Текст книги "Властелин Севера"
Автор книги: Фарид Джасим
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)
ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ
Первые несколько шаров успели взорваться над лагерем, разбрызгивая во все стороны огонь. Но все остальные были отброшены назад чарами Хельги, которые он вовремя успел наколдовать. Заклинание «Мгновенный плащ» сработало эффективно и через несколько мгновений наступающим ётунам пришлось защищаться от своих же шаров. Это на некоторое время отвлекло их от атаки и позволило людям организовать оборону. Хигелак выстроил людей, Хельги собрал своих вардлоков, а Вульф побежал к Нидхёггу, который дремал неподалеку от лагеря, полностью безразличный ко всему, что происходит в мире людей.
Хигелак разделил людей на несколько отрядов, которым приказал отойти в разные стороны и ждать команды к выступлению. По этой команде они должны будут атаковать наступающих турсов с нескольких сторон.
Хельги дал своим колдунам выпить по капле Крови Квасира, что полностью восстановило силы обессиленным, и придало новых сил тем, кто чувствовал себя сравнительно неплохо. Он с сожалением посмотрел на дно сосуда, где оставалось буквально три-четыре капли священной влаги. Но сейчас у него не оставалось иного выбора. Хельги увел своих людей подальше от места предстоящего сражения и расставил их на некотором расстоянии друг от друга. Вардлоки группы «меч» впереди, группы «щит» позади, а «лекари» по бокам. Сам Хельги встал впереди всех и простым заклинанием сотворил Око. Волшебный глаз рванулся вперед, подвластный приказу своего создателя, чтобы открыть его взору армию приближающихся врагов. Хельги закрыл глаза и увидел бесчисленные ряды троллей, сопровождаемые нескончаемыми колоннами хримтурсов. Позади них спрятались великаны, среди которых Хельги успел заметить троих ётунов из Ётунхейма, прежде чем Око было уничтожено осторожными исполинами. Но этого было достаточно, чтобы ирмин-вардлок и его люди запомнили расположение вражеских колдунов.
К этому времени великаны уже оправились от эффекта, произведенного отраженными Хельги шарами, и ударили несколькими молниями по тому месту, где, по их мнению, находились человеческие вардлоки. Перед этим великаны также запустили волшебное Око, чтобы разведать расположение людей, но Хельги удалось обмануть их, наколдовав иллюзию стоящих в ряд колдунов, и молнии ударили в землю в нескольких десятков локтей позади них, взметнув ввысь фонтан дерна и камней.
– Щит! – выкрикнул Хельги, увидев рой летящих на людей шаров, и радужный заслон засиял над головами человеческих воинов. Шары разбились о щит и взорвались, освещая местность яркими вспышками огня.
– Смерч! – снова крикнул ирмин-вардлок и полтора десятка огненных смерчей зажгли траву и кустарник вокруг засевших в засадах великанов. Несколько ётунов погибли на месте, не успев защититься от яростно вращающихся сгустков огня. Но зато тем, кто остался жить, стало известно, где на самом деле спрятались вардлоки, и теперь вардлокам пришлось создавать щит и над своими головами.
Хельги решил выждать удобного момента и обрушить на ётунхеймских исполинов свой главный удар. Недостатка в сейдре он пока не испытывал, с тех пор, как ему было позволено глотнуть из источника мудрости, его колдовские силы беспрестанно росли, и с каждым днем он становился все сильнее. Хельги еще никогда не приходилось использовать ударную магию в полную силу. И теперь у него захватывало дух от той мысли, что скоро ему представится такая возможность.
Хельги замер, почувствовав чей-то голос в своем разуме. Он узнал голос Хамара, и тревога охватила его душу.
* * *
Тем временем ирмин-конунг вскарабкался на шею Нидхёггу и крикул:
– Взлетай!
Дракон безропотно повиновался приказу и начал разбег мимо рядов испуганно глядевших на него людей. Вдруг Вульф услышал крик старого вардлока.
– Вульф! Вульф! – кричал Хельги, пытаясь угнаться за разбегающимся драконом.
Вульф заставил дракона остановиться, слез с него и пошел навстречу Хельги. Старик остановился возле него, тяжело дыша.
– Что случилось, Хельги? – раздраженно спросил Вульф.
– Пришли вести от Хамара, – произнес колдун, – На гарт напали турсы!
– Что? На Свергарт?! – вскричал Вульф, – Будь они прокляты! Что же происходит? Сначала эта армия появилась не понятно, каким образом из Ушлуфьордра, теперь на Свергарт напала еще одна! Что творится, Хельги?
– Я думаю, это то самое колдовство, о котором толковал Одноглазый, – предположил колдун. – Видимо, оно позволяет им прыгать из одной точки Мидгарта в другую, или что-то в этом роде.
– Боюсь, ты прав. Сколько их?
– Хамар говорит, что не меньше пяти сотен и с ними ётуны.
– Плохо дело. Хамар там единственный колдун?
– Да, я оставил его на всякий случай… – растерянно проговорил Хельги, чувствуя на себе тяжесть вины, – Я даже сомневался, надо ли его там оставлять. Ведь в гарте еще двести человек – бойцов из дружины. Кто знал, что у Трюма припасено неизвестное доселе колдовство!
Вульф удрученно покачал головой.
– Они не протянут, – заключил он.
– Не протянут, – вынужден был согласиться Хельги. – А ведь там главный алтарь! Капище! Сокровища Трюма!
– И тысячи женщин и детей, – добавил Вульф.
Вульф посмотрел в глаза своему старому другу и сказал:
– Мне очень жаль, но я должен лететь туда!
Хельги не стал возражать ему. Он понимал, что ирмин-конунг принял правильное решение. Конечно, здесь и сейчас положение становилось угрожающим без Вульфа и дракона, но отдавать турсам Свергарт было нельзя ни в коем случае. Город надо спасать любой ценой.
– Счастливого тебе пути! – сказал Хельги, пожимая Вульфу руку.
– Удачи вам всем, – ответил Вульф, – держитесь, я вернусь, как только смогу.
Вульф вскарабкался на шею дракона, и огромный зверь возобновил разбег. Хельги побежал обратно к своим товарищам, которые с трудом сдерживали атаки ётунов, едва успевая посылать ответное колдовство. Хигелак и Сигурд стояли во главе своих отрядов, с надеждой наблюдая за взлетающим в ночное небо драконом. Сейчас Нидхёгг сделает несколько пике на марширующих турсов и сожжет большую их часть. Добить остальных будет не так уж сложно. Но вопреки ожиданиям ильвингов и их воинов, дракон развернулся в небе и полетел на юг, быстро исчезнув в ночной тьме. Хигелак растерянно посмотрел на своих воинов и увидел в их глазах тревогу. Все понимали, что случилось нечто серьезное, что заставило ирмин-конунга покинуть место предстоящего сражения. И, скорее всего, нечто очень плохое.
* * *
Вульф мчался сквозь ночь, и холодный ветер трепал его волосы и плащ. Сверкание и колдовские вспышки остались далеко позади. Над головой проносились звезды, а под ним стелилась окутанная мглой земля. Лишь изредка, когда дракон пролетал над озером или речкой, звезды и луна на мгновение отражались в спокойных водах, и тогда казалось, что это сверкают разбросанные внизу жемчужины. Вульф приказал Нидхёггу лететь как можно быстрее, и дракон естественно подчинился. Вульф обхватил руками и ногами драконью шею, чтобы его не сорвало ветром.
Короткая летняя ночь подходила к концу, когда Вульф заметил у кромки светлеющего горизонта зарево пожара. Вульф напрягся и сжал челюсти в порыве чувств. Это горел Свергарт. Неужели он опоздал?
Прошло еще немного времени, прежде чем Вульф подлетел достаточно близко, чтобы разглядеть внизу огромное количество собравшихся троллей и хримтурсов. Они заняли уже большую часть гарта и теперь окружили внутреннюю стену, которая прежде была оградой Свергарта до прихода переселенцев с запада, и пытались прорваться внутрь. Большинство строений в гарте полыхало ярким пламенем. Среди атакующих было два ётуна. Они испускали всевозможные чары на защитников, которых оставалось лишь несколько десятков. В одном месте ётуны пробили стену, и тролли проникали внутрь, тесня защитников к центру гарта. Победа турсов была близка, и Вульф даже на высоте сквозь шум ветра слышал их ликующий рев.
– Жги турсов! – прокричал Вульф и дракон начал свой крутой спуск к земле.
Через несколько коротких мгновений тролли и хримтурсы потонули в море огня. Пара десятков уцелевших турсов и люди прекратили сражение, и удивленно смотрели вслед взмывающему ввысь черному дракону, на шее которого восседал белокурый воин. Два ётуна метнули в него огненные шары, но дракон оказался проворнее. Он извернулся, пропустив шары над своей спиной, и полетел вниз прямо на стоявших среди огня ётунов. Они запустили ему навстречу еще два шара. Вульф понятия не имел о том, что могло произойти, попади они в дракона, но он решил не искушать терпение норн. Какая-то непонятная сила, имени которой он не ведал, заставила его поднять руку к плечу и достать из ножен Кормитель Воронов. Три руны на клинке вспыхнули, словно пробудились ото сна, и меч засветился волшебным светом. Вульф направил острие вниз и с его кончика сорвались две молнии, которые ударили по летящим в него шарам. Шары взорвались, образовав огненное облако, а дракон пролетел над ним, едва не задев облако своим брюхом, и облил стоявших на земле ётунов пламенем.
Дракон вновь взмыл в небо, а когда выровнял свой полет, Вульф приказал ему прекратить извергать пламя. Мужчины уже добивали последних турсов, а женщины и дети принялись таскать ведра с водой, чтобы затушить разыгравшийся пожар. Вульф с изумлением осмотрел свой клинок, пораженный его новыми свойствами. Он спрятал его в ножны и велел дракону опуститься на центральную площадь. Люди, стоявшие там, в испуге разбежались по сторонам, когда Нидхёгг стал осторожно опускаться, стараясь не задеть своим длинным хвостом окружающие здания.
Вульф спрыгнул с дракона и зашагал к собравшимся в стороне людям. Черный дым горящих пожаров прятал встающее из-за горизонта солнце. Обожженный стяг все так же гордо реял над капищем, которое по-прежнему возвышалось над гартом, незначительно поврежденное ётунским колдовством.
– Вульф!! – закричал кто-то, узнав своего вождя.
– Вульф! Вульф! – подхватили остальные.
Люди пошли и даже побежали ему навстречу, радостно махая руками. Радость встречи была настолько велика, что, казалось, люди не замечали огромного черного дракона, которые занял собой большую часть площади. Сигимунд и остальные воины первыми заключили ирмин-конунга в объятия, ликующие и благодарные своему спасителю. Среди собравшихся людей Вульф увидел улыбающееся лицо матери. Он протиснулся к ней и обнял ее, прижав седую голову к своей груди. Сигни тихо плакала, то ли от радости, то ли от пережитого страха. Ведь гибель была так близка.
– Слава Тонаразу! – негромко произнесла она, но Вульф услышал ее, – Я молила его о победе. И он даровал нам ее.
– Слава всем богам и богиням Асгарта и Ванахейма!! – вскричал Вульф, воздев сжатую в кулак руку над головой.
– Слава!! – откликнулись витязи.
Когда шум утих, Сигни сказала:
– Турсы напали неожиданно, мы до сих пор не понимаем, откуда они взялись. Здесь многие погибли, Вальхтеов тяжело ранена. Как идут дела на севере?
– Неважно, – ответил Вульф, – Мы уничтожили одну армию турсов, и не успели отдохнуть, как на нас напала еще одна. Я должен торопиться обратно в Хёггомланд. Сейчас там идет бой, людям нужна помощь.
– Тогда торопись, – сказала мать, – И возвращайся с победой!
– Мы победим! – твердо заявил Вульф.
Он повернулся и побрел к сидящему в центре площади дракону, а его мать начертила ему в след Знак Молота. Ее тонкие губы шептали молитву Фригге, а в глазах блестели слезы.
* * *
Отряды троллей и хримтурсов приближались к ожидающим сигнала дружинам людей. Над их головами проносились шары и смерчи, сверкали молнии и проплывали облака ядовитых паров, которыми обменивались ётуны и вардлоки. Хельги выжидал сигнала Хигелака. Он решил нанести свой главный удар в тот момент, когда отряды людей ворвутся в ряды турсов. А Хигелак в свою очередь выжидал, пока враги подойдут поближе. Он решил не спешить и бить наверняка.
Хигелак выглядывал из-за куста, наблюдая за бесчисленными рядами шагающих турсов. В блеклом свете неполной луны они все казались темно-серыми медведями, вставшими на задние лапы и взявшими в лапы человеческое оружие. Вдруг над головой что-то просвистело, справа и слева также послышался свист, и передний ряд троллей повалился на землю, вызывая замешательство у идущих за ними собратьев.
Хигелак удивленно оглянулся по сторонам, но не заметил ничего необычного. Однако что-то продолжало пролетать со свистом над головами людей и валить с ног десятки турсов.
– Что происходит? – спросил Асмунд.
– Понятия не имею, – ответил ему рыжеволосый ильвинг.
Строй турсов пришел в беспорядок, многие спотыкались о трупы убитых и падали, заставляя падать также тех, кто шагал за ними, другие же просто останавливали движение, боясь быть убитыми меткими стрелами, которые летели в них со всех сторон. В результате колонны тролей и хримтурсов в считанные мгновения превратились в растерянную толпу. Хигелак до сих пор не понимал, кто мог начать обстреливать врагов. Те из лучников, которые выжили после первого сражения, находились сейчас вместе с отстальными дружинниками в засаде на слишком большом расстоянии. Тем не менее, Хигелак приложил рог к губам, собираясь загудеть, чтобы дать сигнал всем отрядам выходить из засад и атаковать сбившихся в кучу турсов.
– Не торопись! – услышал он вдруг знакомый голос.
Хигелак обернулся на звук и увидел серебреное лицо, обрамленное локонами золотых волос. В ночной мгле лицо Альфира казалось темно-серым, словно лицо вылезшего из могилы драугра.
– Альфир! – воскликнул он, – Откуда ты?! Что происходит?
– Все как договаривались, – произнес нежный голос, и из темноты выступила эльфийка и встала рядом с братом.
– Вы привели стрелков?
– Как видишь, – Альфина обворожительно улыбнулась.
Теперь все встало на свои места. Хигеалк понимающе улыбнулся и подмигнул своим бойцам. Весть о возвращении двоих эльфов с подмогой стала быстро распространяться в рядах воинов, достигая слуха Сигурда, который сразу же поспешил к месту, где располагался отряд его брата. Он пожал руку Альфиру и обнял Альфину, крепко прижав ее к себе. Когда Сигурд отпустил ее, эльф сказал:
– Давайте-ка подождем, пока наши стрелки отстреляют свои колчаны. А уж потом ты поведешь своих витязей в бой.
– Ты прав, мой друг, – ответил Хигелак, – тем более, что не плохо было бы поуменьшить число врагов. Уж слишком их много тут.
Стрелы продолжали свистеть над головами людей, а тролли и хримтурсы пытались защититься от них щитами или телами своих убитых собратьев, но это им помогало мало. Часть стрел падала на них сверху, пущенные навесом. Среди турсов наступила неразбериха, они больше не ревели так браво, и полностью остановили свой ход. Они растерянно вглядывались в темноту, пытаясь обнаружить противника. Но мастерство эльфийских стрелков маскироваться было также известно, как и их умение стрелять из лука.
Тем временем вардлоки продолжали отбивать и наносить удары по ётунам. Хельги решил, что не может больше ждать сигнала Хигелака, так как запасы сейдра были не бесконечны.
– Пора! – прошептал он сам себе и закрыл глаза.
Его губы зашевелились, а пальцы задвигались, творя страшное колдовство. Другие вардлоки с опаской покосились на своего учителя, почувствовав небывалое напряжение сейдра. Те, кто стоял с ним рядом, невольно отступили на пару шагов. Аура сейдра засветилась легким бирюзовым светом вокруг тела мудрого ирмин-вардлока, когда он воздел руки к небу, чтобы выпустить всю свою силу, которую он собрал в единый кулак.
Задул ветер, и темные тучи заволокли ночное небо. Грянул гром, сверкнула молния, расколов черное небо надвое. Земля дрогнула и со страшным треском и грохотом разверзлась под ногами великанов, и все ётуны, а также несколько десятков находившихся поблизости троллей, канули в открывшуюся бездну, которая мгновение спустя закрылась, сокрыв в своих недрах незваных гостей Мидгарта.
Хельги обессилено опустил руки, аура вокруг него погасла, а непогода тут же улеглась. В небе установилось непривычное спокойствие. Вардлоки изумленно переглянулись, не совсем понимая, как их учителю удалось одним разом уничтожить всех великанов. Хельги устало опустился на землю и лег. Почти весь свой запас сейдра ему пришлось израсходовать, чтобы сотворить это ужасное заклинание. Конечно, никто из прочих смертных, как бы он не был опытен в искусстве чародейства, не смог бы совершить подобное, но… «не зря же я отдал свою душу за глоток из Колодца» – подумал Хельги, чувствуя, что его клонит ко сну. Больше не слышалось треска молний, или взрывов огненных шаров. Щит растворился в воздухе, словно призрак. Колдуны и колдуньи застыли в нерешительности и смотрели на ирмин-вардлока.
– Кетиль, – тихо позвал Хельги, не открывая глаз.
– Слушаю тебя, Хельги, – откликнулся молодой колдун, шагнув к лежащему на земле учителю.
– Кетиль, ступай к Хигелаку и скажи ему, чтобы не вздумал командовать наступление, – Хельги открыл усталые глаза и посмотрел вверх на нависшее над ним лицо молодого вардлока, – Здесь не осталось ни одного ётуна. Скоро рассвет, а у троллей больше нет магической поддержки великанов. Пусть дождется рассвета и когда все тролли превратятся в камень, добивает хримтурсов.
Кетиль кивнул и убежал, а Хельги поманил к себе Вингборг. Жрица присела возле колдуна и принялась восстанавливать его силы с помощью легких заклинаний.
Когда Кетиль сообщил Хигелаку слова колдуна, ильвинг отослал его к другим все еще сидевшим в засаде отрядам с его приказом отступать и прятаться и ни в коем случае не вступать в бой. Князья повиновались и немедля отвели свои дружины подальше от места, где столпились турсы.
Эльфийские стрелки теперь метили только в хримтурсов, которые так и не поняли, откуда на них сыплются смертоносные стрелы. А когда они, наконец, сообразили, у эльфов кончились стрелы и они растворились во мраке, оставляя посланных хримтурсами троллей блуждать в потемках, тщетно пытаясь разыскать скрывшихся стрелков. Отряды людей и эльфов бесшумно и торопливо отходили за холмы, где прятались вардлоки. Встретившись там, они все вместе продолжили отступать на юг, подальше от впадающих в панику турсов, которые поняли, что их больше не защищают их исполинские союзники.
Близился рассвет. Задул прохладный предрассветный ветерок, а восточный горизонт окрасился в синеватый цвет. Начинался новый летний день.
* * *
Нидхёгг мчался на полном ходу на север, куда его гнал приказ хозяина. Солнце взошло, бросая свои ласковые лучи на землю. Над самой головой Вульфа проносились пушистые облака, похожие на застывших огромных птиц в белоснежном оперении. Вульф до боли в глазах вглядывался в проплывающую под ним землю, пытаясь различить признаки сражения. Внизу уже показались холмы Хёггомланда. Вульф велел дракону немного снизиться и зверь тут же исполнил его приказ, нырнув к земле. Вульф опять задохнулся от необычного ощущения в утробе, когда дракон стал падать. Вскоре Нидхёгг вновь полетел прямо, и Вульф смог перевести дух.
Через некоторое время Вульф увидел впереди отряды людей, которые шли на юг. Их было довольно много и было не похоже на то, что они потерпели поражение. Дракон начал снижаться, но идущие внизу люди, среди которых Вульф увидел своих братьев и колдуна, замахали ему руками, указывая на север. Он понял их знак и велел дракону продолжать полет.
Прошло еще некоторое время, прежде чем Вульф оказался над долиной, которая была вся усеяна застывшими каменными фигурами. «Тролли» – подумал Вульф и, пролетев еще дальше на север, увидел устало бредущие колонны хримтурсов. Тогда Вульф понял, что произошло среди этих холмов. Ётуны уничтожены, тролли окаменели на солнце, а в живых оставались несколько тысяч хримтурсов. Хримтурсы шли слишком медленно, и с такой высоты было трудно понять, преследуют ли они людей, или же отступают в северные леса, чтобы собраться с силами и вновь обрушить свой удар на Свергарт. Но это уже не имело никакого значения. Вульф злорадно улыбнулся, а дракон, почувствовав намерения своего хозяина, накренился влево и начал захватывающее дух падение на отряды инистых великанов, которые брели среди холмов, ничего не подозревая о приближающейся к ним смерти.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ШТУРМ
«…Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
был он в руках
у конунга юного;
выйдем вперед,
и ринемся в бой,
где наши друзья
удары наносят!
…………………..
Мы ткем, мы ткем
стяг боевой;
рвутся вперед
смелые воины.
Конунга жизнь
мы защитим,
нам выбирать,
кто в сече погибнет».
Песнь ВалькирийСтих 4, 6
ГЛАВА ПЕРВАЯ
На Свергарт опустилась ночь. Россыпи звезд сверкали в темном небе, а почти полная луна серебрила крыши уцелевших после пожара домов. Большинство строений, которые выстроили переселенцы, сгорели в ётунском огне, обугленные бревна торчали из земли, покрытой слоем золы, и в воздухе висел постоянный запах гари. Люди еще не успели приняться за восстановление гарта. Лишь полдня назад Вульф с дружиной, драконом и отрядом эльфов вернулись в Свергарт, объявив о полной победе над турсами. Он велел Нидхёггу отлететь на некоторое расстояние от человеческого поселения и оставаться там, и строго настрого запретил ему выпускать огонь. А сейчас, с наступлением полночи, все взрослые жители гарта собрались на главной площади с факелами в руках, откликнувшись на зов ирмин-конунга. Конечно, площадь не могла вместить всех, но люди стояли на крышах близлежащих домов, или на улицах между ними, не желая оставаться в стороне от происходящего. Посреди площади был воздвигнут деревянный постамент, на котором был установлен струг. В него Вульф бережно уложил тело Хильдрун, все также завернутое в его плащ, а ее родственницы положили туда кувшины с молоком и водой, а также горшки с едой. Возле постамента стояла Вингборг, держа под руку молодую девушку – одну из служанок хордлингов, которая добровольно вызвалась сопровождать княжескую дочь в путь к сияющим чертогам богини Хольды. Девушка стояла, слегка покачиваясь с полузакрытыми глазами, напоенная пьянящим зельем и подготовленная жрецами прекрасной богини к предстоящему приношению.
Вульф стоял на постаменте и держал в руках полыхающий факел. Он смотрел на бледное лицо своей возлюбленной, которая стала так близка ему после того, как погибла. Вульф не понимал, что происходит с ним, но сейчас ему казалось, что он любит ее. Он ощущал горечь потери, и скорбные слезы дрожали на его белесых ресницах, поблескивая в лунном свете, словно морские жемчужины. Вульф уже успел позабыть, что такое любовь с тех пор, как несколько лун назад Воданаз отвел его к Колодцу Мудрости. Но теперь ему казалось, что это был сон – долгий удивительно реальный сон, от которого его пробудила гибель любимого человека.
Краем глаза Вульф заметил, как Вингборг и еще одна жрица потащили обмякшее тело служанки вверх по лесенке, чтобы уложить его у ног Хильдрун. Когда они сделали это, они спустились вниз и встали рядом с Хельги. Ирмин-вардлок посмотрел на застывшего возле струга Вульфа. Люди замерли в ожидании начала обряда. Не решившись беспокоить Вульфа, Хельги начал свою молитву и его слова понеслись сквозь ночь, разрывая невидимую грань между миром людей и миром богов.
Когда Хельги замолк, Вульф медленно опустил факел к куче соломы и веток, сложенных под днищем струга. Пламя спрыгнуло с горящей головешки и стало быстро разбегаться по сухой древесине. Вульф продолжал стоять и смотреть на разгорающийся огонь. От повалившего дыма защипало в глазах и стало трудно дышать. Лицо обдало жаром, и он очнулся от скорбных раздумий. Отступив на шаг, он остановился, чтобы бросить прощальный взор на Хильдрун. Вульф вздрогнул, увидев две слезы, побежавшие вниз по бледным щекам девушки. Он так и не узнал, показалось ли ему это из-за влаги в его собственных глазах, или это играл свет огня, ибо стена пламени скрыло от него ее лицо, и обжигающий жар заставил сойти вниз с постамента.
Легкий ветерок раздул пламя, которое вознесло горячие прожорливые языки ввысь к темному небу, словно хотело заглотнуть в свою ненасытную утробу и звезды, и луну, и саму тьму. Люди попятились назад от погребального огня. Все, кроме Вульфа, который, казалось, не замечал, обжигающего его волосы и лицо жара.
Сигрун стояла рядом с Хельги, не сводя глаз с мужа. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда она увидела блестевшие глаза Вульфа. Великий герой печально склонил белокурую голову и отвернулся в сторону полыхающего зарева. «Ты забудешь ее, – думала Сигрун, – Забудешь!»
Было уже далеко за полночь, когда пламя погребального костра потухло, оставляя после себя лишь пепел и тлеющие угли. Люди расходились, чтобы отдохнуть после тяжелого дня, и площадь постепенно пустела. Вскоре на ней не осталось никого, кроме ирмин-конунга, который стоял над тлеющими у его ног углями неподвижно, словно окаменевший на солнце тролль. Сигрун хотела было подойти к нему, но что-то заставило ее передумать. Она резко повернулась и зашагала к своему дому. Добравшись до постели, она разделась и легла, положив оружие на пол у кровати, и принялась ждать мужа. Но этой ночью Вульф так и не появился.
* * *
В течение последующих нескольких дней все трудоспособное население гарта была занято постройкой новых домов на месте тех, что были сожжены ётунами. Словно трудолюбивые муравьи, цепочка людей тянулась к лесу навстречу другой цепочке, которая возвращалась в гарт с сотнями обтесанных бревен, загруженных на десятки телег и повозок. Люди трудились с утра до позднего вечера не покладая рук, и вскоре среди пепла и гари стали появляться новые дома, сараи и амбары, а стена вокруг гарта была отстроена вновь, чтобы прикрыть город от возможных нападений. Хотя турсы были разбиты в Мидгарте, все же война еще продолжалась. По этой причине, а также потому, что в гарте оставались скудные запасы зерна и других продуктов, празднование победы и тризна по Хильдрун были отложены на осень.
Вульф мало с кем разговаривал эти дни, проводя все свое время в работе. Хотя ни его дом, ни дома его братьев не пострадали от пожара, все ильвинги работали не меньше остальных, а Вульф вообще потерял чувство меры, и не оставлял молотка и пилы целый день, делая перерыв разве что на обед. Как-то раз, когда один из таких трудовых дней подошел к концу, Вульф отправился к себе в дом, чтобы перекусить чего-нибудь и лечь поспать. Сумерки сгущались, предвещая приближение короткой летней ночи. Небо заволокли тучи, пошел дождь.
Сигрун была в доме вместе с Сигни. Все ильвинги уже вернулись домой и сидели за столом, ожидая своего старшего брата. Сигрун радостно поцеловала Вульфа, когда он вошел, и проводила его к столу. Затем налила ильвингам пиво, которое она со своей свекровью сварила несколько дней назад из остатков ячменя.
– Тяжелый был день сегодня, – сказал Сигурд Вульфу, когда тот сел на скамью напротив своих братьев. Его жена села рядом с ним.
– Да, – согласился Вульф, – много новых домов мы завершили сегодня. Теперь хотя бы женщинам и малышне не придется мокнуть ночью под дождем.
– До следующей полной луны, мне думается, мы все уже закончим, – сказал Хигелак.
– И тогда займемся хозяйством – в гарте уже голодно. Скоро дичь исчезнет из ближайших лесов, – встревожено проговорил Сигурд, – Дотянуть бы до осени!
– Дотянем, – заверил Вульф, а потом добавил: – Да вот только не все.
Все замерли, услышав мрачное предсказание ирмин-конунга, который хмуро потягивал свое пиво и кусал сыр. После некоторого молчания Сигни сказала:
– О чем ты, сынок?
– Эх, матушка, – вздохнул Вульф, – война еще не закончена. У нас есть передышка, чтобы восстановить силы. Но нельзя медлить. Трюм собирает силы и крепит оборону. Чем дольше мы будем тянуть, тем труднее будет его уничтожить, и тем больше людей мы потеряем.
Вульф мельком заметил, как загорелись глаза неугомонной гаутки при мысли о приближающихся сражениях. Сигрун явно чувствовала себя не в своей тарелке все эти дни, которые ей пришлось проводить дома за скучной домашней работой. Один раз она попыталась помочь мужчинам валить деревья и строить дома, но быстро поняла, что работников занято за этим дело предостаточно, и ей пришлось вернуться к прялке и веретену, или ухаживать за раненной Вальхтеов. И теперь она внимала каждому слову своего супруга с надеждой и возбуждением в глазах.
– Когда и где… – начал спрашивать Сигурд, но Вульф пожал плечами и сказал:
– Пока не знаю, но уверен, что скоро.
Вульф в самом деле чувствовал, что в самое ближайшее время Воданаз явится к нему, чтобы объявить о том, что пришла пора выступать. Когда? Он не знал, но эта передышка не могла тянуться слишком долго.
– Скоро, – эхом отозвалась Сигрун и посмотрела в сторону. Перед ее взором пронеслись картины будущих битв, огни горящего в пожаре Утгарта, ее оружие, покрытое черной кровью турсов и могучий клинок Вульфа, рубящий врагов в унисон с ее секирой.
Тут раздался стук в дверь. Все невольно вздрогнули, услышав показавшийся им слишком громким стук. Хигелак и Сигурд сжали в волнении свои чаши и посмотрели на Вульфа. Сигрун и Сигни также смотрели на старшего ильвинга с тревогой в глазах, словно только он знал, кто стоит сейчас за этой дверью. В дверь постучали опять и Вульф, сглотнув комок в горле, обратился к жене.
– Сигрун, отвори дверь гостю.
Девушка медленно встала из-за стола и, стараясь спрятать волнение за маской бесстрастности, направилась к двери. Она отодвинула засов и потянула дверь на себя. Все затаили дыхание, ожидая встретить проникновенный взор одноглазого бога.
На пороге стоял Хедин.
– Приветствую всех! – весело сказал юноша, но замер на пороге, немного сбитый с толку пристальными и настороженными взглядами нескольких пар глаз.
– Здравствуй, Хедин! – первым пришел в себя Вульф, облегченно вздыхая. Не смотря ни на что, он все же слегка побаивался таинственного бога колдовства и смерти. – Проходи, гостем будешь.
Сигрун отступила в сторону, до сих пор не веря своим глазам – так сильно она ожидала увидеть Одноглазого. А Хедин вошел в зал и подошел к очагу, рядом с которым сидели ильвинги.
– Я пришел повидать Вальхтеов, – сказал юный свер. Он выглядел слегка растерянным, – Как она?
Все уже пришли в себя и Сигни сказала:
– Лучше. Проходи, она в спальных хоромах.
Она проводила Хедина к своей дочери, а Вульф улыбнулся. Его братья и жена улыбнулись ему в ответ. Такой сюрприз немого развеселил всех. Сигурд встал из-за стола и сказал:
– Ладно, я пошел, погляжу как там моя эльфийская колдунья.
Он многозначительно улыбнулся и зашагал к двери. Сигрун укоризненно покачала головой, глядя ему вслед. Серебрянноликая эльфийка вызывала у нее раздражение, как и большинство красивых девушек в гарте.
Вульф, Сигрун и Хигелак посидели еще немного, болтая о всякой всячине. Близилась полночь. Вскоре Хигелак поднялся и, попрощавшись с братом и невесткой, отправился спать.
