Текст книги "Туда, не знаю куда (СИ)"

Автор книги: Евпатий Сволота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

После торопливых прощаний мы с Таррой отправились по луговой траве обратно в Медовицу, к которой мы приехали вчера ближе к вечеру.

В этом пусть и не очень крупном городишке вполне себе можно сытно перекусить мясным рагу, договорится либо с почтовым, либо с торговым караваном. Тарра будет искать попутчиков до Валара обратно, а вот я… Я выдвигаюсь на восток. К столице эльфов. В Эльфиар.

Глава 19

В Медовице

– Корр, – порывисто обнял меня на прощание Тарра. – Будь осторожен!

Дивно было смотреть на моего друга. Его и без того кристально голубые глаза от беспокойства умудрились стать еще голубее, что на рыжем фоне его шевелюры смотрелось весьма занимательно.

Тарра, кстати, до последнего рвался провожать меня в путь, отмечая всевозможные «опасности» в дороге для наследного принца. Я только посмеивался с него, мысленно представляя, каким это образом он собирается меня от этих опасностей защищать? Сыпанет в глаза разбойнику книжной пылью? А может, расскажет компании хулиганов нашу гномью легенду «От добронравия до шелковистости бороды», чтобы они прониклись к нам уважением?

На самом деле я уже давно для себя понял, что кто бы ты ни был, и как бы о собственной безопасности не заботился, шанс нарваться на проблемы у тебя совершенно одинаковый. Одинокого путника, само собой, могут ожидать неприятности, только это не значит, что, наняв охрану для собственной персоны, ты будешь в безопасности. Наоборот… Как раз на самые охраняемые торговые караваны разбойники чаще всего обращают свое внимание. Чем больше твоя охрана, тем больше возможные неприятности, в которые ты можешь с ней на Пангее вляпаться.

Сам я, кстати, не единожды уже путешествовал сам по себе. Путешествия эти были, правда, в ближайшие городки для заключения договоров по торговле, но все же. То, что я принц гномов, не делало меня «лакомой добычей» вообще. У моего батюшки еще куча других детей, выкуп просить бесполезно, а если со мной что-нибудь случится, старый наверняка скажет что-то из разряда: «Чо? Корр помер? Вот грусть-печаль… Го-о-о-орр, беги сюда, сорванец! Теперь ты наследный принц! Когда будешь шляться по заброшенным шахтам, постарайся не свернуть шею»…

Грабить меня также смысла особого нет. Ни один путешественник, который в одиночку осматривает красоты нашей Пангеи, не берет с собой слишком тугой кошелек. Тут не то, чтобы главную роль играет здравомыслие… Просто на что эти деньги тратить именно в дороге? Чтобы вусмерть напоить один придорожный трактир, вполне хватит и пары золотых монет. В крупном городе уже больше соблазнов, но в любой крупный город деньги и через банки или с охраняемым караваном стражи вполне можно отправить. На них как раз вообще разбойники не нападают – слишком много опасности, слишком мал шанс на успех.

В этот раз я, кстати, тоже большую часть камней отдал на дорожные расходы ребятам, а сам решил налегке отправится в эльфийскую столицу. Добираться отсюда до нее дня три нужно, и это если не затягивать со временем!

Мы с Таррой, как только оказались в Медовице, как раз решили время не терять. Нашли мальчишку посообразительнее, и отправили его искать возможные почтовые или торговые караваны в Эльфиар и Валар. Сами в ближайшем трактире стали ждать новостей от него.

Кстати, в этом плане гоблины и гномы, в отличие от тех же эльфов или людей, не могли себе позволить роскошь путешествия на лошадях. Эм… Нам как бы слегка не позволял это сделать наш рост – уж совсем неудобно держаться в седле (особенно в случае долгой дороги).

Эльфы, кстати, давным давно специально для гнизкорослых жителей Пангеи с помощью магии Жизни вывели породу низких лошадей, но эти лошади вышли настолько милыми и симпатичными, что их стала раскупать знать для своих маленьких дочурок. Девочки с удовольствием ухаживали за ними, вплетали в гриву ленточки, цветочки… Маленькие лошади на Пангее стали ассоциироваться с маленькими девочками и только с ними. Нет, вообще любой гном, которого не смущают подколки из разряда: «О, смотрите, там бородатая маленькая принцесса скачет» – вполне себе мог прикупить такую лошадку, но таких гномов все же единицы.

Вроде поговаривают, что гномы и гоблины эльфов просили вывести других маленьких лошадей, слегка поуродливее, но ушастые таких просителей послали в бездну. Наверное, и правильно сделали.

Вот и сейчас гномам и гоблинам, чтобы добраться до нужного места с комфортом, в разы проще найти тот же попутный торговый караван или что-нибудь в этом духе. Обычно на попутчиков соглашались всегда. Пару монет никому лишними не бывают, так что почему бы и нет?

Как только распрощался с Таррой, отправился к месту, которое описал мне мальчишка. Там, как он мне обещал, я найду попутчиков прямо до Эльфиара. Здорово! Прямо хорошо все складывается!

Притопав по адресу, с удивлением ахнул. Эй, тут что?! Бродячий цирк! Великий Омм, только этого мне не хватало!

– Гноме, это ты с нами попутчиком будешь? – выглянула из шатра ехидная физианомия амбала.

Порывистым движением я вскинул с плеча огнестрел и рявкнул:

– Стой, падла, не подходи! Буду стрелять!

Глава 20

Возле пещеры. Разбойники…

– Итак, Вирин, ты утверждаешь, что она потом прибежала сюда, да? – гном, сплюнув себе под ноги, обратился к своему остроухому спутнику.

Остальные члены разбойничьего отряда с недоумением также смотрели на эльфа. Гном, который, видимо, был во всей этой компании главным, продолжил:

– Хм… Давай повторим то, что ты сказал нам… Итак, следы утверждают, что пока мы спали, в наш лагерь пришла женщина…

– Ага… Ягоды собирала, заблудилась, в эту глушь притопала… – с ехидной усмешкой сказал кто-то, вызвав общий ржач.

– Цыц! – рявкнул гном на своих спутников и опять обратился к эльфу: – Вирин, ты не заболел? Ты ничего не попутал?! Ты знаешь, сколько идти до ближайшей деревни? Да, Великий Омм, мы же специально в эту глушь ушли, чтобы нас никто не нашел! Мы же тут вроде от стражи прячемся! Тут волков уйма, медведей, я еле топором смог тропинку кое-где прорубить…

Чем больше говорил гном, тем меньше оставалось в нем былой уверенности. В его командном голосе все больше слышались нервные истерические нотки.

Плечистый детина, который до этого помалкивал, радостно затараторил:

– Зато места тут ягодные! Просто загляденье… Мне про мою пробабку рассказывали, что она здорове-е-енная была, как и все в нашем роду. Так вот, она за грибами в медвежий угол ходила… Там, кроме нее, никто больше не собирал. Всегда полные корзинки были… Медведи, кстати, поговаривают, из-за нее оттуда и ушли…

– Ребята, – внезапно послышался тихий жалобный писк зеленокожего. – У меня в животике бур-бур-бур… Вот почему злая тетя наш котелок унесла? Я супчика хочу… С зайчатинкой…

– Какой супчик с зайчатинкой?! Какие ягодные места?! – уже не сдерживаясь, истерил гном. – Кто-нибудь понимает, что тут происходит? Эта чушь вообще в голове не укладывается! Как говорит Вирин, пока мы спали, в наш лагерь пришла какая-то крестьянка…

– Без сомнения… – спокойно перебил гнома эльф. – Вот обрывок одежды. Запах женский…

– Забрала наши камни… – продолжил гном, будто не услышав слова остроухого, – забрала котелок и, собирая по пути лечебные травы, пришла вот сюда вот… Я ничего не упустил?

– Упустил… – мотнул головой остроухий. – Она еще специально камни вокруг себя разбрасывала. Фиг знает зачем… Может, в белок кидалась, может просто жизни радовалась…

– А-А-А-А-А! – взъерошил себе волосы гном.

Резко замолкнув, он втянул ноздрями холодный воздух леса. Медленно выдохнув, успокоился:

– Так, народ, если честно, эта ерунда похожа на ловушку, но выбора у нас нет. Мы все, кроме троллей и зеленокожего, полезем сейчас по этим кривым выемкам, похожим на ступеньки. Оружие держите наготове. Если там нас ждет засада – так тому и быть! Вернем наши камни, во что бы то ни стало!

– И котелок не забудьте! – пропищал зеленокожий, отводя двух троллей из разбойничьего отряда в сторону, чтобы, укрывшись в тени деревьев, дождаться остальных.

Глава 21

Пещера. Нарин…

Тянущая боль. Слабость. Голод.

Что уж тут сказать, этот денек начинался не лучшим образом. Тихо простонав, Нарин попытался усесться ровно, чтобы осмотреть пещеру.

Как только это было сделано, болезненные воспоминания о вчерашнем дне, как будто холодный душ, заставили, скрипя зубами, поежиться.

Эта женщина… Как там ее зовут?

Взгляд упал на забывшуюся в тревожном сне фигуру у костра. Вчера дракон с холодным цинизмом рептилии откусил ей ногу, отправив несчастную сразу же в болезненный обморок.

Так нельзя! Это неправильно! Это… Это подло?!.

Нарин вспомнил свое детство. Вспомнил, как бродил со своим учителем по лесу, и тот ему говорил:

– Запомни, Нарин, мы, эльфы, избранный Богом Оммом народ. Магия Жизни – это и наш дар, и наше проклятие. Это человек убьет зверя и не задумается… Он не почувствует боль раненой косули, не поймет печали птицы с перебитым крылом…Эльф – другое. Эльф убьет зверя, только если сам очень голоден и слаб…

– А не зверьё? Можно убивать? Гоблинов там, гномов, людей… – сдувая пыльцу с лесного цветка у дороги, спросил он тогда учителя.

– Если этот гоблин или человек достойный противник и твой кровный враг, то нужно! Убивай без жалости! – свекнув глазами, учил взрослый эльф малыша. – Только, Нарин, помни об одном. Враг должен быть или равным тебе, или, еще лучше, сильнее в разы. Нет чести в том, чтобы убить глупого крестьянина. Это как раздавить букашку! Чем она тебе мешала? Ничем… А у Бога Омма на ее Жизнь могли быть свои планы, понимаешь? Не правильно это, не по-эльфийски…

Вздохнув, Нарин еще раз глянул на спящий силуэт. Не смотря на тяжелый тревожный сон, женщина явно выживет. После проделанного «фокуса» дракон ее явно с помощью магии полечил, чем ввел лично его – Нарина – в ступор. Великий Омм, что тут происходит вообще?! Лекарская магия – это разновидность магии Жизни. Лечить ТАК на Пангее могут только эльфы, а монстр вот вообще не был похож на остроухого!

В голове крутилась постоянно какая-то мысль, которую никак не удавалось поймать за хвост. От этого ускользающего нечто болела голова и накатывала тревожность. Деталь. Какая-то важная деталь, которую я упускаю из вида… Она явно есть! Где кусочек этой мозаики?

Обернувшись, Нарин глянул на огромного монстра, который, свернувшись клубком на лежанке из хвороста, то ли дремал, то ли просто предавался своим мыслям с закрытыми глазами. Серебристая чешуя, спокойное ровное дыхание, трепетание век и ноздрей…

Странное дело, дракон не пугал его, он… Он завораживал?.. Еще вчера ночью, когда Нарин, сидя у костра, ждал возвращения этой смелой женщины, он заметил за собой это странное противоречивое чувство. Как только поздно ночью дракон залетел в пещеру, в свете костра Нарин увидел отблеск его чешуи, игру мышц рептилии под кожей. Этот зверь был совершенным!

«Восхитительно!» – мелькнула в голове эльфа дивная для него тогда мысль. – «Таким кровным врагом можно только гордиться!».

Тварь кинула тогда к костру пару кроличьих тушек и, к удивлению остроухого, уставилась на стену со своими письменами.

Отсутствию женщины монстр, скорее всего, не придал значения, подумав, что та может бродить где-то в близлежащих пещерах с водой.

Дракон полностью погрузился в свои записи, делая изредка царапающие метки на стене. Когда «пропажа» показалась не из глубины ходов подземелья, а из входа в пещеру, Нарину показалось, что дракон вздрогнул.

Монстр, до этого такой величественный в своей звериной дикой красоте, на мгновение ошарашено застыл, свернув (точь в точь, как курица!) голову набок. Это внезапное сравнение, которое пришло тогда в голову Нарину, заставило его улыбнуться.

Женщины… Кто бы ты ни был – гений, грозный монстр, король или простой крестьянин – случайная женщина вполне себе может на мгновение превратить твой мозг в жидкий кисель. Самое смешное, как, посмеиваясь, подмечал ему учитель, ей для этого не нужно будет ничего делать специально. Они сами по себе такие…

Вообще, на этот счет на Пангее есть одна побасенка. Считается, что больше всего с женщинами повезло именно троллям. Повезло по одной простой, но очень даже увесистой во всех смыслах причине. Их нет… Совсем. Тролли – бесполые существа. Их рождение и смерть в этом мире – большое чудо, свидетельство силы Бога Омма. Если один старый тролль вдруг решит (от возраста или по другой неведомой причине) рассыпаться на гору камней, где-то в другом уголке Пангеи из кучи камней появится другой тролль, молодой. Странно это, причудливо, но на то воля Бога Омма.

Второе место в топе «везунчиков» с женщинами заняли на Пангее гномы. Женщины подземного народа не любят путешествовать по поверхности вообще. Тут им все «скучное и некрасивое». Это как эльфийку под землю гнать. Из-за этого многие даже не знают, как выглядят гномки, что по мнению чужих рас делает их очень привлекательными. Как поговаривают мужчины Пангеи: «Идеальная баба – чужая баба, которую ты в глаза не видел».

Третье место в топе женщин Пангеи у людей. Почему так? Тут любопытные причины… Другие расы хвалят женщин людей, отмечая в них и трудолюбие, и веселый живой нрав, но бронзу в этом рейтинге они получили не за это. Женщины у людей очень разные по своему характеру. С какой бы шизой мужчина человек не родился, где-то на Пангее обязательно найдется женщина, которая этого мужчину поймет и будет ему по вкусу. У остальных рас с этим сложнее. Считается, что в этом плане людским мужчинам повезло.

Вполне себе почетное четвертое место в этом топе досталось женщинам гоблинов. Сами гоблины своих женщин любят, но по мнению мужчин остальных рас Пангеи, если твоя супруга (постоянно!) готовит тебе улиток (а иногда и ничего не готовит: «Дорогой, сегодня на ужин – песня!»), это такое себе удовольствие…

Меньше всего с женщинами повезло, как считается на Пангее, именно эльфам. Да, да… Казалось бы… Не смотря на всю красоту эльфиек. Даже наоборот. Уже давно мужчины Пангеи отметили, что вне зависимости от своей расы, чем красивее женщина, тем больше тараканов у нее в голове.

Эльфийки… О, да, эльфийки! Они в этом плане своей сумасбродностью переплюнули всех. В эльфийской семье сцена из разряда: «Дорогая, а где ужин?» – «Ха-ха-ха!!! Хркхтьфу на тебя! Не хочу готовить, хочу убивать!» (прыжок в окно с переворотом) – вполне себе норма. Эльфийская женщина – это проблема длинною в жизнь. Если эльфу кажется, что жизнь хороша, а все окружающее понятно и объяснимо, ему советуют женится. После свадьбы он сразу понимает, что «жизнь – это боль», и ничего то он, оказывается, в этой жизни не знает. Таковы уж эльфийки…

Эта женщина… Человечка. Своей смелостью и дерзостью она и Нарина, и дракона удивила.

Дурацкая мысль: «А ведь она ничем не обязана мне и вполне себе могла сбежать…» – не давала покоя. Кстати, она успела позвать на помощь? Что там случилось в ночном лесу?

Голоса! Ему не послышалось? Вздрогнув, Нарин прислушался к звукам у пещеры. Затаившись, он притворился спящим. Кажется, он узнает ответы на свои вопросы прямо сейчас…

Глава 22

Разбойники в пещере

– Тсс, парни, там кажется кто-то есть! – громким шепотом заявил гном.

– Что? Кто? Где? Расскажи! Пусти меня вперед! Я хочу посмотреть! – затараторил кто-то, но на любопытствующего быстро зашикали остальные.

Гном, дождавшись тишины, аккуратно подтянулся к краю пещеры на руках и взглянул внутрь. Осмотрелся. Опустившись, так же шепотом продолжил:

– Короче, мужики, там вроде точно двое. Лежат спят у костра. Может еще кто есть, в глубине пещеры темно и ничего не видно…

– Всего двое? Да быть не может! – раздался откуда-то недоуменный шепот. – Как они выжили тут? Как вообще оказались в этой пещере?!

– Гы-гы-гы… Наверное, любовнички! Две бабы сто процентов тут не выжили бы! – проехидничал кто-то из разбойников.

– А чего они делают тут в пещере?.. – недоумевал здоровяк, который до этого восхищался урожаем на ягодных полянах в округе. – Нет, я в большом городе где-то слыхал, что молодым семьям обещают «доступное жильё», но не думал, что имеется ввиду именно это…

– А-а-а-а… Я понял! – сразу же оживился гном. – Фух… Какое облегчение, что всё встало на свои места… Короче, ребята, эти двое – заложники горькой, как вино из весенней пыжыжи, любви…

Вот если бы гном в этот момент мог увидеть лица своих друзей, он бы сразу же заткнулся. Но он не увидел… Поэтому продолжил:

– Их преступной любви не было места в обществе! Она – знатная замужняя дама в самом соку, не согретая ночами лаской старого мужа. Он – ее садовник, который, мучимый преступной страстью, однажды в лунную ночь залез к ней в окно и…

– Эй, Гирри, – обратился кто-то из разбойников к гному. – Ты бы это… Не читал вот эти вот книжонки больше… Ты наш главарь вроде, но в такие моменты даже не знаю…

Гном сразу же замолк. Матюкнулся. Фыркнул. Плюнул. Выдохнул:

– Так, народ. Ладно. Некогда болтать, развели тут Великий Омм знает что! Я первый полезу, а вы за мной. Окружаем парочку! Все внимание на них! Смотрите, чтобы они сюрприз какой не выкинули… Повяжем, разбудим, заберем своё!

С этими словами главарь разбойников резко потянулся к краю пещеры и мягким движением тихо впрыгнул внутрь.

За ним так же быстро у входа в пещеру стали появляться другие члены разбойничьего отряда. В тот же миг у сгорбленных фигур, явно старающихся вести себя как можно тише и незаметнее, стали в руках мелькать клинки.

Гирри – главарь разбойников – как только оказался у тлеющего костерка и спящих фигур, сразу выпрямился во весь рост и, гордый собой, навел лезвие сабли на горло спящего остроухого:

– Проснись, садовник! – пафосно начал он. – Пришел твой час испить сполна горькую чашу смерти… Отдавай чужое, и ты умрешь быстро…

– Гирри… – услышал за спиной гном подозрительно тихий испуганный шепот одного из своих саратников, но не остановился…

Не таковский он был гном, чтобы останавливаться во время прощальной речи у горла жертвы. Сам себе главарь разбойников, кстати, боялся признаться, что стремился к своему статусу в отряде не ради большей доли добычи, а как раз именно ради таких вот моментов…

– Что, садовник?.. – нарочито медленным раскатистым голосом продолжал гном, при этом повернув направленное на эльфа оружие таким образом, чтобы отблеск тлеющих углей отразился на лезвии. – Ты долго сражался за свою любовь, много слез выплакал, любуясь желанной тенью в силуэте штор вечернего окна… А когда же отведал тела ея… Белого, сладкого, сахарного… Когда с разбега запрыгнул в холодную, остужающую жаркий пыл, усладу…

– Гирри! – в нотках голоса говорящего за спиной отчетливо послышалась истерика.

Глаз главаря разбойников нервно дернулся. Это самое одергивающее резкое «Гирри» он до этого не единожды слышал от своих друзей в подобные моменты. Вот им что, жалко, что ли?!

– Гирри, твою ж за ногу! Валим! – истеричные нотки за спиной сменились криком.

Скрежет. Странный. Громкий. Что это? Оглушающий рык.

«Ого! Не фига себе!» – успел подумать Гирри. Хотя вру… Не успел. Никто ничего не успел…

Парочка троллей и гоблин, которые в это время находились внизу на земле, услышали крики и рев. Потом сверху что-то упало. Один раз… Второй… Что-то похожее на голову укатилось в кусты.

Каменные гиганты были равнодушны к чужой смерти. Для камней ее созерцание за долгие века стало привычным и естественным, как восход и заход солнца.

Гоблин же, парализованный ужасом от криков друзей, как только ноздрей коснулся запах крови, рванул в густые заросли и, не останавливаясь, мчался куда глаза глядят. Спрятаться! Нужно спрятаться! Быстрее! Пока есть время! Пока ОНО не вышло из пещеры и не начало его искать.

Пелена застилала глаза. Сердце в груди то ли от страха, то ли от быстрого бега колотилось, как бешеное. Юркнув в густые заросли кустарника, чтобы собраться с мыслями и отдышаться, гоблин улегся спиной на землю и уставился в небо.

Огромный силуэт хищной птицы кружил в облаках, высматривая что-то внизу. Птица его ищет? Птица ли?

Когда крылатое нечто пролетело особенно низко над макушками деревьев, гоблин сжался от ужаса. Ах ты ж Великий Омм! Это же дракон! Откуда?! Это же все сказки! Срочно!.. Срочно нужно дойти в ближайшие деревни и предупредить! Разбойник он или кто – это все в прошлом, тем более друзья его уже мертвы, а тролли, оставленные без присмотра, наверняка уже ушли в горы к камням.

Чудовище не должно просто так разгуливать по Пангее! Монстр должен умереть!

Дождавшись спасительной ночной темноты, гоблин решительно направился в ту сторону, где, как он помнил, была ближайшая деревенька.

Глава 23

Цирк, цирк, цирк!

Широки просторы нашей Пангеи! Освежают прохладой ее шумные горные реки, радуют глаз наливные луга, тешат богатым урожаем поля. Самой долгой жизни не хватит, чтобы в каждый уголок заглянуть, каждым чудом творения Бога Омма насладиться…

Много чудного и диковинного встретить можно на Пангее, но кое-что лучше не встречать никогда, лучше обойти десятой дорогой, лучше запрыгнуть в берлогу к ушастому гризли и там, затаившись в сухих листьях и ошметках его сброшенной от весенней линьки чешуи, притвориться мертвым…

– Пацан! – запыхавшись, прибежал я обратно к таверне, где мы с Таррой наняли мальчонку, чтобы он нашел нам попутчиков. – За что ты меня так не любишь?! Почему цирк?

– Дядь, гном… – шмыгнул носом мальчонка. – Нима больше попутчиков вам. Слыхали, наверное, что в Валаре приключилося! Тварюка Академию Магии разворотила! Спужалися все! Никто никуда ехать не хочет! По домам заперлися! Даже торговцы никуда итить не хотят!

Я перестал неистово трясти мальчонку и постарался успокоиться. Так, цирк… Амбал, хвала Великому Богу Омму, как только я вскинул на него огнестрел, догонять меня не стал, хоть и обрадовался, как дитя малое виду погремушки.

– Ы-ы-ы-ы! – осклабилась небритая рожа. – Такие нам нужны!

Цирк Пангеи… Сложно представить более противоестественное и богомерзкое место. Наш великий творец давным давно, создавая нашу прекрасную Пангею, продумал все до мелочей, наделив именно зеленокожих художественным вкусом и магией иллюзии, чтобы они радовали все живое «потешными картинками».

Гоблин, выросший в туманном болоте, с сызмальства тянется к прекрасному, к лучшему, к яркому. Он знает много песен, сказок, легенд. Гоблин ходит по Пангее и рассказывает их в трактирах, поёт на свадьбах, просто радует других полетом своей фантазии в иллюзиях. Это естественно, это логично, но иногда случается непоправимое.

Иногда кому-то другому, кто не принадлежит к расе зеленокожих, приходит в голову мысль, что он тоже «творец» и может шляться по Пангее, радуя других своими «уменями». Именно так у нас давным давно появился цирк.

Летописи рассказывают, что некогда в одной глухой деревеньке местные братья кузнецы, насмотревшись на заезжих зеленокожих, решили также пуститься в долгое путешествие, радуя народ, чем придется. С чем конкретно будут выступать по трактирам братья не определились, и решили, что разберутся походя. Потом…

Именно потом уже и выяснилось, что единственное развлечение, в котором девять здоровых лбов вполне могли переплюнуть любых гоблинов, это старый добрый кулачный бой.

А что?! Это весело? Да на все сто! Гоблины могут составить тут конкуренцию? Только под страхом смерти, и то некоторые явно спросят перед этим: «А убивать будут сразу? А безболезненно?».

Эти девять братьев со своей забавой, которую они сами назвали «цирк», что с древнего их местного наречия означает «круг», мол, «выходи в круг и получай в щи, друг», прославились на всю Пангею.

У цирка со временем появились свои устойчивые традиции и свои почитатели, которые искренне ждали, когда же в их родной деревеньке появится цветастый шатер. Остальные – адекватные жители той же деревеньки – боялись этой штуки, как огня.

Гномы, кстати, в силу своей религиозности цирк прокляли сразу, обозвав его «неугодным Богу Омму мракобесием». Почесывая бороды, гномьи старейшины так и говорили:

– Цирк?! К нам?! Прямо в большой зал для праздников, где на стенах висят боевые топоры и в чанах плещется самогон? Хм… Давайте может сразу сожжем весь город?

Не любят гномы цирк, не ходят туда и вообще, по заветам Бога Омма, стараются обходить десятой дорогой. И тут выходит, что других попутчиков мне нет…

Попутчиков нет, а в Эльфиар нужно до зарезу. Вопрос жизни и смерти во всех смыслах этого слова.

Забористо матюкнувшись, сплюнул под ноги и пошел обратно. В цирк.

Глава 24

Новое имя

– Значицца так, гноме… – ушастый амбал с явно довольным видом осматривал меня, кидая то и дело свой взор на висящий на моем плече огнестрел. – Ты знаешь, какие на Пангее порядки в цирках…

– Кто ж не знает… – пробубнел я, про себя радуясь, что этот великан вполне себе дружелюбно отнесся к моему возвращению после того, как я угрожал ему оружием, обзывался нехорошими словами, а потом вообще позорно сбежал.

Хотя фиг тут знает… Понятие «дружелюбия» у тех, кто в цирке выступает, несколько иное.

– До Эльфиара ехать три дня… – продолжал амбал, имя которого я так и не удосужился спросить. – Все эти три дня – ты часть известнейшего в Пангее цирка под названием «Девки и грибная запеканка»…

Моя бровь немного дернулась… Амбал это заметил и решил объяснить:

– Понимаешь, гном… – почему-то шепотом заговорила со мной эта ушастая рожа, склонившись ниже, чтобы его можно было расслышать. – Тут у нас в цирке всякие разные есть… Просто если бы мы все братья были, как в случае с первым цирком, назвались бы по фамилии, а тут я собрал мужиков и спросил, мол, чего вы любите… И вот как-то так вот появилось название…

Я постарался сделать вид, что вполне удовлетворен услышанным объяснением.

– Итак, – резко выпрямившись, амбал, наконец, решил представиться. – Меня зовут Могучий Бурдюк… Тебе тоже надо выбрать имя, гном.

Моя бровь дернулась второй раз. За спиной послышался чей-то писклявый тонкий голосок:

– Понимаешь, гноме, в нашем цирке первую часть своего имени ты можешь выбрать сам, вторую за тебя выберут наши ребята. – обратился ко мне худощавый эльфийский паренек, явно еще подросток. – Подумай над этим, а я пока позову ребят.

На окрики остроухого с разных концов цирка стал подтягиваться народ. Парочка эльфов. В основном же труппа цирка – люди. Бессмысленное и беспощадное мордобитие как раз их любимая забава. Чем короче жизнь, тем, почему-то ее меньше ценят. Я с некоторым отстраненным любопытством наблюдал за этими «битыми» во всех смыслах этого слова рожами.

Когда цирковой народец собрался, Могучий Бурдюк торжественно поднял руку и, вызвав тишину, раскатисто начал:

– Итак, гном, с этого дня и до момента прибытия в Эльфиар ты в «Девках и грибной запеканке»! Как только мы в следующей деревеньке поставим наш шатер и объявим начало представления, ты должен будешь выйти с нами и, если тебе кто-нибудь бросит вызов, принять его. Ты согласен? Если да – выбирай первую часть своего нового имени…

Я трагически-скорбно выдохнул, про себя понадеявшись, что может быть нам по пути попадется торговый караван и я надолго в этом богомерзком месте не задержусь.

Торжественность момента освещалась фонарями на лицах некоторых персонажей. Сплюнув под ноги, пробурчал:

– Гном… Вот первая часть моего имени… Надеюсь, она же будет и последней.

Глава 25

Пошла потеха

А дальше были хлопоты…

Цирк уже уезжал из Медовицы, успев еще вчера порадовать местных жителей парочкой переломов. Цветастый шатер сворачивали, раскладывая по повозкам нехитрый скарб и дорожные припасы.

– Эй… Гномастый гном! – услышал я за спиной окрик и поморщился.

Мое новое имя… Не то, чтобы оно мне совсем не нравилось. Тут явно могло быть и хуже! Просто оно… Оно было дурацким! Какой, в бездну, я «Гномастый гном»? Народ же, эту дурацкую шутку решил поддержать. Могучий Бурдюк, вытирая слезы смеха со своих пухлых щек, говорил:

– Не обижайся, гном. Но мы реально о тебе ничегошеньки не знаем… Тем более ты с нами только на пару дней. Вон видишь, там в углу Храпящий Вепрь. – указал амбал на угрюмую фигуру в отдалении. – Он мой брательник. Я сам ему имя дал, и ребята, которые спят с ним в одной повозке в дороге, на все сто с этим именем согласны.

– Меня Стремительный Пендель зовут… – представился тот самый паренек эльф, который заговорил со мной. – Свое имя я получил сразу же после первого боя.

– Я – Прыжок В Подливу. И я ненавижу свое имя… – пробурчал какой-то коренастый бородач себе под нос, а я про себя подметил, что пока не совсем еще готов услышать историю того, как он обосновался в «Девках и грибной запеканке».

Потом ребята начали представляться… Эм… Среди моих попутчиков оказались: Победитель Печени, Грозный Вчерась, Сила Кашля, Мамкин Герой и многие другие, чьи имена я так и не успел запомнить.

Сама эта дурацкая традиция с новым именем, пока помогал ребятам собирать пожитки в дорогу, вполне себе логично объяснилась в голове. Действительно, вот захотел ты стать частью цирка… Не важно, почему. У всех тут свои причины. Если цирк известен и ты в нем задержишься, твое настоящее имя будет греметь по всей Пангее. Надо ли тебе оно, если ты, вернувшись к нормальной жизни, захочешь стать, к примеру, торговцем и будешь ездить по тем же самым местам со своим товаром?

Сборы в дорогу дружная орава цирка закончила быстро. Рассевшись по повозкам мы уже ближе к вечеру выдвинулись в сторону Эльфиара.

Стремительный Пендель, с которым мы оказались в одной повозке, под мерный цокот копыт объяснил:

– Понимаешь, гном, в Эльфиаре цирк обожают! Я сам, кстати, оттуда. Мы, остроухие, те еще чудики… – посмеивался сам себе эльфийский паренек подросток. Подросток ли? Кстати, фиг их там разберешь… – Первый цирк я увидел в Эльфиаре еще в детстве, куда меня затащила старшая сестрица, когда мы прогуливались по городской площади. Мордобой был лютый, но сестре, помню, жутко не понравилось. Говорила не по нашему это, не по-эльфийски, хоть и красиво. Мол, где «записки о кровной мести», где «взаимные подлянки», где «церемониальные угрозы» и «оскорбительные стихотворные поэмы об обидчике»? Не было этого. Было другое. Приехал шатер. Вышли здоровые лбы и предложили желающим биться до первой крови один на один. Побеждаешь – можешь забрать деньги, которые заплатил за вход. Проигрываешь – плати ту же сумму еще раз. Пришел просто посидеть и посмотреть – покупай билет, сиди и смотри. Всё. Никакой хитрости. После мордобоя здоровые лбы кланяются всем, плюются в зал на тех, кто им не понравился, собирают шатер и уезжают. Я когда это впервые увидел, сразу понял, чем хочу заниматься в жизни!

Рассказ остроухого меня слегка смутил. Я решил расспросить его подробнее:

– Слушай, если эльфы цирк, как ты говоришь, обожают, почему так мало остроухих в цирках Пангеи?