Текст книги "Сватовство майора"

Автор книги: Фаина Раевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Однако взрыва не произошло.

– И что же ты хочешь узнать? – поинтересовался Ульянов.

– Все, что уже знаешь ты, и немного больше!

Вовка внимательно посмотрел на меня и спросил:

– У тебя есть версия?

– Ну… Вообще-то у меня их три. – Я в смущении потупила глазки.

– Ого! – изумился следователь. – Выкладывай! Вернее, ты начинай, а я тебя поправлю, если что…

– Идет. Значит, дело обстоит следующим образом. Существует некая фирма, образованная совсем недавно, причем настолько недавно, что у нее не имеется даже собственного офиса. Оно и понятно: то, чем фирма занимается, не совсем законно. А занимается она продажей девочек в бордели Европы, Азии и Ближнего Востока. Каким образом привлекаются клиенты – мне пока неизвестно…

– Все очень просто, – сказал Вовка. – Объявления в местной газете, радио, опять же, местное и кабельное ТВ.

– Понятно. Так вот, однажды вечером сотрудники фирмы задержались на работе. Причиной задержки могло быть что угодно. Например, чей-то день рождения (на столе стояла бутылка из-под шампанского), встреча друзей, проводы… Впрочем, могли собраться и просто так, без повода. В разгар веселья приходит Некто и учиняет расправу над всеми присутствующими. Пока верно излагаю?

– Верно, – кивнул Вовка. – Кроме одной детали. Из пяти убитых только двое являлись сотрудниками фирмы, а именно Наталия Федоровна Спицына и Галина Павловна Журавлева. Остальные трое – гости. Личности их установить пока не удалось. Сейчас проверяем заявления о пропаже людей…

– Установим, – сказала я. – Так вот, эта самая Наталия Федоровна за несколько дней до трагедии подала заявление в загс о вступлении в брак с гражданином Испании Антонио Мурильосом. Регистрация брака должна была состояться восьмого сентября…

Владимир Ильич в удивлении вскинул брови:

– Оперативно! Молодец!

Весьма польщенная, я вновь заговорила:

– Это и есть моя первая версия. Наталья – девушка красивая… была. Какой-нибудь бывший поклонник решил отомстить ей, пришел и… Остальные оказались просто не в то время не в том месте…

– У меня вопрос, – перебил следователь. – Зачем бывшему поклоннику являться в офис и брать на себя лишние трупы? Ведь он мог запросто выследить Наталью. В конце концов, мог встретить ее возле дома и там разобраться.

– А-а… – Я на секунду задумалась. – А он уже испробовал все методы воздействия. Скорее всего, Наталия его послала подальше! Вот мужское самолюбие и взбрыкнуло!

Ульянов хмыкнул, но возражать не стал.

– Версия вторая. Галина Павловна Журавлева как-то невзначай обмолвилась, что у нее серьезные проблемы в семье. Муж паразит и алкоголик… Запросто мог напиться и избавиться от надоевшей супруги, а заодно и от ненужных свидетелей!

– А дома он ее убить не мог? – подала голос Дуська.

Вовка одарил ее любящим взглядом, а я, нахмурившись, пробурчала:

– Мог, да только задержалась Галина Павловна на работе. Мужик ждал, ждал, а супруги все нет и нет. Терпение лопнуло, он принял на грудь для храбрости и – вперед!

– Ну а третья? – поинтересовался Ульянов.

– Ограбление. Банальное ограбление. Клиентки платили за услуги по тысяче долларов. Деньги хранились в шкафу, вместе с остальными документами. Кто-то узнал об этом. А дальше действовал по схеме: пришел – убил – забрал деньги – ушел. Ну как? – Я обвела глазами присутствующих.

– Здорово! – Дуська подняла вверх большой палец.

– Хвалю! – выразил одобрение и Вовка. – Подкинула ты нам работенки! Теперь нужно еще и бывших поклонников Натальи Федоровны отрабатывать, и мужа Галины Павловны.

– Сейчас твоя очередь, – напомнила я.

– Да-а… – Ульянов почесал в затылке. – Версий-то у нас как таковых и нету…

Перехватив мой злобный взгляд, он прижал правую руку к сердцу и заверил:

– Честно, Жень! Век воли не видать! Если б что было, разве ж я не сказал бы тебе?

Лично я думала, что именно так он бы и поступил! Однако сделала вид, что поверила коварному Вовке.

– Могу пока лишь одно тебе сообщить: тот парень в подъезде, которого ты своим котенком пугала, вовсе не убийца, а племянник старушки одной, Нины Степановны.

– А чего он по утрам бродит? – проворчала я.

– А он ночевал у тетки. Накануне выпили с друзьями лишнего, вот и остался.

– Кто ж тогда у Катьки в квартире ходил? – не унималась я.

Вовка развел руками:

– Может, показалось, Жень? Вы ведь с Дуськой тоже немного приняли…

«Ладно, – решила я, – спишем все на белую горячку». В запасе у меня был еще вопросик к товарищу майору.

– Вов, – немного помаявшись, все-таки решилась я, – а про жену Макарова что-нибудь известно? А то жалко мужика, ведь ищет, переживает…

Ульянов помрачнел и едва заметно кивнул. Однако делиться информацией не спешил.

– Ну… – поторопила я.

– Ее нашли…

– Кто?! – закричала Дуська.

– Где?! – заорала я.

– Нашли грибники. В лесу, на сорок седьмом километре.

– Она что же… того… труп? – пролепетала Евдокия.

– Самый натуральный, – кивнул Вовка. – К тому же – криминальный.

– А поподробнее можно?! – потребовала я.

– Можно. Судя по степени разложения и трупным пятнам, а также по заключению экспертов, убили ее не более суток назад. Перед смертью женщину сильно пытали, о чем свидетельствуют отсутствие одной груди, а также резаные и колотые раны в области живота, предплечий, бедер… Хочешь еще подробней?

– Нет, хватит, – поежилась я.

Неужели это Макаров ее убил? И где, спрашивается, она все это время пропадала? И зачем же тогда Андрей Павлович, беседуя со мной, интересовался ее судьбой?

– Кстати, – вновь заговорил Вовка, – ваш кавалер, Эдик, – тоже там! Живописный такой натюрморт из этой парочки получился!

– Хочешь сказать, что Эдик тоже… труп? – Дуська округлила глаза.

– И еще какой! Просто красавец! У него…

– Подробности опустим. – Я поморщилась.

Значит, все-таки Макаров! Но за что? Неужели он узнал что-то такое, что несовместимо с жизнью друга и компаньона, а также жены, хоть и бывшей? И меня он спрашивал о Ленке лишь для того, чтобы уяснить для себя: пора уже убивать или можно еще пожить немного гражданке Зайцевой? Признаюсь, мне стало очень страшно. Неужели Андрей Павлович, этот колобок с ножками, может меня убить?! «Может, – сказала я себе. – Если уж он друга не пожалел… И кто я для него? Так, бесплатная рабочая сила… Ладно, – решила я, – совру Макару, что ничего про Ленку его узнать не удалось. Авось повезет, погуляю еще у сестренки на очередной свадьбе!» Оставшуюся часть вечера я бесцельно слонялась по квартире, не узнавая знакомых предметов. И, конечно же, не стала звонить лишний раз господину Макарову, чтобы не нарываться на неприятности. «Господи, – думала я, – хоть бы дожить до возвращения Ромки с Веником!»

Утром, как обычно, меня разбудил какой-то шум, доносившийся из кухни. Я досадливо поморщилась, но все-таки пошла выяснять причину, помешавшую мне досмотреть замечательный сон. Причина оказалась банальной до тошноты: следователь Ульянов, стоя в семейных трусах, готовил омлет. Дуська же, обрядившаяся в его рубашку, чутко руководила процессом.

– Уже ссоритесь? – зевая, поинтересовалась я. – Ну-ну… Ты, Вовка, наготу бы прикрыл, а то не ровен час в соблазн введешь!

Ульянов ускакал одеваться.

– Чего с женихом не поделили? – спросила я у Евдокии.

– Жень, представляешь, сегодня похороны, а он нас не пускает! – возмутилась сестра.

– Какие похороны?

– Ну, этих… из Катькиной квартиры…

– Иди ты! – не поверила я. – Откуда знаешь?

Дуся зарделась.

– Вчера вечером Вовка проболтался.

Меня словно ветром сдуло с кухни.

«А здорово все-таки, что Дуська с Вовкой пожениться решили, – рассуждала я, влезая в джинсы. – Что ни говорите, а следователем теперь можно управлять. Не посмеет он родственницу своей жены со свету сживать!» Одевшись, я вернулась к Евдокии на кухню, чтобы закинуть что-нибудь в организм для поддержания штанов, как выражается мой папка. Увидев меня, Ульянов, уже облаченный в приличную одежду, спросил:

– Куда?

– Правду сказать – не пустишь, совру – ругаться будешь! – ответила я с набитым ртом. – Так что лучше не спрашивай. Евдокия, собирайся!

Вовка хотел было возмутиться, но махнул рукой и ушел к Веньке.

– Обиделся, – прошептала Евдокия.

– Ну и пускай! Мужа надо воспитывать с раннего возраста! А то так и будет командовать! – поучала я Дуську, пока она одевалась. – Я удивляюсь тебе, честное слово! Четвертый раз замуж собираешься, имеешь педагогическое образование, а о воспитании – ну никакого представления!

– Я уже троих воспитала, – огрызнулась сестра. – И чем все это закончилось? Нет уж, пускай теперь он меня воспитывает!

– Ха! – Я презрительно усмехнулась. – Да твой Вовчик даже с преступниками справиться не может. Что ж тогда о тебе говорить?!

Беззлобно переругиваясь, мы с Евдокией достигли городского кладбища. Располагалось оно на окраине города, в получасе езды от центра. Никаких достопримечательностей на кладбище не наблюдалось – ни тебе древних захоронений, ни богатых надгробий на могилах «новых русских»… Словом, обычное кладбище обычного городка. Имелось, конечно, еще одно место последнего приюта, но за чертой города, в небольшой деревеньке. Вот там можно просто экскурсии проводить. Есть даже так называемая «бандитская аллея», где хоронят только «братков» и, разумеется, авторитетов. Именно там упокоился навеки Черт – бывший «папа» города и наставник Макара. На «бандитском» погосте можно обнаружить такие монументы, что Церетели лопнул бы от зависти! Его Петр Первый по сравнению с ваяниями местных мастеров – просто кружок «Умелые руки»! Когда мы с Евдокией наконец прибыли, траурная процессия уже достигла места захоронения. Хоронили же Наталью Федоровну Спицыну. Она в самом деле была настоящей красавицей. На фотографии в черной рамке весело улыбалась молодая девушка с гривой огненно-рыжих волос. Большие глаза, чуть удлиненные к вискам, смотрели на мир с почти детской наивностью и словно удивлялись нелепости произошедшего. На лицах людей, провожавших девушку в последний путь, застыло скорбное выражение. Гроб опустили для прощания на заранее приготовленные опоры. Наталья лежала в белом подвенечном платье, которое покупалось для совершенно других целей. Немолодой бородатый поп приступил к отпеванию. Чинно помахивая кадилом, он хорошо поставленным голосом затянул молитву. В толпе я заметила смуглого парня в черном смокинге, ослепительно белой рубашке и в солнцезащитных очках. За очками глаз не было видно, но, заметив, как дергался его кадык, я догадалась, что парень сдерживает рыдания. Рядом с Антонио (это, вероятно, был именно он) стояла невысокая полная женщина, сжимавшая в руке носовой платок. «Мать!» – догадалась я. Под руку ее поддерживала хрупкая девушка с такими же заплаканными глазами. Девушку и молодого испанца я наметила для себя в качестве потенциальных собеседников. Рядом раздались вздохи, всхлипывания, и я, повернув голову, с удивлением обнаружила плачущую Дуську.

– Ты чего? – Я подтолкнула ее локтем.

– Жалко-то как, Жень! – снова всхлипнула Евдокия. – Молодая ведь совсем! Ни разу замужем не побывала, а уже померла!

– Тьфу, прости господи! – в сердцах сплюнула я. – И все-то ты, Дусь, со своей колокольни судишь! Так рассуждать, тебе уже после первого мужа пора было панихиду заказывать!

Сестра шумно высморкалась и зарыдала еще громче.

Отпевание закончилось. Все присутствовавшие стали по очереди подходить к гробу и, по русской традиции, прикладываться ко лбу усопшей. Когда настал черед испанца, он опустился на одно колено, что-то быстро пробормотал, перекрестился и поцеловал Наталию в губы.

– Вот татарин, а!.. – прохлюпала Евдокия. – И креститься-то не умеет по-русски. Женька, ты была права – это он их всех порешил!

– Дуся, он испанец, а испанцы все католики! – провела я небольшой ликбез. – И записывать человека в убийцы только потому, что он иной веры, – по меньшей мере аполитично!

– Ты мне еще политинформацию на кладбище устраивать будешь! – возмутилась сестра. – Пошли, вон народ уже к выходу потянулся!

В самом деле, пока мы с Дуськой дискутировали, тело было предано земле, и теперь родные и близкие не спеша направлялись к воротам. Мы с сестрой двинулись следом за ними. В нескольких метрах от выхода мы догнали процессию.

– Простите, пожалуйста, – обратилась я к девушке, поддерживавшей мать Наташи, – можно вас на минуточку?

Девушка в удивлении вскинула брови, но все же отошла вместе с нами в сторону.

– Разрешите выразить вам соболезнование… – начала я.

Но Дуська меня неожиданно перебила.

– Ой, – снова всхлипнула она, – а молодая-то какая была! И не пожила совсем!

Я легонько ткнула сестру коленом в мягкое место, и она, замолчав, принялась сморкаться.

– Я частный детектив, Евгения Зайцева… Занимаюсь расследованием убийства вашей… – Я замялась – не знала, кем приходилась Наталия девушке.

– Сестры, – подсказала девушка. – Она была моей сестрой… Что вы хотите узнать?

– У Наташи было много поклонников? – Я решила сразу приступить к делу.

– Да. Еще со школы. И в институте полгруппы за ней бегало…

Наташа Спицына с самого рождения была красавицей. Еще в родильном доме, когда мать ее только родила, женщины приходили полюбоваться будущей победительницей конкурса красоты. Обычно малыши появляются на свет страшненькие, сморщенные, какого-то фиолетового оттенка… А Наталия была на удивление розовенькой, с длинными, медного оттенка, вьющимися локонами. В детском саду все дети и воспитательницы были в нее немножечко влюблены. Родители как могли баловали Наталью Прекрасную – так в шутку звал ее отец. Когда девочка пошла в школу, она уже хорошо понимала, какая сила заключена в ее внешности. Именно в школе и появился первый поклонник. Егор, так его звали, влюбился в Наташу сразу – как только увидел огромные банты на рыжих волосах. С первого и до последнего дня обучения он словно не замечал других девочек. Для него существовала только одна Наташа. К слову сказать, девочка была умненькая и рассудительная. Она никогда Егора не отвергала, хотя так никогда и не полюбила. Для нее этот мальчишка всегда был лишь другом. Но их дружба не позволяла другим поклонникам активизироваться. Едва на горизонте появлялся очередной пылкий влюбленный, Егор тут же в весьма доходчивой форме объяснял ему, куда следует отправиться, и поклонник испарялся. Специально для того, чтобы разбираться с назойливыми ухажерами, мальчишка записался в секцию самбо и к седьмому классу мог легко справиться с двумя, а то и тремя противниками. Наташа ничего не имела против таких отношений. Мальчишки из школы ей были неинтересны. Она еще с раннего детства мечтала стать ветеринарным врачом, «лечила» всех бездомных зверушек и упрямо шла к намеченной цели. Когда школа осталась позади, Егор и Наталья вместе поступили в ветеринарную академию. Егор по-прежнему оставался Наташиной тенью. Родители уже настраивали себя на свадьбу, как вдруг… У парня было красивое русское имя Иван. Он был старше Наталии на семь лет, отслужил в армии, учиться никуда не пошел, а решил «заняться бизнесом». Что за бизнес был у Ивана, не знал никто, в том числе и Наталия. О своих делах Иван говорил крайне неохотно и все больше намеками. Наверное, он не любил девушку. Ему просто нужна была красивая игрушка для удовлетворения своих амбиций. И родители, и Егор, и сама Наталия прекрасно понимали это. Однако Иван был слишком настойчив и агрессивен. Не давал проходу девушке. Егор попытался поговорить с навязчивым кавалером, но нанятые Иваном люди жестоко избили парня. Иван дарил Наталье дорогие подарки, водил в рестораны, на светские тусовки, различные презентации…

Девушка похудела, побледнела, осунулась, забросила учебу… Она уже подумывала о том, чтобы переехать к родственникам и Петербург, но вмешался его величество случай. Бизнес Ивана дал трещину, он задолжал кому-то крупную сумму, и кредиторы, люди серьезные и вовсе не законопослушные, недолго думая убрали парня, как говорится, «без шума и пыли». Жизнь пошла в привычную колею, об Иване вспоминали все реже и реже, а потом и вовсе забыли. Наташа с Егором сняли однокомнатную квартиру и стали жить вместе. Оба перевелись на заочное отделение академии. Егор устроился в частную ветеринарную клинику, а Наташа – в только что открывшуюся фирму «Феникс».

Эта самая фирма отправила своих сотрудников в Испанию для «налаживания связей». Вернувшись из поездки, Наталия не сказала, что за связи они там налаживали, но в квартире стали раздаваться международные звонки. Наташа со счастливым лицом и сияющими глазами с кем-то разговаривала. Однажды, когда Егор вернулся со службы, он застал у себя дома смуглого высокого парня со жгучими глазами. Наташа представила его как Антонио и заявила, что они любят друг друга и в ближайшем будущем собираются пожениться. Егор остолбенел. Он никак не мог представить, что однажды в их с Наташей мирок ворвется темпераментный испанец и превратит его, Егора, жизнь в сплошной кошмар. Ни слова не говоря, Егор ушел, даже не хлопнув дверью. Он не хотел верить, что его Ната – уже не его. Прошатавшись всю ночь по улицам, Егор все же вернулся домой. Антонио там не оказалось, а Наталия мирно спала. Егор готов был все списать на собственную усталость – мало ли что может показаться! Однако Наташа все расставила по местам. Проснувшись, она тут же повторила уже сказанное накануне вечером, собрала чемодан и ушла.

– А где сейчас Егор? – спросила я девушку.

Та пожала плечами:

– Не знаю. После того как Наташа до мой вернулась, он только один раз заходил, какие-то вещи принес…

– Он знает, что Наташу убили?

– Думаю, что нет. Иначе наверняка бы сегодня появился, ведь он так любил ее…

Она умолкла, давая понять, что рассказ окончен и ей пора идти.

– Что ж, спасибо вам большое, – поблагодарила я. – Скажите, а я могла бы с Антонио поговорить?

– Да, я ему скажу…

Кивнув нам с сестрой, девушка поспешила к воротам.

– Да-а уж, вот она, жизнь, – глубокомысленно изрекла Дуська. – Как думаешь, Жень, это Егор их всех убил?

Я хотела ей ответить, но заметила, что к нам направляется Антонио, и промолчала. Испанец действительно был хорош! Если (бы я не любила так сильно Ромку, то влюбилась бы в него. Что ж, зато я теперь прекрасно понимаю Наталию. Антонио остановился, снял темные очки и вопросительно взглянул на нас.

– Добрый день, – начала я по второму кругу. – Я частный детектив, занимаюсь расследованием убийства вашей невесты.

Хотелось бы задать вам несколько вопросов…

Молодой испанец разглядывал нас, словно микробов под микроскопом, и молчал.

– Я, конечно, понимаю, что сейчас не самый подходящий момент… Но все-таки хотелось бы услышать ваши ответы на наши вопросы…

Молчание.

– Вот черт нерусский, – проворчала Евдокия. – И как, спрашивается, нам его допрашивать? Дядя, ты по-русски кумекаешь хоть чуть-чуть?

Никакой реакции.

Тут Евдокия принялась знаками объяснять, чего мы хотим. Несмотря на трагичность ситуации, Дуськина пантомима вызвала у меня смех, и я нервно захихикала. Чтобы лучше меня понять, попробуйте подойти к зеркалу и при помощи жестов сказать: «У нас к вам имеется несколько вопросов! Будьте любезны на них ответить».

Испанец какое-то время с интересом наблюдал за Дуськиными ужимками, а потом вполне отчетливо проговорил:

– Я неплохо говорю по-русски. Можете задавать свои вопросы.

Дуська замерла с поднятыми руками. Потом смачно сплюнула, что-то пробормотала себе под нос и отошла в сторону.

– Вы давно знаете Наташу? – спросила я испанца.

– Мы познакомились в апреле. Могу даже назвать точную дату. Тринадцатого апреля.

– Откуда такая точность?

– Во-первых, знакомство с Наташей – самое главное событие в моей жизни. А во-вторых, у меня день рождения как раз тринадцатого апреля, – пояснил Антонио.

– И вы, значит, сразу поняли, что Наташа – ваша судьба? – Почему-то этот красавчик мне вдруг разонравился и стал вызывать раздражение.

– Не сразу! Далеко не сразу! – воскликнул испанец. – Прошло примерно два часа, прежде чем я понял, что без этой женщины не смогу жить.

– А вы знали, что у нее в России есть муж?

– Знал, конечно. Наташа мне про него рассказывала. Но какой он муж? Разве она его любила?

Объяснять иностранцу устройство загадочной русской души я не стала. Вместо этого задала очередной вопрос:

– Как вы узнали о гибели Наташи?

– Мне позвонила ее сестра, Люба. Я был в Испании, готовился к свадьбе. Мы должны были расписаться восьмого сентября у вас, в России, и сразу улететь ко мне на родину, в Валенсию. Мне много предстояло сделать, поэтому я решил прилететь сюда накануне свадьбы, седьмого. Но пятого сентября мне Любаша сообщила о смерти моей невесты… – Антонио умолк и пристально посмотрел на меня. – У вас есть еще вопросы? Простите, но мне нужно идти…

– Да, конечно, спасибо, – вяло откликнулась я.

Сеньор Мурильос ушел, и тут же рядом со мной возникла Евдокия.

– Нет, ты видела?! Каков придурок! – возмущалась сестра. – Я тут, понимаешь, танец с саблями ему танцую, дружба народов, мир, труд, май, а он смотрит на меня, как на обезьяну в зоопарке, и ни мур-мур! Нет бы сразу сказал: мол, девушка, я вас прекрасно понимаю… Тьфу, мафия! Дон Корлеоне недоделанный!

Не обращая внимания на Дуськины упражнения в изящной словесности, я потопала к остановке маршрутного такси. «Что ж, – размышляла я, старательно обходя лужи, – здесь все более или менее ясно: придурок испанец не убивал. Да и зачем бы ему? Остается проверить Егора. Помнится, Люба говорила, что он работает в ветеринарной клинике…»

– Евдокия, – проговорила я, – пора Рудольфа к ветеринару вести.

Дуська захлопнула рот, не закончив начатую фразу. Задумавшись, я и не заметила, что она о чем-то увлеченно разглагольствует.

– Зачем? – спросила сестра. – Да твой Рулька – живее всех живых! Чисто Ленин, ей-богу! Ты посмотри на него: шкура лоснится, бока тоже… Собака здоровее многих людей будет!

– Я вчера вечером у него перхоть видела, да и грустный он что-то…

– Где? Где, Жень, ты у этого толстого наглого пса видела перхоть? А даже если и так, купи ему «Хед энд шолдерс» – и все дела! Да я за мужьями своими так не ухаживала, как ты за своей таксой! – возмущалась сестрица.

– Поэтому они от тебя и сбежали! И потом, не могу я любимую собаку мыть всякой человеческой дрянью! Это для него, если хочешь знать, моральная травма!

– Да, песика это подкосит! – усмехнулась Евдокия.

– Между прочим, тебе тоже не мешало бы показать своего Жирика доктору – на предмет ожирения! – выдвинула я решающий аргумент.

– Ты тоже заметила, да? – Дуська моментально переключилась на своего любимца. – Знаешь, он в последнее время слишком мало двигается.

Дуськин любимый хомяк Жирик – самое отвратительное существо на свете! У него очень острые зубки и маленькие лапки. В комплексе все это производит отталкивающее впечатление. Ко всему прочему, этот грызун патологически меня терпеть не может! Какие бы лакомства я ему ни предлагала в целях подхалимажа, он непременно меня кусал. Гад, одним словом!

– Заметила, – кивнула я. – У него щеки уже размером с закрома родины!

– Дура! – обиделась за питомца Дуся. – У него там склад. Бедненький, как он без меня?!

Я не удержалась от шпильки в адрес сестры.

– Надо было не носки мужские хватать, а Жирика! Вот бы мы с Рулькой повеселились!

Евдокия бросила на меня испепеляющий взгляд. Помнится, Некрасов по поводу такого взгляда очень красиво сказал: «Посмотрит – рублем одарит!»

Уже в маршрутке Дуська заявила:

– Отправляйся домой, а я поеду за Жириком! Завтра пойдем к собачьему док-юру. Ты со своей перхотью, а я с ожирением!

По правде говоря, у Евдокии уже не было причин тиранить меня своим присутствием, к которому добавлялось еще и общество Жирика с Вовкой. Ведь следователь ясно сказал: парень, встреченный мной рано утром в Дуськином подъезде, – вовсе не убийца, так что ожидать (по меткому выражению Евдокии) слета киллеров в ее доме не приходилось. Однако высказывать крамольную мысль вслух я не решилась. К тому же в компании веселее.

Дуся вышла на нужной ей остановке, наказав мне накормить потенциального мужа, то есть Вовку Ульянова. Я трясла головой в знак согласия и при этом сожалела, что не позаботилась о цианистом калии или не припасла какого-нибудь другого яда.

Разумеется, я не собиралась кормить чужого мужика. Пока Ульянов ходил в друзьях, ему перепадал иногда семейный обед или ужин, причем исключительно по инициативе моего Алексеева. Теперь же все! Баста, карапузики! У Вовки будет собственная жена, пускай она его и кормит. Я решила отправиться к родственникам второй убитой сотрудницы фирмы «Феникс».

Не знаю, как в других городах нашей необъятной родины, а у нас еще сохранился такой анахронизм, как городская справка. За чисто символическую плату в ней можно было узнать адрес нужного человека. Я быстренько обнаружила будку с вывеской «Мособлгорсправка» и втиснулась в слишком узкое окошко. Внутри сидела дородная женщина явно скандального характера. Такие обычно торгуют семечками или другой дребеденью. С этими тетками бесполезно вступать в спор – все равно последнее слово будет за ними. Уяснив, с кем имею дело, я проворковала:

– Добрый день, сударыня! Сегодня вы прекрасно выглядите!

«Сударыня», габариты которой были близки к габаритам асфальтоукладчика, неопределенно хмыкнула.

– Мне очень нужно узнать адрес одной гражданки, проживающей в этом городе. Вы не могли бы мне помочь? – лебезила я. – Имя гражданки – Журавлева Галина Павловна. Больше ничего сообщить не могу…

Примерно с минуту дама в справочной смотрела на меня как на пустое место. Наконец процедила:

– Издеваешься?

– Почему? – искренне удивилась я.

– Тебе только одна Журавлева нужна? А Иванов-Петров-Сидоров? – продолжала шипеть тетка. – А то мы запросто!

Было совершенно очевидно: реальной причиной ее недовольства являются вздорный характер и необходимость сидеть в этой будке с утра до вечера. Ведь сейчас мало кто пользуется услугами городской справки. Поговаривают, будто в скором времени у нас в городе появятся Интернет-киоски, в которых вредных теток заменят компьютеры. Дамы окажутся невостребованными, и их характер окончательно испортится. По мне, так живое общение лучше. Во-первых, с железным ящиком совешенно невозможно договориться! Сложно представить себе компьютер, пускай даже самого последнего поколения, которым крючил бы недовольно экран и ворчал, что всякие личности отрывают его от работы А во-вторых, на живого человека все же приятнее смотреть, чем на собрание всяких запчастей. Да и потом, тетки, сидящие здесь, в перерывах между работой вяжут детям и внукам носочки, свитера и так далее. Электронная коробка, скорее всего, этими глупостями заниматься не будет.

Радуясь, что вступила в непосредственное общение с живым человеком, я вытащила из рюкзачка пятидесятирублевую купюру и сделала легкое движение, словно отмахнулась от назойливой мухи. Женщина в будке едва заметно оживилась. Углядев это, я продолжала наступление:

– А может, все-таки посмотрите? Понимаете, я впервые в этом городе. Проездом. Ищу свою подругу, с которой мы отбывали срок в пионерском лагере…

Купюра исчезла в будке, и теперь ею отгоняла мух справочная тетенька.

– Как, говоришь, фамилия? – проворочала она.

Журавлева, – с готовностью подсказала я фамилию «подруги». – Журавлева Галина Павловна.

Некоторое время из будки раздавалось сопение и невнятное бормотание. Затем наступила тишина – и тотчас же передо мной лег лист бумаги, на котором было что-то написано.

– Спасибо вам большое! – Я поспешно схватила листок, словно боялась, что тетка заберет его обратно, и ринулась прочь.

– Девушка! – раздалось мне вслед. – А за справку кто платить будет?! Ишь, так и норовят все на халяву проскочить!

Я вернулась, заплатила еще какую-то мелочь и решила, что компьютер здесь смотрелся бы гораздо лучше.

Купив свое любимое ореховое мороженое, я уселась на скамейку и принялась изучать только что полученную справку. Журавлевых Галин с отчеством Павловна оказалось целых четыре штуки. Первая и последняя Галины интереса для меня не представляли. Одна – по причине своей новорожденности, а вторая, наоборот, была ровесницей Тутанхамона и едва ли могла работать в «Фениксе».

– Ну что ж, – весело сказала я себе, расправившись с мороженым, – было бы гораздо хуже, если бы дама носила фамилию Иванова. К тому же и живут они совсем рядом – всего-то в двух кварталах друг от друга!

Обе женщины проживали в микрорайоне под названием Теплово. Одна – на Подводников, а вторая на улице с труднопроизносимым названием Декабристская. Поднявшись в лифте на последний этаж нового девятиэтажного дома, я позвонила в металлическую дверь, обитую ярко-зеленым дерматином. На мой звонок высунул мордочку мальчишка лет одиннадцати.

– Привет! Чего это ты так запросто дверь открываешь незнакомым? – не удержалась я, чтобы не попенять пареньку за его беспечность. – А вдруг я бандит?

– Какой ты бандит? Что я, бандитов не видел, что ли? – обиделся мальчуган.

– Где же ты их видел? – опешила я.

– По телику!

– A-а!.. А мама твоя дома?

– Не, нету!

Я насторожилась.

– А где ж она?

Мальчишка хитро улыбнулся и сказал:

– Давай десять рублей – скажу!

Какое меркантильное поколение! Даже на вопрос, дома ли родители, бесплатно не отвечают! Впрочем, я не стала развращать мальчика деньгами. Ежу понятно, что его мама, Журавлева Галина Павловна, жива, здорова и, скорее всего, отправилась в магазин или на рынок. Но я на всякий случай решила уточнить.

– Ха! Да за десять рублей я и сама тебе скажу, где она.

– Давай! – Мальчонка, видимо, был азартным. Он покопался в кармане брюк и извлек мятую десятирублевку.

– Ладно, – отмахнулась я от денег. – Тебе бесплатно скажу. Мама пошла на рынок за продуктами. На обратном пути ей надо зайти в химчистку, чтобы забрать оттуда твою куртку, которую ты испачкал, когда играл с ребятами после школы в футбол…

Мальчишка сник.

– Угадала… Только мы не в футбол играли, а в пионербол с девчонками. А куртку мать только купила… Ну и влетело же мне. Теперь вот дома сижу. Наказали!

– Не горюй. – Я потрепала парня по плечу. – Это еще не самая большая неприятность, которая могла бы произойти! Ну, бывай!

На улице заметно похолодало. Задрав голову, я заметила наверху скопление туч и решила: раз уж не взяла зонт, то непременно пойдет дождь. Я не стала искушать судьбу и два квартала проехала на маршрутном такси.

Немного поплутав по Декабристской улице в поисках нужного дома, я наконец достигла цели. Пятиэтажка из красного кирпича, окруженная точно такими же домами, выглядела не слишком привлекательно. На скамеечке у подъезда сидели две пожилые женщины и негромко переговаривались. Я прошла мимо них, сопровождаемая любопытными взглядами, и поднялась на второй этаж.