Текст книги "Если сорвать маску..."
Автор книги: Федор Сергеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
Глава 5
ЦРУ ПРОТИВ КУБЫ: ЦЕПЬ ЗАГОВОРОВ, ПОКУШЕНИЙ И ПРОВОКАЦИЙ
Начало крушения диктаторского режима
Издавна привыкшие чувствовать себя хозяевами Латинской Америки, монополии США после разгрома фашизма в Европе были всерьез обеспокоены опасностью распространения антиимпериалистического движения на Западное полушарие. Интервенция и государственный переворот в Гватемале, равно как и укрепление в те годы позиций американских монополий с помощью марионеточных правительств в Гондурасе или Никарагуа, свидетельствуют о том, что перед ЦРУ была в свое время поставлена задача искоренить в латиноамериканских странах любые тенденции к подлинной национальной независимости, к освобождению от засилья иностранного капитала, а также к демократизации общественной жизни.
Вдохновленный удачами в Иране и Гватемале, американский империализм решил использовать те же методы и в других экономически зависимых от него странах, в том числе на Кубе. Правящим кругам США казалось, что, установив здесь жестокую диктатуру и полицейский террор, они смогут продолжать беззастенчиво грабить национальные богатства, принадлежащие народам этих стран. Большие надежды возлагались, в частности, на кубинского президента генерала Фульхенсио Батисту, ставленника американских сахарных монополий, и на созданные им с помощью ЦРУ карательные организации. Но США в своей антикубинской политике не учли главного – силы революционного движения, силы сопротивления народа.
Национально-освободительное движение на Кубе зрело на протяжении многих лет. Проимпериалистической и контрреволюционной клике, которая, захватив 10 марта 1952 г. власть в результате военного переворота, упразднила конституцию и усилила под лозунгом антикоммунизма репрессии против всех прогрессивных социальных и политических сил страны, не удалось остановить роста революционной активности масс в борьбе с тиранией.
После прихода к власти Батисты США наводнили Кубу своей агентурой, создали на острове под прикрытием дипломатического представительства США крупную резидентуру ЦРУ. Оби щедро финансировали антикоммунистические организации, главная из которых – БРАК («Бюро по подавлению коммунистической деятельности») – должна была играть здесь ту же роль, какую играли в предпацистской Германии штурмовые отряды и другие фашистские формирования.
Однако к середине 50-х годов БРАК так и не смог приобрести нужного влияния в стране. В то же время популярность левого движения на Кубе, особенно отряда Фиделя Кастро, основной руководящей силы революции, в кубинском народе неуклонно росла.
Именно в это время начались регулярные поездки на остров генерального инспектора ЦРУ Л. Киркпатрика, наделенного администрацией США широкими полномочиями. Первая такая поездка состоялась в 1956 г. Ей предшествовала обстоятельная беседа с директором ЦРУ Алленом Даллесом. В отделе латиноамериканских стран ЦРУ были подняты все досье, в том числе и досье самого Батисты. Киркпатрика снабдили специальным рекомендательным письмом государственного секретаря Джона Фостера Даллеса, которое он должен был вручить кубинскому диктатору. Заметим, что и в этом случае не одно только служебное положение братьев Даллесов делало их столь ревностными поборниками реакционного и прогнившего режима на Кубе. Семейство Даллесов было одним из крупнейших акционеров американской сахарной монополии «Франсиско шугар компани», вовсю орудовавшей в этой стране.
Экстренную встречу эмиссара американской разведки с кубинским президентом организовал посол США в Гаване Артур Гарднер. Он вообще был не склонен к открытым контактам с ЦРУ, но американское правительство столь серьезно обеспокоилось положением на Кубе, что приказало послу пренебречь формальностями, хотя прямой контакт официального представителя разведки с кубинским президентом мог скомпрометировать высшие власти США.
Гарднер заранее сообщил Батисте о цели приезда эмиссара ЦРУ. Батиста принял Киркпатрика в присутствии государственного министра по административным делам Сантьяго Рея; во встрече участвовал и местный резидент ЦРУ – один из ответственных сотрудников американского посольства. Батисте было предложено активизировать антикоммунистическую борьбу и повысить роль БРАК в государственных делах. Киркпатрик гарантировал ему полную поддержку со стороны администрации США, в частности ЦРУ обязалось поставлять информацию о составе и деятельности левых сил на Кубе, особенно сторонников Кастро. «В Вашингтоне,– подчеркнул Киркпатрик в этой беседе,– глубоко убеждены в том, что необходимо принять более активные меры, и я прибыл сюда, чтобы обеспечить с нашей стороны любую возможную помощь»1.
Батиста, поощренный щедрыми американскими посулами, тут же предложил Сантьяго Рею осуществлять связь БРАК с кабинетом министров. Во главе БРАК был поставлен генерал Диас Томайо – «человек твердого характера». С этого времени БРАК превращается в своеобразный карательный орган при правительстве. Рассматривая борьбу против революционных сил Кубы как одну из самых неотложных задач, американцы решительно настаивали на укомплектовании БРАК специалистами в области сыска и дознания, юристами, опытными сотрудниками военной разведки и на предоставлении им особых материальных привилегий. Техническое оснащение БРАК и руководство подготовкой кадров ЦРУ взяло на себя. Специальный сотрудник разведки США был назначен советником БРАК и одновременно офицером связи.
Вместе с резидентом ЦРУ на Кубе Киркпатрик разработал меры по усовершенствованию этой антинародной полицейской организации и через министра Сантьяго Рея сообщил о них Батисте. Когда Киркпатрик вернулся в Вашингтон после инспекционной поездки по странам Латинской Америки, он получил обнадеживающее донесение из Гаваны, в котором говорилось, что Батиста пунктуально следует всем рекомендациям.
В апреле 1957 г. генеральный инспектор ЦРУ снова отправился в Гавану. Киркпатрик счел, что определенный «прогресс в деятельности» (!) БРАК к этому времени имелся, но все же он остался недоволен политической обстановкой на Кубе и приложил немало усилий для наведения порядка в этой организации. Во многом он винил Батисту, который без ведома ЦРУ назначил генерала Диаса Томайо на должность командующего военным округом в Орьенте.
Итак, БРАК снова не оправдал надежд ЦРУ. Киркпатрик упрекал руководителей этой карательной организации в распылении сил, в неумении сосредоточить внимание на оппозиционных группировках, представляющих наибольшую опасность для режима Батисты, в неспособности нанести по ним решающий удар.
Итоги инспекции обсуждались с Батистой в его президентском дворце. «Он отчаянно нуждался в любой помощи со стороны Соединенных Штатов,– вспоминал Киркпатрик.– Мы кратко обсудили военную обстановку в провинции Орьенте, и я попытался выяснить, почему армия Батисты не может действовать против мятежников достаточно успешно» 2. Деловая часть встречи с президентом Батистой прошла, как и ожидалось, гладко. Правда, одно обстоятельство омрачило настроение генерального инспектора ЦРУ: он неожиданно оказался в центре внимания общественности, и не только кубинской. Во время беседы Батиста предложил сфотографироваться «на память о плодотворной встрече». Киркпатрик пытался избежать этой церемонии, столь нежелательной для представителя разведки, выполняющего тайную миссию, но было поздно: посол Гарднер уже дал согласие. Генеральный инспектор ЦРУ едва успел знаком упредить резидента, и «наш человек в Гаване,– пишет Киркпатрик,– своевременно ретировался».
На следующий день фотографии появились на страницах многих гаванских газет. В комментариях к ним визит одного из главных закулисных вдохновителей режима Батисты характеризовался как официальный, были указаны его фамилия, название ведомства, которое он представлял, и даже занимаемая им должность. «Меня использовали,– констатировал Киркпатрик,– в качестве подпорки шатающегося и становящегося все более непопулярным режима».
Влияние Батисты на развитие событий в стране падало с каждым днем. Резко усилилась оппозиция, объединившаяся вокруг «Движения 26 июля» во главе с Фиделем Кастро. Став ядром, инициатором и руководителем революционной борьбы, это движение, провозгласившее своей целью немедленную радикальную перестройку всей социально-экономической системы и обеспечение полного национального суверенитета Кубы, завоевывало все больше сторонников. На выступления левых сил полиция и вооруженные силы отвечали зверствами: число замученных и казненных кубинских патриотов достигло неслыханных размеров, но это лишь способствовало росту революционной активности масс. К осени 1958 г. большинство населения страны выступало против тирании Батисты. Диктатура держалась только на армии, однако ее действия против партизан были по-прежнему малоэффективны. Большую помощь повстанцам оказывали крестьяне, пополняя их ряды, доставляя им провизию, боеприпасы, передавая в распоряжение командования важные разведывательные сведения. Пользуясь этими сведениями, партизаны устраивали засады, разрушали линии коммуникаций и снабжения.
В сентябре 1958 г. состоялась третья, и последняя, поездка генерального инспектора ЦРУ на Кубу. Главной ее целью опять же было укрепление БРАК, чтобы эта организация сстала действенным средством борьбы против коммунистов». Киркпатрик долго беседовал с новым послом США в Гаване Эрлом Смитом – одним из главных держателей акций «Моа бэй майнинг компани», занимавшейся разработкой богатейших залежей кубинского никеля. Кроме того, он получил всю необходимую информацию от местного резидента ЦРУ, от сотрудников политического отдела посольства, от военных атташе, представителей ФБР и многих других. Киркпатрик, как он будет утверждать спустя 10 лет, уже тогда сделал для себя вывод: «Правительство утратило контроль над положением в стране и висит на волоске, надеясь лишь на чудо; если армия дрогнет, все рухнет».
На этот раз, учитывая, очевидно, неблагоприятную для США обстановку на Кубе, а также скандальную публикацию фотографий в прошлый его приезд, Киркпатрик, дабы не привлекать внимания к своей персоне, не появлялся в здании БРАК, а предложил новому шефу этой организации полковнику Мариану Пагете прийти в посольство. Пагета, который охотно сотрудничал с американцами, снабжая их нужной информацией, был явно обеспокоен положением в стране. За этой встречей последовали другие, в том числе весьма конфиденциального характера. Собрав необходимые сведения, Киркпатрик немедленно направил в Вашингтон телеграмму, в которой содержался детальный анализ политической ситуации на Кубе и предупреждение, что Батиста вряд ли долго продержится. «Я,– вспоминает Киркпатрик об этой телеграмме,– дал, вероятно, самый точный прогноз за всю свою практику».
Результатом этой поездки Киркпатрика явилось усиление деятельности на Кубе всего репрессивного аппарата тирании, находившегося под контролем спецслужб Вашингтона. Главным объектом объединенных действий этого аппарата и ЦРУ становится «Движение 26 июля».
5 декабря 1958 г. посол Эрл Смит был срочно вызван в Вашингтон для консультаций. Аллен Даллес обсуждал с ним вопрос о преемнике Батисты. Разъясняя суть антикубинской политики США на том этапе, Даллес обращал особое внимание на необходимость любой ценой сохранить основные институты существующего режима, поставив во главе вместо диктатора и его неудачливых приспешников новых проамерикански настроенных деятелей.
В помощь Эрлу Смиту на Кубу решили направить со специальной миссией Уильяма Поли, в прошлом американского посла в Гаване, крупного бизнесмена, имевшего на Кубе значительные деловые интересы, личного друга Батисты. Поли, прибывший в Гавану в первых числах декабря, в отсутствие в стране посла Смита, должен был в качестве неофициального посланника администрации США посетить Батисту и убедить его передать власть военной хунте, которая стабилизировала бы становившееся критическим положение в стране. Ожесточенные споры вызвал состав хунты. Надо было подобрать угодных Батисте генералов – в противном случае он отказался бы уступить власть. Но Уильям Поли не справился с возложенной на него задачей: кубинский диктатор отверг предложение добровольно оставить пост президента.
Затем с Батистой имел беседу возвратившийся в Гавану Смит. Чтобы создать какую-то альтернативу захвату власти Фиделем Кастро, он также старался убедить Батисту покинуть страду, подыскав преемника или передав власть военной хунте. Неделю спустя Смит повторил это требование генералу Франсиско Табернилье, тогдашнему главнокомандующему вооруженными силами Кубы. Но все усилия американского империализма и буржуазно-помещичьей олигархии, направленные на то, чтобы избежать катастрофы, оказались тщетными.
1 января 1959 г. ненавистный народу кровавый режим военной диктатуры рухнул в результате совместных действий всех демократических и прогрессивных сил. Под ударами Повстанческой армии, возглавляемой Фиделем и Раулем Кастро, Эрнесто Че Геварой и Камило Сьенфуэгосом, солдаты диктатуры прекратили сопротивление. Победила кубинская революция, к власти пришло народное правительство. Батиста, тщетно пытавшийся с помощью террора подавить «Движение 26 июля», бежал через Доминиканскую Республику в Португалию, к Салазару, прихватив ценности, награбленные за долгие годы хозяйничанья на острове.
Помешать победе народной революции на Кубе можно было, лишь предприняв открытую вооруженную интервенцию. Но развязать такую интервенцию американский империализм не рискнул, принимая во внимание сложившуюся к тому времени расстановку сил в мире, а также общественное мнение на Кубе, в Латинской Америке и самих Соединенных Штатах. Для осуществления политического курса правящих кругов США, направленного на разгром кубинской революции, были мобилизованы все средства тайной войны.
Интервенционистские планы американской администрации
Однако то, что ЦРУ привычными средствами тайной войны осуществило в Гватемале, не вышло на Кубе – этом небольшом, но чрезвычайно важном для американского империализма острове Карибского моря. Появление в Западном полушарии первого социалистического государства – Республики Куба символизировало начало крушения неоколониальной системы в этой части света, означало прорыв фронта, который империалистам США казался незыблемым. Куба, эта маленькая страна, сумевшая сбросить экономический диктат и покончить с политическим засильем своего большого соседа, стала для всего полушария примером мужества.
Уже самим фактом своего существования народная Куба, покончившая с господством американских монополий, ликвидировавшая крупное землевладение, национализировавшая промышленность, была страшна капиталистическому миру. Монополистический капитал США требовал «решительных действий» в отношении революционной Кубы. Антикубинский курс отстаивали более 900 компаний, имевших в прошлом капиталовложения в этой стране. Пример острова Свободы, избравшего своей целью строительство социализма, ставил под угрозу баснословные прибыли американских капиталистов и их стратегические интересы и в других странах Латинской Америки. Поэтому правящие круги США стремились во что бы то ни стало ликвидировать завоевания первой социалистической революции в Америке.
В марте 1960 г. состоялось несколько совещаний Совета национальной безопасности, посвященных выработке американской политики в отношении Кубы. В ходе этих совещаний был принят общий план антикубинской акции, который предусматривал широкий набор средств подрывной деятельности. Напомним, что, решив любыми путями задушить экономику Кубы, американские монополии прекратили к 1960 г. поставки ей нефти с целью парализовать промышленность страны. Соединенные Штаты, вопреки ранее подписанному соглашению, отказались также покупать сахар – основной продукт кубинского экспорта. Правительство США запретило американским фирмам вести какую-либо торговлю с Республикой Куба.
Но хотя репрессивные меры США создали серьезные трудности для ее экономики, Куба при всесторонней помощи и поддержке СССР и всего социалистического содружества выстояла. В тяжелое для революционной Кубы время испытаний Советский Союз протянул руду помощи братскому народу в его справедливой борьбе за свободу и независимость. В коммюнике, которое было подписано во время пребывания в Москве в июле 1960 г. министра вооруженных сил Республики Куба Рауля Кастро, сообщалось, что Советское правительство обязалось обеспечить снабжение Кубы нефтью и другими жизненно необходимыми товарами3. «Без постоянной, решительной и щедрой помощи советского народа наша родина не смогла бы выстоять в схватке с империализмом,– сказал на I съезде Коммунистической партии Кубы вождь кубинской революции товарищ Фидель Кастро.– Советская страна стала покупать наш сахар, когда Соединенные Штаты подло лишили нас своего рынка; советский народ стал поставлять нам сырье и топливо, которые мы не могли приобрести ни в какой другой стране; советский народ бесплатно предоставил нам оружие, которым мы сражались против наемников на Плая-Хирон и которым мы оснастили наши Революционные Вооруженные Силы, чтобы заставить Соединенные Штаты дорогой ценой заплатить за любую прямую агрессию» 4. Таким образом, главный замысел американских империалистов – парализовать кубинскую экономику – не удался. Потерпела крушение и попытка спланированного и подготовленного ЦРУ вооруженного вторжения на Кубу.
17 сентября 1960 г. министерство иностранных дел Кубы вручило американскому послу в Гаване специальную ноту с энергичным протестом против принимавшей все более широкие размеры шпионской, заговорщической и иной подрывной деятельности, проводимой Соединенными Штатами на кубинской территории. В ноте подчеркивалось, что «подрывная деятельность американских граждан и сотрудников посольства США, использующих методы нацистского гестапо, подтверждает обвинение, которое выдвинуло кубинское Революционное правительство в Совете Безопасности ООН против американской администрации и ее агрессивной политики».
18 октября министр иностранных дел Кубы Р. Роа направил генеральному секретарю ООН письмо с просьбой включить в повестку дня XV сессии Генеральной Ассамблеи вопрос: «Жалоба Революционного правительства Кубы, касающаяся различных планов агрессии и актов вмешательства, совершаемых администрацией США против Республики Куба с явным нарушением ее территориальной неприкосновенности, суверенитета и независимости и угрозой международной безопасности и миру». Просьба эта была поддержана Советским Союзом и другими социалистическими странами. Американские представители в ООН, желая уклониться от официального обсуждения, выступили с «опровержением» жалобы Кубы, а тем временем активность тайной войны продолжала наращиваться.
Как подтвердит потом тогдашний посол США в Гаване Филип У. Бонсаль, целью американской антикубинской политики было «свержение Кастро... свержение с помощью любых возможных средств и способов, за исключением лишь вторжения на Кубу вооруженных сил США». В роли главного исполнителя этой политики выступало ЦРУ.
С возникновением плана свержения Ф. Кастро в ЦРУ во второй половине марта 1960 г. приступили к отбору сотрудников, преимущественно из числа тех, кто недавно работал в Гаване и хорошо знал этот район. Поначалу оперативная группа по Кубе насчитывала 10 человек, но спустя несколько недель ее численность уже перевалила за 40 и продолжала расти. Местом базирования оперативной группы стал штат Майами, где ЦРУ создало одну из своих крупнейших баз в мире. Руководство ЦРУ предполагало завершить всю подготовительную работу к операции, получившей кодовое название «операция Плутон», в ноябре – начале декабря.
Первое организационное совещание оперативной группы, состоявшееся в мартовские дни 1960 г., вел сам Аллен Даллес. О том, какое значение придавалось агрессии против Кубы, свидетельствует уже сам состав участников совещания. Справа от директора ЦРУ сидел его заместитель генерал Чарльз П. Кэйбелл, напротив – генерал Ричард М. Биссел, занявший пост директора Управления тайных операций ЦРУ. Присутствовали также начальник оперативного отдела управления Ричард Хелмс; непременный участник всех операций ЦРУ в Западном полушарии Клифф, назначенный руководителем только что образованной оперативной группы по Кубе, Дэвид Филлипс, поставленный во главе созданного в составе оперативной группы отдела пропаганды, и многие другие.
Даллес в общих чертах изложил суть дела. Он привел слова Эйзенхауэра о том, что правительство Кастро якобы представляет собой «коммунистическую угрозу» Соединенным Штатам и поэтому должно быть свергнуто. В соответствии с этим решением, пояснил Даллес, ЦРУ поручено в сжатые сроки разработать и представить на утверждение Белого дома план операции. Диверсантов и летчиков решено было вербовать среди кубинских эмигрантов в Майами и других местах. Президент Гватемалы Мигель Идигорас Фуэнтес разрешил ЦРУ создать на гватемальской территории учебные лагеря для подготовки наемников. Власти Никарагуа предоставили ЦРУ аэродром и порт. После того как завербованные пройдут соответствующую тренировку и ЦРУ сформирует угодное США эмигрантское правительство, Белый дом должен был санкционировать саму высадку диверсионных групп.
Выступивший вслед за Даллесом Ричард Биссел, которому, как и в операциях «Перелет» и «Гватемала», принадлежала роль основного автора «сценария», остановился на деталях плана и внес некоторые уточнения.
Важное место в его проекте отводилось «пропагандистской обработке» населения Кубы, или, как говорилось на этом совещании, созданию в стране «необходимого психологического климата». Кроме Филлипса этим предстояло заняться слывшему уже тогда опытным профессионалом сотруднику европейского отдела Управления тайных операций Ф. Бендеру и его подчиненному Говарду Ханту. Позднее к ним присоединился шеф Филлипса по Гаване Дуглас. Говард Хант предпринял под видом туриста поездку в Гавану, чтобы, как он говорил, «вжиться в местную атмосферу». Проинструктировав Ханта о политической обстановке на острове, Филлипс дал ему несколько конспиративных адресов. Как потом выяснится, в результате этой поездки Хант представил ряд рекомендаций. Цервая и главная из них состояла в том, что, прежде чем предпринять вторжение на Кубу, необходимо уничтожить Фиделя Кастро [Согласно утверждениям Говарда Ханта, на его неоднократные расспросы, касающиеся этого предложения, ему отвечали, что этим занимается «специальная группа»5].
Разработанный Филлипсом и одобренный Бисселом план «психологической войны» предусматривал создание специальных эмигрантских групп, куда бы входили женщины, рабочие, представители интеллигенции и студенты, для ведения контрреволюционной пропаганды; содействие выпуску эмигрантских изданий, враждебных новой власти; организацию радиопередач и на завершающем этапе – распространение листовок с самолетов. На авиационной базе в Никарагуа вместе с бомбами и ракетами хранилось 11 млн. листовок, рассчитанных на различные категории населения. В течение двух недель, предшествующих вторжению, по плану предполагалось произвести несколько выбросок листовок.
В обязанность Бендера и Ханта входила, как выражались в ЦРУ, «прокладка труб», т. е. обеспечение базы оперативной поддержки для практического осуществления плана. Им надлежало также сформировать эмигрантскую коалиционную группировку, «свободную от батистовского клейма» и объединяющую враждебных Кастро политических деятелей. Эти деятели должны были объявиться на Кубе в качестве членов «временного правительства» после того, как боевые отряды наемников подготовят для них надежный плацдарм. Другим участникам оперативной группы предстояло заняться формированием военизированных подразделений, для чего следовало организовать набор и подготовку наемников. В середине сентября в состав оперативной группы был включен полковник Элкотт – эксперт Пентагона по десантно-диверсионным делам. Он взял на себя разработку военной стороны операции. За планирование десантно-диверсионных действий на Филиппинах во время второй мировой войны полковник получил репутацию блестящего стратега и пользовался у ЦРУ авторитетом.
По мере того как продолжалась вербовка агентов в Майами и тайная засылка их на остров, постоянно увеличивался приток разведывательной информации с Кубы. Новоиспеченные лазутчики втягивали в работу по сбору сведений своих друзей и родственников. Каждое утро в штаб-квартире ЦРУ устраивались совещания, на которых руководитель оперативной группы Клифф и его подчиненные оценивали поступившие за ночь агентурные сообщения.
Осенью 1960 г. ЦРУ на основе накопленной информации подготовило итоговый доклад о положении на Кубе и представило его на рассмотрение президентского Консультативного совета по вопросам разведывательной деятельности за границей. В докладе нашли отражение рекомендации администрации США относительно того, что следует предпринять в новых условиях. Высказывались надежды на то, что Кастро долго не продержится. Было предложено попытаться свергнуть Революционное правительство с помощью так называемой «иррегулярной (тайной) войны». Авторы этих проектов были уверены в том, что, если Соединенные Штаты помогут кубинским эмигрантам создать полувоенные формирования и высадиться на Кубе, революционная власть не выдержит их натиска. Так родилась идея операции в заливе Кочинос.
Таким образом, пока администрация США осуществляла свой план экономической агрессии, ЦРУ начало полным ходом вербовку наемников из числа бежавших с Кубы контрреволюционеров и доставку их для обучения в военный лагерь в Гватемале. Только теперь их называли не диверсантами или «командос», как прежде, а членами «бригады».
Основываясь на собственной информации, подтвержденной данными военно-морской разведки, ЦРУ разработало два варианта плана операции. Первый вариант возник под влиянием того, что работавшие над ним сотрудники ЦРУ, в прошлом в большинстве своем функционеры УСС, хорошо знакомые с методами военного времени, надеялись инспирировать антиправительственные выступления на Кубе.
«Цель этой операции, которая развивалась сложным и путаным путем в течение года, предшествовавшего катастрофе в заливе Кочинос,– писала много лет спустя газета «Вашингтон пост»,– заключалась в том, чтобы вызвать на Кубе всеобщее восстание». В основе этого варианта лежал расчет на то, что специально обученные и засланные на Кубу тайные агенты-руководители сумеют создать так называемые повстанческие группы сопротивления из лиц, враждебных новому строю. Началась интенсивная заброска такой агентуры на остров.
В конечном счете надежды ЦРУ на активизацию подпольного движения в стране не оправдались. Просочившиеся на Кубу с целью вызвать беспорядки, спровоцировать волнения агентурные группы не получили поддержки внутри страны. Революционное правительство, вопреки прогнозам ЦРУ, пользовалось растущей популярностью.
Второй вариант плана предусматривал внезапное вооруженное нападение на Кубу интервенционистских сил. Для этого решили сформировать, вооружить и высадить на остров крупный отряд, который бы закрепился на побережье. Создание постоянного плацдарма с аэродромом для приема самолетов давало, таким образом, дипломатический повод для образования в Майами «нового кубинского правительства», борьбу которого за власть могли поддерживать военные формирования США. Такой план требовал уже не десятков, а сотен наемников: вначале было намечено высадить 800 человек, в конечном счете их оказалось, по американским данным, 1443. Каждому наемнику присваивался определенный номер. Нумерация начиналась с 2500, чтобы создать впечатление, что согласившихся участвовать в военных действиях против народной Кубы много больше, чем на самом деле6. К весне 1961 г. их число едва приблизилось к 1500.
Американские авторы, освещая эту тему, указывают на огромные трудности, с которыми столкнулись организаторы операции. В короткое время следовало завербовать большое число эмигрантов-контрреволюционеров. Отбор уже не мог быть столь тщательным, как при ограниченной вербовке, следовательно, уже нельзя было гарантировать сохранение в тайне самой операции. Если для оснащения мелких групп достаточно было легкого оружия, взрывчатки и переносных раций, то крупному отряду требовалось гораздо больше оружия, более тяжелое вооружение и снаряжение: «джипы» и грузовики, танки и десантные корабли, самолеты и транспортные корабли, базуки и полевая артиллерия. Американцы могли выделить технику, но не так-то просто было доставить ее в порт.
Обучить личный состав отряда тоже было нелегко. Многие кубинские эмигранты совсем не имели опыта военной службы. ЦРУ опасалось, что они не сумеют быстро овладеть оружием и боевой техникой. К тому же основную массу наемников в тренировочных лагерях составляли скомпрометированные в глазах кубинского народа и латиноамериканской общественности бежавшие с Кубы батистовцы. По существу, экспансивно настроенный сброд, не спаянный ни идеей, ни едиными принципами, ни доверием друг к другу, ни сколько-нибудь строгой дисциплиной. Враждующие группировки, отличавшиеся неуемным властолюбием и вероломством, грызлись между собой за командные посты [Даже американская печать не скрывала того, что наемники ЦРУ из числа кубинских эмигрантов представляли собой сборище непримиримых группировок, состоявших из отъявленных реакционеров, в прошлом не за страх, а за совесть служивших Батисте, а теперь мечтавших вернуть свои земли и деньги]. Бендер и Хант вынуждены были постоянно совершать полеты между Вашингтоном, Нью-Йорком, Майами, выполняя роль арбитров в этих перебранках и пытаясь склонить эмигрантов хоть к какому-нибудь сотрудничеству. Дело дошло до того, что назначенный американцами военный руководитель бригады Сан Роман из-за конфликта, возникшего между Бендером и бригадой, был вынужден объявить о том, что он отказывается от командования. Это в свою очередь привело к тому, что 230 человек из 500 заявили об уходе из отряда; целиком распались второй и третий батальоны. Волнения, вызванные тем, что подготовка, по мнению личного состава бригады 2506, неоправданно затянулась, всерьез озадачили руководителей ЦРУ. На базу Трэкс в Гватемале был срочно направлен американец по имени Берни, до этого наведывавшийся туда в качестве инспектора. Берни ничего не оставалось, как выступить в поддержку Сан Романа. Но обстановка в лагере продолжала оставаться напряженной, и снова решили послать на базу самого Бендера. По прибытии он обрушился с гневной речью против «мятежников». 12 из них, кого американцы посчитали «главными зачинщиками», тут же арестовали и заключили в тюрьму. Их освободили только после разгрома в заливе Кочинос.
