Текст книги "По вашему желанию"

Автор книги: Фабрис Колен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Всегда слишком глубоко

А в этот самый момент, совсем недалеко оттуда, два зомби, недавно вылезшие из земли, по приказу барона Мордайкена рушили кирками старую дряхлую стену.

– Продвигается? – спросил барон через две минуты, его накидка цвета ночи колыхалась в холодном воздухе. – Ради самого ада, вы можете хоть немножко поторопиться!

Живые мертвецы старались изо всех сил. С совсем несвойственной для них силой, они по очереди ударяли по стене, каждый раз с периодичностью метронома отламывая от нее новый каменный кусок. Их зловещие тени в колеблющемся огне изогнутых фонарей разрезали окрестность. Работа продвигалась довольно быстро, но Мордайкен очень волновался. Он волновался и был нетерпелив. Сразу же после своего сна барон решил осуществить священное действо, и к этому желанию примешивалось чувство страха.

Освободить Дьявола из его склепа! Это была задача такой великой важности, о которой его предки не могли и мечтать.

С другой стороны, может быть, он просто вечера перепил. В последний раз кровь девственницы была очень странной на вкус, впрочем, очень много что нынче приобрело странный вкус, и барон задумался о том, не начал ли он потихоньку стареть, в конце концов, он уже отпраздновал свое стотридцатилетие. Может ли в этом возрасте начать проявляться старческий маразм?

– Ну, давайте, – подгонял Мордайкен двух живых мертвецов, – уже виден конец, черт вас побери, живее, матч закончится в ближайшие пять минут. Ноздрев! – повернулся он и схватил одного из зомби за руку, – ты в списке игроков на второй тайм, поэтому совершенно необходимо, чтобы работа была закончена именно сейчас и…

Монстр повернулся к нему и издал некое подобие бульканья. В его правой глазнице разместился огромный белый земляной червяк, а внутренняя часть челюсти почти полностью отсутствовала.

– Согласен, – махнул рукой барон.

Железные кирки снова с бешеной скоростью заколотили по камню. В полумраке засверкали искры, огромный кусок стены упал к ногам барона и его слуг. И тут же в стене образовалась дыра, через которую вполне мог проскользнуть человек среднего роста.

Лицо Мордайкена озарила широкая улыбка.

– Стоп! – приказал он и торжественно поднял руку.

Оба зомби обернулись.

– Вот ты, – сказал барон и протянул Ноздреву фонарь, – быстренько разведай обстановку внутри. И не надо уверять меня, что это сон, – добавил он уже ему в спину.

Живой мертвец исчез в проломе. В темноте свет его фонаря образовал нимб, и сердце у барона забилось сильнее.

– И что там?

Какое-то время эхо шагов слуги продолжало удаляться, затем послышался какой-то скрежет, за ним последовал восторженный шепот, после чего шаги начали приближаться, и тут же в дыре показалась голова зомби.

– Ждешь ждорово, – сообщил он, стараясь говорить как можно более разборчиво, – ошень большое помешение.

– Фантастика! – воскликнул барон и подпрыгнул. – Быстрее, быстрее. Дайте и мне взглянуть на это чудо! О, Князь Тьмы, Князь Тьмы, наконец-то я встречусь с тобой!

В восторге, взволнованный как блоха, Мордайкен присоединился к слуге, ожидающему его по ту сторону стены.

– Клянусь адом!

Барон так вытаращил глаза, что они готовы были выскочить из орбит. Он и его зомби оказались в зале титанических размеров. Подземелье. Наверху некоторые стены были покрыты наполовину стершимися надписями. Introdo ad altare dei, гласила одна из надписей.

Время сделало свое дело.

– Это на каком языке? – спросил Мордайкен. – Напоминает надпись в моем поместье.

– Ни малейшего понятия, – ответил Ноздрев.

– Гениально, – заявил барон. – Но кто мог знать, для чего создали это гнилое помещение в таком месте? Огры Челси, фу! Да здесь достаточно места, чтобы разместить целую армию.

– Может шделали ш жапашом, – высказал предположение живой мертвец, освобождая предплечье от лишних лохмотьев кожи.

– Может быть, – согласился барон. – Давайте-ка заглянем вон туда…

Мордайкен, сопровождаемый по пятам своим слугой, медленно углубился к центру зала. Там в центре водоема с чистой голубоватой водой, в которой отражались пляшущие золотые отблески фонаря, возвышался гигантских размеров склеп, величественный, весь сделанный из мрамора.

– Это, должно быть, здесь, – пробормотал барон. – Точно как в моем сне.

Он осторожно подошел к краю бассейна.

– Ноздрев, – приказал Мордайкен, подойдя совсем вплотную. – Ну вот. Теперь нагнись. Осторожно… Мы уже на месте!

Зомби, кряхтя, выпрямился. Барон, сидя у него на плечах, руководил событиями.

– Хозяин, – пожаловался монстр, вступив в воду, – это ошень плохо для моего кровообрашения.

– Ты что, хочешь, чтобы я сам все сделал? – удивился барон и высоко поднял фонарь. – Затерянный мертвец, десятый по списку. И вообще, тебя нет в составе участников матча. Давай поторапливайся.

Слуга застонал, но подчинился приказу. Сгибаясь под тяжестью веса хозяина, он сделал несколько неуклюжих шагов в воде и ценой значительных усилий сумел добраться до другого берега, где и находился склеп. Так как барон, горя желанием скорее добраться до твердой земли, подпрыгивал у зомби на плечах, тот с громким всплеском, так и не отпуская рук, упал навзничь. Мордайкен встал и улыбнулся.

– Смотри у меня, меньше шума! Мне очень интересно было бы узнать, где ты набрался таких манер.

– Я… Тону! Тону!

– Во всяком случае, не у меня, – проворчал барон, копаясь в своих карманах.

– Оу, я тону! – стонал живой мертвец, пытаясь найти в глубине бассейна твердую почву для ног, чтобы попробовать подняться.

– Земля, – доверительно сообщил Мордайкен, вытаскивая из кармана пиджака поспешно нацарапанные дворянские грамоты. – Внимание, шу, шу, наступает решительный момент.

– Я тону! – продолжал Ноздрев у него за спиной, он отчаянно колотил обеими руками по воде и потерял при этом один из своих пальцев. – Хозяин, умоляю! Тону!

– Смотри, – барон с трудом расшифровывал записи. – Э-э-э, Ради Великого священного огня, который пляшет между гор. Ради того зла, которое наводит столько мостов. Ради ж…

– О, какая жалость.

Мордайкен мгновенно замер на месте.

– Кто это сказал?

– Я, изнутри.

Голос, похоже, исходил из склепа.

– Я?

– Нет, не я. Не ты. А я, Дьявол.

Барон тут же упал на колени.

– Хозяин, – прошептал он, – каким чудом? Я хочу сказать, что ритуал еще не закончен, а…

– Ритуал? О, отдохни немного, Мордайкен. Ритуал. Хорошо, вынь меня сейчас же отсюда. Мне это уже начинает надоедать.

Барон, дрожа как осенний листок, поднялся. Зомби, верный слуга, у него за спиной наконец-то сумел выбраться на берег. Промокший, запыхавшийся, он с трудом поднял голову.

– Хозяин?

– Да? – ответил Дьявол, который посчитал, что этот титул принадлежит только ему.

– Ох, ты сейчас все напутаешь, – со злостью прошептал барон.

– Чего напутаю? – переспросил Дьявол.

– Нет, это не к вам, хозяин.

– Не ко мне? Скажи-ка, Мордайкен… Я знаю, что слышал смешок человека, или гнома, или кого-то там еще, в общем, короче… Я знаю, что провел здесь многие тысячи лет, не можешь ли ты хоть немного поспешить?

– Сию минуту, хозяин, сию минуту! – ответил барон. – Тысячу извинений, великий Князь Тьмы!

Мордайкен буквально подпрыгивал на месте, в то время как его слуга, с которого все еще ручьями текла вода, поднялся и встал рядом с ним.

– Хозяин, – прошептал Ноздрев, – я потерял один палец.

– Ты запомнил, где его потерял?

– Это о чем? – спросил Дьявол.

– Нет, это я разговариваю со своим зомби, – пояснил барон.

– Хорошо, – согласился Дьявол, который явно начал уже терять терпение. – Прекрасно. Великолепно.

– Спасибо, хозяин.

Вздох поднял десятитонный склеп и, словно пушинку, опустил его на место.

Мотивы

Первый перерыв. Четыре – ноль.

Я быстро спустился с трибуны, оставив герцога Оаклей наедине с его причитаниями.

Нас разбили по всем правилам искусства. Прекрасно было известно, что у Огров нет ни единого шанса против Потрошителей из Спиталфилдса, но такой полный разгром меня несколько озадачил.

Наша раздевалка напоминала военный лазарет, спешно установленный в самый разгар войны, например, войны с метеоритами. Большинство моих игроков, еще не потерявших сознания, развалились на скамейках, руки качаются, ноги раскинуты, на обескровленных лицах блуждает растерянность. Часть из них была окровавлена, а те, что находились в несколько лучшем состоянии, совершенно расклеились. Трое игроков оказались мертвыми. Четверо из моих запасных попросту исчезли. Одного из них мы нашли, он валялся на краю арены мертвецки пьяный и судорожно сжимал драгоценную бутылку шотландского виски.

– Где остальные, Ботрек?

– Ах… Ах, тренер! Я… ик… Я все видел, сами пон… понимаете!

– Да, да, я тоже все видел, особенно этого бедного идиота. Ради всех Трех Матерей, куда делись остальные запасные игроки?

– Дья… ик! Сам Дьявол собственной персоной, шеф! Он… Он…

– Унесите его, – приказал я своим двум помощникам.

– Дьяв… в этих стенах! – бормотал Ботрек, прежде чем прислониться к стене, продолжая крепко сжимать в руке бутылку виски.

– Вы слышали? – спросил я, оборачиваясь, но за спиной у меня стоял только карлик, служивший секретарем у герцога Густуса Оаклей.

– В чем дело?

– Я принес бумаги, которые вам надо подписать, мсье Мун.

Бумаги?

– Это насчет вашей отставки.

– А, иди ты к дьяволу.

При этих словах огр Ботрек, похоже, сразу же проснулся.

– Дьявол! Вы… и вы тоже его видели, шеф!

– Умолкни, – сказал я. – А вы, – это обращение было адресовано уже карлику, – исчезните из моего поля зрения. Это не доставит вам большого труда.

Я вернулся в раздевалку и усадил там эту парочку. Ботрек продолжал икать и изрыгать непонятно что (ад, шеф, ад!), а карлик сидел, задыхаясь, парализованный моей неожиданной атакой и поэтому был не в силах отвечать.

– Хорошо, – сказал я и начал трещать суставами своих пальцев, – итак, мсье, не буду этого от вас скрывать, ситуация трудная. Мы провели игру всухую, и все идет к тому, что наша команда проиграет матч. И мне кажется, что мы можем несколько расширить обсуждение этой игры. Вот ты, – проскрежетал я, останавливаясь перед одним из моих гоблинов-акробатов. – Можешь мне рассказать, что ты делал сегодня во второй половине дня?

Создание с зеленоватой кожей медленно повернуло голову в мою сторону. Один его глаз был полностью закрыт огромным синяком.

– Ик, – отупело ответил он, после чего выплюнул кусок зуба.

– Согласен, – ответил я, пробежав языком по губам. – Ну, а ты, Янек?

Огр-пехотинец, которому адресовалось обращение, казалось, крепко спал. Я щелкнул пальцами у него перед носом. Никакой реакции.

– Янек?

– Он спит, – пояснил его сосед справа, полуэльф-канатоходец.

– Так, так, – сказал я и повернулся к говорившему, – это наш милый Виктор Сук…

– Не надо все так преувеличивать, – скорчил гримасу мой собеседник.

– Но все равно пятьсот тысяч фунтов, – иронично спросил я. – Скажи-ка мне, Виктор, как получилось так, что на тебе, м-м-м, в отличие от остальных, нет совершенно никаких ран?

– Наверное, потому что я более талантлив? – выдвинул свою версию полуэльф.

– Или потому, что ты прятался весь первый период, – задумчиво заметил я. – Да, да, это несомненно все объясняет… Поскольку на данный момент, когда я попытался припомнить, что происходило, мсье, в моей голове ожили некоторые сцены и слова. Я очень огорчен и у меня появилось смутное впечатление, что те советы, которые давались вам вчера вечером, как бы это получше сказать? До вас не дошли.

– Они не торопились, – сказал чей-то голос.

– Они просто, к твоему сведению, свернули в сторону, – ответил я.

– …

– Очень печально, – простонал огр, после чего его вырвало прямо под ноги.

– Мне действительно очень хочется умереть, – заявил я. – И кажется, что я не смогу найти ничего такого, на что бы вы обратили внимание.

Некоторые хотели что-то сказать, но в это время дверь распахнулась настежь, и ввалился карлик герцога Оаклей, разрази меня дьявол, если я вспомню его имя! Он кинул в мою сторону какой-то странный и довольно неожиданный взгляд, так что у меня на затылке зашевелились волосы.

– Это всего лишь начало? – спросил он, обводя взглядом зал.

Зачем мне вмешиваться? Стоило ли в данном случае о чем-нибудь спорить? В данном случае я просто ответил «да», и карлик-секретарь с игривой улыбкой нанес мне короткий удар прямо в живот.

– Фантастика, – сказал он. – Эти Потрошители сожрут вас сырыми и без соли.

– Извините?

Все глаза уставились на него.

– Четыре – ноль – всего лишь максимум за пять минут игры.

Он подошел к огру по имени Гораций Плум, вскарабкался рядом с ним на скамейку и так хлопнул того по спине, что бедняга упал навзничь.

– Ты теперь дичь, старик?

Огр недоверчиво посмотрел на него, но тут же улыбнулся.

– Я сегодня в отличной форме, – заявил он. – И с удовольствием закушу бутербродом с зомби.

Карлик соскочил со скамейки и расплылся в улыбке.

– Правда?

– Именно так, как я тебе и сказал, – повторил Гораций. – Два кусочка мягкого хлебца, разложившийся труп и немного майонеза, чтобы все это хорошо проскочило.

– Такой лихой, – заметил карлик.

Игрок посмотрел на него и облизал отвислые губы.

Я ничего уже не понимал.

– Не люблю карликов, – наконец заявил огр и потянулся. – Но тебе сохраню жизнь, так как ты сделаешь мне услугу. Бегом.

– Что вы сказали?

– БЕГОМ! – во всю силу своих легких рявкнул огр и одним прыжком поднялся на ноги.

Карлик-секретарь подскочил так, словно в него ударила молния, потом пустился бегом, даже не прося передышки. Гораций и пальцем не пошевелил. Он следил, как карлик пулей вылетел из раздевалки и пустился вдоль по коридору, затем несколько раз плашмя упал; и с совершенно идиотским видом посматривал на своих товарищей по команде, отвечавших ему взглядами, полными изумления. Возможно, настало время, когда следовало взять руководство в свои руки.

– Отлично, – театрально заявил я и вышел на середину зала, – на чем мы остановились? Ах, да, вы были, э-э-э…

Я не сумел закончить своей фразы. Растянувшись на лавке во всю длину, огр Гораций, теребя свою бороду, затянул куплет.

 
Умирая раз и навсегда,
Живые мертвецы – наши друзья,
Разодетые в прекрасные наряды
Из червячков, сетей и плешивых мышек.
 

– Гораций?

– Что, шеф?

– Тебе не помешает, если я сейчас отдам инструкции, которые, может быть, помогут мне сохранить место тренера, в то время как ты можешь, м-м-м, продолжать свои упражнения в пении?

Он небрежно махнул рукой так, словно отгонял муху.

– Нет, нет, продолжайте, мне это нисколько не помешает.

 
Пойдем на кладбище в полночь.
Они выходят из могил с поднятыми руками,
Слюни у них на губах, но не доверяй им нисколько —
Ни мертвым, ни проснувшимся.
 

Я смотрел на него с широко раскрытым ртом.

– Если вам интересно мое мнение, шеф, то расслабиться надо именно вам, – высказал свое предположение Гораций. – Думаю, мы полностью владеем ситуацией.

– Правда? – удивился я, подавляя в себе желание вскочить этому толстяку на пузо и заехать пару раз по зубам.

– Угу, – подтвердил он и уселся на своей скамейке. – У меня такое чувство, будто сейчас все изменится. Черт подери! – рявкнул огр и настолько резко встал, что все остальные вздрогнули. – Давненько я так не развлекался! Хе-хе!

После этого он повернулся ко мне:

– Отлично, пойдем, зададим им перцу, а?

Радостно дыша, Гораций направился к выходу.

Шестьсот шестьдесят шесть к одному

Второй тайм начался с опозданием на добрые двадцать минут. Перед этим я кратко изложил новый план игры Огров.

– Ну вот, – подвел я итог, – э-э-э, нужно полностью изменить нашу тактику. Мы должны, как бы вам это объяснить?

Мое предложение вызвало реакцию, чем-то похожую на ту, которая возникла бы, если б мне вздумалось предложить им сменить пол.

– Нам надо больше применять акробатику, – пришел к выводу Гораций.

– Например, это, – согласился я.

И мы вышли на площадку.

Если быть более точным, то Огры выходили и приветствовали зрителей так, словно на них сыпался ливень метательных орудий. Я сидел рядом с Густусом Оаклей и наблюдал, как мои игроки занимают свои места. Противник еще не появился. Зрители приветствовали мою команду истошным злобным воем, и я мысленно поблагодарил того типа, который догадался установить навес над нашими скамейками.

– Сегодня очень сильный дождь, – заметил герцог, поднимая рваный башмак, упавший откуда-то с неба.

– Это не дождь, – проворчал я.

– Без тебя знаю, несчастный дебил. А кстати, где наш противник?

– Как всегда, в раздевалке.

– У них приступ смеха, не хватило времени просмеяться.

Я ничего не ответил. Перед нами, словно в порыве ветра, упала, разлетаясь брызгами, стайка гнилых помидоров. На данный момент мои игроки уже находились на площадке и прыгали с ноги на ногу, стараясь уклониться от летящих в них снарядов. А некоторые даже и не пытались этого делать: один гоблин-канатоходец, и так уже изрядно засыпанный мусором, спокойно стоял на месте, не обращая внимания на валяющиеся вокруг него ошметки. Еще несколько минут, и вся команда исчезнет в омерзительном месиве.

– Кто это вон там такой?

Я вздрогнул. Герцог Оаклей показывал на одного из наших огров пальцем.

– Вон тот? Это Гораций Плум.

– Да он же совсем больной.

Я прищурил глаза, чтобы лучше рассмотреть игрока. Гораций крутился во все стороны и улыбался, каждой трибуне он отвешивал поклон, не обращая никакого внимания на тот мусор, который летел в его сторону со всех сторон. Было бы глупостью отрицать, что поведение огра выглядело довольно странным. По крайней мере, подумал я, он сохранил моральное состояние духа.

– Полагаю, у него для этого есть свои причины.

– Да, – улыбнулся герцог Оаклей и дружески обнял меня за плечи. – Согласен с вами. На все сто процентов.

Я был просто поражен тем, с какой скоростью меняются наши с ним отношения.

Всегда пребывал в уверенности, что он меня недолюбливает, и чувствовал, что на данный момент герцог готов съесть тренера-неудачника маленькими кусочками, поэтому от его отеческих порывов по моей коже бегали мурашки.

– Мой секретарь сказал мне, что вы только что имели с ними разговор. Высказали им несколько… крепких выражений.

Я тоже попытался улыбнуться, но это оказалось не так-то просто, особенно чувствуя, что его рука, словно змея, обвивает мне шею.

– Все улажено, да?

Я кивнул головой, сглатывая набежавшую слюну, литров десять слюны, мягко говоря.

– Отлично. Очень доволен, что все улажено.

Сейчас от каждой из этих фраз веяло смертельным безумием. Меня терзали смутные сомнения – сколько ему еще потребуется времени, чтобы он взорвался и дал волю своей пульсирующей ярости?

– Скажите, это не подействует?

– Д… должно подействовать, – пролепетал я.

– И какими же будут ставки в этом случае?

– Н… не слишком этим интересовался.

– Я очень люблю вас, Мун.

И он сильно обнял меня и прижал к себе, очень, очень сильно, я даже подумал, что он таким способом решил сейчас же покончить со мной, но тем не менее герцог выпустил мое измочаленное тело и заглянул мне прямо в глаза.

– Джон, вы не хотели бы дойти до кого-нибудь из арбитров и спросить, что происходит? У нас появляется слабый шанс выиграть эту игру по неявке…

Я с энтузиазмом принял это предложение и вскочил со своего места.

– Ужасно вас люблю, Мун, – повторил герцог.

– Гениально! – воскликнул я и поднял большой палец к небу.

– Гениально, – передразнил он меня с широкой улыбкой.

Клянусь всеми демонами ада, думалось мне во время удаления от трибуны. Больше такого уже не повторится.

Я пошел искать арбитра, для чего пришлось перебежать широкую территорию под падающими сверху метательными снарядами: плакатами, овощами, свойственными этому сезону, медными бляхами, отходами кухни и обломками кресел. Когда я подбежал к эльфу, которого приметил издали, тот сделал знак пройти на середину поля, куда не мог долететь бросаемый с трибун мусор. Мне оставалось лишь с благодарностью принять его предложение.

– Где наш противник? – спросил я, когда мы оказались в безопасном месте.

– Нам самим толком ничего не известно, – ответил арбитр. – Некоторые из них, похоже, все еще бродят в подвалах под ареной.

– Значит, мы выиграли, – сказал я.

Он криво улыбнулся.

– Так хочется?

– Просто по правилам, – объяснил я. – Наш противник не явился. Мы не можем закончить встречу. Таким образом, команда Огров считается выигравшей.

Эльф, который был выше меня на целую голову, какое-то время рассматривал мою персону со смесью жалости и удивления.

– Вы хорошо понимаете, что говорите?

– Не совсем, – признался я.

– Мне бы хотелось, чтобы так оно и было. Потому что барон Мордайкен, как вы знаете, очень влиятельный человек.

– Хе-хе, – ухмыльнулся я.

– Вот именно. Более того, правила содержат определенный набор процедур для таких случаев.

– Да?

– Уверяю вас.

– И какие же?

– Извините, что какие?

– Эти процедуры, о которых вы говорите.

– А, – ответил эльф и задумчиво поглядел на небо. – Да, процедуры.

Его молчание длилось целых две минуты. Я понятия не имел, что же находится наверху, под облаками, но мой новый приятель, похоже, именно там искал ответ на поставленный мной вопрос.

– Ну, и?

Он вздрогнул.

– Матч надо переиграть, разве нет?

– Мсье арбитр, – сказал я, стараясь вложить в свой голос как можно больше властности, – Вы мне начали говорить о каких-то процедурах, или не так? Так вот, не могли бы вы мне объяснить grosso modo, в чем заключаются эти процедуры.

– Нет, – зевая, ответил эльф, – но не надо беспокоиться, – продолжил он, кладя руку мне на плечо. – Это определенно просто какая-то неувязка… все будет хорошо. Они еще появятся, я вам обещаю.

Он аккуратно подтолкнул меня в спину.

– Эй, – воскликнул я, собирая остатки гордости.

– Вы должны все правильно понять, – шепнул эльф мне на ухо, уже отходя от меня. – Барон Мордайкен, это – барон Мордайкен.

С таким железным аргументом я спорить не мог.

– Сила деньги и тяжелая кавалерия, – добавил он, скосив на меня глаза. – Вы понимаете?

Арбитр широким шагом удалился. А что я мог ему на это ответить?

Спустя еще дюжину минут Потрошители из Спиталфилдса вышли на поле, к этому моменту трое из моих игроков уже спокойно уснули на лужайке. Исполненный новой энергией, я попытался вполне ясно объяснить герцогу Оаклей, каким именно способом мы должны окончательно покончить с зомби Мордайкена.

– Способ, который может предоставить нам шанс, – объяснял я, – заключается в том, что мы должны пожертвовать немного денег для того, чтобы на корню их подкупить.

– Великолепно, – заявил герцог, сидя с полузакрытыми глазами, – за протухшую свинину я бы и гроша ломаного не дал.

– Вам же самим прекрасно известно, что это невозможно, – рассудительно заметил я. – Так что вы думаете?

– О свинине?

– Нет, о подкупе.

Герцог посмотрел, как игроки из Спиталфилдса рассыпаются по полю.

– Дорогой мой Джон Мун, – заявил он, одергивая пиджак, – когда вы услышите о моем решении, не надо думать, что я лишился рассудка.

– И каково же ваше решение?

– Вы его прекрасно знаете: я хочу покончить с вашей карьерой.

– Ах, да.

– А заодно, пользуясь удобным случаем, и с вашим существованием.

– Ха, ха, – заметил я, начищая зубы веточками, поднятыми с земли, – однако вы увидите: Огры еще выиграют.

Но все было совершенно бессмысленно. Да, мы вне всякого сомнения шли ко дну, медленно, будто брошенный в темные воды Монстра Тамсона огромный булыжник. Как никогда раньше, поучения членов очень секретной вездесущей Федерации Освобождения Возможной Ирреальности вызывали во мне все больший интерес. Театраломаны меня понимали, да, я определенно должен был, если что-нибудь не оборвет мою жизнь раньше, увидеть конец этой комедии.

Из погружения в глубокое раздумье меня вывел арбитр матча, громким и ясным свистком объявивший о начале второго периода. Боясь бросить взгляд на расположенные за моей спиной трибуны и тем более на сидящего рядом герцога, я уселся на скамью и подготовился к худшему. И все же какой-то части моего сознания очень хотелось узнать, что происходит на поле. Части, которая была наполнена мечтами, наполнена наивностью.

Это определенно проявила себя именно та часть, которая до этого момента привлекала мое внимание к нерешенным проблемам.

Она еще какое-то время руководила моими поступками, но потом, к великому изумлению, куда-то совершенно исчезла. И это произошло потому, что на поле творилось нечто невероятное.

Мы несомненно, выигрывали.

В течение первых минут я совершенно не обращал внимания на оскорбительные жесты Огров из Челси. В действительности, я просто не замечал их существования, а, как и большинство наших болельщиков, был занят тем, что пытался определить, кто из наших игроков кончил смертью или всего лишь потерей какой-нибудь конечности. Но очень быстро увидел, что таких нет.

– М… Мун.

Герцог Густус Оаклей пихнул меня в бок локтем. Я прекрасно видел, к чему прикован его взгляд. Сейчас все взгляды были прикованы к одному и тому же игроку – огру Горацию.

В то, что происходило на площадке, было не просто трудно поверить, это казалось просто невозможным. Отважный Гораций, игра которого до сих пор только слегка напоминала о его физическом существовании, похоже, собрался в одиночку выиграть этот раунд. С болтающимися на каждой ноге зомби, да еще с полудюжиной других, которые висели у него на спине, голове и плечах, он, держа в каждой руке по знамени, уверенным шагом приближался к башням. Все игроки команды Огров вместе с нами внимательно следили за ним. Его прорыв был просто чудом. Поднявшись по лестнице, Гораций взобрался на вершину первой башенки и там, не обращая никакого внимания на яростных живых мертвецов, пытавшихся порвать ему горло, в самом центре установил эмблему своей команды.

Насколько я мог видеть, он был весь покрыт кровью. Но это, похоже, ему нисколько не мешало. Незыблемый как скала, Гораций выжидал, пока устанут противники. Время от времени, он устало поворачивался и сбрасывал кого-нибудь из соперников на землю, но на этом месте тут же появлялся кто-то другой.

Клянусь кровью Трех Матерей, раздумывал я, скажите мне, что это сон.

Колдовство? Невозможно: судья эльф стразу бы такое заметил, да и зрители на трибунах почувствовали бы. Нет, нет, мы на пути к победе, это я понял, когда неповторимый Гораций с триумфальной улыбкой на губах продолжал отмечать свои победные шаги. Вторая башня была покорена в течение считанных секунд. Рука герцога Оаклея сжала мою коленку. Остальные наши игроки начали просыпаться.

Трибуны разразились торжественным криком. Казалось, что болельщики Огров слишком долго не могли поверить в такое событие и все это время держали себя в руках, но теперь, поняв очевидное, наконец-то отбросили в сторону всякую сдержанность. Как ветер, начавший меняться. Сначала легкий бриз, превратившийся в бурю вместе с падением третьей башни, настоящий ураган – на трибунах разразилось такое ликование, какого этот стадион не знал целую вечность.

И вот оно свершилось, второй период Огры выиграли. Движимые совершенно иррациональным импульсом, мы с Оаклеем обнялись и превратились в единое существо, целовали друг друга в губы и смеялись.

Согласен, это очень странно и совершенно необъяснимо, но впервые за столь длительный период неудач я испытывал счастье, и жизнь мне уже не казалась такой невыносимой.

Окончательный взрыв эмоций произошел, когда Гораций, сопровождаемый своими товарищами по команде, захватил четвертую башню и устало поднялся по всем пролетам каменной лестницы. Настоящее ликование, и мы вместе со всеми громко скандировали имя огра-победителя.

– Го-ра-ций! Го-ра-ций!

Это был боевой клич, победный клич, раздававшийся над уже поверженным на землю врагом. Зомби Мордайкена были рассеяны по площадке, как обломки, оставшиеся после урагана, и бессильно смотрели на нашего знаменосца. Когда он одним четким ударом установил знамя на вершине башни, мне показалось, что весь стадион вздрогнул до самого основания. Гораций спустился на землю, и остальные игроки тут же подхватили его и понесли на руках. Повсюду слышались исступленные восторженные крики. Мы вместе с герцогом вскочили со своих мест и воздели руки к небу. Я повернулся к главным трибунам. Забыв обо всякой сдержанности, наши болельщики бросались друг другу в объятия и размахивали своими флажками так, словно Огры выиграли весь чемпионат.

А на скамейках Потрошителей царила глубокая задумчивость.

Барон Мордайкен не видел никакого смысла присутствовать на окончании этого периода. После размышлений, мне показалось сомнительным, что он присутствовал и на его начале, но разве это важно? Мы должны выиграть третий период. Мы должны выиграть этот матч, и все последующие. Мы должны выиграть чемпионат, может быть не именно этот, но, во всяком случае, уж все остальные точно.

Ради всех демонов ада! У меня были все основания говорить этому глупому журналисту из «Утра волшебника» о нашем превосходстве. У меня были все основания говорить о переломном моменте. Не важно как, но это произошло. Все остальное сейчас потеряло значение. Я прекрасно знал, что теперь, что бы ни случилось, герцог ничего мне не скажет. Наконец-то он понял, какой я чертовски хороший тренер. На самом деле, наше время еще только началось.