. Следуя полученным от них инструкциям, он рано утром 21 июля направил в Гавану телеграмму: «Штаб-квартира уделяет серьезное внимание вопросу об устранении трех главных лидеров». В телеграмме спрашивалось, готов ли этот кубинец пойти на риск, связанный с организацией «несчастного случая» с Раулем Кастро. ЦРУ субсидировало эту акцию в размере 10 тыс. долларов. В разговоре с кубинцем оперативный сотрудник старательно избегал слова «убийство», но дал ясно понять, что ЦРУ имеет в виду «инцидент» – «несчастный случай с целью,– как он выразился,– нейтрализации влияния этого лидера (Рауля)» 16. Покушение, однако, не удалось, так как исполнителю не представилась возможность организовать «несчастный случай».
16 августа 1960 г. одному из сотрудников оперативного отдела медицинской службы ЦРУ вручили коробку любимых сигар Фиделя Кастро и приказали пропитать их смертельным ядом. Сигары были отравлены ботулином – таким сильнодействующим ядом, что человек, взявший сигару в рот, скончался бы прежде, чем ему успели бы дать противоядие.
Главари мафии на службе у ЦРУ
В соответствии с планом убийства Ф. Кастро в августе 1960 г. были предприняты шаги по вербовке лиц из преступного мира. Как утверждал заместитель директора ЦРУ Биссел в своих показаниях перед сенатской комиссией, сама идея принадлежала полковнику Кингу. Эдвардс, директор службы безопасности ЦРУ, которому было поручено это дело, предложил попытаться установить контакт с представителями игорного синдиката, действовавшего на Кубе. Поскольку при Батисте игорные дома находились под контролем уголовных элементов, предполагалось, что на острове у них еще сохранились база и связи, которые можно было бы успешно использовать против правительства Кастро. Начальник отдела оперативной поддержки службы безопасности, на которого Эдвардс возложил практическое решение этой задачи, где-то в конце августа – начале сентября 1960 г. обратился за содействием к Мэхью, учитывая его возможности проникнуть в уголовные круги.
Роберт А. Мэхью, в прошлом агент ФБР, с 1954 г. имел собственное сыскное агентство в Вашингтоне. Один из бывших сослуживцев Мэхью по ФБР, работавший затем в службе безопасности ЦРУ, предложил использовать Мэхью в нескольких «деликатных» операциях, когда «нежелательно было бы обнаружение причастности к ним какого-либо сотрудника ЦРУ или государственного служащего». Вначале ЦРУ ежемесячно платило Мэхью по 500 долларов, но, когда его сыскное агентство стало более доходным, выдачу денег прекратили. Начальник отдела оперативной поддержки непосредственно осуществлял связь с Мэхью с момента, когда ЦРУ впервые начало пользоваться его услугами, к 1960 г. они уже были близкими друзьями. Мэхью имел отношение и к планированию вторжения на Кубу в заливе Кочинос.
Полагая, что справиться с поставленной задачей способен лишь кто-либо из «достаточно матерых специалистов» мафии, Мэхью дали задание установить контакт с чикагским гангстером Джоном Росселли, известным своими связями с владельцами игорных заведений в Лас-Вегасе, и склонить его к участию в операции по устранению Фиделя Кастро. Поначалу Мэхью не выразил большого желания участвовать в деле, но потом согласился, считая, что у него имеются обязательства перед ЦРУ. Как Мэхью объяснял впоследствии, к тому времени его главным «работодателем» стал миллионер Хьюз. Будучи крайне заинтересован в работе на столь богатого клиента своего сыскного агентства, Мэхью опасался, что сотрудничество с ЦРУ может помешать этому. В конце концов он решил раскрыть перед Хьюзом суть дела, «заверив, что проект осуществляется по поручению правительства США и заключает в себе попытку устранения Кастро в связи с предстоящим вторжением» 17.
Согласно докладу генерального инспектора ЦРУ, «Эдвардс и Мэхью условились, что последний обратится к Росселли в качестве представителя деловых кругов, имеющих интересы на Кубе и рассматривающих устранение Кастро как важный шаг на пути к возвращению их «капиталовложений». Мэхью был уполномочен сообщить Росселли, что его «клиенты» готовы уплатить за устранение Кастро 150 тыс. долл. [Данные о размерах предлагавшейся суммы расходятся]
В начале сентября 1960 г. Мэхью встретился с Росселли в ресторане «Браун дерби» в Беверли-Хилсе и сообщил ему, что «высокопоставленные правительственные деятели» нуждаются в его содействии, чтобы избавиться от Кастро. Он просил Росселли помочь завербовать для этой цели надежных кубинцев.
14 сентября, в канун сессии Генеральной Ассамблеи ООН, в работе которой должен был участвовать Кастро, в Нью– Йорке в отеле «Плаза» состоялась встреча Мэхью и Росселли с начальником отдела оперативной поддержки. Последний выступал как «компаньон» Мэхью, представляющий международные деловые круги, финансирующие убийство Кастро. Однако Мэхью не скрывал от Росселли принадлежности своего «компаньона» к разведке. Таким образом, для Росселли с самого начала не было секретом, что за всем этим делом стоит ЦРУ. На встрече условились, что Росселли отправится во Флориду и завербует для участия в операции кого-либо из кубинских эмигрантов [В этих поездках Росселли сопровождали два специально выделенных оперативных сотрудника ЦРУ].
В течение недели, начиная с 24 сентября, начальник отдела оперативной поддержки, Мэхью и Росселли постоянно встречались в Майами, чтобы отработать все детали предстоящей операции. В середине октября 1960 г. Росселли познакомил Мэхью с двумя лицами, на помощь которых рассчитывал: Сэмом Голдом – ему отводилась роль «обеспечивающего» или «ключевого» – и Джо – он должен был выполнять функции курьера для поездок на Кубу. Оба они затем были представлены начальнику отдела оперативной поддержки, выступавшему под именем Джима Олдса. Сам Россели выступал под именем Джона Ролстона и отрекомендовался отобранным им кубинцам как агент «неких уолл-стритовских деловых кругов, связанных с производством никеля, которые владели активами и собственностью на территории Кубы».
Перед сенатской комиссией, расследовавшей тайные операции ЦРУ на Кубе, дело было представлено таким образом, будто начальнику отдела оперативной поддержки в тот момент не были известны подлинные имена его партнеров. Согласно его показаниям, лишь примерно через месяц после того, как Голд был привлечен к участию в операции, ему однажды утром позвонил Мэхью и сказал, чтобы он внимательно просмотрел журнал «Пэрейд». Там в сообщении о десяти опаснейших преступниках, разыскиваемых министерством юстиции, указывалось, что Сэм Голд – чикагский гангстер Сальваторе Джанкана [Спустя 15 лет газета «Вашингтон пост» сообщала: «...Джанкана, один из главарей чикагского преступного синдиката, имя которого недавно начали связывать с якобы существовавшим у ЦРУ планом физического устранения Фиделя Кастро, был убит в четверг вечером на кухне своего дома в пригороде Чикаго. Как заявил Фрид Шварц, главный юрисконсульт сенатской комиссии, расследующий операции ЦРУ, 65-летнему Джанкане предстояло дать показания этой комиссии в связи с расследованием причастности ЦРУ к заговорам с целью убийства»], а Джо – главарь «Коза ностра» на Кубе по имени Сантос Траффиканте [Траффиканте регулярно совершал поездки между Майама и Кубой по делам игорного синдиката]. Начальник отдела оперативной поддержки доложил о своем «открытии» Эдвардсу, но это, конечно, не изменило дела: оперативные контакты с матерыми преступниками продолжались. ЦРУ уже глубоко погрязло в своих связях с преступным миром.
В конце октября 1960 г. Мэхью с ведома Эдвардса и начальника отдела оперативной поддержки договорился с флоридским частным детективом Дюбуа об установке подслушивающего устройства в одном из номеров гостиницы в Лас– Вегасе. Это было сделано по просьбе Джанканы, в его личных целях. Оплату работы ЦРУ взяло на себя. Служащий Дюбуа Баллетти вылетел в Лас-Вегас и подсоединил подслушивающее устройство к телефону, но, полагая, что днем в номер никто не зайдет, он оставил его незамаскированным. Горничная, обнаружив это техническое устройство, известила о находке местного шерифа, который арестовал Баллетти и отправил его в тюрьму. Получив возможность связаться с Мэхью, Баллетти позвонил ему в Майами и рассказал о случившемся, втянув таким образом и его в это дело. Сумму, необходимую для освобождения Баллетти под залог, внес Росселли [Сотрудник ФБР по связи с ЦРУ в тот период Сэм Пейпич заявил, что руководство ФБР пришло в бешенство, узнав, что ведомство Даллеса имело прямое отношение к установке подслушивающего устройства, поскольку это обстоятельство могло помешать возможному привлечению Росселли и Джанканы к уголовной ответственности по данному и другим делам. Что касается ЦРУ, то оно выступало против судебного преследования Росселли и Джанканы, боясь огласки их причастности к заговору. На встрече с Пейничем в конце марта 1962 г. Эдвардс прямо заявил ему, что «любое преследование по данному делу поставит под угрозу источники и методы щекотливого характера, применяемые в надлежащим образом санкционированной разведывательной операции, и не будет отвечать национальным интересам»].
Имеются основания считать, что ЦРУ и само могло быть заинтересовано в установлении подслушивающего устройства, чтобы проследить, не просачиваются ли через Джанкану сведения о готовящемся покушении на Кастро. Дело в том, что Джанкана, как это явствует из меморандума директора ФБР Эдгара Гувера заместителю директора ЦРУ Бисселу от 18 октября 1960 г., как будто раскрыл план покушения своим близким друзьям. «Джанкана сказал,– говорилось в меморандуме,– что очень скоро с Фиделем Кастро будет покончено. Когда на этот счет были выражены сомнения, Джанкана, как утверждают, заверил присутствующих, что убийство Кастро произойдет в ноябре. Кроме того, он якобы сказал, что уже трижды встречался с будущим убийцей... По словам Джанканы, для уничтожения Кастро все уже подготовлено: «убийца договорился с одной женщиной (имя ее названо не было) о том, что она бросит «таблетку» в питье или еду Кастро».
Тем не менее Джанкане было поручено внедрить в окружение Кастро кого-либо, кто мог бы совершить покушение. Мэхью в течение длительного времени встречался с ним почти ежедневно. Вначале ЦРУ предполагало организовать убийство в «гангстерском стиле», т. е. изрешетить жертву пулями. Но Джанкана высказался против такого плана, ибо для столь опасной операции было бы трудно подыскать исполнителя, и предложил вместо этого применить яд. Такого же мнения придерживался и Росселли. Обсуждению вопроса о выборе наиболее эффективного способа отравления было посвящено несколько совещаний у Биссела. После ряда проб остановились на таблетках, содержащих ботулин. Начальник отдела оперативной поддержки получил эти таблетки в феврале 1961 г. с заключением, что они содержат смертельный яд, а затем передал их Росселли. Документально установлено, что эти таблетки были получены кубинским агентом для доставки на остров незадолго до вторжения в заливе Кочинос 18.
Где-то в конце февраля – начале марта 1961 г. Росселли доложил начальнику отдела оперативной поддержки, что таблетки вручены близкому к Фиделю Кастро правительственному чиновнику, который, судя по всему, брал взятки от владельцев игорных домов. Однако через несколько недель он вернул их, так как лишился своего положения в кубинском правительстве, а следовательно, и доступа к Кастро.
В апреле 1961 г. была предпринята вторая попытка отравления, на этот раз с участием одного из лидеров кубинской эмиграции; он мог получать деньги от Траффиканте и других лиц, заинтересованных в том, чтобы вернуть себе монополию на содержание игорных, публичных и прочих доходных домов Гаваны и торговлю наркотиками, чей бизнес оборвала революция. Кубинец утверждал, что у него имеется контакт с кем-то из обслуживающего персонала ресторана, в котором бывает Кастро. В качестве предварительного условия он потребовал выдачи аванса и предоставления электронного оборудования для систем связи стоимостью в 10 тыс. долл. Полковник Кинг вручил начальнику отдела оперативной поддержки 50 тыс. долл. для уплаты агенту, если тому удастся совершить покушение. Биссел поручил передать ему также и затребованное им электронное оборудование.
Деньги и яд были вручены агенту во время его встречи с Мэхью, Росселли и Траффиканте в Майами, в отеле «Фонтенбло». Как вспоминает Росселли, Мэхью «открыл свой портфель, вывалил себе на колени целую кучу денег... вытащил также капсулы и объяснил, как их следует применять. Насколько я помню, их нельзя было класть в кипящий суп и т. п., но можно было растворить в воде или других напитках; однако их невозможно было хранить до бесконечности... Проделать это следовало как можно скорее».
Но и на этот раз убийство организовать не удалось. Как считал Эдвардс, попытка закончилась неудачей потому, что Ф. Кастро перестал посещать ресторан, где служил «исполнитель».
