Текст книги "Ночь с возлюбленным"
Автор книги: Эйна Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 19
Час проходил за часом, а мужчины по-прежнему не спали. Некоторые из них сидели у костра, другие же курили, стоя у входной двери. И только Говард Гарсон и Том Дэвис удалились в свои палатки. Конечно, они были хорошими друзьями Фрейзеров, но сейчас эти двое почувствовали себя непрошеными гостями, свидетелями чужого горя.
От женщин почти ничего не удавалось узнать – они лишь постоянно требовали горячей воды, да, изредка пробегая мимо входной двери, какая-нибудь из них бросала: «Еще жива».
Мужчины терпеливо ждали, и только время от времени кто-нибудь из них заходил на кухню, чтобы взять сандвич или тарелку салата. Кофейник же, висевший над костром, наполнялся заново так же часто, как и кофейник на кухне.
Женщины почти не разговаривали друг с другом и то и дело прижимали к себе покрепче своих малюток. Мужчины же, проходя мимо, старались ласково прикоснуться к женам или поцеловать их в лоб.
Все они сейчас очень переживали, потому что каждый из них знал, что означает потеря близкого человека, – все они познали глубину отчаяния и скорби. Но вели они себя в эти часы по-разному. Некоторые постоянно задавали себе один и тот же вопрос: почему молодая и полная жизни женщина должна умереть? Других же охватывал ужас при мысли о том, какие страдания придется перенести Рори, прежде чем она уснет навсегда. А кое-кто горевал о младенце, которому, возможно, не дано будет сделать свой первый вдох.
И конечно же, все очень тревожились за Гарта, которому, может быть, предстояло жить только с воспоминаниями о любимой женщине, всегда такой ласковой, веселой и улыбчивой. Рори действительно была очень веселой – она если не смеялась, то обязательно улыбалась, и если не пела громко, то непременно напевала себе под нос какую-нибудь песенку. К тому же она постоянно за всеми ухаживала – кормила не только своих мужа и ребенка, но и всех других детей.
Когда Натан Коллинз и Джетро Брейден направились к Пэдди О'Трейди, уже рассветало и небо окрасилось розоватыми красками. Пэдди все еще спал, и Натан с Джетро не знали, как рассказать другу о происходящем.
Кэролайн же, проснувшись, сразу взглянула на часы. Ах, оказывается, она проспала целых полчаса. Приподнявшись, она осмотрелась. Бекки с Эттой дремали на диване, а Рико – на стоявшем рядом стуле. Кэролайн вышла на кухню и поставила на огонь чайник.
Вернувшись в гостиную, она села за фортепьяно и пробежалась пальцами по клавишам. Потом начала тихонько играть.
Рико тут же открыл глаза и поднявшись со стула, подошел к ней.
– Какая прекрасная мелодия, Кэролайн!
– Ой, Рико, извините! Я разбудила вас?
– Ничего страшного. Пожалуйста, продолжайте. Я слышал эту музыку, но не знаю названия.
– Это одна из моих любимых мелодий. – Она снова стала играть. – Называется «Грезы любви». Ее написал венгерский композитор Ференц Лист.
– Вы очень хорошо играете.
Кэролайн едва заметно улыбнулась:
– Я всегда находила утешение в музыке, когда мне было одиноко или грустно. Знакомая мелодия приносит облегчение.
– А когда вы научились играть?
– В двенадцать лет. Мы тогда жили в Виргинии.
– Там же, где Фрейзеры? Так вы с Джедом с детства неразлучны?
– Вы романтик, Рико. Нет, все было как раз наоборот. Мы действительно жили в одном городке, но я сомневаюсь, что большинство братьев Фрейзер знали, как меня зовут. Я общалась только с Энди, самым младшим из них.
– Его ведь убили на войне?
– Да, убили. И он отец Гаррета.
Странно, что она сейчас так легко произнесла эти слова – раскрыла тайну, тщательно оберегаемую столько лет.
– Ох, простите, я не знал… Джед и Гаррет так похожи друг на друга, что я решил…
Кэролайн улыбнулась:
– Все так думают, когда видят их вместе. На самом деле я совсем недавно познакомилась с Джедом.
Кэролайн начала наигрывать другую мелодию. Рико молча слушал. Когда она закончила, он сказал:
– Эта мелодия не уступает первой. Я никогда не слышал ее прежде.
– Она написана всего несколько лет назад. «Ich Liebe Dich». «Я люблю вас». Композитору Эдварду Григу было всего двадцать два года, когда он написал ее. Слова же принадлежат Гансу Христиану Андерсену.
– Тому самому, который пишет замечательные сказки для детей?
Она кивнула.
– Когда он написал слова для этой песни, ему было шестьдесят лет.
– А сказки действительно замечательные… – Рико улыбнулся. – Моя мама читала их мне, когда я был маленьким. Пожалуйста, сыграйте эту мелодию еще раз.
Кэролайн заиграла. Когда она закончила, Рико сказал:
– Большое вам спасибо. Спасибо за несколько светлых минут в такой день… – Выходя из гостиной, он кивнул Джеду, стоявшему у порога: – Ваша избранница столь же талантлива, сколь и прекрасна. Ее игра – отражение ее души. Вы сделали хороший выбор, кузен.
Джед несколько раз слышал, как Кэролайн играла для Гаррета. Но играла она что-то очень простенькое, какие-то детские песенки. Выходит, она знает и серьезную музыку… А ведь он даже не подозревал об этом.
Его вдруг охватило чувство вины. «Почему ты так мало о ней знаешь?» – спрашивал себя Джед. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ведь Кэролайн очень замкнутая. Да и кому она могла доверять, кроме отца? Вероятно, она еще с детства привыкла держать свои чувства при себе.
Прислонившись к дверному косяку, он наблюдал за ней. Она всю ночь хлопотала, готовила сандвичи, варила кофе, то и дело ставила на плиту чайники, чтобы нагреть воду для роженицы. Причем ее участие было совершенно искренним. А ведь до этого она проявляли любовь только к отцу и сыну и никогда не выказывала своих чувств к кому-либо еще.
Кэролайн с удивительной легкостью поладила с его родственниками. Он думал, что из-за напряженности их отношений она будет замкнутой, но, к счастью, его опасения не оправдались.
Джед наблюдал за лицом жены, когда она играла, и было совершенно очевидно: на эти несколько минут музыка чудесным образом освободила ее от тягостных мыслей. Он видел, как она улыбалась, когда говорила с Рико, и ему очень хотелось, чтобы и ему она улыбалась точно так же, чтобы и с ним говорила столь же непринужденно. Ну почему у них не складывались такие же добрые отношения? Почему они постоянно ссорились?
Впрочем, он прекрасно знал ответ на этот вопрос, потому что ответ был очевиден. Дело вовсе не в том, что она не сообщила Фрейзерам о рождении Гаррета. Проблема состояла в том, что их с самого начала влекло друг к другу – в этом не могло быть ни малейших сомнений. И точно так же не было сомнений и в другом: пока она будет противиться этому влечению, пока будет отрицать его, их отношения не улучшатся. Более того, любая попытка сближения с его стороны будет только разжигать в ней гнев и еще больше отдалять ее от него.
«Мы не обязаны любить друг друга. Даже нравиться друг другу не обязаны» – кажется, так она сказала. Господи, где она набралась таких идиотских идей?! И как глупо с его стороны, что он с ней согласился!
Даже сейчас, в эти тревожные часы, он чувствовал, что его к ней влечет – хотелось сжимать ее в объятиях, вдыхать запах ее волос, слышать ее стоны в моменты страсти…
Кэролайн вдруг поднялась и взглянула на него вопросительно:
– Ты слышишь?
– Слышу?.. Что именно?
– Мне послышался… крик ребенка.
– В этом доме я постоянно слышу, как плачут дети.
– Но это совсем не такой плач. Он… оттуда. – Она указала в сторону спальни, где лежала Рори.
– Может, Кэсси успокаивает малышку Сэмми?
– Наверное, ты прав. – Явно разочарованная, Кэролайн села, но тут же снова вскочила на ноги. – Слушай! Сейчас опять. Это похоже на крик новорожденного!
Внезапно проснувшись, Бекки спросила:
– Что?.. Родился ребенок?
Кэролайн кивнула:
– Мне кажется, я слышала крик новорожденного! Голосок очень слабенький, но я уверена, что он доносился из той спальни.
Тут проснулась Этта. Поднявшись на ноги, она спросила:
– Может быть, постучать в дверь и узнать?
– Но я ничего не слышу, – пробормотал Джед.
Бекки приоткрыла дверь гостиной и, выглянув в коридор, прислушалась. Потом отрицательно покачала головой:
– Нет, тихо. Я не слышала оттуда ни звука с того момента, как туда вошел доктор.
Женщины вернулись на свои места, а Джед пошел проведать Гаррета. К его удивлению, мальчик не спал.
– Эй, ты почему не спишь? – спросил Джед.
– Потому что все время думал…
– О чем же? Что тебя беспокоит? – Джед присел им край кровати.
– Ну… Я не знаю, как тебя называть.
Ответ мальчика застал Джеда врасплох.
– А как бы тебе хотелось называть меня?
– Мама сказала мне еще до того, как вы поженились, что вы с моим отцом были братьями, поэтому получается, что ты – мой дядя. Значит, мне надо звать тебя «дядя Джед»?
– Да, если тебе так хочется.
– Но мне кажется, что было бы неправильным называть тебя дядей – так же, как других.
– Почему же, Гаррет?
– Потому что ты теперь женат на моей маме.
– Тогда у меня есть идея. Почему бы тебе не называть меня так, как я звал своего отца?
– А как ты его называл.
– Па.
Гаррет ненадолго задумался, потом кивнул:
– Да, это лучше, чем «дядя Джед». А ты теперь все время будешь жить с нами?
– Я, Гаррет, большую часть времени нахожусь в море. Но когда я буду сходить на берег, я буду жить с вами.
– Знаешь, до того как вы с мамой поженились, она боялась, что нам придется уехать обратно в Виргинию, где ты раньше жил. А я ни за что не хочу уезжать от дедушки.
Джед взял мальчика за руку. Ручка оказалась совсем маленькой, даже меньше, чем представлялось раньше.
– Гаррет, я обещаю, что никогда не увезу тебя от дедушки.
– И Баффера?
– И Баффера, – кивнул Джед. Мальчик обнял Джеда за шею.
– Я так рад, что мама вышла за тебя замуж. Я очень люблю тебя, па.
Джед почувствовал, что глаза его увлажнились, и покрепче прижал к себе мальчика.
– А я люблю тебя, сын. Я люблю тебя.
Гаррет снова лег.
– Вот теперь я точно смогу заснуть.
Джед поднялся на ноги.
– Уверен, что сможешь. – Он наклонился и поцеловал мальчика в щеку. – Спокойной ночи, парень.
– Спокойной ночи, па.
Сердце Джеда переполнилось любовью. Он вышел из дома и присоединился к другим мужчинам.
Женщины ужасно устали, но слишком уж нервничали, поэтому не могли сидеть без дела. Они наводили порядок в кухне перед завтраком, когда из комнаты роженицы вышел доктор Мичем. Вышел в одной рубашке с пятнами крови на подвернутых рукавах.
Опасаясь худшего, женщины молча смотрели на него и ждали. Переступив порог кухни, доктор проговорил:
– Что должен сделать мужчина в этом доме, чтобы получить чашечку кофе?
Стараясь угодить ему, все женщины бросились к кофейнику, мешая друг другу. Доктор залпом выпил чашку кофе и жестом дал понять, что хочет еще.
Тут Бекки наконец не выдержала.
– Доктор, скажите… А Рори… она…
– Я сделал для нее все, что мог. Теперь все зависит от нее самой и от Бога.
– Она все еще теряет кровь?
– Кровотечение есть, как и должно быть после операции. Но главное – удалось избежать более обильного кровотечения.
– О какой операции вы говорите, доктор? – спросила Кэролайн.
– Она называется «кесарево сечение». Ребенок рождается через живот, что позволяет спасти жизнь и младенцу, и матери. Я несколько раз наблюдал, как это делается, – в прошлом году, когда был во Франции, – но сам сделал такую операцию в первый раз. Если все будет хорошо, то, возможно, она еще сможет рожать детей, не подвергая опасности свою жизнь.
– Господи! Не могу поверить! – воскликнула Бекки. Она опустилась на стул и, рыдая от радости, закрыла лицо ладонями.
Кэролайн всхлипнула и, взглянув на доктора, прошептала:
– А ребенок?..
– Спит. Как и положено новорожденному. – Доктор едва заметно улыбнулся.
Бекки подняла голову и пробормотала:
– Все-таки не могу понять… Как же вы извлекли ребенка из живота, доктор?
– С помощью моих двух очень толковых помощниц. Уверен, они скоро объяснят вам все подробнейшим образом. Сейчас они приводят Рори в порядок и меняют ей постель. Не хочу обманывать вас, леди, роженица еще очень слаба от потери крови, и некоторое время у нее будут сильные боли. Но если кровотечение не возобновится и не возникнет новых осложнений, то все закончится благополучно. У этой девочки стойкий характер. – Доктор устало улыбнулся. – Крови сейчас совсем немного, а мужества у нее – очень много.
Утирая слезы, Этта выбежала из кухни, чтобы сообщить радостную новость мужчинам.
– А что Гарт? – спросила Бекки.
– В какой-то момент я подумал, что мне придется приводить его в чувство, прежде чем продолжить операцию. Комната роженицы – не место для мужей.
– Можно нам зайти к ней сейчас, доктор? – спросила Кэролайн.
– Дайте время навести там порядок. Как вы, наверное, догадываетесь, в комнате ужасный беспорядок. И нужно срочно сменить там матрас.
– Да, конечно, доктор. Ох, как же отблагодарить вас?
– Должен признаться, я очень доволен собой. – Мичем улыбнулся. – Я даже собираюсь послать описание операции в медицинские журналы. Однако еще раз предупреждаю: Рори не вполне здорова, поэтому ей следует соблюдать строгий постельный режим в течение шести – восьми недель. И пожалуйста, скажите своим мужьям, чтобы они увели Гарта из ее комнаты, иначе она никогда не сможет отдохнуть. Сейчас я должен съездить домой и привести себя в порядок, потому что мне надо навестить и других пациентов. Но часа через четыре я снова к вам заеду. – Допив кофе, доктор продолжал: – Я дал Рори успокоительное, чтобы она заснула. И будет лучше, если вы перенесете младенца в другую комнату. Я самым тщательным образом осмотрел девочку. Судя по всему, малышка хорошо перенесла роды, без всякого ущерба для себя. Но все-таки она тоже нуждается в отдыхе.
– Доктор, если вы снимете рубашку, я дам вам одну из рубашек Клэя. А вашу замочу и попробую отстирать кровь, – сказала Бекки.
Он с улыбкой кивнул:
– Да, мудрое решение. Если Эмили увидит меня в таком виде, она подумает, что в меня стреляли. Но скажите Клэю, что одной рубашкой он не отделается. Я полагаю, что за свою работу я заслужил ящик его лучшего вина. – Когда Бекки вышла из комнаты, доктор Мичем повернулся к Кэролайн: – Я понял, что вчера был день вашей свадьбы, миссис Фрейзер. Желаю вам крепкого здоровья и счастья. По собственному опыту я знаю, что счастья легче добиться с крепким здоровьем.
– Спасибо, доктор. Я запомню ваши слова.
– Если ваш муж похож на своих братьев, я уверен: вас ждет счастливая жизнь. Я очень люблю эту семью.
– Это заметно. – Кэролайн улыбнулась.
– Я на славу потрудился в доме Фрейзеров. Принимал почти всех их детей.
Бекки вернулась с чистой рубашкой, и доктор быстро переоделся.
– Еще раз спасибо, доктор Мичем. Мы ваши вечные должники, – сказала Бекки.
– Не беспокойтесь, я не забуду о вашем долге. – Доктор подмигнул женщинам и вышел.
Глава 20
Следом за доктором уехали и Гарсоны – Хелена ужасно устала, и ей нужно было как следует выспаться. Рори же по-прежнему спала, поэтому Кэсси и Лисси забрали своих детей и отправились к себе вместе с мужьями.
А Гарт наотрез отказался покидать жену и новорожденную дочь, поэтому спящего Гаррета перенесли к нему в дом. Кэролайн и Бекки привели в порядок все спальни, сменили белье и передвинули кроватку малыша Денни поближе к той комнате, где лежала его мать и где ему предстояло провести следующие несколько месяцев.
Кэролайн такое перемещение вполне устраивало. Ведь Гарт и Рори оставались в доме Клэя, а они с Джедом теперь были полностью предоставлены сами себе у Гарта, и это позволяло избежать любопытных взглядов и объяснений.
На следующее утро, когда Джед и Кэролайн присоединились за завтраком к Клэю и Бекки, Рори уже не спала и была в полном сознании. Коулт же со Стивеном поехали в город, чтобы купить новый матрас; а когда они вернулись, Гарт под наблюдением доктора Мичема перенес жену в соседнюю спальню. Старый же матрас вынесли из дома и сожгли. Кэсси накормила Денни, на время заменив ему мать, а Бекки и Кэролайн вымыли пол в комнате роженицы и принесли ей свежее белье.
Доктор Мичем еще раз тщательнейшим образом осмотрел Рори и, удовлетворенный ее состоянием, попрощавшись со всеми, покинул дом.
Все обитатели Фрейзер-Кипа были очень внимательны друг к другу, и каждый старался сделать что-то полезное. Даже трое дедушек решили помочь – взялись присматривать за детьми, чтобы освободить их матерей. И за все время не было произнесено ни одного резкого слова, не было брошено ни одного недоброжелательного взгляда.
После ночных хлопот и всех последующих трудов – Кэролайн весь день мыла полы, занималась стиркой, меняла постельное белье, развешивала для просушки простыни и одеяла – она чувствовала себя совершенно разбитой. Когда же пришло время ужина и появились Лисси и Кэсси с горячими блюдами, свежеиспеченным хлебом и ягодными пирогами, они показались Кэролайн посланцами богов – ей захотелось кричать от радости.
После ужина, сказав несколько ободряющих слов Рори и поворковав над новорожденной, все разошлись по своим комнатам.
И не было ничего удивительного в том, что в этот вечер свет во всех окнах погас очень рано.
Уложив Гаррета, Кэролайн вышла из дома и села на ступеньках. Вечерний воздух приятно освежал, и спать совсем не хотелось. Какое-то время Кэролайн сидела в глубокой задумчивости – казалось, она лишь сейчас осознала, что стала женой Джеда Фрейзера.
Внезапно за спиной у нее скрипнула дверь и послышался голос мужа:
– Я думал, ты устала… – Джед сел рядом с ней.
– Я слишком устала. Может быть, поэтому не могу уснуть. На свежем воздухе хорошо, правда? – Она с улыбкой повернулась к нему и увидела, что он пристально смотрит на нее. – Почему ты так смотришь на меня?
– Ты меня поражаешь, дорогая. Ты загадочная женщина.
Кэролайн засмеялась:
– Неужели я такая сложная, что меня надо разгадывать? Мне казалось, Джед, что ты прекрасно разбираешься в женщинах.
– Я тоже так думал, пока не встретил тебя. Вы пугаете меня леди.
– Это хорошо или плохо? – Она снова улыбнулась. Джед с усмешкой пожал плечами:
– Понятия не имею. Именно это меня и пугает. Как бы то ни было, мы теперь муж и жена. Мы клялись любить и уважать друг друга до самой смерти.
– Нашу свадьбу затмили события последних двух дней, – сказала Кэролайн.
– Да, понимаю. Но после возвращения из Фрейзер-Кипа наша жизнь войдет в обычную колею. А еще через несколько недель я уже не буду вас мучить.
– Скажи, Джед, неужели море заставляет тебя бросать близких людей? Ведь вы все очень близки – это очевидно. Тем не менее, ты большую часть года находишься вдалеке от дома.
– С каждым разом мне все труднее покидать дом, но море по-прежнему влечет меня. Мне кажется, что море у меня в крови.
– В твоих жилах, должно быть, соленая вода, а не кровь. Если бы у меня была такая семья, как у тебя, я бы никогда не покинула их.
– Коулт не слишком отличается от меня, – заметил Джед. – Через несколько дней они с Кэсси вернутся к себе в Нью-Мексико.
– Но они приедут сюда на Рождество. Где ты будешь на Рождество, Джед? В Сингапуре? В Японии? В Средиземном море? – Она покачала головой. – Я всю жизнь мечтала иметь сестру или брата. Ты не понимаешь, как тебе повезло. Ты не пытался бы при первой возможности отправиться в море.
– Но ведь тебе это только на руку, и ты должна радоваться, Кэролайн: тебе придется терпеть меня только один месяц в году.
– Пусть так. Но я сомневаюсь, что это понравится Гаррету. Не обманываем ли мы оба сами себя, посчитав, что мы сделали то, что пойдет на пользу Гаррету? Я видела, как Рори боролась за жизнь, видела, как переживал за нее Гарт, как он страдал вместе с ней, – и мне стало стыдно. Я боюсь, что в нашем поступке есть что-то… недостойное, во всяком случае неправильное.
– И что же нам теперь делать, Кэролайн?
– Я надеялась, что ты можешь ответить на этот вопрос.
Они еще немного посидели рядышком, потом она встала и ушла в дом.
На следующий день жизнь во Фрейзер-Кипе почти вошла в обычную колею.
Пока все взрослые собирали виноград, Кэролайн ухаживала за Рори и присматривала за детьми.
Краски стали возвращаться на щеки Рори, и ей с каждым днем становилось лучше, она набиралась сил. На четвертый день Рори уже начала кормить малышку, которую они с Гартом назвали Хоуп.[3]3
Надежда (англ.).
[Закрыть]
Гарт считал, что спасение его маленькой дочки и ее матери – знак Божьей милости. А то, что родилась золотоволосая дочка с синими, как у матери, глазами – как ему и хотелось, – он посчитал знаком особого к нему расположения.
Более того, теперь Гарт нисколько не сомневался в том, что женщина, которую он любил больше жизни, больше не будет подвергаться смертельному риску. Ведь если Господь отметил их с Рори особой милостью, то Он наверняка и впредь их не оставит.
Вскоре Джеду и Кэролайн пришло время уезжать. Поцеловав на прощание Денни, сидевшего на кровати рядышком с матерью, Кэролайн взяла на руки малышку Хоуп.
– Я буду скучать по этой миленькой крошке, – сказала она, целуя девочку в щечку.
– А нам будет не хватать тебя, дорогая, – улыбнулась Рори. – Я хотела бы, чтобы ты осталась.
Кэролайн положила девочку обратно в кроватку.
– Мы уже неделю не были дома, и отцу необходимо вернуться на лесопилку.
Она поцеловала и обняла Рори.
– Не вставай с постели, слушайся доктора. Когда я приеду снова, ты должна быть здоровой и бодрой.
– Ты приедешь на Рождество? – с надеждой спросила Рори.
– Хотелось бы.
– А тебе, Джед, я желаю счастливого плавания, – сказала Рори.
– Спасибо, дорогая. Когда я вернусь, непременно к вам приеду. И слушайся доктора, не пытайся торопить события.
Он обнял жену за плечи и увлек к двери.
– Увидимся на Рождество, – обернувшись, сказала Кэролайн.
Коулт уже ждал их в фургоне вместе с Гарретом и Натаном, а Клэй приготовил еще и коляску.
Гарт поблагодарил Кэролайн за все, что она сделала для Рори, потом обнял ее и поцеловал. Попрощавшись с Джедом, он ушел в дом к жене и детям.
Прощаться с Пэдди О’Трейди и Джетро Брейденом было очень тяжело. Да и с тремя женщинами тоже; Бекки, Кэсси и Лисси стояли чуть поодаль, держа малышей за руки, а младенцев – на руках. За короткое время они стали для Кэролайн как сестры.
Она еще раз пообещала всем приехать на Рождество, и минуту спустя фургон с коляской тронулись с места.
Когда они приехали в город, Кэролайн, Гаррет и Натан сразу же сели на поезд. А Джед, задержавшись на платформе, пожал братьям руки и попрощался с ними, пообещав вернуться через одиннадцать месяцев.
Кэролайн почти сразу же уснула и проспала всю дорогу до самой Напы.
Усталые и голодные, они решили заночевать в городе. Устроившись в гостинице, переоделись и пошли обедать.
После обеда Кэролайн взяла с собой Гаррета и отправилась в магазин, чтобы купить кое-что из нужных вещей. А Джед с Натаном пошли в бар, где собирались скоротать время до их возвращения.
– Я получил письмо от Лиланда Стэнфорда, – сказал Натан, вынимая из кармана конверт. – Лиланд пишет, что разговаривал с Калхоуном. Он говорит, что мне больше не о чем беспокоиться. Судя по всему, Калхоун переезжает в Сакраменто, – добавил Натан с ухмылкой.
Тут их внимание привлек громкий смех. Смеялись четверо мужчин, входящих в бар, одним из них был Бен Слаттер.
– Лучше уйдем отсюда, – проворчал Натан. – Мы со Слаттером всегда друг друга недолюбливали, а сейчас он еще и пьян к тому же.
Они осушили свои стаканы и встали, собираясь уйти. Но Слаттер уже заметил их.
– Кого я вижу! Неужели мой старый друг мистер Фрейзер?! – прокричал он. – Вы ведь не собираетесь улизнуть от меня?
– Успокойтесь, Бен, – сказал бармен. – Я не хочу здесь неприятностей.
– Тогда зачем вы пускаете сюда проклятых мятежников?
– Бен, война закончилась четыре года назад, так что отстаньте от него. Я налью вам стаканчик за счет заведения.
– Нет, у меня с мистером Фрейзером свои счеты.
– Если вы собираетесь драться, то уходите отсюда. Я не хочу, чтобы вы здесь все разнесли.
– Нет причин беспокоиться, сэр, – сказал Джед. – Я не собираюсь драться с этим пьянчугой.
Джед шагнул к двери, но тут один из дружков Слаттера выставил перед ним ногу, и Джед, споткнувшись, полетел прямо на Слаттера.
А тот ударил Джеда в живот, а затем в подбородок. Джед повалился на стоявший рядом стол, стол с треском опрокинулся на пол.
Оказавшись тоже на полу, Джед успел откатиться в сторону как раз в тот момент, когда Слаттер бросился на него. Пьяный задира рухнул на пол, и Джед сумел подняться на ноги.
Все посетители вскочили на ноги и отступили подальше от двух мужчин, стоявших теперь друг против друга. Джед успел достать противника ударом в челюсть, прежде чем друзья негодяя схватили его за руки, дав возможность Слаттеру снова несколько раз ударить Джеда в живот.
Джед старался высвободиться, однако у него ничего не получалось.
Натан попытался прийти ему на помощь, но один из дружков Слаттера с силой оттолкнул его.
Внезапно в дверях появились Кэролайн, Гаррет и Баффер.
– Не трогайте их! – крикнул Гаррет. Он бросился к Слаттеру и принялся молотить кулачками по его ноге, а Кэролайн, выбежав из бара, стала звать на помощь.
– Убирайся от меня, маленький ублюдок! – Слаттер, размахнувшись, ударил мальчика и сбил его с ног.
В следующее мгновение Баффер с яростным рыком прыгнул на Слаттера и вцепился зубами ему в ногу.
Слаттер, изрытая проклятия, пытался стряхнуть с себя пса, а те двое, что держали Джеда, отпустили его и отступили к двери. Третий же негодяй внезапно вытащил пистолет и направил дуло на Баффера. Но в тот же миг Джед нанес ему сильнейший удар в челюсть – и приятель Слаттера, выронив пистолет, рухнул на пол, прямо к ногам высокого мужчины, появившегося в этот момент в дверном проеме. Это был местный шериф Рэнди Ньюмен, за которым следовала Кэролайн.
– Отзови Баффера, Гаррет, или мне придется пристрелить его, – предупредил шериф.
– Баффер, фу! – крикнул Гаррет. – Сюда!
Пес выпустил ногу Слаттера и потрусил к Гаррету. Мальчик тотчас же опустился на колени и стал гладить пса.
– Ну, кто-нибудь расскажет мне, что здесь случилось? – спросил шериф.
– Я требую, чтобы собаку застрелили, – заявил Слаттер. – Посмотрите, что она со мной сделала.
– Я не вижу крови, – сказал шериф. – Но я вижу, что они купят вам новые штаны. Кто начал драку, Чарли? – обратился он к бармену.
– Ну, Бен малость перебрал. Он и его дружки напали на мистера Фрейзера.
– Так что, Бен? Вы начали драку?
– Конечно, он, шериф, – сказал Натан. – Мы мирно шли к выходу, когда на Джеда набросился Бен с дружками.
– Четверо на одного, так? – продолжал шериф. – Это не очень-то честно. Следовательно, мисс Коллинз, вам не придется покупать ему новые штаны.
– Теперь она миссис Фрейзер, шериф, – вмешался Джед. – Мы поженились несколько дней назад.
– Мои поздравления, мистер Фрейзер. И наилучшие пожелания вам, Кэролайн. Хотите подать жалобу на Слаттера?
– Нет, не стоит, – ответил Джед. – Я поговорю с ним, когда он будет трезв.
– Прекрасно, – кивнул шериф. – Пойдемте со мной, Бен. Вы сможете проспаться в камере. Что же до вас троих… – Шериф обвел взглядом дружков Слаттера. – Если я еще раз услышу, что вы втроем нападаете на одного, следующие тридцать дней вы проведете за решеткой. – Он вышел, уводя с собой арестованного.
Кэролайн подошла к мужу.
– Ты выглядишь нехорошо, Джед. Я думаю, тебе следует показаться доктору.
– Поздравляю вас! – крикнул Чарли им вслед, когда они уходили.
Джед с трудом поднимался по ступеням – ребра ужасно болели, а из ранки у него над глазом струилась кровь. Кэролайн привела его в свою комнату и усадила на стул. Затем принесла тазик с водой и полотенце, осторожно обмыв ранку, она склонилась над ним, потом, выпрямившись, сказала:
– Похоже, требуется наложить швы.
– Нет-нет, утром я буду в полном порядке.
– Не могу поверить, что вы с отцом могли ввязаться в пьяную драку.
– Мы уходили, не говоря ни слова, – вмешался Натан. – Это Слаттер напал на Джеда.
– Те плохие парни держали его руки, а подлый и противный мистер Слаттер бил его, – заявил Гаррет.
– Джед, здесь действительно нужно наложить швы, – упорствовала Кэролайн. – Я могу сделать это сама с помощью иголки и нитки. Или ты предпочитаешь пойти к доктору?
– Это не очень больно, – вставил Гаррет. – Мама зашила мне коленку, когда я как-то раз упал на камень. Сейчас на том месте только маленький шрам. Видишь? – Мальчик поднял повыше штанину и показал Джеду коленку. – Болело не очень сильно. А тебе, наверное, совсем не будет больно.
– У Гаррета был очень глубокий порез, – сказала Кэролайн. – И если бы я его не зашила, то порез заживал бы гораздо дольше. К тому же я тогда прекрасно справилась.
– Только шрам остался, – добавил Гаррет.
– Знаешь, отец, наверное, будет лучше, если ты уведешь Гаррета вместе с Баффером к себе. А я пока тут закончу…
– Пойдем, парень. Я расскажу тебе историю о том, как «Виргинская леди» чуть не села на мель в тумане.
– Ладно, хорошо. Мне очень нравится эта история, я хочу еще раз ее послушать, – говорил Гаррет, выходя из комнаты.
– Кэролайн, я в полном порядке, – сказал Джед. – Я пойду, а ты ложись спать. Тебе надо как следует выспаться.
– Непременно лягу спать, как только закончу. Так что садись на кровать, а я сейчас достану шкатулку с принадлежностями для шитья.
– Ты брала в дорогу шкатулку с нитками и иголками?
– А как же?.. Иголка и нитки всегда могут пригодиться. Вот сейчас, например…
Джед проковылял к кровати и сел, поморщившись от боли. Бока по-прежнему болели, и он осторожно ощупывал ребра, пытаясь понять, нет ли сломанных.
Покосившись на него, Кэролайн спросила:
– Что с твоими ребрами? Не сломали?
– Нет, должно быть, сильно ушибся, когда повалился на стол, а Слаттер потом бил меня в живот.
– Если ребра болят, то не все в порядке, – заявила Кэролайн. Закончив сшивать края ранки, она сказала: – Теперь сними рубашку. Я посмотрю, что с ребрами.
Она склонилась над ним, чтобы помочь ему, и оказалась так близко, что в нем начало пробуждаться желание.
– Говорю тебе, я в порядке! Мне это уже надоело! – выпалил Джед.
Он вскочил на ноги, но тут же со стоном повалился обратно на кровать.
– Джед, почему ты такой противный? Почему не признаешься, что тебе больно? Я ведь хочу тебе помочь.
Джед со вздохом пробормотал:
– Хорошо, пусть так. – Он попытался снять рубашку.
– Давай я помогу. – Она стала между его ног и начала стаскивать с него рубашку.
Джед прикрыл глаза. Казалось, пьянящий аромат, исходивший от Кэролайн, заглушил боль. А прикосновения ее пальцев все сильнее возбуждали. Не выдержан, он застонал – но уже не от боли.
– Ох, прости! – Кэролайн осторожно провела пальцами по его ребрам. – Вот здесь больно?
– Да, ужасно! Мучительно! – Он открыл глаза. – Ты же прекрасно знаешь: все твои прикосновения мучают меня. Но это не имеет никакого отношения к моим ребрам.
– Не могу поверить, что у тебя на уме постель, когда ты в таком состоянии. – Она присела с ним рядом и начала бинтовать ему грудь. Ее волосы прикасались к его обнаженным плечам, и это тоже возбуждало. – Я просто пытаюсь сделать так, чтобы ребра причиняли тебе меньше боли.
