355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фабрис Колен » По вашему желанию » Текст книги (страница 4)
По вашему желанию
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:20

Текст книги "По вашему желанию"


Автор книги: Фабрис Колен



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

За два раза

Потрошители из Спиталфилдса, согласно всем законам логики, выиграли в этот вечер матч у Огров на их площадке, победив в двух периодах и проиграв один. Это новое поражение, в свете которого известие об увольнении тренера Джона В. Муна не вызвало никакого удивления, еще ниже опустило команду Челси в классификационной таблице.

Отныне исключение из лиги казалось неизбежным.

Для живых мертвецов из Спиталфилдса теперь, после одновременного поражения Колумбинских демонов, вышедших на первое место, этот матч растянулся на два этапа.

Первый период, чрезвычайно быстрый, закончился со счетом четыре ноль, Потрошители очень легко взяли верх над своим противником. Несколько успешно проведенных на площадке наступательных маневров позволили команде барона Мордайкена без лишних разговоров взять одна за другой все башни площадки. Огры Челси, как обычно, под недовольные вопли большинства своих болельщиков, выглядели в этот период особенно блекло.

В течение второго периода они предоставили своим болельщикам совсем другое зрелище и те уже поверили в настоящее возрождение команды. Увлекаемые Горацием Плумом, огром-пехотинцем, до этого момента никак не блиставшим, игроки получили настоящий урок, несмотря на все применяемые ими грубые приемы. Плум захватил себе ту роль, которую традиционно выполняла эмблема Огров, на которой были изображены четыре очка нашей команды. После этого периода и особенно после такой метаморфозы можно было ожидать, что Огры сделают еще один рывок в решающий третий период.

Именно это они довольно эффективно и проделали… но только в течение первых пары минут. После подъема игры, созданного Горацием Плумом в начальные секунды периода, матч снова совершенно изменил свое лицо. Абсолютно необъяснимым образом (рассказывающие об этом событии даже не могли найти для него подходящих выражений) игра Огров стала такой же неэффективной, как и в первом периоде, если не считать нескольких грубых стычек с арбитрами матча.

Глупый и неловкий, «как и всегда», по ироничному замечанию болельщиков, Плум, к великому ужасу товарищей по команде, похоже, слишком на него рассчитывавших, оказался быстро подавлен своими противниками. Без той души, которая была продемонстрирована в течение предыдущего периода, без отважного сердца, над командой, несомненно, повисла аура поражения. Благодаря этому, нельзя было рассчитывать на внезапное преображение Огров, и Потрошители, не особо затрудняясь, взяли оставшиеся три башни.

Таким образом встреча закончилась со счетом 1: 2 (0: 4/4: 0/1: 3), в неописуемом хаосе болельщики яростно пытались пробиться на игровое поле. Джон В. Мун, тренер Огров, отказавшись от каких-либо заявлений, вынужден был покинуть стадион под защитой трех арбитров. Из достоверных источников стало известно, что он собирается навсегда покончить с неудавшейся карьерой. Барон Мордайкен, владелец выигравшей команды и официальный астролог Ее величества королевы Астории, просто заявил, что эта победа не является для него сюрпризом. Он сначала пожаловался на противников, «каким-то грязным волшебным способом пытавшихся изменить ход игры», но потом, через несколько минут, сам себя опроверг. «Мы победим в чемпионате, – сказал он в заключение, – и уверяю вас, это еще только начало».

А вот для Огров Челси это, наоборот, было окончательным и бесповоротным концом.

На этот раз…

На этот раз, все сбылось, печально вздохнул я, глядя на черные бегущие воды.

Вдали большие башенные часы Парламента пробили три часа, а начавшийся дождь начал постепенно переходить в снег. На этот раз все сбылось: теперь не осталось никакой надежды.

У меня уже было много шансов распроститься с жизнью: герцог Густус Оаклей хотел убить незадачливого тренера; болельщики нашей команды выражали страстное желание разорвать оного на кусочки и разнести их, еще дымящимися, на все четыре стороны Ньюдона.

Мне даже не хватило времени попрощаться с моими игроками. Во всяком случае, я не был уверен, что меня в данном случае поймут правильно. Я сумел вложить в них крохи уверенности, но все же не сумел показать себя тренером, достойным всяческого уважения.

На самом деле моя кандидатура не подходит для этой профессии.

Покачав головой в молчаливой ночи, я поднял повыше воротник своего длинного шерстяного пальто, чтобы защититься от холода. Крупные хлопья снега умирали на моем лице, и мне казалось, что весь Ньюдон устало вздыхает. Между раскидистыми ветвями вязов, на медленной воде Монстра Тамсона, проглядывали блики холодного лунного света.

Я поднял глаза к небу.

В такие моменты все становится непонятным. Священные тексты эльфов говорят, что Три Матери – Смерть, Природа и Магия, ведут нас к своей цели в ночные часы, и что Луна, мертвая и волшебная, в это время является их лицом. Такие истории всегда напоминали мне детские сказки, а сейчас и тем более. Если уж кто-то и обладает хотя бы минимальной властью над нашим унылым существованием, так это какой-то священный шутник. Я представил себе, как он, улыбаясь, висит под облаками и дергает за веревочки, которые являются невидимыми нитями нашей жизни – так оно и есть, не правда ли? Мы всего лишь марионетки.

– Эй! – крикнул я небесам, надеясь привлечь внимание вечного демиурга. – Не хочешь ли ты вот сейчас прекратить смотреть на меня таким образом?

Никакого ответа.

Усталый, онемевший от холода, до смерти опечаленный, я поднялся со своей одинокой скамейки и пустился в обратный путь, частично пролегающий по темным лабиринтам Виллингстоуна. Под снегом колыхались сухие деревья, храмы с величественными фасадами, окруженные черными решетками, маленькие зверьки, разбегающиеся при моем приближении, фонари, дома буржуа с чистыми фасадами, где не было видно ни одного огонька – все это распространяло странную нежность, и казалось мне совершенно неуместным.

В одном месте, совсем уже недалеко от моего дома, я остановился под ивой и положил руку на ее кору. Под ладонью почувствовалась успокаивающая твердость.

Откуда жители Ньюдона берут ту невидимую силу, которая позволяет им продвигаться вперед или просто оставаться на ногах? Разве они не видят, что это ни к какому результату не приведет? К чему идут эльфы, карлики, гномы, драконы и люди? Почему у Ньюдона нет ни воспоминаний, ни границ, почему нет других городов, почему ничего не известно о нашем прошлом, кроме того, что мы есть? Архивы библиотек остаются таинственно немыми, когда дело касается этого вопроса. Похоже, им никто никогда не занимался, но вопрос остается и, в отличие от тех же деревьев, нам не дано никаких корней. Каким образом в нас могут течь жизненные соки?

Несколько минут я раздумывал о Федерации. Тексты, предлагаемые ею, я выучил уже наизусть. Тексты создателя. А кто сказал, что это был Греймерси? «Во всяком случае, следуйте своим инстинктам. Те элементы, которые вы считаете связанными друг с другом и которые, как вам кажется, образуют единую материю, на самом деле являются всего лишь разрозненными кусочками, зернышками, плывущими по морю хаоса – воображению Великого Кукловода. И для того, чтобы уклониться от его руководства, существует только один способ: действовать, ни о чем не задумываясь. Точно так же, когда ты сталкиваешься с новой ситуацией, и твои осторожность и рассудительность подсказывают тебе, что надо, ни на секунду не задумываясь, сделать то-то и то-то: сделай наоборот».

Согласен. Но таким образом далеко вперед не уйдешь.

Подойдя к своему дому, номер 33 по Финнеган-роад, я начал рыться в карманах в поисках ключей, с волнением обнаружил, что не могу их там найти, и закусил губы, чтобы не взорваться. Несомненно, они потеряны в суете после матча. Меня хватали руками за пальто. Этим все и объясняется.

Целых четыре секунды я поздравлял себя с тем, что Пруди ждет меня дома, но потом вспомнил, что дал ей выходной.

– Только этого еще не хватало! – простонал я, ударяясь лбом об дверь. – Да пропади пропадом тот день, в который мои глаза впервые увидели божий свет и ночь, которая сказала: больное дитя зач…

Я застыл. За дверью послышались шаги. Прекрасно, метнулась мысль в моей голове.

В довершение вечера еще и ограбление.

Послышался щелчок замка, и дверь приоткрылась.

– Клянусь кровью Трех Матерей, – простонал знакомый голос. – В Виллингстоуне уже нельзя и поспать спокойно?

Я с облегчением вздохнул и выставил ногу, чтобы не дать двери закрыться.

– Глоин Мак-Коугх, – раздраженно прошипел я, – какого черта ты делаешь в моем доме? Мог бы, по крайней мере, предупредить меня об этом.

– Это ты, Джон? – проворчал карлик заспанным голосом.

– Именно, придурок. А кого еще ты ожидал увидеть?

– Если быть до конца честным, то мне бы вообще никого не хотелось видеть.

– Великолепно, – заметил я. – Но пока не вступил в силу новый порядок, я все еще у себя дома.

Он отступил к стене и пропустил меня в дом.

Глоин Мак-Коугх относился к категории друзей, которых лучше никогда не иметь, но для меня эта категория является единственной. Это карлик настолько наивный и мягкий, насколько только такое возможно для них. Получив наследство, он стал богатым обладателем миллионов, но, похоже, совершенно не представлял, что же это значит на самом деле. Он также был отчаянным садоводом, одним из таких, которым всегда не хватает чего-то, когда идет речь о том, чтобы превратить их увлечение в профессию. Так как Глоин жил довольно далеко, но с регулярностью одержимого посещал пивные в центре города и засиживался там до полного изнурения конкурентов и истощения местных ресурсов, то в один прекрасный день я доверил ему ключи от моей квартиры, для возможности воспользоваться ими в «случае крайней необходимости». В результате он оказывался у меня, по крайней мере, два раза в неделю, и не реже, чем раз в десять дней.

Глоин и Пруди Холл прекрасно понимали друг друга (естественно, он был в нее влюблен), и ее компания более чем подходила карлику. Парочка использовала это довольно просторное жилище, подбрасывая в него растения для того, чтобы те быстрее росли: обычно они после такого часа через два умирали.

Я не знаю, почему Глоин вдруг стал моим другом, но и он этого точно так же не знает. Так уж получилось, и я не задаю себе по этому поводу никаких вопросов. Будьте уверены, мне искренне кажется, что он меня слушает, когда я, наконец, выхожу из терпения и обещаю в один прекрасный день выставить его за дверь. Но карлик сносит эту угрозу так же, как и все остальные: никто не относится ко мне достаточно серьезно.

Я повесил свое пальто на вешалку и направился на кухню.

– А где Пруди? – спросил Глоин, семеня позади меня.

На нем была совершенно безвкусная зеленоватая пижама.

– Где ты откопал этот ужас? – поинтересовался я, изучая внутренности продуктового шкафчика.

– У Пруди, – ответил карлик, пережевывая свою бороду.

– Понятно, – кивнул я. – Черт возьми, неужели не осталось ни кусочка окорока?

– Ты шутишь? – удивился Глоин.

Я провел рукой по лицу и, наконец, выбрал бутылку сервуаза, ломоть белого хлеба, миску с остатками мяса (возможно, утки) и несколько листиков салата, после чего направился к гостиной.

– А когда вернется Пруди? – спросил мой компаньон.

– Завтра.

Я рухнул на диван, поспешно сделал бутерброд с салатом и мясом, откусил его и начал пережевывать с задумчивым видом.

– Не могу себе представить, как ты можешь есть утку, – заметил Глоин, который, как большинство карликов, был вегетарианцем.

– А мне вот не удается себе представить, как ты можешь носить пижаму гнома, – отпарировал я, – не говоря уж о том, что она зеленая.

Большой глоток из поднесенной к губам бутылки с вином смочил мое горло.

Похоже, прозвучавшие слова опустили Глоина на дно бездны раздумья.

– Джон, – сказал он после продолжительной паузы, – я знаю…

Мне пришлось остановить его жестом руки, чтобы одним глотком до конца осушить бутылку. Алкоголь начал оказывать на меня свой эффект, но этого еще было недостаточно. Я встал.

– Ну, Джон, – повторил карлик.

– Минуточку, – прервал я его и снова направился на кухню.

Впрочем, мое отсутствие длилось всего несколько секунд: они ушли на то, чтобы поставить на стол в гостиной четыре новые бутылки сервуаза. Две из них были уже открыты и тут же приведены мной к состоянию опустошенности.

– Слушаю, – наконец-то сказал я.

Глоин три раза проглотил слюну, которая наполнила его рот.

– Может быть, это поможет?

Предложенная мной бутылка сервуаза соблазнительно закачалась перед его носом.

Карлик стеснительно принял бутылку.

– Как провел сегодняшний вечер? – поинтересовался он, сделав несколько глотков.

– Полагаю, можно сказать, что это самый худший из всех вечеров, которые у меня были, – вздохнул я. – Еще вопросы есть?

– Вы… вы проиграли?

– Меня уволили.

Похоже, мой ответ оказался для него слишком многозначительным. Глоин еще несколько раз приложился к бутылке, но после этого быстро вник в суть дела.

– Джон, – пробормотал он. – Джон я знаю, что…

– Да?

Все было спокойно, мрачно и тихо. На улице пошел еще более густой снег.

– В конце концов, я не знаю, может не…

– Какие симптомы?

– Чего?

– Я тебя спрашиваю, что ты испытываешь. Какие симптомы. Сам понимаешь, это вроде болезни.

Карлик утвердительно кивнул.

– Ну что ж, у меня больше нет аппетита, – начал он.

– Дьявольщина.

– Да. У меня часто болит живот, и временами я теряю нить своих рассуждений.

– Под комодом не смотрел?

– Чего?

– Шутка такая.

– Совсем не смешно.

– А в довершение ко всему, ты окончательно потерял чувство юмора.

– Я…

– Именно, старик Глоин, это все признаки, в которых нельзя ошибиться.

– Ты…

– Я опечален, Мак-Коугх. Но знаю, что ты влюблен.

Бедное существо задрожало так, словно ему объявили о близкой смерти.

– О, Джон… я… Ты думаешь, у меня есть шанс? Хотя бы самый маленький?

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Во всем этом было ужасно трудно разобраться до конца. Я только что потерял свою работу. Мое имя стало синонимом поражения во всех пивных Ньюдона. А в данный момент карлик, который только и умеет, что убивать растения, спокойно пришел ко мне без всякого приглашения для того, чтобы объявить, что он безумно влюблен в мою служанку-гнома. Будто бы я этого и так не видел. Не сомневайтесь, ему не потребовалось много времени для того, чтобы попросить меня уладить это дело. Но, черт побери, я не знаю, как делаются такие дела. Почему судьба так ко мне безжалостна? Катей Плюрабелль жестоко бросила меня: она даже не стала ждать того времени, когда дети Челси начнут кидать в бывшего возлюбленного камнями.

– Джон, может быть, ты бы смог с ней поговорить?

– А что мне ей сказать? Сначала Вауган Ориель, а теперь Мак-Коугх… Неужели я могу намного удачнее решать проблемы своих друзей, чем свои собственные? Эй, Мун, вот что я тебе скажу! Не хочешь ли помочь мне стать миллиардером? Ах, Мун, задача именно для тебя: я влюблен, тебя не слишком затруднит, если ты наилучшим образом устроишь мою жизнь?

Все это начинает в какой-то мере раздражать. И все же…

– Может быть, она не знает, что я богат? – высказал предположение Глоин.

Тем не менее это могло несколько изменить дело.

– О, уверен, что она не обратила бы внимания на деньги, – заметил я, осушая последнюю бутылку сервуаза. – Думаю, все можно устроить в полном соответствии с твоими интересами, да и с интересами всех остальных.

Испытывая легкое опьянение, я поднялся и подошел к окну. Снег начал редеть. Все тротуары были уже белыми и пушистыми, покрытыми прекрасной пеной. Ньюдон спал, девственно чистый и безмолвный. Фонари бросали ласковый свет на ледяную лакировку.

Все тихо, мирно и спокойно.

– Нам надо поспать, – сказал я.

И повернулся. Удобно развалившись в одном из моих кресел, Глоин Мак-Коугх задумчиво изучал когти на своей левой ноге. Он поднял свои большие глаза, полные надежды.

– Ты думаешь, у меня есть шанс?

Я кивнул головой и улыбнулся.

Как ни странно, мое самочувствие было почти отличным. Поражение в нашем последнем матче, последовавшие за этим вопли болельщиков и эвакуация со стадиона, не говоря уж о измене Катей, казались мне далекими и нереальными. Завтра настанет новый день. Не знаю уж почему, но я мог побиться о заклад, что он принесет что-то новое и интересное. Черт подери, – воскликнул я про себя, поднимая и смотря на просвет старую бутылку, – благословен тот тип, который выдумал этот яд.

– Знаешь, Глоин, жизнь может оказаться очень приятной штукой, особенно для тех немногих, которые удовлетворяются минимумом.

Он посмотрел на меня с таким выражением лица, что я тут же почувствовал, что мне надо бы его успокоить.

– Не волнуйся, – сказал я, выливая остатки вина на паркет, – Это была шутка.

До королевы

Между моментом, когда нематериальный и пьяный от вновь обретенной свободы Дьявол покинул свой склеп, и тем самым моментом, не менее торжественным, когда он смог лично предстать перед четырьмястами фунтами мягкой плоти Ее величества, им постепенно была задействована дюжина мертвецов, и прошло двадцать четыре часа. Это довольно маленький отрезок в сравнении с прошедшим и утерянным временем, но все могло произойти и еще быстрее. Однако Князь Тьмы решил немного повеселиться.

В течение первых секунд он был просто духом, собравшимся занять тело барона Мордайкена. Оно казалось очень просторным, удобным, и хотя это было не совсем то, что надо, Дьявол на несколько мгновений отдал дань уважения своему наиболее верному слуге.

Через одну-две минуты, когда барон повернулся, чтобы съездить кулаком своему живому мертвецу, Князю Тьмы пришлось повторить его движения. Ощущения оказалось не очень-то приятным. В этом новом теле отсутствовала важная деталь: там не нашлось никакой души, за которую можно было бы ухватиться.

Мгновением позже, все еще на площади арены, путь зомби пересек дорогу огру Ботреку. Он был пьян как бочка, что помогало ему быть особо рассудительным в присутствии Хитреца (Малина). Это обещало быть интересным.

– Кто… кто это идет? – проикал игрок Челси, когда нос к носу столкнулся с идущим.

Без каких-либо особых причин зомби заехал своим костлявым кулаком прямо в него, и этого вполне хватило.

Потом появился карлик, секретарь герцога Густуса Оаклей. Дьявол нашел все эти персонажи довольно интересными. Он быстро сообразил по яростному топоту болельщиков Челси (матч Челси/Колумбина, 0–4, 0–4, 0–4), который несколькими неделями ранее прервал его спокойный вековой сон, что Квартек занимает очень важное место в жизни обитателей Ньюдона. Бесполезная и энергичная пустая трата сил была настолько порочной, что он даже пожалел, что не является ее изобретателем, но потом задумался, а не здесь ли кроется та причина, из-за которой его пагубное влияние на сон мертвых так ослабло в последнее время.

Короче, там был карлик герцога Оаклей, и Дьявол находился в нем почти двенадцать минут, он сидел сжатый со всех сторон, но уже посмеивался над своими будущими шутками, пока не предпочел более просторное тело Горация Плума, который почти мгновенно превратился в звезду первой величины.

Огр был очень взбудоражен прошедшим первым периодом, и Дьявол нашел то, последствия чего нам уже хорошо известны: славу и возбуждение. Возобновление его деятельности приобрело наилучшее предзнаменование. Однако на этот раз он не расставлял ловушек Трем матерям, как делал в период своего первого Пришествия.

Теперь Дьявол подумал о них заранее. Впрочем, ему надо было действовать очень быстро.

После Горация он вселился во Фредерика Льювела, одного из эльфов-арбитров. Это был молодой человек с большими претензиями, что и вызывало особый интерес, наибольшее внимание он уделял своим одеждам и амурным подвигам. Матч закончился.

Льювел в самом начале третьего периода устроил стычку с этим непомерным невежей Горацием. Эльф отправился, по всей очевидности, наняв кеб, по дороге в Стробери Цирк, в кабаре Транка, к которому имел некоторую привязанность. Здесь, после двух кружек темного пива, он почти с самого начала проявил интерес к одному симпатичному незнакомцу и выразил свое желание образовать новую команду – в конце концов, его отец был довольно богат, так какие еще могут быть вопросы?

– Нас обоих ждут великие дела! – заявил Фредерик, похлопывая по плечу своего нового друга.

Да, ему всего-то было достаточно назвать себя.

Новый друг был таким же эльфом, но пребывал в более приподнятом настроении, чем первый. Дьявол решил, что уже положил хорошее начало и обратил свое внимание на человека, облокотившегося на стойку и погруженного в разговор с молодой девушкой.

– Эй, – сказал Льювел и похлопал того по плечу.

Мужчина с видимым раздражением повернулся.

– Вы что, не видите, что я разговариваю?

– Хотите сказать, вы что-то из себя представляете, да?

– Я не… Эй, ребята, – обратился он к окружающим. – Этот тип еще спрашивает, представляю ли я что-то из себя! Я владею половиной Ньюдона. В конце концов, может, и не совсем половиной, но…

– Значит, вы богаты.

– Миллионер, – улыбнулся мужчина. – И мое достояние постоянно увеличивается.

– И чем же вы торгует?

– Ветром. Мечтами. Это неважно. Я начинаю дела, а потом перепродаю их, народ счастлив. Поток денег не прерывается. На взгляд тех, кто обладает вкусом, это просто великолепно.

Дьявол, сидящий в теле эльфа, в ответ только улыбнулся.

После этого он кинул в собеседника стакан.

Мужчина был настолько ошеломлен, что даже не успел отреагировать.

– Вы гениальны, – заявил ему Льювел и одарил крепким тумаком.

Финансист какое-то мгновение находился в растерянности, но вскоре, похоже, совладал с собой.

Менее чем через час он уже развлекался с некой Ловабелль Лити, услуги которой оказались платными, в номере отеля. Дьявол от души порадовался. Деньги и секс были самыми приятными вещами в этом презренном мире. У него совершенно не сохранилось в памяти, сам ли он пригласил сюда партнершу, или кто-то еще, или вообще она просто его выбрала, но это не имело никакого значения. Удовольствию Дьявола не было границ.

– Не печалься, – заметила Ловабелль, когда финансист выходил из комнаты. – В прошлый раз у тебя получилось лучше.

Тот только пожал плечами и хлопнул дверью.

Примерно в четыре часа утра он был заменен на довольно влиятельного мужчину-депутата, вернувшегося к себе уже под утро с твердым убеждением, что в нем поселился Дьявол. Финансист снова посетил номер, выпив немного молока: его снедало ощущение вины перед своей гостьей, из-за которого он продолжал почти самостоятельно стоять перед ней.

– Не проси у меня большего, дорогая. Все, что мог, я вам уже дал.

В течение дня, Дьявол переселялся из одного депутата в другого, все они были различных рас и политических формаций, и ему хотелось понять, есть ли между ними какая-нибудь разница. После этого он отправился на Броад-ин-Гхам на торжественный обед и, в конце концов, предстал перед королевой.

Переселение из тела в тело оказалось скорее развлечением, чем исследованием, должным принести новые знания, подумал Дьявол, улыбаясь Ее слишком объемному величеству, сидящему напротив. Но у него было достаточно времени, чтобы оценить обстановку.

К тому моменту, когда обед уже подходил к концу, нога Дьявола скользнула под столом и прикоснулась к лодыжке правительницы. Но та была настолько занята расправой с восьмым омаром, что не обратила ни малейшего внимания на эту нежность. Правда, надо отдать королеве должное, в этот момент ее охватил быстро прошедший, но довольно чувствительный трепет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю