Текст книги "Купленная. Доминация (СИ)"
Автор книги: Евгения Владон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
– Ты ждешь от этого очень много, особенно, когда приплел "далекоидущие перспективы". Хотя, так уж и быть. Дам тебе шанс, раз уж тебя так сильно свербит. Если в ближайшие дни найдешь меня за пределами клуба и предпримешь еще одну попытку познакомиться со мной на совершенно трезвую голову, тогда (быть может) выслушаю тебя более внимательно. А там уже и решу, использовать данную возможность по назначению или… не использовать.
Кир, не удержавшись, осклабился немного жестковатой ухмылкой, будто это он только что загнал желанную жертву в безвыходную ситуацию, а не совсем наоборот. При чем, он прекрасно понимал, к чему она клонит. Это был отнюдь не кинутый ею вызов и не условия придуманного на ходу предложения, а самый банальный и вполне себе даже красивый посыл от него избавиться.
– Думаешь, я возьму и спасую?
– Если ты не понимаешь с первого раза, что тебе говорят… – определенно помощь от рыжих стерв ей не требовалась. Она прекрасно могла справиться с любым зарвавшимся хамом и собственными силами. – И, да, думаю ты поступишь, как и любой другой в этом случае. Но, не переживай. Я не стану тебя за это винить. Более того, я даже не ручаюсь, что вспомню о тебе завтрашним утром. Впрочем, как и ты обо мне.
– Это может говорить только об одном, – кажется, они уже оба не замечали никого и ничего вокруг себя, буквально вцепившись взглядами друг в друга, будто ментальными клинками обоюдно сильных соперников. И, тем не менее, Кирилл ощущал явное превосходство, хотя выдвинутые малоопытной храбряжкой условия подрезали крылья творческого подхода прямо на корню. – Ты меня совершенно не знаешь и представления не имеешь на что я способен.
– И кто бы в этом сомневался? Вы же на словах все супер-пупер герои. Но как дело доходит до действий, сразу находите тысячу причин обо всем забыть.
– Видимо, ты не с теми парнями до этого знакомилась. Нельзя всех равнять под одну гребенку. И, разве я отказываюсь? Или, думаешь, у меня не хватит тямки? К тому же на память я никогда не жаловался.
– Тогда, желаю удачи. Вперед и с песней, – а вот это ему очень не понравилось, то, как Лина грациозно вытянулась и начала разворачиваться в сторону выхода из коридора, намереваясь уйти отсюда прямо на его глазах.
И рыжая Ксюша, и блондинистая молчунья, довольно заухмылявшись, тут же последовали примеру своей неформальной лидерши. Кир невольно встрепенулся, ощутив раздражающее нытье на уровне диафрагмы от осмысленного им факта, что его только что киданули.
– Эй. И это все? Даже имени не назовешь?
Спасибо хотя бы за то, что притормозила и бросила на него сочувствующе прощальный взгляд через плечо, тут же отрицательно качая головой.
– Чтобы облегчить тебе задачу? Прости, но нет. К тому же у тебя еще будет форы на пару часов. Кто знает, может что-то успеешь придумать еще – более оригинальное, кроме гипотетической кражи моей сумочки.
Странно, но назвать ее даже в сердцах стервой не поворачивался язык. По крайней мере, подобно Ксюше, границы недопустимого она не переходила. Ну, а в том, что она обозначила между ним и собой весьма внушительную дистанцию, вина прослеживалась явно не ее. Увы, но время сейчас такое, приходится постоянно держать уши востро. Ведь девушка она еще молодая, в чем-то далеко не опытная, а вот в иных вещах, наоборот, даже слишком опытная (осталось только выяснить в каких), поэтому и не бросается на первых встречных и поперечных. Хотя и это не такая уж и вселенская проблема. Как правило, те, кто строит из себя неприступных целок, в конечном счете потом сдаются чуть ли не со свистом. Едва ли данная цаца станет исключением из правил. Да и сдаваться так быстро почему-то совершенно не хотелось.
Вызов брошен, вызов принят. Правда, алкогольные пары слегка сбивали привычный уровень критического мышления и притормаживали творческий потенциал процентов эдак на тридцать-сорок. Но разве столь незначительный нюанс мог его как-то остановить, если не наоборот – вызвать обратный эффект, раздухарив не на шутку. А ответить этой красотке достойным выигрышем в разыгранной ею партии ох как теперь зудело и чесалось. Тем слаще будет вкус триумфа при виде ее скромно потупленных глазок и беспомощно прикушенной губки. А уж он-то не упустит своего, включая тот исключительный момент, когда заставит ее опуститься перед ним на коленки. Жаль только воображение с фантазиями в таких случаях играют с действительностью на опережение, ублажая возмущенный мозг и потрепанные эмоции столь желанными (практически наркотическими) картинками конкретного содержания. И захочешь их как-то приглушить – не получится.
– И как успехи у нашего несравненного Кира-Завоевателя? – Жанка вон тоже не преминула его поддеть после того, как он был вынужден к ней вернуться разгромленным в хвост и в гриву лузером. Не очень-то и приятные ощущения, но с чего-то тоже надо было начинать. Тем более проиграть одну битву – не значит проиграть всю войну.
– Все под контролем. Клиент почти созрел и скоро получит свой финальный нокдаун по всем законам классики жанра, – вот и поди разбери, что за извечная дурость лгать и себе, и другим? Хотя мог бы использовать наиболее подходящий к данному случаю прием лисы, не дотянувшейся до винограда. Мол, поговорил, оценил, а оценивать там, как оказалось, и нечего. Так нет же, будет заливать до последнего, пока действительно не прищемят хвост и не выставят опозорившимся дураком на всеобщее обозрение.
Похоже, Жанка не особо-то и поверила. Только ему было на это откровенно посрать.
Судя по последним словам Лины, у него в запасе было как минимум пара часов. Вопрос в другом, а хочет ли она ему проиграть? Ждет от него какого-нибудь оригинального шага с обязательно красивым жестом, чтобы без зазрения совести сменить мыло на шило? И почему она собирается порвать со своим парнем Михой? – вот в чем главная загвоздка.
Кирилл специально еще раз прошел мимо их столика, сделав эдакий маневр из коридора с уборными до своей вип-кабинки с вполне конкретной целью. А на деле не смог удержаться, чтобы не рассмотреть с более близкого расстояния своего предшественника – провалившего миссию бойфренда и главного неудачника этого дня. И, судя по поверхностным впечатлениям-выводам, особой конкуренцией там как-то и не пахло. Ну да, высокий, по-своему смазливый с неплохо подкачанной мускулатурой, но таких сейчас в этом же клубе, как говорится, через одного, куда не кинь взгляд и не плюнь. Оригинальности ноль, включая хипстерскую стрижку (обязательный андеркат с залихватской укладкой над высоким лбом) и относительно брендовые шмотки. Только черные джинсы и серая футболка Михаила явно проигрывали более дорогим и куда стильным вещам Кира: антрацитовому приталенному пиджаку-кэжуал с отливом, белой футболке с темным принтом по груди и узким джинсам с ассиметричными вставками от бедра. Уж кто-кто, а та же Линка (не говоря уже о стервозе Ксюше) могла это заметить, как никто другой. Про наручные часы от Омега и прочие фенечки, якобы усиливающие брутальную мужественность своих владельцев "ненавязчивыми" аксессуарами с баснословной стоимостью, можно даже и не упоминать. Их не увидеть мог разве что слепой, мертвый и прохожий с улицы другого города.
Обычно Кира никто не отшивал, ну, может быть за крайне редким исключением. Тем более брал он не сколько ценой и качеством своей верхней упаковки, а весьма исключительными данными почти врожденной неординарной натуры. Уж чем-чем, но именно интеллектуальным уровнем и модельной внешкой он конкурировал, можно сказать, на высшем уровне и о проигрыше вообще никогда не думал. Не укладывались у него в голове простые житейские истины, что не все коту масленица, и даже он способен получить отворот-поворот. Чтобы его отшила какая-то зарвавшаяся соска? Да быть такого не может.
Видимо, данный абсурдизм уже по сути случившегося и держал его раздраконенный разум в раскаленном до бела состоянии, вынуждая возвращаться к нему мысленно снова и снова. И не то что возвращаться, а едва ли не подпитываться на постоянной основе его черной энергетикой, не желая ни забывать, ни прощать и не понижать ни на градус кипящих в крови эмоций. Теперь это был его личный стероид, исключительный сорт запредельно бодрящего наркотика. Можете даже назвать это делом принципа или чисто спортивным интересом, но он доведет эту партию до конца, сделав последний ход своей рукой…
На самом деле прошло где-то чуть больше часа, но никак не два и уж тем более не больше. И то, что успело произойти за столь короткий отрезок времени едва ли было можно назвать разумным использованием имеющихся ресурсов по достижению поставленной перед собой цели. Похоже, Кир не особо-то и выкладывался, скорее, не дожимая облюбованную им жертву, а изучая со стороны иногда предсказуемую, а иногда и нет, реакцию Лины на все его тест-драйвы. Правда, за крайние рамки старался не выходить. Во-первых, провоцировать ее пока еще официального бойфренда на неадекватные срывы было бы глупо и не совсем к месту. Поэтому и приходилось действовать обходными путями, при чем по-детски банальными.
Там, прислать через официанта какой-нибудь дорогостоящий коктейль или бутылку Бейлиза с ресторанной накруткой, под свежую клубнику (вот-вот, в начале октября) и коробку относительно съедобных конфет на подобие Ферреро Рочер. Естественно, посыльному запрещалось называть имя дарителя, как и возвращать отвергнутые дары, если таковое вдруг и произойдет. Ничего конкретного всеми этими подарками Кир не пытался показать и уж тем более чего-то выгадать, всего лишь "слабо" намекал на то, что он рядом и готов в любой момент пойти в ва-банк. Хотя он был уверен на все сто, что от него ждали нечто большее. Да только не собирался он идти на поводу чужих хотелок. Так своего рода и игрались друг с другом на расстоянии, придерживаясь каждый своего выбранного места и не делая никаких резких рывков навстречу.
Если Лина шла отплясывать с подружками под очередной танцевальный хит, Кирилл тут же тащил на танцпол не особо сопротивляющуюся Жанну. На благо Жанка смекнула что к чему буквально с ходу, подыгрывая в этом дешевом фарсе, как заправская сообщница и заодно предугадывая пожелания своего партнера без лишних слов и намеков. Со стороны выглядело так, будто это не он, а его подружка пыталась вызвать у совращаемой ими шатенки то ли приступ ревности, то ли не пойми еще чего. На деле, Кир так ничего о своих дальнейших планах Жанне и не сказал. Так что, скорей всего, она до сих пор думала об ожидающем их в ближайшее время сексе на две пары или, на крайний случай, о недурственном де труа. Да и кто мог знать наверняка, как оно все сложится и сложится хоть во что-то вообще? А в итоге…
В итоге, все закончилось именно так, как никто, естественно, и не ожидал. Точнее, не ожидали Кир и Жанка. Так обычно и бывает, стоит в какой-то момент расслабиться, пока прокручиваешь в голове свой дальнейший и самый лучший по твоим представлениям ход, как ситуация в целом вдруг выходит из-под контроля и банально рубит все твои планы прямо на корню. Так случилось и с ним. Он даже чуть было не прозевал уход Лины с ее парнем и рыжей стервой Ксюхой из клуба. Грубо говоря, заметил едва не на последних секундах, как вся эта торица вдруг подорвалась со своих мест, прихватив сумочки, барсетку и верхнюю одежду и, ни на что, ни на кого не оборачиваясь, ломанула к запасному выходу из заведения – на задний двор со служебной парковкой.
Вот тогда-то Кирилл и прочувствовал всеми порами кожи, сократившимися будто под ударом тока жгутами мышц и враз натянувшимися нервами всю силу праведного гнева. А так же пережимающего трахею возмущения и вскипевшего в жилах вместе с адреналином негодования. Ощущения, надо сказать, не из приятных. Когда понимаешь, что тебя попросту киданули, еще и частично потусили за твой счет, тут уж как-то не до философских размышлений и дзен-медитаций. Желание только одно – свернуть кому-нибудь шею и лучше той, о ком он сейчас думал больше и чаще, чем о других.
Естественно, сидеть дальше сиднем и наблюдать в абсолютно пассивном состоянии, как она красиво расписывает своим ментальным хвостиком весь путь своего побега, Кир не стал. Рванул вслед за беглецами сразу же, даже не задумываясь о возможных последствиях. Как видно, этим вечером он вообще мало о чем думал, кроме как о разрастающейся одержимости всадить шатенке Лине по самое небалуй. Даже Жанка ничего не поняла и не успела отреагировать на его действия должным образом. В принципе, и слава богу. Тут третьи лишние не котировались с самого начала.
Он даже не думал о том, что будет делать или говорить, когда нагонит (если нагонит) сбежавших нагибаторов. Правда, оставался еще один шаткий вариант в лице оставшейся парочки – блондинки и ее бойфренда в коллекционной ветровке, которых он мог теперь растрясти без лишней скромности и предварительных нежностей. Пусть теперь мысленно молятся, чтобы он успел нагнать их дружков и расставить все точки над "и", как и следовало – с первых же минут их случайного знакомства.
Служебная парковка здания, в котором разместил свои кичливые владения ночной паук по имени "Дубай", занимала всю площадку заднего двора, частично освещенного окнами соседних домов и одним ярким фонарем у выезда на параллельную автотрассу. Самые продвинутые завсегдатаи клуба парковали свои тачки либо здесь (если было место), либо у тротуара примыкающей магистрали. Кир знал об этом месте, но не знал, откуда о нем знала сбежавшая троица. Хотя догадаться было не трудно. Парень Лины вроде как считался завсегдатаем клуба. Тогда все сходилось и имело свои логические объяснения, кроме одного. Это было все спланировано заранее или… что вообще это было?
Но все решилось как бы само собой и прямо на месте. Не успел Кир выскочить на улицу, осмотреться в плохо освещенной части двора, так сказать, по скорому отыскать участников возможно совершенного преступления, как его слух (резко обострившийся в заложившей уши тишине) уловил неразборчивое звучание голосов в нескольких от него метрах. В залах "Дубая" такой роскоши ему бы не выпало.
Осталось только пойти по направлению как минимум двоих собеседников и всего через пару тройку шагов выяснить, кто же это был, и о чем конкретном данная парочка так самозабвенно переговаривалась. В такие моменты Кирилл был особенно благодарен современной машиностроительной индустрии за высокие модели внедорожников и минивэнов, как и за возможность оставаться под их классическим прикрытием почти невидимым сторонним наблюдателем.
– …Это какая-то шутка или первое апреля наступило на полгода раньше?
– Миш, прости, но я ничего не могу добавить к тому, что уже сказала. Ты очень классный, просто супер… – Кир несдержанно поморщился, когда наконец-то четко расслышал голос Лины и произнесенное ею тупейшее клише, какими обычно пользуются при разрыве отношений не особо богатые на творческое мышление личности. – И при иных обстоятельствах я была бы самой счастливой в мире девушкой рядом с таким парнем… Но, как бы банально это сейчас не звучало, у нас с тобой нету будущего.
– Так ты это сейчас все мне втираешь на полном серьезе?
Кирилл бы тоже прифигел от столь дибильного объяснения или, скорей бы всего, расхохотался. Он как раз увидел их где-то в восьми метрах от своего временного и достаточно удобного укрытия, недалеко от очерченной фонарным светом границы выезда с парковки. Оба стояли рядом с внушительным внедорожником одни (куда девалась при этом вездесущая Ксюша – искать, наверное, бессмысленно), и, если бы не обсуждаемая ими тема архиважного разговора, можно было бы решить, что они вышли подышать свежим воздухом и немного поворковать в более интимной обстановке, но без поцелуев и нежных объятий. На благо Кир их слышал и очень даже хорошо.
– Миша, пожалуйста, не сердись ты так. Ты же и сам прекрасно знаешь, насколько все это было несерьезно. Неужели я могла поверить в то, что между нами способно вырасти нечто большее, кроме обоюдной симпатии? Мы же с тобой из разных миров и смотрим на вещи и людей под разными углами и ракурсами. Или твои родители будут всецело за подобную связь, не проявляя ко мне каких-либо претензий и не надоедая тебе постоянными напоминаниями, что я тебе не пара и не ровня?
– Да при чем тут родители и разные миры? О каких мирах ты вообще говоришь?
– О тех самых, Мишунь. Которые разделяют людей на неравные классы и социальные уровни. И родители здесь играют далеко не последнюю роль. Не думай, что они ничего не будут делать и наблюдать за нами со стороны с абсолютно ровным безразличием.
– Ты же сама не веришь в то, что говоришь.
– Если бы не верила, то и не говорила бы. Ты очень замечательный, Миш, и это далеко не попытка подсластить пилюлю расставания, но я не хочу причинять тебе в будущем ни проблем, ни боли.
– Ты же не могла до такого додуматься на ровном месте, при чем меньше, чем через месяц наших с тобой отношений. Это выглядит просто… абсурдно. Бред какой-то… И почему именно сейчас?
Кирилл буквально закатил глаза, чувствуя, как от прослушивания столь на редкость нелепой беседы у него начало обостряться чувство раздражения и страстное желание попросить Мишуню принять уже случившееся за необратимый факт, а, главное, отчалить отсюда в закат в ближайшие пару минут. Без куртки стоять ночью на свежем воздухе в начале октября не известно сколько еще времени, это вам не на балкон выйти покурить в одних трениках.
– Потому что такие вещи затягивать нельзя. Я не хочу, чтобы ты привязался ко мне больше, чем уже есть.
– Да неужели? А может об этом следовало подумать до того, как мы начали встречаться? Да и место со временем ты выбрала прям… ну очень охренительные. Ты действительно настолько уверена в том, что я готов все это принять как должное и всецело тебя поддержать? О чем ты вообще думала, когда решилась на весь это бред?
– Ты прав. Моему поступку нет ни здравого объяснения, ни прощения. Я полная дура и не заслуживаю такого парня, как ты.
– Да что ты заладила?.. – Михаил впервые не удержался, сорвавшись едва не до крика, и даже в сердцах отступил от девушки неосознанным рывком на шаг назад.
Не хватало еще стать свидетелем эмоционального рукоприкладства. Хотя Кир в те секунды был полностью на стороне брошенного бойфренда. Не то, чтобы он в чем-то симпатизировал этому неудачнику, но, как говорится, без мужской солидарности такие вещи стороной не обойдешь. При чем, сознание при наблюдении за этим фарсом разрывалось как минимум на две части. Одна очень хотела и ждала, чтобы Миха наконец-то отсюда свалил, а вторая требовала от размазанного по асфальту парня хоть каких-то конкретных действий. Не хочешь принимать чужие условия, так действуй, твою мать, а не охай-ахай и не возводи несчастные глазенки брошенного на произвол судьбы щенка к небу. Если уверен, что это твое, хватит ныть и скулить. Хватай ее уже за волосы, засовывай в машину и вези в свою пещеру.
– Неужели я вообще ничего для тебя не значу и никогда не значил? Выбрала чисто из тех, кто был в твоем списке самым подходящим для роли безотказной собачонки, а после нашла себе кого-то более подходящего? – молодец, подкидывай ей новые идеи и облегчай задачу запланированного разрыва. Какие же эти малолетки предсказуемые идиоты.
– Миша, пожалуйста, езжай домой. Тебе сейчас нужно побыть одному и не бросаться очертя в голову в несвойственные тебе авантюры. Я не могу тебе дать того, на что ты надеешься и чего ждешь от наших отношений, а делать больно, чем уже есть, совершенно не хочу. Просто знай, что так буде лучше для нас двоих, а тебе в особенности.
– Ты права… Мне надо побыть одному и обмозговать твой чудо-сюрприз на более трезвую голову. – ну, хотя бы так, что тоже еще далеко не вариант. Ты собираешься дать ей время на обдумывание будущих ходов по самозащите. – Только не думай, что я это все так и оставлю. Мы с тобой еще поговорим… в более подходящей обстановке и на менее пониженных эмоциях. И тебе придется дать ответы на все мои вопросы.
Поздно метаться, красавчик. Она уже все решила и будет валять дурочку до последнего. Ну а ты свой шанс давно просрал. Смирись и вали уже отсюда.
– Как хочешь, но едва ли что-то изменится за это время, – Линка тоже хороша. Уже на все согласна, лишь мы Мишуня наконец-то от нее отпочковался, по крайней мере, сейчас. Стоит напротив сотворенного собственными ручонками страдальца вся такая не при делах, обнимает себя за плечи, то ли от внешнего холода, то ли от переживаемого озноба. И скольких она уже так успела кидануть за свой короткий век? Судя по поведению, ей просто не терпится с этим покончить как можно скорее и желательно навсегда.
– Я тебе позвоню. Не вздумай менять номер или кидать мой в ЧС, – молодца, Миха. Еще пригрози, чтоб не думала сбегать в другой город или менять страну проживания.
Кир так и не смог сдержать триумфальной ухмылки, наблюдая, как темный внедорожник бедолаги Мишеньки снимается с места и отъезжает от застывшей на месте девушки в свободный зазор парковки перед поворотом на выезд. Лучше бы она так не рисковала, а встала между ближайшими авто, а то мало ли. И так видно, как этот Шумахер пытается совладать с нервозностью, отчего его джип едва не дергается необъезженным скакуном от резких рывков и со скрипом шин по асфальту. Но, слава богу, все обошлось.
– Какая печалька. Хотя на душещипательное представление тоже тянет не слабо так. Я почти прослезился. – конечно, она не ожидала услышать со стороны чей-то голос и в особенности голос Кирилла. А зря.
Он вышел из своего укрытия почти сразу же, как только внедорожник Миши выскочил на проезжую часть примыкающей улицы, продолжая набирать скорость уже за пределами просматриваемой локации. Едва ли теперь отвергнутый герой надумает вернуться назад. И даже если и так, при любом раскладе его поезд уже отчалил.
– А тебе не говорили, что подслушивать и за кем-то подсматривать – очень дурной тон. – что ж, пять баллов за то, что не ударила в грязь лицом при столь нежданной встрече со своим будущим кошмаром. А ведь запросто могла рвануть в сторону ожидавшей ее в одной из ближайших машин рыжей Ксюше.
– А кидать как минимум двоих парней за день? Боюсь, мне за твоими рекордами никак не угнаться. – он продолжал делать в ее сторону наступательные шаги, но без спешки и явных намеков на страстное желание поскорее до нее добраться и… А вот "и" могут оказаться весьма разнообразными.
– И что ты собираешься с этим делать? – даже в полусумраке плохо освещенного пятачка парковки было видно, как она улыбается без какого-либо намека на страх или чувство приближающейся опасности. Похвально. Красная Шапочка тоже не испугалась большого серого волка, еще и говорящего. Правда, в той истории не повезло больше волку.
– Все зависит от того, как ты себя поведешь в ближайшие минуты.
Надо же. Не озирается, не пятится и не ищет украдкой удобные пути к отступлению или к побегу. Смотрит на него, как ни в чем ни бывало, если не ждет, когда же он сократит между ними последние метры. Он вполне бы мог воспринять ее прямой взгляд и почти расслабленную позу, как некий вызов. Но, скорей всего, она действительно его не боится, а не убегает из чистого любопытства. Можно считать это неплохим плюсом в свою копилку. Значит, он ее заинтересовал и желания избавиться от него, как от Михаила, она пока не испытывала.
– В принципе, я тебя кое в чем даже понимаю. Какой-то он у тебя дерганный. По крайней мере, был. Но в чем я сейчас очень сильно сомневаюсь, так это в том, что ты его бросила из-за несовместимости характеров. Таких обычно не бросают, на таких, наоборот, вешаются пачками. Значит… – он наконец-то остановился перед преспокойно за ним наблюдающей Линой едва не в самый притык, – причина не в нем. Тогда в чем? Или в ком?
И, похоже, от столь осязаемой близости у него нехило так перехватило дух, нервно ухнуло о грудную клетку сердце и под кожей разлилось обжигающим кипятком адреналинового жара. Даже на спине проступила легкая, но весьма ощутимая испарина.
Если бы он верил в ирреальное и потустороннее, точно бы окрестил ее ведьмой.
– Боюсь, тебя это не касается вообще никаким боком. Если я не сказала Мише, с чего мне тебе об этом говорить? Ты ведь никто в этой истории. Пассажир, сошедший на позапрошлой остановке, без имени, биографии и лица.
– Я думал, ты мне дала шанс стать кем-то большим. Обрести форму, запах и вкус. – самое сложное тогда было – контролировать себя. Ведь, по сути, ничто ему сейчас не мешало – ни дотронуться до нее, ни сделать что-то из того, что он так жаждал с ней сделать все это время.
– А ты не думал, что я тебя обнадежила только для того, чтобы ты от нас отстал? Если я порвала со своим парнем прямо на твоих глазах, с чего ты взял, что я тут же начну искать в ком-то утешение? И этим кем-то обязательно должен стать ты?
– Разве надежда в таких случаях не обязана умирать последней? И, в отличие от твоего бывшего Миши, я все еще здесь и никуда сбегать не собираюсь.
– Чего не скажешь обо мне. – что не говори, а чертовка из нее еще та. Или это предстоящее расставание придавало ей столько сил? – флиртовать с тем, кого она совершенно не знала, но и не собиралась узнавать в ближайшие пару жизней. Наверное, как раз это и не мешало ей смотреть на него, чуть склонив голову на бок, подобно роковой соблазнительнице с легкой поволокой в слегка прикрытых глаза и не забыв для усиления нужного эффекта как бы невзначай прикусить краешек нижней губы.
Вот и спрашивается, отчего у него на нее так перехватывало дыхалку и сладко ныло в диафрагме и под ширинкой? А теперь еще и в ладонях закручивало пульсирующей спиралью вязкого онемения. Давно бы обхватил ее лицо пальцами, а, еще круче, погрузился бы в атласный шелк ее длинных прядей, сковывая в щадящей клетке своих живых тисков ей голову и любое ответное движение с ее стороны. Как бы она тогда запела, если бы он ей это, конечно же, позволил?
– А ты уверена, что я дам тебе сбежать?
– Так ты собрался удерживать меня тут силой? Только не говори, что ты решился на похищение?
– Честно говоря, такая мысль проскакивала, но, боюсь, в таких вещах у меня совершенно нету опыта, так что я по любому где-нибудь да накосячу. Хотя ты и заслужила хорошей порки за этот вечер, при чем в тройном размере.
Лина изумленно хохотнула и явно не без восхищения над его откровенностью.
– Честно говоря, я даже испытываю некое сожаление, что познакомилась с тобой именно сегодня. Но не думаю, что ты поступил бы иначе, чем Миша. Поэтому, совершать новых ошибок совершенно не тянет.
О чем она вообще говорит? Ни дать, ни взять дворцовые тайны уровня "Бог". В такие моменты во истину сожалеешь, что не знаешь ни человека, ни всех его темных сторон.
– Отчего такое упрямое убеждение, что по-другому и быть не дано? Ты ведь и не пыталась.
– Потому что уже поздно и поезд давно ушел. Но… – она вдруг сделала к нему последний разделявший их полушаг и, что совсем уж неожиданно, коснулась его холодной щеки теплой и очень нежной ладошкой.
Невольно захотелось перехватить ей руку и сжать в своих пальцах, не отнимая от своего лица. Но его будто переклинило. А может это она заколдовала его своими бездонными омутами ведьминских глазищ, затягивая чужой разум на запредельную глубину своего скрытого и, само собой, губительного для любого смельчака забвения. Боже, а чуть дрожащее касание ее мягких пальчиков. Казалось, он ощущал, как от них исходит тончайшее излучение пульсирующей неги, причем не ему принадлежащей. И ее невесомые искры, проникая под кожу, разносились теперь через кровь во все уголки и части оцепеневшего тела мужчины.
И после такого скажите, что она не ведьма?
– У каждого ведь должно быть хоть какое-то подобие на самый ничтожнейший шанс? Чтобы от нас осталось, если бы нас лишили права на надежду? – он так и не понял, она спрашивала или же озвучивала мучавшие ее на тот момент мысли, которые по сути являлись для нее беспощадным утверждением происходящему. А ее глаза в те мгновения… В них действительно дрогнула брильянтовая влага резко подступивших слез, или же ему просто почудилось из-за сильного помутнения в голове?
Последнему он так и не успеет дать ни объяснения, ни стопроцентной уверенности в увиденном, поскольку банально об этом забудет. Вернее, она заставит его забыть, сминая за считанные доли секунды то жалкое подобие так называемого расстояния, что оставалось между ними. После чего окружающий мир попросту и буквально рассыплется на невесомые молекулы. Исчезнет все или сотрется в абсолютный ноль под давлением ее мягких губ, накрывших его циничную ухмылку, которую она тут же уничтожит до основания враз и безвозвратно. Тут у любого бы окончательно помрачился рассудок, что уже говорить о нем, опьяненному магической аурой ее близости. Да и назвать это помрачнением едва ли повернется язык. Скорее лобовой атакой спонтанной диверсии, когда твою человеческую сущность превращали в безвольный эфир, заражая каждую эрогенную клетку организма сладкой истомой первозданного греха. Когда желанные губы раскрывая настойчивым вторжением твой рот, крали твое дыхание и очередной пропущенный удар сердца каждым своим умопомрачительным движением и безумно возбуждающей лаской порхающего, как крыло мотылька язычка.
Ты тут не то что уже не способен о чем-то думать, но и следить за собственной реакцией и действиями, как и цепляться за остатки человека разумного. Все по боку, ничто более не имеет первостепенного значения. Только эти упоительные мгновения и ничем не объяснимая возможность тонуть в этой вязкой патоке чужого растления. Плавиться, задыхаться, погружаться в болезненно-сладкие приливы ответных желаний, пока ее губки скользят по твоим, заставляя вторить ее ласкам и будто невинным атакам.
Стоило ему только-только войти во вкус ее ароматов и пойти на дно коловорота столь провокационного поцелуя, уже не разбирая кто, где и когда, как… Эта блаженная пытка, разносящая по его телу обжигающие вспышки острого возбуждения от любого "безобидного" нажима, трения и проникновения ее языка в ненасытный вакуум его жадного рта, была так же резко прервана, как и началась до этого. Он даже не успел воплотить свое изначальное желание в жизнь – обхватить ей голову, прижать что дури к себе и…
Что за нах?..
Она просто отступила, неожиданно и в самый неподходящий для этого момент. Кир только и успел чуть приподнять руку, но не выбросить загребущим жестом за упорхнувшим от нее мотыльком вперед.
– Только не говори, что это все… – он с трудом узнал собственный голос, резко охрипший и понизившийся от пережитых и все еще переживаемых ощущений.
