Текст книги "Полет в Нифльхейм (СИ)"
Автор книги: Евгения Ливина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Лада обвела взглядом комнату. В сумерках выделялись темные силуэты мебели на фоне белых стен. «Надо что-то менять! Я должна загладить свою вину перед этим ребенком,» – подумала она, продолжая осматривать комнату. До отъезда Игорь согласился с ее идеей поменять квартиру и, так как вся собственность формально принадлежала ей, он оставил необходимые документы для того, чтобы она могла совершить сделку в его отсутствие. Лада допила оставшееся на дне вино и положила бутылку на пол. Расплескивая красные капли из горлышка, бутылка покатилась к центру комнаты и, ударившись о ножку стола, замерла.
На стоянке у пристани Игорь сразу увидел свою жену. Она сидела на капоте своего купе и покачивала ногой. На ее стройных лодыжках переливались блестящие черные сапоги-чулки, контрастировавшие с серебристым цветом машины и дополнявшие ее белое пальто с густым серебристым мехом и черной, глянцевой оторочкой. Игорь положил руки на капот по бокам от ее бедер и поцеловал ее.
– Я продала нашу квартиру и купила другую. Уложилась в три дня. Вчера перевезла мебель. Садись, поехали.
С каждым поворотом Игорь думал, что это их новый дом. Но Лада везла его все дальше. Наконец, она припарковалась у старой, кирпичной восьмиэтажки. Подъезд соответствовал всему облику дома. Игорь молча шел за женой на второй этаж. Прислушиваясь к своим первым ощущениям, он уже начинал готовить себя к чему-то более откровенно шокирующему, чем могло бы быть, заведомо зная, что всем этим делом занималась Лада. Она, казалось, не видела всего впечатления, которое производили на мужа все новые и новые подробности их будущего быта. Лада вытащила из кармана гремящую связку ключей и распахнула перед ним входную дверь. Это была однокомнатная квартира, слегка обновленная стараниями Лады: вчера мастера успели поставить новые стеклопакеты и наклеить непритязательные обои в бирюзовый цветочек, гармонично вписывающиеся в интерьер с аляпистыми мещанскими занавесками, будто купленными за бесценок у деревенской рукодельницы. Вдоль стен нагромоздилась все та же темная мебель и в этом тесном, замкнутом пространстве она выглядела устрашающе большой. Локки свернувшись кольцом спал в углу дивана и тихо зашипел, когда они вошли.
– Знаешь, та квартира слишком огромная. Я в ней чувствовала себя одиноко и неуютно. Здесь милее, – сказала Лада, открывая дверь в маленькую кухню.
– Если тебе здесь милей, то... то... ну, ладно я всегда знал, что у тебя своеобразный вкус. Зато, наверно, много денег осталось после обмена.
Лада замерла и странно посмотрела на него.
– Эти деньги я отправила в благотворительный фонд помощи больным детям. У меня ничего не осталось.
Игорь молча смотрел сквозь нее несколько секунд, затем прошел на кухню и встал, отвернувшись, к окну. Его поразила внезапная мысль – теперь они уже никогда не смогут вернуться в Москву. Он пока не знал – стоит ли переживать из-за этого, или им всегда будет хорошо в Калининграде, но эта мысль была как отправная точка чего-то большого и неведомого, того, что уже не сможешь изменить.
– Почему ты молчишь?! Что, недоволен? Ты – циник, – внезапно, выкрикнула Лада, – Я должна была это сделать! Я не могла жить с тем, что случилось с моим ребенком. Как ты не можешь понять, что это правильно! Я ненавижу тебя! Ты всегда был материалистом, всегда все продумывал и планировал. Но, подумай, жизнь вообще нелогичная штука. В ней нет никаких правил и установок.
– Лада, так тебе стало легче? – он обернулся к ней, его лицо было невозмутимо.
Девушка кивнула, удивленно посмотрев на него.
– Значит, все правильно, – он улыбнулся, но от нее не скрылся его задумчивый, отрешенный взгляд.
Рагнарек медленно пробирался к пристани, сотрясаемый штормовыми волнами. В этот раз все время штормило и им не удалось выловить много рыбы. Игорь был в рубке, когда моряки позвали его на палубу. Он выскочил, прихватив бинокль. Судно, шедшее параллельным с ними курсом, начало отставать и над его кормой протянулся вверх черный, как сажа, дым.
– Горят! – крикнул один из рыбаков.
– Разворачиваемся, – скомандовал Игорь и побежал обратно в рубку.
Через несколько минут, не сбавляя полного хода, они уже приближались к горящему траулеру. Моряки еще издалека узнали судно.
– Наши ребята! Одному хозяину деньги в карман кладем, – сказал Игорю Алексей с кривой усмешкой.
Ветер разметал черный дым над морем и они смогли увидеть, что происходит на палубе. Горели каюты, два моряка пытались потушить языки пламени, которые уже пробирались к моторному отсеку. Игорь помог морякам зацепить тросами горящую шхуну и подвел Рагнарек вплотную к пылающему борту. Задыхающиеся от дыма рыболовы, еле выдавливая какие-то звуки из охрипших глоток, жестами указали на каюты. Игорь схватил прикрепленный к стене в рубке топор и бросился туда. Запертые в тесном помещении моряки пытались выломать заклинившую дверь изнутри и она сухо трещала, упорно держась на петлях. Из щелей валил едкий дым, смешанный с запахом водки – нельзя было медлить ни секунды. Игорь сбил топором замок и резко распахнул ее. Испуганные люди, шатаясь, с трудом стали выбираться наружу. Ребята из команды Игоря уже стояли со смоченными полотенцами и сбивали островки огня вспыхивающие на их одеждах. Не теряя времени, Игорь приказал немедленно перебираться всем на Рагнарек и сам помог перелезть двум рыболовам. Они спешно отвязали канаты и судно резко отчалило. Рагнарек не успел отплыть и на сто метров, как огненный столп взвился над горящим траулером и водную поверхность устелили черные обломки.
В порту уже знали о несчастном случае (как это представлялось вначале) и судно на пристани встречали две машины скорой помощи. В связи со случившимся весь порт гудел, как разоренный улей, Игорь с ребятами рассказывали о событии снова и снова, то прибавляя, то приукрашивая некоторые подробности. В контейнере Рагнарека медленно таяла выловленная рыба и ее еле-еле успели разгрузить к полуночи, после того, как интерес к произошедшему слегка поутих.
Игорь шел к машине, устало прихрамывая. У форда стояла Лада. Словно испуганная птица она вспорхнула и быстро подошла.
– Что случилось? Как ты? Уже знает весь город! Я по радио услышала еще два часа назад. Поймала такси и сюда.
В матовой темноте ночи ее глаза ярко блестели как будто в них зажглись звезды.
– Все обошлось. Поведешь? Я слегка утомился, – он передал ей ключи от машины и сел на заднее сиденье.
Лада завела машину и на минуту задумалась, упираясь лбом в верхнюю половину руля. Затем, она вдруг обернулась. Игорь почувствовал тонкий аромат ее всколыхнувшихся от резкого движения волос – запах распустившегося, влажного от утренней росы шиповника. Она заглушила мотор и вылезла из машины. Игорь встал рядом, прислонившись к двери.
– Ты волновалась? – спросил он тихо.
Лада кивнула. Она провела рукой по его щеке, спустилась вниз по шее и зацепилась за ворот рубашки. Мягкими и влажными от ночного бриза губами она прикоснулась к его шее и медленно провела вдоль ключицы, расстегивая его рубашку и постепенно раскрывая плечи. Игорь прижал ее к себе и поцеловал, как только она вскинула голову, чтобы посмотреть на него. Они стояли так сильно прислонившись друг к другу, что порывы холодного ветра огибали их, прикасаясь к коже холодным шелком.
Через несколько часов рассвело. Было еще темно, но со стороны города уже поднималось предрассветное зарево, освещая еще дремавшее тихое море.
Лада проснулась от холода. Она спала, положив голову на плечо Игоря и укрывшись его курткой. Тихо открыв дверь, она выскользнула наружу. Утренний воздух сразу взбодрил ее. Девушка огляделась и пошла к пристани.
Безмятежное море темно-синей гладью раскинулось перед портовыми доками. Ни слабая волна, ни легкий ветер, ничто не нарушало идиллии зарождения нового дня. Вдали у горизонта, где терялись очертания и исчезали границы, море плавно переливалось в небо, а небо, пронзив простор сиреневой глубиной, смотрелось в зеркало спокойной воды и бросало вниз последние серебристые звезды, которые вспыхивали прощальным светом в морских глубинах.
– Тебе нравится море? – девушка услышала шаги позади.
Игорь поравнялся с ней и с каким-то странным восторгом засмотрелся на морской пейзаж.
– Не знаю, – ответила она, – Скорее, нет. Оно всегда одинаково и в штиль и в шторм. Нет красок, жизни.
– По-моему, наоборот. Его жизнь кипит.
– Ты, я вижу, полюбил море и свою работу?
– Сам никогда бы не поверил в это. Но, как ты можешь узнать, что тебе нравится, не испытав этого сначала? Раньше я думал, что машины – моя стихия и я всегда буду получать удовольствие от работы в автобизнесе. Теперь я понял – это была веха в моей жизни. Время изменилось и начался новый этап.
– Ты никогда не узнал бы этого, если бы мы не переехали сюда. Видишь – не все в жизни поддается планированию.
Игорь усмехнулся и кивнул. Лада внимательно посмотрела на него и вдруг поняла, насколько сильно он изменился. Он теперь носил джинсы и ветровки, а пара запасных кроссовок у него была и в машине и в каюте Рагнарека. Его лицо стало смуглым от прилипчивого морского загара, темно-русые волосы выгорели и стали соломенного цвета. Но это его не испортило. В его взгляде загорелся азарт путешественника и в облике появилось что-то неуловимое, одновременно привлекательное и пугающее.
Игорь с Алексеем стояли на пристани и курили. Они только что получили положенную выручку и теперь обсуждали плавание, из которого вернулись. Их внимание привлекла старушка, сидевшая на скамейке у склада; она плакала.
– Мать Егорова, – пояснил Алексей, – Помнишь того рыбака, которого мы последним вытащили из горящей каюты? Он сильно пострадал. До сих пор в больнице. А дома жена и трое детей. Живут на пенсию его старухи-матери.
– Бедные люди...
– Да... Она заходила к нашему начальству. Хотела выпросить аванс на лечение сына. Но кто ей даст хоть копейку? Всем ясно, что он теперь не скоро вернется на работу. Сколько он еще в больнице пролежит? А им за лечение нечем платить. Да и возьмут ли его опять работать. После...всего.
Игорь молча направился к ней. Он ласково поздоровался и спросил сколько ей нужно на лечение сына. Старушка назвала сумму. Игорь усмехнулся: раньше эта сумма не вызвала бы в нем никаких чувств, он получал каждый месяц больше. Он вытащил из кармана куртки только что полученную зарплату и протянул.
– Возьмите, пожалуйста. Хоть какая-то часть.
Алексей схватил его за руку и сказал женщине.
– Подождите минуту, я еще у наших соберу.
Он бегом направился в контору, где остальные рыбаки из их команды еще стояли в очереди за деньгами. Через десять минут он вернулся с необходимым остатком к названной сумме – моряки сдали кто половину кто четверть своего заработка.
– Спасибо, вам ребята. Только на вас и можно положиться теперь, – тихо произнесла старушка, сдерживая всхлипывания, – Мой Сереженька, он вам все вернет. Как сможет.
Дома Лада несколько оторопела, узнав, что он отдал все деньги.
– На что нам теперь жить? – она стояла подбоченившись и смотрела куда-то мимо него, – Я хотела мебель поменять. Уже внесла задаток.
– Я не мог иначе. Надо было помочь им.
Лада кивнула и молча прошла на кухню следом за ним.
– Я заработаю в мастерской. Нам хватит на пару недель, – внезапно, проговорился Игорь.
– В мастерской? – брови девушки подскочили дугой.
Игорь запнулся и, покраснев, посмотрел на нее. У него было лицо подростка, которого родители уличили в том, что он брал их машину.
– Я что-то не поняла. Где-где?
– В мастерской.
– Что ты там делаешь?
– Понимаешь, как капитан судна, я получаю немало. Но этого все равно не хватило бы, чтобы как-то компенсировать наши потери после Москвы. Я подрабатываю механиком в автосервисе. Ремонтирую двигатели, коробки передач и электронику. Заказов сейчас много. У меня постоянно есть работа.
– Почему я узнаю об этом только теперь?
Игорь промолчал, устало пожав плечами.
– Ты – вице-президент автосалона, работаешь мастером по ремонту каких-то развалюх?!
– Я – экс-вице-президент автосалона. С тех пор многое изменилось.
– Я знаю, что многое изменилось. Но как ты можешь... такая разница... – девушка запнулась и окончательно потеряла дар речи.
Они молча смотрели друг на друга, потом Лада немного успокоилась и заговорила снова:
– И почему ты мне ничего не говорил? Я должна была думать, что ты в море! А ты в это время копался в цилиндрах и поршнях. Я – твоя жена. Ты не находишь, что надо было меня поставить в известность?!
Игорь упрямо молчал.
– Это все твоя гордость! – продолжала девушка, – Из-за нее ты не стал мне говорить. Сам понимаешь всю нелепость этой ситуации, поэтому и стыдно было рассказать.
– Пусть так. Может быть, ты и права.
– Не то слово!
Лада постояла несколько секунд в задумчивости посреди комнаты, затем вытащила из буфета бутылку коньяка и поставила две рюмки.
– Ладно, такова жизнь. То в омут, то в небо, то в огонь, то в ледяную воду, – она налила себе и мужу и залпом выпила полный стакан.
Игорь улыбнулся. Их взгляды встретились.
– Через неделю приедут журналисты из Москвы. Просили выйти с нами в море. Они из какого-то научно-популярного издания. Хотят посмотреть Балтику, быт моряков, – Игорь сменил тему.
– А у жен моряков будут брать интервью? Я как раз недавно себе плащик купила. Все думала, куда бы обновить?
часть1, главы 4-5
4
Полуденный зной раскалил свежий июньский воздух. Белые, веселые облачка неспешно плыли по небу и отражались в глянцевой поверхности моря в виде больших ленивых медуз.
Лада припарковала машину на портовой стоянке и направилась к пристани. На ней был светло-голубой летний плащ и красивые синие туфли на небольшом каблучке. Она соскучилась по мужу и, проснувшись утром в особенно веселом настроении, решила встретить его. К тому же он предупреждал, что поплывет с журналистами, и девушке захотелось посмотреть на столичных гостей. Она вышла к причалу и заметила группу мужчин, столпившихся у пришвартованного Рагнарека. Пока моряки убирались на судне, Игорь разговорился с журналистами. Лада остановилась взглядом на одном из них и внезапно почувствовала легкую дрожь. Ощутив на себе чей-то взгляд, парень посмотрел на нее, резко покраснел и отвернулся.
Девушка подошла к ним и натянуто улыбнулась.
Игорь представил их. Невысокий полный паренек в очках и с фотоаппаратом на шее – был фотографом Мишей Маховским. Пишущего журналиста, покрасневшего от женского взгляда, звали Влад Коченов. Девушка снова посмотрела на него, их взгляды встретились и тут же осеклись, как столкнувшиеся биллиардные шары.
Это был необычный красивый человек. Он выглядел молодо, лет на двадцать пять, хотя на самом деле был старше Игоря на два года. Влад был высоким, худощавым парнем с ярким, выразительным лицом. Но его привлекательность была не в проявлении мужественности, а в какой-то тонкой эстетике, породистом аристократизме. У него было вытянутое лицо с высоким лбом, тонким, прямым носом и бесцветные, полные губы. Поражало в его облике изысканное сочетание светлой кожи и темных, почти черных волос и бровей. Но особенно пронзительными были его глаза: большие, карие, в окружении густых черных ресниц; в них сочеталось не сочетаемое – как у молодого жеребца рвущегося из паддока на ипподром – вызов и преданность, агрессия и беспомощность.
Лада, внезапно, вздрогнула, будто пришла в себя после короткого обморока и, наконец, услышала о чем говорят люди вокруг. Миша приглашал их вечером к ним в отель посидеть в ресторане и отметить возвращение. Игорь не стал отказываться, заметив веселое предвкушение на лицах остальных моряков. Лада попрощалась и они направились к стоянке.
Игорь шел позади, хмуро смотрел под ноги и насвистывал какую-то песню. От него не укрылся взаимный интерес, резкой вспышкой промелькнувший между Ладой и Владом, хоть они и не обменялись ни одним словом. Назойливое, неприятное чувство начинало скрести в душе и еще больше усугублялось от того, что Влад понравился ему как человек. Игорь давно не встречал таких остроумных собеседников. Он вспомнил студенческие тусовки, когда обсуждал с друзьями всё новое и интересное от политики до научной фантастики. Во Владе был здоровый мальчишеский задор и, несмотря на возраст, по-детски открытое отношение к миру и людям.
– Я, наверно, не поеду сегодня в ресторан, – Лада первой прервала молчание.
– Почему? Эти журналисты – интересные люди, с ними приятно общаться. Неужели тебе хочется сидеть дома, вместо того, чтобы немного развлечься? Пойдем! Давненько мы в ресторане не были. Я как раз взял аванс на работе – можно хорошо погулять.
– А потом пару недель в мастерской будешь зарабатывать на то, что сегодня потратим.
– Не важно! Надо ловить мгновение. Если хочется, почему бы не пойти?!
Лада неопределенно пожала плечами. Она внезапно почувствовала сильную усталость и ей не хотелось ни о чем думать.
В ресторане для их компании сдвинули несколько столов, чтобы разместить девять человек: пятерых моряков (двоих не пустили жены), журналистов и Игоря с женой. В приятном полумраке кружили официанты с подносами и звучала неназойливая музыка в стиле ретро. Миша, сразу опустошив графин водки, подсел к рыболовам и завел душевную беседу. Игорь хоть и выпил прилично, чтобы поддержать компанию, выглядел трезвее спортсмена на старте. Он не любил выпивать и делал это только ради компании, при этом всегда выглядел как будто не пил вовсе; казалось, алкоголь на него не действует, хотя он просто держал себя в руках, не давал расслабиться. Лада с радостью позволила себе лишнее, зная, что муж останется почти трезвым и как-нибудь довезет ее домой; он, зная ее нелюбовь к легким напиткам, предложил ей тоже, что пил сам – бренди. Влад выпил рюмку коньяка и понял, что его развозит, поэтому он отодвинул стакан и переключил внимание на закуски, в изобилии заполнившие стол: копченая рыба, икра, морепродукты в соусе, салаты и жареные на гриле овощи.
– И как вам Швеция? Суровая страна с холодными зимами, но теплыми сердцами у местных? – спросил он Игоря и Ладу. Разговор зашел о путешествиях.
– Да, шведы сдержанные, не сразу поймешь, что у них на уме, – подтвердил Игорь, – А зимы у нас не лучше.
– Да-а, разницы не много в том, что ты заблудишься и замерзнешь в нашем лесу или в шведском, – перебила Лада, – Одинаково, если вовремя никто не спасет, плохо дело.
– Вам посчастливилось заблудиться у них в лесу?!
Игорь и Лада переглянулись и одновременно поперхнулись от смеха, вспомнив то событие.
– Согласись, это лучше, чем посчастливиться сломать ногу в Куршевеле?! – сказала Лада.
– А я и говорю: дома на диване – лучший отдых, – подтвердил Влад со смехом. – Мне пришлось побывать во многих местах в мире. Но в России, я вам скажу, есть что посмотреть! Камчатка, Байкал, Алтай – это такие же знаковые места, как Лондон или Париж. И я не знаю, что выбрать, если меня спросят, поехать во Францию или снова на Камчатку. Скорее выберу последнее.
– Это нельзя сравнивать. Здесь прекрасная архитектура, а здесь чудесная природа, – возразила Лада.
– Я не сравниваю. Все зависит от ощущении, от восприятий, от желания. Чувствуешь такой настрой, что хочется именно туда и никуда иначе. Если тебе нравится в одном месте, то можно хоть десять раз туда приехать, игнорируя все популярные курорты.
Лада и Игорь переглянулись, они поняли его и задумчиво размышляли над этими словами, чувствуя в них странную правоту. Они понимали мироощущения этого человека и в душе готовы были подписаться под каждым его словом. Игорь поймал себя на мысли, что лет пять назад сам удивился бы своему нынешнему настроению. А теперь, он размышлял на эту тему и абсолютно не удивлялся Владу и странному блеску в глазах у Лады, когда она смотрела на полупустой стакан бренди и будто видела, как в вязкой светло-коричневой жидкости тонет закатное, африканское солнце.
– Посылая меня сюда, наш редактор знал, что я – единственный журналист из штата, который будет прыгать от восторга, а не скорчит унылую рожу. Сам не знаю почему, но эта идея мне понравилась. Хотя собственно, что интересного можно увидеть на Балтике. Я плавал в морях похолоднее: в Баренцевом, Охотском. Но, увидев это море, я понял: оно другое. Не цветом и не составом воды, а каким-то особенным духом что ли... философией... У каждого места на планете есть своя философия. И это захватывает.
– Ты любишь море? – спросила Лада.
Несмотря на веселые гики с противоположного конца стола, где Миша травил журналистские байки, их троица была далеко от этого места. Они ели и пили, не чувствуя вкуса пищи, полностью погрузившись в разговор.
– Неверное определение. Нельзя любить или не любить море или горы, к примеру. Я люблю находится в подходящий момент в подходящем месте.
Лада, внезапно, поняла почему Игорь так полюбил море – оно пришлось ему по духу, оно смогло выразить его чувства своими средствами. Она мельком взглянула на мужа и залпом допила остатки бренди.
Они расходились уже за полночь. Миша остался в ресторане с двумя моряками, продолжая дегустировать ассортимент бара. Влад проводил остальных до остановки, где они поймали две машины и отправился в номер.
Лада проснулась с чугунной головой. Она накинула халат и, пошатываясь, направилась на кухню. Настенные часы показывали полпервого. Игорь сидел за столом и пил кофе, придерживая голову рукой. Он сонно посмотрел на нее и подвинул ей стул ногой. Девушка налила себе кофе из кофеварки и тоже подперла щеку рукой.
– Что мы вчера ели и пили? Ты помнишь? – спросила она.
– Смутно. Пили коньяк и закусывали чем-то морским.
– Изысканно. В следующий раз пойдем в тот ресторан, где мы в тот раз пили пиво и ели бараний шашлык, для разнообразия.
– Ладно, договорились. Мне еще в мастерскую ехать, хоть полдня поработаю.
– Поехали я тебя отвезу. А-то ты еще не проветрился.
Девушка возвращалась домой, когда у музея на Литовском валу заметила Влада, уткнувшегося в развернутую карту. Миша суетился у киоска с сувенирами. Она притормозила рядом и открыла пассажирское окно.
– Потерялись?!
Влад и Миша испуганно засмотрелись на ее машину, потом, когда первое удивление прошло, улыбнулись и поздоровались.
– Хотели город посмотреть, – пояснил Влад.
– Давайте, я вас покатаю. Только на этой машине не очень удобно, сзади тесно. Я возьму машину мужа, а ему оставлю свою. Будете здесь, я обернусь за десять минут.
– Не стоит! Это его идея насчет города, – Миша указал на своего коллегу, – Я боюсь, что матч пропущу. Вы меня подбросьте до гостиницы.
Лада кивнула. Она высадила его у отеля и Влад пересел вперед.
– Хорошая у тебя машина, – сказал он, улыбнувшись, – Такая пафосная.
– Быть пафосной хорошо или плохо?
– Сам не знаю. В определенном случае – хорошо.
– Хочешь сказать: в этом городе стоило бы ездить на чем-нибудь попроще? Говоря твоими словами: она здесь не к месту.
– Здесь и в самом деле не к месту. Но тебе она подходит. Ты идеально подобрала машину.
– Я не знала, как она выглядит, до тех пор пока не увидела ее у себя под окнами. Муж выбрал ее, хотя он тоже говорил, что здесь стоило бы водить что-то менее крикливое.
– Это, пожалуй, самая дорогая машина в которой я когда-либо сидел.
– И ты этим хвастаешь?! – Лада расхохоталась, – На твоем месте надо было сказать «Это не самая дорогая машина из тех, что я водил».
Влад покраснел, в его лице что-то дрогнуло.
– Извини, что показался посмешищем. У меня просто несколько другие критерии к машине, чем у всех, – процедил он сквозь зубы.
– Какие же? Цена, качество и функциональность?
– Эмоции и энергетика.
– Да, пожалуй, в стандартную комплектацию эти опции не входят. Как же ты их находишь?
– Это не объяснить. Но моя колымага скроется за поворотом, пока твой Мерседес будет пробуксовывать на старте. Хотя пыль в глаза и не пустит.
Лада изумленно вскинула брови и посмотрела на него. У него был выразительный профиль с красивым прямым носом и ровным небольшим подбородком. Она подумала, что ему, со всей присущей его внешности утонченностью, подошел бы Ягуар. Но, судя по словам, он не обладал достатком популярного журналиста и про такую машину мог бы только мечтать, если бы хотел. А он, судя по реакции на ее слова, и не хотел, предпочитая выбирать машину по одному ему известным правилам. Девушка удивленно усмехнулась и стала наблюдать за дорогой, прибавив газу.
– Не стоит так расстраиваться из-за моих слов, – сказал Влад, после ее внезапного ускорения с трудом отрывая затылок от подголовника, – Это отличная игрушка, но не самый быстрый из Мерседесов. Здесь три литра, двести тридцать лошадиных сил – достаточно, чтобы впечатлять стартом со светофора, но не более.
– А что, твоя, как ты выражаешься, колымага умеет больше?
Влад пожал плечами и неопределенно кивнул.
– Считаешь, что не имеет смысла распинаться – я не пойму? – Лада начала раздражаться.
Журналист посмотрел на нее и миролюбиво улыбнулся.
– Это такая философия: дело не в том, что «она может», а в том – как. Как я себя чувствую в данный момент и как она меня дополняет. Спортивная машина раззадоривает водителя, начинает управлять им, играя на его амбициях. Какой-нибудь вальяжный седан чересчур расслабляет и убаюкивает. На внедорожнике руки чешутся как хочется переломать все бордюры. Настоящая машина соответствует водителю каждое мгновение. Она позволяет ему расслабиться, когда он хочет спокойной езды, она заигрывает с ним, когда он хочет дозы адреналина.
Лада промолчала – подобный подход к вещи практического назначения был для нее внове. Она никогда не задумывалась над тем, что даже в этом «вопросе» может быть какая-то философия. На лице Влада застыло добродушно-спокойное выражение и со стороны казалось, что он начинает медитировать, отрешенно разглядывая окрестности из окна.
– Тебе не показалось, что Влад странный, чокнутый? За несколько дней в море ты не обратил внимание, что в нем есть что-то неадекватное? – спросила Лада, отхлебывая белоснежную пивную пенку.
– Да, малость есть. У него какая-то теория, применимая ко всему сразу и он каждый раз доказывает ее самому себе снова и снова, – кивнул Игорь. В ресторане гремела музыка и ему приходилось напрягать связки.
– Я говорила с ним только о машинах, но этого уже хватило, чтобы понять его. Я подбросила его к собору, он пошел фотографировать и, готова поспорить, он таскался там целый день, выбирая удачные ракурсы.
– Между прочим, он чем-то похож на тебя.
– Это чем же?! – Лада обиделась.
– Сложно объяснить. Такие люди, как он, никогда ничего не планируют, но производят впечатление, что четко идут к заданной цели, хотя ее у них нет. Такое чувство, будто их кто-то ведет. Они все делают спонтанно, но с такой уверенностью, что уже много об этом размышляли и знают как делать правильно.
– Не знаю, как мне это воспринимать: как достоинство или недостаток.
– Не то и не другое. Вряд ли это недостаток, но уж точно не преимущество. Это просто стиль жизни.
– Да, это похоже на меня. Ты не такой. У тебя обдуман каждый шаг. Все твои поступки связывает тонкая логическая цепочка. Более того, ты знаешь мотивы поступков других людей и логически прогнозируешь их ходы. Это неплохо. Но, послушай, как можно так много думать и анализировать?! Это утомительно!
– Раньше все действительно было спланировано. Но с тех пор как я купил Рагнарек, все изменилось. Это такая эмоциональная насыщенность – быть в открытом море. Оно теперь постоянно тянет меня.
– Больше чем я?
– Это совсем другое...
– О, только не говори словами Влада!
Игорь посмотрел на нее задумчиво и глубоко вздохнул.
– Я ненавижу море! Оно эмоционально пустое для меня, – воскликнула Лада, – И перестань говорить про свой Рагнарёк. Я уже имени этого не выношу!
Море гулко билось о край причала и трепетало вздыбленными волнами. Небо, затянутое серой, дождевой пеленой, окрасило его в графит и укоризненно блестело стремительно сокращающейся голубой полосой на западе. Чайки метались над водой, пронзительно крича; вдалеке виднелись темные крылья парящего буревестника. Лада стояла на причале, придерживая рукой волосы, и смотрела вдаль. Игорь с командой только что отплыл на Рагнареке, она подбросила его к порту, до последнего надеясь, что плавание отменят. Хотя не стоило рассчитывать на это – они выходили в море в более ненастную погоду. Девушка не торопилась уходить, как маятник у часов ее гипнотизировали эти ритмичные удары волн и она упорно стояла на пронизывающем ветру, стараясь разглядеть борта уплывшего Рагнарека. Но напрягать зрение было бессмысленно, судно давно скрылось.
«Мы уже три года здесь, а этот город так и не стал для меня родным. Не чувствую, что готова прожить здесь всю жизнь. Может быть мне нужен ребенок? У меня критический возраст – двадцать восемь. Родители только об этом и напоминают, когда звонишь им. Но я не вижу себя матерью. Это странно...», – думала девушка, медленно гуляя по пристани.
Вдалеке от нее на пристани тоже стоял человек и глядел на море. Лада узнала его по высокой, худощавой фигуре. Она подошла. Влад не повернулся к ней.
– Привет. Что ты здесь делаешь? – спросила девушка.
– Пришел попрощаться с морем – сегодня улетаю.
– А, все так просто. А, если откровенней...
– Откровенней: я знал, что ты будешь здесь и хотел увидеть тебя.
– Зачем? – на такую степень откровенности она не рассчитывала и удивленно посмотрела на него.
– Не знаю. Глупо это все, – он замотал головой, – Незачем.
Он развернулся и, даже не взглянув на нее, пошел к выходу в город. Лада осталась на месте, но вслед ему тихо спросила:
– Ты же больше сюда не приедешь?
Влад остановился и обернулся. У него было матово-бледное лицо, но глаза блестели, когда он смотрел на нее.
– Приеду. Скоро приеду.
Их взгляды встретились. Лада внезапно покраснела, а лицо Влада стало еще бледней. Девушка с надрывом отрицательно покачала головой и пошла прочь. Влад догнал ее.
– Я не могу не приехать. Ты же знаешь.
– Мы не должны... – бросила Лада, но не договорила и почти бегом бросилась с пристани.
Она села в машину и откинулась на спинку. Лада полюбила его сразу, но это было странное, незнакомое чувство. Такой любви она еще не знала. Эта новая любовь могла заставить ее радоваться, плакать и злиться одновременно. Лицо этого человека и особенно его глаза будто отпечатались в ее подсознании и никакие другие мысли не могли его стереть. Вспоминая его взгляд, она просыпалась ночью, сжимая в кулак пальцы, которые хотели прикоснуться к его мягким, черным волосам.
Игорь не увидел в ней перемену, он ее почувствовал. В таком сложном человеке, как Лада трудно было сразу определить изменения, она постоянно менялась, как движущаяся вода и за ее переменами нельзя было успеть. Но в этот раз было что-то другое. И Игорь сразу догадался, что изменилось. Возможно, в первый раз за всю их совместную жизнь, он увидел, что ее мозг по-настоящему чем-то занят. Это не было занятие умственного рода, все ее существо принадлежало этим новым мыслям.
