Текст книги "Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

1967

Михаил ДЕРЖАВИН

М. Державин родился 15 июня 1936 года в Москве в творческой семье. Его отец – Михаил Степанович – был известным артистом Театра имени Вахтангова, народным артистом России, лауреатом Сталинских премий, мать – Ираида Ивановна – училась в училище при Московском театре революции, но из-за рождения детей – сына и двух дочерей – вынуждена была бросить учебу.

Жила семья Державиных в самом центре Москвы – напротив Собачьей площадки, на месте которой сегодня пролег Калининский проспект. Место было весьма колоритное, богатое всякого рода знаменитостями.

М. Державин вспоминает: «На Собачьей площадке стояли пивные, каждая из которых имела свое собственное имя. Та, которая была рядом с домом, где жил академик Вавилов, называлась Вавиловкой. Она была знаменита не только тем, что зимой там подавали подогретое на плиточке пиво с крабами на закуску, но и тем, какие люди там собирались. Ходить в Вавиловку я начал, кажется, с самого младенчества – не выпивать, а смотреть на великих, а это тоже своего рода наркотик...»

В 1943 году (когда Державины вернулись из эвакуации в Москву) Миша пошел учиться в школу, которая находилась недалеко от дома – в Серебряном переулке. В 9 лет впервые влюбился в девочку, которую звали Люся. Артист вспоминает: «Когда наша семья вернулась в Москву, я посмотрел фильм с Диной Дурбин. Она была такая, как мне казалось, курносенькая и голубоглазенькая, и очень мне понравилась. А по соседству с нами жила девочка Люся. Мне казалось, что она – вылитая Дина Дурбин, такая же голубоглазая, курносая, с локонами беленькими. Влюбился я в нее страшно.

А мне тогда купили новое пальто с большими черными пуговицами. И вот однажды, когда мы катались с горок и валялись в сугробах, она подошла ко мне и сказала: «Миша, у тебя сейчас пуговица оторвется». А я посмотрел на нее и поцеловал в розовую щеку. А она не убежала, не ударила, а тоже молча посмотрела на меня и поцеловала.

А потом я у старьевщиков-татар, которые ходили по улицам и собирали ненужные вещи, выменял маленького лебедя – игрушку, сделанную из воска, и подарил ее Люсе. И она сказала: «Миша, я буду помнить тебя всю жизнь».

Потом их семья уехала в эмиграцию – это была «первая волна», она уже давно живет за рубежом, ей под шестьдесят, и она совершенно не похожа на Дину Дурбин...»

Когда Михаилу было 15 лет, скончался его отец – Михаил Степанович Державин. На руках у его матери (ей тогда было 33 года), которая работала на комбинате Всероссийского театрального общества (рисовала косынки), осталось трое несовершеннолетних детей. Чтобы помочь семье, Михаилу пришлось совмещать учебу в школе с ночными подработками на «Мосфильме». Вскоре он перешел в вечернюю школу, но так как «Мосфильм» справок о работе не давал, ему пришлось оформить фиктивную бумажку о том, что он работает гримером в Вахтанговском театре.

В 1954 году Державин закончил школу и поступил в Театральное училище имени Щукина. На втором курсе впервые снялся в кино – в фильме Юрия Егорова «Они были первыми» ему досталась роль молодого поэта-гимназиста, который после некоторых метаний перешел на сторону Советской власти. Фильм имел огромный успех у зрителей, и большинство актеров, занятых в нем (Георгий Юматов, Михаил Ульянов, Лилиана Алешникова), стали вскоре звездами советского кино. Однако с Михаилом Державиным этого не произошло: после успешного Дебюта он в течение последующих 35 лет в кино практически не снимался.

Закончив училище в 1959 году, Державин был распределен в Театр имени Ленинского комсомола. Причем это распределение спасло его от службы в армии. В тот год вышел приказ министра обороны о призыве всех студентов в армию, и только одному администратору Ленкома по какому-то счастливому случаю удалось уберечь своих молодых актеров от призыва. Среди этих счастливцев был Державин и его арбатский приятель Александр Ширвиндт (закончив «Щуку» двумя годами ранее, он уже считался в Ленкоме «ветераном»).

М. Державин вспоминает: «Были блестящие молодые артисты: Леонид Марков, Всеволод Ларионов, Слава Богачев. К нам примкнула большая группа из капустников, которыми руководил Ширвиндт: актеры Никита Подгорный, Миша Козаков, Андрюша Миронов, Майя Менглет, Леонид Сатановский. Мы выходили все из Ленкома и бежали после спектакля в Дом актера и там творили знаменитые капустники. Театральная Москва нас узнавала не по спектаклям, а по капустникам. Потом наша слава выросла, мы стали знаменитым капустным ансамблем города. Тогда капустники процветали всюду. Они вершились в Доме архитектора, в Доме журналиста. Назывались «Верстка и правка», «Синяя птичка» и другие. Мы соревновались.

Дружба связывала очень многих актеров, примерно однолеток. Параллельно шла работа в театрах. Мы очень много играли. Играли пьесы, которые отвечали тому дню, – комсомольские, молодежные. Их уже благополучно забыли. Ставились замечательные спектакли, режиссерские и актерские работы. В Ленком пришел блестящий, выдающийся режиссер Анатолий Васильевич Эфрос (в 1963 году. – Ф. Р.). Он сделал очень много хороших спектаклей. Это была великолепная школа актерского мастерства. Он делал классику и современные пьесы. При нем родился как автор драматург Радзинский. Гремели такие спектакли, как «Снимается кино», «Вам 22, старики», «Сто четыре страницы про любовь» и другие...»

Не менее бурно в те годы протекала у Державина и личная жизнь. В первый раз он женился в конце 50-х на своей однокурснице по «Щуке» Екатерине Райкиной (дочери Аркадия Исааковича Райкина). Отношения с именитым тестем у Державина складывались прекрасно. Когда однажды Державину потребовался костюм для выступления в концерте, помог ему в этом именно Аркадий Исаакович – отдал один из своих. Выступление прошло прекрасно, и Державин, окрыленный успехом, похвастался перед тестем. Тот в ответ изрек: «Миша, даже если бы ты молча стоял на сцене, все равно был бы успех. Ведь ты выступал в моем костюме!»

Однако первый брак Державина оказался не крепким. По его словам, они с женой работали в разных театрах (Екатерина – в Театре имени Вахтангова), своей квартиры у них не было, и эта неустроенность убила их любовь. Они развелись, но навсегда остались друзьями.

Второй женой Державина в середине 60-х стала дочь еще одного известного в стране человека – Нина Буденная. Она в ту пору была студенткой факультета журналистики МГУ. Так Державин попал в знаменитый дом на улице Грановского, в компанию маршалов, генералов и высоких партийных начальников. Этот брак продлился дольше первого – 16 лет, в нем у Державина родилась дочь Маша.

Между тем в 1967 году Державину пришлось покинуть Ленком. Произошло это после того, как чиновники Минкульта вынудили уйти из театра Анатолия Эфроса. Тот подался в Театр на Малой Бронной, прихватив с собой и 12 молодых актеров, среди которых были: Михаил Державин, Александр Ширвиндт, Лев Дуров, Валентин Гафт, Лев Круглый, Леонид Каневский, Ольга Яковлева, Антонина Дмитриева, Дмитрий Дорлиак, Ирина Кириченко, Виктор Лакирев. Однако в этом театре Эфрос был рядовым режиссером (главным был Дунаев), поэтому его творческие возможности были значительно ограничены. Обеспечить своих учеников достойными ролями, покровительствовать им он уже не мог. И те чувствовали себя в новом коллективе неуютно. Державин стал подумывать об уходе из этой труппы. Удобный случай подвернулся в том же 1967 году. Андрей Миронов и Марк Захаров, работавшие в Театре сатиры, предложили Державину перейти в их театр на главную роль в пьесе Г. Горина и А. Арканова «Банкет». Упустить такой шанс было равносильно самоубийству, и Державин согласился.

Однако всесоюзную известность принесла Державину не эта роль, а другая – роль Ведущего в популярном телевизионном сериале «Кабачок «13 стульев».

«Кабачок» появился на голубых экранах в 1966 году благодаря стараниям актера Театра сатиры Александра Белявского. Будучи неоднократно в Польше, где он снимался в нескольких фильмах, он привез оттуда идею телевизионной инсценировки миниатюр, попадавшихся ему в польских юмористических журналах, в представлениях «Кабаре Старых Панов», где он любил посидеть. Эта идея очень понравилась режиссеру Георгию Зелинскому, который и решил ее воплотить на ТВ силами актеров Театра сатиры. Стали думать о названии сериала, но ничего путного придумать не смогли. И тогда на помощь пришел один из телезрителей, который в своем письме в редакцию посоветовал назвать сериал «Кабачок «13 стульев». Почему именно 13? Изначально именно столько персонажей было заявлено в сериал.

В первых десяти передачах в роли Ведущего выступал Александр Белявский. Но потом он уехал на съемки, а затем и вовсе ушел из театра. И вакансию предложили занять Андрею Миронову. Но он продержался в этой роли всего лишь две серии. После второй зрители завалили редакцию письмами, требуя убрать Миронова, который своим темпераментом, экспрессией буквально «забивал» остальных персонажей. И вот тогда на его место пришел Михаил Державин.

Сказать, что «Кабачок «13 стульев» был самой популярной телевизионной передачей в те годы, значит ничего не сказать. Он был суперпопулярен. С его славой не сравнить ни одну из сегодняшних передач, включая «Поле чудес» и «Пока все дома». Несмотря на то, что многие интермедии «Кабачка» в художественном смысле были откровенно слабы, иногда безвкусны, однако зритель прощал его героям эти грехи. Потому что безумно любил этих героев. И там было кого любить. Пана Директора играл Спартак Мишулин, пани Монику – Ольга Аросева, пана Профессора – Борис Рунге, пана Бухгалтера – Виктор Байков, пана Спортсмена – Юрий Волынцев, пани Терезу – Зоя Зелинская, ее мужа Владека – Роман Ткачук, пана Зюзю – Зиновий Высоковский, пани Катарину – Наталья Селезнева, пана Режиссера – Рудольф Рудин, пана Буфетчика – Владимир Козел, пана Таксиста – Юрий Соковнин, пана Пепюсевича – Георгий Тусузов и т. д. Популярность артистов, постоянно игравших в «Кабачке», была фантастической. Поездка в городском транспорте без раздачи автографов исключалась. Восторженные крики почитателей «Стулья идут!» сопровождали появление артистов в гастрольных залах и на предприятиях десятков городов СССР. Стоит отметить, что сам Леонид Ильич Брежнев обожал «Кабачок» и практически никогда не пропускал его показ по ТВ. И во многом именно это обстоятельство сохранило передаче жизнь на долгие годы. Дело в том, что режиссер Театра сатиры Валентин Плучек «Кабачок» ненавидел, считая его рассадником пошлости. Он называл его «раковой опухолью на теле родного театра». Неоднократно Плучек лично обращался к председателю Гостелерадио С. Лапину с просьбой закрыть эту передачу, но тот неизменно отвечал: «А вы знаете, что «Кабачок» – любимая передача Леонида Ильича?»

М. Державин вспоминает: «Критическое отношение Валентина Николаевича Плучека к передаче можно понять. Какому режиссеру понравится, когда его артисты из-за съемок опаздывают на спектакль или когда в актере, выходившем на сцену в серьезной драматически-сатирической роли, зрители изначально видели слегка придурковатого «пана» и в этом качестве бурно его приветствовали.

Но Валентин Николаевич извлекал для театра и кое-какие преимущества с помощью нашей популярности. Помню, как-то перед очередным юбилеем Театра сатиры артистов во главе с Плучеком пригласил тогдашний министр культуры Петр Демичев. И вот мы чинно поднимаемся по ступеням министерства. Впереди наш режиссер, за ним остальные. И тут дежурный, приметив артистическую группу, как крикнет: «Товарищ Державин, когда «Кабачок»-то будет?» Валентин Николаевич вмиг изменился в лице. Показывая на Плучека, я прикрыл ладонью рот, мол, тише, тише, не сейчас.

И вот вошли в кабинет к Демичеву. Плучек рассказал, как складывается репертуар, очень интересно поведал о многолетней судьбе театра. И вот в какой-то момент наступила пауза. Демичев внимательно окинул взглядом артистов и вдруг спрашивает: «А когда «Кабачок»-то будет?» Все расхохотались, наступила разрядка. Этот эпизод помог получить для театра какие-то послабления, что было крайне важно в те времена...

От простых телезрителей мы получали письма мешками. Слава передачи опережала развитие телевизионной техники, и, когда по «Орбитам» началась трансляция на далекие регионы, миллионы людей уже знали, что смогут попасть в знаменитый «Кабачок». Зрители нас в основном хвалили, давали дружеские советы, просили спеть ту или иную песню, которую потом стремились записать на магнитофон. Это была первая народная телевизионная передача с постоянными героями, с единством места, композиции и стиля. Для большинства телезрителей наши дурашливые, порой наивные сценки и репризы служили своего рода отдушиной в их зарегламентированной жизни, оазисом, светом в телевизионном окошке, обычно «зашторенном» глухим официозом. Люди дорожили атмосферой «Кабачка». Они ощущали, что в нем тепло и мило. Они чувствовали дразнящий аромат какого-то «ненашего», большинству незнакомого уюта и комфорта...

Как мы репетировали? Помнится, каждый выпуск – по месяцу-полтора. Когда начинали – электронного-то монтажа не было. Работали по секундомеру, тютелька в тютельку. К тому же запись должна была заканчиваться незадолго до начала вечернего спектакля в театре. Цейтнот создавал и нервозные, и комические ситуации, когда мы лихорадочно украдкой поглядывали на часы, а Зелинский, выглядывая из-за камеры, со страшным выражением лица зловещим шепотом призывал: «Веселей, еще веселей!..»

Как вы понимаете, веселиться можно было только в рамках сценарного текста. Импровизации исключались: цензура не дремала. Но интонации, мимика, жест – это было в нашем подчинении. И многим из нас, наверно, казалось, что мы ловко обводим цензоров вокруг пальца, намекая чисто актерскими средствами на те пороки и политические типажи, которых авторы миниатюр вовсе не имели в виду. Впрочем, некоторые как раз имели. Но это проявилось позже, когда польских журналов стало не хватать и все чаще использовали миниатюры и рассказы наших сатириков и юмористов...»

И все же «Кабачок «13 стульев» закрыли. В августе 1981 года политическая ситуация в Польше резко обострилась (советское правительство даже думало ввести на ее территорию свои войска, как это было в Чехословакии в 1968 году) и передача с «польским душком» стала лишней. К тому времени Державин выступил в 140 сериях «Кабачка».

К началу 80-х годов Державин превратился в одного из ведущих актеров Театра сатиры и играл в его репертуаре ряд замечательных ролей: Скалозуба в «Горе от ума», Епиходова в «Вишневом саде», Бобчинского в «Ревизоре», Виктора Викторовича в «Самоубийце», Тартюфа в одноименном спектакле и др.

В 1981 году Державин женился в третий раз. Теперь его избранницей стала певица Роксана Бабаян.

Роксана родилась в Ташкенте и, по ее же словам, росла скверным, драчливым ребенком. Видимо, потому что родителям было не до нее (они были разведены и жили в разных концах города), в школе она училась не очень хорошо. Однако благодаря стараниям матери, которая преподавала в консерватории, Роксана попала в музыкальную школу. Между тем ее отец (он работал в институте инженеров транспорта) настоял на том, чтобы дочь получила и техническое образование. Так Роксана стала студенткой железнодорожного института. Чуть позже она получила еще один диплом – административно-экономического факультета ГИТИСа. Там встретила свою любовь и в 22 года вышла замуж за однокурсника. Год работала солисткой популярного вокально-инструментального ансамбля «Голубые гитары». Их встреча с Державиным произошла при следующих обстоятельствах.

М. Державин вспоминает: «На излете своего предыдущего брака я решил провести отпуск в работе и отправился с группой московских артистов на праздничные концерты в Джезказган. Нас собрали утром в аэропорту Домодедово. Было прекрасное летнее утро. И когда мы отправились по летному полю пешочком к самолету, я обратил внимание на прелестную, стройную, черноволосую женщину в темных очках, которая быстрыми мелкими шажками шла чуть поодаль. Полюбопытствовал у Бориса Владимирова (знаменитой Авдотьи Никитичны и сводного брата): «Кто это?» – «А-а, нравится, – как обычно, начал «играть» он, – ты ведь у нас черненьких любишь... Это Роксаночка Бабаян, наша любимица».

Признаться, я никогда не видел ее раньше ни в концертах, ни по телевидению. Ну вот так случилось: не пересекались в творческом пространстве. А песни в ее исполнении слышал неоднократно. Больше того, они мне очень нравились. Одно время я был ведущим в радиопрограмме «После полуночи». И часто, выполняя музыкальные заявки по письмам слушателей, объявлял: «Поет Роксана Бабаян». Мне очень нравилось, как она пела. И многие ее песни у меня на слуху были. Но представлял ее этакой полной дамой из Армении. И вдруг эта встреча...

Перед отлетом мы с ребятами выпили, поэтому в самолете я осмелел и подсел к Роксане. Она читала толстенный детектив. Слово за слово, разговорились... Оказалось, у нее тоже нелады в семье. В Казахстане мы много общались, а когда вернулись в Москву, Роксана на три месяца уехала в Африку на гастроли. Но лишь только она вернулась, я разыскал ее и сказал, что все решил... Она была поражена, да и сам я не ожидал от себя такой прыти. Да и никто, даже мой ближайший друг Александр Анатольевич Ширвиндт. Помню, уже после возвращения Роксаны я сказал ему: мол, знаешь, Шура, случилась со мной необыкновенная вещь – любовь. «Ну, – говорит он, – давай устроим смотрины!» И вот на его знаменитом громадном, утопающем в цветах балконе, который больше, чем квартира, и где у нас отмечались всякие торжества, мы устроили прием, придумав какой-то смешной повод. Но настоящий повод был посмотреть, что за любовь у меня такая... Пришли и Эльдар Рязанов, и Зиновий Гердт, и я с Роксаной. Шутили, выпивали, а в середине вечера Шура отозвал меня и говорит: «Надо брать!»

Свою жизнь молодожены начали буквально с нуля, оставив все свои сбережения предыдущим половинам. Сегодня они живут в доме на улице Вахтангова (здесь же, на втором этаже, живет и мать Державина Ираида Ивановна), имеют две машины (джип «Сузуки-саки» у Михаила, «Ниссан» – у Роксаны), собственную дачу в Мелихово.

В начале 90-х годов про Державина внезапно вспомнил кинематограф. А если точнее – режиссер Анатолий Эйрамджан, который за период с 1990 по 1998 год снял четыре фильма с участием Михаила Державина: «Бабник» (1990), «Моя морячка» (1991), «Жених из Майами» (1993), «Импотент» (1996), «Ночной визит» (1998).

Из интервью М. Державина: «За всю свою жизнь я не выкурил ни одной сигареты. Запах не нравится. Шура (Ширвиндт. – Ф. Р.) сидит рядом, курит прекрасный трубочный табак – а у меня никаких ощущений. Роксана тоже не курит. Но может позволить себе выпить бутылочку красного вина – французского или венгерского...

Завтракаю я «по-голливудски» – чашечка кофе и кусочек сыра. Днем не обедаю, потому что на сытый желудок тяжело играть. Зато после спектакля могу себе «напозволять». И выпить, и очень крепко закусить. Есть люблю дома. Вообще дом очень люблю. У меня там два замечательных халата – китайский и вьетнамский, им лет по пятнадцать, но расстаться с ними не в силах...

Когда у Альберто Сорди спросили, мешает ли ему популярность, он ответил так: «Мне куда больше мешало, когда ее не было». К популярности я отношусь с пониманием. И потом – на меня популярность обрушилась не сразу, я к ней довольно долго шел. Это сейчас девочка или мальчик два раза на экране появится и уже называет себя звездой. А мы, наше поколение, тихо въезжали в эту известность – поэтому и головокружения никакого не испытывали. Есть две категории артистов – популярные и любимые. Я – любимый. У меня спрашивают иногда: «Почему вы без охраны? А у Роксаны охрана есть?» Что за глупость? Разумеется, нет. А эстрадные мальчики сейчас ездят на лимузинах с пятью человеками охраны. А я спрашиваю у знакомых: «Кто эта звезда?» Про настоящих звезд так не спрашивают...

Почему-то все убеждены в том, что певец Андрей Державин – мой сын. Нет. Мне часто приходят письма такого примерно содержания: почему ваш сын Андрей Державин поет, как Роксана Бабаян, а внешне похож на Ширвиндта? Язвительных очень много – дескать, проталкивают своего сынка. С Андреем мы знакомы, и Роксана ему однажды в трудную минуту помогла, но никакого отношения к сцене эта история не имеет...

Детей у нас с Роксаной нет. Хотя я люблю ее подзадоривать в этом плане: «Роксаночка, представляешь, какая у нас была бы девчушка, как в индийском кино...» А она в ответ, что нам достаточно и Петьки. Петька – это сын моей дочки Маши, с которой Рокса замечательно ладит. И племянника моего, Мишку, Рокса тоже практически вырастила и воспитала...»