Текст книги "Властелин Севера"

Автор книги: Фарид Джасим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

– Устала? – обратился Вульф к Сигрун, которая единственная осталась сидеть с ним за столом.

Гаутка покачала головой.

– Пойдем, пройдемся? – предложила она, – Дождь вроде перестал.

– Идем.

Они встали и покинули дом.

Воздух был свеж и прохладен после прошедшего дождя и благоухал мокрой землей. Небо все еще было покрыто плотным слоем облаков, не пропускавшим свет луны и звезд, и вокруг было очень темно. Вульф держал в руках факел, света которого было достаточно, чтобы осветить им дорогу. Они шли так некоторое время, пока не оказались на небольшом пустыре неподалеку от стены гарта. На этом месте раньше стояли дома переселенцев, которые позже сгорели в пожаре. Пепел и обломки уже убрали, а новых жилищ выстроить пока не успели. Хотя много дней прошло с тех пор, как последний огонь пожара угас, в воздухе стоял горький запах горелой древесины.

Вульф и Сигрун присели на одно из бревен, сложенных на пустыре для будущих построек. Вульф воткнул факел в землю в нескольких шагах от себя и обнял жену за плечи.

– Я вижу, ты скучаешь здесь, – сказал Вульф.

– Угу, – отозвалась Сигрун, – после всего, что было…

– Спасибо тебе за все. Ты мне очень помогла.

– Ты всех своих воинов так благодаришь за службу?

– Да. Но ты… ты не просто один из моих воинов, – Вульф на мгновение задумался, пытаясь найти слова, которые не обидели бы вспыльчивую девушку, – Ты мой лучший друг, на которого я могу положиться в битве.

Сигрун посмотрела на колеблющееся на ветру пламя факела, не решаясь спросить мужа о том, о чем давно уже думала. Наконец, собравшись духом, она сказала:

– Тебе это нравится в женщинах?

Вульф ответил не сразу. Он подумал над тем, что ему нравилось в женщинах, но не смог найти точного ответа. Он пожал плечами и сказал:

– Не знаю. Может быть и это тоже.

Вульф замолчал, но Сигрун была не удовлетворена услышанным. Через некоторое время она спросила, пристально глядя на четкий профиль Вульфа:

– Хильдрун тоже была такая?

Вульф резко вскинул голову, услышав заветное имя. Он посмотрел на Сигрун и отвел взгляд. Сигрун молчала, терпеливо ожидая ответа. Она понимала, что застала его врасплох этим вопросом. Сейчас она представляла себя волчицей, загнавшей свою жертву в угол.

Наконец Вульф сказал:

– Нет… она была другая.

– Какая? – не унималась гаутка.

– Она могла бы быть хорошей матерью, – ответил Вульф, глядя ей прямо в глаза.

Сигрун сделала усилие, чтобы не подать виду, но Вульф заметил, как дрогнули желваки на ее щеках.

– Матерью твоего ребенка? – бесстрастно проговорила Сигрун, но Вульф знал, что за этим напускным безразличием кроется буря чувств, которая бушевала сейчас в душе худощавой девушки, подобно зимнему шторму в Северном море.

– Матерью любого ребенка, – осторожно возразил Вульф.

Сигрун отвернулась, сжав челюсти до боли в зубах. Она не совсем понимала, зачем она решила заговорить о покойной Хильдрун. Может быть, ей хотелось услышать что-то такое, что успокоило бы ее неугомонную душу? Или ей самой хотелось что-то сказать Вульфу? Она терялась в догадках и порывах всепоглощающей ярости, которые накатывались и отступали, словно морские волны, бьющиеся о прибрежные камни.

Вульф прижал к себе ее напряженное тело и провел рукой по ее волосам. Он захотел сказать что-то, чтобы смягчить ситуацию, но вдруг увидел мелькнувшую у его ног тень. Огибая пятно света от горящего факела, к ним приближался змей. Он ловко скользил между камней и бревен, его чешуя поблескивала в тусклом свете факела, а маленькие глазки сверкали, словно драгоценные каменья.

– Осторожно! – проговорил Вульф и вскочил на ноги, выхватывая меч. Сигрун встревожено оглянулась по сторонам, не понимая, что происходит. Она также встала и на всякий случай вытащила свою секиру.

– Что случилось? – прошептала она.

Вульф указал мечом на змея, который подполз и замер в пяти шагах от двух людей, словно собирался совершить прыжок. Вульф заметил, что три руны на лезвии Кормителя Воронов мерцают волшебным светом.

– Но я думала, что в этих краях не водятся… – начала Сигрун, но тут же замолкла, приоткрыв рот от удивления, когда увидела, как змей стал вытягиваться в длину, а из его туловища начали расти ноги и руки.

Задул ветер и загасил факел. В воцарившейся мгле единственный глаз странствующего бога засиял, словно утренняя звезда на светлеющем небосклоне.

– Приветствую тебя, ильвинг! – раздался глубокий проникновенный голос.

– Добро пожаловать в Мидгарт, великий Воданаз! – ответил Вульф, поднимая руку в знак приветствия.

Три руны на мече вспыхнули еще ярче, словно желали привлечь внимание того, кто вырезал их на раскаленном железе много столетий назад. Сигрун, которая на мгновение растерялась при виде одноглазого кудесника, взяла себя в руки и твердо произнесла:

– Здравствуй, Воданаз!

– Здравствуй, славная героиня! – ответил ей бог, поднимая свой посох над головой. Руны на нем загорелись, освещая местность на несколько шагов вокруг.

– Слава тебе, великий, что даровал ты нам победу! – воскликнул Вульф.

– Вы показали себя настоящими героями! – сказал на это Воданаз. – Значительная часть турсов уничтожена, Мидгарт спасен и свободен!

– Но… это удалось лишь благодаря…

– Я знаю, Вульф, – Воданаз печально вздохнул, нахмурив седые брови, – Так устроен мир. В этом тайна Последней Руны. Ты постиг ее, хоть и тебе пришлось заплатить высокую цену за это знание. Меня ждет нечто похожее, когда мой славный сын, светлоликий Бальдр, возляжет на костер. – Седобородый склонил голову, думая о чем-то непостижимом для человеческого разума. Через некоторое время он промолвил: – Лишь одно могу сказать я тебе в утешение, Вульф, судьба твоего сына подобна судьбе моего. Помни это всегда!

Вульф кивнул, думая над смыслом сказанного, а Сигрун искоса поглядывала на таинственного бога колдовства, которого она побаивалась с самого детства. Ей вспомнились долгие зимние ночи в канун праздника Йоль, когда вся ее семья собиралась вокруг очага в чертоге отца, а за деревянными стенами бушевала дикая охота, ведомая Одержимым – как зачастую называли в народе бога Воданаза. Сигрун вспомнились завывания ветра, напоминающие вой огромных волков, гром и вспышки молний, раскалывающих мглистое зимнее небо, и страшный, заставляющий сердце сжиматься от страха топот копыт бешеных скакунов, которые мчались по небу, пытаясь угнаться за буйным восьминогим жеребцом. Тем жеребцом правил Одержимый. А на бешеных скакунах мчались души мертвых, которые покидали свои промерзлые обители, чтобы присоединиться к одержимому Вождю и перескочить через грань между миром мертвых и живых, которая почти исчезала на двенадцать ночей, в течение которых длился священный праздник Йоль.

Сигрун встряхнула головой, отгоняя жуткие мысли, и сосредоточилась на словах Воданаза, который говорил:

– Пришла пора для нашего наступления! Медлить больше нельзя, Трюм крепит свою оборону с каждым днем. Мы должны уничтожить его и сжечь Утгарт.

– Когда? – спросил Вульф.

– В течение нескольких дней твоя дружина должна переправиться в пограничные земли Асгарта, где уже будут стоять Тонараз и прочие Асы. Вместе мы прошагаем по Ётунхейму до самого Утгарта. И вот тогда нам понадобятся все наши силы, чтобы стереть с лица Вселенной этот рассадник злобных турсов. Если мы победим, то тем самым уничтожим всех, или почти всех великанов. Тогда у нас появятся шансы на победу в Рагнареке – силы зла значительно ослабнут без великанов.

– Мы уничтожим их! – с возбуждением в голосе произнесла Сигрун.

– Я думаю, ты права. Однако сейчас тебе следует быть поосторожнее. Рисковать своей жизнью – это удел героев, но подвергать опасности жизнь своего ребенка – это преступление против древнейших законов Манназа.

Сигрун замерла с приоткрытым от изумления ртом, не зная, что ответить всезнающему богу. Вульф бросил гневный взгляд на свою жену, а потом обратился к Воданазу.

– Мы примем твои мудрые слова к сведению, могучий кудесник. Я посоветуюсь с Хельги. Мы будем на месте вовремя.

– Хорошо, – руны на посохе волшебника начали гаснуть, – До встречи!

– Счастливого пути! – ответил ему Вульф.

Когда образ Воданаза растворился во мраке, а факел зажегся вновь, как ни в чем не бывало, Вульф повернулся к Сигрун, которая все еще была ошарашена словами бога, и проговорил:

– Почему ты не сказала мне об этом?

Вопрос, казалось, вывел ее из шока, она моргнула несколько раз и посмотрела на Вульф:

– А?

– Я спросил, почему ты не сказала мне об этом раньше?

– О чем?

– О том, что ты ждешь ребенка!! – вскричал Вульф, немного раздраженный кажущимся притворством Сигрун.

– Ну, я не хотела… – она замялась на мгновения и отвела взгляд в сторону, – …я не хотела заставлять тебя волноваться.

– Неправда! Ты просто не хотела остаться в стороне от сражения.

– Ну, – Сигрун усмехнулась, и к ней вернулась ее былая самоуверенность, – вовсе не поэтому. Я, так или иначе, не осталась бы в стороне.

– Ошибаешься, моя милая! В этот раз ты остаешься дома и не пойдешь в Ётунхейм!

Сигрун вскипела, собираясь обрушить на мужа всю силу своего гнева, но Вульф жестом заставил ее замолчать.

– Ты остаешься! – процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

Сигрун злобно сощурила маленькие глазки, сверля пламенным взором Вульфа. Она сжимала кулаки и ее губы превратились в тонкую полоску, казавшуюся бледно-серой в неярком свете факела. То ли голос Вульфа прозвучал очень властно, то ли Сигрун ощутила свою вину, но она неожиданно для себя промолчала в ответ и в ее разгневанных глазах заблестели слезы. Вульф вырвал факел из земли, резко повернулся и зашагал в сторону капища, возле которого располагалось жилище ирмин-вардлока, а Сигрун осталась стоять в темноте, глядя в след удаляющемуся пятнышку света. Ночной сумрак прятал ее скупые слезы от всех, кроме прекрасной богини, которая взирала на нее с вершины высочайшей горы Асгарта и таинственно улыбалась своей нежной обольстительной улыбкой. На великом престоле Хлидскьяльв восседала другая богиня. Ее золотисто-каштановые волосы прикрывала белая шаль, а обнаженные руки были украшены золотыми кольцами с замысловатым рисунком. Богиня эта была единственная кроме своего супруга Воданаза, кто имел право сидеть на великом престоле Хлидскьяльв и созерцать миры. И сейчас, когда она, выпрямив спину, сидела на священном троне, строгий взгляд ее серых глаз застыл на смертной девушке, что понуро стояла посреди пустыря на окраине человеческого гарта, словно одинокая ива, чьи широкие ветви повисли над тихой заводью.

– Она – мать, – тихо промолвила суровая богиня.

– Она – воин, – возразила ей ваническая красавица.

Фригга подняла свой взор к златовласой богине, но Хольда выдержала ее укоризненный взгляд. Через несколько мгновений они вернулись к созерцанию ночного Мидгарта, не подозревая о том, что за одним из растущих на вершине горы деревьев прятался одноглазый волшебник. Он лукаво улыбался, слушая немногословный спор двух богинь, но молчал.

Три норны неустанно трудились над полотном истории, переплетая нити судеб в им одним известный узор. И никто, даже сам Небесный Отец, не мог предсказать, какая картина будет выткана на этом бесконечном полотне.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Грозно шумела река Ивинг, неся свои холодные воды с гор и холмов Ётунхейма в зияющую бездну неизвестности. По правую сторону от нее лежала лучезарная Обитель Богов, где светило ласковое солнце, а на полях всегда цвели цветы. Там, среди этих цветов, между разбросанных повсюду тенистых рощиц, на пологих склонах и плоских вершинах холмов высились священные чертоги неописуемой красоты и невиданного изящества, где почивали мудрые Асы и прекрасные Асиньи.

По левую сторону от бурного потока находилась горная страна великанов, в многочисленных пещерах которой нашли свой приют отпрыски Древнейшего Исполина. Там, на промерзлой безжизненной земле лежал иней, а небо было затянуто низкими темными облаками. Порывы холодного ветра, слетающего с заснеженных вершин, гнули редкие деревья, чьи голые ветви скрипели, будто стонали, утомленные бесконечной мукой.

На правом берегу Ивинга находился лагерь людей, которые пришли сюда, откликнувшись на зов богов. Чуть в стороне от них расположились эльфы – несколько сотен серебряннокожих стрелков в сопровождении полтора десятка лучших в Светлом Альфхейме колдунов и колдуний. Оба лагеря дожидались своих могучих союзников, которые должны будут повести их в последний поход против великана Трюма. Как было договорено, Асы и Ваны должны были появиться здесь на рассвете. Но теплое солнце Асгарта стояло уже в зените, а славных богов все не было видно. Вульф уже начинал нервничать и Сигурд заметил это.

– Неужели что-то стряслось? – предположил ирмин-конунг.

– Надеюсь, что ничего серьезного, – ответил Сигурд.

– Кто знает, что на уме у богов, – тихо сказала Альфина, сидевшая рядом со своим возлюбленным.

Хигелак, Сиггейрер и Хельги, которые сидели возле своего вождя, молчали и глядели по сторонам. Воины в человеческой армии тоже находились в подавленном настроении. Перебравшись сюда, на землю, о которой скальды слагали легенды и песни, они чувствовали себя немного неуютно. Время от времени они бросали тревожные взгляды на восток, где высились мрачные каменные громады Ётунхейма, а затем поворачивали головы в противоположную сторону в надежде увидеть долгожданные фигуры могучих богов.

– Эх, жаль, что с нами нет твоего дракона, Вульф! – печально вздохнул Сиггейрер, – Тогда нам не пришлось бы никого ждать.

– Ну и ну! – протянул Сигурд, – Тогда ты, Вульф, смог бы завершить все сам. Дракон сделал бы несколько кругов над Утгартом и все дела!

– Не все так просто, как ты думаешь, – возразил Вульф, вспомнив о магических способностях вожака исполинов.

– Но почему ты все-таки не взял Нидхёгга с собой? – спросила его Альфина, которая волею случая находилась в стороне от происходящего в течение нескольких дней, последовавших после того, как дружина вернулась в Свергарт с победой.

Вульфу уже не раз приходилось отвечать на этот вопрос, который многие люди задавали ему. Хотя люди и страшились Нидхёгга, они все же понимали, что только помощь этого чудища сделала возможной победу над турсами.

Вульф вздохнул и ответил:

– Асы ни в какую не согласились бы на появление дракона в их мире. Это было бы слишком опасно. Потеряй мы над ним контроль, и тогда не миновать бедствия, которое может постигнуть Асгарт, и Ётунхейм и все остальные миры, включая наш Мидгарт. Самое безопасное место для Нидхёгга – это его родной Нифльхейм. Сейчас, когда мы позволили ему вернуться в свою обитель, нам всем стало спокойнее. Уж лучше поднатужиться и уничтожить Трюма своими силами, чем подвергать смертельной опасности всю Вселенную. Поэтому мы решили отпустить его.

Эльфийка вопросительно взглянула на Хельги, и старик кивнул ей:

– Да, я открыл проход в Нифльхейм, Одноглазый подсобил мне слегка, и дракон наконец вернулся к себе. Нидхёгг напоминал мне радостного пса, который встречал своего хозяина!

Такое сравнение рассмешило Вульфа и всех остальных.

– Безусловно, когда дракон далеко, на душе гораздо спокойнее, – продолжал Хельги, – И потом, если б мы попытались перетащить дракона в Асгарт, то потеряли бы на это уйму сейдра! После этого нам не помогла бы даже Кровь Квасира.

– Эй, смотрите! – воскликнул вдруг Хигелак, указывая пальцем на запад.

Вульф взглянул туда, куда указывал его брат и увидел появившуюся на вершине далекого холма колесницу, запряженную двумя крупными козлами. Послышался гром, когда колесница покатилась вниз по склону. Огненная борода Возничего полыхала в солнечных лучах, словно кусок литого янтаря.

Все люди и эльфы тоже заметили приближающегося Громовержца и неуверенно поднялись со своих мест, немного скованные благоговейным страхом. Вульф со своими братьями, эльфийка, колдун и гаутский князь вышли навстречу мчащейся во весь опор колеснице, чтобы поприветствовать могучего бога.

Колесница остановилась в нескольких шагах от людей, и могучий Тонараз спрыгнул на землю. Он направился к стоящему впереди всех Вульфу, и ирмин-конунг ощутил, как содрогается земля под его ногами.

– Здравствуй, ильвинг! – пробасил Тонараз. – Наконец вижу я своего родича воплоти!

Громовержец сжал его в крепких объятиях, и Вульфу показалось, что он слышит треск своих ломающихся позвонков. Затем бог поприветствовал остальных вышедших ему навстречу людей. Вульфу бросился в глаза Мьёлльнир, который висел на поясе Громовержца, такой же огромный и исполненный всепобеждающей силой, как и его владелец. Сам пояс Тонараза также выглядел внушающе. Широкая бляха в середине была украшена древними знаками и сверкала золотом. За пояс были заткнуты две железные рукавицы, которые бог надевал, прежде чем взять Молот в руки.

– Какие вести принес ты, страж Асов и людей? – обратился к нему Хельги.

– Вести дурные, – бородач нахмурил рыжие брови и его глаза метнули молнии.

– Что стряслось на этот раз? – спросил Вульф, чувствуя гнев бога.

– Карлики, будь они прокляты, похитили Идунну, – проговорил Тонараз и его громадные кулаки сжались в две каменные глыбы.

– Как?? – удивился Вульф. Тонараз промолчал, пытаясь сдержать нахлынувшую волну гнева, а затем продолжил:

– Трюм держит ее заложницей в своем чертоге.

Вульф увидел приближающегося всадника. Он скакал на высоком белом коне и его голову скрывал золотой шлем. Вскоре всадник остановился возле колесницы Тонараза, и ловко спрыгнул с коня. Он подошел к Вульфу и снял шлем, открыв взору пышную копну золотистых волос, рассыпавшихся по широким плечам. Его светлое, слегка полноватое лицо дышало красотой и здоровьем. Златовласый бог приветливо улыбнулся и сказал:

– Здравствуй, Вульф!

– Здравствуй! – ответил ему ирмин-конунг, хотя и не понял, кто стоит перед ним. Но ему сразу все стало ясно, когда Альфина вдруг отвесила низкий поклон богу и воскликнула:

– Слава тебе, великий Ингваз, добрый правитель земли эльфов!

Остальные эльфы также выкрикнули приветствие, взметнув в воздух оружие.

Тут вдалеке показалась еще одна фигура верхом, которая мчалась галопом по цветочному полю, приближаясь к стоящим вместе богам, людям и эльфам. Немного времени прошло, прежде чем этот новоприбывший всадник остановил бег своего резвого коня и спешился, чтобы поприветствовать всех собравшихся здесь. Из-за его спины выглядывал лук, а на боку висел колчан со стрелами. Светлое лицо было покрыто редкой бородкой, а голубые, зоркие, глубоко посаженные глаза были глазами заядлого охотника, привыкшего замечать крадущегося зверя издалека.

– Приветствую тебя, славный Вульдор! – воскликнул Вульф, поднимая руку.

Вульдор коротко ответил на приветствие и встал рядом со своими соплеменниками.

Следом за Вульдором на берегу Ивинга появился и сам Воданаз. Возник он, как всегда, незаметно, но на этот раз пришел не один. С ним был невысокого роста бог с ярко рыжими волосами и смазливой физиономией. Хельги шепнул Вульфу, что с Одноглазым пришел его кровный брат Локи. Видимо, Воданаз считал, что особые умения великого Обманщика могут пригодиться им при штурме Утгарта.

– Рад видеть вас всех здесь, на земле Асгарта целыми и невредимыми! – сказал Воданаз Вульфу и его друзьям.

– Благодарю тебя, Воданаз! – ответил за всех Вульф, а потом спросил: – Я слышал? у нас появились новые неприятности?

– Ты не ошибся, ильвинг! – нахмурился Седобородый, – То, что произошло, не менее опасно, чем дракон Нидхёгг. Трюму удалось похитить богиню Идунну!

– Проклятье! Как же это произошло?

– Как всегда, карлики. Они мастера на такие дела. Но это еще не все. Положение наше гораздо хуже, чем ты думаешь.

– Что же случилось еще?

– Вместе с Идунной пропали и ее молодильные яблоки.

Воданаз заметил недоуменное выражение на лице своего далекого отпрыска и пояснил:

– В этих яблоках – жизнь Асов и Асинь! Они возвращают нам молодость и силу, и не дают нам стареть. Без них мы обречены на скорую гибель.

Вульф удрученно покачал головой, а потом спросил:

– Как долго вы протянете без яблок?

– Не больше одного оборота луны, – с мрачной уверенностью в голосе ответил Воданаз.

– Плохо дело. Успеем ли мы до этого времени?

Одноглазый пожал плечами.

– Успеем или нет… – это не столь важно. Трюм убьет Идунну, как только мы начнем атаку. А этого допустить нельзя.

Все воины, что стояли неподалеку, затаили дыхание, прислушиваясь к глубокому голосу одноглазого бога. В души многих из них стали закрадываться мрачные мысли, которые затмили собой радость и энтузиазм, вызванные их последней победой в Мидгарте.

– Что нам делать? – спросил Вульф, хотя догадывался о возможном ответе.

– Мы не можем начинать штурм, пока не вызволим юную Асинью. – Воданаз сделал паузу и Вульф увидел огонек, вспыхнувший в его единственном глазу, когда бог посмотрел на него.

Вульф вздохнул и спросил:

– Как далеко отсюда Утгарт?

– Два перехода, – ответил ему Тонараз и добавил: – если идти коротким путем.

– Мой сын знает весь Ётунхейм вдоль и поперек, – пояснил Воданаз, кивая в сторону Громовержца, – Не раз приходилось ему переходить вброд бурные воды потока Ивинг.

– Когда мы выступаем? – спросил Вульф.

– Как только соберутся здесь все, кто пойдет в поход вместе с нами, – ответил Одноглазый.

– Разве еще не все в сборе? – удивился Хельги, оглядывая собравшихся богов, на что Воданаз лишь покачал головой. Вульф заметил показавшуюся вдали фигурку человека, который неторопливо вышагивал по полю, направляясь к ним.

– Как только Идунна будет спасена, мы можем начинать атаку, – сказал через некоторое время Воданаз, – Задача всех нас будет отвлекать турсов, чтобы не дать им понять, откуда будет нанесен главный удар.

– Кто же нанесет главный удар? – спросил Хигелак, не сомневаясь в том, что эта задача будет возложена на него и дружину людей.

– Тонараз, – не раздумывая, ответил Одноглазый и заметил разочарование в глазах рыжеволосого ильвинга. – Люди, эльфы и мы – Асы – будем отвлекать великанов, а когда мой сын вступит в бой, наша задача будет поддерживать его и прикрывать на тот, случай, если Трюм заготовил какую-нибудь хитрость. Не стоит сомневаться в силе и мощи Тонараза. Он не раз ходил против великанского племени в одиночку. И потом… нам всем лучше держаться подальше, когда он начнет… хм… веселиться.

Воданаз усмехнулся и посмотрел на своего сына, который по-прежнему угрюмо хмурил брови и сгорал от нетерпения воплотить свои мечты о мести великанам в жизнь.

Между тем фигурка приближающегося бога стала видна отчетливее, и Вульф разглядел длинный темный плащ до пят, в который тот был закутан и длинное копье, которое тот держал левой рукой. Вульф заметил, что на правой стороне плащ болтается свободно, что говорило об отсутствии руки. Воданаз и остальные Асы замолкли, увидев приближающегося однорукого бога, а когда он подошел, они расступились в стороны, освобождая ему место и склоняя головы в благоговейном поклоне.

Вульф сглотнул комок в горле, осознав, что перед ним стоит ни кто иной, как сам Небесный Отец, великий Тиваз. Вульф и не ожидал, что сам верховный бог пожалует сюда, чтобы возглавить поход против ётунов. До этой поры Тиваз оставался в тени, видимо наблюдая за происходящим. Теперь же он решил, что настало время и ему приложить свои усилия, чтобы ускорить долгожданную победу. Вульф опустился на одно колено и склонил голову, а следом за ним это сделали все люди и эльфы.

– Приветствую тебя, могучий владыка! – произнес Вульф и посмотрел на однорукого бога снизу вверх.

– Встань, сын мой, – голос Тиваза был удивительно мягок и спокоен, словно это говорил не верховный бог Асгарта, обращаясь к смертному, а заботливый отец, беседующий со своим ребенком.

Вульф послушно поднялся и встретил взгляд светлых очей однорукого бога, исполненных любовью и участием. Люди и эльфы снова последовали примеру своего вождя.

– Я слышал, оружие твое омыто кровью Великой Жертвы? – проговорил Тиваз.

Вульф кивнул, а бог сказал:

– Когда-то в стародавние времена и мне пришлось принести Великую Жертву, – он сделал паузу и перед его мысленным взором пронеслись воспоминания тысячелетней давности, – Будь осторожен со своим клинком. Теперь это оружие способно поражать не только смертных, но и самих богов. Стереги его зорко!

– Я не отхожу от него ни на шаг, – ответил Вульф.

Тиваз повернулся к Воданазу и одобрительно заметил:

– Ты взрастил хорошее потомство, славный сын Борха! Как и Бальдр, он станет гордостью и славой не только людей, но и Асов.

– Благодарю тебя, – скромно ответствовал Воданаз.

Тиваз строго посмотрел на Локи, который безмолвно наблюдал за происходящим, стоя возле своего кровного брата и бросая лукавые взгляды на богов и людей. Тиваз окинул взглядом стоящих вокруг него соплеменников и сказал:

– Если все готовы, то нам пора выступать! Вперед!

Вульф кивнул Хигелаку, и тот загудел в рог. Дружина собрала свою поклажу и выстроилась в установленный Хигелаком порядок. Альфир также выстроил своих стрелков рядом с людьми, встав в их главе. Когда построения были завершены, Вульф осмотрел ряды воинов и подошел к Хигелаку и Сигурду. Он положил руки на плечи одному и другому и негромко сказал:

– Итак, братцы, настал этот час, о котором мы грезили дни и ночи с тех самых пор, как оставили родную землю Рогаланда на растерзание злобных троллей.

– Мы победим! – твердо заявил Сигурд.

– Мы победим! – вторил ему Хигелак.

– Вперед! – вскричал Вульф и отпустил их. Он повернулся к рядам воинов, что стояли за их спинами и молча наблюдали за перешептывающимися ильвингами. Все верили в удачу этого славного рода, начало которому было положено самим Воданазом, и не сомневались, что непобедимый Вульф, сын Хрейтмара из рода ильвингов приведет их к победе и в этот раз. Они смотрели, как могучая рука белокурого героя сжимается в кулак и поднимается в воздух, олицетворяя собой собранную воедино волю всех этих людей, которые добровольно встали под его знамена, чтобы победить или умереть на поле брани.

– Да здравствует победа! – вскричал Вульф.

– Да здравствует победа!!! – ответила ему дружина громоподобным ревом многих тысяч глоток, который прокатился над всем Асгартом, словно снежная лавина, несущаяся с высокой горы.

Шестеро богов встали во главе отряда у берега реки. Вульдор и Ингваз верхом, Воданаз, Локи и Тиваз пешие, а впереди всех стояла колесница, в которой возвышался словно гора Тонараз. Он уже надел железные рукавицы, готовый в любой момент схватиться за короткую рукоять своего огромного Молота.

Воданаз воздел посох над головой, и над бурным потоком, разделяющим земли Асов и ётунов, возникло багровое сияние, превратившееся в широкий мост. Громовержец тронул поводья, два козла послушно двинулись вперед и колесница покатилась по мосту. За ним пошли остальные Асы, Вульф и его дружина. Проходя по мосту, Вульф краем глаза заметил, что высоко в небе сверкнуло что-то серебренное и скрылось среди низко плывущих белоснежных облаков. На мгновение ему показалось, что он видит сокола, и это вызвало в нем волну грустных воспоминаний, но вскоре он отбросил мрачные мысли. Его нога встала на грубую каменистую землю, а над головой повисли свинцовые тучи.

Впереди лежал Ётунхейм.