Текст книги "Пленники белой пустыни"

Автор книги: Фарли Моуэт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12. Река замёрзшего озера

На рассвете друзья выползли из своих «спальных мешков» – плащей из оленьей кожи. С северо-запада дул лёгкий бриз, разнося по равнине слабый запах коровника. Джейми с удивлением принюхался, не понимая, откуда было взяться такому аромату. Он вскарабкался на холм около лагеря и посмотрел за реку. Наконец-то он увидел долгожданные гигантские стада! Они двигались на юг нескончаемым потоком, длинными извилистыми цепочками, где каждый олень шагал вслед идущему впереди. Тридцать или сорок таких цепочек – некоторые из них длиной до двух миль – были видны одновременно. Они походили на гигантских коричневых змей, переползающих через большую луговину.

С берега реки, где он набирал воду, Эуэсин позвал своего друга.

– Иди скорей сюда! – крикнул он. – Покажу кое-что!

Джейми подошёл к нему, и Эуэсин указал на береговую линию у их ног. По кромке воды протянулась примерно однофутовая полоса из беловатой массы, походившей на войлочный мат. Полоса шла по обоим берегам реки, вверх и вниз по течению, насколько хватал глаз.

Джейми подцепил пригоршню странной массы.

– Послушай, да это же оленья шерсть! – воскликнул он.

Эуэсин широко улыбнулся.

– Ты смог бы сделать из этого тюфяк? – спросил он. – Чипеуэи, бывало, делали.

– Откуда взялось всё это? – поинтересовался Джейми.

– От оленей. Как раз теперь они начинают сбрасывать свои летние шубы и волос на шкуре держится слабо. Где-то выше по течению стада переплывают реку и теряют при этом столько шерсти, что на много миль по кромке воды протягивается этот войлочный мат.

Джейми попытался представить себе количество оленей, потерявших столько шерсти, но понял, что подсчитать подобное ему не под силу. А в этом не было ничего удивительного: осенним потоком в сторону лесов по долине реки Замёрзшего Озера двигалось более четверти миллиона карибу.

– Во всяком случае, ясно, что мы находимся на той самой реке, – сказал наконец Джейми. – Не может быть другой долины, по которой двигалась бы такая же уйма оленей. Не направиться ли нам по бережку поискать следов Деникази?

Прихватив с собой небольшой узелок с мясом, друзья зашагали вверх по течению реки.

Целый час они шли не торопясь, а по противоположному берегу продолжалось нескончаемое шествие оленей. Джейми обратил внимание, что это в основном оленухи и оленята не старше одного года.

– Что это значит? – поинтересовался он.

– Оленухи с оленятами идут всегда первыми, – объяснил Эуэсин. – По-видимому, их рано начинает тянуть в леса. А быки – другое дело. Когда в октябре наступит брачный сезон, то целый месяц им будет не до еды и отдыха. Поэтому сейчас они ещё пасутся севернее, накапливают жир, чтобы продержаться целую осень. Они двинутся на юг только через пару недель…

– Глянь-ка туда, вниз! – прервал его Джейми.

В укромной ложбине у берега виднелись явные следы лагерной стоянки. Вне себя от возбуждения друзья поспешно спустились к кострищу первого лагеря Деникази на этой реке во время его движения на север. Много признаков указывало на то, что лагерь покинут недавно. Сердца мальчиков наполнились радостью: они обнаружили укрытый запас продовольствия – немного вяленой рыбы, чай и мешочек с мукой. Очевидно, этот провиант предназначался для использования на обратном пути, а он не тронут. Это убедительно свидетельствовало, что Деникази всё ещё где-то севернее.

На самом же деле Деникази и его люди проплыли мимо этого запаса провианта в предыдущую ночь, во время своего панического бегства. При большом грузе мяса им не стоило задерживаться из-за припрятанного на обратный путь продовольствия. Сейчас идтен элдели уже приступили к преодолению длинной цепи волоков на пути к озеру Идтен-туа.

Почти успокоенные и совершенно уверенные, что их подберут самое позднее через день, ребята возвратились в свои лагерь и остаток дня ждали своих спасителей, отдыхали и объедались мясом карибу. С того жуткого момента на порогах неподалёку от Каменного Дома они впервые не ощущали тревоги. Этот отдых очень помог выздоровлению Джейми: он обнаружил, что снова может ступать на повреждённую ногу и не чувствовать боли.

В полдень следующего дня мальчики решили двинуться по берегу реки на север – навстречу своим спасителям.

Погода стояла чудесная, и ходьба доставляла удовольствие. Много птиц летело на юг. С тундрового озерка тяжело поднялась стая канадских гусей и, издавая волшебные трубные клики, исчезла в ясном небе. Облачками пыли перед мальчиками вспархивали стайки краснозобых коньков – маленьких птичек, похожих на воробьев. На берегах реки свистели и кричали кроншнепы и золотистые ржанки. По всему пути из болотистых низин, поросших ивняком, доносилось квохтанье сотен выводков белой куропатки. Птицы было много, но друзья не стреляли, так как при них был запас, оленьего мяса ещё на несколько дней.

К вечеру, когда мальчики не нашли никаких следов чипеуэев, вновь ожило чувство растерянности. В ту ночь они часто просыпались. Утром Джейми не мог не высказать своих сомнений.

– Не кажется ли тебе, что они могли отправиться домой другим путём? – неожиданно спросил он.

– Нет, – решительно возразил Эуэсин. – Они всё ещё должны находиться недалеко от нас ниже по течению. Мы будем идти ещё целый день: надо найти их лагерь или увидеть их каноэ, прежде чем наступит ночь.

Нетерпение и беспокойство убыстряли их шаг. Часам к трём ребятам открылось большое озеро. Зная, что охотники идтен элдели должны были выбрать западный берег, где находились олени, мальчики перешли через реку. Вода текла быстро, но было не очень глубоко, и, выбрав мелкий участок, они то вброд, то прыгая с камня на камень преодолели эту преграду. Стоило им вскарабкаться на противоположный берег, как в нос ударил резкий запах.

– Пахнет дохлятиной! – сказал Джейми, морща нос от отвращения.

Короткие поиски всё прояснили. За бугорком лежал мёртвый карибу, который был явно убит из ружья. Этот факт очень обрадовал мальчиков.

Ускорив шаг, они двинулись по западному берегу озера, освещаемые последними лучами заходящего солнца. Вдруг далеко впереди Эуэсин заметил мерцающий свет.

– Лагерный костёр! – завопил он.

Джейми мигом поднял винтовку и сделал с полдюжины сигнальных выстрелов. Холмы по обоим берегам реки откликнулись эхом, но ответного сигнала не последовало. Замирающие звуки пальбы сменила полная тишина, а далёкий мерцающий огонёк мигнул и исчез.

Озадаченные мальчики молча посмотрели друг на друга.

– Может быть, мы их напугали? – сказал Джейми с надеждой в голосе. – Ведь они же не знают, что мы здесь. Могли подумать, что стреляют эскимосы, ну и загасили костёр.

Оба ухватились за такое объяснение. В тот вечер уже не стоило идти дальше, тем более что, если Джейми прав, наткнуться на группу идтен элдели в темноте было бы просто опасно. В конце концов, не потрудившись развести костёр, мальчики разбили лагерь и под тёплыми одеялами заснули беспокойным сном.

Когда Джейми проснулся, Эуэсин стоял на валуне и, напрягая зрение, старался различить на севере признаки дыма от утренних костров чипеуэев. Никакого дыма не было. По всему видимому пространству долины на юг беспечно шли и шли бесконечные колонны карибу. Эта мирная картина будила в сердцах мальчиков чувство близкое к панике.

Оба знали, что, если бы севернее находились охотники, олени были бы встревожены.

– Пошли, – сказал Джейми, – обойдёмся без завтрака. Давай двигаться быстро. Если то, что мы видели вечером, был костёр Деникази, то мы дойдём до него к полдню. А если нет… то…

Он не закончил предложения. Страшная мысль, что они каким-то образом разминулись с индейцами, переставала быть только догадкой.

Друзья зашагали вперёд, стараясь двигаться как можно быстрее. Незадолго до полдня, когда они оказались против одного утёса на западных холмах, их внезапно ослепила яркая вспышка света. Понять, откуда взялся сверкнувший луч, было нетрудно. Наверху утёса пластинка кварца или слюды ловила солнечные лучи и пускала зайчики, словно гладкое зеркало. Сердца друзей забились тоскливо: они поняли, что это-то и был их «костёр», увиденный накануне вечером.

Страх всё больше завладевал их сердцами, но они угрюмо шагали и шагали и вскоре после полдня достигли наконец «оленьей ограды».

Проход в ограде находился близко от берега озера, а лагерь, где чипеуэи разделывали свою добычу, был совсем рядом. Ребятам не составило труда обнаружить его, так же как и разобраться в зловещем значении для них всего увиденного.

Кости от множества карибу рассказали об успешной охоте – несколькими днями раньше.

Полные отчаяния, друзья пытались обнаружить какой-нибудь признак того, что индейцы, может быть, всё-таки пошли дальше на север. Таких признаков не оказалось. Наоборот, было совершенно очевидно: идтен элдели оставались здесь не более того времени, которое потребовалось, чтобы убить много оленей и провялить мясо – столько мяса, сколько нужно, – и нагрузить им свои каноэ до предела. Помня о том, как ждут мясо в далёких стойбищах, мальчики поняли, что надежды больше никакой не осталось. Теперь они твёрдо знали: охотники уплыли домой.

Когда Джейми заговорил, голос его дрожал:

– Эуэсин, как мы могли разминуться с ними? Как мы могли?

Эуэсин не знал, что ответить. Его также обескуражило сознание того, что спасение, в котором они были уверены, не придёт, надеяться не на что. Нет никакой надежды даже на то, что Деникази вернётся, когда услышит, что ребята пропали. Если бы он всё-таки стал искать их, то только по реке Кейзон. Друзья пошли на риск и – проиграли.

Чтобы не думать об их отчаянном положении, Эуэсин занялся разведением костра из кучи ивовых веток, оставленной чипеуэями. Он аккуратно развесил вокруг огня куски мяса для обжаривания. С унаследованной от предков покорностью судьбе, он отказывался думать об ошибках, которые уже принадлежали прошлому.

С Джейми всё было по-другому. Будущее ощущалось совсем рядом и страшило его. Он знал, что ближайшие друзья – на расстоянии трёх сотен миль плавания на каноэ, а у них с Эуэсином нет лодки. Лето кончалось, и задолго до того, как они смогут прошагать даже малую часть пути до дома, их настигнет зима и принесёт гибель.

Джейми думал о прошлом: о своём дяде, об озере Макнейр, и, наконец, его мятущиеся мысли вернулись к Большому Каменному Дому – причине всех их бед. «Я виноват во всём этом, – размышлял он. – Я втянул Эуэсина в пагубный поход».

Он вынул из кармана тонкую свинцовую пластинку, которую взял из древней норвежской могилы, и собрался выбросить её, но что-то его удержало. Он почувствовал, что подавленное настроение улетучивается и в его сердце возвращается мужество. Джейми глядел на пластинку и думал: «Те древние викинги проплывали по океанам тысячи миль в таких лодках, в каких мы не поплыли бы даже по Оленьему озеру! Они бесстрашно исследовали тундровые пустоши тысячу лет тому назад, а может быть, и раньше. С той отдалённой поры едва ли хоть один белый человек совершил подобный подвиг. Викинги ничего не боялись!»

Джейми медленно положил пластинку в карман и встал. Он начал говорить, и, хотя его голос слегка дрожал, внешне он был спокоен. Джейми Макнейр стал уже почти взрослым.

– Нам надо смотреть правде в лицо, – сказал он. – У нас нет никаких шансов выбраться отсюда живыми до наступления зимы. Но если эскимосы могут жить здесь зимой, то сможем и мы!

Эуэсин улыбнулся. Поднявшись с земли, он встряхнулся, как будто желая сбросить с себя давивший его груз дурных предчувствий.

– Вот это разговор индейца кри, Джейми, – сказал он. – Хороший разговор! Ты прав. Если мы сможем обеспечить себя пищей, одеждой и жильём, всё будет в порядке, а мы сумеем обрести всё это, если по-прежнему приложим все силы. Потом, зимой, мы сможем сделать сани, нагрузить их запасом мяса и двинуться к дому по суше, прямиком.

От вспыхнувшей надежды на возвращение в селения кри чёрные глаза Эуэсина заблестели. Ему ярко представилось такое событие: они вернутся уже не мальчиками, а закалёнными в борьбе с природой искателями приключений, с такими рассказами о пережитом, что даже старейшины племени будут слушать их с глубочайшим почтением.

Джейми уловил в голосе друга нотки гордости и сам почувствовал прилив сил, готовность принять вызов, брошенный им судьбой.

– Мы будем ставить ловушки на белых лис, – сказал он возбуждённо. – А когда вернёмся, то будем не только знамениты, но и богаты.

Стараясь не думать о трудностях, с которыми неизбежно придётся столкнуться, мальчики сидели на корточках у костра и болтали. Планы рождались, отвергались и снова возникали. Друзья болтали, пока не утомились от этого непривычного для них занятия. Потом возбуждение улеглось и мальчики почувствовали себя пленниками пустынных полярных равнин. Предмет весёлой болтовни казался теперь всего-навсего несбыточной мечтой.

Пламя костра ярко вспыхнуло, и при этом неожиданном всплеске света Эуэсин и Джейми обменялись напряжёнными взглядами.

Вдруг Джейми вскочил на ноги.

– Хватит! – закричал он. – Мы достаточно потрепались! Теперь давай жить и исполнять задуманное!

Глава 13. Планы и приготовления

К утру острота первого восприятия случившегося притупилась и друзья приготовились к борьбе со всеми трудностями.

Бодрящая болтовня не могла отвлечь от мысли, что предстоит прожить много месяцев в одной из самых неуютных точек земного шара – самостоятельно, без чьей-либо помощи, рассчитывая лишь на свою смекалку да скудный набор инструментов и оружия.

Для того чтобы только выжить, им следовало оставаться на одном месте и приложить всю энергию к созданию запасов продовольствия, топлива и шкур карибу – для одежды и укрытия от непогоды. Любая попытка двинуться на юг пешком с их снаряжением была обречена на провал, так как зима стояла уже не за горами. Выпадал снег, и тундровые пустоши оказывались пустынями – в них нельзя было найти ни пищи, ни крова.

К счастью, день выдался ясный и теплый. Великие равнины выглядели даже приветливыми, а присутствие движущихся стад оленей и шумная суета птиц помогали мальчикам сохранять приподнятое настроение и начать приготовления к зиме.

Прежде всего следовало учесть всё, чем они располагают: охотничья винтовка и к ней девяносто патронов, топор с укороченным топорищем, длинный охотничий нож, два небольших складных ножа, прочная леска с единственным крючком, кусок жаберной рыболовной сети, напильник, весло, которым Джейми пользовался вместо костыля, пятьдесят футов каната толщиной в полдюйма, жестяной «чайный котелок», старая сковородка, прибор для добывания огня, изготовленный Эуэсином, свинцовая пластинка из могилы викинга, около десяти фунтов сушёной рыбы и свежей оленины. Сюда следовало добавить ветхие одеяла и одежду мальчиков, которая была на них. Их галоши и мокасины от длинных переходов по суше почти развалились, а штаны и куртки были тонкие да к тому же сплошь в дырах.

В целом снаряжение оставляло желать лучшего, но Эуэсин был оптимистом.

– Может быть, тут не всё, что нам надо, – говорил он, – но для начала неплохо. Всё, в чём мы нуждаемся, мы можем взять у этой страны. Главное, можем убить оленя, а олень доставит нам кроме пищи и одежды множество полезных вещей.

Джейми посмотрел через плечо в сторону прохода в «оленьей ограде». Там двигался непрерывный поток оленух с оленятами.

– Не пора ли нам начать отстрел? – спросил он с волнением. – Может быть, скоро все олени уйдут.

Беспокойство Джейми можно было понять. Казалось невероятным, чтобы движение с Севера таких огромных масс карибу могло продлиться ещё некоторое время. И было ясно, что для мальчиков эти олени – источник сохранения жизни.

Эуэсин отрицательно мотнул головой. Потом он объяснил, почему не надо спешить. Прежде всего сейчас было бы намного труднее сохранить мясо, чем, дождавшись наступления холодов, сразу его замораживать. Но ещё важнее было другое: крупные олени-самцы, подход которых ожидался, намного ценнее, чем оленухи. Шкура самцов прочнее и лучше во многих отношениях… Быки жирнее. Это жизненно важно, так как каждый, кто пытается пережить северную зиму на чисто мясной диете, должен есть много жира. Жиром можно также заправлять примитивные лампы, а в стране, где зимняя ночь длится не один месяц, любое освещение совершенно необходимо.

Эуэсин считал, что теперь им следовало убить только нескольких оленей и сберечь драгоценные патроны до того момента, когда перекочёвка самцов достигнет высшей точки. Не совсем убеждённый, Джейми согласился ждать. Но у него сразу возникло другое сомнение.

– А как нам быть с топливом для костра? – поинтересовался он.

На этот раз растерялся Эуэсин. Было ясно, что стоит выпасть снегу, как сразу же будет невозможно собирать достаточное количество веток карликовой ивы для приготовления пищи; об обогреве не могло быть и речи. А другого топлива тут вообще нет.

– Давай не будем волноваться из-за дров, сейчас это не самое главное, – сказал наконец индеец. – Давай решать вопросы по порядку, а не все разом.

– Ладно, – согласился Джейми. – Мне кажется, что прежде всего нам требуется какое-нибудь укрытие; потом достаточное количество продовольствия – надо продержаться до подхода самцов карибу – и, наконец, шкуры для изготовления одежды: морозы не заставят себя ждать.

Эуэсин встал и схватил винтовку.

– Олени дадут нам и первое, и второе, и третье, – ответил он. – Пошли охотиться.

Мальчики зашагали вдоль ряда каменных столбов, пока не достигли прохода в ограде. Олени заметили их приближение, неуверенно отступили и стали топтаться на некотором расстоянии от ограды. Однако животные не были по-настоящему напуганы. Они упорно стремились пройти сквозь ограду и продолжить своё движение на юг.

Ребята скользнули в округлое укрытие в начале прохода, сложенное из камней, и затаились, присев на корточки. Ветра, который мог бы донести до оленей запах человека, не было, и спустя некоторое время стада снова приблизились к ограде. Вожаки ступали осторожно, высоко поднимая ноги. Они задирали головы, раздували ноздри и с громким фырканьем втягивали воздух, стараясь учуять опасность.

– Подождём ещё немного, – прошептал Эуэсин, когда олени подошли вплотную. – Пусть они забудут о нас. Вот тогда мы сможем выбрать стадо нам по вкусу.

Старая оленуха, сопровождаемая двумя оленятами, храбро бросилась в проход и галопом помчалась на юг. Следом за ней двинулись мелкие стада. Через несколько минут поток животных снова стал плотным и непрерывным.

Джейми начал считать проходивших оленей, но, досчитав до тысячи, махнул рукой на это бесплодное занятие.

– Никогда не думал, что даже во всём мире наберётся такая масса оленей! – прошептал он.

Эуэсин промолчал. Вместо ответа он сжал руку Джейми и кивнул в сторону медленно приближавшегося плотного стада голов в шестьдесят. Это были в основном молодые, упитанные оленухи с лоснящимся мехом. Одни оленята трусили позади своих матерей, другие стремительным броском обгоняли их и шли впереди стада.

– Вот это то, что требуется! – пробормотал Эуэсин. – Я буду стрелять, а ты приготовься добить подранков, когда я прекращу огонь!

Возбуждённый Джейми всё же ощутил острое нежелание убивать приближавшихся оленей. Они были такие доверчивые, такие величественные и полные жизни, что одна мысль о предстоящей бойне была ему ненавистна.

– Обязательно ли нам убивать именно маток? – прошептал он просительно. – Что будет с их оленятами?

– Забудь об этом, – отрывисто бросил Эуэсин. – Мне это отвратительно не меньше, чем тебе. Но с оленятами ничего не случится. Они уже достаточно взрослые, проживут самостоятельно.

Спорить было не время. Стадо втянулось в проход. Стоявший на коленях Эуэсин подался всем телом вперёд, для устойчивости положил винтовку на камень и начал стрелять. Быстрыми, но меткими выстрелами он свалил двух шедших впереди животных, затем, повернувшись вполоборота, подстрелил ещё трёх оленух в хвосте стада. Олени в середине стада отпрянули назад и испуганно зафыркали, но не обратились в бегство, так как спереди и сзади путь был отрезан телами мёртвых животных. Некоторые стояли как вкопанные на месте, и их большие глаза искали признака опасности. Они поняли, что случилось, лишь когда запах свежей крови достиг их чутких ноздрей. Тогда олени бросились врассыпную, – но было поздно. Винтовочные выстрелы следовали методично и быстро один за другим. Когда стадо вырвалось из смертельной западни, на каменистой земле осталось лежать девять трупов, а около них растерянно бегали три оленёнка.

Эуэсин опустил винтовку и отвернулся. Джейми понимал, что чувствует Эуэсин. Это была бойня. «Вроде стрельбы по коровам в хлеву», – подумал Джейми. Он был очень рад, что Эуэсин не поручил ему совершить чёрное убийство.

Тяжело вздохнув, Джейми взял большой нож и направился к убитым оленям. Только потому, что это было абсолютно необходимо, ему удалось собраться с силами для исполнения порученного дела. К счастью, все карибу были мертвы, и мальчику не пришлось их приканчивать. Но надо было освежевать туши. Джейми неуклюже принялся за эту грязную работу и, поглощённый ею, не сразу заметил, что один оленёнок подошёл к нему вплотную, издавая беспокойные звуки, похожие на хрюканье. Джейми попытался отпугнуть его, но малыш не сдвинулся с места, стоял, широко расставив передние ноги, и обнюхивал одежду мальчика. Тогда Джейми постарался не обращать на него внимания и сосредоточился на прерванной работе.

Подошёл Эуэсин и молча принялся помогать ему. Умело, почти механически мальчик-индеец снял шкуры и разрубил туши. Задние и передние ноги он сложил в одну кучу. В другую пошли вырезки, полосы нежного мяса со спины, языки и очень ценные пучки сухожилий. Третью кучу образовали сердца, почки, печени и мясо грудины.

Ничто не выбрасывалось. Вынужденный убить беззащитных животных, Эуэсин старался не потерять ни кусочка мяса. Наконец друзьям удалось управиться с делом.

Только тогда Эуэсин заговорил.

– Вот и закончили, – сказал он. – Теперь давай перетаскивать всё это в лагерь.

Джейми вытер нож о мох.

– А скелеты и разные ошмётки? – спросил он. – Если мы оставим их здесь, они отпугнут всех других оленей.

– Не беспокойся об этом, – ответил Эуэсин. – Глянь-ка вверх!

Джейми не заметил появления сотен серебристых чаек. Крупные белоснежные птицы устремились с высоты к проходу в «оленьей ограде» и теперь низко кружили в голодном хороводе, наполняя воздух пронзительными криками.

– Ты думаешь, они приберут за нас? – спросил удивлённый Джейми.

– Подожди – и увидишь, – ответил Эуэсин кратко.

После того как мальчики упаковали столько мяса, сколько могли унести на себе, Эуэсин накрыл остальное свежими шкурами и тщательно прижал их концы к земле камнями. Быстрым шагом мальчики дошли до лагеря, сбросили свою ношу и возвратились назад. Они отсутствовали всего десять минут, но, когда вернулись к ограде, Джейми с изумлением и отвращением увидел, что туши оленей исчезли под колышущимся, дерущимся, хлопающим крыльями месивом из чаек. Мальчика невольно передёрнуло, и он поспешил взвалить на плечи новый груз.

Стоило ему тронуться к лагерю, как к нему подбежал всё тот же оленёнок. На своих нескладных ножках малыш неуклюже затрусил следом, и от этого Джейми ещё сильнее ощутил свою виновность в убийстве. В лагере Эуэсин снимал с плеч тяжёлую ношу, когда оленёнок вдруг подбежал к нему и ткнулся носом в ноги. Мальчик-индеец не заметил приближения животного. От внезапного прикосновения он испуганно вскрикнул и отчаянным прыжком перемахнул через добрую половину площадки лагеря.

Джейми весело фыркнул.

– Сдаётся, ты нашёл друга, – сказал он.

Эуэсин растерянно улыбнулся:

– Думаю, раз я убил его мать, то обязан теперь стать ему приёмным отцом.

– Может быть, он уйдёт и прибьётся к другому стаду, – сказал Джейми. – А если не уйдёт, то попытаемся обучить его тянуть сани, как работают северные олени у лапландцев.

Оленёнок отказался уходить. Друзья закончили переноску в лагерь мяса и шкур, а он всё ещё был с ними.

Теперь принялись готовить мясо впрок. Присев на корточки, мальчики стали нарезать оленину тоненькими, как вафли, пластами. Это было непростое дело, но Эуэсин уже имел опыт. Он приступил к этой работе так, как если бы чистил картофель: срезал с крупного куска мясо тонко, словно кожуру, слой за слоем и наконец добирался до кости. Когда было нарезано много мяса, Джейми забрал его и аккуратно развесил полоски на ветках карликовых ив. Под лучами яркого солнца мясо сразу начало подсыхать.

Затем Эуэсин взялся за шкуры. Выбрав песчаное ровное место, он растянул на нём шкуры мехом вниз и камнями закрепил края. Потом закруглённым концом лезвия ножа индеец тщательно соскоблил остатки мяса. Кожа оказалась голубоватого цвета, и Эуэсин заметил, что она не первого сорта, для одежды не годится, но для палатки сойдёт.

Наступил черёд ещё одной работы: надо было отделить от длинных кусков мяса, срезанных со спины животных, трёхдюймовые ленты сухожилий. Эти ленты сухожилий длиной по три фута закрепили для просушки на весле, воткнутом вертикально в песок. К нижнему концу каждой ленты Эуэсин привязал по камню, чтобы сухожилия не закручивались и высохли прямыми.

– Что поделаешь, женская работа, – пожаловался Эуэсин. – Но нам скоро потребуются нитки из сухожилий.

До наступления сумерек всё намеченное было выполнено. Мальчики устали, но их радовало, что они хорошо поработали. После сытного обеда друзья забрались в самодельную палатку, сооружённую из камней, веток и невыделанных шкур.

Первый день новосёлов северной равнины закончился; он прошёл не зря. Девять шкур и достаточно оленины, чтобы приготовить сотню фунтов джэрки – вяленого мяса; запас ниток из сухожилий и много свежего мяса на ближайшее время. И самое главное: они приобрели друга. Оленёнок втиснулся под край палатки и доверчиво прильнул к боку Эуэсина. Джейми выдернул из подстилки пучок осоки и угостил малыша. Оленёнок с удовольствием схрумкал это лакомство. Джейми растянулся на одеяле и удовлетворённо вздохнул.

– Не так уж нам плохо, – сказал он не без гордости.

– Не слишком-то задавайся, – предостерёг его Эуэсин. – Нам ещё предстоит сделать очень многое.