Текст книги "По вашему желанию"

Автор книги: Фабрис Колен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Выход

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу, растянувшись в темном помещении на соломе полной волос. Кто-то укрыл меня моим пальто: деликатное внимание. Ко мне спиной сидел здоровенный тип, занятый тем, что опустошал свой котелок. Услышав, что я двигаюсь, он обернулся.

– Вас не слишком растрясло, патрон?

Это был Гораций.

Я провел рукой по лбу и вытащил несколько соломинок, запутавшихся в моей взъерошенной шевелюре.

– Вроде бы не слишком. Где мы находимся?

– А как вы думаете? Догадайтесь: четыре стены, и выйти нельзя.

– В какой тюрьме, вот что меня интересует.

– Блекайрон, – ответил огр. – Самая красивая. Самая надежная.

– Великолепно, – вздохнул я. – Обед уже подавали?

Гораций протянул мне свой котелок. Несколько неопределенных кусочков было облеплено солоноватой крупой. Ням-ням.

– Думаю, что готов убить тебя за кусочек окорока, – признался я. Отчаянно хочется свинины.

– Вот все, что есть.

Гораций абсолютно прав: четыре крепкие стены и никаких признаков горизонта.

Удобства нашей клетки были скромными: два пука заплесневелой соломы и лавка у дальней стены. Я встал, размял затекшие ноги и уселся на скамейку.

– Что происходит?

– С вами или со мной?

– С тобой. Что происходит со мной, мне в общих чертах понятно.

Гораций принялся вылизывать свой котелок.

– Хлюп, – сказал он. – Все очень просто. Когда вы спали, дракон меня, хлюп, попросил помочь ему, ну, сами знаете, заработать насморк.

– Угу, и ты согласился?

Огр кивнул головой.

– А почему бы и нет. Вы храпели, как сурок. А это дело казалось очень важным.

Если еще и не считать того, что я сам себе сказал: Гораций, старик, это сама Смерть лично просит тебя сослужить ей службу. Так что мне показалось, что отказать ей будет неудобно. Улавливаете?

Я сделал утвердительный знак.

– И тогда мы пошли, и моя голова раскалывалась от раздумий.

Да ну, подумал я.

– Рассуждения были примерно таковы: Гораций, какое самое холодное место ты знаешь? Место, где ты точно не хотел бы очутиться в этот момент.

– В школе? – высказал я предположение.

Он с серьезным видом отрицательно покачал головой.

– Хлюп. Нет. В Монстре Тамсоне.

– А. Ну, да.

– То-то, что да. Он сейчас весь ледяной.

Я похлопал руками себе по бокам, чтобы хоть как-то согреться, и поинтересовался:

– Но ты этого не сделал?

– Не сделал чего?

– Не бросил дракона в воду?

– Конечно, бросил.

– Святые угодники! И он ничего тебе не сказал?

– Перед этим – нет. Но когда понял, к чему идет дело, то закричал. Он даже попробовал меня укусить. И вот тогда я ему сказал: угомонись, это же для твоей же пользы.

– И что дракон на это ответил?

– Ничего. Я тут же его и бросил в поток.

– Боже милосердный. Ну, а потом?

– Ба! Да он больше и не двигался. И тут я себе сказал примерно так: Гораций, ты не можешь позволить ему утонуть. Все-таки у него внутри сидит сама Смерть.

– Вполне разумно.

– И тогда я прыгнул.

– В реку? В такое-то время?

Он кивнул головой с явным удовлетворением.

– Вот именно с драконом все прошло нормально, но только с ним.

– Но ты же его бросил.

Огр, похоже, какое-то время был погружен в раздумья.

– А ты… ты умеешь плавать? – почему-то спросил я.

– Нет.

– И ты прыгнул, зная, что…

– Да как-то позабыл про это. Но очень быстро вспомнил.

– Представляю. А дальше что?

– Что, что, я начал тонуть.

– А Грифиус?

– Дракон? Я его не нашел.

– Должно быть, ты с ним разминулся. Не знаю уж, как именно. Во всяком случае, Смерть оказалась на свободе.

Он поставил свой котелок на пол и изумленно посмотрел на меня.

– Что вы сказали, патрон?

– Это про твою хитрость. Она прекрасно удалась. Смерть на свободе.

– Вы уверены?

– Сегодня я уже собственными глазами видел две смерти. А ты спрашиваешь…

– Фантастика! – заявил огр и захлопал в ладоши.

– Тебе так кажется? – поинтересовался я, продолжая сидеть, скрючившись, на скамейке.

– Но, патрон, вы что, не поняли меня?

– Пруди умерла.

– Патрон! Никто здесь не… Чего?

– Пруди, моя горничная. Ну, знаешь, от нее оставалась только голова? Она мертва.

– Да ну! – сказал Гораций.

Он поднялся, чтобы заключить меня в свои объятия.

– Только полегче, – попросил я.

– Мне очень жаль, патрон.

– Боже милосердный! Ну от тебя и воняет!

– Это все Монстр Тамсон, патрон. Они не дали мне переодеться.

– Не надо больше об этом, – оборвал я его. – Так на чем мы остановились?

– Э-э-э… Я упал в воду?

– Нет, а потом?

– На фантастике?

– Да, да, именно на фантастике, только вот почему это фантастика? Не вижу ничего фантастичного в том, что ты оказался закрытым сюда.

Гораций взял меня за руки.

– Все совсем не так, патрон, – прошептал он. – Просто здесь еще никто не догадывается, что Смерть снова на свободе!

– Не догадывается?

– Именно! Стражники проводят время за тем, что бросают друг другу идиотские вызовы. А утром они хотят устроить турнир.

– Какой турнир?

– Я не слишком-то в курсе дела. Но об этом говорили во время дневной прогулки.

Охранники все как с ума посходили. И похоже, что директор тоже. Настоящие повернутые. За это время и заключенные дрались между собой. Потому что все превратилось в шутку, вы меня понимаете?

– Не очень.

– Патрон, – сказал Гораций, – нам надо выбраться отсюда.

– Вот это я прекрасно понимаю.

Он улыбнулся: прекрасная улыбка огра, правда, немного смущенная.

– Так, может быть, стоит разработать план. Воспользоваться тем, что они еще не в курсе событий, и устроить им сюрприз.

Да, он был громадных размеров, да, у него был жизненный опыт такой же, как и у пятилетнего ребенка, да, он играл за Квартек очень неуклюже, но Горация никак нельзя было назвать полным идиотом. Никакого другого занятия в Блекайроне не придумаешь.

И тут огр рассказал мне все с самого начала о том, что произошло с ним после того, как он упал в воду. Он стал барахтаться. Никаких признаков Грифиуса не было видно, и огр почувствовал, как его охватывает паника. Очень скоро авантюра привлекла внимание зевак. Среди них оказалась вышедшая на грабежи банда гоблинов.

– У меня не было выбора, – признался огр. – Там были типы из компании Мордайкена. Мне было известно, что они именно нас и ищут.

– Вполне возможно.

– И когда они мне протянули палку, – продолжал Горациус, – я, не теряя времени на раздумья, вцепился в нее. А уже потом начал думать, после того, как они приставили мне к животу свои рапиры.

Он положил огромную лапу на самое чувствительное место.

– Я им сказал, что ничего не знаю, и это была сущая правда: дракон-то исчез. Они меня спросили, где вы, и я им ответил, что этого тоже не знаю, сказал, что ничего не знаю.

Но это была уже неправда.

– Понятно.

– А как они схватили вас, патрон?

– Ха! Это было не слишком-то трудно. Они просто приехали ко мне домой. Но закончи свою историю.

– Так я все и рассказал, – ответил огр, махнув безнадежно рукой. – Они меня привезли сюда, а потом пришел какой-то тип и допрашивал меня по поводу дракона. Они пообещали, что если я не буду говорить, то будут меня пытать. Но пока этого делать еще не пытались. Во всяком случае, сюда могут вернуться в любой момент.

– Они ничего не станут делать, – заверил его я. – Потому как уже и так знают все, что хотели узнать. Теперь мы для них не представляем никакого интереса.

Гораций встал и, подойдя ко мне, сел рядом.

Послышался треск, и под нашим весом скамейка развалилась на части.

– Да, бывают в жизни черные дни вроде этого, – посетовал я.

Мы, так и не меняя позы, даже не сделав попытки подняться, задрав ноги продолжали разговаривать. Мои ноги задрались, навалившись на брюхо огра.

– А почему нас посадили в одну камеру? – спросил я.

– Потому что тюрьма переполнена.

– Правда?

Гораций подобрал доску от скамейки и внимательно ее осмотрел.

– Вместе со мной сюда привезли уйму народа. Каких-то типов с масками животных. Во время дневной прогулки я поинтересовался у них, кто они такие, но те не захотели мне ничего отвечать. Ну и услышали от меня примерно следующее: эй, вам не нужны больше маски; раз уж вы оказались в тюрьме, так чего вам еще бояться?

– Театраломаны, – вздохнул я. – Мир тесен.

– Чего?

– Нет, ничего, это просто так. Ну, а что было дальше?

– Тогда я спросил, за что они оказались здесь. И один из них ответил мне, что это тайная политика. Я и политика, в сумме трое, – подсчитал Гораций.

– Двое, – пришлось мне поправить его.

Огр нахмурил брови и начал считать на пальцах.

– Вы правы, – наконец признал он. – Как всегда.

Все не так плохо!

Мордайкен вернулся к себе только рано утром.

Пешком.

Барону потребовалось целых три часа, для того чтобы забраться на холм и дойти до своей усадьбы, и еще десять минут, чтобы решиться самому открыть себе калитку.

Несколько слуг, которые все еще хранили ему верность, очевидно, решили не затруднять себя встречей хозяина.

Мордайкен вздохнул и пошел через укрытый снегом сад. Пять или шесть воронов, которые клевали какие-то крошки, подняли головы и проводили его взглядом. Он остановился, вытер на крыльце ноги и толкнул большую входную дверь, которую кто-то так и оставил незапертой. Теперь здесь кругом был беспорядок.

Барон вошел в пустынный зал.

– Э-ге-гей! – крикнул Мордайкен и осмотрелся вокруг. – Есть тут кто-нибудь?

Устал.

Как же он устал.

Его слуги и их непонятные требования, глупые и совершенно бесполезные пленники, Дьявол со своими абсурдными приемами и безапелляционными приказами, и даже стены, через которые просачивается тоска и скука, – все это отнюдь не способствовало поднятию настроения.

Ни одной живой души.

Барон снял накидку и бросил ее на пол. Все несчастья мира одновременно навалились на его плечи. Он медленно поднялся на второй этаж и постучал в одну из дверей. Тишина. И так повторилось несколько раз.

– Войдите, – наконец ответил ему чей-то голос.

Мордайкен уже не чувствовал себя здесь хозяином.

Он открыл дверь. Это была комната для гостей, вся отделанная в черном цвете – подсвечники в форме человеческих черепов, темные портьеры, горгулии с огромными крыльями и кровать под балдахином.

Кругом чернота.

Пленники со связанными за спиной руками сидели на кровати, перед ними рубашками вверх лежали карты. Напротив них расположились гоблин и зомби. Эти держали свои карты в руках.

Все повернули головы в сторону вошедшего. Живые мертвецы возложили свои чешуйчатые ноги на подушки и при виде хозяина неохотно попытались принять достойный вид.

– Здравствуйте, хозяин, – поприветствовал его, широко улыбаясь, гоблин.

– Здравствуй. Что нового?

– Ничего, хозяин.

– Великолепно, – ответил барон, потирая лоб. – Надеюсь, у вас есть достаточно веские причины, чтобы находиться в этой комнате.

– Мы охраняем пленников, хозяин.

– Карты, – потребовал Ориель достаточно властным тоном.

Гоблин сдал ему еще три новые карты.

– Спасибо, старый кальмар.

Эльф начал извиваться, чтобы ухватить карты зубами.

– Что это еще за игра? – поинтересовался барон.

– Игра четырех магов, – ответил гоблин. – Мы сами ее придумали.

– Это чьи? – поинтересовался Глоин довольно любезным голосом.

– Думаю, что мои, – наклонился вперед зомби.

Барон все еще продолжал стоять в дверном проеме, но остальные, похоже, совсем про него забыли.

– Ноздрев?

– Что, хозяин? – ответил живой мертвец, изучая свои карты.

– Ты меня огорчаешь. Ты меня очень огорчаешь.

– Объявляю трио, – заявил зомби, не обращая на него ни малейшего внимания. – Мак-Коугх, вы как?

Карлик, расплываясь в улыбке, медленно покачал головой.

– Иду на трио, – объявил он.

– Ноздрев, ты меня слышишь?

Никакого ответа.

– Я встречался с Дьяволом, – в отчаянии сообщил Мордайкен.

– Хе, хе, хе, – захихикал Ориель. – Давайте посмотрим, я…

Одну за другой он открыл свои карты кончиком носа, практически сгибаясь при этом пополам.

– Ладно, – наконец заявил эльф и выпрямился, – я проиграл.

– Он занят тем, что хочет вернуть Смерть, – продолжал барон. – Вы меня слышите?

– Ноздрев, почеши мне нос, – приказал Глоин тоном, не терпящим возражения.

Зомби немедленно повиновался.

– Тебе нельзя такое позволять, – заметил карлик. – Определенно нельзя.

– Ох-хо-хо! – театрально воскликнул Ориель. – Нельзя такое позволять! Ты слышал это, друг гоблин?

– Ага, – добродушно улыбнулся тот. – Только посмотри на меня, я весь дрожу от страха.

– Ад открылся, – объявил Мордайкен. – Для города наступила новая эра. Эра, где демоны…

– Постойте-ка, – заметил Ориель. – Мы действительно говорили про трио?

– Говорили, – подтвердил зомби.

– Тогда нам и раздумывать нечего! – воскликнул эльф. – Эх вы, банда старых ослов! Я сейчас вам покажу, где раки зимуют!

– Скажите, меня кто-нибудь слушает или нет? – устало поинтересовался Мордайкен.

– Карты, – потребовал карлик. – До какого счета играем?

– Сколько?

– Две.

– Вижу.

– Видишь ты, глазки ясные, – возразил карлик. – Да ты никогда ничего не видишь.

– Дьявол обещал меня сделать своим… – медленно говорил барон, взор его при этом терялся где-то вдали.

– Ого, ходи, старая плохо облизанная цесарка!

– Я хорошо облизанная цесарка, – возмутился карлик, пытаясь одновременно рассмотреть карты, которые ему сдал гоблин. – И если говорю, что ты ничего не видишь, значит, именно так и есть.

– Ну, и кто играет? – поинтересовался Ноздрев.

– Вы надо мной просто издеваетесь, да? – спросил Мордайкен.

– Торгуюсь на ставку, – сообщил карлик.

Живой мертвец нервно заерзал и почесал то, что у него осталось от носа.

– Ага! – триумфально заорал Ориель. – Значит, я ничего не вижу?!

– Ах, да умолкни ты, – попросил Глоин, качая головой.

– Э-э-э, – сказал барон.

– Так кто играет? – спросил гоблин.

– Э-э-э… Я хочу наконец сказать, что… вы свободны, – добавил Мордайкен, обращаясь к двум пленникам.

– Гениально! – сказал гоблин. – Это мне, да?

Остальные закивали головами.

– Вообще-то, – пробормотал барон, – я… э-э-э… с пленниками разговариваю.

– М-м-м. Дайте мне… тоже две карты.

Зомби схватил лежащую рядом с ним колоду и выдал две карты.

– Я разговариваю с мсье Мак-Коугхом и мсье Ориелем, – настаивал Мордайкен, слегка повысив голос. – Мсье Мак-Коугхом и мсье Ориелем, которые отныне свободны.

Гоблин посмотрел в свои карты и с силой зажмурил глаза.

– Дерьмо, – выругался он.

Глоин окинул взглядом своих партнеров.

– Совершенно смешная попытка блефовать.

– Они могут, если захотят, хоть сейчас покинуть усадьбу.

– Ты смеешься? – спросил Ноздрев.

– Пока я не передумал, – настаивал барон.

– Нет, вполне серьезно, – возразил гоблин. – Именно это и называют гнилой сдачей. Мне ясно одно, что надо пасовать.

– И ПОКА Я НЕ ПРИКАЗАЛ ВАС НАЧАТЬ ПЫТАТЬ! – заорал изо всех сил Мордайкен.

Все четверо игроков повернули к нему головы.

– Тс-с-с, – сказал гоблин и приложил палец к губам.

– Ситуация очень деликатная, – уточнил Ориель. – Так что я бы вас попросил.

Совершенно деморализованный барон все же нашел в себе силы для новой атаки.

– Или вы сейчас же уберетесь отсюда, или я с вами немного позабавлюсь. В комнате для пыток. С гильотиной.

– Гильотиной? – повторил Глоин. – А что это такое?

– Это такой механизм с лезвием, который… у-у-уп!

Эльф замер на месте.

– Я ничего не говорил.

Он положил руку на плечо Глоина.

– Пойдем.

– Гильотина, – повторил карлик, становясь багровым.

– Это всего лишь один из примеров, – уточнил Мордайкен.

– Ладно, так мы играем или нет? – поинтересовался гоблин.

– Гильотина.

– Да, ладно, успокойся же, – вздохнул Ориель.

– Вот оно как, – вмешался Ноздрев. – Как проигрывать, так сразу бежать.

– ГИЛЬОТИНА! – продолжал повторять Глоин, приходя все в большую ярость. – ГИЛЬОТИНА! ГИЛЬОТИНА!

Мак-Коугх попробовал изобразить что-то вроде очень опасного прыжка. Он упал на спину и начал сучить ногами, как новорожденный, не прекращая при этом орать:

– ГИЛЬОТИНА! ПРУДИ! НЕТ! НЕТ!

Карты, которые держал гоблин, выпали и рассыпались по покрывалу. Четыре короля и один туз. На какое-то мгновение показалось, что время остановилось. Гоблин посмотрел на Ориеля и выдавил улыбку.

– Ты же говорил про гнилую сдачу, – засопел эльф.

– Гильотина, – выплюнул карлик и повернулся на живот лицом к Мордайкену. – Да ты монстр! Монстр! Все это твоя вина. Клянусь, что в ту же секунду, как я получу свободу…

– Он шутит, – заверил Ориель, стараясь сделать приятное лицо. – Это мой близкий друг. Он и мухи не обидит.

– Ну нет, обижать я никого не буду, – с пеной на губах корчил рожи карлик, – просто выпотрошу тебя. Собственными зубами.

– Вижу, – согласился барон, отступая на несколько шагов, – вижу, вижу, вижу.

– И БЕЗ КАКИХ-ТО ТАМ ЛЕЗВИЙ! – снова взвыл Мак-Коугх.

– Хозяин, – спросил зомби, вставая с кровати, – какие будут распоряжения?

Мордайкен только пожал плечами.

– Вам нужна какая-нибудь помощь, хозяин?

– Ничего особенного, – ответил тот и аккуратно прикрыл дверь. – Просто освободите… пленников. И сделайте так, чтобы они меня больше не тревожили. Но что я говорю? Во всяком случае, здесь больше никого нет.

– А переигрывать? – взвыл гоблин и потянулся. – С развязанными руками это будет намного проще, правда?

Но к этому времени барон уже соизволил удалиться.

– ГИЛЬОТИНА! – завывал приглушенный голос.

Мордайкен прошел по коридору и вернулся в большой зал. Цветок фамильного наследия. Усадьба, где сама Смерть испытала свою порочную любовь. Но это было так давно. Священные предки. В те времена они умели развлекаться. С грустным сердцем барон остановился около широкой мраморной лестницы. Затем он по ступенькам сошел вниз и направился к задней двери, которая выходила на кладбище. Мордайкен открыл ее и застыл на пороге.

Перед ним открылся прекрасный вид заснеженных статуй.

В глубине около наполовину разрушенного мавзолея в тени склепов собралась группа зомби.

Верные среди верных, подумал барон. Но верные кому? Во всяком случае, только не ему. Кто заботится о последнем Мордайкене?

Ледяной ветер привел его в чувство. Хозяин усадьбы предался своим мыслям.

Дьявол определенно издевается над ним. Князь Тьмы почти никак не отплатил за все его усилия! Все происходящее – просто гигантское мошенничество. Да… Теперь это становится ясно. Как только двери ада открылись, у его господина не было и мысли взять барона к себе на службу. Дьявол заботился о нем не больше, чем о своих носках. На заслуги Мордайкена даже не обратили внимания.

Барон повернулся и задержал свой взгляд на вывешенной на стене картине, оказавшейся перед ним. Мои предки, подумал он. Мои славные предки. Что они думают обо мне в данный момент? Усадьба превращается в развалины. Все, что можно сказать, так это то, что мной теперь никто не интересуется. По крайней мере, подумал Мордайкен, пока королева была королевой, у меня было хоть какое-то влияние. Я служил ее астрологом, черт подери. Ее личным астрологом. Барон, вы считаете, что я могу надеть это платье? О, нет, Ваше Величество. Астральная ситуация совершенно не годится. Барон, скажите, можно ли мне сейчас завести любовника? Учитывая нынешнее положение звезд, могу только настоятельно рекомендовать вам сделать это, Ваше Величество. А-а-а-ах!

Королевский астролог.

Мордайкен закрыл глаза и внезапно подпрыгнул.

– Я должен обратиться к Смерти, – громко заявил он. – Я должен…

Он остановился и ударил себя по лбу.

Да.

Да, конечно, это будет гораздо лучше.

– Черт подери!

Каким же он был дураком, что не подумал об этом раньше? Ради всех демонов ада!

Сжав кулаки и сделав потолку торжественный победный знак, барон поспешил на верхний этаж, открыл маленькую дверцу, ведущую на чердак, и начал подниматься по старой лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки. Здесь царила еще более глубокая тишина. Ему даже показалось, что он находится в стране своего детства. Горгулии на качелях. Игра в Цирк Приведений с маленькими фигурками. Собака с двумя набитыми соломой головами и распоротым животом.

И котелок все на том же месте.

Мордайкен медленно шел по комнате.

На стоящей в глубине комнаты этажерке лежит старый половник из почерневшего железа. Он взял его в руки и пошел еще медленнее. Ему казалось, что все это происходит во сне, и он никак не может проснуться. А, может быть, именно так оно и есть, а? Барон медленно поднял круглый котелок и заглянул в него. Там, как ни странно, еще сохранилось какое-то варево.

Мордайкен опустил в котелок половник и, зачерпнув варево, вытащил его в полумрак. Он был совершенно один, словно в далеком детстве, когда задумывал сделать какую-нибудь большую глупость.

– Карты поменяли руки, – пробормотал барон и поднес половник к губам.

В последний момент его охватили сомнения.

Что ты делаешь, Мордайкен? Ты… собираешься проглотить двух из Трех Матерей?

Ты уверен в себе? Не пожалеешь ли потом об этом?

Ему показалось, что он чуть ли не слышит голос деда. Пора с этим кончать. Надо чтобы голос умолк. Давно следовало прекратить то, чтобы последнему Мордайкену кто-то советовал, что делать, а что нет. Надо…

Закрыв глаза, он сделал первый глоток.

Вкус оказался довольно странным. Приятным его нельзя было назвать.

Но это еще не самое плохое.