Текст книги "Педагогический процесс: проблемы, пути решения. Часть 2"

Автор книги: Фарваз Сайфуллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Как видно из этой цитаты, не только «Лист учета решенных задач», но и учебник является своеобразной программой.

Следующим средством, выполняющим роль программы, является «Лист взаимоконтроля». Он состоит из 30-40 основных вопросов по предмету и в начале учебного года (или полугодия) вручается каждому ученику. Затем на специальном занятии проверяется усвоение их учащимися.

Таким образом, дети заранее знают, какие вопросы будут они изучать и какие задания будут решать в этом учебном году (или полугодии). Это позволяет способным ученикам, не дожидаясь средних и слабых, опережать темп коллективного изучения в классе. Позволяет и не отставать. «Обычно болезнь, выключая ученика из учебного процесса, становится причиной отставания в учебе, – пишет В.Ф. Шаталов.– В наших классах этого не происходит. Плашка всегда под рукой, и сознание того, что класс уходит вперед, побуждает заболевшего ученика, как только он почувствовал себя лучше, решать задачи самостоятельно. Нередко такие ученики даже опережают одноклассников» [131, с. 88].

Обеспечение учащихся программами учебных дисциплин должно вызвать внутреннюю движущую силу – стремление к усвоению предмета. Однако в опыте Шаталова внутренняя движущая сила минимальная. Сохраняется принуждение: дети учатся для учителя, для публики, для тех, кто видит, смотрит «Лист учета решенных задач». «Представьте, читатель, ощущения ученика, против фамилии которого зияет пустой провал, в то время, когда вся вертикальная полоса клеточек, стоящих против фамилий его товарищей, закрашена. Это как сквозная рана в сердце»,– пишет В.Ф. Шаталов [132, с. 158]. Выполнение заданий из-за страха, из-за гласности дает только временные результаты. Выполнение всех имеющихся в учебнике и в «Листе решенных задач» заданий также ослабевают внутреннюю движущую силу, вызывают «отвращение» к заданиям, к предмету.

Таким образом, у Шаталова «обеспечение учащихся программными материалами» не достигает цели, а действует только временно.

2. Выход за пределы программы учебной дисциплины. Как известно, темы, изучаемые сегодня, хорошо усваиваются через некоторое время, когда начинаешь изучать новые, более сложные знания. Потому что при рассмотрении последних они повторяются, дополняются, совершенствуются, закрепляются. В.Ф. Шаталов, желая быстрее получать результаты, обучает учащихся в ускоренном темпе. «Дети у меня заканчивали школу в 9-м классе, потом в 8-м. Потом взял четвертый класс, и они закончили курс математики в 7-м, – пишет он. – Экзамены у них принимали 38 директоров школ. … Без подготовки, без предупреждения, без малейшего намека. При нашей методике работы детям не нужно готовиться, они готовы всегда. Все получили по три вопроса, и все как один получили по три пятерки» [120].

Успешное опережение обучения формирует у учащихся уверенность. «Радость познания и уверенность в своих силах – что может быть более побуждающим мотивом к учебе? Обилие решаемых на уроке и во внеурочное время упражнений рождает и у учителя, и у учащихся живое стремление выйти за пределы школьного учебника и попробовать свои силы на более трудных, более замысловатых задач», – пишет В. Шаталов [131, с. 69-70].

Каким же образом Шаталов добивается «выхода за пределы школьного учебника? (программы?)»

Время от времени В. Шаталов приносит в класс невиданные ранее книги с мудреными названиями и удивительными рисунками. «А в этих книгах чужие задачи – старинные русские, индийские, арабские. Вот уже раздолье! Дети и сами начинают проявлять интерес к такого рода книгам. То у одного, то, смотришь, у другого появляются на партах книги в ярких обложках, никак не похожие на школьные учебники. В книгах этих – задачи. На переменах вокруг этих задач – споры. А после споров – новые книги» [131, с. 69-70].

Выходу за пределы программы способствовали и «уроки открытых мыслей». На этих уроках учащиеся сообщают о новостях, полученных из прочитанных книг … любой области, любой тематики. По ним организуются дискуссии. «После таких сообщений хочется тотчас же отправиться в библиотеку» [131, с. 129].

Выход за пределы программы осуществлялся и путем расширения существующих программ. В издательстве «Радянська школа» в 1979 г. были почти одновременно изданы две небольшие книги – «Опорные сигналы по физике для 6 класса» и «Опорные сигналы по физике для 7-го класса». Самым существенным, как нам представляется, в этих работах является то, что изучение программного материала 6-го класса исподволь охватывает программный материал 9-го класса. И не в плане отдельных посылок, а в плане изучения целых разделов на таком уровне, что возвращаться к этим разделам на 9-м году обучения уже более не нужно, а повторение идет непрерывно на протяжении всех лет изучения физики. В результате из курса 9-го класса «выпадает» 18 параграфов! 29 страниц учебного текста, или 1/7 часть курса физики 9-го класса, и как следствие, появляется резерв времени в 18 уроков» [132].

Выход за пределы программы учебной дисциплины – вынужденная мера в условиях неправильного конструирования содержания педагогического процесса. Правильно составленное содержание не должно иметь границ. Эта закономерность отражается в нашем принципе неограниченности содержания ПП [106, с. 65-67]. В. Шаталов не знал, а только неосознанно чувствовал его.

3. Следующим условием успешной работы Шаталовым считается так называемое блочное обучение. «Блочное обучение», по мнению его авторов, – это объединение нескольких мелких тем и создание «укрупненных дидактических единиц» – блоков. Блоками, например, могут быть одновременное изучение таких математических операций, как вычитание, умножение, деление; всех букв; всех обстоятельств – второстепенных членов предложения и т.д. «При введении теоретических знаний крупными блоками с минимальной дозой конкретизации, – пишет профессор, доктор психологических наук З.И. Калмыкова, анализируя опыт В. Шаталова, – создаются благоприятные условия для дифференциации исходных понятий, выделения признаков, отличающих их друг от друга» [39, с. 16].

«Блочное обучение», «укрупнение дидактических единиц» – ненаучные понятия. Они возникли в условиях, когда содержание учебных дисциплин неоправданно сильно конкретизировано. При правильном составлении содержания отпадает необходимость этих понятий. А правильность содержания ПП обеспечивается нашими принципами [107]. Например, руководство принципом универсальности содержания педагогического процесса помогает определить «размер» – степень конкретности, обобщенности темы, освобождает учителя от работы по искусственному «укрупнению дидактических единиц».

4. Использование опорных сигналов (или упрощение ПП с помощью опорных сигналов). В годы перестройки началось массовое увлечение опорными сигналами (ОС). Им посвящаются целые страницы в «Учительской газете», публикуются материалы в методических журналах, о них почти на каждом занятии говорят на курсах повышения квалификации.

Какими же привлекательными свойствами обладают опорные сигналы?

Ответ на этот вопрос надо искать в трудах донецкого учителя В. Шаталова и книгах, статьях, посвященных его работе.

«Как и обычные наглядные пособия, «опорные сигналы» включают научные термины, формулы, графики, схемы и другие виды условно-знаковой наглядности…, – отмечает доктор психологических наук З. Калмыкова – Отличие ОС … от обычных наглядных пособий заключается в том, что во многие из них включены непривычные компоненты: ключевые слова, забавные рисунки, значки, которые вне рассказа учителя не имеют прямых смысловых связей с изучаемым теоретическим материалом» [39, с. 17, 19].

«В конце урока всем вручаются листы с опорными сигналами, и с письменного воспроизведения этих сигналов начинается каждый новый урок. Это становится непреложной учебной традицией, даже более того, – ритуалом, о нарушении которого не может быть и речи, – пишет В. Шаталов – За каждую письменную работу по воспроизведению опорных сигналов ежедневно выставляются оценки…» [132, с. 150].

Таким образом, весь учебный предмет у В. Шаталова состоит из опорных сигналов. Ученик должен их знать наизусть. Зачем? Не лучше ли усвоить настоящие знания, а не символы их? Ведь не только опорные сигналы, но некоторые знания специально запоминать не надо. В ходе дальнейшего учения, когда изучаются более сложные темы, ученик, как правило, невольно обращается к изученным материалам. Если он их недостаточно знает, то читает по книге, спрашивает у товарищей, учителя, родителей и т.д. В итоге углубляются, расширяются и закрепляются его знания, умения, навыки. Поэтому нет никакой необходимости в ежедневном, механическом запоминании каждого вопроса. Если даже некоторые знания со временем забудутся, в этом ничего страшного нет. Потому что они когда-то нужны были для усвоения новых, более сложных знаний. С приобретением последних необходимость их отпадает.

Когда читаешь работы В. Шаталова об опорных сигналах, невольно вспоминается волшебная палочка из русской народной сказки. Если верить ему и его последователям, ОС приводят к немедленному улучшению взаимоотношений учителя и учащихся. «Если при работе в традиционных условиях несогласия с оценкой учителя – хронический педагогический недуг, – пишет В. Шаталов, – то оценка за письменное воспроизведение опорных сигналов по самой своей природе не может вызвать со стороны ученика никаких нареканий…

Оценка теперь не зависит от субъективного отношения учителя. За безукоризненно выполненную письменную работу без каких-либо дополнительных требований должна быть выставлена только «пятерка» [132, с. 150, 151].

В чем же истинная причина устранения «хронического педагогического недуга» и «улучшения» взаимоотношений учителя и учащихся? Она – в упрощении обучения до недопустимой крайности. Как видно, для воспроизведения опорных сигналов по памяти никакого творчества, самодеятельности со стороны ученика не требуется. Письменная работа (воспроизведение опорных сигналов), выполненная без каких-либо дополнительных требований, оценивается «пятеркой». И при этом никаких конфликтов! Видимо, не зря выдвинут В. Шаталовым вышеназванный принцип бесконфликтности обучения. Более того, этот метод, по мнению В. Шаталова, устраняет и семейные конфликты. «Теперь контроль и помощь родителей становятся действенными, направленными, исключающими возможность каких бы то ни было конфликтов во внутрисемейных отношениях и в отношениях между семьей и школой. И это понятно: родителям не стоит большого труда сопоставить письменные работы своих детей с оригиналами полученных в школе опорных листов» [132, с. 151].

Вот так быстро «решаются» проблемы семейных отношений, обеспечения единства школы и семьи! Оказывается, нет необходимости школе, учителю тратить силы и энергию для формирования у родителей психолого-педагогических знаний, умений и навыков, а достаточно вручить им опорные сигналы, и все задачи воспитания в семье будут «решены». Ох, если было бы так…

Опорные сигналы В. Шаталова, оказывается, позволяют учителю в любое время и моментально переквалифицироваться. Например, учитель физики может заменить историка, географа, математика, литератора. «Вот расписание одного из учебных дней в седьмом классе, – пишет В. Шаталов, – история, география, математика, русская литература, физика. Четверо из пяти учителей, работающих в этот день, ведут свои уроки на новой методической основе. Пусть случилось так, что на уроке истории два ученика не подготовились к письменному опросу, на уроке географии – еще один, на уроке математики – три. В этих условиях ни учителю истории, ни учителю географии, ни учителю математики нет необходимости ждать последнего урока и дорабатывать с нерадивыми учениками тот учебный материал, который они обязаны были выучить дома. Эту работу выполнит сегодня учитель физики. Получив в свое распоряжение образцы листов с опорными сигналами по истории, географии и математики, он без труда проверит письменную подготовку каждого ученика по каждому предмету так же точно, как это могли и обязаны были делать некоторые родители этих учащихся» [132, с. 176].

Некоторые исследователи и сам В. Шаталов утверждают, что опорные сигналы увеличивают речевую практику школьников. «Во время письменного воспроизведения ОС четыре ученика успевают устно изложить их содержание учителю (стоя у стола), а четыре других – «наговорить» ответ на магнитофон, стоящий на столике в конце класса», – пишет З. Калмыкова [39, с. 34].

Опорные сигналы не способствуют развитию речи учащихся, наоборот, они играют отрицательную роль в этом деле. А что касается факта, приведенного профессором З. Калмыковой, можно сказать: и без опорных сигналов (например, когда класс самостоятельно выполняет какое-то письменное упражнение в тетрадях) за такое же время можно слушать и оценить выступления восьми и более учащихся.

Все сказанное позволяет нам сделать следующие выводы:

Опорные сигналы В. Шаталова лишают учащихся самостоятельности в познавательной деятельности. Не имея смыслового содержания без объяснений, рассказов учителя, они не служат для учащихся источником знаний.

Воспроизведение опорных сигналов по памяти, постоянное использование их приводит к схематизации учебного процесса, зубрежке и бесконфликтности обучения. Вполне возможно, что ученик может наизусть знать опорные сигналы всего курса, но при этом не иметь никаких знаний.

Утверждения о том, что ОС улучшают взаимоотношение учителя и учащихся, устраняют семейные конфликты, способствуют взаимодействию предметников, развивают речь школьников – необоснованны.

5. Многократное возвращение к ранее изученному материалу. «Углублению понимания теоретических знаний и повышению уровня их обобщенности способствуют многократные возвращения к ранее изученному материалу…», – писала З.И. Калмыкова, анализируя систему В. Шаталова [39, с. 27] «От уже понятного, но еще раз повторенного не пострадал еще никто», – говорил В. Шаталов [131, с. 13].

Возвращение к ранее изученному у него сопровождает педагогический процесс все время. «Вот как идет работа над новым материалом по нашей методике, – пишет В. Шаталов. – Первый этап – развернутое, образно-эмоциональное объяснение учителем отобранных для урока параграфов. Второй этап – сжатое изложение учебного материала по опорному плакату, озвучивание, расшифровка закодированного с помощью разнообразных символов основных понятий и логических взаимосвязей между ними. Третий этап – изучение опорных сигналов, которые получает каждый ученик и вклеивает их в свои альбомы. Четвертый – работа с учебником и листом опорных сигналов в домашних условиях. Пятый – письменное воспроизведение опорных сигналов на следующем уроке. Шестой – ответы по опорным сигналам (письменные и устные: тихие, магнитофонные, по листам взаимоконтроля и т.д.). Седьмой – постоянное повторение и углубление ранее изученного материала (организация взаимопомощи – «педагогический десант» – не только между одноклассниками, но и между старшими и младшими ребятами)» [132, с. 126].

В организации повторения – возвращения к ранее изученному материалу – В. Шаталов не ограничивается этим, использует и другие приемы, средства. В переднем углу класса, у самого выхода он поставил «справку-автомат». Такая же «справка-автомат», которой пользуются на автобусных станциях, железнодорожных вокзалах, в пригородных кассах и в иных местах большое число людей, чтобы получить короткую, справочного характера информацию. Вот только на легких алюминиевых лепестках этого справочного комбайна не расписание железнодорожных рейсов, а листы с опорными сигналами по алгебре, геометрии, физике, истории и всем остальным учебным предметам. Подходит ученик, нажимает любую кнопку и просматривает любой лист по любому учебному предмету, укрепляет свои знания» [132, с. 156].

На стенах школы вывешены «психологические светофоры» – расцвеченные образцы опорного плаката. Если такие образцы развешены в разных местах школы, то они попадают в поле зрения ученика за один и тот же день не менее 15-20 раз» [132, с. 152].

Возвращению к ранее изученному материалу способствуют и релейные контрольные работы» (табл. 2).

Таблица 2

Релейные контрольные работы

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

20

21

4

30

31

40

41

50

51

7

60

61

70

71

80

81

2

90

91

100

«Эти контрольные работы проводятся раз в полугодие. Как правило, все решенные задачи хранятся в тетрадях. По этой таблице ученик быстро находит ту или иную задачу (например, задача №85 находится во второй тетради) и повторяет. Если он не видит в этой задаче никаких трудностей, он оставляет ее (не повторяет), закрашивает квадратик в таблице. Таким образом, ученик повторяет весь материал. Следующий раз он проверяет только (повторяет) те задачи, которые у него вызывают трудности. До тех пор, пока все квадраты не будут закрашены» [132, с. 162-164].

Многократно возвращаясь к ранее изученному материалу, В. Шаталов хочет добиться прочного усвоения учащимися знаний. Без сомнения, это благородная цель. Ведь «недооценка прочности знаний – тяжелейший порок нашей школы» [39, с. 64]. Однако эта благородная цель достигается слишком дорогой ценой: путем зубрежки. А «зубрежка, подкрепляемая бесконечным повторением (которое следовало бы назвать не матерью, а мачехой учения), калечит мозг и интеллект» [32, с. 158-159], лишает самостоятельности, осознанности, творчества, и т.д. «А не лучше ли организовать работу учащихся по применению только что изученного правила в новой ситуации? Психологическими экспериментами доказано, что осознанное применение не только дает лучшее закрепление, но и формирует устойчивые навыки умственного и практического действия» [68, с. 82-83].

А ведь все знания держать в голове необязательно. Некоторые знания пусть останутся в тетрадях, шпаргалках, журналах, справочниках, дискетах, книгах… Когда они понадобятся для изучения следующих знаний, ученик может взять их из этих источников. Поэтому нужно формировать у него умения работать с источниками и применять эти знания, умения.

Многократные возвращения к ранее изученному материалу В. Шаталовым слишком абсолютизируются, приобретают патологический характер и свидетельствуют о противоречивости его «системы».

6 . Ежедневная оценка учащихся. В. Шаталов оценивает учащихся постоянно. «Оценивание… не прекращается ни на один день», – пишет он. [132, с. 156-157]. «В результате только на уроках математики каждый ученик получает еженедельно 3 оценки за письменные работы, 1-2 – за устные ответы…» [132, с. 142]. «Все оценки, полученные ребятами на уроках или во внеурочное время, немедленно заносятся в листы открытого учета знаний и становятся достоянием не только класса, но и всей школы» [132, с. 177-178].

Ежедневно оценивать учащегося В. Шаталову помогает и опорные сигналы. «В конце урока всем вручаются листы с опорными сигналами, и с письменного воспроизведения этих сигналов начинается каждый новый урок. Это становится непреложной учебной традицией, даже более того – ритуалом, о нарушении которого не может и речи. За каждую письменную работу по воспроизведению опорных сигналов ежедневно выставляются оценки, и оценка теперь не зависит от субъективного отношения учителя. За безукоризненно выполненную письменную работу без каких-либо дополнительных требований должна быть выставлена только пятерка» [132, с. 150].

Такая система оценивания восторженно оценивается самим В. Шаталовым, учителями, учеными. «Если теперь обратиться к работе донецких экспериментаторов, то нельзя не заметить, что главной ее составляющей являются не нашумевшие за много лет опорные сигналы, а новая в высшей степени стройная и результативная система оценивания труда учителей и учащихся», – пишет В. Шаталов. – Объективная и мобильная она полностью исключает какие бы ни было конфликты в семье и в школе и делает ученика активным и заинтересованным участником своего же обучения и воспитания» [131, с. 32]; «подрывает основу всех и всяких двоек» [132, с. 150]; «служит мощным стимулом для повышения качества знаний» [39, с. 27]; становится действенным инструментом совершенствования методики и достижения всех целей обучения…» [131, с. 157]; «воспитывает трудолюбие» [39, с. 48]; «повышает трудовую сознательность ребят» [132, с. 142].

В действительности система оценивания В. Шаталова не выдерживает никакой критики. Во-первых, его оценка не стимулирует развитие учащихся. Потому что оцениваются не знания, не умения, не отношения, не черты характера, не эмоции, не взгляд, не мировоззрение, не поведение, а опорные сигналы, написанные по памяти. А запоминать можно и не понимая. Во-вторых, оценивается каждый шаг ученика. В результате чего человек привыкает работать под надзором. Он учится только тогда, когда его оценивают. Истинная внутренняя движущая сила – стремление к совершенству отсутствует. Поэтому результаты, полученные по «методу Шаталова», не прочны. Они временные. В-третьих, ежедневная оценка нарушает принцип индивидуализации педагогического процесса. Такая оценка нужна для тех, кто не имеет внутренней движущей силы, кто не желает учиться, т.е. для слабых, несамостоятельных учащихся. А ведь класс состоит не только из таких учащихся. В нем бывают самостоятельные, сознательные ребята. Им не нужна ежедневная оценка. Такая оценка унижает их, лишает внутренней движущей силы, самостоятельности. В этом как раз заключается еще одно противоречие опыта Шаталова.

7. Взаимопомощь среди учащихся. Взаимопомощь среди учащихся превращает объект ПП в субъект, что очень важно для эффективности педагогического процесса. «Кто учит других, учится сам»,– гласит народная пословица. «Каждый ученик должен являться в одно и то же время и учеником, и учителем, – писала Н.К. Крупская. – Тот, кто наблюдал детей, знает, насколько сильно в них стремление делиться своими знаниями с другими… Ребенка толкает на это активность его натуры: желание применить к делу приобретенные знания. Сказывается тут и общественные инстинкты ребенка: желание быть полезным другим. Сказывается, может быть, и смутная потребность самопроверки. Как бы там ни было, но факт тот, что ребенок очень охотно берет на себе роль педагога.

Учитель … должен суметь использовать это стремление детей учить других, организовать его, направить в должное русло» [48, с. 113].

Взаимопомощь учащихся у В.Ф. Шаталова организуется как в рамках класса, так и между классами, на любом этапе педагогического процесса. Вот как выглядит это, например, в начале изучения темы, решения задачи. «Внимательно наблюдая за классом во время работы, опытный учитель без труда может обнаружить хотя бы несколько человек, не знающих как приступить к решению. Проверив первую тетрадь, учитель сразу же направляет ученика, уже решившего задачу, к столику одного из тех, кто старательно вертит между пальцами шариковую ручку и, не поднимая глаз, делает вид, что работает в поте лица. От помощи он никогда не отказывается, и вот уже в трудной точке идет деловая беседа. Через несколько секунд – в другой, затем – в третьей [132, с. 159].

В конце работы, как правило, применяется так называемый «метод цепочки». «Первый ученик решил задачу и тотчас же отдал ее на проверку учителю. Время проверки – не более 10 секунд! Тетрадь возвращается ученику. Вот еще одна поднятая рука: задачу записал второй. Проверять правильность решения второго будет первый. Третьего – второй и т.д. Это цепочка» [132, с. 157-158].

Помощи товарищей особо нуждается отсутствующий на прошлом уроке ученик. В таких случаях «…учитель обращается к любому ученику с просьбой объяснить товарищу, как решается задача. Консультантом может теперь стать всякий» [132, с. 158-159].

Младшеклассникам помогают старшеклассники – консультанты. Иногда то специально, то стихийно создаются «разновозрастные пары»: «консультанты помогают разобраться в сложностях упражнений своим маленьким друзьям» [131, с. 114].

Безусловно, постановка ученика в положение учителя имеет большое значение. Она превращает объекта ПП в субъект. Однако в опыте Шаталова это важное дело не проявляет себя полностью, так как сталкивается с другими факторами, ослабевающими его роль и значение.

Таковы некоторые условия, приемы системы Шаталова, дающие определенные положительные результаты.

Газета «Педагогический вестник» писала: «…Имея поразительно хорошие результаты, подтвержденные самыми высокими инстанциями и самыми дотошными комиссиями, система никак не может прижиться в школах нашей страны, несмотря на то, что экономическая выгода от внедрения может дать экономию народных ресурсов в 10 миллиардов рублей в год» [7].

Чем же это объясняется?

Некоторые говорят, что для того, чтобы успешно применять систему Шаталова, надо быть самим Шаталовым. Другие обвиняют руководителей системы образования. «Административно-командная система в народном образовании всячески стремилась затормозить развитие и распространение его опыта, противоречившего господствовавшим в то время требованиям единообразия школы. Аппарат не мог принять смелую критику учителем-новатором сложившейся в школьной практике привычных норм. На местах учителям запрещали работать по «Шаталову» [39, с. 7].

Истинная причина невнедряемости Шаталова кроется в самой «системе Шаталова». Опыт Шаталова не представляет собой систему. Он состоит из невзаимосвязанных, разрозненных, порой противоречивых элементов. В нем даже положительные находки автора нейтрализуются, теряют свое значение. Самый главный недостаток «системы Шаталова» в том, что она целиком опирается на внешние движущие силы. Не ученик играет в ней первую роль, а педагог. Поэтому говорят, что для внедрения ее нужен Шаталов.

«Система Шаталова» – дитя российской педагогики. Она не опирается на настоящую науку и не дает стабильных, эффективных результатов. Именно поэтому не только ученые, но и сам Шаталов не могут толком объяснить ее. Шаталов – не ученый. Он учитель, причем старательный, трудолюбивый. Учитель, получающий положительные результаты не из-за эффективной педагогической системы, а с помощью «круглосуточной черной работы».

(Ядкяр. – 2008. – № 2. – С. 73-83)

Педагогический опыт И.П. Волкова

«Педагогический стаж Игоря Павловича Волкова – 39 лет, 30 из них он проработал в реутовской школе № 2» [51] Московской области учителем труда, рисования, черчения. Он заслуженный учитель школ Российской Федерации, кандидат педагогических наук.

Я с ним познакомился в 1982 году во время учебы в очной аспирантуре при кафедре педагогики и психологии высшей школы Московского государственного педагогического университета. Он был соискателем. На заседании кафедры обсуждали его диссертацию. Задавали много вопросов, однако не допустили к защите. После заседания он мне признался: «Я делаю, но говорить не умею».

Мы начали общаться. Он оказался интеллигентным, спокойным, искренним – воспитанным человеком. Очень любил свою работу. Диссертация, как мне показалось, ему нужна была не для карьеры, а только для распространения собственных идей.

Любовь его к работе сказывалась во всем, в том числе и в его странностях. Например, он часто носил с собой «футляр» – папку с размером 1х1 м., где находились рисунки (картины) его воспитанников (странностью явилось и то, что он все умел, а не мог объяснять другим). Но он не был «человеком в футляре». Наоборот был открытым, не терпящим рамок, ограничений в педагогической деятельности, постоянно ищущим, творческим, всесторонне развитым человеком. Писал стихи, рисовал, сочинял музыку, занимался фотографией, киноделом, техническим конструированием.

Игорь Павлович работал достаточно результативно. Ученики, обучающиеся по его экспериментальной системе, по сравнению с контрольными группами имели высокий уровень и успешно продолжали учебу в последующих классах. «Ученики начальных классов, прошедшие наш экспериментальный курс обучения, показали более высокую успеваемость в последующие годы обучения (в IV-VII классах) по тем предметам, которые на наших уроках не изучались (примерно на 1520 % по четвертям), – писал он [11, с. 84].

Его система, как он считает, привела к развитию природных способностей детей на более раннем этапе жизни. «Автором в 50-х гг., когда еще не было такой широкой, как сейчас, сети музыкальных школ, в обычной школе был создан оркестр. Через три года ученики сами сочиняли танцевальную музыку, сами оркестровали ее для различного состава инструментов (трио, квартет, квинтет) и сами ее исполняли» [11, с. 10].

На 11-й странице книги И.П. Волкова «Учим творчеству» [11] имеется репродукция картины 13-летней его воспитанницы. 1982 году я ее показал специалисту – кандидату искусствоведения, члену Союза журналистов и спросил: «Может ли человек в таком возрасте нарисовать такую картину?». Он ответил: «Нет». На наш взгляд, в этом ответе отражается не отрицание педагогических успехов И.П. Волкова, а восхищение ими. Нет оснований не верить этому человеку. Во-первых, И.П. Волков чужую работу за подписью ученика не опубликовал бы в книге (с 80000 тиражом), во-вторых, с помощью педагогического процесса можно творить чудеса, т.е. получать «рекордные» результаты.

Каковы секреты педагогического опыта И.П. Волкова, обеспечивающего его такими результатами?

«…Понять … опыт можно, только уяснив позиции, на которых стоит автор» [11, с. 10]. К сожалению, самим И.П. Волковым не все собственные позиции осознаны. Поэтому он не мог научно объяснять секреты своей работы. Объективно оценивается этот опыт с помощью нашей теории о педагогическом процессе [106].

Опытом И.П. Волкова, как он считает, доказывается следующая гипотеза: «наиболее эффективный путь развития индивидуальных способностей лежит через приобщение всех школьников к продуктивной творческой деятельности с I класса» [11]. (Не зря его основные педагогические труды называются: «Учим творчеству», «Приобщение к творчеству»).

А как приобщить их к творческой деятельности?

Автор называет принципы, с помощью которых он приобщает учащихся к творчеству. «Анализируя наш многолетний опыт, учитывая цели и задачи обучения творчеству, а также психологические особенности школьников этого возраста, – пишет И.П. Волков, – мы сформулировали исходные принципы, ориентиры, которыми руководствуемся при проектировании и организации уроков творчества:

1) знания – фундамент творчества;

2) строгий отбор учебного материала;

3) многократность повторения по-разному организованного изучаемого материала;

4) разностороннее развитие ученика;

5) формирование устойчивых интересов к учению;