Текст книги "Викинг"

Автор книги: Фабио Ланзони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

ЧЕТЫРЕ

– Виктор! Великий князь, веди нас, мы молим тебя!

– Помоги нам, а то мы все погибнем!

Глядя на то, как из корабля с драконьей головой на носу, продолжают высаживаться варвары, а воины у него за спиной взывают к нему о помощи, Марчелло, наконец, осознал, что ему просто нет времени колебаться и предаваться размышлениям о том, где он сейчас оказался: то ли в аду, то ли на небесах. А, может быть, и на земле, только тысячу лет назад – ему было это неизвестно. Ясно было одно – все эти люди – ЕГО люди – нуждаются в нем. И в этот момент (только на это время) он стал их вождем! Полагаясь скорее на свой инстинкт, сам не веря тому, что делает, он обнажил свой меч и взмахнул им.

– Вперед, мужики! – закричал Марчелло, бросаясь на тех, кто высаживался с корабля, и чувствуя, как его догоняют бегущие сзади воины.

Возле щеки Марчелло очень натурально свистнула стрела. Будь обстановка хоть немного поспокойней, он, наверняка, удивился бы и возмутился тому, что никто не соблюдает элементарных мер безопасности. Однако в эти секунды все его внимание было занято совсем другими мыслями – навстречу ему бросился какой-то седоволосый гигант с огромной бородой, видимо, предводитель варваров, и через мгновение оба враждующих отряда сошлись вместе.

Воины столкнулись с ужасающим грохотом так, что не оставалось ни тени сомнения относительно достоверности всего происходящего. О щиты ударили десятки мечей, зазвенела сталь, свист стрел и предсмертные крики наполнили воздух. И сразу же Марчелло получил первый опыт сражения, потому что перед ним возник огромный бородатый воин, совершенно зверского вида.

– Умри, сын ада! – заорал воин и занес над головой Марчелло свой, отливающий тусклым светом, меч.

Марчелло стремительно выбросил вперед свое оружие, чтобы встретить удар врага и тут же с ужасом увидел, что его бутафорский меч, встретившись с клинком противника, безнадежно согнулся и ему самому только в последний миг, скорее инстинктивно, удалось увернуться от вражеского меча. Сталь зазвенела, ударившись о мерзлую землю и тут же раздался смех дикаря, настоящий смех.

– Эй, викинг! Да у тебя в руках детская игрушка! – захохотал бородач.

Только теперь Марчелло, пожалуй, до конца понял, насколько прав этот бандит, стоящий перед ним. Меч, который он захватил с собой со съемок, не шел ни в какое сравнение с настоящим стальным норманнским клинком. О, Боже! Да ведь это же, что угодно – сумасшествие, чудовищная галлюцинация, кошмарный сон, но только не съемки фильма! Он оказался во временах викингов НА САМОМ деле! И никакие режиссеры ему тут не помогут!

Дальнейшие его мысли были прерваны, потому что бородатый агрессор взмахнул своим мечом, словно бейсбольной битой, явно намереваясь снести ему голову! Санта Мария! Этот персонаж становится невыносимо назойливым. И только краткий миг, мгновенный выпад спас Марчелло от того, чтобы не стать Виктором Безголовым! Он сумел уклониться, а его противник, вложивший в удар всю свою силу, потерял равновесие, покачнулся и в следующую секунду Марчелло нанес ему сильный и резкий удар ногой в пах. Бородатый варвар завопил от боли, сложился пополам и, хватая ртом воздух, рухнул на колени.

Дрожа от возбуждения, или от холода, Марчелло перевел дыхание и оглянулся на то, что происходило вокруг. Сомнений не оставалось, все это было реальностью, но такой кошмарной, что по сравнению с нею Дантов «Ад» казался рождественской сказкой. Мелькали короткие копья, с леденящим душу свистом взрезали воздух стрелы, а воины оглашали берег воинственными криками, нанося друг другу удары мечами и боевыми топорами. Страшнее всего были звуки сражения – скрежет металла о металл, стоны страдающих раненых, леденящие кровь вопли, казалось поднимавшиеся из самых глубин преисподней.

Вдруг, совершенно внезапно, Марчелло с изумлением увидел на некотором расстоянии от себя размахивающую боевым топором… Монику! В первое мгновение он не поверил своим глазам, подумал, что они его обманывают, – но нет, это была настоящая Моника!

– Моника! – закричал он радостно, надеясь, что теперь хоть что-то разъяснится.

Однако если даже она и услышала его крик, то не обратила на него никакого внимания.

Моника и виду не подала и продолжала сражаться с каким-то высоким разъяренным витязем. Марчелло, как зачарованный, продолжал смотреть на нее. Да, это была, несомненно, Моника, ее удивительно стройное тело и длинные светлые волосы, но одета она была, не как жена варяжского князя, а как настоящая валькирия – в кольчуге, коротких узких штанах, а на голове у нее был настоящий металлический шлем.

Может это и впрямь валькирия? Может, он, действительно, оказался в Валгалле? Он замер, пораженный этой страшной догадкой. И все-таки от радости, что она рядом с ним, у Марчелло даже голова закружилась.

Мужчина бросился к своей возлюбленной, не обращая никакого внимания на летавшие вокруг стрелы, копья, сверкающие мечи. Наконец, оказавшись совсем рядом с нею, он, заглушая вопли и лязг оружия, крикнул:

– Родная моя! Я здесь, любимая!

Женщина резко повернулась к нему, досадливо сморщившись и вдруг уставилась на него, словно перед ней было привидение. В следующее мгновение ее красивое лицо исказила гримаса ярости и негодования.

– Викинг! – закричала она пронзительно, – как ты осмелился вернуться! Как ты посмел назвать меня любимой! Я ненавижу всех викингов! – С этими словами она занесла над его головой свой боевой топор.

Боже! Да что же это за сумасшествие! Кажется, Моника совсем потеряла разум! Похоже, они тут совсем все рехнувшиеся маньяки! И у них у всех, видимо, единственная задача зарубить его!

Увидев, что топор начал угрожающе снижаться, Марчелло стремительно отклонился назад. Оружие со свистом разрезало воздух в дюйме от его носа и с резким стуком врезалось в землю. Взбешенная неудачей, валькирия, так похожая на Монику, стремительно уклонилась, ожидая нападения с его стороны, а затем, посылая проклятия на его голову, вновь размахнулась топором и с леденящим кровь криком бросилась на Марчелло. На этот раз то, что он увидел ужаснуло его так, что ему пришлось забыть о самом себе. Двое воинов из числа тех, что называли его своим ярлом, стали между ним и вооруженной женщиной. Однако результат для них оказался самый плачевный. Разъяренная валькирия выбила у одного воина меч, при этом чуть не отрубив тому руку, затем, не ожидая ни секунды, нанесла второму викингу такой удар топором, что несчастный мужчина рухнул как подкошенный. Следующий удар обухом топора, или чем-то еще, Марчелло так и не успел заметить, пришелся как раз ему по голове, к счастью прикрытой шлемом, хоть и бутафорским, но, видимо, достаточно прочным. Крутнувшись вокруг своей оси, Марчелло еще успел удивиться тому, что звезды на небе вертятся вместе с ним, и рухнул на спину.

Ему оставалось только беспомощно, ничего не понимая, наблюдать за тем как этот ходячий ужас, одновременно оказавшийся и Моникой и ее полной противоположностью, начал подходить к нему. Затем, о, ужас, эта, окончательно рехнувшаяся валькирия снова подняла свой топор, явно надеясь уже на этот раз без помех раскроить ему череп!

На его счастье, издалека донесся чей-то истошный крик.

– Отступаем!

И только Марчелло собирался уже отскочить в сторону, как валькирия сама опустила оружие и зловеще улыбаясь, проговорила:

– Ладно, викинг, встретимся в другой раз! Я отложу на будущее удовольствие расчленить тебя!

Назначив ему таким образом свидание, она повернулась и бросилась вслед за другими пришельцами к их дракару. А Марчелло, дрожа от напряжения или от всего пережитого, с трудом поднялся на колени и сжал трясущимися руками мучительно ноющие виски. Некоторое время он чувствовал себя настолько уставшим и разбитым, что даже думать не мог ни о чем. Затем, поблизости, раздались радостные крики:

– Ярл! Мы победили!

– Ты помог нам отразить берсеркеров!

Марчелло недоверчиво посмотрел на группу воинов, численностью до двух дюжин, смутно видневшихся при свете звезд в ночной темноте. Большинство стоявших вокруг него мужчин были среднего роста, коренастые, светловолосые, с густыми бородами. На них были примерно такие же одеяния, как и на нем самом: металлические шлемы, кольчужные доспехи поверх кожаных рубах. На ногах у них у всех красовались мягкие кожаные сапоги, с заправленными в них темными штанами. За спинами окружавших Марчелло воинов, несколько других мужчин оказывали помощь раненым. Словом картина была просто фантастической.

Внезапно к Марчелло приблизился один из молодых воинов и бережно набросил одеяло на его дрожащие от холода плечи.

– Где это я, черт возьми? – наконец удалось вымолвить Марчелло. – Только не говорите мне, что это Валгалла!

Стоявшие вокруг воины расхохотались.

– Ты шутишь, ярл, – произнес один из них, плотный крепкий малый. – Ты ведь знаешь, что это твой остров и твое княжество Ванахейм.

Ванахейм?! Ты уверен, что это не Анахейм?

Увидев его растерянное лицо, воины переглянулись в изумлении. Затем один из них сказал:

– Сегодня вечером мы проводили тебя в Валгаллу, ярл. Но ты возвратился к нам из мертвых, как раз вовремя, чтобы спасти нас от вероломного Вольфгарда!

И прежде, чем Марчелло смог что-то сказать, раздался еще чей-то голос.

– Да! Ты даровал своим людям великую, славную победу. Мы все славим нашего князя Виктора!

Совершенно ничего не понимая из того, что творится, он с изумлением увидел, что большинство воинов повалилось на колени вокруг него, делая руками какие-то странные жесты, и затянули хриплыми голосами нечто похожее на молитву. Милосердный Боже! Он, похоже, оказался в сумасшедшем доме!

Что это они делают? – спросил Марчелло того же крепкого парня, который недавно объяснил ему, где он находится.

– Присягают тебе на верность, ярл, – объяснил тот и по примеру собратьев бухнулся на колени.

Глядя на что-то бормочущих, оживленно жестикулирующих людей, Марчелло совершенно растерялся. «Это что же, выходит, все они считают меня своим королем, или князем?» Сам он меньше всего на свете считал себя похожим на князя, особенно, чувствуя, как его пробирает холод от мокрых штанов, обтягивающих его ноги.

– О, Господи! Я не верю, что это возможно! – пробормотал он, когда хоровое пение закончилось. – Я, должно быть, потерял рассудок…

Высокий воин встал и озабоченно нахмурившись, предположил:

– Может быть, ты потерял в Валгалле свою память, ярл?

– Возможно, суровое испытание огнем и смертный холод на пути домой затмили твой рассудок, – предположил другой викинг.

– Эй, подождите-ка минуточку, – остановил их «пришелец с того света». – Вы говорите, что мы в Ванахейме?

– Так, ярл.

– И где, черт возьми, находится этот самый Ванахейм?

Мужчины опять засмеялись, затем кто-то из них ответил:

– В океане, ярл. В двух днях пути к югу от Исландии.

– Исландии? – Марчелло не поверил ушам. – Как, во имя всего святого, я оказался… – он замолчал, чувствуя, как вновь заныл его висок, а боль окатила новой волной слабости. – Как я только что назвал эту землю?

– Ванахейм.

– … Вот, вот. Как это я оказался в этом Ванахейме?

– Разве ты не помнишь, король Виктор? – снова подал голос все тот же плотный, крепко сбитый воин. – Прошло десять зим с того дня, когда ты и Эрик Рыжий были изгнаны из Исландии. Эрик поплыл на север, чтобы открыть путь к зеленой зиме – Гренландии, а ты направился на юг в Ванахейм.

– Я покинул Исландию с Эриком Рыжим? – тупо переспросил Марчелло слабым голосом.

– Да, он был твоим вассалом, ярл.

– Ребята, вы меня не разыгрываете? Воины начали недоуменно переглядываться.

– Это Ирвинг подговорил вас подшутить так надо мной?

На лицах воинов опять отразилось удивление, наконец, раздался чей-то голос.

– Мы не знаем никакого Ирвинга, ярл. Наверное ты повстречался с ним в чертогах смерти?

– Во имя святого, что же это со мной происходит? – воскликнул Марчелло чувствуя, как от всех этих вопросов голова у него разламывается на части.

Внезапно, в свете ночных звезд ему стали видны окрестности – темный незнакомый, враждебный пейзаж – что-то вроде тундры и равнина, поросшая низкими деревцами, а в отдалении – высокие горы со снеговыми вершинами. Помогите ему небеса! Это все действительно, не шутка! Совершенно определенно, что он не в Калифорнии!

Мужчина схватил себя за волосы, дернул, надеясь, что этот кошмар сейчас исчезнет, и громко в отчаянии застонал.

«Если это только не самый бессовестный в истории обман, кем-то подстроенный, то я должен признать, что только что перенесся во времена назад, на тысячу лет».

– Что ты сказал, ярл? – спросил кто-то его.

– Так вы предполагаете, что мое появление здесь связано с тем, что меня проводили в Валгаллу так же, как Виктора Храброго? – тихо спросил он.

– Ну вот, ты начинаешь вспоминать, что с тобой случилось, – радостно воскликнул один из воинов.

– Еще не очень хорошо, – честно признался Марчелло.

– Ярл, мы должны проводить тебя в твой дом, – сказал высокий воин. – Вольфгард может вернуться, а ты весь вымок и продрог. Если ты останешься здесь, то, наверняка, умрешь во второй раз, – и, помолчав, викинг как-то робко добавил. – И, поистине, ярл, не посчитай меня дерзким, но с головой у тебя сейчас не все в порядке.

– Прекрати издеваться, – заворчал Марчелло, но тут еще один воин шагнул вперед и твердо сказал:

– Так, ярл. Орм сказал правду, не осуждай его. Возьми мою одежду.

Спасенный от смерти «князь» слишком устал и очень замерз, поэтому не стал спорить, когда его стали облачать в мерзко пахнущее грубое шерстяное одеяло. Затем, с помощью воинов, он, наконец, встал с колен и спросил:

– Ладно, куда идти?

Увидев, что вождь повернул налево, воин схватил его за руку и потянул за собой.

– Нам на север, ярл. Если бы ты пошел туда на запад, то попал бы прямо к большому фьорду.

– А! – Марчелло подчинился и, направившись туда, куда его вели, и где, очевидно, и находился север, задал новый вопрос:

– Мы теперь в безопасности?

– Да, – ответил тот, кого назвали Орм. – Вольфгард и его люди переправились на другой берег фьорда. Мы выставили на стражу семерых воинов на тот случай, если они попытаются вернуться.

– А кто он такой, этот Вольфгард? Викингов, похоже перестали удивлять его вопросы. Во всяком случае, они терпеливо отвечали ему.

– Это вождь того племени, которое напало на нас. Марчелло припомнил недавнее сражение.

– А! Ты говоришь о том здоровом парне с серебряной бородой?

Орм заулыбался, обнажив белоснежные, но кривые зубы.

– Ну вот, ты и вспомнил, ярл. Пять весен назад наше племя поселилось здесь. Вольфгарда тоже изгнали из Исландии. Он приплыл сюда и обосновался на другом берегу фьорда со своими людьми. С тех пор между нашими племенами идет кровавая война за землю.

«Князь» попытался осмыслить все, что услышал, а потом осторожно спросил:

– А кто была та женщина, которая сражалась в рядах его войска?

– Наверное ты говоришь о его приемной дочери Рейне Похитительнице.

– Похитительнице? – переспросил Марчелло.

– Да, мы так назвали ее в честь Раны Похитительницы, морской сирены, которая похищает храбрых воинов-викингов и затаскивает их прямо в Хель, – объяснил Орм. – Рейна ненавидит всех викингов.

– Так она и мне сказала, – сердито заметил Марчелло, потирая то место, куда пришелся удар этой обольстительной фурии. – Но почему же, если она ненавидит викингов, почему она живет в семье викингов?

Воин, шедший сразу за ним, объяснил.

– Рейна – французская пленница. Много лет назад Вольфгард силой захватил их с матерью и привез в Исландию. Вольфгард оказал матери Рейны большую честь, сделав ее своей невестой, вместо того, чтобы превратить в наложницу, – так Рейна и стала его приемной дочерью.

– Она презирает и Вольфгарда и его людей, – заметил Орм. – Я думаю она терпит его племя лишь только потому, что напасть на них, означало бы для нее смерть.

– Симпатичная девушка, – хмыкнул Марчелло.

– Вместо этого, она обратила свою ненависть на нас и мстит нашему племени. Это настоящая людоедка. Она уже много лет пытается убить тебя, – князь Виктор.

«Она хочет его убить? О, Боже!» – подумал он. Нет, он не попал в Валгаллу. Словно Бальдр, он отправился в горящей погребальной ладье прямо в преисподнюю, в Хель!

Пока Марчелло продолжал идти со своими новыми друзьями через стылую равнину, Рейна Похитительница сидела, съежившись, у мачты на корабле ее приемного отца, вспоминая последнюю чрезвычайно необычную встречу с Виктором Храбрым. Ей, единственной из всех женщин, дозволялось сражаться в рядах дружины Вольфгарда, и она никогда не испытывала ни малейшей тревоги после окончания битвы. Однако сегодня все было совершенно иначе. В каком-то смысле, после недавнего сражения Рейна чувствовала растерянность такую же, какую испытывал Виктор во время их поединка. Правда, то, что произошло на берегу, нельзя было назвать поединком, в полном смысле этого слова. Почему он приветствовал ее таким странным словом – любимая?! Что заставило ее врага окликнуть ее так словно… словно они друзья? Несмотря на свои попытки храбриться, Рейна чувствовала растерянность и непонятную робость при одном виде этого человека, а его сегодняшние слова до сих пор у нее в ушах…

Кроме того, она знала кое-что такое, чего не знал больше никто в окружении Вольфгарда. Хотя большую часть жизни главным смыслом существования Рейны была ненависть к викингам, она боялась даже себе признаться, что сила и отвага Виктора привлекали ее.

Во время разных мелких стычек и набегов, которые устраивал Вольфгард, девушка часто наблюдала за своим смертельным врагом. Накануне этого вечера, когда они впервые совершили набег на противоположный берег фьорда, Рейна заметила, что вождь вражеского племени ослабел, и она готова была поклясться, что когда Вольфгард, наконец, подал сигнал к отступлению, Виктор был уже на пороге смерти. Позже, когда у нее уже не осталось сил бороться с любопытством, Рейна сама вернулась на вражеский берег, чтобы убедиться в верности своих подозрений. Ей удалось с безопасного расстояния посмотреть, как народ Виктора возложил тело своего вождя на ладью, и горящий дракар поплыл с князем Ванахейма в Валгаллу. Смерть Виктора Храброго потрясла ее сильнее, чем она могла себе представить, и это тоже напугало девушку.

Когда Рейна вернулась на своей лодочке в лагерь приемного отца, тот собрал дружину для второй неожиданной атаки на племя Виктора Храброго. Почему Рейна сразу не рассказала Вольфгарду о том, что случилось с Виктором, она и сама не знала. Возможно ей не хотелось, чтобы это нападение оказалось удачным, возможно просто, она слишком презирала Вольфгарда и не считала возможным оказывать предпочтение какому-то одному норманнскому племени. Однако, возможно, Рейна боялась, что дружинники ее приемного отца догадаются о ее давнем и тайном интересе к Виктору. В общем, какой бы ни была причина, только Рейна хранила молчание о том, что видела…

Затем они высадились на вражеском берегу, и Рейна с удивлением обнаружила, что Виктор, оказывается жив! Значит он вернулся из Валгаллы?! Может быть, он теперь и сам стал богом? Хотя Рейна была христианкой, она с огромным уважением относилась к языческим обычаям. В самом деле, при их второй встрече Виктор показался девушке совсем другим человеком, не похожим на себя прежнего. Теперь он был чисто выбрит и значительно более красив, чем она помнила, особенно, когда улыбался ей радостно и нежно…

При этом воспоминании Рейна вздрогнула. Даже один его вид приводил ее в сильнейший трепет. И в душе девушки вновь, как всегда при встрече с князем Виктором, возникло странное ощущение – даже увидев его в первый раз в своей жизни, она была уверена в том, что уже знает его. Странно, необъяснимо, особенно, если учесть, что он теперь стал божеством!

Как бы то ни было смущение и замешательство Рейны заставило ее яростно напасть на Виктора, чтобы заглушить все свои сомнения и непонятные чувства. Ей пришлось призвать на помощь всю свою ненависть к викингам, весь свой гнев против них, чтобы, все-таки, сделать попытку убить князя Ванахейма. И даже теперь, после сражения, она слишком переживала встречу с ним, чтобы поделиться с кем-нибудь своими мыслями.

Рейна мысленно приказала себе не думать о Викторе. Она решила, что если болтовня воинов Вольфгарда имеет под собой хоть какую-то почву, то у отца Рейны есть свои шпионы в лагере Виктора Храброго. И этот предатель очень скоро расскажет Вольфгарду, как могло состояться «воскресение» ее врага.

Сейчас Рейна желала знать как можно больше об этом новом божественном Викторе, но только для того, чтобы изучить его слабые стороны и иметь возможность сразить его при их следующей встрече. Когда ей удастся убить этого грязного викинга, она успокоится, и непонятные чувства больше не будут ее тревожить…