Текст книги "Сестры Горские"

Автор книги: Федор Кандыба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

5. Обязательство

Один за другим катились веселые дни дачной жизни. Сестры отдыхали после испытаний, играли с неугомонным поросенком Эдуардом, устраивали облавы на одичавшего гуся Тюльпана, в погоне за которым однажды чуть не утонула Лена, занимались раскопками в оврагах, так как по предложению Шуры собирались организовать собственный археологический музей, купались в реке вместе с многочисленными новыми подругами и товарищами.

Рая принимала во всем участие наравне с остальными. Она, конечно, была очень рада, что мать так спокойно отнеслась к ее провалу по геометрии, и чувствовала к Александре Михайловне нежность. Однако была в этом и другая сторона: слова матери о доверии опять ко многому обязывали Раю.

Правда, Рая была уверена, что получит осенью «отлично», в крайнем случае «хорошо», по геометрии. Относительно этого она была спокойна. Но слова матери относились, повидимому, не только к геометрии, а и к машине. А в том, что и здесь все будет благополучно, Рая совсем не была уверена, особенно после того, как в это дело вмешался профессор.

Мать и словом не обмолвилась о машине и вообще держалась так, будто и не подозревает о ее существовании. Очевидно, Александра Михайловна решила посмотреть, что из этого выйдет, и не хотела тревожить дочь раньше времени.

Но это было еще впереди. Пока что Рая отдыхала и развлекалась вместе с другими ребятами, решив временно оставить мысли и о геометрии и о машине.

Но забыть о машине было трудно. Не проходило дня, чтобы кто-либо не расспрашивал о ней изобретательницу. На даче теперь было много соучеников Раи, и каждый из них считал своей обязанностью ежедневно осведомляться о машине. Это немало льстило Рае. Все относились к ней с уважением, ребята прислушивались к ее словам и явно гордились такой соученицей.

Рая быстро приобрела авторитетный тон и держалась с ребятами несколько свысока, хотя ничего нового о своей машине рассказать не могла.

Со времени выставки дело не сдвинулось с места. У Раи уже появились сомнения: будет ли осуществлено все то, о чем говорил секретарь областного партийного комитета. Она, конечно, не подавала никому и вида, что это ее тревожит, но настроение у нее начинало портиться. Ни Александр Иванович, ни институт не подавали никаких признаков жизни.

Но вот настал день, положивший конец всем сомнениям.

К даче снова подъехал тот самый большой серый автомобиль, в котором Рая ездила на выставку, и в нем сидел тот самый военный – помощник Александра Ивановича, а рядом с ним на сиденье лежала аккуратно упакованная модель Раиной машины.

На этот раз изобретательница уезжала в совсем ином настроении. Она села рядом с шофером и, помахав рукой на прощанье сестрам, вышедшим на балкон, с видом победительницы откинулась на спинку.

– Я готова, поехали! – сказала она с подчеркнутой скромностью и тут же горделиво оглянулась на юных обитателей поселка Зеленая Речка, сбежавшихся со всех сторон в огромном количестве и глазевших на присланный за ней автомобиль.

Единственное, о чем пожалела в этот момент счастливая Рая, было то, что в толпе зрителей не оказалось ее врагов: ленинградского Вали и тёзки английских королей Эдуарда Кондитера.

– Прекрасная амортизация в рессорах. Вот что значит удачная подвеска! – тоном знатока обратилась Рая к шоферу, когда машина выбралась на шоссе и помчалась по направлению к городу.

Рая была в восторге. Подумать только: за ней прислали такую машину! Светлосерый лак, всюду никель, кожаная обивка, мягкие шины, супер-баллоны, мелодичный клаксон с бархатным голосом, приборы, часы, наверное ярко светящиеся в темноте, радио, которое она попросила шофера включить немедленно, спидометр – все сейчас служит ей, Рае Горской. Честное слово, кажется, ради одного этого стоило пережить все невзгоды с моделью!

– Да, тормоза на всех четырех колесах оправдывают себя целиком, – сказала она солидно, когда автомобиль мягко остановился у железнодорожного переезда. – По-моему, это лучшая система торможения, – добавила она, желая показать шоферу, что не впервые едет на такой машине и вообще знает толк в автомобилях.

Однако шофер не выразил никакого восхищения перед ее осведомленностью и лишь утвердительно кивнул головой. Они уже въехали в город и приближались к новому большому зданию Института сельскохозяйственного машиностроения.

В институте Раю и военного привели в большой зал. Там модель распаковали и поставили на круглый стол, стоявший посредине, а Раю и ее спутника попросили подождать, пока соберутся инженеры.

У Раи еще сохранилось хорошее настроение после поездки, и институт показался ей совсем не таким страшным, как раньше. Она с любопытством рассматривала солидных, по большей части уже немолодых инженеров, входивших в зал и усаживавшихся вокруг стола.

От этих людей теперь зависела ее судьба. Она смотрела на них не слишком приязненно, но все же оставалась спокойной: профессора не было видно и, кроме того, с ней был военный. В случае чего он придет к ней на помощь.

– А Александр Иванович здесь будет? – спросила она у военного.

– Не знаю. Говорил, что приедет, но он сейчас очень занят.

– Ну, давайте начнем, товарищи, – сказал старший из инженеров. – Мы попросим изобретательницу продемонстрировать нам свою модель и подробно рассказать о машине. Прошу вас, товарищ Горская.

«Пусть будет что будет! Не станут же они меня бить…» подумала Рая и на всякий случай оглянулась: нет ли где-нибудь поблизости профессора. Профессора нигде не было, и Рая, набравшись храбрости, начала свой доклад.

Положив руку на модель, она стала быстро рассказывать о том, как должна работать ее машина и какое значение она может иметь для страны. Это была самая легкая часть доклада, и Рая ничем не выдавала своего волнения. Наоборот, она держалась так, будто давно привыкла делать доклады перед учеными-специалистами.

Покончив с рассказом о том, как она делала модель, Рая продемонстрировала машину в работе и перешла к самой трудной части доклада – техническому описанию.

– Эти шесть борон, – сказала она с улыбкой на лице и страхом в сердце, – видите, установлены на раме, которая поддерживается двумя колесами и может двигаться, будучи прицепленной к трактору. Бороны по очереди поднимаются с помощью цепной передачи, которая идет от колес и встряхивается, обсыпая грязь и сор, собравшиеся на зубьях…

Здесь Рая сбилась и замолчала, поймав на себе внимательный взгляд серых глаз профессора, сидевшего напротив нее. Он, очевидно, пришел уже во время доклада и теперь вместе с инженерами слушал докладчицу. Кранцев улыбался с видимым удовольствием и даже не прятал своей улыбки.

«Ну, теперь попалась мне в руки! Теперь я с тобой расправлюсь за все сразу!» чудилось Рае в его взгляде.

Но нет, она не из таких. Рая не сдастся, она будет до последней капли крови защищать свою машину. Она сделала над собой усилие и снова начала говорить:

– Самая сложная часть машины и самая трудная для изготовления – это передаточный механизм. Он состоит из двух цепей, которые: идут от колес к валу с эксцентриком, соединенным с боронами при помощи рычагов…

– Ага, передаточный механизм! – кивнул головой профессор и засмеялся совершения открыто.

– …с эксцентриком, соединенным с боронами при помощи рычагов… Да, с эксцентриком… Все остальное вы можете рассмотреть сами… Я кончила, – окончательно смешалась докладчица, сбитая с толку непонятным смехом своего врага.

Несколько инженеров поднялись с мест и, собравшись вокруг модели, начали ее осматривать и ощупывать деталь за деталью. Один из них стал обмерять ее с помощью рулетки и измерительного циркуля; другой записывал цифры, которые ему диктовал первый; третий вертел колеса, проверяя работу передаточного механизма; четвертый следил за его движениями и тоже что-то записывал, глядя на свои часы; пятый для чего-то отколупывал краску на раме; шестой считал зубья в боронах. А все вместе они казались Рае стаей волков, набросившихся на несчастную модель, чтобы разорвать ее на куски…

Остальные инженеры и профессор остались на местах. Они тихонько о чем-то переговаривались, посматривая то на Раю, то на модель. Эти показались Рае еще опасней и страшней.

– Скажите, будьте любезны, как вы представляете себе габариты вашей машины? – спросил инженер, измерявший модель.

– Не знаю… Я не знаю, что такое габариты… – опешила Рая.

– Ну, размеры, – пояснил тот.

– Это одна восьмая нормального размера, – ответила девочка.

– Тогда бороны получатся меньше нормальных, а вы говорили, что они будут такие же, как стандартные, но облегченной конструкции, – отозвался записывающий цифры.

– Это не так важно, – сказал старший из инженеров. – Однако меня интересует расчет динамических нагрузок. Не будут ли они слишком велики для такой легкой конструкции? Изобретательница вряд ли сможет нам сказать что-либо по этому поводу…

– Так же как и относительно расчета усилий передаточного механизма, – добавил еще один. – По-моему, не следует загружать изобретательницу излишними вопросами. Лучше будет, если мы сами подробно обследуем машину, а потом уже перейдем к выводам.

Рая сидела уничтоженная и чувствовала, что машина ускользает уже из ее рук и ею окончательно завладевают инженеры. Зачем они говорят о таких мудреных, непонятных вещах? Не для того ли, чтобы окончательно запутать ее и сбить с толку? Она чувствовала себя беспомощной и неграмотной. Как она была права, когда не соглашалась сюда ехать!

Но самое страшное было еще впереди. Профессор поднялся, собираясь взять себе слово. Он был явно недоволен, и его сердитое лицо не обещало ничего доброго.

Рая посмотрела на него и сразу почувствовала себя маленькой и несчастной. Она обернулась к военному, сидевшему с ней рядом, и шопотом попросила отвезти ее или хотя бы просто отпустить домой. Против профессора ей все равно не устоять, как бы она ни старалась!

«И стоило ехать сюда на таком прекрасном автомобиле?» промелькнула горькая мысль.

Военный не обратил внимания на ее просьбу и лишь слегка похлопал ее по плечу.

А профессор, подождав, пока в зале стало тихо, обратился к инженерам.

– Ну, кто еще желает высказаться? Я хочу ответить сразу всем.

– Минутку, товарищи, – выступил вперед Александр Иванович, который незаметно появился в зале и сел между инженерами. – Минутку! – приветливо улыбнулся он Рае. – Мне кажется, мы напрасно тревожим нашу юную изобретательницу. Давайте поговорим о машине по сути: хороша ли она или плоха и стоит ли сделать опытный экземпляр, чтобы окончательно проверить ее на работе. Что вы скажете, профессор?

Рая облегченно вздохнула, увидев секретаря. С его помощью она справится с кем угодно. Теперь и профессор ей уже не страшен.

Профессор был мрачен и немногословен.

– Машина безусловно хорошая и нужная, – сказал он. – Она будет полезна всюду, где пашут и где идет дождь. Похожие машины есть в Соединенных штатах, но в Америке их делают не на двух колесах, как предлагает эта девочка, а на четырех. Так бы я предложил сделать и эту. Есть еще кое-какие мелочи в передаточном механизме, но затруднений они не вызовут.

Рая встрепенулась. Так вот в чем дело! Она так и знала: профессор хочет сорвать постройку ее машины. Вот месть, которой она так боялась. Нет, не быть этому! Рая сумеет ее защитить.

– Нет, я несогласна. Машину надо делать на двух колесах! – отозвалась Рая с отчаянием в голосе.

– С чем же ты несогласна, милочка? – хитро спросил профессор и бросил взгляд на Александра Ивановича.

– Я не Людмила, а Раиса Горская! Я ни с чем не согласна. Машину надо делать на двух колесах, так же как сделана модель, но в восемь раз больше! – изо всех сил старалась отстоять свои позиции изобретательница.

– А может быть, все-таки сделаем на четырех, моя храбрая девочка? – засмеялся профессор и развернул перед Раей толстый американский журнал, лежавший на столе. – Вот, посмотри, как американцы делают, – указал он на рисунок. – Посмотрите и вы, Александр Иванович, – обратился он к секретарю.

– Ну, что ты на это скажешь? – спросил Александр Иванович, разглядывая вместе с Раей журнал. – Может быть, так в самом деле будет лучше?

– Нет, это совсем другая машина. Мою надо делать только на двух колесах! – громко сказала Рая, чувствуя, что теряет почву под ногами.

– Похвальная настойчивость! – усмехнулся профессор. – Но все-таки скажи: почему именно на двух, а не на четырех, как делают американцы?

– Она будет лучше проходить по вспаханной земле и будет легче. Ее надо делать только на двух колесах! – проговорила Рая, собирая все свое мужество, чтобы не расплакаться.

– А я думаю, что на четырех все-таки лучше. Мы воспользуемся американским опытом, наши конструкторы тебе помогут, машина получится отменная! – стоял на своем профессор.

– Нет, нет, я никогда, ни за что с этим не соглашусь! – возражала Рая со слезами в голосе, все больше убеждаясь, что навсегда теряет свою машину.

Неизвестно чем окончился бы этот спор, если бы не Александр Иванович, которым сразу нашел способ разрядить сгустившуюся атмосферу.

– Знаете что, – сказал он, – я легко помирю вас. Можно сделать и ту и другую машину. Начнем с машины Раи Горской. Если она себя не оправдает, построим американскую. Ведь не обязательно же их соединить вместе! Как вы думаете, профессор?

– Нисколько не возражаю. Я думаю лишь о том, чтобы облегчить работу изобретательнице. Но мы также охотно поможем ей сделать чертежи двухколесной машины. Может быть, она действительно окажется удачней американской – это вещь вполне вероятная.

– Не надо мне никакой помощи, – сказала со стоном вконец измученная Рая. – Я сама сделаю все чертежи своей машины, – добавила она, стараясь не смотреть на явно развеселившихся во время этой сцены инженеров.

– Пусть сделает, – обратился профессор к Александру Ивановичу, собиравшемуся возразить Рае. – Пусть она сделает, а мы потом проверим. Так сколько времени тебе надо на чертежи? – спросил он у девочки.

– Десять дней.

– Скажем, пятнадцать. Сегодня пятое, значит двадцатого. Ладно?

– Хорошо, двадцатого июля, ровно в двенадцать часов дня, я доставлю к вам в институт чертежи своей машины, – так же упорно заявила Рая.

6. Рояль Шуры Горской

Автомобиль деда был для Вали настоящим мучением. С некоторых пор профессор решил, что Валя должен пройти полный курс шоферского дела, и теперь почти после каждого катанья поручал внуку мыть машину или вытирать с нее пыль. Но Валя никак не мог с этим примириться и был полон ненависти ко всем автомобилям на свете и к тому выдуманному американскому мальчику-шоферу, которого все время поминал дед.

К несчастью, здесь, на даче, не было настоящего гаража. Сарай, в котором стоял автомобиль, был маленький и тесный, и машину приходилось мыть во дворе, на глазах у всех. А это было уже прямо нестерпимо.

Ну, посудите сами: каким авторитетом среди товарищей может пользоваться мальчик, который ежедневно надевает большой дворницкий фартук и моет во дворе автомобиль, пользуясь шлангом для поливки цветов?

Валя чувствовал себя несчастным всякий раз, когда ему приходилось за это браться, и думал, что уж лучше бы поскорее уехать от этих бессердечных людей, которые заставляют его заниматься таким унизительным делом.

Вот, например, сегодня. Валя собирался ехать с Эдуардом Кондитером вниз по реке, на городище, где Эдуард нашел однажды несколько старинных монет, а теперь собирался откопать целый клад. Кондитер уже достал лодку и обязался сам грести и туда и обратно, все было готово, и вместо всего этого вот извольте надевать этот проклятый фартук…

Свою злобу Валя вымещал на машине. Он сердито обливал ее водой и яростно тер тряпкой, заботясь только о том, чтобы поскорей, пока его никто не увидел, закончить это неприятное дело.

Раз человеку не везет, то уж не везет до конца. Оглянувшись, Валя увидел, что позади него стоят Шура и Рая Горские и с любопытством наблюдают за его работой. Очевидно, они уже успели рассмотреть, что он делает, и видели его хмурое, раздраженное лицо. Сделать вид, что он моет машину просто так, для развлечения, уже было поздно.

Единственное, что теперь оставалось Вале, – это предусмотрительно взяться за шланг с водой, чтобы холодным душем пресечь попытки поднять его насмех или отбить возможное нападение Раи.

Но девочки были мирно настроены и приветливо ему улыбались.

С тех пор как Мишка Гольфштрем рассказал им, что Валя был освобожден от занятий по состоянию здоровья и приехал сюда поправиться, они относились к нему совсем по-иному.

Теперь Рае и Лене было даже неловко вспоминать, как они побили его при первой встрече.

– Значит, это ты играешь на рояле по вечерам? – сказала Шура. – Хорошо играешь, мы часто слушаем. Я бы хотела уметь так играть.

– Конечно, я. У нас в семье все музыканты, – горделиво сказал Валя, крайне довольный тем, что новая стычка с врагом не состоялась.

– Машину моешь? – с завистью сказала Рая и погладила теплую шершавую шину. – Хорошая вещь – автомобиль. Давай-ка я тебе помогу!

С этим Валя охотно согласился.

– Прекрасно! – сказал он, крайне польщенный ноткой зависти, которую услышал в голосе Раи. – Это будет совсем неплохо. А после, если захотите, я поиграю вам на рояле.

– Поиграешь? Я буду очень рада тебя послушать. Давай и я буду помогать, – присоединилась к сестре Шура.

Что значил какой-то легковой автомобиль для мощного конвейера сестер Горских? Через десять минут машина так засияла, будто только что вышла с завода или же вернулась из лучшего гаража.

После того как автомобиль был вымыт и поставлен на место, Валя пригласил девочек к себе.

– Нет, я не пойду, – сначала было отказалась Рая, боявшаяся профессора, но потом уступила просьбе сестры и отправилась вместе с ней.

Квартира профессора и собранные в ней редкие и удивительные вещи очень заинтересовали Раю.

«Так вот как живет мой враг!» думала она, с любопытством осматривая комнату.

Валя предложил Шуре поиграть вместе, и они сели за рояль вдвоем.

– Раз, два, три. Раз, два, три… – отсчитывал такт вальса Валя.

Рая не слушала музыкальных упражнений сестры. Она с уважением посмотрела на стоявший на столе телефон и углубилась в осмотр фотографий и коллекции редкостей. Тут было на что посмотреть!

– Ты знаешь, чья это работа? – спросил Валя, с усмешкой показывая на потолок, где красовалось большое грязное пятно.

– Наша? – покраснела Рая. – Не понимаю, как это могло получиться! Мы здесь ничего такого не устраивали, водяные часы я делала в городе. Но это неважно. Подожди, сейчас я это исправлю. Есть отличный способ!

Она тотчас побежала домой и вернулась с пульверизатором и коробкой зубного порошка.

– Сейчас все сделаем. Потолок будет как новенький! – сказала она и принялась за дело.

Валя и Шура продолжали играть, а Рая разболтала зубной порошок в воде, добавила немного клея и налила этой смеси в пульверизатор. Потом она поставила на стол стул, на стул табуретку и начала забрызгивать грязное пятно на потолке. Белый меловой дождь посыпался на потолок, и пятно стало быстро покрываться свежим покровом.

Однако закончить это приятное и успешное предприятие Рае не удалось.

– Дед вернулся! – с ужасом в голосе вдруг закричал Валя, увидев через окно направлявшегося к дому профессора.

Шура мигом выскочила из-за рояля и в одну секунду выскользнула из комнаты. Рая же, едва не свалившаяся со стола вместе со всей своей пирамидой, замешкалась.

Она оказалась около двери в тот самый момент, когда профессор уже отпирал своим ключом дверь снаружи. Хорошо хоть она открывалась вовнутрь, и когда профессор открыл ее, Рая оказалась между дверью и стеной.

Что делать? Сейчас профессор закроет дверь, и Рая столкнется со своим врагом нос к носу. Перспектива была ужасная.

Однако Рая нашлась и здесь. Она взлохматила свои побелевшие от мелового дождя волосы и, наклонившись над мешком, который заменял коврик у входа, спросила замогильным голосом:

– А бутылки еще есть?

Валя, который уже успел убрать стул и табуретку и теперь стоял в коридоре, ожидая развязки, мигом понял, в чем дело.

– Есть, есть! И бутылки и консервные банки, – ответил он. – Сейчас я соберу и принесу. Это, дедушка, пришли за утилем, – пояснил он остановившемуся в недоумении профессору.

– Ага, утиль, – кивнул тот головой и ушел в комнату, так и не узнав в этой маленькой седой старушонке изобретательницу машины для боронования, делавшую доклад у него в институте.

Теперь уже нельзя было убежать! Чтобы не вызвать подозрений профессора, приходилось стоять с мешком в руках и ждать Валю.

У Раи на секунду зародилось подозрений не воспользовался ли Валя случаем, чтобы выдать ее профессору? Однако ее бывший враг тут же вышел с большой корзинкой, полной пустых бутылок и банок, и сам помог Рае сложить все это в мешок.

– Ну, на этот раз хватит. Приходите еще, – сказал он громко, чтобы услышал дед, и добавил шопотом: – Я не знал, что он так скоро вернется. Мешок принесешь обратно, а то бабушка будет ругаться.

После этого Валя помог Рае взвалить мешок на плечи и со смехом открыл ей дверь.

– А здо́рово мы его провели! Так вы с Шурой опять приходите – обязательно.

Поднимаясь наверх с тяжелым мешком за плечами, Рая думала о том, что́ ей делать с этим, так неожиданно свалившимся на нее богатством. Просто выбросить все это было нельзя. Она вспомнила о том, что обещала как-то Шуре сделать арфу или флейту, и у нее сразу родился план.

Она вынесла мешок на балкон и привязала к перилам две длинных веревки, одну над другой, как для сушки белья. Потом взяла ведро с водой и позвала к себе на помощь Шуру.

– Послушай, Шура, – сказала она, – ты лучше меня разбираешься в музыке и, конечно, знаешь все ноты. Скажи мне, это будет «до» или же «ре»? – спросила она, стукнув палочкой по бутылке, наполовину наполненной водой.

– «Фа», – ответила, немного подумав, Шура и пропела: – фа-а-а…

– А это? – налила Рая воды в другую бутылку и стукнула по ней.

– Никакая, фальшивая.

– А так? – отлила Рая немного воды из бутылки.

– Ми-и-и… – театрально пропела Шура.

– До чего же голос противный! – сморщилась Рая. – Ладно, пусть будет «ми».

– Зачем это тебе? – заинтересовалась Шура, пропев «до» над очередной бутылкой.

– Потом увидишь, – ответила Рая и взялась за следующую.

Подобрав две октавы, она привязала бутылки к веревкам. Затем взялась за консервные банки и повесила и их над бутылками.

Изготовление нового музыкального инструмента было закончено. Рая удовлетворенно оглядела свою работу и обратилась к Шуре:

– Вот тебе и рояль, можешь играть. Даже больше чем рояль – шумовой оркестр с ксилофоном. Ну-ка, сыграй мне: «Калинка, калинка, калинка моя…»

Александра Михайловна, пришедшая с купанья, застала дома целый оркестр, состоявший из четырех музыкантов и исполнявший «Метелицу» в таком бешеном темпе, что она превратилась в головокружительный галоп.

Шура и Женя играли на бутылках и банках, Рая – на гребешке, а солистка Лена выстукивала мотив на ложечках и, пританцовывая, подпевала сестрам.

– Что за ансамбль? – удивилась было мать, но тут же, увлеченная ритмом, тоже присоединилась к музыкантам.

* * *

– Ого! Да там наверху целый оркестр народной музыки! – заметил сидевший за обедом профессор. – Больше тебя эти девочки не били? – обратился он к Вале.

– Нет, мы помирились, а со старшей даже подружились. Изобретательница схватила переэкзаменовку по геометрии, но пока что сидит над чертежами своей машины. Ей трудно приходится, вряд ли она с этим справится.

– Почему же не справится? – спросил Кранцев, пододвигая свой стул поближе к внуку.