Текст книги "Ныряльщик за жемчугом (СИ)"
Автор книги: Фанни Фомина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
33
Джер тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. По вискам ползли капли пота, локоть болел – не адски, но ощутимо вполне.
– Простите, господа, можно подавать на стол? – в дверь просунулся незаметный как тень официант.
– Подождите пока, – доброжелательно качнул головой Адам, сдерживая дыхание. Тень исчезла. Адам запустил руку в карман пиджака, извлёк плоскую фляжку, как ни в чём не бывало поднял уцелевший бокал и, неторопливо нацедив в него из фляжки, подал Джерфиду. – Ты пойми. Не все родятся аналитиками и бизнесменами. Не каждый может сидеть по четырнадцать часов в сутки в офисе, просматривая колонки цифр и прикидывая перспективы по индексу Доу Джонса. Но это не значит, что ты должен всю жизнь гнить в своей… даже не третьесортной театралке, или идти работать официантом, чтоб дослужиться до старшего смены, и рассказывать всем, что сделал карьеру.
Джерфид молчал, потому что Адам перебивал все его аргументы прежде, чем он успевал даже мысленно оформить их в слова.
– Тебя же не на панель ведут. Это серьёзная контора. Если хочешь – клуб по интересам; и не надо мне говорить, что у тебя такого интереса нет, не поверю. У тебя талант, Джерри. Ты хороший актёр, ты не дурак, много всяких деталей, вроде бы мелких, но без них… сотни парней попросились бы на твоё место, назови им ту сумму, что стоит в контракте. Только им ничего не светит. Это настоящее искусство – дарить кому-то счастье. Пусть ненадолго, пусть всего на одну ночь. Или один день. Бездарей здесь не надо. И дилетантов тоже, но ведь все с чего-то начинают. А ты мог бы стать одним из великих…
Джерфид наконец распрямился в полный рост. Он сомневался: выплеснуть содержимое бокала стоящему перед ним слизняку на рубашку, чтоб обеспечить ему гарантированную стирку и звёздный выход из ресторана заодно, или всё же попробовать пробить бокалом в голову: бокал тяжелый, и если попасть в бровь… хотя нет. С перебитой бровью эта падла через неделю будет выглядеть ещё сексуальнее чем сейчас, когда глаза горят знакомым азартом (а должны бы метать молнии после почти состоявшейся драки), и губы очерчены так красиво…
– Нафиг оно надо, – зло процедил парень, взвешивая бокал в руке. – И ты-то какого ляда в это влез?!
– О…, – Адам улыбнулся. И это была хорошо знакомая улыбка, самодовольная, нахальная и открытая, которая раньше очаровывала, буквально притягивала и заставляла улыбаться в ответ. – Я специализируюсь на поиске новых талантов. Работаю только под конкретный заказ. Встретил вас в кафе, и сразу понял – вот то, что надо! Правда долго сомневался, можно ли подойти, вы общались так интересно, так напряженно… но всё же решился, и ты сразу столь благоразумно уточнил, что Ясмин твоя сестра, как знал…
– Но ты же к ней и подошёл!
– А ты хотел, чтоб я отвёл тебя в сторонку и предложил посекретничать? Она была необходимым звеном в отладке нашей с тобой тонкой связи. Мне нужно было посмотреть на тебя, понять, увидеть… и мне очень нравится то, что я вижу. Поверь, мальчик, я желаю тебе добра. Подумай сам, ну кто ты сейчас? А кем будешь и что сможешь, если начнёшь зарабатывать как следует? Карьера – ты хотел быть актёром? Пожалуйста. Машина? Назови марку. Девчонки – хочешь эта, хочешь та. Или парни, как желаешь. Можно дать тебе совет? Купи для начала «Мерс» – кабриолет, двухместный. Вишнёвый например – это стильно, как раз в самый раз. Пройдёт полгода, и тебе самому станет смешно от того что сейчас тебе так стыдно и ты так зол! Думай о предстоящем как о новой ступени своей актёрской карьеры.
Джерфид залпом выпил содержимое бокала. Замешкался всего на секунду и со стуком поставил его на стол.
– Лучше ты подумай, как бы не попасться мне больше на глаза.
– Джерри, контракт! – почти задорно крикнул Адам в удаляющуюся спину.
Тот даже не обернулся. С силой пихнул овальчик номерка чуть ли не за шиворот портье, выхватил из холёных услужливых рук свою дешевую потасканную куртку и выскочил на улицу. Хлопнул бы дверью, но помешал швейцар. Заведение следило за своей репутацией.
Гнев и отвращение накатили непреодолимой волной, словно прибой очень тёплого и очень грязного моря. Тошнотворно, непреодолимо. Пустые ракушки с остатками выгнившей плоти, ошмётки шкурок, окурки, презервативы… на секунду Джерфид замешкался – ему показалось, что его и правда сию секунду вырвет. Он затравленно огляделся. Улица была большая и широкая, особо не спрячешься. Он вдохнул сырой осенний воздух, и ринулся прочь, настолько быстро, насколько мог двигаться, чтобы не бежать. То и дело он вынужден был огибать встречных прохожих, пару раз задел кого-то плечом, вслед сердито выругалась молодая девушка, которой он бессовестно наступил на ногу. Эта брань догнала его спустя почти целый квартал. Бедная девушка, а он и правда бесчувственный хам, недаром Ясмин ему об этом твердила чуть ли не при каждой встрече…
Ясмин. Мысль была настолько дикой, что Джерфид забыл о тошноте и встал как вкопанный. Порывистый ветер дышал холодом, но лицо всё равно горело. Что если Ясмин действительно общается с этим опасным типом? Она, конечно, рассудительна, но чтобы додуматься до такого нужно быть просто полным извращенцем. Он должен, обязан её предупредить. И не просто предупредить, а добиться осознанного заверения, что она к нему близко не подходила, не подходит и не подойдёт впредь. А уж потом можно будет подумать, как заставить этот кусок дерьма убраться из города. В конце концов, кажется у его соседа была парочка знакомых, которые за скромную плату могут кому угодно, не задавая лишних вопросов, уронить что-нибудь тяжелое на ногу. Например чугунную батарею. Или лучше… нет! Об этом потом. Бездумно, на автомате Джер толкнул дверь какого-то кафе.
Внутри было тепло. Он даже не сразу почувствовал, что за время судорожного почти бега по улице он окоченел настолько, что не чувствует пальцев ни на ногах ни на руках. Отдышавшись, он повалился в одно из кресел с высокими спинками, посчитав его достаточным укрытием от внешнего мира.
– Чего желаете? – подскочила девочка-официантка. Кукольное личико, маленькие ручки, приклеенная улыбка и огромные синие глаза, не обезображенные ни толикой интеллекта. – Горячий кофе, чай, шоколад со сливками, домашний коктейль по особому рецепту…
– Кофе, большой, и ничего другого не надо, – не дал Джер девице открыть ротик для новой тирады.
Девица упорхнула. А Джерфид достал мобильник. Пальцы были ватные, в них словно покалывали иголочки, или бегали маленькие злые разряды электрического тока. Номер он набрал только со второго раза.
– Привет, Джер, – легко и ласково откликнулась сестра. – Как жизнь?
– Ясмин, – голос сорвался, парень прокашлялся в сторону, и повторил попытку. – Ясмин!
34
– Ясмин, – голос сорвался, парень прокашлялся в сторону, и повторил попытку. – Ясмин!
– Да я это, я. Что случилось? У тебя странный голос…
– Да нет, ничего… то есть ничего такого. Ясмин, ответь мне на один вопрос.
– На какой? – она переспрашивала рассеянно, наверное была занята рисунком, или очередной домашней работой.
– Ну, это вопрос…
– Будешь заикаться, или всё-таки скажешь? – слышно было, что она улыбается.
– Ясмин…
– Это мы уже выяснили. А дальше?
– Ты…
Подошла официантка, поставила дымящуюся чашку с кофе на столик, Джер грозно сверкнул на неё глазами, девушка исчезла. Джер мысленно заткнул сам себе уши, и выдохнул:
– Ты-встречаешься-с-Адамом-Фирсеном?!
Повисло недоуменное молчание.
– Это не твоё дело, – донеслось в конце концов из трубки. – Мы об этом уже говорили и тема закрыта.
– Нет, ты не понимаешь! – Джер осознал вдруг, что почти кричит, и спешно понизил голос. – Он не тот, за кого ты его принимаешь. Это совсем нехороший человек, он использует людей, он торговец, нет, он…
– Джерфид, что ты несёшь, – прозвучало в ответ укоризненно.
Что ей сказать, ну как ей объяснить, что эта скотина…
– Ясмин, послушай. Послушай меня очень внимательно. Я скажу тебе правду. Только правду. И только тебе. Эта сволочь…
– Джер!..
– Эта паскуда… Адам! Он… торговец людьми. Нет, я не то хотел сказать. Он… да погоди же ты, послушай. Боже, как это объяснить… Ты понимаешь, он подошёл тогда к нам не случайно. Ну, помнишь, в самый первый раз? Он ищет подходящего парня чтобы… ээ… для того… в общем, он хотел приплести меня к своим грязным делишкам, а чтобы выдумать предлог для первого разговора, решил познакомиться с тобой…
– Джерфид, ты что, пьян? – медленно и встревожено спросила сестра. – Может, тебе плохо, за тобой приехать? Где ты?
– Это не важно… пожалуйста, поверь, это очень опасный…
– Джер, хватит глупостей…
– Он познакомился с тобой только чтобы затащить меня в постель! Ты понимаешь? – Тут уши его словно забило ватой. Джерфид понял, что сказал лишнее. Но как было не говорить? «Шило в мешке», как водится, не утаишь, а без этой милой детали все обвинения катятся псу под хвост.
На той стороне трубки молчали.
– Повтори, пожалуйста. Я не расслышала, – лезвие канцелярского ножа, которым Ясмин как раз заравнивала заточенный карандаш, сорвалось, пропахав алую полосу на указательном пальце. Некрасиво, но и не больно, такой быстрый взмах… чёрт, обо что бы вытереть…
– Он познакомился с тобой, чтобы… он использовал тебя…
– Про постель – что ты сказал?
– Ясмин, это не…
– Ты переспал с мужчиной? – Из набухшего пальца густо капало на подставленный листок. Бумага была плотная, алая влага не впитывалась, растекаясь лужицей. – В этом всё дело?
– Да не в этом! – в отчаянье простонал Джерфид. – Я с ним, то есть нет, он со мной… это было… Понимаешь, он всё рассчитал. – Горячей вспышкой мелькнула шальная мысль рассказать всё до конца, вместе с причиной, по которой он, Джерфид, этому мерзавцу понадобился. Он обвёл столик с дымящейся чашкой беспомощным взглядом. Всё, что он мог сказать, прозвучало бы как бред. Эх, жаль он хоть предложенный контракт не прихватил… – Рассчитал, и тобой воспользовался…
– Если я тебя правильно поняла, то воспользовался он тобой, – глухо проговорила Ясмин. Под веками горело, словно в глаза сыпанули едкого перца, в горле стоял горячий ком. Она прикрыла глаза. Мрачноватый запущенный сад, плитки дорожки, на которые так хочется встать босиком…
– Послушай, – в которой раз повторил бесполезное, уже набившее оскомину слово Джерфид, – я запрещаю тебе встречаться с этим человеком. Запрещаю, понятно?! Не видеться, не звонить, не пересекаться вообще.
– С каких пор ты можешь мне что-то запретить? – Судорожно зажатый в окровавленных пальцах карандаш не выдержал и сломался. Ясмин механически стиснула нож покрепче и начала заточку заново, не замечая, что алым забрызгано уже всё вокруг.
– Я скажу родителям, что ты попала в дурную компанию. Я скажу родителям, что ты принимаешь наркотики. Я найду, что сказать, чтобы отправить тебя домой!!! – Он ещё некоторое время сыпал совершенно пустыми и неубедительными угрозами прежде чем понял, что трубка отвечает лишь вопиюще равнодушной тишиной.
Ясмин уронила мобильник на кровать. Всё было так просто… так банально, что даже почти не обидно. Чудес не бывает, сказочных принцев тоже. Словно слюнявый адепт религиозного культа под гипнозом, она набрала номер, нажала кнопку вызова, и только после этого медленно подняла мобильник с кровати и прижала к уху. Абонент оказался вне доступа, Ясмин даже не удивилась.
Но она-то как могла?! Глупо, так глупо…
Телефон снова упал, на нём остались тёмные потёки. Слишком всё было хорошо, слишком прилизанно-идеально. Покрывало и расползшиеся в стороны листки бумаги все перемазаны красным. А брательник тоже хорош. Вот что ему стоило промолчать? И тогда сейчас она была бы спокойна и счастлива. И ещё через час, и завтра, и до тех пор, пока не поняла бы, что «абонент» уже никогда не выйдет с нею на связь. Но к тому моменту она бы уже немножко привыкла… Беспорядочные пятна и линии, где-то нелепые, где-то гармоничные на уровне Золотого сечения. Красиво. Как же так вышло? Ведь совсем не больно, а столько пятен… Удивительно. Всего лишь случайность, а получилось так красиво, что даже в горле встал ком и дыхание перехватывает.
Она крепче сжала канцелярский нож. И ударила. Раз, другой… на белой коже невыразимо медленно распускались пурпурные бутоны.
35
Джерфид запихнул бесполезный уже мобильник в карман. Молча поднялся, и побрёл к выходу из кафе.
– Молодой человек!
Он не обернулся. Заигрывания визгливой официантки были ему сейчас до фонаря.
– Стойте! – в грудь упёрлась пухлая ладонь поднявшегося с табурета в незаметной нише у двери охранника.
– В чём дело?! – раздраженно рявкнул Джерфид, мечтая сорвать злость хоть на ком-нибудь.
– С вас одиннадцать пятьдесят за кофе, – дежурная улыбка подоспевшей официантки казалась приклеенной.
– Да катитесь вы… – Джерфид шагнул обратно к столику где стояла невыпитая чашка, и принялся рыться в карманах в поисках кошелька. Первым в ладонь попался, естественно, мобильник. Он со злостью швырнул его на стол. Металлический корпус толкнул тонкое блюдце, и чашка с противным звоном полетела на пол.
– С вас одиннадцать пятьдесят за кофе и двадцать ровно за разбитую посуду, будьте любезны, – эта дура по-прежнему улыбалась.
Охранник подошёл и встал у него за плечом, едва не касаясь жирным пузом спины.
– Да сейчас-сейчас, – Джер нашарил наконец бумажник, открыл, и остановился.
– Всего тридцать один пятьдесят.
Между потёртыми кожаными бортиками кошелька лежала пара выцветших от времени чеков, памятный билет (ходил в кино с какой-то симпатичной подружкой), скидочная карточка магазина спорттоваров и прочих мелкий хлам. Рядом с карточкой и чеками скучала одинокая двадцатка.
…А когда буря утихнет, наступает рассвет. Священное время одухотворения и покоя. Забвения. Отшумели волны, унялся ветер. Море неспешно, почти незаметно катит бледные, розоватые в лучах восходящего солнца, барашки, теплом и нежностью пены лаская босые ступни. Только на песке, да между камней остались обломки, ракушки и кости. Гладкие, отполированные терпеливым прибоем. Теперь не угадаешь, сколько дней и ночей ненасытная вода перекатывала во чреве опустевший, давно бесполезный панцирь морской звезды. Море жадно, оно не отпустит того, что ещё способно дать кому-то из обитателей пищу, принести хоть малую толику пользы. Всё что оно оставит на берегу – пустая скорлупка, хрупкая оболочка, осенённая тенью былой красоты жизни. Отвернись, не смотри. Не думай. Перед тобой разгорается новый день, и море покорно – шагни вперёд…
Уже потом, много лет спустя, Кот попытается, но так и не сумеет вспомнить, что ему понадобилось от Ясмин в тот момент. От случайной беседы с Джерфидом в сувенирной лавке остался неприятный осадок. Кажется, он решил зайти, чтобы выпросить конспект очередной прогулянной лекции. Или что-то уточнить по расписанию зачётов… Хотя скорее всего, у чуткого от природы Кота сработала безошибочная интуиция, и совершенно не важно, какие дурацкие причины подставлял обремененный здравым смыслом рассудок тогда и потом.
Особенно в привычных студенческих условиях от избытка вежливости Кот не страдал. Не утруждаясь постучаться, он нажал на ручку и распахнул ветхую дверь комнаты.
– Ясмин, ты дома? – жизнерадостно начал он и осёкся.
Обычно одним своим появлением Кот вносил в это помещение состояние разгрома: слишком он был растрёпанный, слишком неряшливый, слишком лохматый для царившего здесь порядка и умиротворения.
По полу валялись листы бумаги, карандаши рассыпались из пенала (это уж вовсе ни в какие рамки!), постель смята. На тумбочке – оплотом стабильности – стыл в кружке с цветочками зелёный жасминовый чай. Кот принюхался в тщетной надежде убедить себя, что всё в порядке, и перевёл взгляд на неприбранную кровать. Покрывало было в крови.
Он не ощутил ничего. Ни сковывающего хребет холода, ни озноба, ни нервной дрожи, верной спутницы шока. Только горький ком застрял в гортани, мешая сделать вдох. Смесь страха и предчувствия беды мгновенно заполнили всё его существо. Ведь он знал. Подходя к порогу, открывая дверь – уже знал, что что-то не так…
Горло сдавило спазмом, Кот понял, что забыл дышать, вдохнул – и оцепенение лопнуло, как мыльный пузырь.
– Ясмин!!! – Кот сделал несколько торопливых шагов. На полу тоже была кровь – тёмные, местами размазанные капли. Больше не думая и не мешкая, он распахнул дверь в ванную.
Она лежала на полу, скорчившись. Как котёнок. Измученный и дохлый. Что она пыталась сделать прежде чем упала было не понятно – то ли смыть кровь, то ли наоборот – из крана в раковину тихо стекала слабенькая струйка тепловатой воды. В общежитии всегда было неважно с водопроводом.
– Эй, кто здесь развёл этот бардак? – послышался голос соседки, скорее удивлённый, чем возмущенный.
– Вызови скорую! – рявкнул Кот во всю силу своего вокала.
– Что?
– Врача!!!
Соседка на беду заглянула на голос. Секунду постояла, открыв рот, и вылетела из комнаты с диким визгом. Это хорошо! Сейчас найдётся кто-нибудь посообразительнее. А пока…
Он бухнулся на колени, размазывая светлыми джинсами красные пятна по кафелю. Хотел было поискать пульс, но побоялся прикоснуться: на тонких руках не было живого места, один на другом красовались, местами пересекаясь, отёкшие синим порезы.
Уже потом, в больнице, доктор объяснит Коту, что от потери крови умереть, изрезав руки, не получится, если человек клинически здоров. Но пока Кот этого не знал. Прошла минута прежде чем он вспомнил что пульс можно прощупать и на шее. Испугался, что не найдёт, но всё-таки прижал пальцы туда где должна биться жилка.
Пульс был. Больше того: девушка сонно перекатила голову по замызганному кафелю, уткнувшись лбом в его колено.
– Ясмин. Ясмин! – Кот не выдержал и стиснул пальцами её лицо.
Ресницы дрогнули, в узких щёлочках приоткрывшихся глаз скользнуло равнодушное узнавание. Кот напрягся, прирезал в зародыше подступающую бабскую истерику. И строго и отчётливо спросил:
– Жить хочешь?
В коридоре началась суматоха. Кто-то с мягким но уверенно-командным голосом велел не толпиться, разойтись и дать дорогу. И наконец-то Кот с облегчением увидел человека в синей форме санитара.
– Отойдите, – бросил он Коту, словно влепил пощёчину.
Тот подчинился и встал. Выйти из ванной минуя санитара он не мог, поэтому просто отвернулся к стене. И тут только понял, что плачет.
36
Дача показаний и освидетельствование на алкоголь и наркотики заняли часов пять. К вечеру Кот был измучен, задёрган и выбешен до такой степени, что не описать никакими словами – даже бранными. Где-то на периферии сознания дотлевала мелочная смутная радость от того что косяк в последний раз он забивал чуть ли не месяц назад. Было около девяти, когда мучители уяснили наконец, что он а) не вандал и не маньяк, б) никак не может являть собой причину экзальтированного поступка девушки, в) понятия не имеет и знать не хочет, кто или что таковой причиной послужили.
Однако вопреки ожиданиям, страдания его были вознаграждены. Ему разрешили на минутку зайти в палату, где спала под капельницей Ясмин.
Он хотел постоять рядом, послушать, как она дышит, или что там ещё делают верные друзья, когда раненный товарищ находится без сознания. Но обнаружил, что гадкие слёзы и мысленные причитания с припевом «но она же такая хорошая, она же такая умница…» снова подкатывают с энергией похмельной тошноты, и решил не рисковать. Он не выстоял у больничной кровати даже минуты. Развернулся и пошёл прочь, бросив горько:
– Дура, зачем же ты это сделала!
Дверь палаты захлопнулась за спиной, и только в этот момент усталый мозг конвертировал еле слышный шепот в членораздельный ответ.
– Джерфид мне всё рассказал.
Примерно в это время Джерфид как раз закончил мыть посуду. Выкинув из головы глобальные проблемы, он покладисто попросил администратора не держать зла за неоплаченный кофе и разбитую чашку, а позволить ему честным трудом отработать всё что он должен. Под ехидные и сочувственные смешки местных служащих он драил тарелки и миски, игнорируя заигрывания тупой официантки и молясь всем святым, чтобы в мыльной воде не уронить ещё что-нибудь.
Нога за ногу он дотащился до дома, порадовался, что приснопамятная двадцатка осталась при нём, из последних сил разжился пивом и приготовился отдыхать. Лучше всего сейчас поможет фильм – какой-нибудь тупой боевик, где много стрельбы, много женских задниц и мозги по стенам. Он включил компьютер и обнаружил, что интернет отрубили за неуплату. Честно высказав в пространство всё, что он думает об этой жизни, Джер поплёлся к полке где были свалены старые, уже до дыр засмотренные диски, но не дошёл – в дверь позвонили.
Не было даже сил ещё раз выругаться. Наверняка кто-то из раздолбаев-соседей забыл в очередной раз ключи. А то и просрал где не помнит, и скидывайся теперь, меняй замок… Джер был буквально готов плюнуть в ту развесёлую пьяную рожу, которая сейчас обнаружится на пороге.
К чему он не был готов, так это к тому что дверь распахнётся рывком, и ему немедленно прилетит что-то тяжелое прямо в челюсть.
Было темно и Кот промахнулся – в противном случае Джерфид не досчитался бы зубов.
– Какого…?! – задохнулся пострадавший, стараясь отмахнуться, но Кот схватил его за свитер и втащил внутрь. Правой рукой Джер попробовал отцепить от себя мощные руки, а левой беспорядочно зашарил кругом в поисках чего угодно, лишь бы потяжелее. На пути попался стол, суетно размахивающая рука задела компьютерный монитор и сцепившихся осветил синеватый свет.
– Ты что?! – Джерфид узнал агрессора и растерялся так, что даже прекратил сопротивление. – Кот!..
Это было ошибкой – стоило расслабиться на миг, как удар пришёлся чуть ниже пояса. Боль прострелила снизу вверх, мгновенно парализовав и заставив согнуться, остановившись где-то в районе кадыка. Кот пнул скрюченного противника, и тот отлетел к стене. Сверху посыпались плоские коробки DVD-дисков, какой-то бытовой хлам…
– За что?! – простонал Джерфид, судорожно пытаясь сообразить, что сейчас важнее: отползти в какое-то более безопасное место, или сообразить, как позвать на помощь.
– Что ты ей сказал? – отрывисто, тяжко и зло рыкнул Кот, и не стал дожидаться ответа. – Что ты с ней сделал?! Ты хотя бы знаешь, что ты с ней сделал?
Гортань наконец отпустило, боль чуть ослабла.
– Что ты несёшь?! Какой дурью ты обдолбался?!
– Ты же чуть её не убил!
– Кот, – Джерфид ухватился за столешницу, но подняться пока не сдюжил, – посмотри на меня: это я. Кого я по-твоему мог убить?!
– Ясмин! И я тебя спрашиваю, что ты ей сказал?!
– Да ничего я ей… – и тут он сообразил, что это не правда. Всё-таки разговор с сестрой прошёл совсем не так, как он рассчитывал. Он накричал на неё, вот же скотина. А потом, и это уж совсем напрасно… он сглотнул. – Что с Ясмин?
– А ты не в курсе? Она в больнице.
